Путь древних тюрков с запада на восток
Данные лингвистики.
Известный российский тюрколог Дмитриева Л.В. писала: «Получившие общетюркские обозначения растения и их части, вероятно, входили в ту ботаническую среду, которая окружала древних тюрков на их прародине. Они жили в районах с преобладанием деревьев (а именно березы, яблони), злаковых и трав, и … где могли произрастать просо, пшеница, ячмень».
Предки современных тюркских народов, покинув историческую прародину, в новых географических условиях, знакомясь с новыми предметами или реалиями, начинали придумывать для них новые названия. Лингвисты считают, что новые термины в тюркских языках могли имеют два источника: или они были созданы тюркскими народами в местах их нового поселения или заимствованы от народов, соседями которых тюрки стали.
Новые для них названия (слова, термины) тюркские народы включали в свой словарный фонд в такой форме, которое лучше всего подходило к их фонетике. Кедр, лиственницу, пихту, черемшу и другую таёжную растительность предки сибирских тюрков узнали значительно позже, тогда, когда продвинулись в места, где росли эти растения, но не росли на их исторической прародине.
Заключение.
Нам удалось выявить, что названия 22 растений (береза, виноград, вяз, груша, дыня, ежевика, ива, камыш, карагана, клевер, липа, лох, лук, можжевельник, просо, пшеница, тамариск, тыква, чеснок, яблоко, ясень, ячмень), отмеченные в словаре Махмуда Кашгари (XI век), являются общетюркскими и известны большинству тюркским народам. Еще 16 растений имеют ареальные тюркские названия (боярышник, дуб, ель, калина, клён, осина, рис, рожь, рябина, терн, тополь, хмель, черёмуха, сосна). При этом, Из перечисленных выше 38 растений 15 (виноград, груша, дыня, тыква, рис, яблоко, липа, лох, клен, дуб, клевер, вяз, тамарикс, чеснок, ясень) не растут в Сибири (Саяно-Алтайский регион).
А местные названия 9 рассмотренных нами таёжных растений известны только южносибирским тюркским народам Сибири (кроме якутов). Известный российский лингвист В.И.Рассадин почти всю таёжную растительную терминологию, известную тюркским народам Сибири, назвал словами «неизвестного происхождения». При этом лингвисты отмечают, что тюркские народы Сибири название боярышника, заимствовали у монголов, а лиственницы и ели- у самодийцев.
Необходимо также отметить, что вопреки утверждениям А.Дыбо и Ю.Норманская, ни одно из рассмотренных нами растений не росло и не растет на территории Ордосской пустыни (Китай, провинция Внутренняя Монголия). А писать и анализировать флору Ордоса по данным провинции Шаньси, это тоже самое, если бы выводы о флоре Калмыкии делали по растительности Краснодарского края. Китайскую провинцию Шаньси, на которую в своих работах ссылаются А.Дыбо и Ю.Норманская, от Ордоса отделяют 500 км.
Генетика.
Генетика западных и восточных скифов
Одна статья опубликована в журнале Nature Communication, ведущий автор Иоахим Бургер из Института эволюционной биологии Университета Майнца, Германия, в ее соавторах д.и.н. Вячеслав Молодин из Института археологии и этнографии
СО РАН, Новосибирск.
Несмотря на то, что западный и восточный регионы Еврзии
разделены на 2000 – 3500 км, археологические данные показывают поразительное сходство в образе жизни и культуренаселяющих их кочевых и полукочевых племен. Задача работы, по определению авторов, состояла в том, чтобы оценить степень, до которой эти группы генетически родственны между собой, и узнать, имеют ли они общее происхождение. А также
исследовать их демографическую историю и генетические связи с ныне живущими популяциями.
Анализ показал, что и ранние, и поздние группы, наиболее вероятно произошли из одной популяции, которая распространялась в течение этого периода. Сценарий их происхождения из двух разных популяций статистически отвергнут.
Далее авторы, исходя из того, что генетическое расстояние между восточными и западными популяциями скифов довольно мало (FST=0.01733), использовали метод АВС для проверки их происхождения из одной популяции. На этот раз модель показала, что, наиболее вероятно, западные и восточные скифы возникли независимо из двух разных популяций и в течение 1
тыс. до н.э. и те, и другие активно распространялись. Модель также выявила постоянный генетический поток генов между группами кочевников железного века. Именно этот поток привел к уменьшению генетического расстояния, то есть к генетическому сходству западных и восточных скифов.
Результаты показали, что группы кочевников железного века из Южного Урала и Казахстана, по культурным особенностям сходные с классической культурой скифов Северного Причерноморья, располагаются недалеко друг от друга, то есть связаны
между собой и генетическим сходством. Ближе всего к ним находятся популяции позднего бронзового века и железного века из степных курганов Евразии, позднего неолита и бронзового века из Центральной Европы, популяции ямной и
срубной культур бронзового века.
В итоге, авторы статьи определяют наиболее вероятное происхождение степных кочевников железного века из носителей ямной культуры (кочевников бронзового века), которые принесли с собой генетический вклад кавказских охотников собирателей и восточноевропейских охотников-собирателей. Этот микс, как пишут авторы, сформировался в европейских степях и распространился в Центральную Азию и Сибирь. В дальнейшем в генетическую композицию скифов влился также компонент Восточной Азии – Северной Сибири.
Другая статья, в журнале Scientific reports , посвящена анализу только митохондриальной ДНК и только скифов
Причерноморья. Ее основные авторы из Института антропологии Университета Адама Мицкевича в Познани, Польша, а в
число соавторов входит Алексей Никитин, Grand Valley State University в Мичигане, США. В статье представлены данные по 19 полным секвенированным древним митохондриальным геномам из региона Северного Причерноморья. Авторы определяют свою задачу как изучение происхождения причерноморских скифов по материнским линиям и их генетической
связи с другими группами скифской культуры.
Изученные в работе образцы были получены при раскопках курганов, и захоронений в земле на территории нижнего Днестра, нижнего и среднего Днепра и в Крыму.
Извлечение и анализ мтДНК были проведены в Археологической исследовательской лаборатории Университета Адама Мицкевича в Познани (Польша) и в Лаборатории археогенетики Универистета Grand Valley State University в Мичигане (США).
Группа изученных причерноморских скифов оказалась расположена близко к культуре шнуровой керамики европейского неолита, к популяциям бронзы Восточной и Центральной Европы (срубной, ямной и
унетицкой культурам), к популяциям бронзового века Азии (бронза Казахстана), а также к популяциям, именуемым скифами из степей Евразии, и культуре Тагар из Южной Сибири. Авторы вычислили генетические расстояния Fst между разными популяциям. Они показали, что изученные причерноморские
скифы генетически ближе всего к популяциям срубной, унетицкой и ямной культуры, и далеки от популяций европейского неолита, ближневосточного неолита и ближневосточных охотников-собирателей.
Итак, обе генетические статьи находят источник происхождения популяции скифов (степных кочевников железного века) в
популяциях степных культур бронзового века. В первой статье это ямная культура, во второй – более поздняя срубная
культура. Поскольку между носителями этих культур многие специалисты усматривают родство, между этими результатами
нет противоречия. Но поскольку статья Unterla;nder et al охватывает весь степной пояс Евразии, она выявляет
дополнительный восточноазиатско-сибирский компонент в генетической композиции скифов.
Американский генетик П.Андерхилл в статье, написанной в соавторстве с 32 ведущими генетиками мира, пишет: «Наши филогеографического данные приводят нас к выводу, что начальные эпизоды диверсификации R1a-M420 произошли в непосредственной близости от Ирана и Восточной Турции (Провинция Западный Азербайджан, Иран- Г.Г.) и мы оцениваем, что эта диверсификация произошла ~ 5800 лет назад.
Благодаря распространенности базальных линий и высоким уровнем гаплогруппы разнообразия в регионе, мы находим убедительные аргументы в пользу Ближнего Востока (место возникновения R1a-Г.Г.), возможно, около современного Ирана, как географическое происхождение R1a». (Underhill et al,2014).
Исходя из новых генетических исследований ((Grugni et al (2012), Underhill et al (2014)) мы можем предположить, что примерно 6000 — 5500 лет назад часть древних тюрков носителей гаплогруппы R1a (M420)>(M198), (M417) > (SRY10831.2) в поисках новых пастбищ с Южного Кавказа передвинулись на Евразийскую равнину- R1a (SRY10831.2) > (Z93). Другая часть древних тюрков (предки современных азербайджанцев) осталась жить на Южном Кавказе. В дальнейшем, в результате повторной миграции, отдельные тюркские народы носители субкладов (Z93), (Z2125), (Z2123) возвратились на Южный Кавказ на территорию исторической прародины (киммерийцы, скифы, сарматы, аланы, гунны, кипчаки, огузы-сельджуки и др.) и в результате они вместе с аборигенными тюрками образовали современный азербайджанский народ.
Как известно гаплогруппа R1a является маркером распространения тюркского этноса и курганной культуры. Высокие частоты гаплогруппы R1a типичны для всех тюркских народов и их исторических соседей по Евразии, с которыми подвижные тюркские племена контактируют более 5000 лет.
Таким образом, можно предположить, что большинство современных мужчин, носителей гаплогруппы R1a, являются потомками протюрков — выходцев из Южного Кавказа.
Вывод: На основании вышеизложенных данных, можно утверждать, что историческая прародина тюрков находилась на Южном Кавказе. Именно отсюда древние тюрки, будучи кочевыми скотоводами для поиска новых земель, пригодных для кочевого скотоводства двинулись на восток. На первом этапе они создали ямную культуру, а затем андроновскую. Часть древних тюрков для проживания выбрала таримскую впадину.
Как мы убедились лингвистические, и генетические данные подтверждают данную концепцию.