Мы сидели в ординаторской и пили принесённый мной коньяк — по чуть чуть, по слегка... Вот уже тринадцать лет я традиционно приезжаю в первых числах января поздравить Антона с Новым годом, пожелать ему добра и удачи и выпить за него, за его золотые руки хирурга, за его отзывчивое и бескорыстное сердце и за то, что когда-то, много лет назад судьба в виде машины «скорой» привезла меня к нему, а не в другое место. Тут, что называется, повезло. А было так...
Воскресным днём я ехал на своём велике, возвращаясь после очередного накатанного «стольника» и был уже совсем рядом, буквально в паре километров от дома, когда при спуске с моста, прямо передо мной из кузова ехавшего впереди самосвала высыпалась кирпичная крошка. Пока я соображал как и что, мой «шоссейник» понесло юзом, и через несколько секунд я уже лежал на асфальте. Велик валялся рядом. Каким-то чудом меня отнесло к бордюру, а не в противоположную сторону — к центру магистрали. Корчась от боли, я спихнул велосипед к краю дороги, а сам взобрался на высокий бордюрный гранитный камень, отделявший проезжую часть от тротуара, и оттуда, стараясь не потерять сознание, наблюдал, как мимо проносится нескончаемый поток машин, и как по моим очкам, слетевшим с меня при падении, прокатываются массы колёс, превращая в пыль верно служившую мне на протяжении долгого времени вещь.
Что со мной произошло, я понял и диагноз — перелом шейки бедра — поставил сразу, но что делать, ещё не знал и потому просто старался придти в себя и немного сосредоточиться. Неожиданно где-то внизу на съезде с моста раздался визг тормозов, и оттуда задним ходом, наперерез движению в мою сторону устремился ярко красный вольво. Подъехав ко мне, машина остановилась, и из неё вышел высокий, красивый, атлетичного вида молодой человек.
- Что — авария? - спросил он.
- Ну да, - ответил я, стараясь при этом остановить вытекающую из ран кровь.
- Куда ехать?
- Недалеко, на Сухаревку.
- Двигаться можете?
- Попробую.
- Тогда залезайте.
- Сейчас, колёса только сниму, - сказал я, стоя на одной ноге и стараясь разобрать велосипед. - Я же всю машину испачкаю.
- Ничего, - молодой человек улыбнулся, - новую куплю.
Кое-как засунув велик в салон, я забрался на переднее сиденье и, пристроившись поудобнее, пожал руку моего спасителя.
- Спасибо вам, а то уже и не знал, что делать. Испачкаю только всё. Сам ведь весь в крови, да и велосипед...
- Я же сказал - новую куплю...
Это - «новую куплю» - мне понравилось и, хотя было сказано явно в шутку, меня успокоило и заставило с симпатией посмотреть на владельца вольво.
- Вы что же — спортсмен или так, для поддержания формы? - спросил молодой человек.
- Посмотрите на меня. Какой в моём возрасте спортсмен может быть? Просто тренируюсь регулярно, именно, для формы.
- Стрёмный, однако, вид спорта выбрали.
- Да это не я его выбрал. Он — меня.
- Понимаю. Бывает. Меня тоже всё время выбирают. Дела, обстоятельства, женщины...
- А только женщины и выбирают. Не мы же их. Кто думает не так, глубоко заблуждается.
- Серьёзно? Я такого же мнения. Давно понял... А насчёт спорта - всё же, может, вам шахматами заняться?
- Тогда уж лучше шашками. Быстрее, да и в дамки пробраться можно.
- В дамки, это — точно. Тут вы правы...
Когда мы подъехали к дому, водитель вольво помог мне подняться на мой этаж и проводил до квартиры, оставив в коридоре разобранный велосипед.
- Ну... удачи вам. Берегите себя и о шахматах подумайте.
- Подождите, - я попытался задержать моего провожатого, - сейчас деньги принесу.
- Какие деньги? Вы что, с ума сошли? Выздоравливайте, поправляйтесь и берегите себя. Всё. Я поехал. Удачи.
- И вам удачи. Спасибо, - уже еле держась за стену, выдохнул я и запрыгал на одной ноге в комнату, где плюхнулся на кровать.
Полежав некоторое время и понимая, что выбора у меня нет, я подтянул к себе стоящий рядом телефонный аппарат и набрал О3.
- «Скорая» слушает, - раздалось в трубке.
Я объяснил, в чём дело, и, услышав - «ждите», поставил телефон на место.
Перспектива оказаться на больничной койке меня совсем не радовала, но я уже внутренне смирился со своим ближайшим будущим и просто лежал в ожидании приезда врачей.
Минут через десять я услышал в коридоре громкие голоса, и в открытую дверь квартиры ввалились три молодые женщины.
- Вы что ли больной? - обратилась одна из них ко мне.
- Я. Других нету.
- Что, больной, случилось? - женщины вошли в комнату и уставились на висящие по стенам картины.
- Да вот с велосипеда свалился, - ответил я, - думаю, что шейка бедра поломана.
- Чья шейка? - спросила одна из женщин.
- Моя, - сказал я не очень уверенно, будто сам сомневался в правоте сказанного, и посмотрел на симпатичных барышень.
Им было явно не до меня. Они стояли посередине комнаты с приоткрытыми ртами и переводили глаза с одной картины на другую. Несмотря на боль, мне было чрезвычайно приятно, что картины занимают пришедших больше, чем предмет их вызова, т.е. - я.
- Эй, барышни. Может, всё таки, обратите на меня внимание?
- Больной, вы и так уже — больной, так что потерпите пять минут. Никуда ваша больница от вас не денется. А когда мы ещё сможем такие картины посмотреть?
- Неужто нравятся? - подобное внимание к моим творениям явно грело душу, и я готов был ждать сколько угодно, понимая, что, в общем, они правы. Я своё дело уже сделал, и больница от меня никуда не уйдёт.
- Нравятся? Не то слово. А кто нарисовал?
- Я.
- Что, правда? - внимание женщин с картин переключилось на меня.
- Чесслово.
- Да ну... разыгрываете.
- Почему? Разве не похоже.
Женщины несколько раз перевели взгляд с меня на картины, с картин на меня, лежащего перед ними в легкомысленных ярко-красных вело-майке и трусах, потом обратно на картины и ещё раз на меня.
- Ну... если ваши, - они запнулись, - тогда... ещё немного потерпите, полежите тихохонько, а мы посмотрим.
- Вы приезжайте ко мне потом, как-нибудь. Другие покажу.
- Когда? - на лицах барышень было написано, что, безусловно, больше они ко мне не придут.
- Тогда смотрите. Что с вами делать... Потерплю.
В наступившей тишине я наблюдал за моими гостьями, а они с серьёзными лицами внимательно рассматривали картины. Насмотревшись, они обратились ко мне.
- Добраться до машины сможете? Или носилки нужны?
- А кто же меня на носилках потащит? Вы что ли?
- Мы, больше некому.
- А мужики где?
- Мужики? - женщины переглянулись, - нету мужиков. Повывелись все. Мы за них.
- Что совсем нету?
- В нашей бригаде нету, а как в других — не знаем. Ну ладно, раз вы такой отважный, тогда пошли. Если что, скажите. Нашатырь есть. В сознание быстренько приведём.
- Постараюсь как-нибудь без нашатыря обойтись, - ответил я и запрыгал вслед за барышнями .
Уже в машине, лёжа на койке, я поинтересовался, куда меня повезут.
- В Лефортово.
- Ну в Лефортово, так в Лефортово, - сказал я и откинулся на подушку.
В приёмном отделении меня поместили в какую-то комнатку и оставили в полном одиночестве. Я лежал, ожидая врача, и периодически впадал в забытье от боли. К действительности меня вернуло тихое жужжание. Я открыл глаза. Над моей ногой орудовал невысокий худощявый человек в голубом халате. В руках он держал ручную дрель и сверлил мою ногу где-то чуть ниже колена. Я тут же пришёл в себя.
- Эй, парень, ты что делаешь?
- Очнулись, ну и славненько, - спокойно произнёс человек.
- Ты кто?
- Я — ваш лечащий врач. Зовут меня — Антон Петрович. И сейчас я вставляю спицу для вытяжки. Понятно?
- Ни черта не понятно. Но раз вы — мой врач, скажите, во-первых, что со мной, как долго я здесь пробуду и сколько должен приготовить денег. Не с Луны, чай, свалился и понимаю, что за всё платить надо.
- По порядку. У вас — перелом шейки бедра. Степень тяжести рентген определит. Будете у нас долго. Месяца полтора. На вытяжке только около месяца полежать придётся. И последнее — насчёт денег. Впредь прошу ни со мной, ни с персоналом разговора о деньгах не заводить. Понятно объясняю?
- Куда уж, - недоумённо ответил я, ничего не понимая.
- Ну тогда всё. Вперёд. В палату...
С тех пор прошло тринадцать лет. Мы сидели в ординаторской и пили принесённый мной коньяк — по чуть чуть, по слегка... Традиционно я приезжаю в первых числах января поздравить Антона с Новым годом, пожелать ему добра и удачи и выпить за него, за его золотые руки хирурга, за его отзывчивое и бескорыстное сердце и за то, что когда-то, много лет назад судьба в виде машины «скорой» привезла меня к нему, а не в другое место. Он, фактически, собрал мою ногу из осколков и, благодаря ему, я могу ходить, гонять на своём велике, каждый Новый год приезжать к нему и пить за его здоровье. Будь здоров, Антон Петрович! За тебя!
Москва. Декабрь. 2011.