Введение
До минувшего времени боевой путь 10-й танковой бригады был лишь кратко описан на сайте «Танковый фронт» и отчасти описан в мемуарах В.С. Архипова. В данной работе, составленной на базе общедоступных документов, этот боевой путь описан более подробно, дополнен приведенный в «Танковом фронте» командный состав, по возможности приведены численность и потери танковой бригады за каждый бой, имена погибших и имена отличившихся в том или ином бою. Из-за избытка или, наоборот, недостатка документов какие-то боевые действия бригады описаны более подробно (в основном зимне-весенние боевые действия 1942 г.), какие-то бои описаны лишь отчасти (например, бои под Сталинградом).
Командный состав
Командиры бригады:
(2 сентября 1941 г. – 15 августа 1942 г.) подполковник, (с 25 ноября 1941 г.) полковник Вениамин Александрович Бунтман-Дорошкевич [1];
(врид) (3 июля – август 1942 г.) майор Степан Федорович Моисеев [1];
(16 августа 1942 г. – 21 июня 1943 г.) подполковник Борис Давидович Супян [1].
Заместители командира бригады по строевой части:
(сентябрь – 24 декабря 1941 г.) майор, подполковник Михаил Андреевич Воротников [1];
(25 декабря 1941 г. – 7 апреля 1942 г.) майор Василий Сергеевич Архипов [1];
(апрель – 21 августа 1942 г.) майор Степан Федорович Моисеев [1];
(декабрь 1942 г. – март 1943 г.) майор Олег Александрович Лосик [1].
Помощники командира бригады по технической части:
(с формирования) подполковник Петр Лукич Власенко [89, л. 123];
(на март 1942 г.) майор, (на декабрь 1942 г.) подполковник Яков Алексеевич Чернов [97, л. 478]; [185].
Военные комиссары (с 9 октября 1942 г. – заместители командира бригады по политической части):
(14 сентября 1941 г. – 25 июля 1942 г.) полковой комиссар Артем Карпович Погосов [1];
(с 27 августа 1942 г.) старший батальонный комиссар, (с 15 ноября 1942 г.) подполковник Александр Васильевич Балахнин [1].
Начальники штаба:
(2 сентября – декабрь 1941 г.) подполковник Дмитрий Христафорович Черниенко [1];
(30 октября 1941 г. – 16 августа 1942 г.) майор, (с февраля 1942 г.) подполковник Борис Давидович Супян [1]; [32, л. 153, 156];
(август – декабрь 1942 г.) майор Олег Александрович Лосик [1];
(на 5 апреля 1943 г.) майор Николай Николаевич Лыгин [195].
Начальники политотдела:
(14 сентября 1941 г. – 5 марта 1942 г.) батальонный комиссар Алексей Григорьевич Макаров [1];
(15 марта 1942 г. – 19 июня 1943 г.) батальонный комиссар Николай Григорьевич Вьюгин [1].
Начальник инженерной службы:
(с формирования) капитан Федор Кузьмич Юрченко [85, л. 231].
Начальник санитарной службы:
(с формирования) военврач 1-го ранга Иван Игнатьевич Семенов [81, л. 167].
Начальник химической службы:
(с формирования) майор Авраам Дмитриевич Старовойтов [86, л. 55].
Начальник артиллерийского снабжения:
(на 6 января 1942 г.) капитан Лавриненко [32, л. 32].
Начальник связи:
(с формирования) майор Антон Яковлевич Петриченко [81, л. 106].
Начальники Особого Отдела НКВД:
(с формирования) лейтенант Климентий Трифонович Ченчевич [84, л. 271];
(с 28 августа 1942 г.) лейтенант Борис Алексеевич Малышев [191]; [192, л. 197].
10-й танковый полк
(расформирован в конце декабря 1941 г.).
Командир полка:
(с августа 1941 г.) майор Василий Сергеевич Архипов [1].
Заместитель командира полка по строевой части:
(на 16 сентября 1941 г.) майор А.П. Агафонов [3, с. 109].
Военный комиссар:
(с формирования) батальонный комиссар Аркадий Львович Каплунов [81, л. 44].
Начальник штаба:
(? – 27 сентября 1941 г.) капитан Феоктист Петрович Ширяев (ранен) [80, л. 364].
Начальник связи:
(на 11 октября 1941 г.) воентехник 2-го ранга Меер Хеймович Шмидт [81, л. 183].
1-й танковый батальон
Командир батальона:
(с формирования) капитан, (на 13 марта 1942 г.) майор Петр Петрович Поневага (Панивага, Понивага) [80, л. 140]; [91, л. 138].
Заместитель командира батальона по строевой части:
(на 1 января 1942 г.) капитан Андрей Григорьевич Лукьянец [92, л. 208].
Военные комиссары (с 9 октября 1942 г. – заместители командира батальона по политической части):
(на 5 октября 1941 г.) старший политрук Михаил Алексеевич Галкин [81, л. 83];
(15 декабря 1941 г. – март 1942 г.) батальонный комиссар Николай Григорьевич Вьюгин [92, л. 69]; [95, л. 235];
(с конца марта 1942 г.) старший политрук Степан Васильевич Белоус [97, л. 336].
Старшие адъютанты (начальники штаба):
(на 1 января 1942 г.) капитан Евгений Павлович Хмельковский [90, л. 158];
(на март 1942 г.) капитан Николай Николаевич Смелков [95, л. 239];
(на май 1942 г.) старший лейтенант Григорий Георгиевич Волков [2].
Начальник связи:
(на 1 января 1942 г.) воентехник 1-го ранга Меер Хеймович Шмидт [96, л. 477].
2-й танковый батальон
Командиры батальона:
(? –22 сентября 1941 г.) капитан Иван Леонтьевич Кузьменкин (Кузменкин) (пропал без вести) [4, л. 130];
(22-29 сентября 1941 г.) капитан Василий Гаврилович Богачев (погиб) [6];
(на 1 января – 17 мая 1942 г.) майор Яков Васильевич Кириллов (погиб) [2]; [91, л. 210];
(17? мая – 5 сентября 1942 г.) капитан Лутфула Хуснулинович Хисматулин (погиб) [2]; [97, л. 61];
(врид) (на 15 сентября 1942 г.) капитан Василий Давидович Григорьев [173, л. 513];
(на 30 ноября 1942 г.) капитан Кузьма Иванович Карсеев [192, л. 175].
Заместители командира батальона по строевой части:
(на 11 марта – 17? мая1942 г.) капитан Лутфула Хуснулинович Хисматулин [96, л. 335];
(? – 25 июня 1942 г.) старший лейтенант Антон Михайлович Марков (ранен, остался на территории противника) [2].
Помощник командира батальона по технической части:
(19 августа – 13 сентября 1942 г.) капитан Алексей Архипович Мельянков (погиб) [6].
Военные комиссары (с 9 октября 1942 г. – заместители командира батальона по политической части):
(на январь 1942 г.) старший политрук, батальонный комиссар Виктор Михайлович Прокофьев [92, л. 124];
(на 15 сентября 1942 г.) старший политрук, (на декабрь 1942 г.) капитан Исаак Григорьевич Лепсая [173, л. 513]; [186].
10-й зенитно-артиллерийский дивизион
Командир дивизиона:
(на октябрь 1941 г.) старший лейтенант (Николай Семенович?) Папижук [86, л. 198].
Военный комиссар:
(на октябрь 1941 г.) старший политрук Ерофеев [86, л. 198].
10-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон
Командиры батальона:
(врид) (на 25 сентября 1941 – февраль 1942 г.) старший лейтенант, капитан Илларион Семенович Ломако [81, л. 103]; [91, л. 165];
(с февраля 1942 г.) старший лейтенант, (на 18 сентября 1942 г.) капитан Яков Антонович Квашук [97, л. 348]; [99, л. 242].
Заместитель командира батальона по строевой части:
(на февраль 1942 г.) старший лейтенант Василий Григорьевич Муханько [175, л. 153].
Помощник командира батальона по технической части:
(с формирования) воентехник 1-го ранга, (на март 1942 г.) интендант 3-го ранга Николай Андреевич Сарин [81, л. 164]; [97, л. 445].
Военные комиссары:
(? – 20 сентября 1941 г.) Девяткин (ранен) [4, л. 165];
(врид) (20? – 26 сентября 1941 г.) политрук Дмитрий Акимович Игонькин (погиб) [2]; [4, л. 15];
(на 1 января 1942 г.) старший политрук, (на февраль 1942 г.) батальонный комиссар Анисим Кириллович Лунев [81, л. 28]; [91, л. 225];
(на 18 сентября 1942 г.) старший политрук Алексей Александрович Демидов [99, л. 242].
Старший адъютант (начальник штаба):
(с формирования) лейтенант Павел Сергеевич Тарасенко [81, л. 77].
Начальник инженерной службы:
(на февраль 1942 г.) старший лейтенант Петр Ильич Скориков [95, л. 138].
Начальник боепитания:
(на 29 сентября 1941 г.) младший лейтенант Сергей Михайлович Огданский [81, л. 135].
Начальник химической службы:
(на январь 1942 г.) лейтенант Николай Максимович Лостовецкий [92, л. 207].
Формирование. Боевое крещение у села Мачухи
10-я танковая бригада была сформирована на базе 43-й танковой дивизии с 1 по 15 сентября в районе города Змиева (Харьковская область) [195].
Формировалась по штатам № 010/75-010/83, 010/87 от 13 сентября 1941 г. в составе:
управление бригады (штат № 010/75);
рота управления (штат № 010/76);
разведывательная рота (штат № 010/77);
10-й танковый полк (штат № 010/87) в составе 2 танковых батальонов;
10-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон (штат № 010/79);
10-й зенитный дивизион (штат № 010/80);
автотранспортная рота (штат № 010/81);
ремонтно-восстановительная рота (штат № 010/82);
медико-санитарный взвод (штат № 010/83) [1].
Полевая почтовая станция № 715.
В книге бывшего командира 10-го танкового полка В.С. Архипова «Время танковых атак» приведен другой состав 10-й танковой бригады: 3 танковых батальона в танковом полку в составе свыше 100 танков и 2 мотострелковых батальона, однако эти данные не соответствуют истине [3, с. 101].
По состоянию на 16 сентября только что сформированная 10-я танковая бригада насчитывала 1767 человек личного состава и 64 танка (1 КВ-1, 28 Т-34, 14 Т-26, 21 БТ) [1]. В книге «В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945» приводятся другие цифры состава бригады к этому времени: 4 КВ-1, 39 легких танков и неизвестное число танков Т-34 в пути по железной дороге, но это неверная информация, т.к. танки Т-34 находились в составе бригады с самого начала боевых действий [194, с. 50].
15 сентября 10-я танковая бригада была подчинена штабу 38-й армии Юго-Западного фронта и в ночь на 16 сентября начала переброску в Полтаву: танки и 300 мотострелков – по железной дороге, автотранспорт с главными силами бригады – своим ходом [1]; [3, с. 102].
Утром 16 сентября в Полтаве 10-й танковый полк получил задачу от штаба 38-й армии: занять оборону на высотах у села Мачухи, где и задержать продвижение противника на Полтаву. На усиление танкового полка 16 сентября, по воспоминаниям Архипова, поступили сформированный в Полтавском тракторном училище танковый батальон из примерно 40 танков и рота полтавской милиции. Документами эти данные пока что не подтверждены [3, с. 104, 105].
Согласно Архипову, в то же утро 16 сентября усиленный 10-й танковый полк 1-м и 2-м танковыми батальонами занял оборону к северу и к югу от села Мачухи, расположив свой 3-й танковый батальон в 2-3 км от пригородов Полтавы. Танки были окопаны своими экипажами, поступившие на усиление саперы заминировали дороги, в садах в Мачухах расположился приданный гаубичный дивизион. В резерве полка у полтавского аэродрома расположились батальон тракторного училища, рота милиции и сводный стрелковый батальон, наскоро сформированный из отошедших в Полтаву солдат ранее разбитых советских частей. Вперед на Новые Сенжары была выслана разведгруппа на 3 легких танках во главе с командиром взвода старшиной Судаковым [3, с. 106, 109, 110].
Далее Архипов в своих воспоминаниях подробно описывает разгром бригадой разведотряда из 12 бронетранспортеров и грузовиков с пехотой в сопровождении 5 танков, вошедших в Мачухи, разгром 2 автоколонн и отражение вечерней атаки на Мачухи, упоминает захват разведгруппой Судакова саперов из 100-й легкопехотной дивизии, а также что именно эта дивизия подверглась удару танков 10-й ТБр [3, с. 111-113].
Действительность была абсолютно противоположной мемуарам Архипова. 10-й танковой бригаде противостояли 100-я легкопехотная и 57-я пехотная дивизии 55-го армейского корпуса, усиленные 197-м дивизионом штурморудий (прим. – 1-я батарея – у 100-й ЛПД, 2 другие батареи – у 57-й ПД). Передовой отряд 57-й ПД вечером 16 сентября вышел к Ворскле у Новых Сенжар и захватил здесь мост, а правофланговый 227-й пехотный полк 100-й ЛПД достиг села Стовбына Долина, что в 16,5 км юго-западнее Мачухов. Ни к каким Мачухам обе дивизии в тот день еще не выходили и с танками 10-й ТБр дивизии еще не сталкивались [100, F. 242, 244].
Утром 17 сентября передовой отряд 57-й ПД выдвинулся дальше на Полтаву. Отряд состоял из 157-го разведывательного батальона, усиленного пехотной ротой 2-го батальона 217-го пехотного полка, противотанковой ротой и взводом тяжелых орудий 157-го противотанкового батальона, 3-й ротой 157-го саперного батальона и штурмовыми орудиями [102, F. 460].
Выйдя к Мачухам, отряд в 11.45 с боем выбил с позиций на опушке леса южнее Мачухов советскую пехоту, насчитав здесь до батальона пехоты, и захватил в качестве трофеев 4 орудия. В 15.45 отряд полностью занял Мачухи и к 16.00 достиг их восточной окраины. Здесь батальон с 16.00 отбил контратаку советских танков и пехоты, при этом до 16.20 подбил 4 танка, опознав их как средние [100, F. 257]; [101, F. 236, 237, 239, 240]. Судя по всему, все танки были подбиты огнем штурмовых орудий, в т.ч. StuG III унтер-офицера Генриха Шкоделля (1-я батарея 197-го дивизиона штурморудий) подбило 2 танка [211, с. 9]. Потери самого передового отряда при прорыве в Мачухи составили 1 StuG III и 1 грузовик 3-й роты 157-го саперного батальона, которые вышли из строя от обстрела танков 10-й ТБр [101, F. 242].
С 18.00 передовым отрядом 57-й ПД также была отбита повторная контратака 6 танков 10-й ТБр на Мачухи, но при этом к 18.30 были потеряны еще 1 StuG III, командирский бронеавтомобиль дивизиона штурморудий и 1 тяжелое орудие ПТО. В 18.30 157-й разведывательный батальон доложил наверх, что у передового отряда больше нет противотанковых снарядов, однако больше танковых контратак со стороны 10-й танковой бригады не последовало [100, F. 254, 257]; [101, F. 244].
Штаб 10-й ТБр отчитался, что в 16.30 17 сентября рота 2-го танкового батальона вела в центре Мачухов бой против до 5 средних танков противника. Бой продолжался около 15 минут, танки с обеих сторон вели огонь с места. По подсчетам штаба 10-й ТБр, противник потерял 3 танка, а 2-й танковый батальон – 5 танков: 3 БТ – загоревшимися, 1 КВ-1 и 1 Т-34 – поврежденными. Танк Т-34 получил легкое повреждение и, вероятно, остался в строю, а танк КВ-1 с пробитой снарядом башней был выведен с поля боя [4, л. 139]. Таким образом, всего во время этих боестолкновений с советской стороны было потеряно 5 танков, а с немецкой стороны – 2 StuG III, 1 броневик, 1 грузовик и 1 орудие ПТО.
По сведениям авторов книги «В сражениях за Победу», со стороны 2-го танкового батальона это был танковый контрудар. Возглавлявший контратакующих капитан Василий Богачев сначала потерял свой танк БТ сгоревшим, затем потерял 2-й танк, на который он пересел. После этого Богачев возглавил атаку пехотного десанта и экипажей подбитых танков, но отбить Мачухи так и не смог [194, с. 51].
В наградных же листах на танкистов говорится, что вошедшие в Мачухи танки 10-й ТБр проводили разведку, а вовсе не наносили контрудар. Среди прочих немецким штурмовым орудием был подбит и сожжен танк БТ-7 старшего сержанта Абрама Миленького [81, л. 56]. Наиболее отличился в этом бою экипаж танка (вероятно, Т-34) старшего сержанта Матвея Бортовского, который уничтожил 1 "танк" и 1 орудие ПТО [81, л. 26].
Описание боевых действий 17 сентября у Архипова также существенно различается с тем, что происходило в тот день согласно боевым документам. Согласно Архипову, в ночь на 17 сентября 10-й танковый полк отвел все свои подразделения на 2-ю позицию к северу от Мачухов, оставив на южной окраине Мачухов в засадах танковые взводы лейтенантов Г.П. Дударя и Ф.Н. Любонки, которые располагались примерно в километре один от другого, а между ними курсировали 3 легких танка. С 8 до 14 часов немецкая авиация бомбила оставленные танкистами позиции южнее Мачухов, после чего уже атаковали немецкие танки и пехота. Ни о каких боях южнее Мачухов Архипов не упоминает. Оставшиеся в Мачухах танки «встретили огнем танки и пехоту противника и, отходя с рубежа на рубеж, прикрывая друг друга, вынудили фашистов неоднократно вызывать авиацию. Только в пятом часу дня противник занял село Мачихи, выдвинулся севернее, но, встреченный со второй позиции огнем танков батальона капитана Пониваго, остановился. До вечера никаких попыток вновь перейти в атаку гитлеровцы не делали. Только авиация продолжала ожесточенно бомбить и нашу передовую и тыловую позиции и сам город Полтаву» [3, с. 115, 116]. В целом описание Архипова боев за Мачухи не выдерживает никакой критики и представляется скорее выдумкой автора.
Действия танкового взвода лейтенанта Гусева
Пока главные силы 10-й танковой бригады оставалась под Полтавой, один из взводов средних танков – лейтенанта Степана Гусева, по всей видимости, 17 сентября 1941 г. был выделен на усиление 142-й танковой бригады, которая была брошена прикрывать обширный участок дороги Решетиловка – Полтава. Далее до конца сентября взвод действовал уже вместе со 142-й бригадой.
Первый бой взвод принял 17 сентября против вышедшего к югу от хуторов Цыганские (ныне с. Цыганское) 2-го батальона 54-го пехотного полка 100-й легкопехотной дивизии. В 16.00, по подсчетам немцев, 6 танков 10-й и 142-й танковых бригад с севера безуспешно контратаковали этот батальон, потеряв 1 танк Т-26 142-й ТБр сгоревшим и 1 танк 10-й ТБр подбитым. В донесении штаба 142-й ТБр говорится, что подбитый танк был Т-28, однако сведений, чтобы 10-я танковая бригада имела танки данного типа, не имеется. Скорее всего, это был танк Т-34 [105, с. 106]; [145, л. 148].
18 сентября совместно с 142-й танковой бригадой взвод Гусева участвовал в бою у деревни Ивашки против все той же 100-й легкопехотной дивизии [87, л. 284]. Для 142-й танковой бригады бой этот был весьма неудачный. Противник перерезал дорогу Решетиловка – Полтава, а сама бригада понесла существенные потери в танках. 19 сентября она была отведена далеко на север, к селу Балясное, и по состоянию на 23 сентября занимала оборону на рубеже: Шарлаи – юго-западная окраина Яновщины к западу от Балясного. Из 7 исправных танков, оставшихся в 142-й бригаде, 2 танка Т-34 были из взвода Гусева [145, л. 218].
28 сентября в составе танковой группы Уколова (прим. – танки 3-й и 142-й танковых бригад) совместно с 34-й мотострелковой бригадой взвод Гусева был брошен в наступление от речки Средняя Говтва в юго-восточном направлении на Полтаву. Преодолев оборону усиленного 101-го разведывательного батальона 101-й легкопехотной дивизии на южном берегу реки, за день 34-я мотострелковая бригада при поддержке танковой группы Уколова продвинулась вперед до 11 километров и вышла к хутору Баршадский (ныне с. Бершацкое). Непосредственно взвод Гусева участвовал в атаках деревни Одарикиевка (ныне Одарюковка) и села Байрак, при его участии было уничтожено до 20 немцев, 1 орудие ПТО, захвачены 2-е орудие ПТО, до 30 велосипедов, несколько винтовок [87, л. 284].
Утром 29 сентября при поддержке танковой группы Уколова 34-я мотострелковая бригада несколько раз атаковала у Баршадского укрепившуюся здесь боевую группу Кисселя (500-й батальон спецназначения, 101-й разведывательный и 101-й саперные батальоны), но успеха в наступлении не имела. При этом огнем 88-мм зенитного орудия 2-го дивизиона 24-го зенитного полка было подбито 6 танков группы Уколова; 7-й танк был подбит 444-м пехотным полком 239-й пехотной дивизии к северу от Бугаевки [107, F. 799, 920, 923, 929]; [109, F. 678]. В основном это были танки 3-й и 142-й танковых бригад, однако сгорел и 1 танк Т-34 взвода Гусева, после чего во взводе, по всей видимости, в строю остался лишь 1 танк – Т-34 самого Гусева [193].
При получении приказа на отход Гусев по собственной инициативе отбуксировал с поля боя один из подбитых танков Т-34 (вероятно, из состава 142-й танковой бригады), при этом его танк получил несколько попаданий снарядов, но остался на ходу и в течение 2-й половины дня прикрывал отход пехоты 34-й МСБр обратно за Среднюю Говтву [87, л. 284].
Дальнейшая судьба танка Гусева неизвестна. Скорее всего, именно его танк Т-34 вместе с последним танком Т-26 142-й ТБр 1 октября был передан в состав 3-й танковой бригады, а сама 142-я танковая бригада убыла в резерв Юго-Западного фронта в район Чугуева [193]. Уже под Чугуевым командованием 142-го танкового полка 5 октября был оформлен наградной лист на лейтенанта Гусева, и в ноябре его наградили орденом Ленина [87, л. 284]. Т.к. никого из экипажей его взвода больше не наградили, их имена пока что не известны.
Сдача Полтавы 18 сентября 1941 г.
17 сентября 1941 г. на усиление 38-й армии под Полтаву прибыли переброшенные из состава 6-й армии 169-я и 226-я стрелковые дивизии, после чего в 23.20 17 сентября штаб 38-й армии своим боевым приказом № 15 поставил 10-й танковой бригаде задачу: главными силами сосредоточиться в армейском резерве в районе Пушкаревки к западу от Полтавы. Один танковый батальон бригады переходил на усиление 226-й стрелковой дивизии, которая должна была с рубежа Ивашки – Мильцы (западнее Полтавы) с 7.00 18 сентября перейти в наступление в юго-западном направлении. Слева от нее остатки 34-й кавалерийской дивизии, усиливаемые мотострелковым батальоном 10-й ТБр, совместно со 169-й стрелковой дивизией ударом с 2 сторон должны были отбить обратно село Мачухи [5, л. 137].
Однако первой атаковала 57-я пехотная дивизия, ударившая в 7.00 18 сентября на участке Мачухи – Куклинцы своими 179-м (справа) и 199-м (слева) пехотными полками, усиленными 88-мм зенитными орудиями 7-й батареи 24-го зенитного полка и 2 батареями 197-го дивизиона штурморудий [101, F. 272]; [102, F. 456, 457]. Дивизия форсировала ручей к востоку от Мачухов, однако дальше в 8.00 напоролась на советскую оборону, насчитав здесь 2 батальона пехоты и примерно 20 танков, которые вели огонь с места. К 12.00 оба немецких полка заняли исходные позиции для дальнейшего наступления на Полтаву по обе стороны от Горбаневки и после удара пикирующих бомбардировщиков выступили на Полтаву [101, F. 287].
Архипов в своих воспоминаниях описывает, как с утра 18 сентября боевые порядки бригады и южная окраина Полтавы подверглись удару десятков бомбардировщиков и огню тяжелой артиллерии, вследствие чего бригада потеряла 5 танков подбитыми, 2 гаубицы, а также несколько автомашин сгоревшими. В 11 часов началось наступление противника, причем, согласно Архипову, одновременно с атаками позиций бригады с фронта немецкие танки (т.е. по факту StuG III) атаковали Полтаву с запада по дороге от Решетиловки, обходя ее затем с севера [3, с. 116, 117].
По приказу Архипова 1-й танковый батальон сдал свои позиции и отступил ко 2-му танковому и мотострелковому батальонам в 2-3 км от Полтавы, однако немцы на его плечах ворвались на эти позиции. В последовавшем затем бою была подбита половина легких танков 2-го ТБ, был тяжело ранен командир батальона капитан Никитин, погиб старший адъютант батальона. Командир танкового взвода старшина Моисеев сгруппировал оставшиеся легкие танки и удержал центр позиции [3, с. 118].
Далее Архипов описывает, как брошенная в контратаку рота тяжелых танков 1-го ТБ отбросила противника с позиций 2-го ТБ, при этом экипаж КВ-1 капитана Богачева сжег 3 танка, а экипаж КВ-1 комиссара батальона старшего политрука Михаила Галкина сжег танк и штурмовое орудие. Отбив наступление, 2-й танковый и 10-й мотострелковый батальоны отошли на южную и западную окраины Полтавы, все легкие танки командиром 10-го МСПБ были распределены по стрелковым взводам. 1-й танковый батальон расположился в глубине Полтавы в готовности к нанесению контрударов. В общей сложности Полтаву обороняли 2 танковых и 2 пехотных батальона в 1000 активных штыков [3, с. 118, 119, 121].
Далее Архипов описывает, как в 17.00 после длительной бомбардировки противник начал новую атаку Полтавы, к 19 часам вышел на южные окраины города, а уже поздно вечером его танки прорвались к шоссейному и железнодорожному мостам через Ворсклу, отрезав советских танкистов от их тылов на восточном берегу [3, с. 118-121].
Неизвестно, что из описанного Архиповым соответствует истине, а что нет. Имеющиеся советские источники документы на этот счет крайне скудны. Некоторые сведения о прорыве немцев в Полтаву дают дневник командира StuG III унтер-офицера Генриха Шкоделля и документы 57-й пехотной дивизии. Согласно дневнику, с самого начала наступления 57-й дивизии поддерживавшие ее штурмовые орудия вступили в бой с танками 10-й ТБр, но достаточно быстро преодолели их сопротивление, при этом только лишь StuG III унтер-офицера Шкоделля подбило 2 танка [211, с. 10].
Далее в своем дневнике Шкоделль описывает, как после выхода штурмовых орудий на дорогу Полтава – Мачухи среди отступающих в Полтаву советских войск началась паника. Люди, лошади, автомашины и танки перемешались, и по этому скоплению открыли убийственный огонь 2 StuG III 1-й батареи 197-го дивизиона штурморудий, в результате чего, согласно Шкоделлю, было захвачено 10 танков и множество пленных [211, с. 10].
Ворвавшись в Полтаву на плечах отступающих советских подразделений, уже через 3 часа после начала своего наступления, в 15.00, оба пехотных полка 57-й ПД достигли отчасти в уличном бою, отчасти без боя восточной окраины и северной части центра Полтавы [101, F. 288]. По данным авторов книги «В сражениях за Победу», немцам в основном противостояли подразделения войск НКВД и милиции, прикрывавшие эвакуацию населения, а собственно 10-й танковый полк отступил в город и вступил в бой позднее [194, с. 51].
В 16.45 советский 45-й саперный батальон взорвал все мосты в Полтаве, после чего 10-й танковый полк в составе примерно 30 танков и остатки 10-го мотострелкового батальона оказались отрезаны в городе от штаба бригады и тылов, которые находились к востоку от Полтавы [4, л. 186]. Для обороны восточного берега Ворсклы в тот же день до 19 часов 10-я танковая бригада приняла на армейском СПАМе к востоку от Полтавы 11 отремонтированных танков, которые были сведены в танковую роту, после чего эта танковая рота перешла на усиление кавалерийского полка 34-й КД, обороняющего восточный берег Ворсклы [4, л. 186, 187].
Согласно наградным листам наиболее отличились в боях 18 сентября в Полтаве экипажи танков:
Т-34 командира 1-го ТБ капитана Петра Поневаги (механик-водитель старший сержант Василий Устинов, командир башни лейтенант Михаил Иванушкин) (раздавил 1 «легкий танк», 1 орудие ПТО) [81, л. 20, 99];
Т-34 комиссара роты политрука Виктора Прокофьева (механик-водитель старший сержант Андрей Пантелейкин, командир башни сержант Василий Древа, радист красноармеец Григорий Черняк) (уничтожил 1 «танк») [81, л. 16, 32, 68]; [87, л. 481];
Т-34 замполитрука Бориса Прокофьева (механик-водитель младший сержант Григорий Зубович, командир башни красноармеец Михаил Зайцев, радист красноармеец Сергей Жарков) (уничтожил 3 немцев, 1 орудие ПТО) [81, л. 34, 38, 40, 66];
сержанта Исаака Хлебаева (прикрывая отход своего батальона от Мачухов, уничтожил до роты пехоты) [81, л. 79];
ефрейтора Александра Степченкова (уничтожил 2 станковых пулемета с прислугой) [81, л. 72].
Далее Архипов в своих воспоминаниях описывает, в ночь на 19 сентября оставшимся в Полтаве командным составом бригады было принято решение прорваться на восточный берег Ворсклы к северу от Полтавы. В ту же ночь разведгруппа во главе с сержантом Петром Гузом выявила несколько бродов через Ворсклу у так называемой Шведской Могилы между Петровкой и Семеновкой (севернее г. Полтава) с глубиной до 2 метров, а другая группа разведчиков бесшумно уничтожила немецкий заслон на дороге на Диканьку. Около 24 часов открыли огонь оставленные Архиповым 6 групп прикрытия во главе с начальником боепитания воентехником Колесниковым, имевшие на усилении 1 танк с поврежденным двигателем, несколько трофейных бронетранспортеров, полевых орудий и автомашины с пулеметами ДШК. Под их прикрытием главные силы сводной группы Архипова, пройдя 10-11 километров, вышли к переправе. Переход Ворсклы проходил вброд на свет фонаря. Танки с мотострелками на броне буксировали за собой автомашины, легкие танки перед переправой законопачивали. Всего, по воспоминаниям Архипова, к утру 19 сентября через Ворсклу вброд переправилось 92 танка, десятки грузовиков с мотострелками и 8 гаубиц, к 5 часам эта группа перешла к станции Свинковка, а к 7 часам сюда же из Полтавы отошли группы прикрытия. Далее, согласно воспоминаниям Архипова, 10-й танковый полк был отведен в тыл в район между Федоровкой и Васильевкой далеко к востоку от Полтавы [3, с. 123-125].
Опять-таки не известно, что в воспоминаниях Архипова правда, а что нет. В книге «В сражениях за Победу» говорится, что 10-й танковый полк прорывался через Ворсклу вблизи Шведской Могилы согласно полученному им приказу командующего 38-й армией, а не согласно личной инициативе командования 10-й танковой бригады. Далее в книге упоминается, что после перехода танков на восточный берег оборонять переправу остался 10-й мотострелковый батальон, который «оборонял ее до подхода наших частей из Решетиловки» [194, с. 52]. Скорее всего, 19 сентября мотострелков сменила отошедшая из-за Ворсклы 226-я стрелковая дивизия [10, л. 2].
Из наградных листов также явствует, что переправлялась 10-я танковая бригада на восточный берег Ворсклы далеко не так организованно и слаженно, как это описывает Архипов. Согласно наградному листу на разведчика старшего сержанта Николая Козлова, после того, как 10-й танковый полк оказался после взрыва мостов отрезанным на западном берегу Ворсклы и расстрелял свои боеприпасы, 2 танковые роты отбились от главных сил и самостоятельно начали искать переправу. Высланная с восточного берега реки разведгруппа во главе с Козловым в течение 3 часов, передвигаясь ползком под огнем противника, обнаружила переправу (брод) через Ворсклу, переправилась на западный берег, разыскала роту средних танков лейтенанта Кузьмы Карсеева и в ночь на 19 сентября вывела ее в район сбора. Согласно наградному листу на Карсеева, рота его вышла из окружения без каких-либо потерь, при этом уничтожила 2 орудия ПТО противника. О судьбе второй танковой роты в наградном листе на Козлова не упоминается [81, л. 45]; [89, л. 157].
Самостоятельно переправлялся и взвод 10-й разведроты во главе с лейтенантом Михаилом Левченко. Ранее взвод проводил на мотоциклах разведку в районе Полтавы, не участвуя в уличных боях. После подрыва мостов он отошел на западный берег, где занял круговую оборону, после чего без потерь переправился на восточный берег со всеми своими мотоциклами на крестьянских лодках [89, л. 73].
Это все, что известно об отходе 10-й танковой бригады на восточный берег Ворсклы из советских документов. Штаб 57-й ПД рано утром 19 сентября отчитался, что ночь на участке дивизии прошла весьма спокойно, ни о какой ночной перестрелке, о которой пишет Архипов, немцы не упоминают [101, F. 301].
Сразу после взятия Полтавы в 21.05 18 сентября штаб 57-й ПД доложил наверх о захвате примерно 800 пленных и уничтожении примерно 40 танков [100, F. 277]. В последовавшем затем боевом приказе № 66 он уточнил, что всего было уничтожено 35 танков [102, F. 454].
По данным штаба 38-й армии, всего в боях 17-18 сентября 10-я танковая бригада потеряла 33 танка: 6 танков (2 Т-26, 4 БТ) – безвозвратно, 27 танков – подбитыми [4, л. 192]. Половина безвозвратных потерь (3 танка БТ), по всей видимости, пришлась на бой в Мачухах 17 сентября. Собственно в Полтаве бригадой, скорее всего, было потеряно безвозвратно лишь 3 танка (2 Т-26, 1 БТ). Впрочем, сохранялись фотографии подбитого и захваченного немцами в Полтаве танка Т-34, который, скорее всего, принадлежал 10-й танковой бригаде. В целом представляется, что фактическое число безвозвратных потерь 10-й ТБр в боях 17-18 сентября было гораздо больше 6 танков.
Наступление 179-го пехотного полка 20 сентября 1941 г.
По данным штаба 38-й армии, после сдачи Полтавы 19 сентября 1941 г. 10-я танковая бригада сосредоточилась в армейском резерве к востоку от Полтавы в Ковалевке, а штаб бригады – в Параскавеевке (ныне с. Коломакское) [4, л. 192].
Штаб самой 10-й бригады отчитался, что к 19.00 19 сентября вышедшие из боев за Полтаву 10-й танковый полк и 10-й мотострелковый батальон сосредоточились в районе отметки 125,2, что в 2 км к востоку от села Давыдовка. Штаб бригады расположился далеко позади в Степановке. К этому времени понесший большие потери мотострелковый батальон состоял из одной только роты в составе примерно 100 активных штыков. Танковый полк насчитывал 40 танков (1 КВ-1, 18 Т-34, 17 легких танков, 4 ХТЗ-16). Надо полагать, из этого числа 11 танков (в т.ч. 4 ХТЗ-16) были получены полком на пополнение 18 сентября, т.е. в целом за 2 дня боев танковый парк 10-й танковой бригады сократился на 35 танков – 55 % всего танкового парка [4, л. 198].
К утру 20 сентября бригада оставалась в районе отметки 125,2, имея в наличии уже только 32 танка и 120 активных штыков [4, л. 165]. Занявшая Полтаву 57-я пехотная дивизия одновременно с захватом города 18 сентября захватила 16-тонный понтонный мост через Ворсклу и небольшой плацдарм на восточном берегу, который за 19 сентября расширила до речки Коломак [100, F. 277, 295]. С этого плацдарма в 10.00 20 сентября усиленный 179-й пехотный полк перешел в наступление в восточном направлении [100, F. 309]. По разным данным, с 12.00-13.00 оборонявшийся перед 179-м полком в лесах западнее Стеховки (ныне с. Грабиновка) и Браиловки (1 км южнее Стеховки) 1053-й стрелковый полк 300-й стрелковой дивизии оставил свои позиции и в беспорядке отдельными группами отступил в восточном направлении. К 15.30 179-й пехотный полк силою до батальона пехоты вышел к западным скатам высоты 125,2 к району расположения 10-й ТБр, отрезав часть сил 1053-го полка от главных сил [4, л. 165, 169].
На основании поступившего приказания штаба армии 10-я танковая бригада выделила танковую роту и 10-й мотострелковый батальон в распоряжение командира 1053-го стрелкового полка с задачей не допустить дальнейшего распространения противника. В 17.10 мотострелки совместно с танковой ротой контратаковали и отбросили наступающего противника до леса. В 18.00 179-й пехотный полк атаковал левый фланг 10-й танковой бригады, двигаясь 2 колоннами по 200 человек в каждой. Танки вместе с мотострелками вновь контратаковали, уничтожили развернувшиеся в пехотные цепи немецкие колонны и отбросили остатки пехоты обратно в лес. К 19.00 10-я танковая бригада совместно с 1053-м стрелковым полком заняла оборону по западным скатам высоты 125,2 [4, л. 165].
Из немецких документов об этом бое ровным счетом ничего не известно. Штаб самого 179-го пехотного полка только в 17.40 сообщил в штаб 57-й ПД о выходе полка из лесов в район к северу от Браиловки, о замеченных в районе отметки 125,2 советских войсках с артиллерией и о своем решении закрепиться на достигнутом рубеже [101, F. 338]. Согласно итоговому донесению штаба 57-й ПД и карте штаба 55-го АК, к исходу дня 20 сентября 179-й пехотный полк закрепился как раз в районе отметки 125,2 перед оврагом, тянущимся в юго-восточном направлении. На карте указано направление атаки танков 10-й ТБр – с востока из-за оврага, однако сам штаб 57-й ПД в своем донесении о танках 10-й ТБр не упомянул ни слова [100, F. 309, 315].
Действовавшая на юге на левом фланге 38-й армии разведка 10-й ТБр в 15.30 установила выход противника (прим. – 97-я легкопехотная дивизия) к Машевке и выявила в Ивановке (ныне с. Калиновка) до батальона пехоты и до 50 велосипедистов, во время этой разведки в Ивановке был ранен мотоциклист 10-й разведроты [4, л. 165].
В общей сложности в ходе боевых действий 20 сентября 10-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, уничтожила до 300 немцев и батарею ПТО. Собственные потери составили 3 танка (1 – сгоревшим, 2 – подбитыми). Потери ее в личном составе не известны. Среди прочих был ранен комиссар 10-го МСПБ Девяткин [4, л. 165].
Бои 21 сентября 1941 г.
К утру 21 сентября 1941 г. 10-я танковая бригада 1-м танковым батальоном в составе 12 танков и мотострелковым батальоном в составе 100 активных штыков оставалась в районе отметки 125,2 в подчинении командира 1053-го стрелкового полка, а 2-м танковым батальоном в составе 16 танков Т-34 находилась в районе Параскавеевки в резерве командующего 38-й армией [4, л. 154].
На утро 21 сентября штабом 38-й армии было запланировано контрнаступление с целью разгрома прорвавшейся к востоку от Полтавы 57-й пехотной дивизии, для чего 1053-й стрелковый полк с танками 10-й ТБр должен был атаковать с востока, а снятые с восточного берега Ворсклы 4 батальона 434-го и 680-го стрелковых полков 169-й стрелковой дивизии должны были атаковать с юга и юго-востока. Как и было запланировано, с утра батальоны 169-й СД перешли в контрнаступление и хотя успеха в продвижении не достигли, однако сковали правофланговый 199-й пехотный полк 57-й ПД. Штаб 169-й СД в своем журнале боевых действий сетовал, что 1053-й стрелковый полк в наступление так и не перешел [8, л. 27].
В свою очередь штаб 10-й ТБр отчитался, что противник упредил советское контрнаступление и в 7.00 после артминометного налета сам перешел в наступление на высоту 125,2 и далее на Параскавеевку. После отражения этой атаки в 9.00 1053-й стрелковый полк с танковой ротой 10-й ТБр все же перешел в контрнаступление [4, л. 154]. Всего немцы насчитали перед собой до батальона пехоты (1053-й СП) и 15 танков [101, F. 354]. В ходе атаки танковая рота с пехотой 1053-го полка имела некоторый успех и отбросила немецкий 179-й пехотный полк к лесу к западу от Стеховки. Действия пехоты 1053-го полка штаб 10-й ТБр характеризовал следующим образом: «1053 СП, несмотря на неоднократные атаки танков бригады, продвигается медленно, каждый раз при минометном и артиллерийском обстреле откатывается в беспорядке назад» [4, л. 154].
Приведя себя в порядок после советской атаки, в 14.00 179-й пехотный полк после сильной артминометной подготовки вновь перешел в наступление. Противостоявший ему 1053-й стрелковый полк сразу же начал отход, но контратакой танков 10-й ТБр противник вновь был отброшен к лесу [4, л. 154]. Штаб 179-го ПП отчитался, что контратака силою 2 батальонов пехоты с танками началась в 14.30. Нескольким танками удалось прорваться через немецкие позиции, но, в конце концов, контратака была отражена, при этом было уничтожено 2 танка [101, F. 358].
В 15.00 прибывший в Степановку в штаб 10-й ТБр командир 300-й стрелковой дивизии принял решение прекратить контратаки и перейти к обороне [4, л. 154]. Через 1,5 часа после этого, в 16.30, 179-й пехотный полк вновь перешел в наступление и к исходу дня отбросил 1053-й стрелковый полк на 2,5 километра назад, выйдя на рубеж: хутор Дудники (1,5 км восточнее с. Ковалевка) – высота в 1,5 км восточнее отметки 109,0 [100, F. 321]. Уже перед наступлением темноты перед 1-м батальоном 179-го ПП появилось 2 или 3 танка Т-34, которые были обстреляны 88-мм зенитным орудием. Один из танков получил попадание 88-мм снаряда, но, к счастью, снаряд отрикошетил в сторону [100, F. 331].
В целом проведенное 38-й армией 21 сентября контрнаступление хоть и не привело к разгрому 57-й пехотной дивизии и выходу на восточный берег Ворсклы напротив Полтавы, однако на некоторое время сковало полки 57-й ПД. В наградном листе на командира 1-го ТБ 10-й ТБр капитана Петра Поневагу сказано, что 21 сентября 1-й танковый батальон во время контрудара уничтожил до 2 батальонов пехоты, 3 танка, 20 автомашин, 7 орудий ПТО [80, л. 140].
Согласно наградным листам наиболее отличились в этот лень экипажи танков Т-34 1-го ТБ:
командира роты лейтенанта Федора Иванова (механик-водитель младший сержант Иван Первеев, башенный стрелок красноармеец Семен Дорох, радист красноармеец Иван Караченцев) (уничтожил 3 немцев, 1 орудие ПТО) [81, л. 30, 42, 60]; [87, л. 412];
комиссара роты политрука Виктора Прокофьева (механик-водитель старший сержант Андрей Пантелейкин, командир башни сержант Василий Древа, радист красноармеец Григорий Черняк) (уничтожил 4 автомашины, 1 орудие ПТО) [81, л. 16, 32, 68]; [87, л. 481];
замполитрука Бориса Прокофьева (механик-водитель младший сержант Григорий Зубович, командир башни красноармеец Михаил Зайцев, радист красноармеец Сергей Жарков) (уничтожил 1 «средний танк», 1 орудие ПТО) [81, л. 34, 38, 40, 66];
младшего сержанта Платона Ткаченко (механик-водитель сержант Анатолий Соколов, командир башни сержант Николай Шматко, радист сержант Сергей Кобцов) (уничтожил более роты пехоты) [81, л. 57]; [87, л. 99, 289]; [88].
Бои 22 сентября 1941 г.
К утру 22 сентября 1941 г. на основании боевого приказа № 27 штаба 38-й армии от 22 сентября, оставив район отметки 125,2, 10-я танковая бригада сосредоточилась в тылу в Васильевке и северо-восточнее Старицковки (прим. – старое название села Степановка). Тем же приказом штаб 38-й армии поставил 169-й и 300-й стрелковым дивизиям задачу: с 10.00 22 сентября вновь перейти в контрнаступление, однако контрнаступление вновь оказалось сорвано наступлением немецких частей [4, л. 148]; [5, л. 150].
В ночь на 22 сентября переправившийся через Ворсклу 36-й пехотный полк 9-й пехотной дивизии сменил правофланговый 199-й пехотный полк 57-й пехотной дивизии, после чего 57-я дивизия сосредоточила против 1053-го стрелкового полка сразу 2 своих пехотных полка и их силами в 11.00 перешла в наступление в северо-восточном направлении [100, F. 331, 332]. Наступавший справа 199-й пехотный полк в тяжелом для него бою прорвал советские позиции юго-восточнее Параскавеевки и в 14.00 левофланговым батальоном достиг дороги Дудниковка – Карловка, где столкнулся с введенными в бой танками 10-й ТБр, насчитав 10 танков. К 14.45, по подсчетам немцев, было подбито 4 танка из 10 [100, F. 332]; [101, F. 388, 389].
Согласно донесению штаба 10-й ТБр, только в 15.00 22 сентября на основании устного приказа командующего армией 10-я танковая бригада контратаковала в направлении Параскавеевки, чтобы во взаимодействии с 300-й стрелковой дивизией окружить и уничтожить 57-ю пехотную дивизию [4, л. 130]. Штаб 57-й ПД уже в 16.00 отчитался об отражении этой танковой атаки у хутора Гудзенко, что в северо-западной части села Большой Ладыжен (ныне с. Великое Ладыжино), и уничтожении 25 советских танков [100, F. 332].
Штаб самой 10-й ТБр отчитался, что в ходе контратаки танки 10-й ТБр, уничтожив в пути много огневых точек и живой силы противника, с юга вышли в 3 км к западу от Параскавеевки, затем прорвались к немецким тылам в районе Дудников и уничтожили обоз. Бой продолжался до 20.00. В ходе него 10-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, уничтожила колонну в составе до 2 батальонов пехоты, отряд из 15 автоматчиков, 4 танка, 6 автомашин (1 легковую, 5 транспортных), 9 орудий ПТО, 1 миномет. Потери самой бригады составили 6 танков (3 Т-34, 3 Т-26) – сгоревшими, 7 танков (4 Т-34, 1 Т-26, 2 БТ) – подбитыми. Все подбитые танки были эвакуированы в ремонт на СПАМ. В личном составе бригада, по предварительным данным, потеряла 14 человек убитыми, 4 – ранеными, а также экипажи всех 6 сгоревших танков вместе с командиром 2-го ТБ капитаном Иваном Кузьменкиным пропавшими без вести, т.е. ориентировочно 22 человека пропавшими без вести. В общей сложности было потеряно ориентировочно 40 человек личного состава [4, л. 130]. Вместо пропавшего без вести Кузьменкина 2-й танковый батальон, вероятно, в тот же день возглавил капитан Василий Богачев.
Согласно наградным листам, наиболее отличились в этом бою экипажи танков:
Т-34 командира 1-го ТБ капитана Петра Поневаги (механик-водитель старший сержант Василий Устинов, командир башни лейтенант Михаил Иванушкин) (уничтожил 1 «средний танк», 1 орудие ПТО) [81, л. 20, 99];
Т-34 командира роты лейтенанта Федора Иванова (механик-водитель младший сержант Иван Первеев, башенный стрелок красноармеец Семен Дорох, радист красноармеец Иван Караченцев) (уничтожил 1 «танк», 1 орудие ПТО, 1 миномет) [81, л. 30, 42, 60]; [87, л. 412];
Т-34 комиссара роты политрука Виктора Прокофьева (механик-водитель старший сержант Андрей Пантелейкин, командир башни сержант Василий Древа, радист красноармеец Григорий Черняк) (уничтожил 1 «средний танк», 2 орудия ПТО) [81, л. 16, 32, 68]; [87, л. 481];
командира взвода младшего лейтенанта Андрея Пинчука (уничтожил до 30 немцев, 1 «средний танк») [81, л. 70];
командира взвода младшего лейтенанта Дмитрия Кашина (уничтожил 1 орудие ПТО) [81, л. 47];
Т-34 замполитрука Бориса Прокофьева (механик-водитель младший сержант Григорий Зубович, командир башни красноармеец Михаил Зайцев, радист красноармеец Сергей Жарков) (уничтожил 1 орудие ПТО, 1 миномет) [81, л. 34, 38, 40, 66].
Из-за наступления немцев и взятия ими Параскавеевки в расположении противника оказалась разведгруппа старшего сержанта Михаила Колюжного, осуществлявшая наблюдение за противником в районе Параскавеевки. С наступлением сумерек группа на мотоцикле на большой скорости, стреляя на ходу из пулемета, прорвалась через находившуюся на дороге группу немцев, при этом уничтожила 3 немцев и еще 2 немцев предположительно ранила [89, л. 261].
Контратаки танкистов на время сковали продвижение 57-й ПД, и за это время к 18.00 на рубеж между дорогой Дудниковка – Карловка и безымянной речкой к востоку от нее вышли переброшенные сюда из района к северу от Полтавы 985-й и 989-й стрелковые полки 226-й стрелковой дивизии. Правее них в районе западнее Ефимовщины вели бои остатки 1053-го стрелкового полка [4, л. 133].
В 18.00 57-я пехотная дивизия возобновила свое наступление, в 18.15 атаковала позиции 226-й СД, отбросила оба ее стрелковых полка за безымянную речку, и в 19.45 199-й пехотный полк достиг Большого Ладыжена, где перешел на рубеже протекавшей по этом селу речки фронтом на северо-восток [4, л. 133]; [100, F. 333]; [101, F. 393].
Общие потери 57-й пехотной дивизии 22 сентября составили, по предварительным данным, примерно 80 человек личного состава, из них около 60 человек потерял 199-й пехотный полк [100, F. 333]; [101, F. 403].
Сдача Васильевки
После понесенных накануне потерь к утру 23 сентября 1941 г. 10-я танковая бригада имела лишь 11 танков (1 КВ-1, 9 Т-34, 1 Т-26). Чуть позже был восстановлен еще 1 легкий танк (вероятно, танк БТ) [4, л. 121, 130]. В составе этих 12 танков и 80 мотострелков бригада с утра 23 сентября находилась в армейском резерве в районе Васильевки [4, л. 121]. Оборонявшиеся впереди нее 985-й и 989-й стрелковые полки 226-й СД к исходу дня 22 сентября насчитывали не более 400 активных штыков, а 1051-й и 1053-й стрелковые полки 300-й СД к утру 23 сентября имели 523 активных штыка [4, л. 117, 133].
Несмотря на малочисленность этих частей, штабом 38-й армии в 2.30 23 сентября боевым приказом № 28 обеим дивизиям была поставлена задача: с 8.30 вновь перейти в контрнаступление [4, л. 87]. Остатки 300-й СД атаковали в 10.20 без должной поддержки артиллерии, были встречены сильным огнем противника и понесли при этом большие потери [4, л. 117, 118].
Согласно донесению штаба 57-й ПД, 57-я пехотная дивизия возобновила свое наступление в 11.30 [100, F. 349]. Штаб 10-й ТБр отчитался, что противник силами до батальона пехоты под прикрытием артминометного огня при поддержке около 6 танков и нескольких орудий ПТО перешел в наступление уже в 11.00, а штаб 300-й СД отчитался, что наступление немцев и вовсе началось только в 12.40, но это маловероятно [4, л. 118, 121].
Не выдержав натиска, левофланговый 989-й стрелковый полк 226-й СД стал в беспорядке отходить в юго-восточном направлении. В 12.00 командир 10-й ТБр по собственной инициативе бросил в контратаку свои танки, однако пехота 226-й и 300-й СД контратаку не поддержала и под воздействием огня противника начала отход на восточную окраину Васильевки [4, л. 121]. Уже в 14.00 левофланговый 179-й пехотный полк достиг восточной окраины Васильевки, а к 14.30 57-я пехотная дивизия достигла рубежа: восточная часть Васильевки – 1 км восточнее хутора Лолы (южнее д. Васильевка) – 2 км восточнее отметки 137,1 (2,4 км северо-восточнее д. Большой Ладыжен), где и закрепилась [100, F. 343, 349]; [101, F. 413]. Остатки 1251-го и 1253-го стрелковых полков 300-й СД в составе 150 активных штыков к 18.00 отошли на западную окраину Войновки. Потери 300-й стрелковой дивизии за день только убитыми и ранеными составили 107 человек личного состава [4, л. 119]. 985-й и 989-й стрелковые полки 226-й СД к вечеру сократились до 190 человек личного состава, а действовавшая вместе с ними сводная рота 10-го мотострелкового батальона имела 84 человека личного состава и 2 ручных пулемета [4, л. 100, 101].
Сдерживая продвижение 57-й пехотной дивизии, 10-й танковый полк за день 23 сентября, по подсчетам штаба 10-й ТБр, произвел 5 контратак, уничтожил 2 роты пехоты, 1 «средний танк», 2 грузовые машины и 3 орудия ПТО, а минометная рота 10-го МСПБ своим огнем рассеяла до батальона пехоты противника [4, л. 121].
Штаб 57-й ПД отчитался об уничтожении артиллерией дивизии 23 сентября 2 танков [100, F. 343, 349]. Согласно донесению штаба 10-й ТБр, за день был подбит только танк КВ-1 лейтенанта Семена Купрова (старший механик-водитель младший сержант Николай Косьяненко), но он остался в строю, и к исходу дня бригада все еще насчитывала 13 исправных танков (1 КВ-1, 10 Т-34, 2 легких танка) [4, л. 121].
Однако в наградном листе на механика-водителя младшего сержанта Хаима Вермана говорится, что в тот день его танк Т-34 уничтожил 1 орудие ПТО, 1 миномет, 1 станковый пулемет, был подбит, однако экипаж продолжал вести бой на подбитом танке и, только израсходовав все боеприпасы, отвел танк с поля боя [81, л. 91]. Данный наградной лист подтверждает, что 10-я танковая бригада 23 сентября потеряла не менее 2 танков (1 КВ-1, 1 Т-34) подбитыми.
Бои 24 сентября 1941 г.
В 13.00 24 сентября 1941 г. 57-я пехотная дивизия силами своих 179-го и 199-го пехотных полков возобновила наступление, и одновременно навстречу ее левофланговому 179-му пехотному полку в западном направлении из хутора Зеленьков (ныне с. Зеленковка) атаковало до 2 батальонов советской пехоты – остатки 226-й и 300-й стрелковых дивизий с присоединившимися к ним остатками 34-й кавалерийской дивизии под общим командованием командира 300-й СД полковника Кузнецова. Наступление пехоты поддерживалось танками 10-й ТБр. Встреченные сильным огнем противника, наступавшие успеха не имели и отошли на исходные позиции [10, л. 2, 3]; [100, F. 360, 361].
Продолжая свое наступление, к 14.30 57-я пехотная дивизия достигла рубежа хуторов Зеленьков и Шатуновка (ныне не существует, 2 км южнее с. Зеленковка), где ее дальнейшее продвижение было приостановлено усилившимся сопротивлением советских частей. В общей сложности на участке 57-й ПД немцы насчитали 5 танков 10-й ТБр, из них 4 танка действовали под Шатуновкой, но, несмотря на это, к 16.20 199-й пехотный полк прорвался в Шатуновку [100, F. 360]; [101, F. 431]. По итогу боев 24 сентября 57-я пехотная дивизия продвинулась в общей сложности на 5 километров в восточном направлении и вышла на рубеж: Большой Ладыжен – 1 км южнее Шатуновки – отметка 138,8 в 1 км восточнее Шатуновки – кладбище у восточной окраины хутора Зеленьков – восточная окраина Зеленькова – западная часть деревни Сторожевая [100, F. 361].
Общие потери 10-й танковой бригады в бою 24 сентября пока что не известны. Среди прочих в тот день погибли командир танка КВ-1 лейтенант Семен Купров, его радист красноармеец Василий Торгун, механик-водитель танка Т-34 командира 1-го ТБ старший сержант Василий Устинов, был ранен комиссар танковой роты младший политрук Антон Поздняк [81, л. 20, 53, 64, 143].
В ходе проведенного 24 сентября контрудара один только 1-й танковый батальон, согласно наградному листу на его командира капитана Поневагу, уничтожил батальон пехоты, 5 «танков», 15 автомашин, 6 орудий (2 75-мм, 4 ПТО) противника, впрочем, все это весьма и весьма преувеличенные цифры [80, л. 140].
Согласно наградным листам, 24 сентября наиболее отличились экипажи танков:
Т-34 командира 2-го ТБ капитана Василия Богачева (уничтожил 1 «танк», 1 орудие ПТО) [83];
Т-34 комиссара 1-го ТБ старшего политрука Михаила Галкина (механик-водитель младший сержант Александр Клепиков, командир башни младший сержант Петр Плотников, радист младший сержант Василий Белецкий) (уничтожил до взвода пехоты, 1 орудие ПТО) [81, л. 23, 49, 62]; [194, с. 52];
Т-34 командира роты лейтенанта Федора Иванова (механик-водитель младший сержант Иван Первеев, башенный стрелок красноармеец Семен Дорох, радист красноармеец Иван Караченцев) (уничтожил до 20 немцев, 1 пулемет) [81, л. 30, 42, 60]; [87, л. 412];
комиссара роты младшего политрука Антона Поздняка (уничтожил до 20 немцев, 2 орудия ПТО) [81, л. 64];
Т-34 замполитрука Бориса Прокофьева (механик-водитель младший сержант Григорий Зубович, командир башни красноармеец Михаил Зайцев, радист красноармеец Сергей Жарков) (уничтожил до взвода пехоты) [81, л. 34, 38, 40, 66];
Т-34 младшего сержанта Платона Ткаченко (механик-водитель сержант Анатолий Соколов, командир башни сержант Николай Шматко, радист сержант Сергей Кобцов) (уничтожил 1 автомашину, 1 орудие ПТО) [81, л. 57]; [87, л. 289]; [88].
Отход в Чутово
25 сентября 1941 г. 57-я пехотная дивизия против 226-й стрелковой дивизии активных боевых действий не проводила, сосредоточив свои усилия на своем правом фланге для ликвидации выступающей линии фронта на стыке с соседней 9-й пехотной дивизией. Воспользовавшись возникшей паузой в немецком наступлении, 226-я стрелковая дивизия, которая к исходу дня 24 сентября насчитывала 400 активных штыков, предприняла новую попытку контрнаступления, но на этот раз без поддержки танков 10-й ТБр. Как и следовало ожидать, попытка эта оказалась неудачной [10, л. 3]; [100, F. 375, 393].
К утру 26 сентября 10-я танковая бригада в составе 12 танков (1 КВ-1, 10 Т-34, 1 БТ) находилась в резерве командующего армией на западной окраине Войновки [4, л. 15]. Выпрямив накануне линию фронта на стыке с 9-й пехотной дивизией, в 11.00 26 сентября 57-я пехотная дивизия при поддержке 197-го дивизиона штурморудий вновь перешла в наступление в северо-восточном направлении. Штаб 10-й ТБр отчитался, что более 2 батальонов пехоты атаковало вдоль дороги на Федоровку (ныне с. Новофедоровка), 1 батальон – на Кантемировку и 1 батальон с 7 «танками» (т.е. StuG III) – на Мартыновку. В бою приняла участие минометная рота 10-го МСПБ, которая в течение дня своим огнем поддерживала 985-й стрелковый полк 226-й СД [4, л. 15]; [100, F. 386].
В 12.30 199-й пехотный полк начал теснить левый фланг 34-й кавалерийской дивизии, которая оборонялась левее 226-й СД, а вслед за этим на северо-восток к Федоровке отходить начали как 34-я кавалерийская дивизия, так и 226-я и 300-я стрелковые дивизии. По разным данным, в 12.45-12.55 танки 10-й ТБр были брошены в контратаку в направлении Чамарина и Мартыновки с задачей уничтожения двигающегося в обход противника [4, л. 15, 23]. Штаб 57-й ПД отчитался, что в контратаке участвовало 9 танков, штаб 199-го ПП доносил, что в 13.15 атаковало 5 танков [100, F. 386]; [101, F. 468].
Танковая контратака успехом не увенчалась, после чего 10-я танковая бригада присоединилась к отходящим 226-й и 300-й стрелковым дивизиями, которые за день отошли на западную окраину Чутово, откатившись от Войновки в общей сложности на 11 километров. Вместе с ними на западную окраину Чутово отошли и оставшиеся танки 10-й ТБр [4, л. 15]; [10, л. 3].
Немецкое наступление сопровождалось ударами немецкой авиации, которая в 13.45 сделала 2 захода на отходящие от Войновки на Чутово советские войска, в т.ч. разбомбила командный пункт штаба 10-й ТБр в районе Федоровки, при этом бригада потеряла 2 грузовые машины уничтоженными и 9 человек личного состава: 4 – убитыми, 5 – ранеными [4, л. 15].
К 20.00 26 сентября 10-я танковая бригада сосредоточилась на западной окраине Чутово, имея в своем составе 12 танков (1 КВ-1, 9 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ, в т.ч. 1 Т-34 прибыл со СПАМа), 80 активных штыков в мотострелковом батальоне, 8 37-мм зенитных орудий и 3 зенитно-пулеметных установки в зенитном дивизионе. Штаб бригады расположился в Ново-Дмитровке (ныне в северо-восточной части пос. Чутово) [4, л. 15].
За день 26 сентября 10-я танковая бригада, согласно боевому донесению своего штаба, вывела из строя 3 «танка» (т.е. StuG III), до 6 орудий ПТО, рассеяла и уничтожила до роты пехоты. Потери бригады составили 2 танка Т-34 сгоревшими, 2 грузовика уничтоженными и 26 человек личного состава (15 – убитыми, 11 – ранеными), в т.ч. погибли врид комиссара 10-го МСПБ политрук Дмитрий Игонькин и врид командира 2-го ТБ лейтенант Федор Иванов [2]; [4, л. 15].
Согласно своим наградным листам, наиболее отличились в бою 26 сентября экипажи танков:
Т-34 комиссара 1-го ТБ старшего политрука Михаила Галкина (механик-водитель младший сержант Александр Клепиков, командир башни младший сержант Петр Плотников, радист младший сержант Василий Белецкий) (уничтожил больше взвода пехоты, 1 полковое орудие вместе с расчетом) [81, л. 23, 49, 62]; [194, с. 52];
Т-34 комиссара роты политрука Виктора Прокофьева (механик-водитель старший сержант Андрей Пантелейкин, командир башни сержант Василий Древа, радист красноармеец Григорий Черняк) (уничтожил до взвода пехоты, 2 орудия ПТО) [81, л. 16, 32, 68]; [87, л. 481];
младшего сержанта Платона Ткаченко (уничтожил 1 орудие ПТО, 2 миномета; танк получил 8 прямых попаданий от орудий ПТО, но остался в строю) [81, л. 57]; [87, л. 289]; [88];
сержанта Якова Могилы (уничтожил до взвода пехоты, 1 пулемет) [81, л. 131].
Штаб 57-й ПД отчитался о захвате 2 исправных танков Т-34 и потере 1 StuG III 197-го дивизиона штурморудий, получившего попадание от танка [100, F. 386]. В дневнике командира StuG III 1-й батареи унтер-офицера Генриха Шкоделля в записи за 26 сентября говорится как раз об 1 сгоревшем штурмовом орудии батареи, экипаж его успел выбраться из горящей машины и спастись. Также, согласно Шкоделлю, получила прямое попадание 1 командирская машина дивизиона, вышло из строя 5 членов экипажей штурморудий: 3 погибли, 2 были ранены [211, с. 10].
Оба танка Т-34 10-й ТБр были захвачены 199-м пехотным полком, который поддерживала 3-я батарея 197-го дивизиона штурморудий, после чего из-за недостатка исправных StuG III танки вошли в состав этой батареи и вскоре уже были применены против 10-й танковой бригады [101, F. 468]; [211, с. 32].
Т.к. оба потерянных 10-й танковой бригадой танка Т-34, по всей видимости, действительно были захвачены немцами в исправном состоянии, можно предположить 2 версии: 1) танки были брошены своими экипажами, которые в свою очередь доложили своему командованию, что танки были сожжены; 2) командование бригады знало о захвате танков немцами и сознательно дезинформировало штаб армии, дабы избежать излишних разбирательств.
Сдача Чутово
К утру 27 сентября 1941 г. остатки 34-й кавалерийской, 226-й и 300-й стрелковых дивизий заняли оборону на рубеже: высота в 1,5 км северо-западнее Чутово – Чутово – вдоль дороги до моста через безымянный ручей [4, л. 1]. Левее и правее них выходили 47-я и 76-я горнострелковые дивизии, переданные в состав 38-й армии из резерва Главкома Юго-Западного направления. Получив настолько большое усиление, в 1.00 27 сентября штаб 38-й армии отдал войскам боевой приказ № 35 о переходе с 8.00 в общее наступление на Полтаву, в т.ч. вдоль дороги Чутово – Полтава на Федоровку и далее на Войновку должны были атаковать остатки 34-й кавалерийской, 226-й и 300-й стрелковых дивизий. Собственно 10-я танковая бригада оставалась в армейском резерве в Чутово в готовности к переходу в наступление на Федоровку [5, л. 159].
Со стороны противника утром 27 сентября новоприбывший 522-й пехотный полк 297-й пехотной дивизии сменил левофланговый 199-й пехотный полк 57-й ПД, получив на усиление 3-ю батарею 197-го дивизиона штурморудий и зенитную боевую группу 1-го дивизиона 61-го зенитного полка [101, F. 474]; [102, F. 441]. В 11.00 27 сентября 57-я пехотная дивизия силами 522-го и 217-го пехотных полков при поддержке 197-го дивизиона штурморудий возобновила наступление с достигнутого накануне рубежа: Лисичья – юго-западная окраина Федоровки [100, F. 398].
Наступавший слева 522-й пехотный полк в Федоровке встретил сильное сопротивление со стороны подошедших 226-й и 300-й стрелковых дивизий (прим. – всего немцы насчитали не более 2 батальонов пехоты и 5 батарей артиллерии) и до 14.00 лишь незначительно продвинулся до восточной окраины Федоровки. Соседний справа 199-й пехотный полк во встречном бою к западу от совхоза Червоный (ныне с. Счастливое) с малочисленной 34-й кавалерийской дивизией отбросил ее на Александровку (3,7 км восточнее с. Счастливое) и в 13.00 занял совхоз Червоный. В 15.00 штаб 57-й ПД отчитался наверх об уничтожении 2 советских танков. Пока что непонятно, из состава какой именно танковой части они были: 10-й танковой бригады или 132-го танкового батальона, который, как и 10-я танковая бригада, находился в Чутово [4, л. 5]; [100, F. 398].
Преодолев сопротивление 226-й и 300-й стрелковых дивизий, 522-й пехотный полк до исхода дня вышел на рубеж балки Лисичья вблизи от Чутово и выдвинул боевое охранение в само Чутово и на высоту южнее него, а соседний справа 199-й пехотный полк вышел в 1 километре к западу от Александровки [100, F. 399]. Противостоявшие им остатки 34-й кавалерийской, 226-й и 300-й стрелковых дивизий, сдав Чутово, к исходу дня отошли на рубеж: Калениково – Ново-Дмитровка (ныне в северо-восточной части пос. Чутово) – совхоз Тавровка (ныне с. Таверовка), откуда 226-я стрелковая дивизия была отведена в армейский резерв на доукомплектование [12, л. 22]. Штаб 57-й ПД отчитался, что за день дивизией было уничтожено 5 советских танков [100, F. 399].
Согласно наградному листу на командира роты 132-го ОТБ старшего лейтенанта Георгия Рубаненко, в бою за Чутово 27 сентября участвовала именно его танковая рота в составе 6 танков, занимавшая оборону на юго-западной окраине Чутово. Уже после отхода своей пехоты на северную окраину Чутово рота в течение 4 часов держала оборону и отбивала атаки противника и только по приказу командира батальона отошла на новый рубеж [82, л. 598].
Скорее всего, участвовала в этих боях и 10-я танковая бригада, но подробности ее боевых действий в тот день не известны. Из числа потерь бригады известно, что в тот день был тяжело ранен начальник штаба 10-го ТП капитан Феоктист Ширяев. Следовавшая от огневых позиций танков машина с Ширяевым получила прямое попадание мины и сгорела. Шофер роты обеспечения красноармеец Борис Головин оказал первую помощь тяжелораненому Ширяеву и вынес его на себе из-под огня противника, после чего того госпитализировали. За спасение командира Головин был награжден медалью «За отвагу» [80, л. 364].
Попытки отбить Чутово и переход к обороне
На 28 сентября 1941 г. 300-я стрелковая дивизия имела задачу: с рассветом восстановить свое положение в районе Чутово и, развивая контрнаступление, в дальнейшем овладеть Федоровкой [12, л. 22]. Согласно оперативной сводке штаба 38-й армии, уже в 13.40 28 сентября 300-я стрелковая дивизия при поддержке 555-го гаубичного артполка и танкового резерва 38-й армии (10-я ТБр, 132-й ОТБ) овладела северо-восточной окраиной Чутово, потеряв всего 6 человек убитыми и ранеными. Собственно советские танкисты уничтожили до 250 немцев, 2 танка, 3 орудия, потеряв 6 человек личного состава (1 – убитым, 5 – ранеными) и 5 танков [12, л. 15, 17, 18].
В наградном листе на командира 1-го ТБ 10-й ТБр капитана Поневагу сказано, что во время этой контратаки 1-й танковый батальон выбил противника из Чутово, захватил штабную автомашину и 1 орудие ПТО [80, л. 140].
Согласно своим наградным листам наиболее отличились в бою 28 сентября экипажи танков Т-34:
комиссара роты политрука Виктора Прокофьева (механик-водитель старший сержант Андрей Пантелейкин, командир башни сержант Василий Древа, радист красноармеец Григорий Черняк) (уничтожил 1 грузовик, 1 орудие ПТО) [81, л. 16, 32, 68]; [87, л. 481];
младшего сержанта Платона Ткаченко (механик-водитель сержант Анатолий Соколов, командир башни сержант Николай Шматко, радист сержант Сергей Кобцов) (захватил и доставил в часть 1 орудие ПТО) [81, л. 57]; [87, л. 289]; [88]; [90, л. 99].
Из донесений штаба 297-й пехотной дивизии вырисовывается следующая картина. В 8.00 28 сентября 217-й пехотный и 157-й артиллерийский полки 57-й пехотной дивизии были сменены 523-м пехотным и 297-м артиллерийским полками 297-й ПД, после чего перед 300-й стрелковой и 34-й кавалерийской дивизиями заняла оборону исключительно только 297-я пехотная дивизия. В ее тылу в качестве резервного полка дивизии расположился 217-й пехотный полк 57-й ПД [100, F. 412]. Одна за другой с 12.00 и с 15.00 522-м и 523-м пехотными полками были отбиты 2 попытки наступления со стороны малочисленных дивизий 38-й армии (прим. – всего немцы насчитали до батальона пехоты), атаковавших без поддержки танков. Левофланговый 522-й полк не только не был оттеснен 300-й стрелковой дивизией, но и к 17.30 даже отодвинул свой передний край несколько вперед на линию: высота 138,4 юго-восточнее Чутово – южная окраина Чутово – мост через речку Чутовка на шоссе Полтава – Харьков – 200 метров западнее моста. На этом рубеже в 17.45 полк в Чутово был атакован пехотой 300-й СД теперь уже при поддержке танков. Танки ворвались в Чутово, однако последовавшей затем контратакой 522-й пехотный полк при поддержке 197-го дивизиона штурморудий отбил обратно Чутово и удержал его, при этом 1 танк был уничтожен трофейным танком Т-34 3-й батареи 197-го дивизиона штурморудий [100, F. 408, 414].
29 сентября 10-я танковая бригада и 132-й танковый батальон оставались в резерве 38-й армии в Ново-Дмитровке [12, л. 40]. Из наградных листов следует, что 10-й мотострелковый батальон в тот день отбил несколько атак противника. Подпустив немцев на 200 метров, стрелковая рота лейтенанта Феодосия Бойко открыла по ним огонь, уничтожив за день до 300 немцев. Сам Бойко огнем из ППД убил до 10 немцев, а комиссар его роты младший политрук Степан Чертовский уничтожил еще до 50 немцев [81, л. 87, 119].
В наградном листе на механика-водителя танка старшего сержанта Матвея Бортовского говорится, что его танк в тот день участвовал в разведке в районе Чутово в направлении совхоза Алексеевский, в результате чего противник был выбит из совхоза [81, л. 26]. Также в ОБД «Мемориал» есть информация, что 29 сентября погибли командир 2-го ТБ капитан Василий Богачева и командир танка лейтенант Михаил Иванушкин [2]. Согласно воспоминаниям Архипова, Богачев погиб во время внезапного артналета, рассматривая карту вне танка. Вместе с ним погиб разведчик старшина Алексей Судаков и был тяжело ранен Платон Ткаченко [3, с. 128]. Это все имеющиеся сведения о боевых действиях и потерях 10-й танковой бригады 29 сентября.
30 сентября, согласно оперативной сводке АБТО штаба 38-й армии, 10-я танковая бригада в составе 10 танков (2 КВ-1, 7 Т-34, 1 БТ) вела оборонительный бой на северо-восточной окраине Ново-Дмитровки, при этом был потерян 1 танк Т-34, который эвакуировали в ремонт на СПАМ [11, л. 151]. Противостоявшая бригаде 297-я пехотная дивизия к 9.00 на всем своем фронте достигла речки Чутовка, где и перешла к обороне. К Ново-Дмитровке немцы не выходили, и советские танки перед ними в тот день не наблюдались, так что можно только гадать, как был потерян тот танк Т-34 [100, F. 430].
По данным штаба 38-й армии, 1 октября 300-я стрелковая дивизия, усиленная 985-м стрелковым полком 226-й СД и 555-м артполком, вновь попыталась отбить Чутово и по итогу боев смогла занять юго-восточную окраину Чутово, потеряв за день 150 человек личного состава убитыми и ранеными [13, л. 41, 42]. Документами 297-й ПД какой-либо выход пехоты 300-й СД на южный берег Чутовки не подтвержден.
10-я танковая бригада, судя по всему, 1 октября была передана на усиление 300-й стрелковой дивизии и принимала участие в ее наступлении. Согласно донесению штаба 297-й ПД, утром 1 октября 3 танка 10-й ТБр с пехотой позади выдвинулись к мосту через Чутовку в северо-западной части Чутово, по предположению немцев, чтобы разминировать мост, но были отражены. Во 2-й половине дня 1 тяжелый танк 10-й ТБр с высоты 147,8 к востоку от Чутово приблизился к немецкими позициям у Чутовки и обстрелял артиллерийский наблюдательный пункт, после чего сам подвергся обстрелу немецкой артиллерией и отошел назад [100, F. 448]. Это все, что известно о действиях 10-й танковой бригады в районе Чутово 1 октября.
В общей сложности, по данным отдела укомплектования Юго-Западного фронта, с 1 сентября по 1 октября 10-я танковая бригада потеряла 533 человека личного состава: 43 – убитыми, 389 – пропавшими без вести, 101 – раненым [7]. Потери ее в технике и вооружении, как и общее количество полученных за месяц пополнений в людях и технике пока что не известны.
По состоянию на 2 октября 10-я танковая бригада в составе 10 танков (2 КВ-1, 7 Т-34, 1 Т-26) располагалась на северо-восточной окраине Чутово в боевых порядках 300-й стрелковой дивизии, которая весь день оставалась в обороне [11, л. 146]; [13, л. 32]. В донесении штаба 297-й ПД от 2 октября говорится, что танки бригады появлялись перед немецкими позициями за пределами поражения их огнем орудий ПТО и брали под обстрел любое движение на немецких позициях [100, F. 460]. В тылу, в селе Резуненково в тот день особо отличился пулеметчик 10-го зенитного дивизиона красноармеец Александр Левченко, который при отражении авиаудара на позиции зенитчиков огнем своего зенитного пулемета сбил 1 Ju.88 [86, л. 198].
3 октября, по данным АБТО штаба 38-й армии, в составе 11 исправных танков (2 КВ-1, 8 Т-34, 1 Т-26) 10-я танковая бригада вела оборонительный бой в районе Питомника в 2,5 км юго-восточнее Ново-Дмитровки, огнем с места уничтожая огневые точки и наблюдательные пункты противника [11, л. 147]. В донесении штаба 297-й ПД появление танков 10-й ТБр 3 октября не отмечается, но упоминается, что на наблюдательных пунктах немцами под советским огнем было потеряно 6 человек личного состава (2 – убитыми, 4 – ранеными) [100, F. 470].
Около 13.00 5 октября 1 танк 10-й ТБр приблизился к мосту через Чутовку в Чутово. Более другой активности со стороны 10-й танковой бригады немцы в тот день не отмечали [104, F. 848]. Согласно донесению АБТО штаба 38-й армии, 6 октября 10-я танковая бригада в составе 13 танков (2 КВ-1, 10 Т-34, 1 Т-26) вела бой на рубеже Ново-Дмитровка – Питомник и за день без каких-либо своих потерь уничтожила до 2 взводов пехоты и 2 орудия ПТО [11, л. 175]. Однако никаких появлений танков 10-й ТБр на участке 297-й ПД в ее донесениях 6 октября не отмечено. Возможно, что танки 10-й ТБр вели обстрел немецких позиций из глубины своей обороны, а потому и остались не замеченными немцами.
Бои 9-10 октября 1941 г. против 57-й пехотной дивизии
Пока на участке 300-й стрелковой дивизии сохранялось затишье, на правом фланге 38-й армии обстановка в начале октября 1941 г. все больше и больше осложнялась. Для сдерживания наступающей здесь немецкой 57-й пехотной дивизии в бой была введена сначала 7-я танковая бригада, затем ее усилили 2 артиллерийскими полками и 1049-м стрелковым полком 300-й стрелковой дивизии, а вслед за этим настала очередь и 10-й танковой бригады. 8 октября бригада в составе 15 танков (2 КВ-1, 12 Т-34, 1 Т-26) была выведена с участка 300-й СД в тыл на южную окраину Крамаровки, к утру 9 октября сосредоточилась в армейском резерве в лесу у Солнцедара (ныне с. Солнцедаровка), после чего заняла рубеж обороны: спиртовый завод (ныне в черте села Дублянка) – Алексеевка, расположившись правее усиленной 7-й танковой бригады [11, л. 184, 185]; [13, л. 22].
С этого рубежа 9 октября бригада вела разведку в северо-западном направлении, за день уничтожила до взвода пехоты, 1 танк и захватила 1 пленного, потеряв 1 танк Т-34 подбитым [11, л. 216]; [13, л. 18, 21]. Противостоявшая ей 57-я пехотная дивизия с 7 октября оборонялась в 6 километрах от Алексеевки на высоте 189,9 и далее к северу и к юго-западу от этой высоты, где 8-9 октября отбивала контратаки 7-й танковой бригады с 1049-м стрелковым полком [100, F. 523, 525].
Успешно отбив все советские атаки, в 9.00 10 октября 1941 г. 57-я пехотная дивизия теперь уже сама перешла в наступление против ослабленных в минувших боях 7-й танковой бригады и 1049-го стрелкового полка. Справа, у Трудолюбовки атаковал усиленный одним взводом 2-й батареи 197-го дивизиона штурморудий 217-й пехотный полк, слева, у Панасовки атаковал усиленный 2 другими взводами штурморудий 199-й пехотный полк [100, F. 539]; [106, F. 37].
Выбив из Покровки оборонявшийся здесь 7-й мотострелковый батальон, к 13.45 57-я пехотная дивизия вышла на рубеж: Петропавловка – Пащенков – Трудолюбовка – железная дорога южнее и северо-восточнее Панасовки и Покровки. На этом рубеже немцы закрепились, временно перейдя к обороне [100, F. 539]; [101, F. 681, 682].
С 14.00 10-я танковая бригада в составе 12 танков (1 КВ-1, 10 Т-34, 1 Т-26) контратаковала 199-й пехотный полк в Покровке, но отбить ее из-за отсутствия пехотной поддержки так и не смогла [11, л. 218]. К утру 11 октября бригада по-прежнему занимала рубеж обороны: лес севернее Солнцедара – Солнцедар – совхоз Алексеевский (ныне с. Прогресс) – (иск.) Покровка. На ее участке действовало несколько танков 7-й ТБр, отбившихся от своей бригады, а между 10-й и 7-й танковыми бригадами на юго-восточных окраинах Покровки и Панасовки были введены в бой 132-й мотострелковый батальон и истребительный батальон 300-й стрелковой дивизии [14, л. 238, 239].
Всего за день 10 октября 10-я танковая бригада, по советским данным, уничтожила до роты пехоты и 4 орудия ПТО. Потери ее составили 5 человек личного состава (2 – убитыми, 3 – ранеными) и 3 танка (1 КВ-1, 2 Т-34) подбитыми [11, л. 218].
За день 10 октября противостоявшая ей 57-я пехотная дивизия потеряла около 150 человек личного состава, 3 тягача, 11 орудий (2 105-мм гаубицы, 2 75-мм пехотных, 2 50-мм и 5 37-мм противотанковых орудий), несколько пулеметов. Все вооружение было потеряно конкретно от действий танков 7-й и 10-й танковых бригад [82, F. 539].
Бои южнее Мурафы 11-12 октября 1941 г.
11 октября 1941 г. правее 10-й танковой бригады вышел 669-й стрелковый полк 212-й стрелковой дивизии, занявший оборону на участке: Красное Знамя (или с. Медяникий-Бидило, ныне с. Бидыло) – (иск.) Солнцедар [14, л. 238]. Около 13.00 этот полк совместно с 10-й танковой бригадой в составе 10 танков (1 КВ-1, 8 Т-34, 1 Т-26) перешел в наступление [11, л. 220]; [13, л. 17].
Перед 669-м стрелковым полком на рубеже балок Княжья и Виднага (ныне балка Крестовая) оборонялись 1-й батальон 229-го пехотного полка 101-й легкопехотной дивизии и 500-й батальон спецназначения, усиленные 1-м дивизионом и 6-й батареей 85-го артполка и 2-й ротой 101-го противотанкового батальона. 12 октября эти части образовали собой боевую группу подполковника Кисселя [107, F. 815, 1048]. Перед обороняющимися за балкой Виднаго немцами наступающий со стороны совхоза Мирное (или Червоный Прапор, ныне с. Княжья Долина) и спиртозавода 669-й полк с танками 10-й ТБр появился в 15.00 11 октября. Всего немцы насчитали перед собой до 2 батальонов пехоты. Наступление было отражено немцами до 18.00, после чего 669-й полк, по свидетельству немцев, отошел на свой прежний рубеж обороны: высота 178,9 в 2 км северо-восточнее совхоза Мирное – спиртозавод – Алексеевка [107, F. 813]; [108, F. 50].
Согласно оперативной сводке штаба 38-й армии, 669-й стрелковый полк завершил бой на рубеже: Марахово (чуть севернее д. Красное Знамя, ныне в составе с. Бидыло) – спиртозавод – Алексеевка. В районе Красного Знамени были захвачены пленные [13, л. 16].
Общие потери 101-й легкопехотной дивизии 11 октября составили 30 человек личного состава (6 – убитыми, 1 – пропавшим без вести, 22 – ранеными, 1 – заболевшим) [107, F. 814].
10-я танковая бригада, по данным штаба 38-й армии, в боях 10-11 октября потеряла 5 танков: 4 танка – подбитыми, 1 танк – сломавшимся, а отсюда следует, что конкретно 11 октября было потеряно 2 танка: 1 танк – подбитым, 1 танк – сломавшимся [14, л. 414]. Судя по оперативной сводке АБТО штаба 38-й армии от 13 октября, подбитым танком был Т-34. Танк удалось эвакуировать с поля боя в ремонт [11, л. 220].
После этого 669-й стрелковый полк, оставив прикрытие на своем левом фланге, сосредоточил свои главные силы на своем правом фланге и с 10.15 12 октября совместно с 10-й танковой бригадой перешел в наступление с юга на Мурафу. Чуть раньше 10-я танковая бригада выдвинула небольшой передовой отряд и к началу наступления продвинулась без боя вдоль балки Княжья более чем на километр к северу от Красного Знамени, благодаря чему к 11.00 669-й стрелковый полк, не встречая особого сопротивления, вышел в 1 км северо-западнее Марахово [14, л. 353, 355]. К 14.00 полк продвинулся еще на 1 километр, занял безымянный хутор на западном берегу балки Княжья в 2 км северо-западнее Марахово, где его дальнейшее продвижение было приостановлено укрепившимся на высотах 1-м батальоном 229-го пехотного полка [13, л. 14, 15]; [15, л. 6]. В течение дня танки 10-й ТБр неоднократно за день обстреливали позиции этого батальона на высотах южнее Мурафы, а в 18 часов 669-й стрелковый полк силою до батальона пехоты с 1 танком повторно атаковал этот батальон, но вновь безуспешно [107, F. 815, 951].
В общей сложности в боях 11-12 октября 10-я танковая бригада, по советским данным, уничтожила до 2 рот пехоты, однако при этом потеряла 1 танк Т-34 подбитым и 9 человек личного состава (1 – убитым, 8 – ранеными). Танк был подбит 11 октября, 12 октября потерь в танках, по всей видимости, не было [11, л. 220].
Согласно своему журналу боевых действий, 101-я легкопехотная дивизия 11-12 октября в действительности на всем своем участке фронта потеряла лишь 45 человек личного состава (7 – убитыми, 7 – пропавшим без вести, 30 – ранеными, 1 – заболевшим), в т.ч. 12 октября – 15 человек личного состава (1 – убитым, 6 – пропавшими без вести, 8 – ранеными) [107, F. 814, 816].
Прорыв к Мурафе и отход
В ночь на 13 октября 1941 г. оборонявшийся южнее Мурафы 1-й батальон 229-го пехотного полка был сменен 3-й ротой 101-го саперного батальона (вооружение: 70 винтовок, 7 ручных пулеметов) и соседним справа 500-м батальоном спецназначения, после чего был выведен из подчинения подполковника Кисселя в резерв командира дивизии. После смены частей к утру между саперами и 500-м батальоном образовался никем не занятый разрыв линии фронта шириной в несколько сотен метров, чем вскоре и смог воспользоваться 669-й стрелковый полк [107, F. 951].
С 9.00 13 октября 669-й стрелковый полк при поддержке 10-й танковой бригады и 2 артполков возобновил наступление на Мурафу [14, л. 414]. В 10 часов атакующие со стороны совхоза Мирное левофланговые подразделения 669-го полка силою до 2 взводов пехоты с 2 танками появились перед правофланговой 1-й ротой 500-го батальона спецназначения, однако немцы отбили эту атаку, захватив при этом несколько пленных [107, F. 952].
В 11.30 правофланговые подразделения 669-го полка силою до взвода пехоты с 2 танками атаковали со стороны балки Княжья на стыке 500-го батальона спецназначения и саперной роты, проникли в разрыв между этими частями, после чего 669-й стрелковый полк, развивая успех, ввел в бой подкрепления. К 12.40 немцы насчитали на этом участке уже до батальона пехоты с 3 танками. Танки были опознаны немцами как тяжелые, т.е. в данном случае Т-34. По свидетельству Кисселя, имеющиеся у немцев орудия ПТО не смогли пробить их броню, а немецкие пехотинцы из-за непрекращающихся дождей и вследствие этого быстрой заполняемости окопов водой либо вовсе не имели окопов, либо же недостаточно глубоко окопались, из-за чего немецкая оборона не выдержала натиска этих 3 танков, и постепенно 2-я рота 500-го батальона и 3-я рота 101-го саперного батальона вынуждены были загнуть вовнутрь свои фланги [107, F. 952].
По свидетельству штаба 10-й ТБр, к 13.00 669-й стрелковый полк вышел на северные скаты безымянных высот в 1 км южнее Мурафы, где был остановлен сильным артогнем противника. В это же время в 13.00 группа немецких автоматчиков (вероятно, из состава 500-го батальона спецназначения) проникла в тыл наступающего 669-го полка в юго-западную часть Марахово, после чего распоряжением командира 10-й ТБр для уничтожения прорвавшихся немцев были высланы танки. В ходе последовавшей затем танковой атаки были зачищены от прорвавшегося противника отдельные домики западнее Марахово, при этом захвачено 2 пленных [14, л. 414]; [15, л. 33, 34, 82].
Согласно отчету Кисселя, с 13.20 танки 10-й ТБр вышли на высоту с отметкой 149,8 в 3 км южнее Мурафы. Развивая прорыв, 669-й стрелковый полк ударил в северном направлении, оттеснил немецкую саперную роту на южную окраину южной части Мурафы – 11-й сотни и к 14 часам вышел к южной окраине 11-й сотни. Собственно танки 10-й ТБр, по свидетельству Кисселя, действовали в западном направлении, а также против оборонявшейся к югу 2-й роты 500-го батальона. В атаке на саму Мурафу они не участвовали, в связи с чем пехотинцы 669-го СП, встреченные сильным огнем 1-го дивизиона и 6-й батареи 85-го артполка 101-й ЛПД, успеха в прорыве в Мурафу не имели [107, F. 952].
Со стороны 10-й танковой бригады на Мурафу была лишь выслана разведгруппа. Выделенный из числа разведчиков старший сержант Николай Козлов достиг Мурафы, личным наблюдением установил силы противника в селе, а при возвращении к разведгруппе огнем из автомата и гранатой уничтожил группу из 7 немцев [89, л. 157].
Чуть позже в контратаку от 10-й сотни – юго-западной части Мурафы – в юго-восточном направлении был брошен из резерва командира 101-й ЛПД 1-й батальон 229-го пехотного полка. Не выдержав его удара, 669-й стрелковый полк под прикрытием 3 танков 10-й ТБр, по свидетельству немцев, в 16.30-18.00 отошел на свои исходные позиции к балке Княжья [107, F. 952, 953]. К исходу дня 669-й стрелковый полк перешел к обороне в 1 км северо-западнее Марахово фронтом на север [14, л. 465]. Наносивший контрудар 1-й батальон 229-го ПП не стал его преследовать. В 17.30 он достиг юго-восточной окраины Мурафы, после чего закрепился вдоль южной окраины села, где с 18 часов батальон вновь вошел в состав боевой группы Кисселя [107, F. 953].
1 из 3 танков 10-й ТБр, прикрывавших отход пехоты 669-го полка, согласно отчету Кисселя, был подбит немецкой артиллерией примерно в 2,5 км южнее Мурафы, из-за чего рядом с танком остались для его прикрытия и буксировки 2 других танка и от 20 до 30 пехотинцев. К 20 часам подбитый танк удалось отбуксировать с поля боя [107, F. 953].
В общей сложности за день 13 октября 101-я легкопехотная дивизия, по подсчетам немцев, подбила 1 танк 10-й ТБр. Потери ее составили 54 человека личного состава (9 – убитыми, 17 – пропавшими без вести, 28 – ранеными) [107, F. 817, 818].
Действительные потери 10-й танковой бригады 13 октября составили 2 танка подбитыми и 5 человек личного состава (3 – убитыми, 2 – ранеными) [13, л. 128]. Потери 669-го стрелкового полка пока что не известны.
Выступив к утру 14 октября из Мурафы, 1-й батальон 229-го пехотного полка соединился с 500-м батальоном спецназначения и закрыл оставшийся 3-километровый разрыв линии фронта [107, F. 953]. Противостоявший им 669-й стрелковый полк с утра отбил контратаку противника (вероятно, 500-й батальон спецназначения) силою более батальона пехоты с запада на юго-западную окраину Марахово, после чего вновь перешел в наступление на Мурафу и к 17.00, по данным штаба 38-й армии, занимал рубеж: безымянный хутор в 2,5 км южнее Мурафы – ручей в 3 км западнее этого хутора. Левее него 10-й мотострелковый батальон занимал оборону рубежа: спиртозавод – (иск.) Алексеевка [14, л. 463, 465, 466]. Вероятно, 15 октября мотострелки были сменены в роще к северо-востоку от Алексеевки кавалерийским эскадроном 300-й стрелковой дивизии и остались обороняться только на рубеже спиртозавода в 2,6 км севернее Алексеевки, прикрывая фланг 669-го стрелкового полка [14, л. 472]; [15, л. 114].
Ранее противостоявшие 669-му полку, 1-й батальон 229-го пехотного полка и 500-й батальон спецназначения боевой группы Кисселя были в ночь на 15 октября сменены 157-м разведывательным батальоном и батальоном 179-го пехотного полка 57-й пехотной дивизии [107, F. 953, 954]. Именно против этих частей 15 октября атаковал к северу от Марахово 669-й стрелковый полк, выставив прикрытие в составе кавалерийского эскадрона 47-й горнострелковой дивизии на западной окраине Красного Знамени [14, л. 472]. По свидетельству немцев, наступление силою до батальона пехоты началось с 11.25 и было отражено немцами к 15.00 [101, F. 781, 787]. В ходе него 669-му полку удалось в 14.30 выйти на безымянную высоту к северу от безымянного хутора. В саму Мурафу ворваться так и не удалось [15, л. 89]. Согласно оперативной сводке АБТО штаба 38-й армии, 10-я танковая бригада принимала участие в этих боях в составе 9 танков (1 КВ-1, 8 Т-34) и 1 бронемашины БА-10. Подробности их применения в тот день не известны [11, л. 222].
В районе села Ольшаны
16 октября 1941 г. на основании боевого приказа № 54 штаба 38-й армии войска армии перешли к обороне, а 10-я танковая бригада была сменена 669-м стрелковым полком 212-й СД и отошла в район хутора Хворостов (ныне с. Хворостово) в армейский резерв, где сосредоточилась к 18.00 [14, л. 529, 531]; [16, л. 167]. В общей сложности к этому времени бригада насчитывала в своем составе 9 танков (1 КВ-1, 8 Т-34) и 1 бронемашину БА-10. 17 или 18 октября бригада приняла матчасть 132-го отдельного танкового батальона (прим. – по состоянию на 17 октября – 8 танков: 1 Т-34, 1 Т-26, 6 БТ), а 18 октября приняла также матчасть 7-й танковой бригады (прим. – по состоянию на 17 октября – 15 танков: 5 КВ-1, 6 Т-34, 4 Т-40, а также 6 бронемашин БА-20) [11, л. 399, 479]; [16, л. 14].
Часть принимаемых танков требовала ремонта, а потому к 18 октября численность 10-й танковой бригады выросла лишь до 21 исправного танка (3 КВ-1, 10 Т-34, 8 Т-40) и 10 бронемашин. В этом составе на основании боевого приказа № 57 штаба 38-й армии от 18 октября к утру 19 октября бригада перешла на крайний правый фланг армии и к 8.00 сосредоточилась в резерве армии в лесу юго-восточнее хутора Зиньковский (ныне с. Зиньковское), что к северу от села Ольшаны [11, л. 479]; [17, л. 491].
Долго оставаться в тылу бригаде не пришлось, т.к. к 18.00 19 октября под напором немецкой 101-й легкопехотной дивизии к 10-й танковой бригаде на рубеж: Зиньковский – северо-западная окраина Ольшан – Гуковка – Мищенков - отошла правофланговая 212-я стрелковая дивизия 38-й армии [17, л. 490]. До ночи немцы вели бой в Ольшанах, но занять это село с ходу не смогли [107, F. 827]. По итогу боев 19 октября штаб 101-й ЛПД отчитался о захвате дивизией 2 легких танков. Возможно, это были танки 10-й ТБр [107, F. 827]. В ОБД «Мемориал» числится погибшим 19 октября командир танкового взвода 10-й ТБр младший лейтенант Дмитрий Кашин. Правда, в его наградном листе говорится, что он погиб еще месяц тому назад, 22 сентября [2]; [81, л. 47].
По сведениям АБТО штаба 38-й армии, 20 октября 10-я танковая бригада в составе 14 танков (2 КВ-1, 6 Т-34, 4 Т-40, 2 БТ) и 6 бронемашин БА-20, оставаясь в резерве командарма, прикрывала подступы к северо-восточной и юго-западной окраинам Ольшан [11, л. 478]. В боях в самих Ольшанах бригада, по всей видимости, не участвовала. Наступавший южнее Ольшан 2-й батальон 228-го пехотного полка достиг моста через речку Уды к западу от южной части Пересечной, после чего в 11.05 доложил наверх, что подрыв моста предотвращен (прим. – немцы вовремя перерезали кабель), однако непосредственно у моста все еще остается 1 советский танк (т.е. 10-й ТБр), мешая дальнейшему продвижению немцев. К 13.10 количество танков 10-й ТБр в районе моста на противоположном берегу Уды выросло до 4 штук, также сюда были подтянуты полевые и противотанковые орудия, из-за чего немецкому батальону не удалось расширить свой небольшой плацдарм на восточном берегу [107, F. 962-964].
Под ударами противника силою до полка пехоты с северо-западного направления 212-я стрелковая дивизия потеряла управление и в беспорядке отошла сначала на восточную окраину Ольшан, а затем – дальше к востоку. В 12.10 20 октября 229-й пехотный полк достиг восточной окраины Ольшан, после чего в 12.30 из района Зиньковского в восточном направлении на Полевое начала отход и 10-я танковая бригада [16, л. 229]; [107, F. 963].
К этому же времени для прикрытия отхода 212-й дивизии бригада выставила в качестве арьергарда свой 1-й танковый батальон капитана Петра Поневаги. Развивая наступление, 229-й пехотный полк атаковал из Ольшан, но к 13.00 был вынужден вступить в бой против танкового арьергарда 10-й ТБр, насчитав перед собой от 8 до 10 танков [108, F. 24]; [110, F. 316]. До наступления темноты он отбросил этот арьергард за речку Уды, с ходу форсировал Уду и с боем занял восточную окраину Пересечной [107, F. 827]. Оставшиеся танки 10-й ТБр отошли к северу от Пересечной. Всего немцы насчитали здесь к 16.00 15 танков [110, F. 344].
Откатившись за день на 10-15 километров в восточном направлении, к 21.00 20 октября 212-я стрелковая дивизия заняла оборону на рубеже: Шептушин (ныне с. Замерцы) – Полевое к западу от Дергачей [16, л. 228]. Понеся большие потери в минувших боях, к вечеру 212-я дивизия насчитывала не более 400 активных штыков [16, л. 84]. 10-я танковая бригада, прикрыв отход артиллерии и обоза 212-й СД, в 22.00 20 октября заняла оборону на западной опушке леса севернее Полевого [16, л. 228]. После прошедших боев по состоянию на 21 октября бригада имела в строю 11 танков и 40 активных штыков в мотострелковом батальоне [16, л. 233].
Согласно наградному листу на командира 1-го танкового батальона капитана Поневагу, за день 20 октября его танковый батальон, прикрывая отход 212-й дивизии, уничтожил 2 роты пехоты, 2 танка и 6 орудий ПТО противника [80, л. 140]. Также в тот день на станции Пересечная отличился пулеметчик 10-го ЗАДН красноармеец Александр Левченко, который при отражении авиаудара на позиции зенитчиков огнем своего зенитного пулемета сбил 1 самолет Ju.88 [86, л. 198].
Штаб 101-й легкопехотной дивизии в своем журнале боевых действий отчитался, что потери дивизии 20 октября составили всего 8 человек личного состава (1 – убитым, 7 – ранеными). Никаких 2 уничтоженных танками 10-й ТБр немецких пехотных рот не было и в помине [107, F. 828].
Сдача поселка Дергачи
До 17.00 21 октября 1941 г. боевых действий на участке 212-й стрелковой дивизии не происходило, т.к. вышедший к хуторам Коробки и Козырева (или х. Филоненко) в 2-3 км к северу от Полевого 327-й пехотный полк 239-й пехотной дивизии дожидался подтягивания артиллерии. После этого в 17.00 полк силою до батальона пехоты при поддержке огня артиллерии и минометов атаковал на Шептушин и начал теснить правый фланг малочисленной 212-й дивизии в восточном направлении [16, л. 232, 233]; [109, F. 750]. Пытаясь сдержать немцев, танки 10-й ТБр дважды контратаковали через высоту 212,7 (северо-восточнее х. Коробки) в южном направлении, но, встреченные огнем немецкой артиллерии, каждый раз были вынуждены отходить обратно на исходные позиции [109, F. 750]. Штаб 239-й ПД отчитался наверх, что в контратаке участвовал 1 танк и 4 броневика [111, F. 66].
В общей сложности в боях 20-21 октября 10-я танковая бригада, по советским данным, уничтожила свыше роты пехоты, однако потеряла 12 человек ранеными, 2 танка (1 Т-34, 1 Т-40), автоцистерну с горючим [11, л. 478].
Под ударом 327-го пехотного полка 212-я стрелковая дивизия к исходу дня 21 октября, сдав Шептушин, откатилась на рубеж: северо-западная окраина поселка Дергачи – опушка леса западнее Дергачей – западная опушка леса севернее Полевого – Полевое. В течение ночи правофланговый 587-й стрелковый полк, перейдя в контрнаступление, к утру 22 октября вновь занял хутор Легеньки чуть южнее Шептушина [16, л. 180, 181]. Но долго в Легеньках 587-й полк не задержался. Заняв накануне вечером в бою против 3-й танковой бригады 21-й армии хутор Бугаев (ныне в южной части с. Шелкоплясы) к северу от Дергачей, еще до рассвета 22 октября на Дергачи с севера ударил 514-й пехотный полк 294-й пехотной дивизии [120, F. 162]. Из-за угрозы с левого фланга 212-я стрелковая дивизия утром оставила Легеньки и Полевое и всеми силами отошла к Дергачам, где на их северной окраине вместе с 10-й танковой бригадой к 7.00 завязала бой против подошедшего 514-го пехотного полка. Всего немцы насчитали перед правым флангом наступающего 514-го полка 5 танков 10-й ТБр [13, л. 2]; [109, F. 750]; [120, F. 162].
Возможно, это была упоминаемая в оперативной сводке штаба 38-й армии танковая рота из 5 танков во главе с пом. нач. штаба 10-го ТП лейтенантом Николаем Смелковым, которая была выброшена в тыл наступающего 514-го пехотного полка. Прорвавшись мимо наступающего пехотного полка, рота в 12.00 атаковала противника к югу от Мироновки и без собственных потерь, по разным данным, уничтожила здесь 3-5 орудий ПТО с расчетами и около взвода пехоты [13, л. 2]; [81, л. 111].
Противостоял ей здесь 1-й батальон 513-го пехотного полка 294-й ПД. К 15.00, по данным штаба 513-го ПП, противотанковая рота этого полка уничтожила 1 танк 10-й ТБр, а в 19.28 из штаба полка сообщили о начале новой танковой атаки против 1-го батальона 513-го ПП в районе хутора Бугаева и к северу от него, которую немцы также отбили [120, F. 164, 166].
Однако главные события разворачивались в районе Дергачей. В 10.00 514-й пехотный полк с боем занял позиции 212-й дивизии к северу от Дергачей, а в 10.30 достиг северной окраины и ворвался в поселок [120, F. 684]. К этому времени 10-я танковая бригада ввела в бой у Дергачей еще 10 своих танков, однако они не выдержали огонь немецкой артиллерии и, перейдя речку Лопань, откатились в восточную часть поселка. Сдав северную часть Дергачей, 212-я дивизия отошла на южный берег. В 11.05 был взорван 2-й по счету мост через эту речку. На южном берегу речки позади взорванных мостов заняли оборону танки 10-й ТБр, препятствуя переходу немцами реки. В 13.00 514-й пехотный полк полностью занял северную часть Дергачей [120, F. 162, 682-685].
Обнаружив оставление 212-й стрелковой дивизией ее прежних позиций к западу от Дергачей, с запада ударил 327-й пехотный полк 239-й пехотной дивизии и к 14.00 завязал бой против 212-й стрелковой дивизии в центре поселка. Встречая перед собой лишь слабое сопротивление, до 15.30 327-й полк занял южную часть Дергачей, захватив здесь исправный мост через Лопань, после чего выбитая с южной окраины 212-я дивизия в 16.00 отошла в южном направлении [13, л. 2]; [109, F. 750].
Согласно следующей оперативной сводке штаба 38-й армии, отошли из Дергачей далеко не все части 212-й дивизии. 587-й и 692-й стрелковые полки оказались окружены прорвавшимся в северо-восточную часть Дергачей 514-м пехотным полком и к 17.45 продолжали находиться в окружении. Оставшиеся вне кольца спецчасти дивизии с 10-й танковой бригадой к 17.45 заняли оборону по опушкам рощ от отметки «сар.» в 2 км восточнее Дергачей до Детской колонии включительно [13, л. 1]. Судьба окруженных полков неизвестна. В 21.50 штаб 514-го ПП отчитался наверх, что слабые силы советской пехоты и кавалерии еще удерживаются на лесной опушке в 2 км к востоку от Дергачей, а на пересечении железной и шоссейных дорог в 1 км юго-восточнее станции Дергачи было блокировано несколько танков 10-й ТБр [120, F. 166].
Это все, что известно о боевых действиях в районе Дергачей танков 10-й ТБр. Также в тот день в бою в районе Дергачей участвовала сводная стрелковая рота 10-го МСПБ под командованием лейтенанта Феодосия Бойко. Согласно наградным листами, в 3-часовом бою она вывела из строя свыше 100 немцев. Из потерь самих мотострелков известно лишь, что был ранен комиссар роты младший политрук Степан Чертовский [81, л. 87, 119].
Также в тот день отличился разведчик красноармеец Иван Рештаненко. Проникнув в тыл наступающих на Дергачи немцев и тщательно замаскировавшись, он установил силы противника и огневые позиции артиллерии, но при возвращении из расположения противника при выходе к переправе через Лопань получил пулевое ранение в ногу. Убив ранившего его автоматчика, Рештаненко подполз к залегшей по оврагу группе из 12 немцев, гранатами убил 4 немцев и рассеял остальных. Здесь Рештаненко получил 2-е пулевое ранение (на этот раз в спину), но прополз 200 метров до речки, перешел ее вброд и доставил разведданные в штаб бригады, за что был награжден орденом Красного Знамени [89, л. 93].
Отвод в фронтовой резерв
После сдачи Дергачей к 24 октября 1941 г. 10-я танковая бригада была отведена в резерв командующего 38-й армией в село Липцы и по состоянию на 24 октября все еще имела в своем составе 16 танков (2 КВ-1, 6 Т-34, 4 Т-40, 2 БТ, 2 ХТЗ-16) и 7 бронемашин (1 БА-10, 6 БА-20) [11, л. 477]. 25 октября бригада начала отход из Липцов дальше на восток в село Веселое [16, л. 330]. Одновременно с ней через Липцы на Веселое отходила 3-я танковая бригада с кавалерийскими дивизиями 5-го кавалерийского корпуса 21-й армии. В «Истории 3-й танковой бригады» описывается, что переход происходил крайне тяжело из-за размокших от дождей дорог, полностью разбитых прошедшим ранее по ним транспортом. Из-за отсутствия танкопроходимых мостов в Липцах и Веселом танки 3-й ТБр вынуждены были переходить речку Харьков вброд, а далее делать кружной путь через Русские Тишки, обходя со стороны переправу через Муром в Веселом. Скорее всего, аналогичным образом пришлось поступить и 10-й танковой бригаде. Между селами Липцы и Веселое автоколонны 3-й и 10-й танковых бригад, 76-й горнострелковой и 212-й стрелковой, 3-й и 14-й кавалерийских дивизий перемешались друг с другом и растянулись. К рассвету 26 октября голова общей колонны подошла к Веселому и спустилась в долину реки, а затем начала подниматься в гору, что стало большим препятствием для автомашин, вследствие чего каждую машину пришлось буксировать трактором [18, л. 19].
Растеряв в пути большую часть техники вышедшей из строя, к 23.00 26 октября 10-я танковая бригада в составе лишь 4 исправных танков сосредоточилась в Веселом, остановившись здесь из-за отсутствия горючего. Из Веселого бригада выступила в 10.00 27 октября дальше в восточном направлении [16, л. 306, 310].
В 12.00 28 октября штаб Юго-Западного фронта своей оперативной директивой № 252/оп приказал вывести 10-ю танковую бригаду в фронтовой резерв в район населенных пунктов Казацкое, Буденный, Ильинка; вместо нее в состав армии включалась 3-я танковая бригада [11, л. 528, 529]. К исходу того же дня 10-я танковая бригада сосредоточилась для погрузки в эшелоны в районе села Приколотное [16, л. 354].
Далее бригада продолжала подтягивать отставшую на марше технику. В наградном листе на пом. ком. разведроты по тех. части воентехника 2-го ранга Петра Дмитриева (прим. – во время перехода возглавлял службу замыкания) говорится, что 3 дня продолжалась эвакуация застрявших на переходе автомашин, при этом было восстановлено 9 автомашин и 5 автомашинам поставлены новые моторы. У взорванного моста через Северский Донец в Старом Салтове завязли в грязи 2 бензоцистерны с горючим. Дмитриев с 2 разведчиками и пулеметом ДТ незаметно пробрался к цистернам и пулеметным огнем прикрыл эвакуацию цистерн трактором. Дальше к востоку в районе Гонтаровки застряло в грязи до 100 автомашин. Под командой Дмитриева целые сутки эти автомашины буксировали до станции Приколотная, обеспечив полное сосредоточение танковой бригады на этой станции [89, л. 135].
Завершив сосредоточение на станции Приколотная, к 18.00 1 ноября отсюда 10-я танковая бригада убыла из состава 38-й армии по железной дороге в фронтовой резерв [20, л. 40]. Всего по состоянию на 1 ноября выведенная из боев 10-я танковая бригада все еще насчитывала 1349 человек личного состава, 10 танков, 9 орудий, 3 миномета, 73 пулемета, 799 винтовок [21, л. 6].
5 ноября на основании директивы АБТУ Юго-Западного фронта и боевого распоряжения № 89 штаба 38-й армии от 1 ноября 10-я танковая бригада сосредоточилась в фронтовом резерве в районе населенных пунктов Казацкое, Буденный (ныне г. Бирюч), Ильинка в 50 км северо-восточнее города Валуйки [11, л. 480]. Т.к. в этом же районе расположился выведенный в фронтовой резерв 5-й кавалерийский корпус, к утру 10 ноября 10-я танковая бригада вместо района Буденного расположилась в Алексеевке [22, л. 88]. Здесь бригада пробыла еще с месяц, после чего с 3 часов 10 декабря на основании боевого распоряжения № 402/оп штаба Юго-Западного фронта от 7 декабря своим ходом выступила в город Воронеж, куда прибыла ориентировочно 11 декабря [24, л. 30]; [138].
Ввод в бой у села Марино
В конце декабря 1942 г. находившаяся в Воронеже в резерве Юго-Западного фронта 10-я танковая бригада была переформирована и перешла на штаты № 010/303-010/310 от 9 декабря 1941 г., танковый полк и зенитный дивизион были расформированы, после чего бригада имела следующий состав:
управление бригады (штат № 010/303);
рота управления (штат № 010/304);
разведывательная рота (штат № 010/305);
1-й и 2-й танковые батальоны (штат № 010/306);
10-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон (штат № 010/307);
ремонтно-восстановительная рота (штат № 010/308);
автотранспортная рота (штат № 010/309);
медико-санитарный взвод (штат № 010/310) [1].
После 19 декабря 10-я танковая бригада, насчитывавшая к этому времени всего 6 танков (2 Т-34, 4 Т-26 и БТ), была достаточно быстро доукомплектована танками и личным составом [28, л. 43]. Танки были получены из капремонта с заводов промышленности [26, л. 93]. К моменту ввода в бой бригада насчитывала 1615 человек личного состава (110 % штатной численности), 46 танков (27 Т-34, 6 Т-26, 1 ХТ-133, 12 БТ) (100 % штатной численности), 4 45-мм орудия ПТО, 12 минометов (6 82-мм, 5 50-мм) [26, л. 97]; [28, л. 11]; [48, л. 12]. По состоянию на 1 января 1942 г. 10-я танковая бригада имела в наличии 24 трактора (1 «Ворошиловец», 3 С-60/65, 20 СТЗ-3/5), 196 автомашин (9 легковых, 154 грузовых, 33 специальных: 1 автобус, 3 ПМ-3, 2 ПМ-5-6, 3 ПЗС-3, 2 ВМЗ, 2 машины с рациями, 7 санитарных, 8 автоцистерн, 5 других специальных автомашин), 6 мотоциклов, 2 прицепа, 10 прицепных бензовозов [26, л. 97, 98].
В 3.30 25 декабря Главнокомандующий войсками Юго-Западного направления отдал директиву № 1/оп, согласно которой 10-я танковая бригада включалась в состав 21-й армии, которая с утра 28 декабря должна была перейти в наступление, не позднее 31 декабря овладеть городом Обоянь и в дальнейшем ударом с юга совместно с частями 40-й армии овладеть Курском [27]. Вслед за этим в 3.40 последовало боевое распоряжение № 469/оп штаба Юго-Западного фронта 10-й танковой бригаде: с 28 декабря погрузиться в эшелоны на станции Воронеж и после выгрузки на станции Старый Оскол к утру 30 декабря сосредоточиться в районе Старого Оскола, где поступить в распоряжение командующего 21-й армией [23, л. 290].
Погрузка в 5 эшелонов (№ 598-602) была произведена в сжатые сроки за день 28 декабря, а уже 29 декабря 10-я танковая бригада в полном составе выгрузилась в Старом Осколе [29, л. 13]; [30, л. 28]; [50, л. 686]. При выгрузке на станции Старый Оскол по причине обнаруженных заводских дефектов на станции было оставлено 11 неисправных танков (5 Т-34, 2 Т-26, 4 БТ) [26, л. 93]; [31, л. 4]. С 8.30 до 16.00 30 декабря 10-я танковая бригада со станции Старый Оскол перешла в район сел Ольховатка, Скородное [31, л. 4]; [32, л. 1]. Во время 60-километрового перехода по техпричинам вышло из строя и отстало, по уточненным данным, еще 12 танков (6 Т-34, 3 Т-26, 3 БТ) [31, л. 4]. Из этого числа 4 танка завязли в болоте [26, л. 94].
В общей сложности еще до начала боев вышло из строя 23 танка (11 Т-34, 5 Т-26, 7 БТ) из 46 (50 %). Т.к. сама танковая бригада не имела запчастей для ремонта танков, а ее ремонтная рота была недоукомплектована специалистами, ремонт вышедших из строя танков своими силами представлялся невозможным, а потому для ремонта сломавшихся танков 10-й ТБр штабом 21-й армии были выделен 20-й отдельный восстановительный батальон, который к исходу 1 января 1942 г. расположился в Скородном. Там же, в Скородном, 1 января сосредоточилась армейская 21-я эвакорота с 6 тракторами ЧТЗ. Позже в Скородное для ремонта тракторов бригады и 21-й эвакороты были также высланы 2 ремлетучки 27-й подвижной ремонтной базы [26, л. 93, 94]; [31, л. 5].
Наступление 21-й армии началось еще 28 декабря. За 4 дня боев правофланговая 227-я стрелковая дивизия продвинулась от реки Донская Сеймица до рубежа: Ржава-Плота – Марино – Верхняя Ольшанка, полуокружив в Марино (ныне пос. Пристень) оборонявшийся здесь немецкий пехотный батальон [29, л. 20]. Позади 227-й дивизии сосредоточилась прибывшая на усиление 21-й армии 169-я стрелковая дивизия, которая по состоянию на 25 декабря насчитывала 5594 человека личного состава – 48,8 % штатной численности [36, л. 166].
В 10.10 31 декабря штаб 21-й армии отдал директиву № 39 о возобновлении наступления с 8.00 1 января 1942 г. 10-я танковая бригада переходила на западный берег Донской Сеймицы в район сел Колбасовка, Черновецкая, Двоелучное на усиление 169-й стрелковой дивизии. Собственно 169-я дивизия должна была сменить 227-ю дивизию на 15-километровом участке: Ржава-Плота – (иск.) Вихровка, прикрыть правый фланг силами не более батальона и главными силами во взаимодействии с 10-й танковой бригадой нанести удар на 6-километровом участке: Колбасовка – (иск.) Вихровка – в западном направлении по маршруту: Марино – Красниково – Обоянь. В 1-й день наступления дивизия должна была пройти до 17 километров в западном направлении и овладеть рубежом: Шлях – Пселец – Нагольное, а 2 января пройти еще до 20 километров, занять Обоянь и выйти на рубеж: Кулига – Обоянь. Темп наступления был поставлен крайне высокий. В этой же директиве штаб армии запрещал лобовую атаку населенных пунктов, приказывал охватывать их, выходить в тыл противнику, стремительно переходить к преследованию, не задерживаясь и не распыляя своих сил, а бой заканчивать на западных окраинах населенных пунктов, выгоняя врага в поле, одновременно организуя преследование и разведку путей обхода противника [25, л. 11].
Штаб 169-й дивизии принял решение наступать на Марино и далее на Ржавчик силами наиболее малочисленного 680-го стрелкового полка (прим. – на 25 декабря насчитывал 1097 человек личного состава), усилив его всей 10-й танковой бригадой и 6 орудиями 307-го артполка. За день 1 января полк должен был овладеть Марино, Ржавчиком, высотой 250,6 и к исходу дня выйти на западную окраину села Нагольное. Следом за ним во 2-м эшелоне наступал 434-й стрелковый полк (прим. – на 25 декабря имел 1152 человека личного состава) в готовности из-за левого фланга 680-го полка развивать успех полка на Нагольное [35, л. 2]; [36, л. 166].
Потеряв половину танков еще до вступления их в бой, штаб 10-й ТБр принял решение атаковать на Марино во взаимодействии с 680-м стрелковым полком силами обоих танковых батальонов с исходных позиций на северной окраине деревни Подольхи и западной окраине Колбасовки. Танки должны были обойти противника в Марино с юга и с севера, взять его в клещи и разгромить. После разгрома противника в Марино танковые батальоны аналогичным образом должны были взять противника в клещи в Нагольном. Мотострелковый батальон оставался в резерве командира бригады в тылу на западной окраине села Большие Сети, а его минометная рота должна была следовать за боевыми порядками пехоты 680-го СП, сосредоточенным огнем по Марино поддержать наступление 680-го полка, а затем при переходе танков линии железной дороги подавить огневую систему противника севернее и южнее Марино. Автотранспортная и ремонтная рота оставались на южной окраине Скородного в районе МТС, медсанвзвод – на южной окраине села Прилепы. Штаб бригады с 7.00 1 января переходил из Больших Сетей на южную окраину Прилеп [32, л. 3, 4].
Как и было запланировано, в ночь на 1 января 1942 г. 169-я стрелковая дивизия сменила правофланговые части 227-й СД и с 8.00 силами 556-го и 680-го стрелковых полков перешла в наступление [8, л. 55]. Артиллерийскую поддержку левофлангового 680-го полка осуществляли всего 6 орудий (2 122-мм, 4 76-мм) и 1 122-мм миномет. В целом артподготовка и последующая артиллерийская поддержка были достаточно слабыми. Выделенные орудия и миномет вели огонь по площадям в районе села Марино и станции Ржава, израсходовав до 18.00 лишь 24 снаряда и 5 мин [37, л. 119, 121].
Из-за выхода из строя большого количества танков 10-й ТБр по техпричинам, по сведениям штаба 10-й ТБр, в наступлении принял участие всего 21 танк (16 Т-34, 5 БТ). 1-й танковый батальон в составе 13 танков (9 Т-34, 4 БТ) атаковал по маршруту: Подольхи – северная окраина Яригино – совхоз им. Кирова – в обход Марино с юга, а 2-й танковый батальон в составе 8 танков (7 Т-34, 1 БТ) атаковал из Колбасовки в лоб непосредственно на само Марино [32, л. 9]. В то же время в оперативной сводке штаба 169-й СД говорится о 19 танках, которые находились на усилении 680-го стрелкового полка, а по данным начальника АБТВ 21-й армии полковника Даева, в бою участвовало 23 танка [32, л. 8]; [34, л. 5].
Противостояла 169-й стрелковой дивизии боевая группа Нойлинга (XXIX.AK, 6.Armee), состоявшая из отдельных частей различных немецких пехотных дивизий под управлением штаба расформированной 239-й пехотной дивизии. Непосредственно в Марино и на станции Ржава оборонялся 1-й батальон 529-го пехотного полка 299-й пехотной дивизии (командир – майор Петерсдорф) [113, F. 1177]. Сразу после начала советского наступления на Марино немцы перебросили сюда же с севера, из села Ржава (ныне пос. Кировский) 9-ю роту 199-го пехотного полка 57-й пехотной дивизии, из-за чего наступавший через Ржаву правофланговый 556-й стрелковый полк вообще не встретил перед собой никакого противника [114, F. 879].
Наступавший непосредственно на Марино 3-й батальон 680-го СП со 2-м танковым батальоном 10-й ТБр к 10 часам, подвергаясь артиллерийскому и пулеметному обстрелу со стороны противника, достиг восточных скатов высоты 248,1 у северо-восточной окраины Марино [38, л. 34]. К 11.00 2-й танковый батальон вышел на северо-восточную окраину Марино, огнем с места прикрыл вступление пехоты в Марино, а затем и сам вступил в уличные бои в Марино [32, л. 8, 9]. Действовавший вместе с ним 3-й батальон 680-го СП, встретив сильное сопротивление противника, к 12.00 выставил напротив противника с фронта 2 взвода пехоты и главными силами стал обходить Марино с севера через Колбасовку [38, л. 8]. Танки 2-го ТБ продолжали вести бой за Марино. Всего немцы насчитали здесь к 13.40 7 танков. Примененные против них орудия ПТО не смогли пробить броню танков, и отбить танковую атаку немцам не удалось [114, F. 880].
1-й танковый батальон ворвался на южную и юго-восточную окраины Марино и поначалу также втянулся в уличный бой [32, л. 8]; [92, л. 46]. Подавив здесь противника, а затем подавив огневые точки противника на юго-западной окраине станции Ржава, к 13.00 батальон достиг и пересек железную дорогу Ржава – Прохоровка [32, л. 9]. Следом за ним с 11.30 выступил из села Плоское на совхоз им. Кирова (ныне пос. Вихровский) в обход Марино с юга 434-й стрелковый полк [38, л. 25].
К 15.00 1-й танковый батальон совместно с пехотой овладел районом совхоза им. Кирова и двинулся дальше на село Нагольное, а к 16.00, по свидетельству немцев, пехота 169-й СД ворвалась в Нагольное [32, л. 9]; [114, F. 882]. По другим данным (прим. – сведения начальника АБТВ 21-й армии полковника Даева), в 16.00 1-й танковый батальон лишь пересек железную дорогу и вел бой в районе водокачки [32, л. 8].
К 19.00 1-й танковый батальон вышел на западную окраину Нагольного, а следом за ним к 19.20 юго-западной окраины Нагольного достиг 434-й стрелковый полк [32, л. 9]; [38, л. 3]. Согласно другому донесению штаба 10-й ТБр, только к 21.00 танки вышли в Нагольное [32, л. 7]. Следом за танками и пехотой 434-го полка к 21.00 на западную окраину Нагольного вышел 2-й батальон 680-го СП, где и закрепился на ночь [38, л. 1].
В Марино все это время продолжал вести бой ворвавшийся сюда 2-й танковый батальон. По данным штаба 10-й ТБр, в 16.00 танкисты, завершив разгром противника в Марино, перерезали железную дорогу севернее Марино и двинулись на запад в направлении Ржавчика [32, л. 9]. Здесь, в Ржавчике, по советским данным, танкистами был разгромлен штаб некоего немецкого пехотного батальона. С немецкой стороны этому пока что подтверждений нет [32, л. 14].
Оборонявшийся в Марино немецкий пехотный батальон, по данным штаба 10-й ТБр, был разгромлен к 17.00. До 80 пехотинцев с танкеткой и бронемашиной были полностью блокированы в Марино, где оказывали отчаянное сопротивление, а избежавшие окружения остатки этого батальона в панике отошли на село Нагольное [32, л. 5].
В действительности, согласно донесению группы Нойлинга, к 17.20 гарнизон Марино и станции Ржава хоть и потерял 60 человек личного состава, но продолжал удерживать свои позиции. Из-за отсутствия другого противотанкового вооружения немецкие пехотинцы пытались подбить прорвавшиеся в село танки 2-го ТБ 10-й ТБр связками гранат, но без особого успеха [114, F. 880]. В 18.30 группа Нойлинга передала наверх очередное донесение, что ворвавшиеся в Марино 7 танков уничтожают один дом за другим [114, F. 883].
К этому времени у танкистов подошло к концу горючее, из-за чего 2-й танковый батальон вышел из боя и к 19.00 отошел на северную окраину Черновецкой [32, л. 9]. Действовавший вместе с ним 3-й батальон 680-го СП в 19.00 смог лишь достичь восточной окраины станции Ржава, затем к 21.00 в уличных боях занял центр Марино, после чего на ночь отошел на восточную окраину Марино, где и закрепился [38, л. 1, 20, 41].
Левее него 1-й батальон 680-го СП на южной окраине станции Ржава был контратакован штурмовым орудием, которое вместе с несколькими орудиями ПТО было переброшено на усиление гарнизона Марино. При появлении штурмового орудия батальон разбежался и остатками отошел в Плоское. К 22.00 штурмовое орудие и орудия ПТО прибыли в Марино, усилив немецкий гарнизон. В связи с разгромом 1-го батальона 680-го СП к исходу дня ранее находившийся в резерве командира 10-й ТБр в селе Плоское 10-й мотострелковый батальон был выброшен на зачистку Марино и станции Ржавы от остатков противника [32, л. 9]; [38, л. 1, 41]; [114, F. 884].
Согласно наградным листам в боях 1 января районе Марино наиболее отличились экипажи танков Т-34:
командира 1-й роты 1-го ТБ лейтенанта Алексея Тажина (механик-водитель старший сержант Аша Мамедов) (уничтожил 15 немцев, 2 орудия ПТО, 2 миномета) [92, л. 52, 210];
комиссара 1-й роты 1-го ТБ старшего политрука Ивана Мельникова (уничтожил 3 повозки, 1 орудие ПТО, 2 пулемета) [92, л. 212];
командира взвода 1-й роты 1-го ТБ лейтенанта Бориса Горевских (уничтожил 3 автомашины, 1 орудие ПТО, 2 миномета) [92, л. 173];
командира 1-й роты 2-го ТБ лейтенанта Александра Шаулина (механик-водитель младший сержант Анатолий Федорович Соколов) (раздавил 1 орудие ПТО) [92, л. 325];
командира взвода 1-й роты 2-го ТБ лейтенанта Василий Клабукова (уничтожил до взвода пехоты, 2 орудия ПТО, подавил 2 огневые точки) [92, л. 357].
В общей сложности в бою 1 января 10-я танковая бригада, по уточненным данным своего штаба, вывела из строя 310 немцев;
уничтожила 1 санитарную автомашину, 10 повозок, 14 орудий (1 75-мм пехотное, 13 ПТО), 12 минометов, 9 пулеметов;
захватила 1 грузовую автомашину, 25 велосипедов, 6 орудий ПТО, 1 миномет, 1 пулемет, 20 винтовок [32, л. 20]. В то же время в журнале боевых действий штаба 10-й ТБр о повозках не упоминается, а число уничтоженных автомашин приводится как 4 штуки [32, л. 165].
Все захваченные танкистами трофеи, по данным штаба 10-й ТБр, были переданы 680-му стрелковому полку [32, л. 9]. Впрочем, собственно 680-й стрелковый полк за весь день 1 января в качестве трофеев захватил лишь 2 пулемета (1 станковый, 1 ручной). Еще 1 37-мм орудие ПТО, 1 ручной пулемет и 2000 патронов к винтовкам захватил введенный в бой из 2-го эшелона 434-й стрелковый полк [34, л. 5].
Потери 10-й танковой бригады 1 января составили 3 человека личного состава (1 – убитым, 2 – ранеными, в т.ч. 1 раненый остался в строю) и 6 танков (3 Т-34, 3 БТ) из 21: 2 танка (1 Т-34, 1 БТ) – подбитыми и 4 танка (2 Т-34, 2 БТ) – сломавшимися [32, л. 9, 165]. Погибшим был командир взвода 1-го ТБ младший лейтенант Иван Маркин [2].
Согласно донесению штаба 10-й ТБр, у подбитого танка БТ миной был сорван башенный люк, а также заклинило пушку [32, л. 9]. По другим данным, подбитый танк БТ был пробит снарядом; экипаж своим ходом вывел танк с поля боя на ремонт [32, л. 8].
Подбитый танк Т-34 принадлежал 2-му танковому батальону. Танк успел лишь раздавить 1 немецкий пулемет с его расчетом, когда пробивший маслобак снаряд вызвал в танке пожар. Механик-водитель танка старший сержант Матвей Корнюшенко, выскочив из танка, под огнем противника сумел потушить пожар, а затем своим ходом вывел свой подбитый танк с поля боя, за что позже был награжден медалью «За отвагу» [32, л. 9]; [92, л. 300].
В целом потери 10-й танковой бригады и поддерживаемой ею 169-й стрелковой дивизии были достаточно малыми, а успехи 1-го дня наступления весьма и весьма внушительными. В общей сложности за день 1 января 169-я стрелковая дивизия освободила 12 населенных пунктов и вышла на предписанный ей штабом армии рубеж: Шлях – Пселец – Нагольное. Все 3 стрелковых полка потеряли лишь 50 человек личного состава, в т.ч. поддерживаемый танкистами 680-й стрелковый полк – 37 человек [8, л. 55].
Бои 2 января 1942 г.
После понесенных накануне потерь в танках по состоянию на 2 января 1942 г. 10-я танковая бригада все еще имела в строю 14 танков (12 Т-34, 2 БТ), однако из-за проблем с горючим всю 1-ю половину дня танки практически не проявляли активности [32, л. 20].
В ночь на 2 января была произведена разведка станции Ржава. Разведгруппа из 15 человек во главе с командиром взвода 10-й разведроты младшим лейтенантом Василием Доновым ползком достигла рубежа в 100 метрах к западу от станции, после чего с криком «Ура» ворвалась на ее окраину. Открывший огонь противник выдал свои огневые точки, после чего выполнившие свою задачу разведчики отошли назад [92, л. 176].
В ту же ночь была проведена разведка боем и в северо-восточной части Марино, однако здесь на разведку был направлен танк Т-34, на броне которого находился красноармеец разведроты Петр Савельев. Благодаря корректировке Савельева экипаж танка уничтожил 1 орудие ПТО, 2 миномета, 2 пулемета. Сам Савельев, согласно своему наградному листу, гранатами и огнем из автомата уничтожил при этом 10 немцев [92, л. 108].
Брошенный на зачистку Марино 10-й мотострелковый батальон при поддержке 2 танков Т-34 2-го ТБ вступил в бой за это село с 4.00 2 января, однако даже не смог достигнуть самого Марино [32, л. 7, 20]. По соседству с ним 3-й батальон 680-го стрелкового полка ввиду сильного огня противника увяз в центре села Марино [38, л. 51]. Позже в бой был брошен и 1-й батальон 680-го полка. Артиллерийскую поддержку им по-прежнему осуществляли лишь 6 орудий и 1 120-мм миномет 169-й СД [37, л. 122].
Штаб группы Нойлинга в 11.10 сообщил, что оборонявшийся в Марино 1-й батальон 529-го ПП контратакой выбил советские войска со своих передовых позиций. Танки 2-го ТБ перед Марино не появлялись, но звук их моторов был слышен немцами с северного и восточного направлений [114, F. 885].
Получившие наконец горючее, с 14.00 1-й и 2-й танковые батальоны возобновили активные действия, в т.ч. 2-й танковый батальон в составе 5 танков Т-34 перешел на поддержку мотострелков у Марино, а 1-й танковый батальон в составе 9 танков (7 Т-34, 2 БТ) с западной окраины Нагольного атаковал совместно с 434-м стрелковым полком [32, л. 20].
В 15.00 на дороге Бобрышево – Нагольное было обнаружено продвижение колонны противника в составе до батальона пехоты с 2 StuG III, 2 орудиями ПТО и примерно 25 автомашинами. Согласно версии штаба 10-й ТБр, подпустив колонну на северную окраину Нагольного, 1-й танковый батальон внезапно атаковал ее из-за укрытия и разгромил. По подсчетам штаба 10-й ТБр, было уничтожено до 250 немцев, 1 StuG III, 25 автомашин и 1 цистерна с горючим, захвачены 1 пленный, 1 исправное StuG III, 3 автомата, 6 винтовок. Захваченный в плен раненый немец показал, что колонна была выслана штабом 299-й пехотной дивизии из Обояни на усиление гарнизона Марино [32, л. 21, 22]. В другом донесении говорится, что в колонне было всего 10 автомашин, из них 5 автомашин было уничтожено, а 2 орудия ПТО не успели даже сделать и выстрела по танкам. Остатки колонны бежали в лес в западном направлении. Захваченный в плен обер-ефрейтор оказался из штаба 299-го противотанкового батальона. Захваченное танкистами StuG III с короткоствольной 75-мм пушкой было отбуксировано в тыл [31, л. 50]; [32, л. 13].
Штаб 434-го стрелкового полка, который действовал вместе с танкистами, отчитался, что 2-й и 3-й батальоны этого полка столкнулись с автоколонной 299-й ПД не в Нагольном, а на юго-восточной окраине села Троицкое. При разгроме колонны оба штурмовых орудия было уничтожено, разбито 15 и сожжено 5 автомашин, т.е. в общей сложности 20 автомашин, а не 25, как отчитался штаб 10-й ТБр [38, л. 57].
Штаб группы Нойлинга в 16.15 отчитался наверх об уничтожении колонны танками, а в 17.30 – о потере 1 StuG III и выходе из строя 4 советских танков [114, F. 887]. Все 4 танка, по немецким данным, были подбиты штурмовыми орудиями, в т.ч. 1 танк уничтожен, а у 3 других танков сбиты гусеницы [115, F. 1161]. О захвате советскими войсками 2-го штурмового орудия немцы не упоминают.
Уничтоженный немецкими штурморудиями танк принадлежал командиру взвода 1-й роты лейтенанту Борису Горевских. Танк сгорел вместе со всем своим экипажем из 4 человек и был оставлен на поле боя, выйдя в безвозвратные потери [32, л. 21, 166].
Согласно наградным листам наиболее отличились при разгроме колонны экипажи Т-34:
командира 1-й роты лейтенанта Алексея Тажина (механик-водитель старший сержант Аша Мамедов) (уничтожил до 10 немцев, 5 автомашин) [92, л. 52];
комиссара 1-й роты старшего политрука Ивана Мельникова (подбил 1 StuG III, уничтожил до 20 немцев и 7 автомашин) [92, л. 212];
командира взвода лейтенанта Бориса Горевских (уничтожил до 30 немцев) [92, л. 173].
Разгромив колонну, к 17.00 434-й стрелковый полк вышел на восточную окраину Троицкого, где был остановлен контратакой противника силою до батальона пехоты с юга со стороны Большой Псинки [29, л. 28]. По итогу наступления 2 января 434-й стрелковый полк со 2-м батальоном 680-го СП, по одним данным, вышел на восточную окраину Бобрыщево и в Троицкое, а по другим данным, остановился на рубеже: Городище – колхоз Рынок – восточная окраина Троицкого. Потери полка составили всего 4 человека личного состава. Поддерживавший его 1-й танковый батальон отошел на сборный пункт на западной окраине Нагольного [29, л. 30]; [34, л. 6]. Соседний справа 556-й стрелковый полк, продвигаясь вперед без каких-либо боестолкновений с противником, к 18.00 вышел в село Кулига и совхоз Рудаевский к северу от Обояни, далеко оторвавшись от 434-го полка [38, л. 104].
Получив во 2-й половине дня более весомую поддержку со стороны танков 2-го ТБ, чем рано утром, в 16.00 10-й мотострелковый батальон 2 ротами все же достиг станции Ржава, но здесь он был остановлен пулеметно-автоматным огнем противника, подвергся удару 7 самолетов с воздуха и с потерями отошел назад в село Плоское. Эти 7 самолетов с 15.00 до 17.00 трижды произвели бомбардировку частей 169-й стрелковой дивизии и 10-й танковой бригады [32, л. 20]. По немецким данным, бомбами было подбито 2 танка 10-й ТБР, но со стороны самой бригады этому подтверждений нет [114, F. 888]; [115, F. 1161]. Согласно одному из донесений штаба 10-й ТБр, бомбежка подступов к Марино продолжалась с 16.00 до 17.00, но обошлось без каких-либо потерь в личном составе и технике [32, л. 12].
По итогу боев действовавшие рядом с мотострелками 1-й и 3-й батальоны 680-го СП к 19.00 были остановлены противником на южной окраине станции Ржава и на северо-восточной окраине Марино [38, л. 53]. Однако уже ночью к 24 часам батальоны, по некоторым данным, заняли станцию Ржава. Всего за день 2 января в бою за Марино 680-й стрелковый полк захватил 1 орудие ПТО, 1 винтовку, 600 винтовочных патронов, 2 мины, потеряв при этом 58 человек личного состава [34, л. 6].
Из числа мотострелков 10-й ТБр наиболее отличился в тот день ефрейтор разведвзвода 10-го МСПБ Василий Горожанинов, который подполз к одному из домиков, гранатой и огнем автомата убил 3 засевших в домике немцев, чем обеспечил продвижение вперед пехоты [92, л. 350].
В общей сложности в бою 2 января 10-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, потеряла 227 человек личного состава (31 – убитым, 10 – пропавшими без вести, 165 – ранеными, 21 – обмороженным), 4 танка Т-34 подбитыми и 2 станковых пулемета подбитыми минометным огнем [32, л. 16, 166].
Один из танков Т-34 сгорел вместе с экипажем, 3 других подбитых танка были эвакуированы с поля боя. У 1 Т-34 была разбита оптика, 2 других танка требовали капремонта [32, л. 16, 21, 166].
Из ОБД «Мемориал» известны имена 3 погибших танкистов (командир танка 1-го ТБ лейтенант Борис Горевских, сержант Иван Михеенков, красноармеец Степан Сизов) и 15 погибших мотострелков (лейтенант Феодосий Бойко, младшие лейтенанты Исак Сокирянский, Андрей Чуприна, сержант Павел Порошин, красноармейцы Егор Блинов, Николай Голощапов, Александр Игнатьев, Георгий Кожевников, Кузьма Коробка, Александр Лебедь, Алексей Сопов, Степан Стасюкевич, Порфирий Титов, Алексей Удовиченко, Николай Федиченко). Имена остальных 13 убитых и 10 пропавших без вести неизвестны [2].
Из наградных листов следует, что потери 10-й танковой бригады в танках 2 января были несколько больше официально заявленных штабом бригады. Так, в наградном листе на командира башни одного из танков Т-34 2-го ТБ старшего сержанта Василия Достанюка также говорится, что 2 января на его танке была повреждена пушка, однако экипаж смог быстро исправить повреждения и снова открыл из нее огонь по противнику [92, л. 283].
Танк Т-34 командира взвода 2-го ТБ лейтенанта Антона Маркова при атаке станции Ржава получил 4 прямых попадания от орудий ПТО, после чего мотор заглох. Во время этой вынужденной остановки Марков, не выходя из танка, смог обнаружить 2 орудия ПТО, которые вели огонь из одного из домов. С 4 выстрелов экипаж уничтожил эти орудия вместе с расчетами. В это время механику-водителю удалось запустить мотор, после чего экипаж отвел танк в укрытие. Далее, ведя огонь из пулемета и пушки по перебегавшим из одного дома в другой немцам, экипаж уничтожил до взвода пехоты противника, а также с нескольких выстрелов разрушил дом, с чердака которого вел огонь немецкий пулемет, чем обеспечил прорыв советской пехоты на окраину станции [92, л. 211].
Также из-за неисправности КПП 2 января прямо на поле боя сломался танк Т-34 младшего лейтенанта Сергея Новикова (2-й ТБ) [97, л. 380].
Наконец, в наградном листе на тракториста 2-го ТБ младшего сержанта Василия Костина говорится, что 2 января в районе Марино он на своем тракторе «Ворошиловец» эвакуировал с поля боя 3 танка: горящий танк Т-34 и 2 Т-26, вероятно, сломавшихся. Горящий танк, возможно, принадлежал механику-водителю старшему сержанту Матвею Корнюшенко и был потерян еще 1 января [97, л. 384]. В целом создается впечатление, что вышеназванные потери 10-й танковой бригады в 4 танка Т-34 относятся только к 1-му танковому батальону и совпадают с заявленными немцами 4 танками, подбитыми огнем штурмовыми орудиями. Потери 2-го танкового батальона у Марино в оперативной сводке и журнале боевых действий штаба 10-й ТБр по каким-то причинам не отражены.
Бои 3 января 1942 г.
С 4.30 3 января 1942 г. 10-й мотострелковый батальон при поддержке 2-го танкового батальона в составе 4 танков Т-34 вновь атаковал на Марино [32, л. 15]. Совместно с ним на станцию Ржава с западной и восточной окраин этой станции атаковали 1-й и 3-й батальоны 680-го стрелкового полка [38, л. 111].
Все 4 танка Т-34 во главе с командиром роты 2-го ТБ лейтенантом Александром Шаулиным атаковали непосредственно на станцию Ржава. Впереди действовал танк командира взвода 2-го ТБ лейтенанта Василия Клабукова, вызывая на себя огонь противника, а следовавший за ним танк лейтенанта Шаулина своим огнем подавлял выявленные орудия и огневые точки. Всего, согласно наградному листу на самого Шаулина, удалось выявить, а затем подавить 1 орудие ПТО и 2 пулемета. Танк самого Клабукова в ходе этой атаки был подбит, заглох мотор, однако экипаж продолжал вести огонь с места, пока танк не был отбуксирован в тыл [92, л. 258, 357].
Другой танк Т-34 – комиссара роты 2-го ТБ политрука Михаила Смирнова – в ходе атаки раздавил 1 орудие ПТО, однако при отходе попал в ров и застрял. Отправив башенного стрелка за помощью, Смирнов продолжал вести огонь из застрявшего танка. Под прикрытием подошедших танков машина была эвакуирована изо рва и вновь пошла в бой, в ходе которого танк Смирнова прорвался в глубь Марино, где уничтожил 2-е орудие ПТО и 1 пулеметную точку [92, л. 233].
В общей сложности, поддерживая мотострелков и стрелковый батальон 680-го СП, 2-й танковый батальон 3 января уничтожил около 40 немцев, 3 орудия ПТО, 2 пулеметные точки, потеряв 2 из 4 танков Т-34 сломавшимися [32, л. 15].
Из числа мотострелков особо отличился непосредственно командир 10-го МСПБ капитан Леонид Александров. С ручным пулеметом он выдвинулся на 300 метров к орудию ПТО, которое своим огнем мешало продвижению 1-й стрелковой роте. Пулеметным огнем Александров отогнал расчет от своего орудия, после чего оставил пулеметный расчет напротив орудия отгонять от него артиллеристов, а сам направил на орудие танк Т-34 политрука Смирнова, который собственно и раздавил орудие. Благодаря ослаблению огня противника 1-я стрелковая рота смогла продвинуться вперед и овладела несколькими домами, уничтожив в них огневые точки противника [32, л. 15].
Наступление на Марино сопровождалось крайне высокими потерями. В общей сложности 3 января, по предварительным данным, 10-й мотострелковый батальон потерял 114 человек личного состава (85 – убитыми и ранеными, 29 – обмороженными) [32, л. 15].
Вместе с мотострелками в бою за Марино действовала также разведрота 10-й ТБр. В ночь на 3 января разведгруппа во главе с командиром взвода 10-й разведроты младшим лейтенантом Василием Доновым перерезала пути отхода противника из Марино. В последовавшем затем бою Донов, согласно своему наградному листу, убил 6 немцев, но и сам был тяжело ранен осколками снаряда в ноги и грудь [92, л. 176]. Спасая его, разведчики красноармейцы Иван Иванов и Павел Жуков 300 метров ползком вытягивали Донова с поля боя, за что позже были награждены орденами Красного Знамени и Красной Звезды. При спасении своего командира Иванов, согласно своего наградному листу, гранатой убил 3 немцев [92, л. 78]; [95, л. 388].
Другой красноармеец разведроты Петр Савельев во время разведки станции прополз 200 метров по снегу до дома, где находились орудие ПТО и станковый пулемет, и 2 гранатами подорвал этот пулемет. Вслед за этим Савельев был ранен огнем из автомата, однако смог доползти и доложить командованию о расположении огневых точек противника и только после этого был госпитализирован [92, л. 108]
В общей сложности разведрота, по подсчетам штаба 10-й ТБр, за день 3 января уничтожила 15 немцев, однако потеряла 20 человек личного состава (4 – убитыми, 6 – ранеными, 10 – обмороженными), после чего была выведена на второстепенный участок и к 12.00 3 января занимала оборону на северной окраине села Шлях, прикрывая правый фланг 169-й стрелковой дивизии [32, л. 15].
1-й танковый батальон в составе 5 танков Т-34 совместно с 434-м стрелковым полком с утра 3 января перешел в наступление через Троицкое, Кривцово и Бобрышево на Обоянь [32, л. 15]. При поддержке танков к 10.30 434-й стрелковый полк достиг Троицкого, а в 10.35 группа Нойлинга доложила наверх о начале атаки силою до батальона пехоты с танками на Кривцово [39, л. 26]; [114, F. 891]. В ходе последовавшего в 10.00 боя за Бобрышево и Троицкое, по подсчетам штаба 434-го СП, было уничтожено до роты пехоты и штаб батальона противника, после чего сопротивление противника было сломлено [38, л. 117].
К 13.00 1-й танковый батальон вышел к реке Запселец. Потерь батальон пока еще не имел. У переправы через Запселец танкистами была разгромлена автоколонна противника, а всего в этом районе, по подсчетам штаба 10-й ТБр, было захвачено 14 автомашин (1 легковая, 13 грузовых), 3 мотоцикла, 100 велосипедов, 3 орудия ПТО, 1 походная кухня [32, л. 15]; [92, л. 46]. Штаб 434-го стрелкового полка отчитался о захвате за день лишь 6 грузовиков, 1 мотоцикла, 60 велосипедов, 1 37-мм орудия ПТО и походной кухни [38, л. 117]. Еще позже штаб полка уточнил, что в школе села Бобрышево было собрано конкретно 50 велосипедов, а на станции Кривцово захвачено 6 повозок, 3 исправных 105-мм орудия без панорам к ним, 350 105-мм и 650 37-мм снарядов [38, л. 148]. Подошедший следом минометный батальон 169-й СД собрал в районе станции Кривцово 9 повозок, 3 исправные 122-мм гаубицы и 300 снарядов к ним, 1 37-мм орудие ПТО и 270 снарядов к нему, 40 75-мм снарядов, 140 81-мм мин, 30 тысяч винтовочных патронов [39, л. 59].
Перейдя Запселец, к 18.00 434-й стрелковый полк вышел на северо-западную опушку садов к востоку от Обояни и восточную окраину совхоза Плодопитомник (ныне пос. Пригородный), после чего в 18.00 атаковал северо-восточную и восточную окраины Обояни [29, л. 35]; [38, л. 117]. Всего немцы насчитали в атаке с юго-восточной стороны на Обоянь до батальона пехоты с 2 танками [115, F. 1158]. Атака оказалась безуспешной, после чего атакующие отошли на исходные позиции [29, л. 35].
В общей сложности в боях 3 января 10-я танковая бригада, по данным АБТО штаба 21-й армии, потеряла 109 человек личного состава (16 – убитыми, 83 – ранеными, 10 – обмороженными) [31, л. 13].
Из ОБД «Мемориал» известны имена 18 мотострелков и разведчиков, погибших 3 января (командир истребительной роты старший лейтенант Филипп Кулагин, командир 3-й стрелковой роты старший лейтенант Николай Дьяченко, сержант Иван Суббота, младший сержант Василий Иванов, ефрейторы Петр Анненко, Дмитрий Лавров, красноармейцы Михаил Алтухов, Василий и Филипп Барабышкины, Александр Левченко, Петр Мануилов, Иван Мещеряков, Иван Попов, Андрей Руев, Степан Скиданов, Владимир Старых, Харитон Стешенков, Афанасий Чанин) [2]. Однако в наградном листе на старшего лейтенанта Дьяченко говорится, что он умер от ран еще 2 января [92, л. 77].
В целом за первые 3 дня наступления (1-3 января 1942 г.) 10-я танковая бригада, по данным АБТО штаба 21-й армии, захватила 1 StuG III, 15 автомашин (1 легковую, 14 грузовых), 3 мотоцикла, 125 велосипедов, 10 орудий ПТО, 1 миномет, 1 пулемет, 5 автоматов, 21 винтовку, 1 походную кухню, 1 радиостанцию;
уничтожила 1 StuG III, 27 автомашин (25 грузовых 1 санитарную, 1 автоцистерну с горючим), 1 мотоцикл, 21 орудие ПТО, 12 минометов, 11 пулеметов, 10 винтовок;
разгромила штаб пехотного батальона, вывела из строя 740 немцев [31, л. 13].
Но за эти же 3 дня бригада потеряла 343 человека личного состава (48 – убитыми, 10 – пропавшими без вести, 254 – ранеными, 31 – обмороженным) (21,6 % имевшегося к началу боев личного состава) и 5 танков: 2 танка (1 Т-34, 1 БТ) – безвозвратно, 3 танка Т-34 – подбитыми (в т.ч. 2 Т-34 требовали капремонта) [31, л. 13].
Из документов штаба 10-й ТБр следует, что в боях 1-3 января было подбито как минимум 6 танков (5 Т-34, 1 БТ), а 6 танков (4 Т-34, 2 БТ) в ходе боев сломались. В наградных листах говорится еще как минимум о 4 танках (2 Т-34, 2 Т-26) 2-го ТБ, которые сломались на поле боя.
После этих боев по состоянию на 4 января 10-я танковая бригада, по данным своего штаба, имела 11 танков (9 Т-34, 2 Т-26) – в строю в своем расположении, 10 отремонтированных танков (2 Т-34, 4 Т-26, 4 БТ) – в Старом Осколе (прим. – оставались на месте из-за отсутствия горючего), 17 танков (12 Т-34, 1 Т-26, 4 БТ) – в ремонте, в т.ч. 2 танка Т-34 требовали капремонта. Еще 1 танк БТ был списан в безвозвратные потери [32, л. 17].
Освобождение Марино и начало боев на окраинах Обояни
В ночь на 4 января 1942 г. вследствие недостатка еды и воды 1-й батальон 529-го пехотного полка оставил Марино и, пробившись из окружения, к 1.40 4 января прибыл в Верхнюю Ольшанку [113, F. 1202, 1204]. К 7.00 4 января 10-й мотострелковый и 2-й танковый батальоны во взаимодействии с 1-м и 3-м батальонами 680-го стрелкового полка полностью заняли Марино и станцию Ржава, после чего в течение дня мотострелковый батальон проводил зачистку этого села, сбор трофеев и приводил себя в порядок, имея задачей: к 6.00 5 января сосредоточиться в Нагольном для действий в направлении Обояни. За день батальон потерял в Марино 28 человек личного состава (6 – ранеными, 22 – обмороженными) [32, л. 23, 25]. В ОБД «Мемориал» также числится погибшим 4 января красноармеец 10-го МСПБ Яков Благовещенский [2].
Действовавший вместе с мотострелками 2-й танковый батальон, приведя себя в порядок, к 22.00 сосредоточился в деревне Двойки (ныне в восточной части с. Красниково) в 10 км к северо-востоку от Обояни для дальнейших совместных действий с 556-м стрелковым полком на Обоянь с северной стороны [32, л. 23, 25].
В общей сложности, по предварительным подсчетам штаба 10-й ТБр, в районе Марино и станции Ржава были захвачены: 1 пленный, 1 броневик БА-20, 10 автомашин (3 легковых, 5 грузовых, 2 специальные), 40 повозок, 55 лошадей, 42 велосипеда, 6 орудий (2 105-мм, 4 ПТО), 2 50-мм миномета и 50 ящиков 50-мм мин, 3 ручных пулемета, 8 автоматов, 150 винтовок, 5 кухонь, 5 неисправных радиостанций, 4600 снарядов, 1000 ручных гранат, 60 тысяч патронов [32, л. 25, 26].
Позже трофеи были подсчитаны более обстоятельно. По данным АБТО штаба 21-й армии, в районе Марино были захвачены: 1 броневик, 25 автомашин, 42 велосипеда, 19 орудий (11 75-мм, 8 ПТО), 2 миномета, 2 станковых пулемета [31, л. 13].
Цифры трофеев в 2 ведомостях штаба 680-го стрелкового полка также местами кардинально разнятся между собой. Всего за 1-5 января этот полк совместно с 10-й танковой бригадой захватил:
3 танка (в т.ч. 1 исправный);
1 исправный броневик;
26 автомашин (в т.ч. 2 исправные);
2 исправных мотоцикла;
42 исправных велосипеда;
40 или 60 лошадей;
15 или 55 повозок;
5 исправных кухонь;
11 орудий (4 105-мм, 2 45-мм, 5 37-мм, в т.ч. 1 37-мм и 1 45-мм исправные орудия ПТО) и 1550 37-мм и 105-мм снарядов;
1 уничтоженную советскую зенитную установку;
6 минометов (в т.ч. 4 исправных 82-мм миномета и 203 мины к ним);
2 исправных ПТР;
3 ручных пулемета (в т.ч. 2 исправных);
15 или 16 исправных автоматов;
120 исправных винтовок и 108 тысяч винтовочных патронов;
5000 мин;
200 ручных гранат;
1 рацию;
15 парашютов, 30 одеял [38, л. 147, 178].
Из числа захваченных на станции Ржава 2 исправных орудий 45-мм советское орудие и исправный 81-мм миномет были сразу же использованы 680-м стрелковым полком и, по всей видимости, включены в состав полка [39, л. 47].
Пока продолжались зачистка Марино и подсчет трофеев, 10-я разведрота весь день 4 января оставалась в обороне на северной окраине села Шлях, прикрывая крайний правый фланг 168-й стрелковой дивизии. В 10.00 разведчики встретили огнем из засады подошедшую к Шляху разведгруппу противника в составе 20 человек, уничтожили 5 немцев, разогнали остальных и захватили в качестве трофеев 1 грузовик ЗИС-5, 1 автомат, 250 литров бензина и 2600 патронов [32, л. 25]; [92, л. 78]. Наиболее отличился водитель бронемашины разведроты красноармеец Иван Симак, который огнем из винтовки убил 2 немцев [91, л. 181]. Захваченный грузовик был поврежден, однако один из разведчиков ефрейтор Михаил Малинов быстро его восстановил и вывез на нем захваченные трофеи в тыл [97, л. 411].
Вышедший к востоку от Обояни 434-й стрелковый полк в ночь на 4 января 4 раза атаковал восточную окраину города и дважды прорывался на окраину, однако каждый раз с потерями был вынужден отходить [38, л. 163]. С утра совместно с полком на восточной окраине Обояни завязал бой 1-й танковый батальон, благодаря чему в 11.00 пехота с боем заняла несколько домов на восточной окраине [29, л. 35]; [32, л. 25]. С 14.30 434-й стрелковый полк в очередной раз перешел в атаку. Его 1-й батальон ворвался в город с востока и завязал уличный бой, в котором из-за сильного огня противника потерял 70 % личного состава. 2-й и 3-й батальоны 434-го СП, обойдя город с юга, заняли станцию Обоянь и разгромили шедшую из Белгорода в Обоянь колонну противника, остатки которой частью бежали на юг на Афанасьево. Сами батальоны в бою за станцию также потеряли до 60 % личного состава [38, л. 135]. В целом за день полк увяз в бою за Обоянь и понес крайне большие потери.
С 17.00 началась артподготовка, в которой, по свидетельству немцев, участвовали и танки 10-й ТБр, а с 17.00 169-я стрелковая дивизия возобновила штурм Обояни [116, F. 638]. В ходе боев за Обоянь 1-й танковый батальон, по подсчетам штаба 10-й ТБр, уничтожил до 100 немцев, 3 орудия (2 105-мм, 1 ПТО), 8 повозок, склад боеприпасов, захватил 2 тяжелых орудия с боеприпасами и 1 пулемет. Захваченные орудия были переданы 434-му полку и использованы для ведения огня по противнику. Сам батальон потерял 2 танка Т-34: 1 танк застрял в болоте в 3 км северо-западнее Зорино, у 2-го танка заклинило пушку, а мотор требовал капремонта. К 22.00 батальон 3 оставшимися танками Т-34 находился на исходных позициях в 800 метрах восточнее Обояни [32, л. 25].
За день в бою за Обоянь наиболее отличился экипаж Т-34 комиссара 1-й роты 1-го ТБ старшего политрука Ивана Мельникова, который уничтожил до 35 немцев, 2 орудия ПТО и 4 миномета. Сам Мельников был тяжело ранен с немецкого самолета и умер от ран 7 января [2]; [92, л. 212].
В общей сложности в ходе наступления 1-4 января 169-я стрелковая дивизия совместно с 10-й танковой бригадой продвинулась до 35 километров в западном направлении, по подсчетам своего штаба, освободила 41 населенный пункт, уничтожила 772 немца, 5 автомашин, захватила 19 пленных, 3 «танка» (в действительности StuG III, в т.ч. 1 исправную), 1 исправную бронемашину, 74 автомашины (4 легковых, 70 грузовых, в т.ч. 19 исправных грузовиков), 8 мотоциклов, 50 велосипедов, 25 повозок, 73 лошади, 3 надувных лодки,16 орудий (7 105-мм, 9 37-мм, в т.ч. 4 105-мм, 6 37-мм уничтоженных), 1 советскую зенитную установку, 5 исправных 82-мм минометов, 2 исправных ПТР, 3 ручных пулемета (в т.ч. 2 исправных), 15 исправных автоматов, 9 винтовок, 2 склада (с продуктами и боеприпасами), 1 кухню, 2 радиостанции, 9 телефонных аппаратов и массу других трофеев [33, л. 11-13]. При этом сама 169-я стрелковая дивизия потеряла уже 458 человек личного состава – 8,2 % своей численности [33, л. 14].
Бои за Обоянь 5-6 января 1942 г.
В ночь на 5 января 1942 г. 169-я стрелковая дивизия 4 раза штурмовала Обоянь, успеха во взятии Обояни не имела, однако к утру перерезала дороги на Курск и Белгород, полуокружив город [29, л. 39]; [31, л. 25]; [114, F. 902]. Наиболее успешный 556-й стрелковый полк к 3.00 5 января вышел на северо-западную окраину Казацкой, северную и северо-западную окраины Пушкарного, в течение ночи и раннего утра занял Казацкую и Пушкарное и к 10.00 вел бой на юго-западной окраине Казацкой и северо-западной окраине Обояни. Немецкие пехотинцы засели на крышах домов в Обояни, все кирпичные дома были превращены в огневые точки, а 1 танк (прим. – вероятно, в действительности это было штурмовое орудие) и 1 бронемашина курсировали по северо-западной окраине и своим огнем препятствовали продвижению полка [38, л. 159, 161].
Судя по всему, танки 1-го ТБ первоначально действовали лишь на участке 434-го стрелкового полка, который безуспешно атаковал Обоянь с восточного направления. Всего в 8.53 5 января группа Нойлинга докладывала наверх о действующих к востоку от Обояни 5 танках [114, F. 902].
Позже 2-й танковый батальон передал оставшиеся 3 танка Т-34 1-му танковому батальону и к 15.00 сосредоточился в Марино, где приступил к сбору и восстановлению танков. После этого, по разным данным, 3 или 4 танка Т-34 1-го ТБ было выделено на поддержку 556-го стрелкового полка, а 3 Т-34 1-го ТБ остались поддерживать 434-й стрелковый полк [32, л. 27, 167].
С 12.00 начались новые атаки пехоты 169-й СД и танков 10-й ТБр на Обоянь, в ходе которых 556-й стрелковый полк 2 батальонами с 3 танками ворвался на северо-западную и восточную окраины города, а 434-й стрелковый полк ворвался на южную окраину [29, л. 39]. Удержаться здесь они не смогли. За день батальоны 556-го СП отбили от 4 до 6 контратак противника и к исходу дня отошли на исходные позиции [38, л. 160]. По уточненным данным, 5 января 556-й стрелковый полк потерял 76 человек личного состава, а соседний с ним 434-й стрелковый полк – еще 45 человек [33, л. 22].
10-й мотострелковый батальон с 15.00 с исходных позиций северо-восточнее Обояни выступил в юго-западном направлении. Подробности его боевых действий неизвестны. Скорее всего, в бой батальон в тот день так и не вступил. 10-я разведрота к 18.00 перешла из Шляха в Бобрышево, откуда вела разведку на Среднюю Ольшанку [32, л. 27].
Из ОБД «Мемориал» известно, что в тот день, 5 января, погиб командир взвода средних бронемашин роты управления лейтенант Даниил Чижков [2]. Судя по наградному листу на сержанта 10-й разведроты Павла Норкина, Чижков погиб как раз во время разведки на Среднюю Ольшанку [92, л. 103].
В ночь на 6 января 169-я стрелковая дивизия продолжала штурмовать Обоянь. За ночь 434-й стрелковый полк достиг южной окраины Обояни и занял несколько улиц и домов [38, л. 175]. В ночных атаках участвовали и танки 1-го ТБ: в 3.12 группа Нойлинга отчиталась об отражении 2 атак силою до роты пехоты с танками на Обоянь с юго-восточного направления [114, F. 907].
1-й танковый батальон одной ротой поддерживал наступление 556-го полка с юго-восточной окраины Казацкой, а одной ротой поддерживал наступление 434-го полка с восточной окраины Обояни [32, л. 29]. За утро немцы в Обояни отбили 2 новые атаки 556-го полка силою до роты пехоты на Обоянь с северо-запада, вслед за этим ими были отбиты еще 2 атаки 434-го полка силою до роты пехоты на Обоянь с юго-востока и юго-запада, при этом немцы насчитали 70 убитых советских солдат [114, F. 910]; [115, F. 1156].
По состоянию на 14.00 434-й стрелковый полк вел бой на южной и юго-восточной окраинах Обояни, а его 2-й батальон обходным маневром с юга вновь занял станцию Обоянь. 556-й стрелковый полк достиг северной, северо-восточной и северо-западной окраин, где также был остановлен противником. Оба полка несли тяжелые потери [34, л. 23]. К 15.00 численность 556-го полка упала до 462 активных штыков [38, л. 176].
Позже в бой был введен и 10-й мотострелковый батальон, который к 18.00 занял исходное положение на восточной окраине Обояни, откуда с 21.00 начал мелкими группами просачиваться к центру города в готовности с 1.00 7 января перейти к ночному штурму Обояни [32, л. 29]. Батальон имел задачу овладеть восточной окраиной Обояни и с выходом на западную окраину Казацкой перерезать дорогу на село Усланка [32, л. 30].
Поддерживая действия 556-го стрелкового полка к северу от Обояни, 2 танка Т-34 1-го ТБ опрокинулись в ров, а 3-й танк Т-34, атаковавший с северо-запада на Обоянь, до 17.50 был сожжен немцами со всем своим экипажем и находившимся в танке старшим адъютантом 1-го батальона 556-го СП лейтенантом Алексеем Чирковым [32, л. 29]; [38, л. 191]; [114, F. 910]; [115, F. 1156]. Согласно наградному листу на командира 1-й роты 1-го ТБ лейтенанта Алексея Тажина, когда его танк в бою за Казацкую был подбит снарядом, экипаж продолжал вести огонь с места, пока и не был сожжен немцами вместе с танком. В наградном листе на Тажина ошибочно сказано, что бой был 8 января, однако в ОБД «Мемориал» Тажин числится погибшим именно 6 января [2]; [92, л. 52]. Известно, что механиком-водителем Тажина был старший сержант Аша Мамедов. Судя по своему наградному листу, в этом бою он уцелел [92, л. 210].
Действовавшая южнее Обояни вторая танковая рота 1-го ТБ потеряла 1 танк Т-34 подбитым [32, л. 29]. Оставшиеся 2 танка Т-34 этой роты во 2-й половине дня атаковали с юга Обоянь и прямым попаданием снаряда вывели из строя 88-мм зенитное орудие немцев. 2-е зенитное орудие вышло из строя из-за раздутия ствола, из-за чего противотанковая оборона немцев в Обояни существенно ослабла [115, F. 1156].
За день 6 января 10-я танковая бригада, по предварительным подсчетам своего штаба, уничтожила до 15 немцев, 1 орудие ПТО и крупнокалиберный пулемет. При этом ее собственные потери составили 6 человек личного состава (5 – убитыми, 1 – раненым) и 4 танка Т-34. Т.к. в течение дня из ремонта со Старого Оскола прибыло 4 исправных танка (2 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ), к исходу дня в строю в расположении бригады все еще имелось 7 танков (5 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ) [32, л. 29]. Всего по состоянию на 24.00 6 января 10-я танковая бригада имела 9 исправных (7 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ) и 34 неисправных (17 Т-34, 6 Т-26, 11 БТ) танка. Еще 3 танка Т-34 оставались сгоревшими на поле боя [32, л. 34].
В общей сложности с 1 по 6 января 10-я танковая бригада, по уточненным данным своего штаба, вывела из строя 875 немцев, разгромила штаб пехотного батальона, уничтожила 1 StuG III, 27 автомашин (25 грузовых 1 санитарную, 1 автоцистерну с горючим), 25 повозок, 1 мотоцикл, 24 орудия (2 105-мм, 22 ПТО), 12 минометов, 12 пулеметов, 10 винтовок, склад боеприпасов;
захватила 2 пленных, 1 StuG III, 1 броневик БА-20, 30 автомашин (9 легковых, 19 грузовых, 2 специальные), 3 мотоцикла, 40 повозок, 55 лошадей, 167 велосипедов, 16 орудий (2 105-мм, 14 ПТО) и 4600 снарядов, 3 миномета и 50 ящиков 50-мм мин, 4 пулемета, 5 автоматов, 171 винтовку, 3 «Parabellum», 6 походных кухонь, 6 радиостанций, 1000 ручных гранат, 60 тысяч патронов. Все трофеи были переданы 169-й стрелковой дивизии [32, л. 33].
За эти же дни бригада потеряла 256 человек личного состава: 47 – убитыми, 10 – пропавшими без вести, 178 – ранеными, 21 – обмороженным [32, л. 31].
Провал атак на Обоянь 7 января 1942 г. и отражение немецкого контрнаступления
В 1.00 7 января 169-я стрелковая дивизия вместе с 10-й танковой бригадой начала новый штурм Обояни, в котором помимо 434-го и 556-го стрелковых полков 169-й СД принял участие атаковавший на юго-западной окраине города 794-й стрелковый полк 227-й стрелковой дивизии, подчиненный штабу 169-й СД. 556-й стрелковый полк при поддержке 5 76-мм орудий, 2 120-мм минометов и танковой роты 1-го ТБ атаковал из района Казацкой на северо-западную и северную окраины Обояни [32, л. 45]; [33, л. 22].
В ходе боев при поддержке танков 1-й батальон 556-го СП ворвался на улицу Урицкого, но под сильным огнем с большими потерями отошел на исходные позиции в Казацкую. Сосредоточив на западной окраине города много орудий и пулеметов, противник прямой наводкой расстреливал дома в Казацком, где расположились бойцы батальона. С 15.00 6 января до 8.00 7 января численность батальона упала с 176 до 69 человек – до размеров усиленного взвода [38, л. 176, 191]. 2 других батальона полка, атаковавшие северную и северо-восточную окраины, успеха в продвижении не имели вовсе. Всего к 8.00 7 января общая численность 556-го полка упала до менее 250 активных штыков [38, л. 191].
Примечательно, но группа Нойлинга в 9.30 7 января отчиталась лишь о ночных атаках на северо-восточную окраину Обояни силою до роты пехоты без танков. Т.е., по немецкой версии, кроме 556-го стрелкового полка и мотострелков более других частей в атаках на Обоянь в ту ночь не участвовало [114, F. 913].
С утра 7 января атаки на Обоянь продолжались. По немецким данным, в 8.00 последовала атака силою до роты пехоты с танками с северо-востока, а в 8.20 – атака силою до роты пехоты без танков с юго-востока. Обе атаки были немцами отбиты [115, F. 1155].
С утра 1-й и 2-й батальоны 556-го СП вновь достигли улицы Урицкого и заняли ряд прилегающих домов, однако занятые ими дома были сожжены, а батальоны контратакой немцев были отброшены на исходные позиции на северо-западную и северо-восточную окраины Обояни [33, л. 22].
Не имел успеха и атаковавший восточную окраину Обояни с исходных позиций на западной опушке садов Плодопитомника 10-й мотострелковый батальон, поддерживаемый танковой ротой 1-го ТБ. Поддерживая наступление мотострелков, танк Т-34 командира взвода 1-го ТБ лейтенанта Леонида Грязнова (командир орудия старшина Дмитрий Ульянов, радист старший сержант Григорий Жуков) выдвинулся вперед и огнем с места подавлял огневые точки. Сосредоточенным огнем 10 орудий ПТО танк был подбит в нескольких местах, однако оставался стоять на огневой позиции, пока не израсходовал все боеприпасы. Всего, по подсчетам штаба 10-й ТБр, экипаж Грязнова уничтожил до 30 немцев, 6 орудий ПТО, 3 пулемета [32, л. 45]. В наградном листе успехи экипажа командование 1-го ТБ раздуло до 40 уничтоженных немцев, 11 орудий, 3 крупнокалиберных пулемета [92, л. 70].
Встреченные сильным огнем противника и понеся большие потери, мотострелки с танками 1-го ТБ откатились на исходные позиции и в течение дня оставались в обороне на западной опушке Плодопитомника. Ведя обстрел противника, минометная рота старшего лейтенанта Чебака в течение дня уничтожила до 100 немцев, подавила 6 огневых точек. С 10.00 2 танка 1-го ТБ были выставлены в засаду для блокирования южных выходов из Обояни [32, л. 45, 168, 169].
Пытаясь деблокировать Обоянь, немецкое командование перебросило от Курска к северу от Обояни 3-й батальон 245-го пехотного полка 88-й пехотной дивизии и к югу от Обояни – 1-й батальон 164-го пехотного полка 62-й пехотной дивизии. В 8.30 7 января 3-й батальон 245-го ПП с северо-запада атаковал 1-й батальон 556-го стрелкового полка [32, л. 45]. Действовавшая в районе Казацкой разведгруппа во главе с зам. командира 10-й разведроты лейтенантом Григорием Добрановым своевременно доложила о движении по шоссе на Казацкую вражеской колонны силою до батальона пехоты с 3 танками (прим. – впрочем, в немецких документах нет упоминаний о бронетехнике на усилении 3-го батальона 245-го ПП) командиру северной танковой группы 10-й ТБр капитану Андрею Лукьянцу (зам. командира 1-го ТБ), после чего тот бросил на ее уничтожение 2 своих танка. Танки атаковали колонну с левого фланга, т.е. с востока. В ходе контратаки танки рассеяли колонну, вывели из строя до 50 немцев, 19 автомашин, 1 75-мм орудие [92, л. 73, 208]. Примечательно, что в наградном листе на механика-водителя Т-34 старшего сержанта Александра Павловского (1-го ТБ) все эти достижения записаны на счет только одного экипажа, в состав которого входил Павловский [90, л. 136].
В оперативной сводке штаба 10-й ТБр об этих событиях лишь кратко сказано, что действовавший к северу от Обояни танк Т-34 командира взвода 2-го ТБ лейтенанта Петра Чернова своим огнем приостановил продвижение немецкой пехоты и прикрыл смену огневых позиций артиллерии и восстановление положения 556-го полка [32, л. 45]. О 2-м танке Т-34 (механика-водителя Павловского) в этом документе не упоминается вовсе.
Подвергшись танковой атаке, к 12.30 3-й батальон 245-го ПП был вынужден на время приостановить свое продвижение у оврага в 4 км северо-западнее Обояни [114, F. 915]. К этому же времени наступавший с юга 1-й батальон 164-го ПП вышел в 4 км южнее Обояни, где также был остановлен огнем танков 10-й ТБр и, вероятно, 3-м батальоном 777-го стрелкового полка 227-й стрелковой дивизии, который оборонялся в Афанасьево [38, л. 189]; [113, F. 1251].
В связи с начавшимися немецкими контратаками, согласно оперативной сводке штаба 10-й ТБр, с 12.00 все части 169-й стрелковой дивизии и 10-й танковой бригады перешли к обороне на достигнутых рубежах, а в 14.40 против 1-го батальона 164-го ПП в районе Балыкино (ныне д. Бавыкино) был переброшен с южной окраины Обояни 1-й батальон 794-го СП 227-й СД [32, л. 42]; [38, л. 189].
В 15.00 контратака 3-го батальона 245-го ПП к северу от Обояни повторилась. Всего, согласно разведсводке начальника артиллерии 169-й СД, со стороны шоссе Обоянь – Курск по южным скатам высоты 239,1 на Пушкарное атаковало до батальона пехоты [37, л. 130]. По версии штаба 10-й ТБр, атака была остановлена экипажем Т-34 лейтенанта Чернова, который за день, по подсчетам штаба 10-й ТБр, уничтожил до 50 немцев [32, л. 45]. В наградном листе на Чернова и вовсе написано, что противник оставил на поле боя около 220 человек убитыми и ранеными [92, л. 124]. Штаб 169-й СД отчитался наверх, что атака была отбита огнем артиллерии и пулеметов, противник остановлен и рассеян. О танках 10-й ТБр в оперативной сводке 169-й СД не упоминалось [34, л. 31].
Но главный удар 3-го батальона 245-го ПП проходил не на Пушкарное, а на Казацкую. В ходе этой 2-й атаки в 15.45 ударом с севера 3-й батальон 245-го ПП подавил последний очаг сопротивления 1-го батальона 556-го СП в Казацкой. Понеся большие потери, остатки 1-го батальона 556-го СП под угрозой окружения отошли к лесу западнее Кулиги, тем самым загнув правый фланг 556-го полка. При этом 3-я рота 556-го СП была блокирована немцами в западной части Казацкой, а затем при огневой поддержке из Обояни уничтожена, после чего немцы полностью овладели западной частью Казацкой. К 19.00 3-й батальон 245-го ПП занял Кочегуровку и Трубеж к западу от Обояни, после чего северный и западный выходы из Обояни оказались деблокированными немцами [38, л. 201]; [115, F. 1155].
В общей сложности в бою 7 января 10-я танковая бригада, по предварительным подсчетам своего штаба, уничтожила до 150 немцев, 6 орудий ПТО, 6 пулеметов. Потери составили 54 человека личного состава (13 – убитыми, 19 – пропавшими без вести, 22 – ранеными) и 3 танка Т-34: 2 Т-34 – подбитыми артогнем, 1 Т-34 – засевшим в болоте [32, л. 46].
Из ОБД «Мемориал» известны имена лишь 3 погибших мотострелков (пулеметчик красноармеец Петр Панков, красноармейцы Алексей Моначенко, Иона Пустыльник). Остальные погибшие и пропавшие в тот день бойцы не известны [2].
Получив за день от 2-го танкового батальона 2 отремонтированных в Марьино танка (1 Т-34, 1 БТ), к исходу дня 10-я танковая бригада имела в строю лишь 10 танков (7 Т-34, 1 Т-26, 2 БТ), но из этого числа 3 танка Т-34 были технически неисправными. В целом в не особо успешных боях за Марино и Обоянь боеспособность 10-й танковой бригады основательно упала [32, л. 46].
Бои за Обоянь 8 января 1942 г.
На 3.00 8 января 1942 г. было назначено совместное наступление на Обоянь 434-го и 556-го стрелковых полков 169-й стрелковой дивизии, 794-го стрелкового полка 227-й стрелковой дивизии, 10-й танковой бригады и мотострелкового полка 8-й мотострелковой дивизии НКВД, в т.ч. полк НКВД вводился в бой между 556-м полком и мотострелками и должен был атаковать с южной окраины Стрелецкой [33, л. 24]. Однако из-за опоздания с прибытием полка НКВД штурм так и не состоялся, и 169-я стрелковая дивизия осталась стоять в обороне на достигнутом ранее рубеже [33, л. 32]. 10-й мотострелковый батальон оставался в обороне на западной опушке садов Плодопитомника и активных боевых действий не проводил. 1-й танковый батальон отдельными танками вел огонь по огневым точкам и скоплениям противника. В 1.30 8 января 1 танк вел огонь по автоколонне противника, которая под прикрытием 3 штурмовых орудий (прим. – в тексте «артиллерийские танки») выдвигалась из Обояни в южном направлении [32, л. 42]. Всего в 2.40, по сведениям начальника артиллерии 169-й СД, из Обояни на юг прошло 25 крытых автомашин [37, л. 130].
Сосредоточенные южнее Обояни в Афанасьево, 1-й и 3-й батальоны 794-го СП, 3-й батальон 777-го СП 227-й СД и 1-й батальон 680-го СП 169-й СД весь день 8 января вели бои против 1-го батальона 164-го пехотного полка у деревни Балыкино. В 14.30 колонна пехоты противника силою до 150 человек выдвинулась со стороны деревни Горки на Семеновку, а до 100 пехотинцев атаковало с высоты 167,7 (у восточной окраины с. Нижнее Солотино) в тыл 1-го батальона 794-го СП. В 15.00 прикрывавшие южные подступы к Обояни 2 танка Т-34 10-й ТБр своим огнем рассеяли эту группировку противника, после чего она откатилась в Семеновку [32, л. 42]; [34, л. 37]. В 16.00 эти же 2 танка вели огонь по огневым точкам и пехоте противника в районе Балыкино (прим. – в оперативной сводке штаба 10-й ТБр ошибочно написано «Бол. Псинка»), содействуя наступлению 1-го батальона 680-го СП [32, л. 42]. В донесении разведотдела 239-й ПД об этих событиях кратко упоминается, что к юго-востоку от Обояни танки 10-й ТБр время от времени блокировали дорогу Белгород – Обоянь, а в 19.30 с юго-востока обстреляли Обоянь [115, F. 1153]. В 17.00 огнем 81-мм миномета противника с юго-восточной окраины Обояни был подбит один из действовавших здесь танков Т-34 1-го ТБ [38, л. 206].
Оборонявшийся на юго-восточной окраине Казацкой и южной окраине Стрелецкой 556-й стрелковый полк после ранее понесенных больших потерь к середине дня 8 января насчитывал лишь 214 активных штыков в своих батальонах, в т.ч. разгромленный накануне 1-й батальон имел лишь 33 активных штыка. В 1-й половине дня активных боевых действий полк не предпринимал [34, л. 31]; [38, л. 201]. К 8.00 в Кулигу прибыл запозднившийся 16-й мотострелковый полк 8-й МСД НКВД, после чего было организовано совместное наступление 16-го и 556-го полков [40, л. 1]. Первыми в бой вступили танки 10-й ТБр. В 15.15, по подсчетам немцев, 4 танка 10-й ТБр появились на высоте 239,1 севернее Обояни и стали обстреливать 3-й батальон 245-го пехотного полка в Казацкой [115, F. 1153]. Чуть позже в наступление на Казацкую был брошен 3-й батальон 16-го МСП с остатками 1-го батальона 556-го СП [40, л. 2]. По свидетельству немцев, в 17.00 до батальона пехоты с 5 танками атаковало с северо-востока и северо-запада северо-западную часть Казацкой [115, F. 1153]. К 19.00 3-й батальон 16-го МСП и 1-й батальон 556-го СП с боем вышли на северо-западную окраину Казацкой, вновь блокировав шоссе Обоянь – Курск [40, л. 2].
В бою 8 января наиболее отличился экипаж танка Т-26 командира взвода 2-го ТБ младшего лейтенанта Бориса Тхоржевского. Вместе с танком Т-34, у которого была неисправна пушка, его танк был брошен на обнаруженное скопление около 20 немецких автомашин и совместно со 2-м танком за день уничтожил 14 автомашин, 2 орудия ПТО, 4 пулемета. Такие цифры немецких потерь в наградном листе на Тхоржевского, которые, впрочем, ничем больше не подтверждены [92, л. 242].
Всего 8 января 10-я танковая бригада до 18.00, по предварительным подсчетам своего штаба, уничтожила до 100 немцев, 1 орудие ПТО, подбила 4 автомашины. Также в оперативной сводке сказано, что, по уточненным данным, экипаж Т-34 лейтенанта Грязнова, поддерживая 1-й батальон 556-го СП, уничтожил 19 автомашин. Правда, не совсем понятно, за какой день эти данные: за 8 или 7 января [32, л. 42]. Сама 10-я танковая бригада 8 января потеряла 1 человека раненым и 1 танк Т-34 подбитым артогнем [32, л. 42].
Финальный штурм Обояни. 9 января 1942 г.
После всех боев к вечеру 8 января 1942 г. 10-я танковая бригада имела в строю 9 танков (6 Т-34, 1 Т-26, 2 БТ), но из них 4 подбитых танка Т-34 были технически неисправными [32, л. 42].
После прибытия в совхоз Рудаевский 6-го мотострелкового полка НКВД, с 18.25 8 января 169-я стрелковая дивизия всеми имеющимися в районе Обояни силами (6-й и 16-й МСП, 10-й ГАП 8-й МСД НКВД, 434-й и 556-й СП 169-й СД, 10-я ТБр, 1-й батальон 794-го СП 227-й СД) начала решительный штурм города. Главный удар наносил свежий, недавно сформированный 6-й мотострелковый полк НКВД [34, л. 37]. Мотострелковый батальон 10-й танковой бригады атаковал с западной опушки садов Плодопитомника со второстепенной задачей: активными действиями сковать противника на восточной окраине города. К 18.30 туда же, на западную опушку садов, на поддержку мотострелков был стянут 1-й танковый батальон [32, л. 44].
К 24.00 мотострелковый батальон своим правым флангом достиг двора с мельницей у грунтовой дороги к востоку от Обояни, где подвергся сильному обстрелу из автоматов и пулеметов со стороны городского кладбища. В 2.00 9 января батальон возобновил движение вперед и к 4.00 2-й стрелковой ротой достиг восточной окраины города, где залег под сильным огнем противника в 100 метрах от первых домиков. Поддерживая пехотинцев, минометная рота старшего лейтенанта Чебака уничтожила до 30 немцев и подавила огонь нескольких станковых пулеметов [32, л. 44].
Большая часть задействованных в штурме города частей особого продвижения вперед не имела, и лишь 6-й мотострелковый полк НКВД смог достигнуть центра города Обоянь [41, л. 1]. В связи с создавшейся обстановкой в 9.00 9 января находившийся под городом командующий 21-й армией отдал боевое распоряжение о прекращении наступления и отходе частей в исходное положение [25, л. 5]. Согласно этому распоряжению с 9.00 10-й мотострелковый и 1-й танковый батальоны были выведены из боя и переброшены в район села Марино. Всего в ночном бою, по предварительным подсчетам штаба 10-й ТБр, было уничтожено до 80 немцев и 5 станковых пулеметов, при этом мотострелковый батальон потерял 5 человек личного состава (2 – убитыми, 3 – ранеными) [32, л. 44].
В то же время из ОБД «Мемориал» известны имена 5 мотострелков (командир отделения сержант Александр Дригунов, красноармейцы Иван Орловский, Феликс Стельмах, пулеметчики красноармейцы Семен Марынин, Николай Чичев), погибших 8 января [2].
Переброска 10-й танковой бригады в район Марино была вызвана осложнившейся обстановкой на фланге ударной группировки 21-й армии. Брошенные в наступление 164-й и 183-й пехотные полки 62-й пехотной дивизии (боевая группа Достлера, XXIX.AK) за день 8 января, отбросив 1-й батальон 777-го стрелкового полка 227-й стрелковой дивизии, заняли Большую Псинку, Верхне-Проворотский Колодезь, Среднюю и Нижнюю Ольшанки и западную окраину Верхней Ольшанки [43, л. 26]. Противостоявший им 1-й батальон 777-го СП к утру 9 января занял оборону на восточной окраине Верхней Ольшанки, после чего между ним и соседним справа 680-м стрелковым полком 169-й СД образовался большой разрыв линии фронта, который и было решено заполнить 10-й танковой бригадой [42, л. 129].
Занявший западную часть Верхней Ольшанки противник утром 9 января одну свою роту выслал на станцию Ржава, чтобы перерезать коммуникации ударной группировки 21-й армии [114, F. 925]. Тем временем в 14.00 1-й танковый батальон 10-й ТБр сосредоточился в Марино и выслал 1 танк со взводом мотострелков в район совхоза им. Кирова на ликвидацию замеченной там разведгруппы противника. Вместо разведгруппы танк в 14.30 в районе совхоза столкнулся с колонной немецкой пехотной роты, при этом танкисты ошибочно насчитали в составе колонны до батальона пехоты. Своим огнем танк рассеял колонну, уничтожил 10 немцев и захватил 2 повозки с обмундированием и сапогами, полностью сорвав попытку немцев перерезать коммуникации ударной группировки 21-й армии. К 15.00 в Марино сосредоточился отошедший из-под Обояни 10-й мотострелковый батальон и с 16.00 занял оборону на участке: северо-восточная окраина Яригино – дорога Марино – Нагольное. В его боевых порядках с 19.00 расположился 1-й танковый батальон. Позади них в Марино расположились штаб бригады, рота управления и 2-й танковый батальон [32, л. 41].
Имена отличившегося в тот день экипажа танка 10-й ТБр не известны. Кроме танкистов 9 января отличился командир телефонного отделения взвода связи роты управления сержант Николай Грачев, который при исправлении повреждения линии связи в районе Марино убил 2 немцев [91, л. 287]. Сама 10-я танковая бригада потерь в тот день не имела совершенно [32, л. 41].
Бои за Верхнюю Ольшанку и Нагольное 10 января 1942 г.
После завершения передислокации 10-й танковой бригады и 8-й мотострелковой дивизии в 6.40 10 января 1942 г. штаб 21-й армии отдал боевое распоряжение № 22 о переходе с 12.00 в наступление 10-й танковой бригады, 8-й мотострелковой и 227-й стрелковых дивизий в общем направлении на Прохоровку с целью разгрома прорвавшегося на участке 227-й дивизии противника. Собственно 10-я танковая бригада, усиливаемая танковым батальоном 8-й МСД НКВД, должна была во взаимодействии с 8-й и 227-й дивизиями атаковать с рубежа Вихровка – Нагольное на Верхнюю Ольшанку и Красный Октябрь и уничтожить противника в районе населенных пунктов Веселый, Малая Псинка (ныне с. Карташёвка), Верхняя Ольшанка [25, л. 12].
По решению командира 10-й ТБр 1-й танковый батальон с исходных позиций в совхозе Первомайское должен был поротно наступать на северо-восточную и западную окраины Верхней Ольшанки. Следом за левой танковой группой вдоль дороги совхоз Первомайское – северо-восточная окраина Верхней Ольшанки на церковь в Верхней Ольшанке атаковал одной группой 10-й мотострелковый батальон. Огневую поддержку наступающим осуществляла одна только минометная рота 10-го МСПБ, которая после обгона танками пехоты должна была дать огневой налет по центру и северной окраине Верхней Ольшанки и в дальнейшем вести огонь по обнаруженным целям. Никакой артиллерийской поддержки бригада не получила [32, л. 40].
Всего к утру 10 января 10-я танковая бригада насчитывала 10 исправных танков (5 Т-34, 1 Т-26, 4 БТ), а из состава 8-го отдельного танкового батальона 8-й МСД НКВД на усиление бригады прибыло 2 танка Т-34 [32, л. 41].
К 8.00 10 января 1-й танковый и 10-й мотострелковый батальоны вышли на исходные позиции в районе совхоза Комсомольское (ныне пос. Комсомольский) и отметки 197,5 соответственно и в 10.00 перешли в наступление на Верхнюю Ольшанку. Танки атаковали 3 группами, охватывая противника в этом селе с 2 сторон [32, л. 47]. Оборонявшийся в восточной части Верхней Ольшанки 1-й батальон 777-го стрелкового полка 227-й СД вместо перехода в наступление сам с 9.00 был атакован противником и оттеснен до восточной окраины Верхней Ольшанки к линии железной дороги. После подхода к Верхней Ольшанке левой танковой группы батальон, установив с ней взаимодействие, в 13.00 совместно с танкистами также перешел в наступление [32, л. 47]; [42, л. 144].
К этому времени Верхняя Ольшанка занималась 1-м батальоном 417-го пехотного полка 168-й пехотной дивизии и 1-м батальоном 528-го пехотного полка 299-й пехотной дивизии, которые подчинялись штабу 57-й пехотной дивизии. В 13.55 из штаба этой дивизии доложили наверх о появлении 6 советских танков и 60 пехотинцев в западной части Верхней Ольшанки [114, F. 932].
Это был 10-й мотострелковый батальон, который следом за правой танковой группой достиг северо-западной окраины Верхней Ольшанки на участке: район мостика в устье безымянного ручья и речки Ольшанка – район церкви. После этого батальон одной стрелковой ротой занял оборону на западной окраине села и выслал разведку на Среднюю Ольшанку, а 2 другими стрелковыми ротами ударил вдоль села на восток навстречу 1-му батальону 777-го СП [32, л. 47].
По итогу боевых действий 10 января, по свидетельству штаба 10-й ТБр, 1-й танковый батальон совместно с 1-м батальоном 777-го СП и мотострелками уничтожил противника на северной и юго-восточной окраинах Верхней Ольшанки и овладел западной окраиной села [32, л. 47]. К 18.00 1-й батальон 777-го СП при поддержке 3 танков 10-й ТБр достиг церкви в Верхней Ольшанке [42, л. 144].
Наиболее отличились в бою 10 января в Верхней Ольшанке экипажи танков:
Т-34 командира роты старшего лейтенанта Кузьмы Карсеева (радист старший сержант Александр Рябокрысь) (уничтожил до 80 немцев, около 15 повозок, 1 орудие ПТО, 2 станковых пулемета);
Т-34 командира взвода лейтенанта Леонида Грязнова (командир орудия старшина Дмитрий Ульянов, радист старший сержант Григорий Жуков) (уничтожил до 30 немцев, до 10 повозок, 1 75-мм пехотное, 1 орудие ПТО);
БТ лейтенанта Сергея Бедова (уничтожил до 10 немцев, 1 орудие ПТО) [32, л. 47].
Из числа мотострелков наиболее отличился расчет 45-мм орудия ПТО сержанта Ивана Жеребцова, который разбил немецкое орудие ПТО и расстрелял его разбегающийся расчет [92, л. 355].
Пока 10-я танковая бригада еще только начинала наступление на Верхнюю Ольшанку, утром 10 января немецкая боевая группа Достлера своим правофланговым 183-м пехотным полком заняла село Нагольное, перерезав коммуникации 169-й стрелковой дивизии [114, F. 931]. Переброшенный сюда 1-й батальон 16-го мотострелкового полка 8-й МСД с 14.00 завязал бой за овладение Нагольным [38, л. 255]. Т.к. главные силы 10-й ТБр оказались втянуты в бой за Верхнюю Ольшанку, на зачистку Нагольного было решено выделить лишь 4 танка 8-го ОТБ с десантом 10-й разведроты [92, л. 194]. Бой начался с 18.00 [32, л. 47]. Танки с десантом разведчиков прочесали Нагольное и только в центре села столкнулись с противником, при этом поднялась беспорядочная стрельба. Соскочившие с танков разведчики, вооруженные автоматами и гранатами, вступили в уличный бой с противником, при этом они сумели занять 30 домов [32, л. 38]; [92, л. 194].
Отделение разведчиков старшего сержанта Михаила Колюжного обнаружило у отдельного домика развертывание на огневой позиции орудия ПТО, окружило это орудие, уничтожило 6 немцев, захватило это орудие и 2 повозки с боеприпасами. Тут же разведчики развернули орудие и открыли из него огонь по немцам [32, л. 47].
В наградном листе на разведчика красноармейца Николая Третьяка этот случай описан несколько по-иному. Согласно этому документу, разведчики атаковали из засады отходящую колонну противника, захватили 3 повозки (в т.ч. 1 – с 37-мм снарядами) и 37-мм орудие ПТО, которое они тут же развернули в сторону противника [92, л. 288].
Также в этом бою отличились разведчики:
ефрейтор Федор Ковалев и красноармеец Новиков (каждый убил по 8 немцев; при этом Ковалев был ранен) [32, л. 47]; [92, л. 194];
младший сержант Борис Щербич (убил 5 немцев) [92, л. 260];
ефрейтор Константин Неровный (убил 3 немцев и гранатами подавил огонь пулемета) [95, л. 51].
Однако полностью занять Нагольное малочисленным разведчикам не удалось. В этом бою сгорел танк БТ 8-го ОТБ [32, л. 38]. Согласно наградному листу на разведчика сержанта Павла Норкина, орудием ПТО противника также был подбит еще 1 танк 8-го ОТБ, а командир танка ранен. Запрыгнув в танк, Норкин заменил раненого командира танка и стал из пулемета расстреливать противника. Всего в бою в Нагольном Норкин, согласно его наградному листу, уничтожил 1 миномет и 2 огневые точки [92, л. 103]. Оставшиеся 3 танка 8-го ОТБ по окончании боя к 24.00 отошли на восточную окраину Нагольного южнее надписи «Нагольное» [32, л. 47].
В общей сложности в бою 10 января 10-я танковая бригада вместе с 8-м танковым батальоном, по предварительным подсчетам своего штаба, уничтожила около 190 немцев, около 30 повозок, 6 орудий (2 75-мм, 4 ПТО), 3 пулемета;
захватила 1 пленного (прим. – солдат 1-го батальона 417-го ПП), 2 повозки с боеприпасами, 1 орудие ПТО.
Потери составили 10 человек личного состава ранеными и 2 танка: 1 Т-34 (подбит; своим ходом отошел с поля боя), 1 БТ (сожжен артогнем) [32, л. 48]. Сгоревший танк БТ был, скорее всего, из 8-го танкового батальона. Также в тот день сломался Т-34 командира взвода 2-го ТБ лейтенанта Леонида Грязнова, однако пом. ком. роты 2-го ТБ по тех. части воентехник 2-го ранга Исаака Постолов прямо на поле боя восстановил неисправный танк [97, л. 439].
Бой за Верхнюю Ольшанку 11 января 1942 г.
После проведенного боя к исходу дня 10 января 1942 г. 10-я танковая бригада имела в строю 9 танков (6 Т-34, 3 БТ) и 8 танков БТ 8-го ОТБ на усилении [32, л. 48]. 10-й мотострелковый батальон 11 января одной стрелковой ротой оставался в обороне на северо-западной окраине Верхней Ольшанки и 2 ротами – в районе церкви с мельницей, где в течение дня отбивал попытки противника отдельными группами пробиться в Верхнюю Ольшанку. 10-я разведрота выставила 2 засады на железной дороге южнее села Нагольное, перерезав коммуникации гарнизона противника в Нагольном, за которое весь день вел безуспешные бои 1-й батальон 16-го мотострелкового полка с 4 танками БТ 8-го ОТБ [32, л. 54].
1-й танковый батальон в составе 8 танков (5 Т-34, 1 Т-26, 2 БТ) поддерживал действия 1-го батальона 777-го стрелкового полка в Верхней Ольшанке. Боевые действия начались утром [32, л. 54]. Всего немцы насчитали в утренних атаках на Верхнюю Ольшанку 6 танков [116, F. 657].
Согласно оперативной сводке штаба 227-й СД, при поддержке этих 8 танков 1-й батальон 777-го СП в 12.30 атаковал противника в центре Верхней Ольшанки. В общей сложности советские войска насчитали здесь до 1200 немцев, таким образом, никакого преимущества в численности атакующие, скорее всего, не имели. В ходе наступления 1-й батальон 777-го СП к 16.00 достиг района 2-й церкви южнее отметки 197,5, выйдя в центр Верхней Ольшанки, после чего в 19.00 танки 1-го ТБ отошли обратно в район Марино [43, л. 35, 36]. Общее продвижение 1-го батальона 777-го СП за день 11 января составило лишь 500 метров [42, л. 155]
Штаб 10-й ТБр в своей оперативной сводке причинами провала наступления назвал упорное сопротивление противника и сильно пересеченный рельеф местности (прим. – овраги, балки) [32, л. 54]. В свою очередь штаб 777-го полка не стал ссылаться на превосходящие силы противника и неблагоприятную для танков местность, а возложил всю вину на танкистов 10-й ТБр, написав, что «взаимодействия танков с пехотой не было. Установленные сигналы взаимодействия не выполнялись танкистами. Целеуказания и не подавлялись» [42, л. 155].
Из числа танкистов наиболее отличился в бою 11 января за Верхнюю Ольшанку экипаж Т-34 командира роты старшего лейтенанта Кузьмы Карсеева, который за день уничтожил до 50 немцев, 2 орудия ПТО, 2 миномета, 5 пулеметов (2 станковых, 3 ручных) [32, л. 54].
Также в тот день в районе Марино проводившая разведку группа из 6 саперов роты управления 10-й ТБр во главе с командиром саперного взвода лейтенантом Юрием Мясниковым столкнулась с немецкой разведкой и в последовавшем затем бою, согласно наградному листу на Мясникова, уничтожила 14 немцев [92, л. 218].
В общей сложности 11 января 10-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, уничтожила до 100 немцев, 1 автомашину, 14 повозок, 5 орудий ПТО, 2 миномета, 5 пулеметов (2 станковых, 3 ручных);
разгромила штаб батальона;
захватила 2 повозки, 2 орудия ПТО, 4 ручных пулемета, 5 автоматов, 7 винтовок, 1 револьвер. Часть трофеев была передана 1-му батальону 777-го СП [32, л. 55]. За день 11 января этот батальон захватил 2 станковых пулемета, 2 автомата, 2 винтовки, потеряв 5 человек ранеными [42, л. 170].
Потери 10-й танковой бригады составили 4 человека ранеными и 2 танка Т-34 подбитыми (эвакуированы в ремонт) [32, л. 55]. Благодаря усилиям ремонтников к исходу дня 11 января 10-я танковая бригада все еще имела в строю 9 танков (6 Т-34, 1 Т-26, 2 БТ) [32, л. 55].
Всего, по предварительным данным, в ходе боевых действий с 7 по 11 января 1942 г. 10-я танковая бригада уничтожила 290 немцев, 23 автомашины, 9 орудий ( 1 75-мм, 8 ПТО), 11 пулеметов;
захватила 5 автомашин, 2 повозки, 2 орудия ПТО, 3 пулемета.
Потери ее составили 69 человек личного состава (25 – убитыми, 19 – пропавшими без вести, 25 – ранеными) и 3 танка Т-34 [31, л. 55].
В ночь на 12 января понесшая большие потери в ходе боев и не оправдавшая возложенных на нее ожиданий 8-я мотострелковая дивизия НКВД решением командующего 21-й армией приступила к выходу в армейский резерв для приведения себя в порядок [25, л. 6]. Это означало окончание контрнаступления 8-й мотострелковой и 227-й стрелковой дивизий и 10-й танковой бригады. В 6.00 12 января 1-й танковый батальон был отведен из Верхней Ольшанки в совхоз Комсомольское, где оставался весь день в обороне [32, л. 64]. Всего к утру 12 января 10-я танковая бригада имела в строю 10 танков (5 Т-34, 3 Т-26, 2 БТ). За день один из танков БТ вышел из строя [32, л. 56, 65].
В 4.00-6.00 12 января ранее оборонявшийся на северо-западной окраине Верхней Ольшанки и в районе церкви с мельницей 10-й мотострелковый батальон также отошел 1-й стрелковой ротой в район совхоза Комсомольское и 2 другими стрелковыми ротами – в район юго-западной окраины села Ржавчик. Во время выхода из боя 2-я стрелковая рота 10-го МСПБ была обстреляна из пулеметов и автоматов, в результате чего на пункт сбора к утру не прибыло 20 человек личного состава [32, л. 56, 64]. Позже пропавшие без вести мотострелки вернулись в свою часть.
В общей сложности 12 января 10-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, уничтожила до 30 немцев, 1 ручной пулемет, захватила 1 ПТР. Потери ее составили 3 человека личного состава (2 – убитыми, 1 – раненым) [32, л. 65].
Одним из погибших был зам. ком. роты 10-го МСПБ лейтенант Иван Лозовой. Имя 2-го погибшего неизвестно [2].
Бои за Нагольное и Комсомольское 13 января 1942 г.
К утру 13 января 1942 г., по данным АБТО штаба 21-й армии, 10-я танковая бригада имела 10 танков (6 Т-34, 1 Т-26, 3 БТ) – в строю и 25 танков (12 Т-34, 6 Т-26, 7 БТ) – в ремонте. 5 танков (4 Т-34, 1 БТ) оставались засевшими в болотах, 2 танка Т-34 – застрявшими в овраге в районе Обояни, 4 сгоревших танка (3 Т-34, 1 БТ) оставались на поле боя, составляя безвозвратные потери [31, л. 53].
На 11.00 13 января была запланирована совместная атака 1-го танкового и 10-го мотострелкового батальонов 10-й ТБр, 8-го танкового батальона и 2 стрелковых батальонов 16-го мотострелкового полка на село Нагольное, занятое немецким 183-м пехотным полком, однако наступление было сорвано противником, который сам перешел в наступление. В 9.00 разведкой было установлено движение колонны противника на совхоз Комсомольское и просачивание групп противника в направлении Яригино, что к югу от Марино. В 9.30 на уничтожение противника в Комсомольском был выделен 1-й танковый батальон в составе 8 танков (4 Т-34, 3 Т-26, 1 БТ) с одной ротой 10-го МСПБ, еще одна рота 10-го МСПБ была направлена в район Яригино [32, л. 66].
Так об этих событиях говорится в оперативной сводке штаба 10-й ТБр от 13 января. Однако, судя по донесению командира бригады от 14 января, сначала 10-я танковая бригада была брошена на Яригино [32, л. 70]. После зачистки района Яригино 1-й танковый батальон контратаковал на Нагольное, которое утром было полностью занято немецким 183-м пехотным полком, а разбитый здесь сводный стрелковый батальон 16-го МСП отошел в Ржавчик [32, л. 66, 70].
Об этой контратаке в оперативной сводке штаба 10-й ТБр не упоминается вовсе. Танковая атака на восточную часть Нагольного началась к 13.30, когда собственно штаб немецкой 57-й пехотной дивизии и отчитался о ней в штаб корпуса, запросив поддержку пикирующими бомбардировщиками [114, F. 943]. Всего немцы насчитали в атаке на Нагольное 8 танков [116, F. 668].
Пока продолжалась атака на Нагольное, находившиеся в Верхней Ольшанке немецкие части в ходе наступления в 15.15 достигли железной дороги на восточной окраине села, выбив отсюда 1-й батальон 777-го стрелкового полка, а в 16.05 достигли совхоза Первомайское [114, F. 942]. Был занят и совхоз Комсомольское, после чего 1-й танковый батальон был переброшен от Нагольного к этому совхозу, при поддержке мотострелков контратаковал и к вечеру вновь занял совхоз [32, л. 70]. Всего в этом районе немцы насчитали 3 танка 10-й ТБр [116, F. 668]. К 18.00 10-й мотострелковый батальон в полном составе сосредоточился в районе совхоза Комсомольское и занял оборону на его южной окраине. Ввиду близости линии фронта, к исходу того же дня не имевший танков 2-й танковый батальон был переброшен из Марино на восток в район Черновицкой МТС (ныне в северной части с. Пристенное). Штаб бригады с ротой управления остался в Марино [32, л. 66, 67].
В общей сложности в бою 13 января 10-я танковая бригада, по предварительным подсчетам своего штаба, без каких-либо собственных потерь уничтожила до 75 немцев и 2 пулемета (1 станковый, 1 ручной) [32, л. 67]. К исходу дня бригада имела в строю только 8 танков (5 Т-34, 2 Т-26, 1 БТ), т.е. за день, скорее всего, вышел из строя один из танков Т-26 [32, л. 67].
Отражение немецкого наступления 14 января 1942 г.
В 23.00 13 января 1942 г. штаб 21-й армии своим боевым приказом № 40 вновь поставил 10-й танковой бригаде и 169-й стрелковой дивизии задачу: совместными усилиями отбить Нагольное, однако это новое контрнаступление было полностью сорвано противником [25, л. 13]. Утром 14 января возобновившая наступление боевая группа Нойлинга выбила малочисленные части 169-й СД из села Пселец [34, л. 64]; [116, F. 670]. Вслед за этим в 13.00 на Марино со стороны Нагольного и Верхней Ольшанки ударили части 57-й пехотной дивизии: 2 колонны от Нагольного, 1 колонна – от Верхней Ольшанки. В общей сложности 10-я танковая бригада насчитала перед собой до 2 полков пехоты с 14 танками [32, л. 172]; [114, F. 945]. Эти танки были из состава 1-й роты 4-го танкового полка 13-й танковой дивизии, которая была переброшена на усиление 29-го армейского корпуса. К этому времени рота насчитывала 16 танков (1 Pz.IV, 15 Pz.III), так что цифры штаба 10-й ТБр о большом количестве брошенных в бой немецких танков соответствуют истине [117, F. 722].
Оборонявшийся у совхоза Комсомольское 10-й мотострелковый батальон в 14.00 открыл сосредоточенный минометный и пулеметный фланговый огонь по наступавшей от Верхней Ольшанки колонне противника и вынудил ее отойти назад. 1-й танковый батальон в составе 8 танков (5 Т-34, 2 Т-26, 1 БТ) совместно с батареей ПТО 10-го МСПБ атаковал с фланга другую колонну, наступавшую из Нагольного. Тогда же, в 14.30, из Ржавчика в южном направлении контратаковал одиночный танк Т-34 8-го ОТБ, а с самого Ржавчика открыли артминометный огонь находившиеся здесь приданные бригаде 2-й батальон 16-го МСП и 6-я батарея 10-го ГАП [32, л. 173]. Также с окраины Марино огонь прямой наводкой по колоннам открыла зенитная батарея 10-го МСПБ, при этом на счет только одного расчета 37-мм орудия сержанта Константина Мальцева (наводчик красноармеец Хасанбай Пазиев) штаб 10-го МСПБ записал до 100 убитых в тот день немцев [92, л. 209, 220, 252].
В ходе боя 2 немецких танка были подбиты танком 8-го ОТБ, еще 6 танков, не ввязываясь в бой, сразу же повернули обратно, после чего танки 10-й ТБр огнем и гусеницами полностью разгромили немецкую колонну [32, л. 173]. В контратаке танкистов участвовал и оборонявший Ржавчик 2-й батальон 16-го МСП [41, л. 8].
Штаб 57-й ПД отчитался в 15.00, что колонна была атакована в 2 км к востоку от Нагольного 5 советскими танками и что немецкие танки действительно повернули назад, не выдержав танкового боя [114, F. 945]. В донесении разведотдела штаба 239-й ПД говорится, что южнее Ржавчика немцы насчитали 8 советских танков [116, F. 670]. В 16.20 командир 10-й ТБр отчитался наверх о полном отражении немецкой атаки из Нагольного [38, л. 338].
В общей сложности в бою 14 января 10-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, вывела из строя до 500 немцев, 4 танка, 5 автомашин, 25 повозок, 12 орудий (1 150-мм, 3 75-мм, 8 ПТО), 4 миномета, 9 пулеметов;
захватила 4 повозки с 4 лошадьми, 2 миномета, 9 пулеметов, 10 винтовок [32, л. 173].
По подсчетам штаба 8-й МСД, в общей сложности 14 января в районе Ржавчика было уничтожено до батальона пехоты, 4 танка, 6 орудий ПТО, захвачено 10 повозок [41, л. 9]. Реальные понесенные в тот день немцами потери пока что не известны. Точно лишь известно, что никаких безвозвратных потерь в танках противостоявшая танкистам 10-й ТБр 1-я рота 4-го танкового полка в тот день не имела.
Потери самой 10-й танковой бригады 14 января, согласно ее журналу боевых действий, составили 2 танка Т-34 (в т.ч. 1 танк сгорел) и 3 человека личного состава: 1 – убитым, 2 – ранеными [32, л. 173]. Сами немцы насчитали 4 советских танка, подбитых 1-й ротой 4-го ТП 14 января [113, F. 1328].
Неизвестно, как в действительности обстояло дело с танками, однако число потерь в личном составе было несколько больше заявленных штабом 10-й ТБр цифр. Согласно наградным листам, 14 января в бою на подступах к Нагольному один из танков Т-34 уничтожил до 20 немцев, несколько повозок, 3 орудия ПТО, однако был подожжен орудиями ПТО в расположении противника. Экипаж продолжал отстреливаться, пока не сгорел вместе с танком, в т.ч. погибли механик-водитель младший сержант Николай Голубев и командир башни старший сержант Василий Олейников. Тяжелораненый радист младший сержант Михаил Савин успел покинуть танк, был подобран санитарами и госпитализирован [92, л. 71, 204, 230]. Командиром экипажа был, вероятно, лейтенант Леонид Грязнов, который также числится погибшим в тот день [2]. В общей сложности это уже 3 убитых. Поддерживаемый танкистами 2-й батальон 16-го МСП потерял лишь 2 человека личного состава [41, л. 9].
Боевые действия 15 января 1942 г.
Весь день 15 января 1942 г. 10-я танковая бригада оставалась в обороне: мотострелковый батальон – в районе Первомайского, а 1-й танковый батальон в составе 9 танков (5 Т-34, 3 Т-26, 1 БТ) – в районе совхоза им. Кирова. По обе стороны от бригады – в Ржавчике и Яригино – оборонялись подразделения 16-го мотострелкового полка 8-й МСД НКВД [32, л. 68].
Понеся большие потери в атаках на Марино 14 января, противник на следующий день, 15 января, активности на участке 10-й танковой бригады не проявлял, однако подверг Марино ударам своей авиации. Всего с 9.00 до 16.00 8 пикирующих бомбардировщиков произвели 5 ударов на Марино, сбросив около 100 бомб, в результате чего было повреждено 8 автомашин 10-го МСПБ, погиб комиссар роты малых танков 2-го ТБ политрук Михаил Смирнов и было ранено еще 3 человека личного состава [2]; [31, л. 84]; [32, л. 68, 69].
В 14.00 немцы попытались вывести 37-мм орудие ПТО напротив огневых позиций минометной роты 10-го МСПБ, однако минометчики выпустили по ним несколько мин из захваченного накануне немецкого миномета и обратили в бегство расчет орудия. Уже через несколько минут группа бойцов во главе с командиром стрелкового взвода младшим лейтенантом Григорием Чижом отвела трофейное орудие с боеприпасами на огневые позиции минометчиков [32, л. 68].
10-я разведрота 15 января вела разведку в северо-западном и южном направлениях и продолжала держать круглосуточную засаду на железнодорожном разъезде в 1,5 км южнее Нагольного, при этом в ходе боестолкновений разведчики захватили 1 пленного, 1 37-мм орудие ПТО с 50 снарядами, 1 винтовку и 2000 патронов [32, л. 69].
В общей сложности 15 января 10-я танковая бригада уничтожила до 50 немцев, захватила 1 пленного, 2 37-мм орудия ПТО с 50 снарядами, 1 винтовку, 2000 патронов. Потери ее составили 8 автомашин поврежденными под бомбежкой, 1 орудие ПТО сломавшимся и 4 человека личного состава: 1 – убитым, 3 – ранеными [31, л. 84]; [32, л. 69].
Начало нового наступления, освобождение села Лески
Не успело еще завершиться предыдущее наступление 21-й армии, как 14 января 1942 г. штаб Юго-Западного фронта своей директивой № 48/ОП поставил ей задачу на переход в новое наступление с нанесением главного удара к югу от Прохоровки в общем направлении на Яковлево и Верхопенье [31, л. 86]. Для выполнения поставленной задачи штаб 21-й армии принял решение на стыке между 81-й и 297-й стрелковыми дивизиями ввести в бой ранее находившуюся в резерве недавно сформированную полнокровную 124-ю стрелковую дивизию, которая по состоянию на 15 января насчитывала 11948 человек личного состава (104,3 % штатной численности) [28, л. 54]. В 4.25 16 января штаб 21-й армии своей директивой № 1/ОП поставил этой дивизии задачу: во взаимодействии с 10-й танковой бригадой на 4-километровом участке Ямное Гридин – Шахово с 8.00 18 января перейти в наступление в западном направлении через Тетеревино на Покровку и Верхопенье, за 3 дня пройти 31 километр и к исходу дня 20 января занять Верхопенье [44, л. 5].
В 5.00 16 января на основании распоряжения командующего армией 10-я танковая бригада передала свой рубеж обороны Ржавчик – совхоз Комсомольское 16-му мотострелковому полку 8-й мотострелковой дивизии, в 8.00 перешла в село Большие Сети, к 20.00 – в село Скородное, а 17 января – в села Гнездиловка, Авдеевка. Штаб бригады встал в Авдеевке [29, л. 81, 89]; [34, л. 174]. Впереди нее 124-я стрелковая дивизия к 4.00 17 января сосредоточилась в районе населенных пунктов Покровка, Ямное Гридин, Шахово, сменив здесь правофланговые части 81-й стрелковой дивизии [29, л. 82]; [45, л. 6].
После перехода в новый район по состоянию на 22.00 17 января 10-я танковая бригада имела 7 танков (6 Т-34, 1 Т-26) – в строю, 25 танков (9 Т-34, 6 Т-26, 10 БТ) – в ремонте, в т.ч. 14 танков (7 Т-34, 2 Т-26, 5 БТ) требовали капремонта. 3 танка (2 Т-34, 1 БТ) оставались засевшими в болоте, а 11 танков (10 Т-34, 1 БТ) составляли безвозвратные потери, в т.ч. 4 танка Т-34 застряли в оврагах на территории противника [32, л. 75]. По состоянию на 15 января бригада имела 1336 человек личного состава – 90,8 % штатной численности [28, л. 54].
По данным советской разведки, 124-й стрелковой дивизии на рубеже: восточная окраина Лесков – восточные скаты высоты 225,0 – Малиновка - противостояла 170-я пехотная дивизия. Резервы дивизии предполагались в селе Лучки [46, л. 3]. В действительности здесь оборонялась 168-я пехотная дивизия (XXIX.AK). Уже после взятия Лесков благодаря показаниям захваченного пленного и документам там был выявлен 248-й саперный батальон, усиленный ротой маршевого батальона [32, л. 77].
По решению штаба 124-й СД в 1-м эшелоне должны были атаковать 622-й и 781-й стрелковые полки. Непосредственно 10-я танковая бригада получила задачу: вместе с правофланговым 781-м полком нанести удар на Лески и далее через Тетеревино и Лучки развивать наступление на Большие Маячки (ныне с. Рождественка) и Покровку [46, л. 3].
В ночь на 18 января со стороны 10-й танковой бригады была выслана в Лески разведгруппа из 6 человек во главе с зам. командира 10-й разведроты лейтенантом Григорием Добрановым. Согласно наградному листу на Добранова, разведчики ползком пробрались в село, обошли окраины, установили систему обороны противника, а также через местного жителя установили к началу атаки расположение огневых средств и минных полей, в результате чего уже в ходе наступления все огневые средства противника были подавлены огнем артиллерии и танков [92, л. 73].
Согласно оперативной сводке штаба 10-й ТБр, к утру 18 января 1-й танковый батальон занял исходные позиции северо-западнее Шахово и в 8.00 совместно с 781-м стрелковым полком перешел в наступление с юго-восточного направления на Лески. С исходных позиций в атаку выступило 5 танков (4 Т-34, 1 Т-26), еще 2 танка Т-34 из-за поломок остались на исходных позициях. 10-й мотострелковый батальон к 7.00 расположился на западной окраине Шахово, где весь день оставался во 2-м эшелоне 124-й СД. Его минометная рота с 7.50 до 9.00 вела обстрел Малиновки и северо-восточной окраины Волобуевки, содействуя наступлению 622-го стрелкового полка. Штаб бригады с ротой управления находились на восточной окраине Шахово, медсанвзвод – на восточной окраине Авдеевки, автотранспортная рота – в Новослабодке (ныне с. Новая Слободка), не имевший танков 2-й танковый батальон и ремонтная рота – у МТС в Скородном [32, л. 71].
Штаб 124-й СД отчитался, что 10-я танковая бригада вышла на исходные позиции только к 14.00, что подтверждается с немецкой стороны: только к 12.15 4 танка 10-й ТБр были замечены в овраге юго-западнее деревни Ямное Гридин, где оставались и к 13.30 [45, л. 7]; [114, F. 954, 955]. Судя по информации, приводимой в оперативной сводке штаба 10-й ТБр, преодоление этого оврага вызвало у танкистов большие трудности, и они были вынуждены поддерживать пехоту лишь огнем с места издали [32, л. 71].
По сути, без поддержки танков около 11.00 781-й стрелковый полк с юго-востока ворвался в Лески и в 13.00 завершил его зачистку, после чего, развивая наступление, к исходу дня вышел на железную дорогу Курск – Белгород. Наступавший на Малиновку (южнее с. Лески) 622-й стрелковый полк так и не взял это село, и расширить участок прорыва в южном направлении так и не удалось. К исходу дня полк вышел на рубеж: северная окраина Малиновки – восточная окраина Тетеревино [45, л. 7]; [119, F. 74].
Перешедший в Лески 1-й танковый батальон столкнулся с трудностями в преодолении речки Сажновский Донец и все так же оставался позади своей пехоты, поддерживая ее наступление огнем с места [34, л. 71]. Судя по донесению разведотдела штаба 29-го армейского корпуса, после провала перехода Сажновского Донца 4 танка 10-й ТБр были брошены в атаку на Малиновку с севера, тем самым содействуя наступлению 622-го стрелкового полка, однако были остановлены огнем немецкой артиллерии [116, F. 701].
В ходе боевых действий еще 2 танка Т-34 сломались на южной окраине Лесков и в 16.00 отошли оттуда на ремонт на западную окраину Шахово. Оставшиеся 3 исправных танка (2 Т-34, 1 Т-26) к 21.30 также отошли на западную окраину Шахово [34, л. 71].
В общей сложности в бою 18 января 10-я танковая бригада потеряла 4 танка Т-34 сломавшимися без каких-либо потерь в личном составе [34, л. 71].
Бои 19 января 1942 г.
После провала взять Малиновку и Тетеревино силами одного только 622-го стрелкового полка штаб 124-й СД принял решение перебросить на это направление и 406-й стрелковый полк, а 781-й стрелковый полк главными силами переходил к круговой обороне в Лесках. 10-й танковой бригаде боевым приказом № 4 штаба 124-й СД была поставлена задача выбросить мотострелковый батальон с его минометной ротой в район южной окраины Малиновки, а танковым батальоном совместно с 622-м стрелковым полком атаковать противника в районе Тетеревино и Лучков [46, л. 4].
Выполняя эту задачу, 10-й мотострелковый батальон к 7.00 19 января 1942 г. занял исходные позиции на южной окраине Малиновки, где попал под сильный огонь из минометов и пулеметов и откатился в овраг к западу от Шахово, откуда затем отошел на западную окраину Шахово. Лишь минометная рота батальона в течение дня вела боевые действия и обстреливала южную окраину Малиновки и северо-восточную окраину Волобуевки [32, л. 79].
В 8.00 после 30-минутной артподготовки 406-й и 622-й стрелковые полки перешли в наступление на Тетеревино, а полчаса спустя, в 8.30 1-й танковый батальон в составе 3 танков (2 Т-34, 1 Т-26) совместно с 622-м стрелковым полком также выдвинулся с исходных позиций в кустарнике в 1 км юго-западнее Лесков вдоль дороги на Тетеревино [32, л. 79]; [45, л. 8].
Согласно журналу боевых действий штаба 124-й СД, в ходе наступления к исходу дня 19 января 406-й стрелковый полк достиг северной окраины Тетеревино, а 622-й стрелковый полк овладел Малиновкой, однако это ничем больше не подтверждено [45, л. 8, 9]. Например, штаб 10-й ТБр отчитался, что 622-й полк встретил упорное сопротивление со стороны противника, успеха в продвижении не имел и совместно с танкистами отошел обратно на исходные позиции, после чего танки отошли на дозаправку на западную окраину Шахово [32, л. 79].
Сами танки 10-й ТБр в немецких документах в тот день не отмечаются. Возможно, они действовали издали либо же сломались, не дойдя до немцев. Всего 19 января 10-я танковая бригада, согласно оперативной сводке своего штаба, потеряла 2 танка (1 Т-34, 1 Т-26) сломавшимися и 3 человека личного состава (1 – убитым, 2 – ранеными). После боя к исходу дня в строю остался только 1 танк Т-34 [32, л. 79].
Впрочем, в именном списке безвозвратных потерь личного состава 10-й ТБр за 19 января числится не 1, а 3 убитых (командир отделения сержант Владимир Харченко, наблюдатель красноармеец Константин Вакаев, стрелок красноармеец Павел Буров) [2].
В общей сложности в боях 18-19 января 10-я танковая бригада, по первоначальным подсчетам своего штаба, уничтожила 20 немцев, 1 орудие ПТО, 4 миномета, 2 станковых пулемета. Потери ее составили 6 танков сломавшимися (5 Т-34, 1 Т-26) [32, л. 79].
Контрудар немецких танков, сдача села Лески
После провала атак на Тетеревино 19 января 1942 г. штаб 124-й СД принял решение сменить 781-й стрелковый полк в Лесках 406-м стрелковым полком, усилить 781-й полк танками 10-й ТБр, окружить и уничтожить противника в Тетеревино ударами 2 батальонов 781-го полка с севера и батальона 622-го стрелкового полка с юга. 10-й мотострелковый батальон получил задачу занять оборону на железной дороге в 1,5 км западнее Лесков фронтом на северо-запад [46, л. 7].
Выполняя поставленную задачу, к 7.30 20 января 10-й мотострелковый батальон занял оборону в указанном ему месте на железной дороге, а 2 танка Т-34 1-го ТБ к 8.00 вышли на исходные позиции на юго-западную окраину Лесков, откуда совместно с пехотой 781-го стрелкового полка в 8.00 атаковали на Тетеревино [32, л. 81].
В Тетеревино оборонялся 1-й батальон 226-го пехотного полка 79-й пехотной дивизии, подчиненный штабу 168-й пехотной дивизии. К утру батальон имел только 80-100 человек пехоты. Первые атаки на Тетеревино с севера и северо-востока начались как раз с 8 часов, всего штаб 168-й ПД отчитался, что атаковало до батальона пехоты и 5 танков [119, F. 96]. Впрочем, штаб соседней слева 75-й пехотной дивизии сообщал к 10 часам об участии в атаке со стороны Лесков именно 2 танков 10-й ТБр [118, F. 610].
Подавляя огневые точки противника, танки 10-й ТБр вышли на северо-западную окраину Тетеревино, и следом за ними к 12.00 пехота подошла вплотную к северной окраине Тетеревино [32, л. 81]; [47, л. 352]. Остановившись севернее Тетеревино, танки открыли огонь с места по огневым точкам противника, прикрыв прорыв пехоты в Тетеревино. Согласно журналу боевых действий штаба 124-й СД, ворвавшийся в село батальон 622-го стрелкового полка овладел северной частью Тетеревино, однако затем он был отброшен оттуда контратакой 1-го батальона 226-го пехотного полка [45, л. 10, 11]; [114, F. 965].
Пока еще продолжался бой за Тетеревино, после сильной артподготовки последовало контрнаступление на Лески с севера из Ивановки ударной группы 168-й пехотной дивизии в составе 1-го батальона 529-го пехотного полка и 2-й роты 299-го саперного батальона 299-й пехотной дивизии, 5-й роты 202-го пехотного полка 75-й пехотной дивизии и 3-й роты 4-го танкового полка 13-й танковой дивизии. Всего в составе танковой роты к началу боев имелось 16 танков (3 Pz.IV, 13 Pz.III), с исходных позиций выступило 15 танков, но 2 танка сломалось в Лучках, так что непосредственно на Лески атаковало 13 танков [117, F. 722, 725]; [119, F. 96, 105].
По немецким данным, в 13.05 ударная группа ворвалась в северную часть Лесков, а уже в 14.00 немцы полностью заняли Лески [119, F. 96, 105]. Согласно большинству советских документов, контратака немцев началась около 14.00 [47, л. 334, 339, 346].
Атака немецких танков оказалась совершенно неожиданной для оборонявшихся в Лесках 2-го и 3-го батальонов 406-го стрелкового полка, которые в большинстве сидели в хатах, не выставив боевого охранения. В результате неожиданного появления немцев оба батальона с обозами, не пытаясь дать отпор, неорганизованно в панике бежали сначала на южную окраину Лесков, а оттуда по лощине – в направлении Шахово, бросив на произвол судьбы свою артиллерию, в результате чего в Лесках было потеряно 14 орудий (4 122-мм, 10 76-мм) из состава 46-го артиллерийского и 875-го гаубичного полков, полковых батарей 406-го и 781-го стрелковых полков [47, л. 327, 350, 375, 379].
Внезапный прорыв немецких танков в Лески поставил 10-й мотострелковый батальон к западу от этого села под угрозу окружения, в связи с чем с 14.00 до 17.00 батальон был вынужден отойти на западную окраину Шахово. В столкновении с танками и при отходе батальон потерял 17 человек личного состава (2 – убитыми, 12 – пропавшими без вести, 3 – ранеными), 1 машину ЗИС-5, 2 45-мм орудия ПТО, 1 станковый пулемет [32, л. 81].
В именном списке безвозвратных потерь 10-й ТБр за 20 января числится 3 убитых (артиллеристы батареи ПТО красноармейцы Илья Колоджанский, Иван Поршаков, минометчик красноармеец Кузьма Антипов) и 4 пропавших без вести мотострелка (взводные 10-го МСПБ лейтенанты Павел Исаков, Анатолий Кириллов, младший политрук Михаил Бучак, красноармеец Игнат Любарский). Собственно Бучак и Любарский попали в плен. Имена остальных пропавших без вести неизвестны [2].
Действовавшие под Тетеревино 1-й и 2-й батальоны 781-го СП при виде панического бегства пехоты 406-го СП из Лесков также поддались панике и без приказа начали отход в направлении Шахово [47, л. 365]. Обнаружив этот отход, малочисленный 1-й батальон 226-го ПП перешел от обороны к наступлению и в 15.30 выступил из Тетеревино на Лески [118, F. 612].
Штаб 10-й ТБр отчитался, что оба танка Т-34 1-го ТБ своим огнем прикрывали отход 781-го полка, а с наступлением темноты отошли на дозаправку горючим и боеприпасами на западную окраину Шахово [32, л. 81]. Штаб 168-й ПД лишь отчитался об отходе 4 танков от Малиновки на Шахово, ни о каких действиях танкистов в качестве арьергарда он не упоминает [119, F. 105].
При отходе пехоты 781-го стрелкового полка в снегу в канаве или русле ручья севернее Малиновки застряло 76-мм орудие полковой батареи 781-го полка, лошади вытащить его не смогли. Согласно заявлению начальника артиллерии 124-й СД подполковника Воскресенского, командир батареи лейтенант Горячев обратился за помощью к проходившим мимо него 2 танкам Т-34 10-й ТБр, но экипажи отказали ему вытащить из снега застрявшее орудие, из-за чего это орудие полковая батарея также была вынуждена бросить. Однако сам Горячев в своих показаниях о собственных просьбах к танкистам не упоминает, так что, возможно, что версия Воскресенского не имеет под собой основания [47, л. 365, 368, 371].
В целом в ходе боевых действий 20 января оба танка Т-34 1-го ТБ, по предварительным подсчетам штаба 10-й ТБр, уничтожили свыше 30 немцев, 1 миномет, 2 станковых пулемета. Оба танка к вечеру хоть и оставались на ходу, но требовали ремонта [32, л. 81].
В общей сложности в бою 20 января 124-я стрелковая дивизия вместе с 10-й танковой бригадой потерпела тяжелое поражение, в т.ч. было потеряно 17 орудий. Сами немцы в районе Лесков в качестве трофеев захватили 19 орудий (по разным данным, 16-17 советских и 2-3 немецких) и свыше 120 пленных, насчитали большое число убитых советских солдат. Собственные потери немцев при этом контрударе составили, по предварительным данным, 40 человек личного состава (10 – убитыми, 30 ранеными) и 2 танка Pz.III подбитыми, в т.ч. разбитый огнем артиллерии танк Pz.III был списан в безвозвратные потери [116, F. 711]; [117, F. 725]; [119, F. 105].
В армейском резерве
20 января 1942 г. штаб 21-й армии отдал боевое распоряжение № 317/ш о выходе 10-й танковой бригады из боя для ремонта и восстановления матчасти. На основании этого распоряжения к 8.00 21 января штаб бригады с ротой управления и разведротой перешел из Шахово на восточную окраину Авдеевки, присоединившись к находившемуся здесь медсанвзводу бригады. 2-й танковый батальон оставался дальше в тылу в селе Скородное, а автотранспортная рота – в Новослабодке. До наступления темноты 1-й танковый батальон в составе 2 танков Т-34 и 10-й мотострелковый батальон оставались в обороне на западной окраине Шахово. Прямым попаданием снаряда в один из домов на западной окраине, где квартировали мотострелки, был убит стрелок красноармеец Николай Кулешев и было ранено еще 2 бойца 10-го МСПБ. В 18.00 оба батальона передали свой участок обороны 124-й стрелковой дивизии и к 20.00 перешли на западную окраину Авдеевки и колхоз Красное Знамя соответственно. После ранее проведенных боев в мотострелковом батальоне оставалось 235 человек личного состава (в т.ч. 129 человек – в 3 стрелковых ротах), 5 орудий (4 зенитных, 1 ПТО), 6 82-мм минометов, 8 пулеметов (2 станковых, 6 ручных) [32, л. 83].
Всего по состоянию на 22 января 10-я танковая бригада имела 4 танка (2 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ) – в строю, 29 танков (14 Т-34, 6 Т-26, 9 БТ) – в ремонте, в т.ч. 12 танков (8 Т-34, 1 Т-26, 3 БТ) требовали заводского ремонта. 3 танка (2 Т-34, 1 БТ) оставались засевшими в оврагах и в болотах, а 10 танков (9 Т-34, 1 БТ) составляли безвозвратные потери [32, л. 76]. По состоянию на 25 января 10-я танковая бригада насчитывала 1260 человек личного состава – 85,6 % штатной численности [28 л. 77].
До конца января 10-я танковая бригада оставалась в районе Авдеевки, совместно с 20-м ремонтно-восстановительным батальоном производя восстановление танков и проводя разведку. В ночь на 27 января высланная за «языком» на Тетеревино разведгруппа столкнулась с 5 немецкими связистами, подошедшими для исправления переговорной линии, в ходе боестолкновения убила одного из связистов – ефрейтора 248-го батальона связи, захватила его винтовку и документы [32, л. 95]. В ночь на 28 января попытка захвата «языка» была повторена, но на этот раз более успешно. Высланная в направлении совхоза им. Сталина (ныне х. Сторожевое Второе), что к юго-западу от Прохоровки, разведгруппа во главе с командиром взвода разведроты младшим лейтенантом Григорием Гавриловым под прикрытием сильной пурги вышла в этот совхоз, после чего Гаврилов с 2 красноармейцами (Михаилом Петровым и неизвестным) бесшумно пленил немецкого часового – солдата из 172-го пехотного полка 75-й пехотной дивизии с пулеметом, патронами (200 штук) и документами. Пройдя 20 километров в сильную пургу и по глубокому снегу, группа без каких-либо собственных потерь доставила «языка» и трофеи в штаб бригады, за что Гаврилов был награжден орденом Красной Звезды [32, л. 98]; [91, л. 197]; [97, л. 208].
Из потерь 10-й танковой бригады в эти дни известно лишь, что 23 января в Авдеевке умер от угарного газа тракторист ефрейтор Федор Романенко [2].
Всего по состоянию на 31 января 10-я танковая бригада имела 1275 человек личного состава, 22 трактора, 191 автомашину (9 легковых, 150 грузовых, 32 специальных), 6 мотоциклов, 7 орудий (3 45-мм, 4 37-мм), 12 минометов (6 82-мм, 6 50-мм), 28 пулеметов (5 станковых, 23 ручных), 43 ППД, 708 винтовок (в т.ч. 162 автоматических), 5 раций (4 РБ, 1 РСБ). Исправных и подлежащих ремонту танков в составе бригады оставалось 19 штук (8 Т-34, 6 Т-26, 5 БТ) [137].
Начало боев за Волобуевку
В начале февраля 1942 г. 10-я танковая бригада оставалась в районе Авдеевки в резерве командующего 21-й армией, производя ремонт оставшейся у нее техники. 3 февраля командующий Юго-Западного фронтом своим боевым приказом № 137/оп поставил 21-й армии задачи на новое наступление с целью освобождения Белгорода. Главный удар предписывалось нанести к северу от Белгорода на 23-километровом участке фронта силами 4 стрелковых дивизий (81-я, 124-я, 227-я и 297-я), усиленных 10-й танковой бригадой. Развивать их успех должны были вводимые в бой из фронтового резерва 3-й гвардейский кавалерийский корпус, 1-я гвардейская стрелковая дивизия, 21-я и 34-я мотострелковые бригады и 1-я танковая бригада. Вспомогательный удар в обход с юга Белгорода наносили 76-я и 226-я стрелковые дивизии [61, л. 27].
На основании данного приказа 7 февраля штаб 21-й армии отдал войскам боевой приказ № 2/ОП о переходе в новое наступление. Непосредственно 10-я танковая бригада получила задачу: во взаимодействии с 81-й и 124-й стрелковыми дивизиями подавить узел сопротивления противника в населенных пунктах Малиновка, Тетеревино, Рождественка, Озерово и стремительной атакой по маршруту: Волобуевка – Петровский – Быковка – содействовать пехоте в овладении рубежом: Лучки (южные) – Петровский – Непхаево [44, л. 10].
После январского наступления и понесенных тяжелых потерь в личном составе стрелковые дивизии 21-й армии получили пополнение. По состоянию на 10 февраля 81-я и 124-я стрелковые дивизии имели 6832 и 8781 человек личного состава соответственно. Собственно 10-я танковая бригада пополнения за это время, вероятно, не получала и к 10 февраля имела в строю 1279 человек личного состава (87 % штатной численности), 1 45-мм орудие ПТО, 9 минометов. Ее мотострелковый батальон, надо полагать, как и в конце января, оставался на уровне 200-300 человек личного состава [48, л. 58, 59].
В начале февраля в адрес 10-й танковой бригады было направлено на пополнение 12 легких танков (5 Т-26, 7 БТ) [48, л. 51, 70]. 6 февраля бригадой была выслана на станцию Новый Оскол команда для получения матчасти [32, л. 115].
В общей сложности по состоянию на 12 февраля 10-я танковая бригада имела по списку 58 танков (27 Т-34, 12 Т-26, 19 БТ), в т.ч. 19 танков (4 Т-34, 8 Т-26, 7 БТ) – в строю, 29 танков (14 Т-34, 4 Т-26, 11 БТ) – в ремонте, из них 28 танков (13 Т-34, 4 Т-26, 11 БТ) требовали заводского ремонта [48, л. 55]. Из этого числа 3 танка (2 Т-34, 1 БТ) с января оставались застрявшими в оврагах и болотах, однако в безвозвратные потери бригады все еще не были списаны [32, л. 119]. Собственно безвозвратные потери с января составляли 10 танков (9 Т-34, 1 БТ) [48, л. 55].
Ввиду недостаточного количества исправных танков Т-34, перед бригадой была поставлена задача: до овладения передним краем танками наступать в боевых порядках пехоты, подавлять огневые точки противника в качестве орудий сопровождения пехоты и лишь после овладения пехотой переднего края танки должны были вырваться вперед пехоты [50, л. 698].
Командир 10-й ТБр полковник Бунтман-Дорошкевич принял решение силами своей бригады прорывать оборону противника совместно с левофланговым 781-м стрелковым полком 124-й СД на участке Волобуевка – северная окраина Озерово. С исходных позиций на юго-западной окраине Шахово танки должны были атаковать 2 отдельными группами в направлении южной окраины Волобуевки и кирпичного завода у восточной окраины Волобуевки, подвести пехоту к восточной окраине Волобуевки, после чего огнем с места прикрыть прорыв пехоты в Волобуевку и освобождение ею этого села. Сами танки в Волобуевку не должны были входить. Мотострелковый батальон должен был наступать непосредственно за танками, обеспечивая их действия, но в бой не вступать; его минометная рота – поддерживать наступление пехоты 124-й СД, подавляя огневые точки противника в районе восточной окраины Волобуевки. После освобождения пехотой Волобуевки танки переходили на промежуточный сборный пункт на южной окраине села [32, л. 126].
Противостояла 10-й танковой бригаде в Волобуевке 5-я рота 222-го пехотного полка 75-й пехотной дивизии (XXIX.AK), которая уже успела основательно здесь укрепиться [116, F. 838]. На ее усилении по состоянию на 14 февраля имелось 5 орудий ПТО (2 50-мм, 3 37-мм) [114, F. 1021]. Весь январь немцы успешно отражали попытки 81-й стрелковой дивизии овладеть Волобуевкой и были полностью готовы к отражению новых атак. Большинство строений в селе были превращены в ДЗОТы. Местность, на которой предстояло действовать танкам, была исключительно тяжелая. Сама Волобуевка была расположена в лощине реки Сажновский Донец, а впередилежащая местность перерезалась перпендикулярными реке оврагами, которые исключали какой-либо маневр танками. Подъемы и спуски были до 30 градусов, и для танков БТ они оказались совершенно недоступными. Сама река Сажновский Донец не замерзла, а ее илистый грунт исключал возможность форсирования реки танками без предварительного наведения переправы. Вся полевая артиллерия и минометы противника располагались на обратных скатах высот и слабо поражались огнем советской артиллерии [50, л. 698, 699].
После принятия командиром бригады решения на наступление 10-й танковой бригадой была проведена командирская разведка местности, в ночь на 10 февраля – доразведка боевых курсов и разведка противника, а за день 10 февраля – детальная увязка взаимодействия с пехотой и артиллерией, изучение экипажами боевых курсов и ознакомление танкистов с взаимодействующей пехотой. В целом подготовка к наступлению была проведена в танковой бригаде на должном уровне [32, л. 121, 125]. 11 февраля саперы 10-й ТБр проделали проходы в минных полях [175, л. 154].
К утру 13 февраля 622-й и 781-й стрелковые полки 124-й стрелковой дивизии заняли исходные позиции в 500 метрах к востоку от высоты 147,0 (у северной окраины Волобуевки) и Волобуевки [49, л. 237]. В 8.00 на исходные позиции пехоты вышли танки 1-го танкового батальона. Согласно отчету штаба 10-й ТБр, в наступлении участвовало 9 танков, однако ранее, 13 февраля, штаб бригады сообщал только о 8 танках (1 Т-34, 6 Т-26, 1 БТ) [32, л. 128]; [50, л. 701]. Еще 2 танка Т-34 до начала боя сгорело от самовоспламенения антифриза, а 3-й танк Т-34 сломался [31, л. 201].
Наступление началось после часовой артподготовки в 8.30 [49, л. 240]. Помимо 2 дивизионов 46-го артполка 124-й СД артиллерийскую поддержку 124-й дивизии осуществляли 5 дивизионов 5-го и 7-го гвардейских гаубичных артиллерийских полков, однако подавить оборону противника они так и не смогли [19, л. 39]
После окончания артподготовки правая танковая группа во главе со старшим лейтенантом Кузьмой Карсеевым совместно со 2-м батальоном 781-го СП атаковала вдоль оврага на кирпичный завод и школу, левая танковая группа во главе с лейтенантом Владимиром Беседой совместно с 3-м батальоном 781-го СП – на южную окраину Волобуевки [32, л. 124, 128].
Достаточно быстро наступление пехоты 781-го полка было остановлено сильным артминометным огнем противника [50, л. 701]. Согласно журналу боевых действий штаба 124-й СД, к 13.00 пехота 781-го полка залегла в 150 метрах восточнее Волобуевки и до вечера смогла продвинуться вперед еще только на 50 метров [45, л. 25]. Штаб 10-й ТБр отчитался, что пехота залегла в 450 метрах от Волобуевки. Оторвавшись от пехоты, танковая группа Карсеева в 14.00 ворвалась на окраину Волобуевки в районе школы, но без поддержки пехоты надолго здесь не задержалась и вернулась обратно к пехоте. За день танки Карсеева своим огнем разбили 7 домов с немецкой пехотой, школу с 3 пулеметными точками внутри, уничтожили 10-12 немцев, 2 ручных пулемета, 1 ДЗОТ, потеряв 1 танк Т-26 подбитым (пробита моторная группа); танк был эвакуирован с поля боя [32, л. 124, 128]; [50, л. 701]. По всей видимости, именно об этом подбитом танке штаб 75-й пехотной дивизии отчитался наверх в 13.20. Танк был подбит огнем полевой артиллерии [114, F. 1015]; [116, F. 827].
Действовавшая чуть южнее танковая группа Беседы смогла вывести 3-й батальон 781-го СП в 200 метрах восточнее Волобуевки, после чего на протяжении дня огнем с места пыталась прикрыть бросок пехоты в Волобуевку, однако пехота осталась лежать в снегу. За день у 1 танка Т-26 вышла из строя пушка, а у танка БТ от прямого попадания снаряда в броню моторной группы заглох и перестал заводиться двигатель. Оба танка были эвакуированы с поля боя в ремонт [32, л. 124].
В ходе этого наступления в 15.30 13 февраля последовал удар 4 немецких бомбардировщиков на Авдеевку, под обстрелом которых 10-я танковая бригада потеряла 3 человека личного состава (1 – убитым, 2 – ранеными) и 1 автомашину вышедшей из строя. Имя погибшего неизвестно [32, л. 131]; [45, л. 25].
В общей сложности в бою 13 февраля 1-й танковый батальон, по уточненным данным штаба 10-й ТБр, уничтожил 22 немца, 4 ручных пулемета, 2 ДЗОТа, 9 укрепленных домов [32, л. 130]. Потери его составили 6 танков (3 Т-34, 2 Т-26, 1 БТ): 2 танка Т-34 – сгоревшими вне боя, 2 танка (1 Т-26, 1 БТ) – подбитыми, 2 танка (1 Т-34, 1 Т-26) – сломавшимися [31, л. 201]; [32, л. 128]. Мотострелковый батальон в бою не участвовал. К 21.00 все танки и мотострелки отошли обратно на западную окраину Шахово [32, л. 124]. Пролежав весь день в снегу под огнем противника, вечером пехота 124-й СД также отошла на исходные позиции. В своем отчете штаб 10-й ТБр свалил всю вину за провал наступления на слабую подготовку пехоты 124-й СД [50, л. 701].
2-й день боев за Волобуевку
По решению командования 14 февраля 1942 г. 406-й стрелковый полк сменил в 1-м эшелоне 781-й стрелковый полк, после чего совместно теперь уже с 406-м полком в 13.00 14 февраля 1-й танковый батальон в составе 8 танков (1 Т-34, 4 Т-26, 3 БТ) с западной окраины Шахово вновь атаковал на Волобуевку [32, л. 129]. Так говорится в оперативной сводке штаба 10-й ТБр. В действительности, по всей видимости, это уже была 2-я атака с участием танков 10-й ТБр в тот день. Из немецких документов следует, что 1-я атака, проводившаяся из Шахово на южную часть Волобуевки, была остановлена огнем немецкой артиллерией в 11.00. Всего в ней участвовало, по подсчетам немцев, 6 танков, позади которых в 4 колоннах наступало до 2 батальонов пехоты (прим. – 406-й стрелковый полк). 2-я атака с участием танков началась только в 13.45 [114, F. 1020]; [116, F. 828].
К 14.00 танки с десантом пехоты на броне, как и накануне, ворвались в Волобуевку в районе школы [32, л. 129]. Всего немцы насчитали 7 прорвавшихся в село танков [116, F. 838]. Высадив малочисленных десантников, танки к 14.30 вернулись из Волобуевки к боевым порядкам главных сил 406-го стрелкового полка. Согласно одной из оперативных сводок штаба 10-й ТБр, далее танки еще неоднократно прорывались в Волобуевку в районе школы, однако без пехоты надолго удержаться здесь не могли [32, л. 129, 130].
Пытаясь подавить немецкие огневые точки, танки стали один за другим сжигать дома в Волобуевке, о чем штаб 75-й ПД доложил наверх в 15.55 [114, F. 1021]. Уже вечером штаб 10-й ТБр отчитался, что огнем танков и артиллерии Волобуевка в тот день была почти полностью сожжена [32, л. 132].
Однако полностью подавить немецкую оборону в Волобуевке путем сожжения домов так и не удалось. В 17.15 из Шахово выступила 2-я танковая группа с десантом пехоты. Танкам вновь удалось с ходу прорваться в Волобуевку и даже выйти к центральной части южной окраины Волобуевки, при этом снова был высажен пехотный десант из состава 406-го стрелкового полка [32, л. 130]; [45, л. 26]. Согласно отчету штаба 10-й ТБр, было высажено 30 десантников, большая часть которых погибла в ходе последовавшего затем боя [50, л. 702]. В оперативной сводке штаба 21-й армии от 15 февраля приведена другая информация. По этим данным, 2 рейсами танков в Волобуевке было высажено 55 пехотинцев, которым удалось продержаться в селе до подхода подкреплений [49, л. 247].
В ходе этой танковой атаки к 17.50, по сведениям немцев, 4 танка 10-й ТБр были подбиты: 1 танк – огнем орудия ПТО, а 3 танка – из противотанковых ружей. Первоначально эти 3 танка записали на счет ефрейтора Китцига, позже 1 из 3 танков записали на счет командира 5-й роты 222-го ПП лейтенанта Шмидта. И Шмидт, и Китциг в этом бою были ранены [114, F. 1021]; [116, F. 838].
В действительности потери в танках были гораздо больше, т.к. немцы записали на свой счет только те танки, которые подбитыми остались на поле боя. Оставшиеся на ходу танки 10-й ТБр, по сведениям штаба 10-й ТБр, до 23.00 продолжали вести бой в Волобуевке, где маневрировали вдоль села, ведя огонь по огневым точкам противника, а с 23.00 вследствие отсутствия поддержки пехоты отошли обратно на исходные позиции [32, л. 130, 132].
Всего в бою 14 февраля, по подсчетам штаба 10-й ТБр, было уничтожено 15 немцев, 3 орудия ПТО, 5 ПТР, 2 ручных пулемета [50, л. 702]. Сам 1-й танковый батальон 14 февраля потерял 7 танков (4 Т-26, 3 БТ): 2 танка БТ – сожженными артогнем и 5 танков – подбитыми (прим. – у танка БТ заклинило башню, у 1 Т-26 подбита ходовая часть, у 3 Т-26 подбиты двигатели) [32, л. 130].
С поля боя удалось эвакуировать 3 танка (2 Т-26, 1 БТ), остальные 4 танка (2 сгоревших БТ, 2 подбитых Т-26) остались на поле боя в расположении противника, в т.ч. 3 танка – в самой Волобуевке, а потому немцы и насчитали только 4 подбитых ими танка [32, л. 130]. 2 из 7 легких танков, по свидетельству штаба 10-й ТБр, были подбиты находившимся в центре Волобуевки крупнокалиберным пулеметом [32, л. 132].
10-й мотострелковый батальон, как и днем ранее, в бою не участвовал и до 18.00 14 февраля оставался в восточном отроге оврага Лог Крутой, откуда он с 18.00 отошел обратно на юго-западную окраину Шахово. Лишь его минометная рота с огневых позиций в 800 метрах к востоку от Волобуевки своим огнем поддерживала наступление 406-го стрелкового полка и танкистов [32, л. 129, 130].
В общей сложности в боях 13-14 февраля 10-я танковая бригада, насчитывавшая к началу боев 9 исправных танков (4 Т-34, 4 Т-26, 1 БТ), потеряла уже 13 танков (3 Т-34, 6 Т-26, 4 БТ): 2 танка Т-34 – сгоревшими вне боя, 2 танка БТ – сожженными артогнем, 7 танков (5 Т-26, 2 БТ) – подбитыми, 2 танка (1 Т-34, 1 Т-26) – сломавшимися [32, л. 131]. Оба сгоревших танка БТ 14 или 15 февраля были первоначально списаны в безвозвратные потери. В эти же дни на заводской ремонт в Воронеж было отправлено еще 2 танка БТ [48, л. 54, 115]. Позже после повторного овладения советскими войсками Волобуевки и возвращения сгоревших танков БТ, один из них был, вероятно, эвакуирован в ремонт, и в безвозвратных потерях к 26 февраля остался только 1 танк БТ [48, л. 83].
Согласно оперативной сводке штаба 10-й ТБр от 14 февраля, за эти же 2 дня (13-14 февраля) силами самой бригады было восстановлено 4 танка. Однако к 24.00 14 февраля 10-я танковая бригада все еще имела в строю 5 танков (1 Т-34, 2 Т-26, 2 БТ), т.е. за эти 2 дня восстановлено было, не 4, а 9 танков. Именно благодаря своевременному ремонту после 2 дней боев 10-я танковая бригада все еще имела исправные танки и сохранила относительную боеспособность [32, л. 131].
Поддерживаемая танкистами 124-я стрелковая дивизия только за 14 февраля потеряла до 400 человек личного состава убитыми и ранеными [52, л. 236].
Взятие южной части Волобуевки
После провала атак на Волобуевку 2-го эшелона 124-й стрелковой дивизии (прим. – 406-й СП) и выхода из строя большинства танков 10-й ТБр в бой было решено ввести 10-й мотострелковый батальон и 10-ю разведроту. К 2.00 15 февраля 1942 г. 20 разведчиков во главе с командиром роты старшим лейтенантом Никоном Усатым овладели районом школы в Волобуевке, после чего огнем автоматов и ручных пулеметов прикрыли атаку 3-го батальона 781-го стрелкового полка на южную окраину Волобуевки. Атака началась с 3.30. Чуть севернее 3-го батальона 781-го СП с исходных позиций в 600 метрах восточнее Волобуевки атаковал Волобуевку в районе школы мотострелковый батальон. Оба батальона быстрым броском, преодолев зону заградительного огня, освещаемую ракетами, к 5.00 с боем ворвались на восточную окраину Волобуевки и до рассвета вели уличные бои с засевшими в домах мелкими группами пехоты противника, широко применяя гранаты и штыковой бой. С рассветом подразделения подверглись сильному артминометному обстрелу и, продолжая вести бой против мелких групп пехоты противника, одновременно стали закрепляться на южной окраине Волобуевки [32, л. 133, 134]; [50, л. 702]. К 9.00, по информации штаба 21-й армии, к 3-му батальону 781-го СП и мотострелкам на южной окраине Волобуевки присоединились оставшиеся в живых десантники 406-го стрелкового полка, которые все это время вели уличные бои в Волобуевке [49, л. 247].
К 8.00, преодолев зону заградительного огня к востоку от Волобуевки, 1-й танковый батальон в составе 5 танков (1 Т-34, 3 Т-26, 1 БТ) занял огневые позиции южнее и севернее школы, откуда в течение дня вел огонь с места по огневым точкам противника западнее Волобуевки, тем самым поддерживая действия мотострелков и 3-го батальона 781-го СП [32, л. 133]. Наиболее отличился при этом экипаж легкого танка сержанта Вейсмана. Протаранив дом, он занял в нем позицию, откуда огнем из укрытия уничтожил 15 немцев и 1 орудие ПТО. При смене огневой позиции танк Вейсмана подорвался на минном поле в 300 метрах юго-восточнее школы, получив легкое повреждение гусеницы. Экипаж продолжал вести огонь из подбитого танка [32, л. 133, 135]; [50, л. 703].
Из числа мотострелков в этом бою наиболее отличились командир стрелкового взвода младший лейтенант Лев Велькес и комиссар роты младший политрук Алексей Мельник. Велькес гранатами забросал 1 ДЗОТ, где уничтожил 4 немцев и подавил огонь станкового пулемета, а затем гранатами забросал через окно находящихся в одной из хат 5 немцев. В этом бою Велькес был сначала ранен, а затем контужен разорвавшейся у его ног миной, после чего госпитализирован [97, л. 355].
Младший политрук Мельник гранатами забросал пулеметную точку и захватил ручной пулемет, а затем вместе с 2 бойцами гранатами уничтожил 4 немцев в одной из хат [97, л. 505]. И Велькес, и Мельник были награждены орденами Красной Звезды.
Не выдержав натиска советской пехоты, во 2-й половине дня 5-я рота 222-го пехотного полка оставила южную часть Волобуевки и отошла в ее северную часть, после чего в южной части села было захвачено 2 орудия ПТО, 2 пулемета, 4 автомата и 5 винтовок. Под влиянием этого отхода ранее оборонявшийся на северной окраине Озерово пехотный взвод 75-й пехотной дивизии оставил свои позиции и отошел в глубину Озерово, благодаря чему наступавший левее 124-й стрелковой дивизии 53-й стрелковый полк 81-й стрелковой дивизии наконец-то смог продвинуться между Волобуевкой и Озерово и к исходу дня овладел южной окраиной Волобуевки и северной частью Озерово [32, л. 135]; [51, л. 56]; [114, F. 1024]. Ранее не имевший продвижения правофланговый 2-й батальон 781-го стрелкового полка достиг центральной части Волобуевки и овладел мостом через Сажновский Донец [45, л. 27]. Переброшенные из Тетеревино и Сажное 2 пехотные роты 75-й ПД (по 2 взвода каждая) заняли оборону западнее Сажновского Донца [114, F. 1024].
В 14.30-17.30 14 немецких бомбардировщиков, действуя небольшими группами, атаковали тылы 10-й танковой бригады в районе Шахово, при этом бригада потеряла 9 человек личного состава (3 – убитыми, 6 – ранеными), 1 грузовик ГАЗ-АА с боеприпасами сгоревшим при прямом попадании бомбы, 1 трактор С-65, 1 штабной автобус. 1 грузовик и 1 радиостанцию РСБ подбитыми [32, л. 133, 134].
Во время этой бомбежки отличился командир телефонного отделения взвода связи роты управления сержант Николай Грачев. Когда от загоревшегося поблизости грузовика с боеприпасами загорелась машина с имуществом телефонистов, Грачев, не обращая внимания на взрывы снарядов стоявшего рядом грузовика, запрыгнул в машину взвода связи, вывел ее в безопасное место и потушил горящий кузов [91, л. 287].
В целом во время боевых действий 15 февраля 10-я танковая бригада понесла весьма значительные потери в людях и технике. Ее 1-й танковый батальон 15 февраля потерял все свои 5 танков: 4 танка (3 Т-26, 1 БТ) – подбитыми, 1 Т-34 – сломавшимся. За день было восстановлено 2 танка, но к исходу дня исправным оставался только 1 танк БТ. 2-й отремонтированный танк, скорее всего, сломался, [32, л. 134]. До утра 16 февраля, несмотря на отсутствие тракторов, с поля боя удалось эвакуировать 4 подбитых танка (в т.ч. 3 – из самой Волобуевки), и к утру в Волобуевке оставалось стоять только 2 ранее подбитых здесь танка (1 Т-26, 1 БТ) [52, л. 259].
В личном составе, по предварительным данным, было потеряно 65 человек (7 – убитыми, 58 – ранеными), однако это весьма и весьма неполные данные [32, л. 134]. В общей сложности в именном списке безвозвратных потерь 10-й ТБр за 15 февраля числится 22 убитых (командиры рот старшие лейтенанты Матвей Овчинников, Никон Усатый, командир взвода лейтенант Василий Аракчеев, командир танка старшина Семен Малыгин, завсклада красноармеец Миша Гуц, командиры отделений сержанты Петр Мешков, Хайра Шакиров, младшие сержанты Василий Олейник, Иван Шарумов, наводчики старший сержант Петр Бойко, сержант Всеволод Нечаев, шоферы красноармейцы Петр Архипов (прим. – умер от ран), Семен Логов, Иван Симак, пулеметчик младший сержант Тимофей Донсков, стрелки красноармейцы Николай Балакиров, Алексей Козлов, Анатолий Мервицкий, Иван Пожидаев, Владимир Симоненко, Константин Суржко, Федор Черныш) [2]. В целом представляется, что 15 февраля 10-я танковая бригада потеряла как минимум 80 человек личного состава (22 – убитыми, не менее 58 – ранеными).
Соседняя 124-я стрелковая дивизия 15 февраля потеряла 83 человека личного состава убитыми и ранеными [52, л. 259].
Сдача Волобуевки
Утром 16 февраля, развивая успех 2-го и 3-го батальонов 781-го стрелкового полка, в уличные бои в центре Волобуевки в районе моста был брошен из 2-го эшелона полка 1-й батальон 781-го СП, а 1-й и 3-й батальоны 406-го СП были выдвинуты из 2-го эшелона 124-й стрелковой дивизии к южной окраине Волобуевки [45, л. 28]. Со стороны немцев оборонявшаяся в северной части Волобуевки немецкая 5-я рота 222-го пехотного полка, по сведениям советской разведки, около 9.00 получила в подкрепление роту пехоты из Малиновки и взвод пехоты из села Сажное, после чего в 12.00 противник безуспешно контратаковал 781-й стрелковый полк в центральной части Волобуевки [32, л. 136].
10-й мотострелковый батальон с подчиненным ему 12-м истребительным отрядом совместно с 781-м полком оборонял и зачищал южную окраину и центр Волобуевки. Последний исправный танк БТ 1-го ТБ с 10.00 до 12.00 поддерживал мотострелков огнем, а затем из-за неисправности танка отошел на ремонт в Шахово, после чего в Волобуевке у пехоты уже не осталось танковой поддержки. Также за день удалось эвакуировать из Волобуевки последние остававшиеся здесь 2 подбитых танка (1 Т-26, 1 БТ) 10-й ТБр [32, л. 137]; [50, л. 703].
Тем временем из резерва 29-го армейского корпуса под Волобуевку был переброшен усиленный батальон 528-го пехотного полка 299-й пехотной дивизии (всего 4 роты пехоты; боевая группа Вебера) и 1-я рота 4-го танкового полка 13-й танковой дивизии, насчитывавшая, согласно отчету штаба 13-й ТД, 12 танков Pz.III [114, F. 1026, 1027]; [117, F. 722]. В 14.30 эти немецкие подразделения перешли в контратаку на Волобуевку. В 14.45 немецкие танки переправились через Сажновский Донец в Озерово, нанесли большие потери 53-му и 202-му стрелковым полкам 81-й стрелковой дивизии, отбросив их от Озерово в Чурсино, после чего ударили на Шахово, а после достижения южной окраины Шахово ударили с тыла на Волобуевку [51, л. 57]; [114, F. 1029].
Всего, по подсчетам штаба 10-й ТБр, в 15.30 на Волобуевку по общему сигналу при поддержке сильного артминометного огня и 20 самолетов атаковало до батальона пехоты с 15 танками: 5 танков – с востока, 3 танка – с севера, 3 танка – с запада, 4 танка – с юга. На танках находились десанты автоматчиков. Штаб 124-й СД отчитался, что атаковало до 2 рот пехоты с 12 танками. Находившиеся в Волобуевке оба полка 124-й СД, 10-й мотострелковый батальон и 12-й истребительный отряд, как и ранее полки 81-й СД, танковой атаки не выдержали и уже к 16.00, оставив Волобуевку, отошли в восточном направлении. Собственно 10-й мотострелковый батальон сначала отошел на восточную окраину Волобуевки, затем некоторое время вел бой в 1 км восточнее Волобуевки, а к 20.00 отошел на юго-западную окраину Шахово, откуда к 24.00 был отведен в село Красное Знамя. В течение дня батальоном было получено пополнение в 250 человек личного состава, но в бой они вступить не успели и на ход боя никак не повлияли [32, л. 137]; [45, л. 29]. В 18.25 немцы завершили зачистку Волобуевки, после чего бои здесь стихли [114, F. 1030]. В ходе этого контрудара немецкая танковая рота сократилась до 2 боеспособных танков (1 Pz.IV, 1 Pz.III), однако ни один из вышедших из строя танков не был потерян безвозвратно [114, F. 1030].
За день 16 февраля 124-я стрелковая дивизия потерпела тяжелое поражение, потеряв 382 человека личного состава убитыми и ранеными, не считая пропавших без вести [49, л. 255].
10-я танковая бригада в боях 15-16 февраля, по подсчетам своего штаба, уничтожила до 50 немцев [32, л. 137]. Общие ее потери в личном составе за эти 2 дня не известны. В ее именном списке безвозвратных потерь личного состава за 15-16 февраля числится 28 убитых, в т.ч. 6 убитых – за 16 февраля (командиры отделений старший сержант Семен Шестаков, сержант Михаил Козлов, минометчик младший сержант Николай Щетинкин, пулеметчики младший сержант Кузьма Макаров, красноармеец Анатолий Пчелинцев, стрелок красноармеец Петр Клейменов) [2].
После боев за Волобуевку 14 или 15 февраля в безвозвратные потери было списано 2 танка БТ, а между 19 и 21 февраля – еще 4 танка Т-26 [48, л. 54, 75-77, 115]. После повторного взятия Волобуевки в конце февраля 2 танка (1 Т-26, 1 БТ) были, по всей видимости, признаны пригодными к ремонту. Таким образом, всего в ходе боев за Волобуевку 10-я танковая бригада потеряла безвозвратно только 4 танка (3 Т-26, 1 БТ), которые были сожжены и разбиты артогнем в самой Волобуевке [50, л. 708]. Еще 2 танка БТ 14 или 15 февраля были отправлены на заводской ремонт в Воронеж [48, л. 54, 115].
В армейском резерве
В связи с тем, что по состоянию на 16 февраля 1942 г. 10-я танковая бригада растеряла все свои танки, штаб 21-й армии принял решение заменить ее вошедшей в состав армии 1-й танковой бригадой (прим. – с 16 февраля стала 6-й гвардейской танковой бригадой), а собственно 10-я танковая бригада на основании боевого распоряжения № 66/ш штаба 21-й армии от 16 февраля снялась с участка 124-й стрелковой дивизии и в 2.00-7.00 17 февраля была отведена в тыл на доукомплектование, расположившись в Александровке, Кураковке, 1-м Ново-Алексеевском выселке, а также в Новослабодке и Казачье [32, л. 138].
Здесь 10-я танковая бригада надолго не задержалась и к 8.00 18 февраля после ночного перехода на основании боевого распоряжения № 69 штаба 21-й армии от 17 февраля всеми подразделениями сосредоточилась в Новослабодке. Лишь ее ремонтная рота расположилась отдельно от основных сил – в хуторе Рындинка к востоку от Шахово, где совместно с 20-м ремонтным батальоном и экипажами танков производила ремонт неисправных танков. За 18 февраля было восстановлено 6 танков (1 Т-34, 2 Т-26, 3 БТ). Чуть позже, в 18.00 18 февраля, 10-й мотострелковый батальон из-за отсутствия свободных домов в Новослабодке перешел в находящуюся чуть южнее деревню Подсумки [32, л. 139].
К 8.00 18 февраля в Новослабодку со станции Новый Оскол на пополнение 1-го танкового батальона прибыло 8 танков (3 КВ-1, 5 Т-34), еще 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) сломались в пути при переходе с пункта сбора в Новослабодку. Всего к исходу дня 18 февраля 10-я танковая бригада насчитывала в своем составе 14 исправных танков (3 КВ-1, 6 Т-34, 2 Т-26, 3 БТ) [32, л. 139]. Уже по прибытии танков в Новослабодку выяснилось, что у 1 танка КВ-1 нет насоса Альвейера для подачи топлива из баков при запуске двигателя. Из-за отсутствия насоса танк не мог быть отправлен в бой [32, л. 141]. Скорее всего, все танки КВ-1 (а возможно, и Т-34) прибыли в состав 10-й танковой бригады из капремонта.
Новые атаки на село Лески
19 февраля 1942 г. по распоряжению командующего фронтом 3 танка (2 КВ-1, 1 Т-26) 10-й танковой бригады были выделены на поддержку наступления 355-го стрелкового полка 1-й гвардейской стрелковой дивизии на село Лески и к 12.00 сосредоточились на исходных позициях на северной окраине Шахово [32, л. 141]; [50, л. 704]. Весь день 18 февраля Лески атаковала 297-я стрелковая дивизия, однако она не смогла взять Лески, несмотря на ввод на ее участке в бой 355-го стрелкового полка [52, л. 331]; [54, л. 80].
В Лесках оборонялся 3-й батальон 222-го пехотного полка 75-й пехотной дивизии, усиленный 7-й ротой 442-го пехотного полка 168-й пехотной дивизии – так называемая боевая группа майора Ланге (прим. – командир 3-го батальона 222-го ПП), подчинявшаяся штабу 168-й ПД (XXIX.AK) [119, F. 275]. Позже штаб 1-й Гв.СД отчитался, гарнизон села Лески насчитывал до 900 человек личного состава, около 5 орудий ПТО, 3 минометные батареи (2 тяжелые, 1 легковая), 31 пулемет (13 станковых, 18 ручных). Артиллерийскую поддержку осуществлял дивизион 248-го артиллерийского полка. До 7 домов в Лесках было переоборудовано под ДЗОТы, в остальных домах вырублены амбразуры, из которых вели огонь орудия ПТО и пулеметы. Сверху, с чердаков, вели огонь автоматчики. Все хаты были укреплены путем усиления стен лесом, землей и снегом, политым водой. Каждая хата наружной стороны села была соединена с другой большим снежным валом, облитым водой, с устроенными в нем амбразурами для стрельбы. Погреба в хатах были углублены и укреплены сильными перекрытиями сверху, благодаря чему немецкой пехоте не были страшны удары советской авиации и артиллерии. В центре и на окраинах Лесков противником были зарыты тяжелые танки, которые вели огонь с места, а до 6 танков в Лесках использовались для контратак [53, л. 44, 45]. Впрочем, в немецких документах нет никаких сведений об участии немецких танков или штурмовых орудий в обороне Лесков.
С утра 19 февраля 297-я стрелковая дивизия продолжала безуспешно атаковать на Лески и к 15.00 вела бой:
батальон 1057-го стрелкового полка – на северо-восточной окраине Лесков, овладев районом школы;
батальон 1055-го стрелкового полка и 355-й стрелковый полк – на юго-восточной и южной окраинах Лесков [52, л. 350].
Новая атака на Лески с юго-восточного направления началась в 18.00, но теперь уже в ней участвовали танки 10-й ТБр. 2 танка и пехота были остановлены заградительным огнем немецкой артиллерии, однако 3-й танк – КВ-1 – успешно прорвался в южную часть села Лески. Примененные против него расчетами 37-мм орудий ПТО подкалиберные снаряды Pzgr.40 броню танка не пробили. Тогда командир 3-го батальона 222-го ПП майор Ланге лично вывел на огневую позицию против танка 75-мм пехотное орудие. Получив вмятину от подкалиберного снаряда, танк развернулся и вышел из Лесков [118, F. 662]; [119, F. 323].
Всего в бою 19 февраля танки КВ-1 10-й ТБр, по подсчетам штаба 10-й ТБр, уничтожили до 25 немцев, 1 орудие ПТО, 2 пулемета (1 станковый, 1 ручной) [32, л. 142]. С немецкой стороны подтверждено, что в течение своего пребывания в Лесках танк КВ-1 раздавил одно 37-мм орудие ПТО. Расчет орудия при этом уцелел и даже смог застрелить 2 спрыгнувших с танка десантников [119, F. 316, 328]. После этого в ночь на 20 февраля со стороны штаба 168-й ПД последовал приказ заблаговременно выставлять мины перед огневыми позициями орудий и иметь на всех позициях связки гранат [119, F. 328].
Вечерняя атака 3 танков 10-й ТБр 19 февраля показала, что этих 3 танков недостаточно для овладения селом Лески, после чего для взятия этого села были привлечены мотострелковый батальон и танки 6-й гвардейской танковой бригады, которые 20 февраля были переданы командующим 21-й армией на усиление 1-й гвардейской стрелковой дивизии [26, л. 4]. После понесенных за день больших потерь в безуспешных боях за Малиновку 6-я бригада к вечеру 19 февраля имела в строю 13 легких танков (3 Т-60, 2 Т-26, 5 ХТЗ-130, 3 БТ-7) [55, л. 5]. Ранее действовавшая под Лесками 297-я стрелковая дивизия в ночь на 20 февраля была выведена из боя, после чего под Лесками из пехотных частей остались действовать только 355-й стрелковый полк и 6-й мотострелковый батальон [29, л. 129]. Подошедшие на смену 297-й дивизии главные силы 1-й гвардейской стрелковой дивизии в бою 20 февраля, по всей видимости, участия не принимали [53, л. 45].
К утру 20 февраля саперы 10-й ТБр проделали проходы в минных полях противника. Согласно наградному листу на командира саперного отделения старшего сержанта Петра Мисливца, перед началом танковой атаки немцы вновь заминировали эти проходы, но саперы повторно их разминировали [175, л. 154].
В 9.52 20 февраля боевая группа Ланге доложила наверх о появлении к юго-востоку от Лесков 9 советских танков и запросила сверху танковую поддержку [119, F. 330]. Совместная атака танков 6-й гвардейской и 10-й танковых бригад на южную окраину Лесков началась после продолжительной артподготовки в 10.30. Со стороны 10-й танковой бригады участвовало 2 танка КВ-1 – лейтенантов Василия Володькина и Владимира Цыси. Командовал группой лейтенант Цысь [26, л. 4]; [32, л. 150]. Перед немцами наступавшие появились в 10.40-10.45, всего немцы насчитали перед собой помимо танков до 2 батальонов пехоты [119, F. 334, 335].
Согласно отчету штаба 6-й Гв.ТБр, в 200 метрах от Лесков танки из-за сильного огня противника были вынуждены высадить с брони мотострелков, после чего при поддержке огня противотанковой батареи 6-й Гв.ТБр ворвались на южную окраину Лесков, где уничтожили до взвода пехоты, 5 орудий ПТО, 3 огневых точки в домах, после чего вернулись к своей пехоте [26, л. 4, 5].
Из немецких документов следует, что в Лески к 11.00 ворвались только 2 танка КВ-1 10-й ТБр, а все остальные танки и наступавшая за ними пехота 355-го стрелкового полка и 6-го мотострелкового батальона были остановлены заградительным огнем немцев [118, F. 664]; [119, F. 334, 335]. Танки смогли углубиться в село на 250-300 метров, при этом они раздавили 1 орудие ПТО [32, л. 150]; [119, F. 343]. В конце концов, не имея поддержки со стороны главных сил, оба танки отошли обратно к своей пехоте. Штаб боевой группы Ланге отчитался наверх, что танки удалось прогнать из Лесков огнем противотанковых ружей и связками гранат [119, F. 334].
По сведениям штаба 10-й ТБр, танковая атака на Лески продолжалась до 12.00. После этого с 12.00 до 13.30 оба танка КВ-1 подвергались бомбардировке со стороны 18 немецких самолетов, однако повреждений они не получили [32, л. 150, 151].
Назначенная сначала на 15.30, а затем на 16.30 повторная атака танков была сорвана ударами немецких пикирующих бомбардировщиков [26, л. 5]; [119, F. 343]. В 17.45 танки все же выдвинулись в атаку, но уже через 15 минут, в 18.00, подверглись новым ударам с воздуха со стороны 4 немецких самолетов. Бомбардировка продолжалась до 18.30 [32, л. 150, 151].
Штаб группы Ланге отчитался, что в этот раз только 1 советский танк смог дойти до немецких позиций, однако следовавшая за ним пехота была отрезана от танка огнем немецкого самолета-истребителя, который к тому же одного за другим перестрелял сидевших на броне танка 17 пехотинцев. В итоге, по свидетельству немцев, советская атака была отражена в 18.30 [119, F. 336, 343]. В 19.00 атакующие вернулись на исходные позиции, а к 21.30 оба танка КВ-1 отошли обратно в Шахово. Каждый из них получил до 30 вмятин от снарядов, а у одного из танков были повреждены прицельные приспособления [32, л. 151]. Штаб 10-й ТБр отчитался, что в этих 2 танковых атаках 20 февраля было уничтожено до 200 немцев, 2 средних танка, 10 орудий ПТО, 19 пулеметов, до 20 домов вместе с находившимися в них немцами [32, л. 150].
До 100 убитых немцев, 6 орудий ПТО, 13 пулеметов и 1 ДЗОТ были записаны на счет экипажа танка лейтенанта Василия Володькина, а до 75 убитых немцев, 4 орудия ПТО, 9 ручных пулеметов и 2 ДЗОТа – на счет экипажа танка лейтенанта Владимира Цыси [50, л. 712].
В общей сложности в боях 19-20 февраля танки КВ-1, по итоговым подсчетам штаба 10-й ТБр, уничтожили до 180 немцев, 11 орудий ПТО, 23 пулемета, 4 ДЗОТа [32, л. 148]. В отчете штаба 10-й ТБр также упоминаются 2 сгоревших немецких танка, однако в оперативной сводке штаба 10-й ТБр с итоговыми цифрами немецких потерь о немецких танках не говорится [50, л. 704].
Действительные потери боевой группы Ланге в Лесках 20 февраля, согласно донесению ее штаба, составили лишь 15 человек личного состава (2 – убитыми, 13 – ранеными). Также танками КВ-1 было раздавлено 1 орудие ПТО. Ни о каком применении немецких танков или штурмовых орудий в Лесках 20 февраля ничего не известно [119, F. 343]. За 19 февраля танком 10-й ТБр было раздавлено еще 1 орудие ПТО, таким образом, реальная эффективность применения 2 танков КВ-1 в 3 атаках на село Лески равнялась 2 уничтоженным орудиям ПТО.
6-я гвардейская танковая бригада 20 февраля потерь в танках не имела, однако потеряла 25 человек личного состава [26, л. 5]. Потери 355-го стрелкового полка в этом бою не известны.
Бой за Лески 21 февраля 1942 г.
После провала 2 атак на Лески с участием легких танков 6-й гвардейской танковой бригады штаб 21-й армии принял решение полностью заменить эту бригаду 10-й танковой бригадой и в тот же день 20 февраля 1942 г. отдал 10-й бригаде боевое распоряжение № 81/ш: к 5.00 21 февраля сосредоточиться в районе Шахово и Рындинки в готовности с 7.00 совместно с 1-й гвардейской стрелковой дивизией наступать на Лески. На основании этого распоряжения 1-й танковый батальон 10-й ТБр в 19.30-23.00 20 февраля совершил переход из Новослабодки в Рындинку, а в 20.00 из Новослабодки в Шахово убыла рота управления бригады для организации командного пункта и связи с частями [32, л. 142]. Всего к исходу дня 20 февраля 10-я танковая бригада имела в строю 17 танков (3 КВ-1, 7 Т-34, 4 Т-26, 3 БТ) [32, л. 143]. После прибытия танков 10-й ТБр в 22.00 20 февраля 6-я гвардейская танковая бригада была выведена в тыл в армейский резерв [55, л. 6].
В ту же ночь в бой за Лески были введены главные силы 1-й Гв.СД. В отличие от понесшей большие потери в наступлении 297-й стрелковой дивизии (прим. – по состоянию на 20 февраля 6355 человек личного состава), 1-я гвардейская дивизия к этому времени все еще имела 9122 человека личного состава (80 % штатной численности) и являлась наиболее полнокровной дивизией 21-й армии [48, л. 92]. В ходе ночного наступления к 1.00 21 февраля 4-й стрелковый полк вышел в 150 метрах северо-восточнее Лесков, а 85-й и 331-й стрелковые полки к 2.00 вышли к железной дороге к западу от Лесков, таким образом, к утру боевая группа Ланге в Лесках оказалась в полуокружении 4 относительно полнокровных стрелковых полков 1-й Гв.СД. Утром 85-й стрелковый полк контратакой противника силою до 2 рот пехоты был отброшен от железной дороги к речке Сажновский Донец юго-западнее села Лески и после провала повторной атаки с 9.30 перешел к обороне [53, л. 45, 46].
Собственно 10-я танковая бригада в утренних боях участия не принимала. Боевым распоряжением № 85 штаба 21-й армии от 21 февраля ей было приказано: в 8.00-10.00 перейти из Рындинки на исходные позиции перед Лесками, связаться с командиром 1-й Гв.СД и только с 11.30 совместно с частью сил этой дивизии атаковать Лески [56, л. 38].
Предварительное распоряжение было, вероятно, получено 10-й танковой бригадой чуть раньше боевого распоряжения № 85. Уже к 6.00 21 февраля ее мотострелковый батальон сосредоточился на северо-западной окраине Шахово, а к 8.00 туда же перешел 1-й танковый батальон [32, л. 146, 147].
В 9.30 мотострелки заняли исходные позиции в 500 метрах юго-восточнее Лесков. В 11.30 немцами был замечен въезд большого количества танков 10-й ТБр в рощу в 700 метрах к юго-востоку от Лесков, после чего танки с мотострелками и 355-м стрелковым полком позади выдвинулись в атаку на Лески. В оперативной сводке штаба 10-й ТБр говорится о 14 танках, но приведен состав танкового батальона в 12 танков (2 КВ-1, 6 Т-34, 2 Т-26, 2 БТ), так что неясно, сколько именно танков в действительности участвовало в атаке: 12 или 14 [32, л. 146, 147]; [119, F. 361].
Танки действовали двумя группами. Правая группа из 3 танков (1 КВ-1, 1 Т-34, 1 БТ) атаковала восточную окраину села, а остальные танки с юга атаковали южную и юго-западную окраины. 60 мотострелков составляли танковые десанты [32, л. 146, 147]. Сами немцы к 11.45 насчитали только 7 танков 10-й ТБр, которые сначала выдвинулись из рощи в западном направлении, а затем повернули на север, на южную окраину Лесков [114, F. 1054]; [119, F. 347].
Атака проходила под ударами немецкой авиации. Всего с 11.00 до 12.00, по свидетельству штаба 10-й ТБр, от 3 до 8 самолетов противника подвергали бомбардировке и пулеметному обстрелу атакующих на высоте 225,0 южнее Лесков [32, л. 144]. Тем не менее, уже в 12.00 танки с десантом мотострелков ворвались на восточную и юго-восточную окраины Лесков, где увязли в уличном бою против боевой группы Ланге. Бой принял весьма ожесточенный характер с применением гранат и штыкового боя [32, л. 146, 147].
Высаженный с 4 танков в Лесках десант из 30 человек во главе с командиром стрелковой роты 10-го МСПБ лейтенантом Михаилом Бондаренко 6 часов вел уличный бой, неоднократно вступая в рукопашную схватку. Согласно наградному листу на Бондаренко, его десантниками было уничтожено 107 немцев, 3 орудия ПТО, 2 миномета, 4 пулемета вместе с их расчетами, однако после 6 часов боя, захватив с собой в качестве трофеев 2 миномета, 3 пулемета, 3 автомата и офицерскую сумку с документами, группа вынуждена была отойти с захваченных ею позиций [97, л. 348].
Особенно отличился в этом бою действовавший в составе танкового десанта красноармеец 10-го МСПБ Михаил Подлесный. Гранатой он уничтожил пулеметную точку противника, затем штыком доколол выжившего раненого пулеметчика и захватил станковый пулемет, из которого тут же открыл огонь по противнику. Затем в ходе штыковой атаки он штыком заколол автоматчика и уже из трофейного автомата убил еще 4 немцев. Получив ранение, Подлесный остался в строю и убил еще 2 немцев, таким образом, в общей сложности он в этом бою убил не менее 8 немцев [94, л. 60].
В ходе этих боев к 13.30 был ранен командир немецкого батальона майор Ланге, но он остался в строю и продолжал руководить обороной села [119, F. 354]. К 13.50 немцами наблюдались на южной окраине Лесков 5 танков, а чуть южнее – еще 2 танка 10-й ТБр [114, F. 1054]. Позже штаб 21-й армии отчитался, что в Лески к 13.00 смогли ворваться конкретно 8 танков 10-й ТБр, а также 2 стрелковых батальона [29, л. 134]. В докладе штаба 1-й Гв.СД упоминается только о прорыве на южную окраину села 2 танков КВ-1 с десантом, а также 355-го стрелкового полка [53, л. 45]
Согласно оперативной сводке штаба 10-й ТБр, после 2-часового уличного боя к 14.00 10-й мотострелковый батальон овладел южной половиной Лесков. Вся южная часть Лесков на глубину в 200-250 метров оказалась полностью разрушенной и сожженной, потому мотострелкам и удалось сравнительно быстро ее захватить. В 14.00 батальон был контратакован со стороны Тетеревино противником силою до батальона пехоты с 3 танками в сопровождении сильного артминометного огня и 18 бомбардировщиков. Не успев перейти к обороне, мотострелки и танкисты были опрокинуты и с большими потерями отброшены на 400 метров к юго-востоку от Лесков, где и закрепились [32, л. 144, 146, 147]. Немецкие танки были из состава 1-й роты 4-го танкового полка 13-й танковой дивизии, и, согласно немецким документах, 21 февраля их действительно оставалось только 3 штуки. Скорее всего, все 3 танка были Pz.III: именно 3 Pz.III осталось в строю в немецкой танковой роте 19 февраля [114, F. 1044, 1055].
Об отходе мотострелков и овладении Лесков майор Ланге отчитался наверх в 14.12. К этому же времени, по подсчетам немцев, 1 танк 10-й ТБр (прим. – вероятно, Т-34) был уничтожен, а 2 танка были подбиты и остались стоять на поле боя в 500 метрах от Лесков [119, F. 356, 358, 361]. Примерно тогда же еще 2 танка 10-й ТБр были подбиты 6-й батареей 248-го артполка и также остались стоять на поле боя [118, F. 668]. 6-й танк – Т-34 – подорвался на минном поле на юго-восточной окраине Лесков, но обошлось без серьезных повреждений [32, л. 144].
Согласно другому немецкому донесению, из Лесков отошло только 5 танков 10-й ТБр, а никаких бомбардировщиков к этому времени над полем боя еще не было: лишь немецкие истребители в течение 20 минут обстреливали советскую пехоту [114, F. 1055].
Приведя себя в порядок после отхода из Лесков, в 19.00 мотострелковый батальон вместе с оставшимися танками повторно атаковал это село, действуя частью сил десантом на танках [32, л. 146, 147]. Немцы отметили начало атак на Лески с 19.30. В этот раз село подверглось ударам сразу с северо-восточного, восточного и юго-восточного направлений, т.е. в атаках принял участие помимо 10-й танковой бригады и 355-го стрелкового полка 4-й стрелковый полк к северо-востоку от Лесков [119, F. 368].
Согласно отчету штаба 10-й ТБр, в ходе атаки танки с десантом, как и ранее в середине дня, смогли ворваться в Лески, однако сильным заградительным огнем пехота была отрезана от танков, после чего танкисты, не имея поддержки основных сил пехоты, были вынуждены отойти на исходные позиции. К 23.00 танки и мотострелки вернулись на северо-западную окраину Шахово [32, л. 147]; [50, л. 705].
В оперативной сводке и отчете штаба 10-й ТБр не упоминается, но в документах штаба 168-й ПД говорится, что в 23.30 21 февраля советская пехота с 7 танками 10-й ТБр снова атаковала Лески и снова безуспешно [118, F. 670]; [119, F. 376].
В общей сложности в бою 21 февраля за Лески 10-я танковая бригада, по предварительным подсчетам своего штаба, уничтожила 150 немцев, 4 орудия ПТО, 5 пулеметов [32, л. 147]. В отчете штаба 10-й ТБр цифры убитых немцев снижены до 50 человек [50, л. 705]. Потери самой бригады, по предварительным данным, составили 73 человека убитыми и ранеными (в т.ч. 1-й танковый батальон потерял 10 человек личного состава: 3 – убитыми, 4 – пропавшими без вести, 3 – ранеными), 8 пулеметов (2 станковых, 6 ручных), 6 танков: 2 танка (1 Т-34, 1 Т-26) – сгоревшими, 4 танка (2 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ) – подбитыми [32, л. 147, 148]. В отчете штаба 10-й ТБр подбитый танк БТ не упоминается, зато уточняется, что сгоревший танк Т-34 был сначала подбит после нескольких прямых попаданий снарядов, а затем сгорел после попадания в него бомбы с пикирующего бомбардировщика [50, л. 705]. Т.к. танк восстановлению не подлежал, позже он был списан в безвозвратные потери [50, л. 708].
Из ОБД «Мемориал» известны лишь имена 4 мотострелков, погибших 21 февраля (комиссар роты младший политрук Петр Евлахов, командиры взводов младшие лейтенанты Артем Дорошенко, Федор Машилов, красноармеец Петр Билбасов). Имена погибших и пропавших без вести танкистов неизвестны [2].
К 24.00 с поля боя были эвакуированы все подбитые танки и сгоревший танк БТ, и только сгоревший танк Т-34 остался на поле боя. К этому времени в строю в составе бригады оставалось 10 танков (3 КВ-1, 4 Т-34, 2 Т-26, 1 БТ) [32, л. 148].
Действительные потери боевой группы Ланге 21 февраля, по уточненным данным штаба 168-й ПД, составили 83 человека личного состава (28 – убитыми, 4 – пропавшими без вести, 51 – раненым). В донесении боевой группы Ланге также упоминаются 6 заболевших, так что общие потери боевой группы составили 89 человек. Ни о каких потерянных орудиях ПТО в немецких донесениях не упоминается совершенно [119, F. 386, 391].
Бои за Лески и Волобуевку 22 февраля 1942 г.
Несмотря на уменьшение, по сравнению с предыдущим днем, количества исправных танков в составе 10-й танковой бригады, штаб 21-й армии принял решение распылить силы танкистов и в 21.25 21 февраля 1942 г. своим боевым распоряжением № 88 приказал передать 2 танка КВ-1 10-й ТБр на усиление 227-й стрелковой дивизии для овладения селом Волобуевка [56, л. 40].
По состоянию на 20 февраля 227-я дивизия насчитывала 5797 человек личного состава – 50,6 % штатной численности [48, л. 92]. К утру 22 февраля ее 777-й стрелковый полк располагался в обороне Малиновки, 789-й стрелковый полк – в северной части Волобуевки, а 794-й стрелковый полк – к востоку от Волобуевки [43, л. 144]. Противостоял им в Волобуевке, судя по показаниям захваченных 22 февраля в плен немцев и журналу боевых действий штаба 29-го АК, 3-й батальон 528-го пехотного полка 299-й пехотной дивизии, подчинявшийся штабу 75-й пехотной дивизии (XXIX.AK). К утру 22 февраля в батальоне оставалось всего около 70 человек, однако на его усиление вечером 21 февраля в Волобуевку прибыли 2 пехотные роты общей численностью в 120-140 человек, а в 4.00 22 февраля в Волобуевку прибыл взвод из 2 47-мм орудий ПТО 175-го противотанкового батальона [32, л. 155]; [116, F. 1060, 1064].
К 8.00 22 февраля 794-й стрелковый полк, усиленный 3-м батальоном 777-го СП и 2 танками КВ-1, занял исходные позиции для наступления. Собственно танки КВ-1 под командой старшего лейтенанта Кузьмы Карсеева вышли на северную окраину Волобуевки [32, л. 152]; [43, л. 147]. В 10.00 794-й полк перешел в наступление на Волобуевку: 2-м батальоном – с севера, 1-м батальоном – севера и северо-востока, 3-м батальоном и 2 танками КВ-1 – с северо-востока, а 3-м батальоном 777-го СП – с юго-востока. Уже в 10.15 оба танка с десантом автоматчиков, разведчиков и саперов ворвались в Волобуевку, причем одновременно со всеми стрелковыми батальонами. Причиной этому штаб 227-й СД в своем донесении назвал то, что «бойцы при виде танков были настолько воодушевлены, что многие из них, присоединившись к десанту, старались первыми ворваться в расположение противника» [43, л. 147].
Далее, оторвавшись от пехоты, которая увязла в уличном бою, оба танка КВ-1 с боем прошли всю Волобуевку, вышли на ее южную окраину и к 14.15 заблокировали мост через Сажновский Донец между Волобуевкой и Озерово [32, л. 152]; [114, F. 1060]. К 13.45 занимавший Волобуевку 3-й батальон 428-го ПП начал отходить на запад к железной дороге [116, F. 1060]. Отход проходил разрозненными группами. В 15.00 794-й стрелковый полк с 3-м батальоном 777-го СП полностью завершил зачистку Волобуевки и закрепился на ее юго-западной и западной окраинах [43, л. 146, 147].
После овладения Волобуевкой танки КВ-1 сосредоточились в районе школы, откуда с места вели огонь по противнику, пока полностью не израсходовали свой боекомплект, после чего к 22.00 отошли на дозаправку на северо-западную окраину Шахово, а на их место в район Волобуевки в 20.00 вышли 2 танка Т-26 с задачей: не допустить контратак противника [32, л. 152].
Всего в бою 22 февраля за Волобуевку 794-й стрелковый полк, по подсчетам своего штаба, уничтожил до 150 немцев, сжег склад оружия, по уточненным данным, захватил 4 орудия (1 75-мм, 3 37-мм), 8 минометов, 20 пулеметов (4 станковых, 16 ручных), 14 автоматов, 1000 мин, 4000 винтовочных патронов, 1 рацию, 3 телефонных аппарата. 3 ракетницы, 4 парашюта, много гранат. Сам полк только ранеными потерял 89 человек личного состава (включая 3-й батальон 777-го СП) [57, л. 352, 358]. А вся 227-я стрелковая дивизия 22 февраля потеряла 321 человека личного состава [60, л. 89].
Было захвачено 8 пленных: 7 – из 528-го пехотного полка, 1 – из 175-го противотанкового батальона [32, л. 155]. Кроме того, в Волобуевке у противника было отбито 12 советских танков, после чего для их эвакуации в 20.00 в район школы в Волобуевке со стороны 10-й танковой бригады было направлено 4 трактора. Согласно оперативной сводке штаба 10-й ТБр, эти подбитые танки были потеряны 10-й танковой бригадой 14-15 февраля [32, л. 152]; [60, л. 89]. В действительности, скорее всего, в число подбитых танков входили и танки 6-й Гв.ТБр. 2 танка (1 Т-26, 1 БТ) из состава 10-й танковой бригады, которые ранее уже были списаны в безвозвратные потери, вероятно, признали годными к ремонту, после чего 25 или 26 февраля они были исключены из безвозвратных потерь 10-й ТБр [48, л. 81, 83]
Наступление на Лески так же, как и на Волобуевку, началось в 10.00 22 февраля. 4-й стрелковый полк, как и ранее, без танковой поддержки атаковал село с северо-востока, а 355-й стрелковый полк при поддержке 8 танков (1 КВ-1, 2 Т-34, 4 Т-26, 1 БТ) 1-го ТБ – юго-востока. В этот раз 10-й мотострелковый батальон действовал во 2-м эшелоне за 355-м полком и собственно в самих боевых действиях участия не принимал [32, л. 152]. Штаб боевой группы Ланге отчитался только о 4 тяжелых танках 10-й ТБр, которые участвовали в атаке. Легкие танки, надо полагать, находились во 2-м эшелоне [119, F. 385].
В 10.30 танки 10-й ТБр ворвались на юго-восточную окраину Лесков и приступили к подавлению огневых точек и живой силы противника. При этом наиболее отличился экипаж Т-34 командира роты старшего лейтенанта Филиппа Гокова, который, по подсчетам штаба 10-й ТБр, уничтожил около 100 немцев, 3 орудия ПТО, 14 пулеметов (4 станковых, 10 ручных), 3 ДЗОТа [32, л. 152]. В наградном листе на Гокова эти цифры несколько уменьшили: до 80 убитых немцев, 2 орудий ПТО, 1 миномета, 3 пулеметов [93].
Для восстановления положения в Лесках в 12.00 противник бросил со стороны Беленихино в контратаку до батальона пехоты и оставшиеся 3 танка Pz.III 1-й роты 4-го танкового полка. Позже штаб 10-й ТБр отчитался наверх о 5-6 немецких танках, завысив реальное число исправных танков в 2 раза [32, л. 152]. Не выдержав контратаки, 355-й стрелковый полк стал отходить из Лесков [50, л. 705].
Об отражении советского наступления на Лески штаб 168-й ПД отчитался наверх в 12.20, однако отметил, что еще предположительно 50-60 советских пехотинцев остаются в селе. Полностью Лески немцам удалось очистить только через час, к 13.20. Сами немцы насчитали только 1 подбитый танк 10-й ТБр, который горящим отошел из Лесков, а вслед за ним отошли другие танки [114, F. 1059]. В действительности в танковом бою немецкими танками Pz.III были подбиты оба танка Т-34 (в т.ч. танк Гокова) [32, л. 152].
В наградном листе на механика-водителя танка Т-34 старшину Александра Клепикова говорится, его танк был подбит не танками, а огнем замаскированного орудия ПТО. Весь экипаж при этом был ранен, тем не менее, раненый Клепиков смог вывести свой подбитый танк с поля боя [96, л. 369].
Согласно оперативной сводке штаба 10-й ТБр, было ранено не 4, а 3 танкиста 1-го ТБ [32, л. 152]. Помимо Клепикова был ранен командир башни младший сержант Михаил Курганов, имя 3-го раненого танкиста неизвестно [91, л. 138].
Сразу после зачистки Лесков в 13.30 огнем немецких танков была отбита новая атака 2 танков 10-й ТБр с юго-востока на Лески, при этом одним из танков был КВ-1. Немцы насчитали 13 попаданий по танку КВ-1, но пробить его броню им не удалось [119, F. 386].
В 14.00 немцами снова было замечено выдвижение танков 10-й ТБр для новой атаки Лесков [119, F. 381]. Согласно оперативной сводке штаба 10-й ТБр, в течение 2-й половины дня оставшиеся исправные танки 10-й ТБр снова пытались атаковать Лески, но были остановлены огнем 3 немецких танков с южной окраины села и вынуждены были отойти на исходные позиции. К 20.00 танки отошли на северо-западную окраину Шахово на дозаправку. Уже после отхода танков с 20.00 совместно с 355-м стрелковым полком на Лески атаковал теперь уже 10-й мотострелковый батальон [32, л. 152].
Всего в бою 22 февраля за Лески танки 10-й ТБр, по подсчетам штаба бригады, уничтожили 100 немцев, 3 орудия ПТО, 14 пулеметов (4 станковых, 10 ручных), 3 ДЗОТа, потеряв 2 танка Т-34 подбитыми [50, л. 705]. В разведсводке штаба 10-й ТБр цифры несколько иные: до 150 убитых немцев, 5 орудий (в т.ч. 3 ПТО), 7 пулеметов, 3 ДЗОТа [32, л. 155].
В общей сложности в боях 22 февраля 10-я танковая бригада, по предварительным подсчетам своего штаба, уничтожила 300 немцев, 1 автомашину, 16 орудий ПТО, 6 минометов, 18 пулеметов (8 станковых, 10 ручных), 3 ДЗОТа, 4 огневые точки в хатах;
захватила 7 орудий, 9 минометов, 1 ПТР, 20 пулеметов, 20 автоматов.
Потери ее составили 2 танка Т-34 подбитыми и 3 танкиста 1-го ТБ ранеными [32, л. 152, 153].
Поддерживаемая танкистами 1-я гвардейская стрелковая дивизия в боях 22 февраля в районе Лесков потеряла 746 человек убитыми и ранеными [60, л. 89].
Фактические потери противостоявших им в Лесках и Волобуевке немецких подразделений не известны. Всего по состоянию на 21.00 22 февраля группа Ланге в Лесках все еще имела 606 человек личного состава, в т.ч. 409 человек – собственно 3-й батальон 222-го пехотного полка [119, F. 387].
Бой за Озерово 23 февраля 1942 г.
После завершения боев за Лески и Волобуевку по состоянию на 18.00 22 февраля 1942 г. 10-я танковая бригада, по данным АБТО штаба 21-й армии, имела 9 танков (3 КВ-1, 1 Т-34, 4 Т-26, 1 БТ) – в строю, 11 танков (1 КВ-1, 3 Т-34, 2 Т-26, 5 БТ) – в ремонте [32, л. 154]. По данным штаба самой бригады, к 24.00 она имела в строю лишь 7 танков (2 КВ-1, 4 Т-26, 1 БТ) [32, л. 153].
Вдохновленный успехом 2 танков КВ-1 10-й ТБр, в 21.35 22 февраля штаб 21-й армии своим боевым распоряжением № 91 передал их на усиление 81-й стрелковой дивизии – соседа 227-й СД слева, поставив 81-й дивизии задачу: одним стрелковым полком совместно с этими 2 танками ударом с севера на юг овладеть Озерово и северной частью села Сажное [56, л. 42].
81-я стрелковая дивизия безуспешно атаковала Озерово и Сажное с самого начала наступления, с 13 февраля, но особого успеха в этих атаках не достигла. По состоянию на 20 февраля она насчитывала лишь 5405 человек личного состава – 47 % своей штатной численности [48, л. 92]. Понеся большие потери, к вечеру 21 февраля ее 323-й стрелковый полк насчитывал всего до 50 человек личного состава. В 2.00 22 февраля на усиление 323-го полка были переданы остатки личного состава 53-го полка – 131 человек. Получив на усиление также 3-й батальон 202-го стрелкового полка, 323-й полк, воспользовавшись успехом соседней справа 227-й стрелковой дивизии в Волобуевке, к 20.00 22 февраля ворвался в северную часть Озерово и овладел здесь 20 домами [58, л. 29]; [59, л. 23, 25]. В 9.15 23 февраля штаб 75-й ПД отчитался наверх о сдаче немцами северной части Озерово [114, F. 1065].
К утру 23 февраля помимо 2 танков КВ-1 на усиление 81-й дивизии был также переброшен 10-й мотострелковый батальон. Ввиду запоздания с выходом на исходные позиции танков, наступление, по данным штаба армии, началось с запозданием на 45 минут, в 11.45 [60, л. 99, 106]. Штаб 81-й СД и вовсе отчитался, что наступление началось с 12.00 [59, л. 26].
В 1-м эшелоне с северной окраины Озерово в южном направлении атаковал 323-й стрелковый полк при поддержке танков КВ-1. Следом за ним во 2-м эшелоне атаковал 202-й стрелковый полк с задачей окончательной зачистки северной части Озерово от противника. В 3-м эшелоне действовал 10-й мотострелковый батальон, поддерживая огнем наступление обоих стрелковых полков [32, л. 156]; [59, л. 26].
Танки КВ-1 атаковали с исходных позиций на южной окраине Волобуевки и при выходе в атаку вынуждены были переходить Сажновский Донец севернее Озерово, при этом 1 из 2 танков застрял на переправе и дальше участия в наступлении не принимал [32, л. 159]; [50, л. 706]. Однако даже с 1 танком КВ-1 наступление проходило вполне успешно. Ударом вдоль Озерево танк лейтенанта Василия Володькина к 14.00 вышел к центру Озерово, следом за ним 323-й стрелковый полк достиг моста через Сажновский Донец у дороги Озерово – Шахово [50, л. 706]; [59, л. 26]. В 14.00 под ударом авиации пехота 323-го СП приостановила свое продвижение вперед, а затем огнем противника с северной окраины Сажного была отрезана от танка Володькина. Вырвавшийся вперед танк КВ-1, маневрируя под огнем орудий ПТО, засел в канаве в центре Озерово, а его двигатель вышел из строя и перестал заводиться [32, л. 156, 159]; [50, л. 706]. Штаб 53-го СП отчитался наверх, что танк Володькина сначала получил повреждение при подрыве на мине, вследствие чего, вероятно, и начались проблемы с двигателем, а затем завяз в снегу и вязком грунте [58, л. 31]. По итогу боевых действий оба танка КВ-1 застряли в Озерово [32, л. 158]. 323-й стрелковый полк к 16.00 вышел на южную окраину северной части Озерово, после чего перешел здесь к обороне [59, л. 27].
По подсчетам штаба 10-й ТБр, всего в северной части Озерово противник потерял около 150 человек убитыми, 7 – пленными и 1 50-мм орудие ПТО [32, л. 162]. Пленные оказались из состава 164-го, 222-го и 375-го пехотных полков. По подсчетам штаба 81-й СД, 81-я стрелковая дивизия 23 февраля уничтожила до 300 немцев, захватила 7 ручных пулеметов и 3 автомата. Потери ее составили около 120 человек личного состава [51, л. 60].
Действовавший позади наступающих 10-й мотострелковый батальон за день дважды подвергался ударам с воздуха, потеряв 28 человек ранеными [32, л. 156]. После освобождения северной части Озерово батальон занял оборону в центре этого села в нескольких сотнях метрах позади танка Володькина. Мотострелки ползком подобрались к танку и установили под ним пулеметы. Когда у танкистов закончились патроны, пехотинцы передавали танкистам патроны, собранные на поле боя у убитых и раненых. Всего в течение суток застрявший в Озерово танк Володькина огнем с места, по подсчетам штаба 10-й ТБр, отбил 7 контратак противника, при этом было уничтожено до 150 немцев и 1 средний танк [50, л. 706]. К исходу дня мотострелковый батальон был отведен из Озерово обратно на южную окраину Волобуевки для отражения возможных контратак противника [32, л. 156].
Боевые действия 24 февраля 1942 г.
К исходу дня 23 февраля 1942 г. 10-я танковая бригада на станции Новый Оскол получила 9 легких танков (1 Т-26, 8 БТ), которые поступили во 2-й танковый батальон, все еще остававшийся в Новослабодке [32, л. 156]; [48, л. 81]; [50, л. 706]. Танковый парк бригады вырос до 25 танков (4 КВ-1, 3 Т-34, 6 Т-26, 12 БТ). Из них по состоянию на 18.00 23 февраля 14 танков (2 КВ-1, 1 Т-34, 5 Т-26, 6 БТ) были в строю, 11 танков (2 КВ-1, 2 Т-34, 1 Т-26, 6 БТ) – в ремонте [32, л. 160].
После прибытия танкового пополнения штаб 21-й армии вновь решил задействовать 10-ю танковую бригаду сразу на 2 направлениях и в 21.30 23 февраля своим боевым распоряжением № 94 вновь придал 2 ее танка КВ-1 на усиление 81-й стрелковой дивизии для овладения северной частью села Сажное, а главные силы бригады вместе с 2 стрелковыми полками 1-й Гв.СД во взаимодействии с соседними частями 227-й СД должны были овладеть Тетеревино [56, л. 43].
Однако для выполнения задачи по поддержке 81-й дивизии танками КВ-1 требовалось для начала вытащить эти 2 застрявших танка и вернуть их в строй. На эвакуацию танков был направлен саперный взвод с танками Т-34, а на прикрытие эвакуации – весь 10-й мотострелковый батальон, усиленный взводом легких танков. С 2.00 24 февраля батальон занял оборону: одной стрелковой ротой – в районе переправы через Северский Донец севернее Озерово, а 2 другими ротами – в центре Озерово [32, л. 158, 159]. В ту же ночь 4 танка Т-34 эвакуировали застрявший на переправе севернее Озерово танк КВ-1, который оказался исправным и мог быть снова направлен в бой, однако танк лейтенанта Володькина так и остался стоять в центре Озерово [32, л. 158, 159]; [50, л. 706].
С 9.00 24 февраля 81-я стрелковая дивизия без поддержки танков КВ-1 перешла в наступление на южную окраину Озерово, но успеха не имела, в т.ч. 323-й стрелковый полк так и остался топтаться на месте у моста с дамбой в центре Озерово [60, л. 120]. В немецких документах говорится, что наступление на южную часть Озерово велось силою до 2 батальонов пехоты с 7 танками и было отражено сосредоточенным огнем немецкой артиллерии [114, F. 1069]; [116, F. 881]. В документах штаба 10-й ТБр не упоминается о каком-либо участии находившихся в Озерово легких танков в наступлении 81-й дивизии. В оперативной сводке говорится, что в течение дня, с 9.00 до 16.00, боевые порядки мотострелков в северной части Озерово обстреливались сильным артминометным огнем противника, а в 11.30-12.00 (прим. – данные разнятся) противник после 2-часовой артподготовки силами до 2 рот пехоты при поддержке 1 танка и артминометного огня сам атаковал от станции Сажное в направлении центра Озерово. По свидетельству штаба 10-й ТБр, пехота 81-й СД начала в беспорядке отходить на северную окраину Озерово. Огнем с места танка КВ-1 Володькина и последовавшей затем контратакой взвода легких танков противник был рассеян и отброшен в западном и юго-западном направлениях, после чего пехота 81-й СД вернулась на свои прежние позиции [32, л. 157-159].
Из немецких документов следует, что во 2-й половине дня 24 февраля 81-я стрелковая дивизия после сильной артподготовки при поддержке 2 танков повторила атаки на южную часть Озерово и смогла частью сил туда прорваться, оттеснив 1-й батальон 248-го пехотного полка 88-й пехотной дивизии к югу от дамбы. Впоследствии 81-я дивизия была отброшена контратакой, и к 22.10 75-я пехотная дивизия вернула себе прежние позиции в Озерово [114, F. 1071, 1072]; [116, F. 883].
Наступление 1-й гвардейской стрелковой дивизии началось, как и было запланировано, в 9.00 24 февраля, в т.ч. ее 85-й и 355-й стрелковые полки атаковали на Тетеревино [60, л. 120]. 1-й танковый батальон (без танков КВ-1) с приданной ему ротой легких танков 2-го танкового батальона атаковал с исходных позиций в роще в 3 км северо-западнее Шахово по маршруту: южные и юго-западные скаты высоты 225,0 (южнее с. Лески) – отметки «каз.» и «Б.» на железной дороге в 2,5 и 1,4 км к северу от Тетеревино [32, л. 158]. Оборонявшаяся в Лесках боевая группа Ланге в 9.15 отчиталась о 8 танках 10-й ТБр, которые атаковали через высоту 225,0 [119, F. 425]. По информации штаба армии, в основном в наступлении участвовали танки БТ [60, л. 182].
Наступающие были встречены сильным заградительным огнем немецкой артиллерии, однако в 11.00 танки все же смогли достигнуть железной дороги [50, л. 706]. К 11.50 под ударом танков гарнизон одного из опорных пунктов немцев на железной дороге – 2-й эскадрон 162-го разведывательного батальона – стал отходить, а около 12.00 оставил свои позиции гарнизон второго опорного пункта [114, F. 1069]; [119, F. 425]. Вслед за этим танки вышли к железной дороге на участке между казармой и железнодорожной будкой, после чего их дальнейшее продвижение через железную дорогу было остановлено заградительным огнем артиллерии и огнем орудий ПТО к западу от железной дороги. Пехота 1-й Гв.СД была отрезана от танков заградительным огнем к востоку от железной дороги [32, л. 158].
Стремясь удержать за собой линию железной дороги, немцы в 12.00 предприняли контрудар. Согласно немецким документам, находившиеся в Лесках 3 танка Pz.III 1-й роты 4-го танкового полка (13-я ТД) выдвинулись на юго-западные скаты высоты 225,0, откуда с тыла открыли огонь по наступающим [114, F. 1070]; [119, F. 425]. Штаб 10-й ТБр отчитался, что танки контратаковали вдоль железной дороги с севера со стороны Беленихино. Встреченные огнем танков 10-й ТБр и артиллерии, они отошли обратно на исходные позиции [32, л. 157, 158].
В 12.40 находившиеся на усилении 75-й пехотной дивизии 4 танка Pz.III 1-й роты 4-го ТП со взводом пехоты контратаковали вдоль железной дороги с юга, но также были остановлены огнем танков 10-й ТБр и отошли обратно на юг [32, л. 157, 158]; [114, F. 1061, 1070].
Если верить оперативной и разведывательной сводкам штаба 10-й ТБр, до 13.00 немцы силою до роты пехоты все еще оставались в своих опорных пунктах у казармы и железнодорожной будки, а в 13.00 под воздействием огня танков в беспорядке отошли с этого рубежа. Всего в бою за эти опорные пункты, по подсчетам штаба 10-й ТБр, было уничтожено до 50 немцев, 1 минометная батарея, 6 пулеметов, 3 ДЗОТа [32, л. 157, 158]. В 13.05 в штаб 168-й ПД последовало донесение о занятии советскими войсками опорных пунктов у отметок «каз.» и «Б.» [118, F. 678].
Одновременно с этим, по данным штаба 21-й армии, в 13.00 противник силою до роты пехоты контратаковал из Тетеревино и силою до роты пехоты – от Беленихино. Этих новых контратак 85-й и 355-й стрелковые полки уже не выдержали и под прикрытием 4 танков 10-й ТБр отошли за железную дорогу к востоку от казармы и железнодорожной будки [60, л. 120]. В 14.15 немцы снова заняли свои опорные пункты на железной дороге [118, F. 678]; [119, F. 428].
Примечательно, что штаб самой 10-й ТБр вообще не стал отчитываться о сдаче рубежа железной дороги. Согласно его версии, около 17.00 противник силою до 2 рот пехоты при поддержке танков контратаковал со стороны Калинина, но был отражен огнем танков 10-й ТБр, при этом 1 немецкий танк был подбит и подожжен танком Т-34 командира взвода 1-го ТБ младшего лейтенанта Николая Шматко [32, л. 157, 158].
Всего в бою 24 февраля 1-й танковый батальон без каких-либо потерь, по подсчетам штаба 10-й ТБр, уничтожил до 300 немцев, 1 Pz.III, минометную батарею в казарме, несколько пулеметов в железнодорожной будке, 6 ДЗОТов между отметками «каз.» и «Б.» [32, л. 158].
Наиболее отличились в бою 24 февраля экипажи танков:
Т-34 младшего лейтенанта Николая Шматко (механик-водитель старший сержант Гончаров) (уничтожил до 80 немцев, 1 Pz.III, 3 ДЗОТа) [32, л. 158];
Т-34 младшего лейтенанта Якова Могилы (уничтожил до 80 немцев, 1 ПТР, 1 станковый пулемет, 3 ДЗОТа) [32, л. 158];
БТ-7 старшего сержанта Тараканова (уничтожил до 50 немцев, 1 ДЗОТ) [32, л. 158].
Всего за день 24 февраля танки 10-й ТБр, по предварительным подсчетам штаба бригады, уничтожили около 300 немцев, 1 Pz.III, минометную батарею, 1 ПТР, свыше 4 пулеметов, 6 ДЗОТов. Потери бригады составили 5 человек ранеными [32, л. 159].
К исходу дня 10-я танковая бригада имела в строю 16 танков (2 КВ-1, 5 Т-34, 5 Т-26, 4 БТ) [32, л. 159].
В общей сложности 168-я пехотная дивизия, штабу которой как раз и подчинялись гарнизоны опорных пунктов на железной дороге, 24 февраля, согласно донесению своего штаба, потеряла лишь 31 человек личного состава (8 – убитыми, 23 – ранеными) [119, F. 428]. Неизвестно, был ли в действительности подбит 24 февраля хоть 1 танк 1-й роты 4-го ТП, однако абсолютно точно известно, что в тот день безвозвратных потерь в своих танках рота не имела [117, F. 725, 726].
Итоги боевых действий в феврале
25 февраля 1942 г. 21-я армия временно перешла к обороне, а 10-я танковая бригада приступила к выходу в армейский резерв. К 22.00 штаб бригады и рота управления сосредоточились в Рындинке, туда же из Шахово перешел и 1-й танковый батальон с ротой легких танков 2-го ТБ. 10-й мотострелковый батальон со взводом легких танков 1-го ТБ в течение дня оставался в обороне на юго-западной окраине и в школе Волобуевки, прикрывая здесь неисправный танк КВ-1 лейтенанта Володькина, который, по всей видимости, был эвакуирован из Озерово в Волобуевку в ночь на 25 февраля. В 19.00-22.00 25 февраля силами 3 танков (1 КВ-1, 2 Т-34) неисправный танк был эвакуирован из Волобуевки на ремонт, после чего мотострелковый батальон к 24.00 отошел из Волобуевки на западную окраину Шахово [32, л. 163]. 27 февраля 10-я танковая бригада сосредоточилась в районе Новослабодки [60, л. 188]. 26 или 27 февраля на заводской ремонт было отправлено 7 танков (2 Т-34, 2 Т-26, 3 БТ) [48, л. 83, 96].
27 февраля Главком Юго-Западного направления отдал директиву № 8/оп о переходе в начале марта 6-й и 38-й армий в наступление с целью окружения и разгрома группировки противника в районе Чугуева и Андреевки [212]. На основании этой директивы в ночь на 28 февраля командующий Юго-Западным фронтом отдал командующему 21-й армией боевое распоряжение № 182/ОП о передаче в состав 38-й армии 5 стрелковых дивизий (1-я Гв.СД, 81-я, 124-я, 226-я и 227-я СД), 3 артиллерийских полков усиления (594-й ПАП, 5-й и 7-й Гв.ГАП), 2 дивизионов РС и собственно 10-й танковой бригады без танков КВ-1. Танки КВ-1 должны были остаться в составе 21-й армии. Погрузка бригады в эшелоны на станции Новый Оскол должна была начаться в ночь на 1 марта [61, л. 20-22].
В 20.00 27 февраля на основании боевого распоряжения № 106 штаба 21-й армии от 27 февраля 10-я танковая бригада выступила в район Нового Оскола, где после 110-километрового перехода сосредоточилась 28 февраля. Прибывший в тот день в село Казачье из состава 40-й армии 8-й отдельный танковый батальон 27 или 28 февраля принял оставленные 10-й танковой бригадой 4 танка КВ-1 вместе с их экипажами, а уже в начале марта им были приняты оставленные бригадой в составе 21-й армии 5 танков (1 Т-34, 1 Т-26, 3 БТ), которые, скорее всего, к моменту отправки бригады в состав 38-й армии находились в ремонте [60, л. 177]; [50, л. 707]; [74, л. 119, 122, 124, 127].
В 21.00 28 февраля 1-й эшелон бригады убыл в новый район сосредоточения, а 1 марта убыло еще 2 эшелона [60, л. 207, 234]. В 15.00 1 марта первые 2 эшелона бригады разгрузились на станции Приколотное [74, л. 120]. После выгрузки из эшелонов к 22.00 бригада в составе 14 танков (4 Т-34, 6 Т-26, 4 БТ) сосредоточилась в резерве 38-й армии:
штаб бригады, рота управления – в Новой Александровке (ныне с. Новоалександровка);
1-й и 2-й ТБ – в селе Аннополье;
10-й МСПБ – в селе Каплуновка;
автотранспортная рота – в совхозе на северной окраине Новой Александровки;
ремонтная рота – в безымянном совхозе (ныне с. Лозовая) в 4 км северо-восточнее Новой Александровки [31, л. 271]; [62, л. 51].
В пути к месту назначения со станции Приколотное сломалось 3 танка (2 Т-26, 1 БТ) [74, л. 122].
В общей сложности в феврале 10-я танковая бригада получила 3 танковых пополнения в составе 31 танка (4 КВ-1, 6 Т-34, 6 Т-26, 15 БТ), а также как минимум 250 человек личного состава. Бригада пробыла в боях 10 дней (13-16, 19-24 февраля), где оказывала поддержку 4 стрелковым дивизиям (1-я Гв.СД, 81-я, 124-я, 227-я СД) 21-й армии. За это время при участии танков бригады был освобожден всего один населенный пункт (Волобуевка) и половина другого населенного пункта (Озерово). По подсчетам штаба 10-й ТБр, с 13 по 24 февраля 10-я танковая бригада уничтожила 1574 солдат и офицеров противника, 4 средних танка, 1 автомашину, 2 повозки, 36 орудий ПТО, 7 минометов и отдельно минометную батарею, 6 ПТР, 61 пулемет (1 крупнокалиберный, 18 станковых, 42 ручных) и отдельно некую «пулеметную батарею», 16 ДЗОТов, 10 домов с пехотой;
захватила 7 орудий (2 75-мм, 5 ПТО), 9 минометов ( 2 82-мм, 7 50-мм), 1 ПТР, 20 пулеметов, 20 автоматов [50, л. 707].
За февраль бригада потеряла 289 человек личного состава (110 – убитыми, 179 – ранеными) и 21 танк вышедшим из строя, из них 12 танков было восстановлено, а 5 танков (1 Т-34, 3 Т-26, 1 БТ) составили безвозвратные потери: 4 танка (3 Т-26, 1 БТ) – в боях за Волобуевку, 1 Т-34 – в боях за Лески [50, л. 708, 709].
В заводской ремонт 2 партиями было отправлено в общей сложности 9 танков (2 Т-34, 2 Т-26, 5 БТ) и 9 танков (4 КВ-1, 1 Т-34, 1 Т-26, 3 БТ) переданы в другую танковую часть (8-й ОТБ). Таким образом, общая убыль танков в 10-й танковой бригаде за февраль составила 23 танка (4 КВ-1, 4 Т-34, 6 Т-26, 9 БТ).
После исключения 1 марта из списков 10-й ТБр безвозвратно потерянных в январе-феврале 15 танков (10 Т-34, 3 Т-26, 2 БТ), по состоянию на 1 марта в ее составе продолжало еще числиться 49 танков (21 Т-34, 7 Т-26, 21 БТ), но из них половина танков (16 Т-34, 1 Т-26, 7 БТ) требовали капремонта [48, л. 118]. В расположении самой 10-й танковой бригады после переброски ее в состав 38-й армии осталось только 16 танков (4 Т-34, 6 Т-26, 6 БТ). Все остальные 33 танка (17 Т-34, 1 Т-26, 15 БТ) остались в составе 21-й армии [50, л. 521].
Всего по состоянию на 1 марта 10-я танковая бригада имела в строю 1293 человека личного состава, 16 танков (4 Т-34, 6 Т-26, 6 БТ), 193 автомашины (161 грузовая, 32 специальных), 4 зенитных орудия, 11 ПТР, 44 ППД, 17 пулеметов (3 станковых, 14 ручных) [50, л. 521]. Мотострелковый батальон насчитывал 314 человек личного состава. Некомплект составлял также 314 человек [31, л. 271].
Начало мартовского наступления
В 9.00 5 марта 1942 г. на основании оперативной директивы № 190/ОП штаба Юго-Западного фронта от 1 марта штаб 38-й армии отдал войскам боевой приказ № 24 о переходе правофланговых частей армии (стрелковый полк 76-й СД, 1-я Гв.СД, 124-я, 226-я, 227-я, 300-я СД) с утра 7 марта в наступление к северу от Старого Салтова в западном направлении. 10-й танковой бригаде этим приказом ставилась задача: в ночь на 8 марта перейти в Шевченково 2-е (ныне с. Шевченково) и далее совместно с 81-й стрелковой дивизией развивать наступление ударной группировки армии [63, л. 92-94].
Как и было запланировано, 7 марта 38-я армия перешла в наступление, собственно 10-я танковая бригада участия в нем не принимала. К исходу дня 7 марта бригада имела в строю всего 13 танков (4 Т-34, 4 Т-26, 5 БТ) и 3 танка (2 Т-26, 1 БТ) – в ремонте, в т.ч. 1 Т-26 требовал капремонта [62, л. 52]. По состоянию на 5 марта бригада имела 1275 человек личного состава (86,7 % штатной численности), в т.ч. 100 активных штыков в мотострелковом батальоне [64, л. 250].
В тот же день, 7 марта, на пополнение бригады на станцию Приколотное прибыло 28 танков (6 Т-34, 7 Т-26, 15 БТ) и 100 человек личного состава для мотострелкового батальона [50, л. 521]; [62, л. 52]. Все танки поступили, по всей видимости, из капремонта.
Не дожидаясь их выгрузки и прибытия в состав бригады, 10-я танковая бригада на основании все того же боевого приказа № 24 штаба 38-й армии в ночь на 8 марта совершила переход из района Новой Александровки и к 5.00 сосредоточилась в районе Шевченково 2-е (ныне с. Шевченково). Сюда же со станции Приколотное за день подтянулось 7 из 28 танков (1 Т-34, 3 Т-26, 3 БТ) нового пополнения [62, л. 53].
В районе Шевченково 2-е 10-я танковая бригада пробыла недолго и уже в 18.00-20.00 8 марта перешла в новый район сосредоточения, расположившись к востоку от занятого немцами села Рубежное:
штаб бригады и рота управления – в Шестиривке (ныне с. Шестеровка);
1-й ТБ – в Пролетарском (ныне с. Лосевка);
2-й ТБ – в Васильевке (ныне восточная часть с. Лосевка);
10-й МСПБ – в Лосевке;
автотранспортная рота – в Юрченково. Медсанвзвод остался в Шевченково 2-е, а ремонтная рота – в совхозе северо-западнее станции Приколотное [62, л. 53].
В общей сложности к исходу дня 10-я танковая бригада имела в своем расположении 19 исправных танков (5 Т-34, 7 Т-26, 7 БТ) [62, л. 53]. Из этого числа рота средних танков старшего лейтенанта Филиппа Гокова 8 марта была отправлена на усиление 227-й стрелковой дивизии для наступления на село Рубежное. В составе 3 танков Т-34 рота в 17.00 8 марта вышла на восточный берег Северского Донца в район села Писаревка (ныне с. Верхняя Писаревка), где остановилась в ожидании усиления ледовой переправы через Северский Донец [62, л. 53]. Все 3 танка поступили на усиление 789-го стрелкового полка 227-й СД [43, л. 181].
В селе Рубежное, превращенном немцами в опорный пункт с круговой обороной, 227-й стрелковой дивизии противостоял 3-й батальон 513-го пехотного полка 294-й пехотной дивизии (XVII.AK, 6.Armee), усиленный 9 орудиями (3 105-мм гаубицы 2-й батареи 294-го АП, 2 75-мм пехотных орудия 13-й роты 513-го ПП, 1 50-мм и 3 37-мм орудия ПТО 14-й роты 513-го ПП), группой радистов 294-го батальона связи, а также саперами (2-я рота и взвод 1-й роты 294-го саперного батальона) и 60 солдатами 153-го строительного батальона. 50-мм и 75-мм орудия располагались в северо-восточной части Рубежного позади позиций усиленной 10-й роты 513-го ПП, а гаубичная батарея – в северо-западной части села позади позиций 12-й роты 513-го ПП [121, F. 712, 713].
Наступавший на Рубежное с северо-востока 789-й стрелковый полк 227-й СД в ночь на 8 марта занял северо-восточную часть села до кладбища включительно, выйдя в 1 км от церкви, где и закрепился. Соседний справа 777-й стрелковый полк овладел немецким опорным пунктом в лесничестве к северу от церкви [43, л. 179]. Понеся большие потери в атаках с востока на Верхний Салтов, соседняя слева 226-я стрелковая дивизия 8 марта силами 985-го и 989-го стрелковых полков также переключилась на атаки Рубежного с востока и за день одним из батальонов 989-го полка заняла до 15 домов на его восточной окраине [65, л. 10].
Ночью и в 1-й половине дня 9 марта 226-я дивизия, оставив один батальон 989-го СП на достигнутом 8 марта рубеже в южной части Рубежного, перебросила весь свой 985-й стрелковый полк и 2 батальона 989-го СП на левый фланг 227-й стрелковой дивизии. 985-й стрелковый полк занял исходные позиции в лесу к западу от Рубежного, а 989-й стрелковый полк – в сожженной северо-восточной части Рубежного [10, л. 27]. Начиная с 8 марта приказом командующего 38-й армией танковая рота Гокова была придана 226-й стрелковой дивизии [50, л. 522]. В 14.00 9 марта 1-й танк Т-34 – самого Гокова – по льду успешно перешел на западный берег Северского Донца, однако 2-й по счету танк Т-34 из-за ошибки механика-водителя обратным ходом проломил лед и задней частью танка засел в воде у самого западного берега, в результате чего на поддержку пехоты поступил только 1 танк Т-34 [50, л. 522, 528]; [62, л. 54]. Застрявший в реке танк Т-34 вытащить так и не удалось, и позже он был списан в безвозвратные потери [31, л. 355]. Оставшийся танк Т-34 старшего лейтенанта Филиппа Гокова (механик-водитель старший сержант Александр Павловский, командир башни старший сержант Владимир Кротов, радист младший сержант Семен Иратов) поступил на усиление 989-го стрелкового полка [66, л. 15].
Наступление 985-го и 989-го стрелковых полков 226-й СД на Рубежное началось в 12.30, но успеха не имело, несмотря на то, что по Рубежному вели интенсивный огонь сразу 3 артиллерийских полка (5-й и 7-й Гв.ГАП, 594-й ПАП) [10, л. 27]; [66, л. 15]. Согласно отчету штаба 3-го батальона 513-го ПП, наступление было отражено оборонявшимся в северной части Рубежного пехотным взводом 10-й роты 513-го ПП в 15.15 [121, F. 719]. Именно в этот момент, когда батальоны 226-й СД уже окончательно выдохлись, в 15.00 в атаку выдвинулся только что переправившийся танк старшего лейтенанта Гокова [50, л. 522]; [62, л. 54].
В 16.18 штаб немецкого 1-го дивизиона 294-го артполка сообщил в штаб полка, что танк прорвался в северо-восточную часть Рубежного [121, F. 669]. Штаб 3-го батальона 513-го ПП позже отчитался, что в 17.00 перед позициями 10-й роты 513-го ПП появился не один, а сразу несколько танков, но это не соответствует истине: остальные танки еще не успели переправиться. Приблизившись, танк Гокова был встречен огнем 50-мм орудия ПТО и противотанковых ружей и вынужден был отойти назад [121, F. 719]. К 17.40, по сообщению штаба 3-го батальона 513-го ПП, танк все еще оставался перед северо-восточной частью Рубежного. Не имея возможности его подбить собственными силами, батальон запросил у штаба 294-й пехотной дивизии поддержку штурмовыми орудиями или пикирующими бомбардировщиками, однако никакой помощи ему так и не выделили [121, F. 673].
На исходные позиции танк Гокова отошел к 18.30 [62, л. 54]. Вероятно, за то время, пока экипаж вел бой за Рубежное, через Северский Донец удалось переправить еще несколько танков 1-го ТБ. Всего к 20.00 немцы насчитали на западном берегу Северского Донца перед позициями 10-й роты 513-го ПП 5 танков 10-й ТБр [121, F. 689, 719].
Всего в ходе боя за Рубежное 9 марта экипаж старшего лейтенанта Гокова, по данным штаба 10-й ТБр, уничтожил 50 немцев, 1 орудие ПТО и сжег до 7 домов [62, л. 54]. В наградном листе на Гокова ему также приписано уничтожение в тот день 2 ДЗОТов, но информация о них отсутствует в оперативной сводке и отчете штаба 10-й ТБр [93].
Судя по тому, что у немцев в Рубежном 10 марта осталось только 3 орудия ПТО, скорее всего, 1 37-мм орудие ПТО действительно было потеряно ими 10 марта [126, F. 83].
Освобождение села Рубежное
В ночь на 10 марта 1942 г. по приказу штаба 513-го пехотного полка 3-й батальон 513-го ПП снял свое боевое охранение, которое все эти дни оставалось в хуторе Красный на восточном берегу Северского Донца к востоку от Рубежного, и взорвал мост через Северский Донец. Высвободившийся личный состав боевого охранения занял оборону между опорным пунктом в лесничестве и северо-восточной частью Рубежного, тем самым несколько усилив немецкую оборону в этой части села. Более никакого другого усиления со стороны 3-й батальон 513-го ПП не получил. С 5.00 10-й ротой 513-го ПП в северной части Рубежного была отбита 1-я за день атака пехоты 226-й стрелковой дивизии. Танки 10-й ТБр в ней не участвовали [121, F. 719].
В это время 1-й танковый и 10-й мотострелковый батальоны, вероятно, еще только переправлялись через Северский Донец южнее Писаревки. Завершив переправу, 1-й танковый батальон в составе 12 танков (3 Т-34, 4 Т-26, 5 БТ) с 7.30 перешел в наступление [50, л. 522]; [62, л. 56].
Судя по всему, за ночь 226-я стрелковая дивизия произвела перегруппировку к северо-западу от Рубежного, в связи с чем смогла выступить в атаку только с 9.00. Ранее выделенная на ее поддержку танковая рота Гокова так и осталась действовать вместе с пехотой 226-й СД. Через лес она обошла Рубежное с севера и атаковала село с северо-запада. В 7.40 штаб 3-го батальона 513-го ПП доложил наверх о сильном шуме моторов к северу от Рубежного, а в 7.50 – о появлении танков роты Гокова из леса у северо-западной окраины Рубежного [121, F. 703, 704]. В 8.00 в атаку с северо-востока на Рубежное совместно с главными силами 1-го танкового батальона (танки Т-26 и БТ) перешел 10-й мотострелковый батальон [62, л. 56]. Перед позициями 10-й роты 513-го ПП в северо-восточной части Рубежного мотострелки и танкисты появились в 8.30, всего немцы насчитали здесь 8 танков [121, F. 719]. Чуть позже, с 9.00 с северо-западной окраины Рубежного при поддержке 1-го дивизиона 875-го ГАП перешли в наступление 985-й и 989-й стрелковые полки (без 1 батальона) 226-й СД. По информации штаба 226-й СД, в бою участвовало только 2 танка роты Гокова, которые поддерживали наступление 989-го полка [10, л. 27]; [67, л. 148]. Сами немцы насчитали здесь 3 танка Т-34, а всего в общей сложности, по подсчетам немцев, Рубежное атаковало 11 из 12 танков 1-го ТБ [121, F. 739].
В 10.30 3-й батальон 513-го ПП по радио передал о прорыве 8 танков 10-й ТБр в северо-восточную часть Рубежного [121, F. 708, 710]. Вошедшие в Рубежное танки стали методично расстреливать один дом за другим и в течение достаточно короткого времени подавили оборону 10-й роты 513-го ПП в северо-восточной части села. Большая часть солдат действовавшего здесь пехотного взвода погибла вместе с командиром взвода лейтенантом Ведевардом (Wedeward). Чуть позже был тяжело ранен командир роты обер-лейтенант Грютцнер. Находившиеся непосредственно позади позиций пехоты 2 75-мм пехотных орудия, по свидетельству самих же немцев, не смогли подбить ни один танк даже при стрельбе кумулятивными снарядами на ближней дистанции и были уничтожены танками вместе с большинством артиллеристов, в т.ч. погиб командир орудийного взвода штабс-фельдфебель Бербиг [121, F. 719, 720]. 1 75-мм орудие было записано на счет экипажа танка Т-34 старшего лейтенанта Филиппа Гокова (механик-водитель старшина Александр Павловский). Когда закончились снаряды, экипаж своим танком протаранил дом, где собственно и раздавил 75-мм пехотное орудие. Также в этом бою экипаж уничтожил 1 миномет и 3 пулемета [62, л. 56]; [91, л. 175].
Вместе с танком Гокова в атаке на западную окраину Рубежного действовал танк Т-34 командира взвода 2-го ТБ лейтенанта Антона Маркова. Согласно наградному листу на механика-водителя танка старшего сержанта Матвея Корнюшенко, экипаж в этом бою подбил некий «тяжелый танк» (прим. – сведения о подбитом танке, скорее всего, приписка со стороны штаба 2-го ТБ; ни о каких подбитых немецких танках в Рубежном ничего не известно), уничтожил до 13 немцев, 2 повозки, 1 миномет, 1 пулемет. Танк Маркова был подбит, однако экипаж своим ходом вывел его с поля боя, а к утру следующего дня смог восстановить его [94, л. 270].
Как и 75-мм пехотные орудия, находившееся несколько в глубине немецкой обороны 50-мм орудие ПТО так же не смогло пробить броню танков даже на близкой дистанции, после чего получило прямое попадание снаряда, от которого командир орудия погиб с большей частью своего расчета [121, F. 720]. Также танками были уничтожены 2 37-мм орудия ПТО [126, F. 83].
Продвижение танкистов сопровождалось мотострелками. Поддерживая действия танков, командир отделения станковых пулеметов 10-го МСПБ старший сержант Степан Тополенко огнем своего пулемета уничтожил расчеты 2 орудий ПТО, а также захватил в этом бою 1 пленного [97, л. 637]. Из числа мотострелков также особо отличился пом. ком. взвода 10-го МСПБ сержант Андрей Холод, который огнем своего ППД убил 8 немцев [95, л. 186].
Разгромив 10-ю роту в северо-восточной части Рубежного, танки обрушились на левый фланг 11-й роты 513-го ПП в центре села и нанесли ей большие потери. В 12.30 штаб 3-го батальона 513-го ПП отчитался наверх о разгроме 10-й и 11-й рот и гибели их командиров. Не имея больше противотанкового вооружения и в связи с нехваткой боеприпасов для отражения пехотных атак, командир батальона отвел остатки 9-й и 11-й рот 513-го ПП и 2-ю роту 294-го саперного батальона в юго-западную часть Рубежного, сдав центр и юго-восточную часть села. Чуть позже 11-я рота попыталась контратакой пробить коридор к 514-му пехотному полку в Верхнем Салтове, однако контратака провалилась с большими потерями для 11-й роты [121, F. 721, 724].
В северо-западной части Рубежного все еще оборонялись 12-я рота, остатки 10-й роты 513-го ПП и строительная рота с гаубичной батареей 294-го АП под общим командованием майора Шаднагиеса (командир 1-го дивизиона 294-го АП) [121, F. 722]. Наступавшие против них 985-й и 989-й стрелковые полки продвигались вперед медленно. К 13.00 985-й полк достиг кладбища, а 2 батальона 989-го полка с 2 танками 10-й ТБр достигли каменных сараев в 800 метрах западнее церкви [67, л. 74].
В 14.00 гаубицы расстреляли все свои снаряды, подошли к концу боеприпасы у пехоты, после чего артиллеристы взорвали свои 3 105-мм гаубицы. В 14.15 танки 10-й ТБр в очередной раз атаковали северо-западную часть Рубежного, после чего в 15.00 майор Шаднагиес отдал приказ на отход. Остатки немецких частей оставили северо-западную часть Рубежного и с боем прорвались на Купьеваху (ныне с. Украинка) и Терновое [121, F. 722]; [126, F. 83].
Около 15.00 оборонявшийся в Верхнем Салтове 514-й пехотный полк силами до 350 человек пехоты атаковал в направлении южной окраины Рубежного, пытаясь пробиться к окруженному 3-му батальону 513-го ПП, однако был остановлен организованным огнем артиллерии, пехоты (в т.ч. мотострелков 10-й ТБр) и танков 10-й ТБр [62, л. 56].
Примерно в это же время оборонявшиеся в юго-западной части Рубежного немецкие роты расстреляли последние патроны, после чего по решению командира батальона они оставили Рубежное и с потерями под огнем артиллерии, танков и пехоты пробились в треугольную рощу у северо-западной окраины села, где заняли круговую оборону. После наступления темноты роты двинулись на прорыв и ударом через Замулевку в 3.00 11 марта достигли Верхнего Салтова [121, F. 721, 722].
С боем пройдя все Рубежное, к исходу дня 1-й танковый и 10-й мотострелковый батальоны вышли на южную окраину Рубежного [62, л. 56]. К 16.00 985-й стрелковый полк вышел в 300 метрах западнее церкви, а 989-й стрелковый полк – южнее церкви [65, л. 13]. На этом рубеже к 17.00 полки завершили бой и закрепились [10, л. 27]; [66, л. 15].
После взятия Рубежного и завершения постройки усиленной ледяной переправы (к 16.15 10 марта) советское командование решило ввести в бой 2-й танковый батальон 10-й ТБр. В 17.00 он получил приказ переправиться через Северский Донец и от западной окраины Рубежного наступать вдоль дороги через Байрак на села Перемога и Непокрытая (ныне с. Шестаково). В 18.10 батальон перешел Северский Донец и в 18.30 в составе 14 исправных танков (5 Т-34, 4 Т-26, 5 БТ) сосредоточился на западной окраине Рубежного. Из-за наступившей темноты наступление было перенесено на следующий день. После зачистки Рубежного 10-й мотострелковый батальон к 20.00 сосредоточился в центре села у церкви [62, л. 56]; [70, л. 323].
В общей сложности в бою за Рубежное 10 марта, по предварительным подсчетам штаба 10-й ТБр, было уничтожено до 300 немцев, 2 трактора, 3 автомашины, 13 орудий (5 75-мм, 8 ПТО), 10 минометов, 7 ПТР, 25 пулеметов, 13 ДЗОТов, 15 домов с огневыми точками, склад с боеприпасами;
захвачено 27 пленных (в т.ч. 13 раненых в полевом госпитале), 2 орудия ПТО, 1 50-мм миномет и 100 мин, 5 ПТР, 4 пулемета, 4 автомата, 6 коробок с патронами, 2 радиостанции, 2 склада с продовольствием, 4 парашюта с боеприпасами, сброшенных немецким самолетом в районе переправы, документы штаба 3-го батальона 513-го ПП [62, л. 56].
По уточненным данным штаба 38-й армии, всего 10-11 марта в районе Рубежного было захвачено 45 пленных, 4 автомашины, 10 орудий, 4 миномета, 18 пулеметов (в т.ч. 4 крупнокалиберных), 3 автомата, 250 винтовок, 5 радиостанций, 2 телефонных аппарата, кухня, склад боеприпасов, из плена освобожден 31 красноармеец [68].
Действительные потери 3-го батальона 513-го ПП в Рубежном 10 марта составили 8 орудий (3 105-мм, 2 75-мм, 1 50-мм, 2 37-мм), в т.ч. 5 орудий (2 75-мм, 1 50-мм, 2 37-мм) были уничтожены непосредственно танками. Еще 1 37-мм орудие было потеряно, вероятно, 9 марта. Общие потери составили 9 орудий. Потери немцев в личном составе пока что не известны [126, F. 83].
Потери 10-й танковой бригады 10 марта составили, по предварительным данным, 24 человека личного состава (8 – убитыми, 16 – ранеными) и 4 танка: 1 Т-26 – сгоревшим (сожжен артогнем), 1 Т-26 – подорвавшимся на мине в районе церкви в Рубежном (эвакуирован своим ходом) и 2 танка БТ – подбитыми (остались на ходу; полностью отремонтированы 11 марта) [62, л. 56, 59]. Реальные потери были несколько больше. Так, например, был подбит 1 Т-34 (лейтенанта Маркова), который не учтен в оперативной сводке штаба бригады.
После боев за Рубежное к исходу дня 10 марта 10-я танковая бригада все еще имела в строю 23 танка (8 Т-34, 5 Т-26, 10 БТ) [62, л. 56]. Из числа неисправных танков за день 1 танк Т-26 был отправлен на заводской ремонт [31, л. 318].
В именном списке безвозвратных потерь 10-й ТБр за 10 марта также числится не 8, а 11 убитых (командир танка 1-го ТБ старшина Иван Рукавишников, 10 мотострелков: командир стрелкового взвода младший лейтенант Кузьма Гвоздик, командиры отделений младшие сержанты Иван Ваидин, Федор Полупан, станковые пулеметчики красноармейцы Иван Липин, Василий Шерстнев, телефонист красноармеец Иван Запольский, стрелки красноармейцы Семен Васенков, Диан Губичашвили, Григорий Носков, Иван Шевченко) [2].
Поддерживаемая танкистами 226-я стрелковая дивизия 10 марта потеряла 263 человека личного состава [10, л. 27].
Столкновение с немецкими танками
В 3.00 11 марта 1942 г. штаб 38-й армии отдал войскам боевой приказ № 35 с задачами на дальнейшее развитие наступления ударной группировки армии. 10-я танковая бригада, оставив на поддержку 226-й стрелковой дивизии только одну роту танков и роту 10-го МСПБ, главными силами при поддержке 103-го лыжного батальона и 2 батарей 651-го противотанкового полка должна была с 8.00 выдвинуться из Рубежного через высоту 203,4 (1,7 км северо-западнее с. Байрак) на занятую немцами Перемогу и далее на Непокрытую и Песчаное. Следом за ней должна была наступать 227-я стрелковая дивизия, которая к утру 11 марта вышла на рубеж населенных пунктов Байрак, Викнина, Замулевка, Кут (ныне в составе с. Замуловка). Для развития успеха предназначалась 81-я стрелковая дивизия, которая вводилась в бой 11 марта на правом фланге 227-й СД. Усиленная 2 ротами 10-й ТБр, 226-я стрелковая дивизия должна была с 9.00 вести наступление через Верхний Салтов на Старый Салтов, тем самым сматывая оборону 294-й пехотной дивизии на западном берегу Северского Донца [63, л. 124]; [70, л. 103].
В свою очередь со стороны 294-й пехотной дивизии на 11 марта было запланировано контрнаступление, для чего из числа поступивших на усиление дивизии частей были созданы 2 ударные группы. Северная группа под командой полковника Микоша в составе 3-го мотоциклетного батальона 3-й танковой дивизии и 1-й роты 4-го танкового полка 13-й танковой дивизии (командир роты – обер-лейтенант Кукайн) при поддержке артиллерии из Терновой должна была атаковать с севера на Байрак, а после его взятия танковая рота должна была, обходя стороной лес, ударить на деревни Викнина и Замулевка. Навстречу ей от Купьевахи (ныне с. Украинка) на Викнину и Замулевку атаковала южная группа в составе 1-го батальона 529-го пехотного полка 299-й пехотной дивизии и 3-го батальона 183-го пехотного полка 62-й пехотной дивизии, усиленных артиллерией, орудиями ПТО и группами истребителей танков 294-го саперного батальона [121, F. 749, 750]. К началу боев под Терновой численность роты Кукайна составляла 10 танков Pz.III [117, F. 722]. К вечеру 12 марта рота имела 8 исправных танков Pz.III. В этом диапазоне, 8-10 исправных танков Pz.III, рота, вероятно, и имела к утру 11 марта [123, F. 92].
10-я танковая бригада к утру 11 марта имела в своем расположении 26 исправных танков (8 Т-34, 5 Т-26, 13 БТ) [50, л. 522]. Штаб 10-й ТБр принял решение использовать для выполнения основной задачи (рейд на Перемогу и Непокрытую) целиком 2-й танковый батальон с танковой ротой 1-го ТБ и 2 стрелковыми ротами 10-го МСПБ в качестве танкового десанта. 1-й танковый батальон (без одной роты) со стрелковой ротой 10-го МСПБ был нацелен на атаку Верхнего Салтова [31, л. 470].
В 9.00 11 марта усиленный 2-й танковый батальон, имея в своем составе 16 танков (5 Т-34, 4 Т-26, 7 БТ), с 2 стрелковыми ротами 10-го МСПБ на броне выдвинулся с западной окраины Рубежного по дороге к отметке 203,4 [62, л. 59]. Чуть раньше него, в 8.30, из Терновой выступил немецкий 3-й мотоциклетный батальон. Около 10.00 танки 2-го ТБ появились юго-восточнее Варваровки, где были обнаружены немцами [121, F. 771]. К 12.00, выйдя головой колонны из леса к развилке трех дорог к западу от Байрака, танковый батальон столкнулся с ударной группой Микоша, двигавшейся из Терновой. Всего советские танкисты насчитали до батальона пехоты в колонном построении. Танки были встречены сильным огнем немецких орудий ПТО и атакованы 3 танками 13-й ТД. Сами немцы к 12.00 насчитали 7 советских танков, из них 2 Т-34 [62, л. 59]; [120, F. 1215].
Встреча с немецкими танками оказалась совершенно неожиданной для советских танкистов, которые находились в колонном построении. Из-за сугробов по обе стороны от дороги танки 2-го ТБ не имели возможности быстро развернуться и принять боевой порядок, а потому вступили в бой, так и оставшись в колонном построении и тем самым представляя собой идеальные мишени для немецких танков и артиллерии [50, л. 523]. Тем не менее, ни немецким танкам, ни артиллерии не удалось уничтожить танки 2-го ТБ. С 11.50 из Терновой на усиление группы Микоша был переброшен только что вышедший из ремонта 4-й танк (по всей видимости, Pz.III), однако в последовавшем затем танковом бою он был подбит и сожжен экипажем танка комиссара роты старшего политрука Шевченко и остался подбитым стоять на поле боя [62, л. 58]; [121, F. 771, 772]. В безвозвратные потери танк так и не был списан 4-м танковым полком, т.к., скорее всего, впоследствии был отремонтирован.
Позже в своем докладе штаб 10-й ТБр преувеличил немецкие потери до 3 подбитых средних танков, но этим цифрам подтверждений из других источников нет. Также группа Микоша, по подсчетам штаба 10-й ТБр, потеряла свыше 50 человек убитыми и 2 – пленными (прим. – захвачены в плен мотострелками). Сама 10-я танковая бригада потеряла 3 танка Т-34 2-го ТБ подбитыми и 15 мотострелков убитыми и ранеными. 2 из 3 подбитых танков отошли с поля боя своим ходом и отбуксировали 3-й подбитый танк [50, л. 523]; [62, л. 58].
Согласно версии штаба 10-й ТБр, понеся потери, группа Микоша под прикрытием своих танков и орудий ПТО отошла обратно в Терновую [62, л. 59]. Немецкая версия в корне отличается от версии штаба 10-й ТБр. Штаб 513-го пехотного полка отчитался, что, не выдержав огня немецкой артиллерии, танки 2-го ТБ сами отошли в район отметки 203,4, расположившись на фланге мотоциклетного батальона, из-за чего он и не решился продолжить свое наступление на Байрак [121, F. 772].
Судя по всему, именно немецкая версия соответствует истине. Согласно документам штаба 10-й ТБр, только к 17.00 оставшиеся в строю танки 2-го ТБ, изменив маршрут, в обход боевой группы Микоша вышли к южной окраине Байрака и сосредоточились на юго-западной опушке леса у отметки 211,8 (1,5 км юго-западнее с. Байрак), имея задачей во взаимодействии с 227-й стрелковой дивизией наступать на Перемогу [50, л. 523]; [62, л. 59]. Однако наступление так и не состоялось. Только к исходу дня в Байрак и Викнину начали прибывать 202-й и 53-й стрелковые полки 81-й стрелковой дивизии, где они сменили правофланговый 794-й стрелковый полк 227-й СД [51, л. 62]. С наступлением темноты совместная атака танкистов и пехоты 227-й СД на Перемогу была перенесена на 12 марта.
Освобождение Верхнего Салтова
В ночь на 11 марта 1942 г. 226-я стрелковая дивизия, закрепившись силами 985-го стрелкового полка в Рубежном, силами 2 других стрелковых полков продолжала вести наступление на Верхний Салтов с восточного и северного направлений. К 4.00 11 марта 987-й стрелковый полк вел бой в 500 метрах южнее церкви в Верхнем Салтове, а 989-й стрелковый полк достиг центральной части села [65, л. 14].
В 9.00 с исходных позиций в центральной части Верхнего Салтова во взаимодействии с 989-м полком атаковал 1-й танковый батальон со стрелковой ротой 10-го МСПБ. К этому времени, по данным штаба 10-й ТБр, батальон имел в своем составе 10 танков (3 Т-34, 1 Т-26, 6 БТ), однако в документах штаба 226-й СД упоминается только 6 танков, которые оказались на усилении дивизии [62, л. 59]; [67, л. 149, 154].
Число в 6 танков подтверждается также с немецкой стороны. По подсчетам немцев, именно 6 танков с десантом мотострелков около 11.00 появились перед оборонявшейся в Верхнем Салтове боевой группой Хартеля из состава 2-го батальона 514-го пехотного полка. Не выдержав атаки танкистов, группа Хартеля отошла из села на высоту с церковью на западной окраине Верхнего Салтова [121, F. 774]. Быстро продвигаясь вперед на юг вдоль западного берега Северского Донца и лишь подвергаясь сильному обстрелу со стороны немецкой артиллерии, 1-й танковый батальон в 12.00 вышел в 400 метрах западнее отметки 96,3, где наткнулся на минное поле, на котором потерял 3 танка (1 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ) подорвавшимися на минах и вынужден был приостановить свое продвижение вперед [62, л. 59]. Сами немцы наблюдали лишь 1 подорвавшийся на минах танк, который продолжал с места вести огонь по немцам [121, F. 774].
Пока саперы проделывали проходы в минном поле, оставшиеся танки 1-го ТБ маневрировали вдоль минного поля и подавляли огнем огневые точки и живую силу боевой группы Хартеля [62, л. 58, 59]. В 16.00 атакой с запада 226-я стрелковая дивизия подавила сопротивление боевой группы Хартеля в районе церкви Верхнего Салтова, при этом захватила 28 пленных из состава 2-го батальона 514-го ПП, 1 75-мм орудие, 2 82-мм миномета, 4 станковых пулемета и склад боеприпасов [67, л. 154]. Пытаясь вернуть утраченные позиции, в 16.30 514-й пехотный полк силою до роты пехоты под прикрытием сильного артминометного огня контратаковал из леса с отметкой 177,5 (2 км юго-западнее с. Верхний Салтов), но был остановлен сильным огнем и контратаками танков 1-го ТБ и с большими потерями отошел обратно в южном и юго-западном направлениях [62, л. 59]. Позже в своем докладе штаб 10-й ТБр написал, что немецкая рота в полном составе была уничтожена танками 10-й ТБр, но эта информация, по всей видимости, более поздняя приписка штаба 10-й ТБр [50, л. 523].
Некоторое время еще 514-й пехотный полк сопротивлялся в южной части Верхнего Салтова, но к 18.00 полностью оставил это село [120, F. 1220]. К 19.00 226-я стрелковая дивизия завершила бой на южной окраине Верхнего Салтова и к 20.00 полностью заняла это село, захватив при этом 1 орудие ПТО и 7 пулеметов (5 крупнокалиберных, 2 ручных) [65, л. 15]; [67, л. 154]. Штаб 294-й ПД отчитался наверх, что Верхний Салтов, а также высоты к западу от него были сданы из-за сильного натиска пехоты при поддержке 8 танков [121, F. 782]. Судя по числу отмеченных немцами танков, возможно, что 1-й танковый батальон, вступивший в бой с 6 танками и потерявший на минах 3 танка, в течение дня подтянул и бросил в бой еще несколько танков. С наступлением темноты оставшиеся танки 1-го ТБ отошли обратно на исходные позиции на дозаправку горючим и боеприпасами [62, л. 58].
В целом даже из немецких документов не подлежит сомнению, что танки 1-го ТБ активно участвовали в боевых действиях 11 марта, а утром десантом на танках действовали мотострелки, однако штаб 226-й СД сразу после освобождения Верхнего Салтова все же зачем-то написал в своем донесении: «Приданные 6 танков в боях участия приняли мало. Рота МСБ к исходу дня не была найдена, в бою не участвовала» [67, л. 154].
В общей сложности в боях 11 марта 10-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, совместно с 226-й стрелковой дивизией уничтожила около 350 немцев, 1 танк, 7 орудий ПТО, 17 минометов, 3 ПТР, 19 пулеметов, 7 пулеметных точек, 27 домов с огневыми точками, склад боеприпасов;
захватила 5 пленных, несколько повозок с боеприпасами, 1 75-мм орудие, 2 миномета, 10 винтовок, 1 револьвер, 1 радиостанцию [50, л. 523]; [62, л. 58].
Потери бригады составили 6 танков (4 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ) подбитыми и подорвавшимися на минах и, по предварительным данным, 17 человек убитыми и ранеными. Все подбитые танки были эвакуированы с поля боя в ремонт. К исходу дня 11 марта 10-я танковая бригада все еще имела 20 исправных танков (4 Т-34, 7 Т-26, 9 БТ). К исходу того же дня в район Писаревки для ремонта танков 10-й ТБр прибыла рота 125-го отдельного ремонтно-восстановительного батальона [62, л. 58].
В именном списке безвозвратных потерь 10-й ТБр за 11 марта числится 13 убитых мотострелков (врач 10-го МСПБ военврач 2-го ранга Василий Барабанов, командиры отделений сержанты Петр Батяй, Фома Гравченко, Ермолай Игонин, Иван Коротченко, Гаврил Рудевский, минометчики красноармейцы Николай Габитов, Александр Галямин, Михаил Ефремов, Иван Чабан, станковый пулеметчик красноармеец Михаил Подлесный, ручной пулеметчик красноармеец Василий Тимохин, стрелок красноармеец Александр Кондаков) [2].
Бои за Перемогу 12 марта 1942 г.
Т.к. 11 марта 1942 г. наступление на Перемогу и Непокрытую фактически провалилось, на 12 марта для 10-й танковой бригады оставались все те же задачи на наступление, поставленные ей боевым приказом № 35 штаба 38-й армии от 11 марта. К началу нового дня, согласно отчету штаба 10-й ТБр, бригада имела в строю 22 танка (5 Т-34, 7 Т-26, 10 БТ) [50, л. 523].
Пехотную поддержку должна была осуществлять 227-я стрелковая дивизия, которая к этому времени уже понесла большие потери в минувшем наступлении. Например, в ротах 794-го стрелкового полка к 12 марта, согласно показаниям захваченных немцами пленных, осталось по 20-60 человек личного состава [126, F. 260].
Противостояла 227-й дивизии боевая группа Винклера, состоявшая из 1-го батальона 529-го пехотного полка 299-й пехотной дивизии, 3-го батальона 183-го пехотного полка 62-й пехотной дивизии, 3 сводных обозных рот и остатков 3-го батальона 513-го пехотного полка 294-й пехотной дивизии, усиленных 13 орудиями (6 150-мм и 3 105-мм гаубицы, 4 37-мм орудия ПТО). Этой боевой группе со стороны штаба 294-й ПД была поставлена задача: с 7.00 атаковать от Рогачевки на Байрак [121, F. 786, 792].
Однако 227-я стрелковая дивизия упредила немцев, перейдя в наступление с 6.00 12 марта. 794-й стрелковый полк атаковал с северо-востока на Перемогу, а 777-й стрелковый полк – на Купьеваху [43, л. 186]. Чуть позже, в 8.00, следом за 794-м стрелковым полком с исходных позиций на высоте 211,8 выдвинулся 2-й танковый батальон с 2 стрелковыми ротами 10-го МСПБ. Из-за сугробов наступление проходило весьма медленно. Только к 11.00, преодолев 4 километра пути за 3 часа, батальон вышел к восточной окраине Перемоги [50, л. 523]. Со стороны боевой группы Винклера из-за сугробов и вовсе отказались от запланированного наступления [121, F. 768].
При поддержке танков 10-й ТБр 794-й стрелковый полк занял Перемогу (северную), при этом, по сведениям немцев, к 11.25 огнем 150-мм гаубиц были уничтожены 2 танка 10-й ТБр, опознанные немцами как Т-34 [43, л. 186]; [120, F. 1225, 1227].
Около 11 часов, с севера, со стороны Терновой в тыл наступающим ударили танки боевой группы Микоша – 1-я рота 4-го танкового полка. При выходе к Перемоге они были ошибочно приняты за советские танки и обстреляны немецкой же артиллерией. В 11.12 первый из немецких танков все же достиг Перемоги (северной) [120, F. 1225].
По советским данным, с немецкой стороны контратаковало в общей сложности 14 танков, но это, скорее всего, преувеличение, т.к. в немецкой танковой роте в начале марта было не более 10 танков Pz.III [43, л. 186]; [50, л. 523]; [117, F. 722]. Под ударом немецких танков 794-й стрелковый полк оставил Перемогу (северную) и отошел на рубеж в 1 км восточнее Перемоги. Отошли на исходные позиции и танки 10-й ТБр. Полностью советское наступление на Перемогу было отражено немцами к 12.15. По данным штаба 227-й СД, было подбито 3 немецких танка [43, л. 186]; [50, л. 523]; [120, F. 1225, 1227].
Отбросив пехоту 794-го СП от Перемоги, группа Винклера с 4 танками сразу же перешла в контрнаступление и заняла высоты северо-восточнее Перемоги, где и закрепилась [120, F. 1230]; [121, F. 800].
После организации взаимодействия между танкистами, пехотой и артиллерией, в 17.00 2-й танковый батальон повторно атаковал с северо-востока на Перемогу [50, л. 523]. Перед немцами наступавшие появились в 18.30. Всего немцы насчитали 6 танков [121, F. 800, 810]. Согласно разным документам, тогда же, в 18.30, 2-й батальон 794-го СП занял Перемогу (северную) [69, л. 67]; [126, F. 261]. Атака на Перемогу (южную) была отражена боевой группой Винклера к 19.00, при этом был уничтожен 1 легкий танк 10-й ТБр [121, F. 811]. Противник в ходе вечернего боя за Перемогу, по данным штаба 10-й ТБр, потерял около 150 человек пехоты и 2 средних танка подбитыми [50, л. 523].
В общей сложности в боях 12 марта 227-я стрелковая дивизия, по советским данным, подбила 3 танка, уничтожила 350 немцев, 3 автомашины, 34 орудия, 10 минометов, 25 пулеметов, 2 склада с боеприпасами, 8 ДЗОТов [70, л. 174]. Потери ее и 10-й танковой бригады неизвестны. По подсчетам немцев, 12 марта боевая группа Винклера уничтожила к северо-востоку от Перемоги 3 танка 10-й ТБр: 2 Т-34 и 1 легкий танк [121, F. 811].
Освобождение Старого Салтова и Молодового
Одновременно с началом боев за Перемогу в 8.00 12 марта 1942 г. 985-й стрелковый полк 226-й стрелковой дивизии, усиленный 1-м танковым батальоном 10-й ТБр и ротой 34-й мотострелковой бригады, во взаимодействии с соседним справа 989-м стрелковым полком перешел в наступление с южной окраины Верхнего Салтова на Старый Салтов [65, л. 16]. Согласно журналу боевых действий штаба 985-го СП, в атаке участвовало всего 3 танка [66, л. 15]. Исходя из численности 1-го танкового батальона 11 марта и понесенных им потерь в бою за Верхний Салтов, эти 3 танка были Т-34 и БТ.
После сдачи Верхнего Салтова 514-й пехотный полк, не надеясь удержать Старый Салтов имеющимися там силами, рано утром 12 марта перебросил туда из Непокрытой роту 225-го строительного батальона и 5 105-мм гаубиц для стрельбы по танкам прямой наводкой [121, F. 782]. В общей сложности по состоянию на 12 марта образованная на правом фланге 294-й пехотной дивизии боевая группа подполковника Хелинга (командир 294-го артполка) состояла из 3 батальона 514-го ПП, остатков 3-го батальона 513-го ПП, противотанкового батальона с велосипедным эскадроном разведывательного батальона, роты 225-го строительного батальона, 2 рот 101-й легкопехотной и 68-й пехотной дивизий, а также штаба 2-го дивизиона 294-го артполка с 3 гаубичными батареями (одна 150-мм, две 105-мм) [121, F. 793].
С начала советской атаки 105-мм гаубицы прямой наводкой открыли огонь с северной окраины села по боевым порядкам 985-го стрелкового полка и танкам, однако остановить их не смогли. Следом за танками в 9.00 985-й стрелковый полк ворвался с севера в Старый Салтов и к 10.00 продвинулся на 500 метров в глубь села [65, л. 16]; [66, л. 15]. К 10.23 один из танков 10-й ТБр прорвался к засолочному заводу, а 2-й танк – в северную часть села. К этому времени танки своим огнем вывели из строя 4 105-мм гаубицы, а позже разбили и 5-е орудие [120, F. 1222]; [121, F. 799].
Исчерпав имеющиеся резервы, командир 514-го ПП вслед за этим сдал свои опорные пункты на восточном берегу Северского Донца в Новодоновке, у озера Большое и в Пасековке (ныне с. Заречное), вывел на западный берег Северского Донца оборонявшиеся там 2 пехотные роты и к 12.27 бросил в контратаку с юго-востока на северную окраину Старого Салтова одну из этих рот, однако вернуть обратно северную окраину села немцам так и не удалось [120, F. 1227]; [121, F. 799].
Расстреляв все свои снаряды, тяжелая гаубичная батарея из 4 150-мм гаубиц под угрозой захвата орудий советскими войсками к 13 часам подорвала свои орудия. Оставшиеся от 3 немецких гаубичных батарей 2 105-мм гаубицы немцам все же удалось эвакуировать из Старого Салтова [120, F. 1230]; [121, F. 799].
К 13.25 в распоряжении подполковника Хелинга осталось только примерно 100 пехотинцев и 2 орудия, силами которых, сдав Старый Салтов, он занял оборону на высоте к западу от этого села [120, F. 1231]. К 16.00 985-й стрелковый полк совместно с танками завершил зачистку Старого Салтова от противника, после чего повернул в западном направлении [50, л. 523]; [62, л. 60]. Под напором пехоты и танков остатки боевой группы Хелинга в 16.30 сдали высоту западнее Старого Салтова [121, F. 810].
Танк БТ командира роты 1-го ТБ лейтенанта Владимира Беседы (механик-водитель старший сержант Василий Илларионов, башенный стрелок сержант Алексей Васильков) с десантом из 15 человек пехоты 226-й СД не стал поворачивать на запад, а на большой скорости, ведя с ходу огонь по отступающим немцам, двинулся из Старого Салтова дальше на юг и на плечах отступающих в 17.00 ворвался на северную окраину села Молодовое [50, л. 523]; [62, л. 60].
К этому времени в Молодовом находились 2 немецкие батареи из 8 гаубиц (4 150-мм, 4 105-мм), но на каждую батарею оставалось всего примерно по 25 снарядов [121, F. 810].
Неожиданное появление танка с десантом вызвало у оборонявшихся здесь немцев панику, переросшую в беспорядочное бегство. Маневрируя вдоль Молодового и ведя с ходу огонь, танк с десантом пехоты расстреливал и давил гусеницами отходивших немцев. В 19.00 немцы полностью оставили Молодовое, после чего экипаж с десантом занял на ночь оборону этого села [62, л. 60]. Немцы, сдав Молодовое, не стали пытаться его отбить, а отошли на запад за речку Бабка. Начиная с ночи, новая немецкая линия обороны прошла на участке: Октябрьский (ныне в северной части с. Федоровка) – восточнее Федоровки – западный берег реки Бабка [121, F. 828].
Утром 13 марта с подходом частей 124-й СД в Молодовое экипаж Беседы с десантом без потерь вернулся на исходные позиции в Старый Салтов. Всего в бою за Молодовое, по предварительным подсчетам штаба 10-й ТБр, было уничтожено около 150 немцев, 3 мотоцикла, 2 миномета, склад боеприпасов. 2 радиостанции, захвачены 8 орудий (4 150-мм, 4 122-мм), несколько пулеметов и винтовок, 400 противотанковых мин, 3 склада (2 продуктовых, 1 вещевой) [62, л. 60].
Штабы 226-й стрелковой дивизии и 985-го стрелкового полка отчитались, что Молодовое было освобождено внезапным ночным налетом одного из батальонов 985-го полка, при этом в селе было захвачено 10 орудий [10, л. 27]; [66, л. 15].
В целом за день 12 марта 10-я танковая бригада содействовала 226-й и 227-й стрелковым дивизиям в освобождении 3 населенных пунктов (Перемога (северная), Старый Салтов, Молодовое), при этом в Молодовом и Старом Салтове было уничтожено или захвачено 17 гаубиц (8 155-мм, 9 105-мм) – львиная доля артиллерии 294-й пехотной дивизии.
Сама 10-я танковая бригада в боях 12 марта потеряла 12 танков (1 Т-34, 5 Т-26, 6 БТ) из 22: 5 танков (1 Т-34, 1 Т-26, 3 БТ) – подбитыми артогнем, 7 танков (4 Т-26, 3 БТ) – сломавшимися [50, л. 523].
Общие потери бригады в личном составе в тот день не известны. В именном списке безвозвратных потерь 10-й ТБр за 12 марта числится 1 убитый (командир танка 1-го ТБ старшина Василий Балагура) [2].
В общей сложности в боях 9-12 марта 1942 г. 10-я танковая бригада совместно с 226-й стрелковой дивизией прорвала и полностью уничтожила передний край 513-го и 514-го пехотных полков 294-й пехотной дивизии на западном берегу Северского Донца на 18-километровом участке, освободила населенные пункты Рубежное, Верхний и Старый Салтовы, Молодовое, по подсчетам своего штаба, вывела из строя свыше 500 немцев [50, л. 524].
226-я стрелковая дивизия 10-12 марта разгромила 2 батальонных и 1 полковой штабы, захватила 15 автомашин, 72 повозки, 82 лошади, 42 орудия, 51 миномет, 71 пулемет, 55 автоматов, 400 винтовок, 110 пистолетов, 16 походных кухонь, 41 склад (16 – со снарядами, 12 вещевых, 13 продовольственных), 1000 гранат, до 300 тысяч патронов, 6 раций [10, л. 28].
Так об этом сказано в журнале боевых действий штаба 226-й СД. Наверх же был подан доклад с несколько иными цифрами. Согласно этому документу, за 10-13 марта 226-я дивизия захватила 1 средний танк и 1 советскую бронемашину (в Рубежном), 10 автомашин (из них 6 автомашин оставлено в дивизии), 32 орудия (из них 5 орудий оставлено в дивизии) и 1200 снарядов к ним, 31 миномет и 970 мин к ним, 3 ПТР, 53 пулемета, 12 автоматов, 400 винтовок и 300 тысяч патронов к ним, 360 противотанковых мин и другие трофеи [213, л. 289].
Общие потери 226-й стрелковой дивизии неизвестны. 10-я танковая бригада за эти дни потеряла 18 танков: 10 танков (4 Т-34, 4 Т-26, 2 БТ) – подбитыми артогнем, 8 танков (3 Т-26, 5 БТ) – сломавшимися [50, л. 524].
Освобождение села Перемога
Боевым приказом № 39 штаба 38-й армии от 12 марта 1942 г. ударной группировке армии было предписано возобновить наступление с 8.00 13 марта. За день 227-я стрелковая дивизия должна была занять Непокрытую, а 10-я танковая бригада – продвинуться еще дальше, овладеть деревнями Червона Роганка (ныне с. Верхняя Роганка) и Приволье (ныне с. Сороковка) и отрезать пути отхода противнику в Большой Бабке на запад. 226-я стрелковая дивизия с 2 ротами 10-й ТБр должна была овладеть поселком Октябрьский и селом Песчаное, а в дальнейшем наступать на Червона Роганку навстречу главным силам 10-й ТБр [63, л. 137].
К утру 13 марта ранее находившийся во 2-м эшелоне 227-й СД 789-й стрелковый полк сменил в 1-м эшелоне 794-й стрелковый полк и с 8.00 атаковал через высоту 211,8 на Перемогу (южную). В 1-м эшелоне действовал лишь 3-й батальон 794-го полка [69, л. 73]. Перед немцами наступавшие появились с 8.25 [121, F. 819]. Перешедший теперь на поддержку 789-го полка 2-й танковый батальон с ротой 1-го ТБ и 2 стрелковыми ротами 10-го МСПБ час спустя после начала наступления, к 9.00, занял исходные позиции в лесу у северной окраины Перемоги, после чего также атаковал на Перемогу. Всего в бою приняло участие 7 танков (3 Т-34, 2 Т-26, 2 БТ) [62, л. 61]. Сами немцы насчитали 6 участвовавших в атаках танков [120, F. 1247].
С самого начала атаки наступавшие были встречены сильным артминометным огнем противника, а в тыл им из района Терновой по дороге на Перемогу несколько раз контратаковала 1-я рота 4-го танкового полка в составе 4-6 танков Pz.III. Бой за Перемогу продолжался весь день. Атаки советских танкистов на Перемогу чередовались с отражением ими танковых контратак с севера [62, л. 61].
Со 2-й половины дня противник бросил на атакующих свою авиацию. По свидетельству штаба 789-го СП, начиная с 16.00 13 немецких бомбардировщиков трижды бомбили боевые порядки 789-го полка [69, л. 76]. В других донесениях упоминается бомбардировка в 15.20 6-8 самолетами Перемоги и удар 10 пикирующих бомбардировщиков в 16.30 [43, л. 188]; [69, л. 71].
Штаб 227-й СД в 21.00 отчитался, что бой за Перемогу продолжался 7 часов, и село было взято при поддержке всего 4 танков 10-й ТБр, но это, скорее всего, не соответствует истине [69, л. 76]. Штаб 10-й ТБр в свою очередь отчитался, что Перемога, как и другие населенные пункты вокруг нее на речке Бабка (Гордиенко, Рогачевка, Мартыновка, Красный, Рязановка; ныне все они в составе села Перемога), была взята уже к 18.00, что также неправда [62, л. 61]. До 19.30 оборонявшаяся перед танкистами боевая группа Винклера успешно отражала все советские атаки. В ходе этих атак к 19.00 3-й батальон 789-го СП со 2-м батальоном 789-го СП во 2-м эшелоне лишь достиг оврага перед Перемогой, где был остановлен сильным огнем противника. В 19.20 батальоны возобновили наступление [69, л. 71]. Только в 19.30 под натиском танков (прим. – всего немцы насчитали 12 танков) и пехоты боевая группа Винклера оставила Перемогу, после чего отошла к Непокрытой и заняла оборону на высотах в 1 км северо-восточнее и севернее этого села. Всего в Перемоге немцами было потеряно 5 гаубиц (4 150-мм, 1 105-мм), которые были разбиты прямыми попаданиями снарядов (вероятно, танками 10-й ТБр). К исходу дня на усилении группы Винклера в Непокрытой осталось всего 6 гаубиц (2 150-мм, 4 105-мм) [121, F. 828, 829].
Заняв наконец-то Перемогу, танки 10-й ТБр отошли на дозаправку в Байрак. Штаб 10-й ТБр отчитался, что в бою за Перемогу 13 марта было уничтожено около 400 немцев, 2 75-мм орудия, захвачено и передано в 227-ю стрелковую дивизию 45 автоматов и 40 винтовок. В действительности же вместо 2 75-мм пехотных орудий было разбито и захвачено 5 гаубиц [62, л. 61].
Согласно оперативной сводке штаба 10-й ТБр, за день 13 марта 2-й танковый батальон потерял 3 человека личного состава (1 – убитым, 2 – ранеными) и 5 танков из 7: 2 танка (1 Т-34, 1 БТ) – подбитыми, 3 танка (1 Т-26, 2 БТ) – сломавшимися. У танка Т-34 была подбита ходовая часть, а танк БТ получил несколько попаданий снарядов [62, л. 61]. Судя по наградному листу на командира роты малых танков 2-го ТБ старшего лейтенанта Виктора Литовкина, подбитый танк БТ принадлежал именно ему. В этом бою экипаж Литовкина уничтожил до 15 немцев и 1 орудие. И Литовкин, и его механик-водитель были ранены [95, л. 180].
В именном списке безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 13 марта числится не 1, а сразу 5 погибших танкистов в районе Байрака и Перемоги: 1 танкист 1-го ТБ (командир танка младший лейтенант Аким Львутин) и 4 танкиста 2-го ТБ (командир танка младший лейтенант Сергей Новиков, механики-водители старший сержант Михаил Федоров и младший сержант Леонид Смирнов, радист-пулеметчик ефрейтор Михаил Синицын). Там же говорится, что Новиков, Синицын и Смирнов – скорее всего, экипаж одного танка Т-34 – сгорели вместе с танком [2].
227-я стрелковая дивизия 13 марта потеряла 190 человек личного состава убитыми и ранеными [43, л. 192].
Освобождение Федоровки и Октябрьского
В отличие от 227-й стрелковой дивизии, которая атаковала вовремя, штаб 226-й стрелковой дивизии в 8.00 13 марта 1942 г. своим боевым приказом № 39 перенес начало наступления дивизии на 12.00 [67, л. 155]. Возможно, что до танкистов этот приказ не дошел, в итоге в 9.00 1-й танковый батальон в составе 11 танков (3 Т-34, 3 Т-26, 5 БТ) со стрелковой ротой 10-го МСПБ на броне с исходных позиций на опушке леса западнее Старого Салтова атаковал в западном направлении на поселок Октябрьский. Обнаружив, что пехота танки не сопровождает, командир 1-го ТБ решил проводить атаку собственными силами [62, л. 61].
Согласно оперативной сводке штаба 226-й СД, 989-й и 987-й стрелковые полки 226-й СД с исходных позиций на западной и юго-западной опушках лесах в 4 км западнее Старого Салтова атаковали на Октябрьский и Федоровку с 12.00 [65, л. 17]. Однако в своем журнале боевых действий штаб 226-й СД записал, что атака началась уже с 10.00 [10, л. 28].
Судя по немецким документам, действительно, обнаружив, что танкисты уже выступили вперед, стрелковые полки поднялись в атаку раньше назначенных им 12 часов. В 11.12 штаб 294-й ПД доложил наверх о начавшемся после артподготовки наступлении советской пехоты с танками на Октябрьский с востока, а в 11.25 из группы Винклера в штаб 294-й ПД сообщили о выдвижении примерно 500 советских пехотинцев из леса к западу от Старого Салтова в северо-западном направлении [120, F. 1247, 1248].
В Октябрьском и Федоровке 226-й стрелковой дивизии противостояли отошедшие от Старого Салтова и Молодового остатки боевой группы Хелинга. 12 марта, согласно показаниям захваченных в тот день пленных, в Федоровку на усиление группы Хелинга прибыли из Курска 2 роты из состава 3-го батальона 429-го пехотного полка 168-й пехотной дивизии [65, л. 18]. Из артиллерии у группы Хелинга, по всей видимости, имелись лишь те 2 105-мм гаубицы, которые накануне немцам удалось отвести из Старого Салтова, так что в целом противотанковая оборона немцев была крайне слабой.
Ворвавшись с востока в Октябрьский, танки 1-го ТБ с десантом мотострелков, по данным штаба 10-й ТБр, уже к 12.00 полностью овладели этим селом [62, л. 61]. Всего, по свидетельству немцев, в Октябрьский к 12.50 прорвалось 3 танка 10-й ТБр, огнем которых была разбита 1 105-мм гаубица, а в 12.52 в штаб 294-й ПД доложили об отходе немцев из Октябрьского [120, F. 1250]. В наградном листе на комиссара роты легких танков 1-го ТБ политрука Санджи Гаряева также говорится, что в освобождении Октябрьского участвовало лишь 3 танка с 15 десантниками [95, л. 112].
Наверх штаб 294-й ПД отчитался, что немецкая оборона в Октябрьском была прорвана танками в 13.00. Помимо разбитой огнем танков гаубицы немцы потеряли 2-ю 105-мм гаубицу, которую сами же немцы взорвали при отходе [121, F. 828]. Остатки оборонявшейся в Октябрьском боевой группы Хелинга отошли через речку Бабка в Непокрытое и позже заняли позиции на высотах к востоку от Непокрытой, т.к. советские войска не стали переходить Бабку и с ходу атаковать на Непокрытое [120, F. 1251]. Согласно журналу боевых действий штаба 226-й СД, командиру 226-й СД из штаба армии отказали в его решении с ходу атаковать Непокрытое [10, л. 28].
Вместо удара на Непокрытое на плечах у отходящих немцев 1-й танковый батальон ударил вдоль Октябрьского на юг и к 14.00 полностью занял Федоровку. До подхода пехоты 226-й СД батальон со стрелковой ротой 10-го МСПБ самостоятельно удерживал Октябрьский и Федоровку, после чего отвел танки на дозаправку на западную окраину Старого Салтова [62, л. 61]. Октябрьский и Федоровку 226-я стрелковая дивизия, согласно своей оперативной сводке, заняла только к 17.00. В 4 км западнее Старого Салтова пехотой было захвачено 8 пленных из состава 3-го батальона 514-го пехотного полка, а в Федоровке – 2 пленных из состава 11-й роты 429-го пехотного полка [65, л. 18]. Далее, по свидетельству штаба 226-й СД, 987-й и 989-й стрелковые полки ударом с севера заняли село Песчаное [10, л. 28]. Всего за день 13 марта 226-я стрелковая дивизия освободила 3 населенных пункта, вывела из строя до 150 немцев, захватила 7 автомашин, 2 мотоцикла, 3 орудия ПТО, 2 ручных пулемета, 10 винтовок, продуктовый склад, 5 раций. Потери ее составили 43 человека личного состава [65, л. 19].
1-й танковый батальон в бою 13 марта потерял 3 танка: 1 Т-34 – подбитым (сорван моторный люк), 2 танка (1 Т-26, 1 БТ) – сломавшимися [62, л. 61]. Командир танка Т-34 младший лейтенант Петр Плотников в этом бою погиб [2]; [91, л. 139].
10-й мотострелковый батальон 10 марта под Перемогой и Октябрьским потерял, по предварительным данным, 16 человек личного состава: 4 – убитыми (старший писарь старший сержант Петр Золотухин, пулеметчики красноармейцы Иван Ерохин, Иван Сушко, сержант Степан Грумов), 12 – ранеными. В районе Старого Салтова им был захвачен 1 пленный [2]; [62, л. 61].
Также за день отличилась 10-я разведрота, которая частью сил вела разведку на участке 81-й стрелковой дивизии. Разведгруппа старшего сержанта Алексея Молдована произвела тщательную разведку и точно определила расположение системы обороны опорного пункта немцев в лесу юго-восточнее Терновой, после чего Молдован возглавил операцию по ликвидации этого опорного пункта. Во главе с Молдованом группа из разведчиков и пехотинцев 81-й СД обходными путями подползла к немецким ДЗОТам, забросала их гранатами и в 16.00 захватила все 8 ДЗОТов. При этом было захвачено 18 пленных, 1 37-мм орудие ПТО, 1 миномет, 1 пулемет и несколько винтовок [62, л. 60]; [70, л. 173]; [95, л. 40].
В общей сложности в боях 13 марта 10-я танковая бригада, по предварительным подсчетам своего штаба, уничтожила 20 немцев, 2 автомашины;
захватила 3 автомашины (1 легковую, 2 грузовые), 3 повозки с боеприпасами, 8 орудий (4 75-мм, 4 ПТО). Трофеи были переданы частям 226-й СД [62, л. 63].
Из немецких документов следует, что в действительности в Перемоге и Октябрьском танкистами 13 марта было захвачено 7 гаубиц (4 150-мм, 3 105-мм).
Сама 10-я танковая бригада 13 марта потеряла 8 танков (2 Т-34, 2 Т-26, 4 БТ): 3 танка (2 Т-34, 1 БТ) – подбитыми, 5 танков (2 Т-26, 3 БТ) – сломавшимися. К исходу дня бригада сократилась до 10 исправных танков (4 Т-34, 3 Т-26, 3 БТ) [62, л. 60]. Согласно ОБД «Мемориал» только убитыми бригада 13 марта потеряла 10 человек. Точное число раненых не известно [2].
Контрудар группы Булье 14 марта 1942 г.
На 8.00 14 марта 1942 г. штабом 10-й ТБр было запланировано наступление на Непокрытую усиленного 2-го танкового батальона с северо-востока, с южной окраины Перемоги, и 1-го танкового батальона – с востока с южной окраины Октябрьского [31, л. 473]. Однако штаб 226-й СД принял решение начать наступление на Непокрытую только с 11.00. Танковая и мотострелковая роты 10-й ТБр должны были действовать непосредственно с 989-м стрелковым полком [67, л. 156]. К 8.00 1-й танковый батальон в составе 5 танков (1 Т-34, 2 Т-26, 2 БТ) с ротой 10-го МСПБ занял исходные позиции на южной окраине Федоровки, однако наступление 989-го полка на Непокрытую так и не состоялось [62, л. 63]. До 10.00 ударивший от Непокрытой 3-й батальон 164-го пехотного полка занял западную часть Песчаного, после чего сюда был переброшен 989-й стрелковый полк, который хоть к 13.12 и выбил немцев из Песчаного, однако на Непокрытую в наступление уже не переходил и до вечера оставался в Песчаном, где приводил себя в порядок [65, л. 19]; [120, F. 1255]; [121, F. 847]. По разным данным, в 17.50-18.30, введя в бой уже 2 с лишним батальона и танки, немцы вновь заняли Песчаное, отбросили 989-й стрелковый полк в Старый Салтов, а также перерезали коммуникации 985-го и 987-го стрелковых полков, которые в это время действовали к юго-западу от Непокрытой [10, л. 28]; [121, F. 847]. Ввиду отмены наступления 989-го полка на Непокрытую, 1-й танковый батальон весь день оставался в Федоровке, не участвуя в боевых действиях [62, л. 63]. Лишь в 7.20 один из танков, возможно, посланный в разведку, наблюдался немцами на западном берегу Бабки к востоку от высоты 173,2 [126, F. 262].
Штаб 227-й СД отчитался наверх, что 227-я стрелковая дивизия перешла в наступление на Непокрытую уже в 6.30 14 марта и к 10.00 передовыми 777-м и 789-м стрелковыми полками вышла на юго-восточные скаты высоты 199,0 к востоку от Непокрытой и к северо-западу от этой высоты в 1 км северо-восточнее Непокрытой [43, л. 189]. Однако это было не так. В действительности с переходом в наступление дивизия задержалась. Поддерживавший ее 2-й танковый батальон в составе 4 танков (1 Т-34, 1 Т-26, 2 БТ) с 2 стрелковыми ротами 10-го МСПБ (53 активных штыка) все утро оставался на исходных позициях на южной окраине Перемоги [62, л. 63]. Высланная немцам из Непокрытой разведка к 8.45 обнаружила, что вся местность между Непокрытой и Рогачевкой не занята советскими войсками, а на южной окраине Перемоги насчитала 6 танков 10-й ТБр [120, F. 1253].
Так и не дождавшись советского наступления, в 9.00 из Непокрытой на Перемогу перешла в наступление переброшенная сюда боевая группа полковника Булье (командир 394-го моторизованного полка), состоявшая из сводного моторизованного батальона Вельмана (состав: 2 моторизованные роты 3-го и 394-го моторизованных полков) и 39-го саперного батальона (без 1 роты) 3-й танковой дивизии, усиленных 6 гаубицами (2 150-мм, 4 105-мм) 5-й и 9-й батарей 75-го артполка, ротой 521-го противотанкового батальона (командир роты Якубовски) и 3-й ротой 6-го танкового полка (командир роты капитан Марковски). К вечеру 12 марта рота Якубовски насчитывала 3 САУ Panzerj;ger I, а танковая рота Марковски – 11 исправных танков (3 Pz.IV, 8 Pz.IIIb). В общей сложности это 14 единиц бронетехники против 4 танков 2-го танкового батальона 10-й ТБр [122, F. 48]; [123, F. 92].
В 10.20 перешедший наконец-то в наступление из Перемоги на Непокрытую 2-й батальон 789-го стрелкового полка, обнаружив на высоте впереди себя до батальона пехоты и 8 немецких танков, стал откатываться назад в Перемогу. Чуть позже, в 11.00 12 немецких танков с десантом автоматчиков и батальоном пехоты позади при поддержке авиации (прим. – 10-12 самолетов) атаковали непосредственно на Перемогу. Находившиеся в Перемоге 1-я батарея 711-го артполка и 4 танка 10-й ТБр открыли огонь по немецким танкам. В последовавшем затем бою все орудия артиллерийской батареи были разбиты немецкими танками. Танкисты 10-й ТБр огнем с места, по подсчетам штаба 10-й ТБр, подбили 4 немецких танка и уничтожили до 50 немцев, однако и сами потеряли 3 танка (1 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ) подбитыми. Танк Т-34 с подбитым радиатором своим ходом отошел с поля боя, а подбитый артогнем танк БТ остался на поле боя. О судьбе подбитого танка Т-26 в оперативной сводке не говорится. Возможно, что он все же смог отойти с поля боя. Оставшийся на ходу танк БТ с 2 стрелковыми ротами 10-го МСПБ прикрыл отход подразделений 227-й СД из Перемоги, после чего отошел на дозаправку в Байрак. Также в Перемоге сгорела и осталась в расположении противника автоцистерна с бензином, были подбиты артогнем и остались на поле боя 2 трактора С-65 [62, л. 62, 63]; [69, л. 132].
В 13.10 боевая группа Булье полностью заняла Рогачевку, а в 13.50 – Перемогу и Гордиенко, откуда немецкие танки продолжили атаку на развилку дорог юго-западнее отметки 211,8. В 14.45 штаб группы Булье отчитался наверх о захвате группой 3 танков, 4 советских орудий и 4 немецких орудий (3 150-мм гаубицы и 1 ПТО), которые, скорее всего, днем ранее были захвачены у боевой группы Винклера в Перемоге [122, F. 51]. Все 3 танка, по данным немцев, были легкими [124, с. 9]. По данным АБТО штаба 38-й армии, в общей сложности в районе Перемоги 10-я танковая бригада оставила 3 танка БТ подбитыми и сгоревшими. Скорее всего, именно эти танки и захватила группа Булье 14 марта. 2 из 3 подбитых танков БТ, возможно, были потеряны 10-й танковой бригадой в боях за Перемогу 12-13 марта и просто не были своевременно отведены в ремонт в тыл [31, л. 373].
В ходе танковой атаки к 16.30 танковая рота Марковски заняла развилку дорог юго-западнее высоты 211,8, отбросила на северо-восток пехоту 227-й СД, при этом немцы насчитали еще 2 уничтоженных танка и 3 орудия. Один из танков был опознан немцами как Т-34, 2-й танк был, вероятно, Т-26 [122, F. 52]. Отошедшие 789-й и 794-й стрелковые полки сосредоточились в лесу юго-восточнее села Байрак [70, л. 214].
По итогу контрудара группа Булье захватила 30 пленных, 5 танков, 7 советских орудий, а также отбила обратно 5 немецких гаубиц (4 150-мм, 1 105-мм), насчитала свыше 100 убитых советских солдат. Собственные ее потери при этом составили лишь 22 человека личного состава (2 – убитыми, 20 – ранеными). О каких-либо потерях роты Марковски в танках в журнале боевых действий штаба 3-й ТД не упоминается [122, F. 53].
Поддерживая немецкое контрнаступление, немецкая авиация разбомбила Старый Салтов и Рубежное, где 10-я танковая бригада под бомбежкой потеряла 7 человек ранеными. А в районе Байрака прямым попаданием авиабомбы был разбит 1 танк БТ [62, л. 62]. Среди прочих при бомбежке был ранен голову комиссар роты легких танков 1-го ТБ политрук Санджи Гаряев [95, л. 112].
В общей сложности 14 марта 10-я танковая бригада, по данным своего штаба, потеряла 15 человек личного состава убитыми и ранеными, 1 автоцистерну, 2 трактора С-65 (безвозвратно) и 4 танка (1 Т-34, 1 Т-26, 2 БТ). 3 танка БТ 10-й ТБр, оставшиеся в расположении немцев в Перемоге, позже были списаны в безвозвратные потери [62, л. 62].
В именном списке безвозвратных потерь 10-й ТБр за 14 марта числится лишь 1 убитый (башенный стрелок 2-го ТБ младший сержант Александр Дундаревич). В документе записано, что он погиб в деревне Байрак, так что, возможно, он погиб под бомбежкой вместе со своим танком БТ [2].
После понесенных 14 марта потерь к исходу дня 10-я танковая бригада имела в строю всего 6 танков (1 Т-34, 2 Т-26, 3 БТ) – в основном в составе 1-го танкового батальона. В тот же день на пополнение перебрасываемой из 21-й армии в состав 38-й армии 6-й гвардейской танковой бригады на станцию Белый Колодезь прибыло и выгрузилось 17 танков (4 Т-34, 5 Т-26, 8 БТ), из них 4 танка Т-34 вместо 6-й гвардейской были переданы на пополнение 10-й танковой бригады, однако этим танкам еще предстоял долгий переход в расположение бригады [62, л. 62, 86]; [74, л. 138]. Также 14 марта на пополнение 10-го мотострелкового батальона в район села Рубежное, где располагался штаб 10-й ТБр, прибыло 200 человек личного состава [62, л. 63].
Провал атак на Непокрытую 15 марта 1942 г.
Т.к. 226-я стрелковая дивизия 14 марта 1942 г., по сути, потерпела поражение, а 2 из 3 стрелковых полков оказались в тылу противника в условиях окружения, штаб 38-й армии решил для взятия Непокрытой ввести в бой на правом фланге 226-й СД из своего резерва 34-ю мотострелковую бригаду. В 22.35 14 марта своим боевым приказом № 42 штаб армии поставил ей задачу: с рубежа Октябрьский – Песчаное атаковать Непокрытую с юга и юго-запада. Вместе с ней и на этом же участке (но не в подчинении командира 34-й МСБр) должна была атаковать с юга и юго-запада на Непокрытую 10-я танковая бригада, усиливаемая для этого 97-м лыжным батальоном, 1-й ротой 516-го инженерного батальона и 2 батареями 651-го противотанкового полка. Начало наступления было назначено на 9.00 15 марта [63, л. 143].
В 7.00 15 марта штаб 10-й ТБр отдал своим подразделениям боевой приказ на наступление, начало которого перенес на 10.00. Скорее всего, перенос наступления на час позже объяснялся опозданием с прибытием на исходные позиции 34-й мотострелковой бригады.
Решением штаба бригады понесший накануне большие потери 2-й танковый батальон должен был передать исправные танки 1-му танковому батальону и сосредоточиться на ремонтной базе бригады на северо-восточной окраине Рубежного, где вместе с 10-й ремонтной ротой и 123-й отдельной ремонтно-восстановительной ротой приступить к эвакуации и ремонту подбитых в Перемоге и Байраке танков.
1-й танковый батальон со стрелковой ротой 10-го МСПБ при поддержке огня 2 батарей 651-го ИПТАП во взаимодействии с соседними 34-й мотострелковой бригадой и 226-й стрелковой дивизией должен был наступать 2 колоннами с южной окраины Октябрьского: правая колонна – вдоль дороги Октябрьский – Непокрытая, а левая колонна – по маршруту: Октябрьский – северная окраина Песчаного – высота 208,3 (3,5 км южнее с. Непокрытая) для атаки Непокрытой с юга и юго-запада. Таким образом, предполагалось совершить рейд через все еще занятое немцами Песчаное. Главные силы 10-го МСПБ с лыжным батальоном должны были к 12.00 сосредоточиться на северной окраине Старого Салтова в резерве командира бригады, впоследствии развивать успех 34-й мотострелковой бригады на Непокрытую и производить зачистку местности от остатков противника [31, л. 474].
По состоянию на 15 марта 34-я мотострелковая бригада насчитывала 3699 человек личного состава, в т.ч. 2027 активных штыков – достаточно внушительная сила даже в сравнении со стрелковыми дивизиями 38-й армии. Например, в 226-й и 227-й стрелковых дивизиях после недельного наступления к этому времени осталось 1914 и 2110 активных штыков соответственно [48, л. 161].
К 8.00 15 марта рубеж Октябрьский – Федоровка занял передовой 32-й мотострелковый полк, а к 10.00 в Федоровке сосредоточился и 34-й мотострелковый полк, сменив здесь 32-й полк, после чего, по свидетельству штаба 34-й МСБр, с 10.00 оба полка совместно с танками 10-й ТБр атаковали из Октябрьского и Федоровки в западном направлении [71, л. 74]. Штаб 10-й ТБр отчитался, что в бою участвовало 10 танков, а штаб 38-й армии отчитался о 9 танках (3 Т-34, 6 легких танков) [50, л. 524]; [70, л. 228]. В действительности же, по свидетельству штабов 34-й МСБр и 294-й ПД, непосредственно вместе с пехотой 34-й МСБр атаковало лишь 3 танка 10-й ТБр: 1 Т-34 и 2 легких танка [71, л. 74].
В Непокрытой к этому времени оборонялась боевая группа капитана Бека, состоявшая из 1-го и 3-го батальонов 514-го пехотного полка, саперной роты, некоего отряда Люга и 2 самоходок Panzerj;ger I 521-го противотанкового батальона, которые были переброшены на усиление 294-й пехотной дивизии из состава боевой группы Булье. Также в Непокрытой находилась вся артиллерия 294-й ПД и группы Булье – 14 гаубиц и 1 88-мм зенитное орудие, здесь же находились резервы 294-й ПД – 3-й батальон 164-го пехотного полка 62-й пехотной дивизии, 153-й строительный батальон и 1-я рота 255-го мостостроительного батальона. В целом у 34-й мотострелковой бригады практически не было шансов выбить противника из Непокрытой лишь собственными силами и силами 3 танков 10-й ТБр [121, F. 857].
По свидетельству немцев, перед группой Бека атакующие по обе стороны дороги Октябрьский – Непокрытая мотострелковые полки появились, по разным данным, только с 15.05-15.30. Т.е. фактически наступление началось гораздо позже заявленных штабом 34-й МСБр 10.00. Всего немцы насчитали около 400 пехотинцев и 3 танка 10-й ТБр. Атакующие были остановлены огнем немецкой артиллерии и 2 самоходок на рубеже высот 199,0 и 173,2 и до немецких позиций в Непокрытой так и не дошли, при этом 150-мм гаубицами был подбит танк Т-34 [75, л. 181]; [121, F. 856, 858]; [126, F. 266].
Остановив атакующих, группа Бека при поддержке 2 Panzerj;ger I ударила следом за отходящими мотострелковыми полками и отбросила их обратно за речку Бабка. При этом немецкими орудиями ПТО был подожжен 1 легкий танк 10-й ТБр, а также немцами был подорван оставшийся на поле боя подбитый танк Т-34 [121, F. 858]; [126, F. 266]. Оставшиеся танки 10-й ТБр сосредоточились в Октябрьском [70, л. 228].
Вероятно, во время этой контратаки немцами также был захвачен пленный из состава 10-й танковой бригады. Судя по его показаниям, он был из 2-го танкового батальона [126, F. 137, 266]. Уже 17 марта немцами был пленен еще один танкист. Разведотдел штаба 297-й ПД предполагал, что он был из экипажа подбитого 15 марта танка Т-34. Скорее всего, он 2 дня оставался в танке, дожидаясь его эвакуации [126, F. 270, 271]. Имена пленных танкистов пока что не известны. Возможно, что они входили в экипаж одного и того же подбитого танка Т-34.
Одновременно с тяжелыми для 34-й мотострелковой бригады боями под Непокрытой происходили еще более тяжелые бои на участке 227-й стрелковой дивизии к северу от Октябрьского. Перейдя против нее в наступление, боевая группа Булье, по немецким данным, в 14.30, а по данным штаба 227-й СД, в 16.30 с боем заняла Драгуновку, затем в 17.30 танками ворвалась на юго-западную окраину Купьевахи и в вечернем бою заняла это село, после чего оборонявшийся здесь 777-й стрелковый полк отошел в деревню Викнина [43, л. 190, 191]; [122, F. 54, 56]. Все это время 10-я танковая бригада, находясь на фланге у атакующей группировки противника в Октябрьском, в бой вступить так и не решилась. Причиной своей пассивности штаб 10-й ТБр назвал наличие у противника большого количества танков, в т.ч. тяжелых [50, л. 524]; [70, л. 228].
Общие потери 10-й танковой бригады в технике и личном составе в бою 15 марта не известны. Возможно, что действительно немцами был уничтожен 1 танк Т-34 и подбит один из легких танков. В именном списке безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 15 марта числится всего 1 убитый – стрелок-радист танка Т-34 командира роты 1-го ТБ старшего лейтенанта Гокова младший сержант Семен Иратов. В документе сказано, что он погиб в Драгуновке, но, скорее всего, он погиб в бою за Непокрытую [2].
34-я мотострелковая бригада 15 марта потеряла около 160 человек личного состава [71, л. 75].
Повторное взятие Купьевахи и Драгуновки
После сдачи 227-й стрелковой дивизией Драгуновки и Купьевахи и понесенных ею больших потерь в личном составе для продолжения наступления на этом участке командующий 38-й армией решил ввести в бой из своего резерва на стыке 227-й дивизии и 34-й мотострелковой бригады 169-ю стрелковую дивизию (прим. – по состоянию на 15 марта 1942 г. 7676 человек личного состава, в т.ч. 3036 активных штыков) [48, л. 160]. В 3.00 16 марта штаб армии своим боевым приказом № 44 поставил этой дивизии задачу: во взаимодействии с 10-й танковой бригадой нанести от Старого Салтова удар на Купьеваху и далее на Перемогу и выйти на рубеж реки Бабка на участке: Перемога – (иск.) Октябрьский. Собственно 10-я танковая бригада должна была нанести удар на Купьеваху и Драгуновку с юга и юго-востока. 34-й мотострелковой бригаде этим же приказом предписывалось одним полком перейти к обороне в Октябрьском и Федоровке, а другим полком с севера атаковать Песчаное. Начало наступления было назначено на 12.00 16 марта [63, л. 157, 158].
Однако еще до получения 34-й мотострелковой и 10-й танковой бригадами нового приказа, в 4.00 16 марта 32-й и 34-й мотострелковые полки 34-й МСБр вновь атаковали с востока на Непокрытую [71, л. 75]. Командиру 1-го танкового батальона штаб 34-й МСБр в 3.00 отдал приказ: выступить в атаку вдоль дороги на юго-восточную окраину Непокрытой в 6.00 [72, л. 47].
Разные документы штаба 294-й пехотной дивизии отмечают начало атаки на Непокрытую с 5.30-6.30. Всего немцы насчитали перед собой 300-400 пехотинцев и 2 танка. Сильным огнем немецкой артиллерии атака в 8.15 была отражена [121, F. 871, 873, 877]; [126, F. 268]. Уже в ходе наступления мотострелковые полки получили новый приказ командира бригады, на основании которого в 6.00 32-й мотострелковый полк отошел на западную окраину Октябрьского, где перешел к обороне, а 34-й полк в 6.00 повернул на Песчаное [71, л. 75]. В 10.00 атаковавший на Песчаное 34-й мотострелковый полк был контратакован 12 немецкими танками со стороны Непокрытой и отошел в Федоровку [71, л. 75]. Контратака была проведена 3-й ротой 6-го танкового полка капитана Марковски. В ходе нее немцами был подбит 1 легкий танк [122, F. 59]. Либо это был танк 10-й ТБр, либо это был один из двух броневиков БА-10 из состава 34-й мотострелковой бригады, который немцы ошибочно приняли за танк [75, л. 181].
Получив новый приказ штаба армии, в 6.00 штаб 10-й ТБр отдал своим подразделениям боевой приказ № 73 на наступление совместно со 169-й стрелковой дивизией. 1-й танковый батальон должен был с исходных позиций в лесу у отметки 196,8 (2,7 км юго-восточнее с. Купьеваха) атаковать на северо-восточную окраину Купьевахи, после взятия этого села ударить на юго-запад, на Драгуновку, а уже затем взять Перемогу. Непосредственно следом за танкистами должен был атаковать 10-й мотострелковый батальон, а его минометная рота – подавлять противотанковую оборону противника. Прикрывать наступавших со стороны Купьевахи и Драгуновки и отражать танковые контратаки немцев должна была 1-я батарея 651-го ИПТАП, а 1-я рота 516-го инженерного батальона, следя за боевыми порядками танкистов, проделывать танкам проходы в минных полях и обустраивать переправы через речку Бабка. 2-му танковому батальону было предписано отремонтированными танками, действуя из засад и короткими контрударами, отразить танковые атаки противника из Купьевахи и Драгуновки на участке 227-й стрелковой дивизии [31, л. 475].
К 12.00 1-й танковый батальон в составе 4 танков Т-34 сосредоточился на исходных позициях юго-восточнее отметки 196,5, однако 169-я стрелковая дивизия опоздала с выдвижением на исходные позиции, поэтому в 12.00 наступление не состоялось. В 12.00 на исходных позициях танки 10-й ТБр были атакованы 3 немецкими танками (вероятно, 3-й ТД), однако огнем с места отразили эту атаку и подбили один из танков, который своим ходом отошел на исходные позиции [62, л. 66].
Наступление 169-й стрелковой дивизии началось спустя 3 часа после назначенного времени, в 15.00 [73, л. 92]. В бой в 1-м эшелоне были брошены все 3 стрелковых полка дивизии. В своем резерве командир дивизии оставил лишь 3-й батальон 434-го стрелкового полка. Артиллерийскую поддержку наступавшего на Купьеваху правофлангового 680-го стрелкового полка осуществляла артиллерия 227-й СД (711-й АП, 2 дивизиона 5-го и 7-го Гв.ГАП, 6-й Гв.МД). Артподдержку наступавших на Драгуновку 434-го (справа) и 556-го (слева) стрелковых полков должна была осуществлять артиллерия 226-й СД, но из оперативных сводок штаба 875-го гаубичного артполка следует, что артиллерия в основном вела огонь по Песчаному, таким образом, наступление на Драгуновку, скорее всего, проходило безо всякой поддержки артиллерией [69, л. 92]; [73, л. 90]; [213, л. 314, 321].
1-й танковый батальон выступил в атаку совместно с 434-м стрелковым полком на северо-восточную окраину Драгуновки в 15.30. Согласно оперативной сводке штаба 10-й ТБр, в бою приняло участие 5 танков (4 Т-34, 1 БТ). Бой продолжал до вечера. В 17.00 танками 10-й ТБр была отражена контратака 4 немецких танков с юго-восточной окраины Драгуновки. Подавляя огневые точки противника, к 19.00 1-й танковый батальон совместно с пехотой овладел Драгуновкой, а затем к 20.00 – Купьевахой, после чего в 21.00 отошел на дозаправку на западную окраину Старого Салтова. Так об этом сообщалось в оперативной сводке и докладе штаба 10-й ТБр [50, л. 525]; [62, л. 66]. Согласно немецким источникам, с 18.45 оборонявший Купьеваху сводный моторизованный батальон Вельмана (в составе 2 моторизованных рот 3-й ТД) из-за нехватки боеприпасов по приказу сверху приступил сначала к отходу в Драгуновку, а оттуда ночью отошел в Перемогу [122, F. 63, 65]; [124, с. 11].
В освобожденной Купьевахе расположился 680-й стрелковый полк, а в Драгуновке – 434-й и 556-й стрелковые полки. Потери 169-й стрелковой дивизии, по предварительным данным, составили 295 человек личного состава [73, л. 93]. 556-й стрелковый полк в Драгуновке подбил (силами взвода ПТР) 2 немецких танка, захватил 2 пленных, 1 из 2 подбитых танков, 5 ручных пулеметов, 3 автомата, 1 пистолет, а соседний 434-й стрелковый полк захватил вдобавок к этому 1 ПТР [76, л. 206, 207]. 680-й стрелковый полк в Купьевахе захватил 4 лошади, 1 ПТР, 14 ручных пулеметов, 1 автомат [76, л. 209]. По подсчетам штаба 10-й ТБр, было выведено из строя 80 немцев [62, л. 66].
1-й танковый батальон в бою 16 марта потерял 3 танка Т-34 из 5: 1 Т-34 – подбитым (заклинена башня) и 2 Т-34 – сломавшимися (прим. – у одного танка не работал стартер, у 2-го танка обнаружилась течь масла в масляной системе) [62, л. 66].
2-й танковый батальон в составе 1 танка БТ весь день оставался стоять в обороне на участке 777-го стрелкового полка 227-й стрелковой дивизии в роще в районе высоты 183,3, что в 1,8 км северо-восточнее Купьевахи, и в боевых действиях не участвовал, так же как и 10-й мотострелковый батальон, остававшийся во 2-м эшелоне 169-й СД [62, л. 66].
В именном списке безвозвратных потерь 10-й ТБр за 16 марта числится всего 1 убитый. Им был командир танка 2-го ТБ старшина Иван Пшеничный, который погиб под бомбежкой в Рубежном [2].
Новые атаки на Перемогу 17-18 марта 1942 г.
В 23.30 16 марта 1942 г. штаб 38-й армии своим боевым приказом № 46 поставил 10-й танковой бригаде задачу: сначала совместно со 169-й стрелковой дивизией взять Перемогу, после чего сосредоточиться в Октябрьском и Федоровке, где быть в готовности совместно с 34-й мотострелковой бригадой наступать на Песчаное [63, л. 164]. Штаб 10-й ТБр принял решение силами 2 танковых групп совместно с 556-м и 680-м стрелковыми полками соответственно с юго-западной окраины Драгуновки и северо-западной окраины Купьевахи атаковать Перемогу с юго-восточного и восточного направлений. 10-й мотострелковый батальон оставался в обороне позади 34-й мотострелковой бригады на западной опушке леса и у развилки дорог в 3 км восточнее Октябрьского [31, л. 476].
Первым, по всей видимости, возобновил боевые действия противник. С 7.00 17 марта боевая группа Булье силами до батальона пехоты с 4 танками перешла в контрнаступление на Драгуновку на стыке 434-го и 556-го стрелковых полков и, по разным данным, в 8.15-8.45 снова заняла Драгуновку. Проводившуюся с 7.00 атаку немцев силою до батальона пехоты на Купьеваху удалось отбить. С 10.40 начались контратаки со стороны 680-го стрелкового полка 169-й СД на Драгуновку [69, л. 120, 124]; [73, л. 96]; [122, F. 65]; [125, F. 164]. Все они были отражены немцами. По состоянию на 18 марта немцы продолжали удерживать Драгуновку (южную) [69, л. 133].
Согласно докладу штаба 10-й ТБр, 17 марта 10-я танковая бригада, как и было запланировано, 2 танковыми группами в составе 5 танков участвовала в атаках 169-й стрелковой дивизии на Перемогу и отражении контратак противника [50, л. 525]. В наградном листе на заместителя командира 2-го ТБ капитана Лутфулу Хисматулина говорится, что под его командованием группа из 2 танков за день отбила 2 контратаки противника с танками на Купьеваху, при этом экипаж Хисматулина уничтожил до 50 немцев [96, л. 335]. Каких-либо данных о действиях группы из 3 танков 1-го ТБ пока что не имеется. В имеющихся документах штаба 3-й ТД танки 10-й ТБр лишь кратко упоминаются в записи о начавшейся в 18.00 новой атаке на немецкий плацдарм на речке Бабка у Перемоги. Всего, по подсчетам немцев, с 2 сторон атаковали 2 танковые группы по 2 танка в каждой. Судя по всему, эту атаку немцам также удалось отбить [125, F. 165]. Это все известные подробности боевых действий 10-й танковой бригады 17 марта.
После провала нового наступления на Перемогу штаб 38-й армии принял решение отвести потерявшую практически все свои танки 10-ю танковую бригаду с участка 169-й стрелковой дивизии во 2-й эшелон в район высоты 196,8 и южную опушку рощи южнее этой высоты. Приведя себя в порядок, бригада должна была с утра 19 марта поддержать наступление 34-й мотострелковой бригады на Песчаное. Вместо 10-й танковой бригады в район Байрака к утру 18 марта выводилась свежая 6-я гвардейская танковая бригада, которая и должна была поддерживать новые атаки 227-й стрелковой дивизии на Перемогу. 169-я стрелковая дивизия этим же боевым приказом № 49 штаба 38-й армии от 17 марта танковой поддержки лишалась полностью [63, л. 171, 172].
По решению командира 10-й ТБр 2-й танковый батальон передал оставшиеся танки 1-му танковому батальону и сосредоточился в тылу на северо-восточной окраине Рубежного, где вместе с 10-й ремонтной и 125-й отдельной ремонтно-восстановительной ротой приступил к эвакуации с поля боя на СПАМ бригады в Рубежное неисправных танков и их последующему ремонту. Впереди него 10-й мотострелковый батальон весь день 18 марта оставался в обороне на западной опушке леса в 1 км южнее отметки 196,8 и в активных боевых действиях не участвовал [31, л. 478]; [62, л. 67]. В ОБД «Мемориал» числится погибшим 18 марта мотострелок сержант Степан Грушев. В документе сказано, что он погиб в районе села Песчаное. Вероятно, он погиб во время разведки [2].
1-й танковый батальон поначалу получил от командира бригады задачу отойти к мотострелкам в район высоты 196,8 и южнее, но позже эта задача была изменена. В итоге к 6.30 18 марта батальон в составе 3 исправных танков (2 Т-34, 1 Т-26) занял позиции к северу от Драгуновки, оставшись на участке 169-й СД. В течение дня танки вели огонь с места по огневым точкам противника в районе хутора Гордиенко, а с 15.00 (по другим данным, с 14.00) огнем танков и артиллерии была отбита контратака противника силою до батальона пехоты с 7 танками из Перемоги на Драгуновку и Купьеваху на позиции 680-го стрелкового полка [62, л. 67]; [69, л. 133].
С 15.00 18 марта правый сосед 169-й СД – 227-я стрелковая дивизия вновь перешла в наступление на Перемогу и Гордиенко, но успеха в продвижении не имела [43, л. 200]. С 16.40 атаковала и 169-я стрелковая дивизия: 2 батальона 680-го СП – на Перемогу, а 4-я рота 556-го СП с 2 танками (вероятно, оба Т-34) 10-й ТБр – на Гордиенко [73, л. 104]. По данным штаба 10-й ТБр, танки вступили в бой в 17.00. Ведя огонь с коротких остановок, танки двигались в боевых порядках пехоты [62, л. 67]. Чуть позже, в 17.30, вновь атаковал из Купьевахи на Гордиенко 2-й батальон 777-го стрелкового полка 227-й СД – сосед 680-го полка справа [69, л. 133].
Немцы отметили начало наступления на Перемогу с севера с 18.15, насчитав до 2 рот пехоты, а с 19.00 отметили атаку до 2 рот пехоты со стороны Купьевахи. Танки 10-й ТБр немцами не наблюдались. Как и раньше, атаки успеха не имели [125, F. 166]. С наступлением темноты танки 10-й ТБр отошли на дозаправку на западную окраину Старого Салтова [62, л. 67].
В общей сложности в бою 18 марта 10-я танковая бригада без каких-либо собственных потерь, по предварительным данным своего штаба, уничтожила 30 немцев и 2 огневые точки противника [62, л. 67].
К исходу дня в составе 10-й танковой бригады по списку все еще числилось 48 танков (14 Т-34, 13 Т-26, 21 БТ), в т.ч. 4 исправных танка (3 Т-34, 1 Т-26) и 33 неисправных танка (8 Т-34, 8 Т-26, 17 БТ): 8 танков (3 Т-34, 2 Т-26, 3 БТ) – в ремонте на бригадном СПАМе, 18 танков (2 Т-34, 5 Т-26, 11 БТ) – в ожидании ремонта, еще 7 танков (3 Т-34, 1 Т-26, 3 БТ) требовали отправки в заводской ремонт. 3 танка (2 Т-26, 1 БТ) было уже отправлено на заводской ремонт, а 8 танков (3 Т-34, 2 Т-26, 3 БТ) составляли безвозвратные потери за март. Из них 1 Т-34 затонул в Северском Донце (9 марта), 1 Т-34 был подбит и подорван толом (вероятно, 15 марта), а 6 танков (1 Т-34, 2 Т-26, 3 БТ) подбиты или сгорели и остались в расположении противника, в т.ч. 3 танка БТ остались с 14 марта в районе Перемоги [31, л. 355, 373]; [62, л. 67].
Атаки на Песчаное 19 марта 1942 г.
В 14.00 18 марта 1942 г. штаб 38-й армии отдал войскам боевой приказ № 50 о возобновлении с 10.00 19 марта наступления. По решению командования 169-я стрелковая дивизия сдвигала свои боевые порядки влево, сменяла 34-ю мотострелковую бригаду в Октябрьском и при поддержке 6-й гвардейской танковой бригады (прим. – к вечеру 18 марта в строю 16 легких танков) должна была отсюда наступать на Непокрытую. 34-я мотострелковая бригада должна была при поддержке 10-й танковой бригады и артиллерии усиления (5-й Гв.ПАП) 19 марта ударом с севера и востока овладеть селом Песчаное [62, л. 89]; [63, л. 176, 177].
34-я мотострелковая бригада для наступления выделила только свой 32-й мотострелковый полк, который после смены 434-м стрелковым полком 169-й СД в Октябрьском, занимал оборону на западной окраине Федоровки. Понесший большие потери в предыдущих атаках на Песчаное, 34-й мотострелковый полк 18 марта был отведен в Молодовое, где 19 марта приводил себя в порядок [71, л. 78]. В Песчаном по состоянию на 19 марта оборонялась боевая группа майора Вайсмана, состоявшая из 2 пехотных батальонов, усиленных 6 Panzerj;ger I 521-го противотанкового батальона. В западной части села занимал оборону 2-й батальон 514-го пехотного полка 294-й пехотной дивизии, а на северо-восточной, восточной и южной окраинах с утра 18 марта занял оборону сборный 2-й батальон 212-го пехотного полка 79-й пехотной дивизии в составе 3 пехотных рот (2-я и 6-я роты 212-го ПП, 6-я рота 226-го ПП), усиленных 2 75-мм пехотными орудиями 13-й роты 212-го ПП. Поддерживала группу Вайсмана немецкая артиллерия из Непокрытой [121, F. 908]; [127, F. 373, 376]. В целом силы наступающих и обороняющихся были, скорее всего, равными.
Ночью Песчаное подверглось бомбардировке советской авиацией, а с 6.00 на восточную часть села и по району церкви открыла огонь советская артиллерия [127, F. 374]. К 8.00 19 марта 1-й танковый и 10-й мотострелковый батальоны вышли на исходные позиции в лесу южнее отметки 112,0 (2 км севернее с. Песчаное), откуда в 9.00 атаковали на Песчаное с севера вдоль западного берега речки Бабка. Правее них на северную и северо-западную окраины Песчаного атаковали 3 роты 32-го МСП. В общей сложности в наступлении на Песчаное с севера участвовало лишь 2 неполных пехотных батальона и 3 танка Т-34. Еще 3 танка (2 Т-26, 1 БТ) 1-го ТБ остались в резерве в Федоровке [62, л. 68, 69]; [71, л. 78].
Энергичным броском мотострелки при поддержке танков под огнем противника заняли северную окраину Песчаного до речки Олего, после чего их продвижение было остановлено сильным заградительным огнем противника. Из-за отсутствия переправ танки речку перейти не смогли и в течение дня вели огонь по огневым точкам противника с места и с ходу, курсируя вдоль северной окраины Песчаного [62, л. 69].
Сами немцы также насчитали перед собой как раз 3 танка Т-34 10-й ТБр, которые действовали на северо-восточной окраине Песчаного. При поддержке одного из танков пехотинцы вышли в русло речки Олего, но затем были отброшены оттуда контратакой немецкой саперной роты. Вошедшие на северо-западную окраину роты 32-го МСП, согласно донесению штаба 294-й ПД, были выбиты оттуда контратакой немецкой пехоты, поддержанной самоходками и танками [121, F. 907]. Штаб 34-й МСБр отчитался, что всего в 13.00 из Непокрытой контратаковало 9 танков, из них 7 танков после окончания контратаки остались стоять в районе церкви в Песчаном, а 2 танка отошло в Непокрытую [75, л. 128]. Штаб 10-й ТБр отчитался не о 9, а о 4 немецких танках и 1 броневике [62, л. 69].
После провала всех атак с наступлением темноты танки 10-й ТБр отошли на дозаправку на юго-западную окраину Старого Салтова, а мотострелки под воздействием огня противника к исходу дня отошли на рубеж в 500 метрах севернее Песчаного [62, л. 69].
В общей сложности в бою 19 марта 10-й мотострелковый батальон огнем минометной роты уничтожил 3 огневые точки противника, однако потерял, по предварительным данным, 57 человек личного состава (4 – убитыми, 53 – ранеными). 1-й танковый батальон потерял 1 танк Т-34 сломавшимся (течь радиатора) [62, л. 68, 69].
Из ОБД «Мемориал» известно имена 3 убитых (старший сержант Алексей Вашевко, красноармейцы Александр Демченко, Алай Мулояров). Имя 4-го погибшего неизвестно [2].
Прорыв в Песчаное
По данным штаба 10-й ТБр, в ночь на 20 марта 1942 г. 10-й мотострелковый батальон по приказу командира бригады вновь атаковал на Песчаное, занял северо-восточную окраину села, но, не имея поддержки со стороны 34-й мотострелковой бригады, отошел обратно за речку Олего и перешел к обороне на северной окраине села. 1-й танковый батальон в ночных атаках не участвовал и к 8.00 20 марта в составе 8 танков (5 Т-34, 2 Т-26, 1 БТ) лишь перешел из Старого Салтова в Федоровку, подтянувшись ближе к линии фронта [62, л. 71]. В донесениях штаба 294-й ПД и отчете штаба 2-го батальона 212-го ПП 79-й ПД ни о каких-либо ночных атаках не упоминается совершенно, так что остается только гадать, были ли они вовсе.
Общее наступление 34-й мотострелковой и 10-й танковой бригады на Песчаное было запланировано на 10.00. Танки 1-го ТБ вместе с пехотой 32-го мотострелкового полка должны были атаковать от высоты 173,2 по лощине вдоль Бабки на северо-восточную окраину Песчаного, а мотострелковый батальон должен был наступать во 2-м эшелоне за 32-м полком [31, л. 482].
Артподготовка должна была начаться с 8.30 [72, л. 62]. Согласно отчету штаба 2-го батальона 212-го ПП, она началась с 9.00. В ходе нее были разбиты все 81-мм минометы и станковые пулеметы 2-го батальона 212-го ПП, что значительно ослабило немецкую оборону [127, F. 374].
По сведениям немцев, наступление началось утром. Скорее всего, как и было запланировано – с 10.00 (прим. – штаб 10-й ТБр отчитался, что наступление началось с 13.00-13.30, но это опровергается другими документами). С севера Песчаное атаковал 10-й мотострелковый батальон, с севера и северо-запада – 32-й мотострелковый полк, а с юго-востока – введенный в бой 34-й мотострелковый полк [62, л. 71]; [75, л. 133].
По подсчетам немцев, с юго-востока, востока и северо-востока на Песчаное атаковало 3 группы по 300 человек каждая. Немцы первоначально насчитали только 3 танка, которые атаковали на Песчаное с востока. Позже, к 16.45, число танков выросло до 5 штук [121, F. 919]. По данным штаба 10-й ТБр, в бою участвовало конкретно 6 танков (5 Т-34, 1 БТ) [62, л. 72].
Преодолев сильный заградительный огонь противника, пехота и танки ворвались в северную и восточную части Песчаного, затем форсировали речку Олего и, по данным штаба 10-й ТБр, к 17.00 ворвались в центральную часть Песчаного [62, л. 71]. Потеряв всех своих офицеров, 6-я рота 212-го ПП с 13.00 приступила к отходу, что ослабило правый фланг 2-го батальона 212-го ПП, в результате чего батальон отошел к церкви. Чуть позже в западную часть Песчаного отошел левофланговый 2-й батальон 514-го ПП [127, F. 374].
Для восстановления положения в Песчаном в контратаку из Непокрытой по обеим берегам речки Олего были брошены 3-й батальон 164-го ПП и подразделения 514-го ПП при поддержке танковой роты Рюля (прим. – 7-я рота 6-го ТП 3-й ТД), которая насчитывала 5 танков Pz.III [121, F. 919]; [122, F. 72]; [123, F. 99]. Контратака состоялась около 17.30 и была быстро отражена огнем артиллерии и танков 10-й ТБр, а вслед за этим в 19.15 огнем танков и артиллерии была отбита повторная контратака 5 танков роты Рюля со стороны Непокрытой [62, л. 71, 72].
По версии штаба 294-й ПД, танки Рюля в ходе повторной контратаки около 19.00 все же достигли района церкви, где соединились с немецким гарнизоном Песчаного, который затем закрепился в северо-западной части села. Вслед за этим с гарнизоном соединилась пробившаяся к Песчаному с севера рота 3-го батальона 164-го ПП [121, F. 922].
Штаб 10-й ТБр отчитался, что к исходу дня советские части полностью овладели Песчаным, после чего 10-й мотострелковый батальон совместно с 32-м мотострелковым полком занял здесь оборону, а танки к 21.00 отошли в Федоровку, откуда после дозаправки горючим и боеприпасами в 23.00 вернулись обратно в Песчаное, где и заняли оборону [62, л. 71]. В действительности полностью Песчаное занять так и не удалось.
За день 20 марта 10-я танковая бригада, по предварительным данным, потеряла около 45 мотострелков убитыми и ранеными и 1 танк Т-34 1-го ТБ подбитым (прим. – при подрыве на мине разбито несколько звеньев гусеницы) [62, л. 70, 71]. Имена погибших не известны, сведений о них в ОБД «Мемориал» нет. В другом, более раннем донесении штаба 10-й ТБр говорится, что на мине подорвался не Т-34, а танк БТ [62, л. 72]. По сведениям штаба 294-й ПД, танк не подорвался на мине, а был подбит во 2-й половине дня 20 марта одной из самоходок Panzerj;ger I 521-го противотанкового батальона [126, F. 276].
В 11.00-12.00 19 марта из Воронежа на станцию Белый Колодезь прибыл эшелон № 68524 с танками, поступившими из капремонта [31, л. 356]. В тот же день из эшелона выгрузилось и первоначально поступило на пополнение 2-го танкового батальона 10-й танковой бригады 28 танков (19 Т-26, 9 БТ) [62, л. 69]. По итогу 20 марта 2-й танковый батальон принял на станции Белый Колодезь 25 танков (19 Т-26, 6 БТ) из 28 прибывших, но из них 4 танка (1 Т-26, 3 БТ) подлежали отправке обратно на заводской ремонт из-за технических неисправностей. К исходу дня в район Писаревки со станции перешло 16 танков (13 Т-26, 3 БТ). Еще 5 танков Т-26 отстали в пути [62, л. 71, 72].
Бой 21 марта 1942 г.
Заняв восточную часть Песчаного, на ночь танковый и мотострелковый батальоны остались в обороне в Песчаном [62, л. 75]. Возобновление наступления и окончательная зачистка Песчаного были запланированы на 11.00 21 марта 1942 г. [31, л. 483]. Однако первым атаковал противник. В ночь на 21 марта ударившая с запада через высоту 186,3 пехотная рота немцев заняла высоту 193,1 у южной окраины Песчаного, а в 6.00 оборонявшаяся в Песчаном боевая группа Вайсмана при поддержке танков 3-й ТД перешла в контрнаступление, в 7.00 заняла восточную часть Песчаного, после чего провела ее зачистку, полностью захватив село в 8.30 [120, F. 1261]; [121, F. 929, 931].
Штаб 34-й МСБр отчитался, что противник силою до 60 человек пехоты с 7 танками ворвался в Песчаное в 8.00. Штаб 10-й ТБр отчитался, что противник контратаковал силами до батальона пехоты с 4 танками при поддержке с воздуха 20 самолетов. Не выдержав этой контратаки, мотострелки в 8.30 откатились на северную окраину Песчаного, а 32-й и 34-й мотострелковые полки отошли к северу и юго-востоку от села. Оставшиеся без пехотного прикрытия танки 1-го ТБ самостоятельно вели бой против немецких танков и орудий ПТО, однако были атакованы группами истребителей танков с бутылками с зажигательной смесью и под угрозой потери танков вынуждены были вместе с мотострелками отойти из Песчаного к северу от села. При этом был подбит танк Т-34. Полностью Песчаное было занято немцами к 9.30 [62, л. 75]; [75, л. 135]. По сведениям немцев, немецкими танками был также подбит легкий танк. Если немцы не ошиблись с опознанием танка, тогда это мог быть Т-26 [121, F. 931].
Приведя себя в порядок, в 13.00 34-я мотострелковая бригада при поддержке 10-й танковой бригады вновь атаковала на Песчаное с восточного и северо-восточного направлений [75, л. 139]. В ходе атаки 4 оставшихся танка (1 Т-34, 3 Т-26) 1-го ТБ выбили немецкую пехоту с высоты 180 и с севера открыли огонь с места по огневым точкам и живой силе противника в Песчаном. Под сильным огнем боевая группа Вайсмана была вынуждена оставить свои позиции в восточной части Песчаного, после чего 10-й мотострелковый батальон при поддержке танков вышел на северную и северо-восточную окраины [62, л. 75]; [121, F. 931].
Оставив восточную часть села, боевая группа Вайсмана к 16.45 отступила в западную часть села, где и закрепилась [120, F. 1263]. К 20.00 32-й мотострелковый полк овладел северной и северо-западной окраинами, а 34-й мотострелковый полк – южной и юго-западной окраинами Песчаного [75, л. 136]. В ходе этих боев, по немецким данным, самоходкой Panzerj;ger I выстрелом в боковую часть башни был подбит 1 танк Т-34 [121, F. 935]; [122, F. 76].
Тем временем 2-й танковый батальон принял, укомплектовал экипажами и в 17.00 отправил в состав 1-го танкового батальона 10 легких танков (7 Т-26, 3 БТ). Получив настолько крупное пополнение, в 21.00 1-й танковый батальон совместно с мотострелковым батальоном вновь атаковал с северо-восточной окраины Песчаного и вышел на северо-западную окраину села, где к 24.00 и вел бой с отдельными группами пехоты боевой группы Вайсмана [62, л. 75]. 34-й мотострелковый полк закрепился на юго-восточной окраине села, а действовавший вместе с танкистами 32-й мотострелковый полк был отведен обратно в Федоровку [75, л. 139].
В общей сложности в бою 21 марта 1-й танковый батальон потерял 2 человека личного состава (1 – убитым, 1 – раненым) и 5 танков (1 Т-34, 3 Т-26, 1 БТ): 3 танка (1 Т-34, 2 Т-26) – подбитыми, 2 танка (1 Т-26, 1 БТ) – сломавшимися [62, л. 75]. Имя погибшего танкиста не известно. Потери мотострелкового батальона и других подразделений бригады также неизвестны. Среди прочих при разведке Песчаного в тот день был тяжело ранен разведчик ефрейтор Константин Неровный [95, л. 51].
Согласно докладу штаба 10-й ТБр, наиболее отличился в бою 21 марта в Песчаном экипаж танка Т-34 красноармейца Владимира Панина (прим. – командир башни; заменял в этом бою командира танка), который сжег 1 средний танк и подбил 2-й средний танк [50, л. 528]; [97, л. 209].
По итогу боев за Песчаное к исходу дня 21 марта 10-я танковая бригада сократилась до 12 исправных танков (1 Т-34, 8 Т-26, 3 БТ), которые имелись в ее расположении. Еще 12 исправных танков Т-26 без экипажей оставались в районе Писаревки. Также на усиление бригады в 2.00 21 марта на юго-восточную окраину Старого Салтова прибыл 2-й танковый батальон 133-й танковой бригады в составе 8 исправных танков Т-60, однако его так и оставили стоять в Старом Салтове в резерве командира 10-й ТБр [62, л. 75].
Бой за Песчаное 22 марта 1942 г.
В ночь на 22 марта 1942 г. 1-й танковый и 10-й мотострелковый батальоны совместно с 32-м мотострелковым полком продолжали вести бой в Песчаном [62, л. 78]. Всего ночью немцы наблюдали в восточной части Песчаного от 6 до 8 танков и 1 танк – позади высоты 180 к северу от Песчаного [126, F. 277]. В 6.00 22 марта боевая группа Вайсмана при поддержке 5 танков нанесла контрудар, попытавшись отбить обратно восточную часть Песчаного. Около 8.30, продвинувшись до восточной части, немцы столкнулись с перешедшей в наступление 34-й мотострелковой бригадой, насчитав перед собой 300 пехотинцев и 5 танков 10-й ТБр, после чего отступили обратно к церкви [120, F. 1265].
По сведениям штаба 10-й ТБр, в бою в тот день принял участие 21 танк (2 Т-34, 16 Т-26, 3 БТ), в т.ч. не более 14 танков (2 Т-34, 9 Т-26, 3 БТ) – в 1-й половине дня [62, л. 78]. Сами немцы утром наблюдали в Песчаном лишь 5 танков, из них 1 танк, опознанный немцами как БТ, к 11.50 был подбит самоходкой Panzerj;ger I [120, F. 1265]. Из разведсводки штаба 10-й ТБр известно, что утром один из танков Т-34 смог подбить 2 танка Pz.III. Один из них был отбуксирован "тяжелым" танком (т.е. Pz.IV) в Непокрытую, 2-й танк, по всей видимости, остался подбитым на поле боя [62, л. 79].
Судя по наградном листу на стрелка-радиста танка Т-34 2-го ТБ красноармейца Ивана Деменчука, именно его экипаж и подбил оба танка. Всего в этом бою, согласно наградному листу, экипаж уничтожил до 150 немцев, 1 средний танк, 2 «арт. танка» и 4 орудия (1 тяжелое, 3 ПТО). Танк его был подбит, однако экипаж смог за сутки восстановить танк и вывести его на СПАМ в Белый Колодезь. За этот бой Деменчук был награжден орденом Красной Звезды [96, л. 406]. Также 22 марта наиболее отличился командир стрелковой роты 10-го МСПБ лейтенант Семен Сигачев, который уничтожил 7 немцев [50, л. 528].
В 15.00 7 танков Т-26 были переданы 1-му танковому батальону 2-м танковым батальоном [62, л. 78]. Экипажи их, скорее всего, составляли танкисты 2-го танкового батальона 133-й ТБр. Из отчета этого батальона известно, что всего в состав 10-й танковой бригады было передано как раз 7 экипажей легких танков в составе 21 человека личного состава [50, л. 543].
Однако даже настолько большое пополнение танками не смогло изменить ситуацию. В целом наступление 10-й танковой и 34-й мотострелковой бригады успеха не имело. Наступавшие встретили сильное сопротивление противника, подверглись ударам с воздуха, а также были вынуждены отбивать ряд контратак с северо-западного, западного и юго-западного направлений с участием танков 3-й танковой дивизии [62, л. 78]. После ряда безуспешных атак на Песчаное с севера и северо-запада к 21.00 32-й мотострелковый полк перешел к обороне в районе отметки 112,0 к северу от Песчаного, а 34-й мотострелковый полк закрепился на восточной окраине села [75, л. 139].
Противостоявшая им боевая группа Вайсмана, которую с этого дня возглавил подполковник Вольф, осталась обороняться в западной части Песчаного, однако понесла серьезные потери. После тяжелого ранения командира 6-й роты 226-го пехотного полка его рота полностью распалась и перестала существовать как отдельная часть. Уже ночью на усиление группы Вольфа в Песчаное прибыл 1-й батальон 514-го пехотного полка, 100 человек пополнения, а также 3 орудия ПТО, после чего понесший большие потери в минувших боях 2-й батальон 212-го пехотного полка был переброшен из Песчаного на новый рубеж обороны: высота 193,1 у юго-западной окраины Песчаного – лес юго-западнее этой высоты. Непосредственно Песчаное остались оборонять 1-й и 2-й батальоны 514-го ПП [119, F. 1018]; [127, F. 374].
В общей сложности в бою 22 марта за Песчаное 10-я танковая бригада, по предварительным подсчетам своего штаба, уничтожила около 80 немцев, 4 пулемета, подбила 2 танка [62, л. 81]. В целом в последних боях за Песчаное бригада, по подсчетам своего штаба, уничтожила около 300 немцев, 4 миномета, 3 ПТР, 6 пулеметов. Было подбито 7 немецких танков, из них 3 танка, опознанных как 1 тяжелый и 2 средних, оказались в расположении советских частей [62, л. 78]. Также в ходе боев в Песчаном был взят в плен ефрейтор из состава 6-й роты 226-го ПП [62, л. 79].
1-й танковый батальон потерял 22 марта 8 танков (6 Т-26, 2 БТ): 1 Т-26 – подбитым артогнем, 1 Т-26 – подбитым прямым попаданием бомбы, 6 танков (4 Т-26, 2 БТ) – сломавшимися [62, л. 78]. Судя по наградному листу на красноармейца Ивана Деменчука, также был подбит 1 танк Т-34 [96, л. 406]. Из числа потерь в личном составе известно только, что 22 марта погибли командир взвода 2-го ТБ лейтенант Ананий Марков и красноармеец 10-го МСПБ Фрол Филь [2].
После этих боев к исходу дня 22 марта 10-я танковая бригада имела 17 танков (3 Т-34, 11 Т-26, 3 БТ) – в строю (в т.ч. 5 танков – 1 Т-34, 2 Т-26, 2 БТ – в лесу у Писаревки без экипажей), а 9 танков (2 Т-34, 5 Т-26, 2 БТ) оставались подбитыми на поле боя [62, л. 78].
Бой 23 марта 1942 г.
В ночь на 23 марта 1942 г. немцами в западной части Песчаного была отбита новая атака советской пехоты с 2 танками (в т.ч. 1 Т-34) 10-й ТБр [126, F. 278]. С 6.00 боевая группа Вольфа при поддержке 4 Panzerj;ger I возобновила свои контратаки восточной части Песчаного, одновременно с северо-запада на высоту 180 к северу от Песчаного атаковала боевая группа Винклера [119, F. 1018]. Штаб 34-й мотострелковой бригады отчитался, что всего с 8.00 23 марта бригада отбила 2 контратаки противника (прим. – боевая группа Винклера) силою 200-300 человек пехоты от Непокрытой на Песчаное, а в 8.45 противник (прим. – боевая группа Вольфа) силами свыше батальона пехоты с 5 танками атаковал 32-й мотострелковый полк в обход с правого фланга, после чего тот отвел 2 свои роты от Песчаного в Федоровку. Также, по свидетельству штаба 34-й МСБр, в Федоровку отошел 10-й мотострелковый батальон и несколько танков 10-й ТБр. Остальные роты 32-го МСП продолжили вести бой на северо-западной окраине Песчаного, а 34-й мотострелковый полк своим левым флангом остался обороняться у церкви [75, л. 140, 141].
Противостоявшая им боевая группа Вольфа вновь заняла центр Песчаного, включая церковь, и достигла рубежа: мост через речку Олего – церковь – школа. Боевая группа Винклера в это же время заняла отметку 180 к северу от Песчаного. Дальнейшее продвижение пехоты группы Вольфа в восточную часть Песчаного, по свидетельству немцев, было остановлено оставшимися в Песчаном несколькими танками 10-й ТБр. Всего, по сведениям разведотдела штаба 294-й ПД, в 1-й половине дня в восточной части Песчаного оставался 1 или 2 танка. Поддерживавшие немецкую пехоту самоходки остановились перед советским минным полем и не смогли поддержать свою пехоту в ее противоборстве с танками. Вышедший на южную окраину села 2-й батальон 212-го ПП был также остановлен огнем танков и советских пехотинцев с крыш домов, понес большие потери и вынужден был отойти обратно на высоту 193,1 [119, F. 1018]; [126, F. 278]; [127, F. 374].
Вероятно, именно при отражении этой контратаки 2-го батальона 212-го ПП отличилась оставшаяся после отхода мотострелков в Песчаном сводная группа из 5 красноармейцев 10-го МСПБ во главе с лейтенантом Артимчуком. Согласно оперативной сводке штаба бригады, группа Артимчука отбила контратаку с юга на Песчаное противника численностью около 100 человек. При этом было уничтожено 25 немцев, захвачены 1 пулемет и 5 винтовок [62, л. 81].
Понеся потери под сильным огнем танков, артиллерии и минометов, отошли на исходные позиции и батальоны 514-го пехотного. Выдвинутое на прямую наводку против танков 10-й ТБр 105-мм гаубица была разбита огнем артиллерии [119, F. 1018]. Приведя себя в порядок, в 13.00 32-й мотострелковый полк вновь атаковал Песчаное и до 18.00 вел тяжелый бой на северной окраине. К 21.00 полк закрепился на рубеже: северо-восточная окраина Песчаного – (иск.) церковь. На рубеже: церковь – восточная окраина Песчаного - оставался обороняться 34-й мотострелковый полк [75, л. 141]. Сводный танковый батальон 10-й ТБр в составе 12 танков (2 Т-34, 9 Т-26, 1 БТ) в течение дня вместе с 10-м мотострелковым батальоном продолжал вести бой в центре Песчаного в районе церкви [62, л. 81].
В общей сложности к вечеру немцами наблюдалось в восточной части Песчаного лишь примерно 150 пехотинцев с 2 танками 10-й ТБр – настолько большие потери понесли 10-я танковая и 34-я мотострелковая бригады в минувших боях за Песчаное [126, F. 279]. В этой связи в бой за Песчаное были введены 2-й и 3-й батальоны 680-го стрелкового полка – 2-й эшелон 169-й стрелковой дивизии – в составе 440 активных штыков. Совместно с ними мотострелковый и танковый батальоны 10-й ТБр с 21.00 вновь атаковали на северо-западную окраину Песчаного. К 22.00 батальоны 680-го полка достигли юго-восточной и восточной окраин села [62, л. 81]; [76, л. 323].
В общей сложности в боях 23 марта 10-я танковая бригада, по предварительным подсчетам своего штаба, силами мотострелков захватила 20-мм автоматическую зенитную пушку и 3 миномета (2 82-мм, 1 50-мм). Все трофеи были переданы 34-й мотострелковой бригаде. Потери 10-й танковой бригады составили 18 человек личного состава (4 – убитыми, 14 – ранеными), 2 автомашины ГАЗ-АА разбитыми во время авианалета и 5 танков (4 Т-26, 1 БТ): 3 Т-26 – подбитыми артогнем, 2 танка (1 Т-26, 1 БТ) – сломавшимися [62, л. 81].
Из ОБД «Мемориал» известен лишь 1 убитый в тот день мотострелок – красноармеец Григорий Босюк [2].
После понесенных за день потерь в танках к исходу дня 23 марта 10-я танковая бригада имела лишь 7 танков (2 Т-34, 5 Т-26) в строю в своем расположении и 9 танков (3 Т-34, 3 Т-26, 3 БТ), отремонтированных и оставшихся стоять в районе Писаревки на левом берегу Северского Донца [62, л. 81]. Уже в ночь на 24 марта бригада получила пополнение в 5 танков Т-34, которые также сосредоточились в Писаревке [50, л. 533]. После этого к 24 марта численность бригады выросла до 74 танков (19 Т-34, 31 Т-26, 24 БТ), в т.ч. 19 танков (9 Т-34, 9 Т-26, 1 БТ) – в строю и 45 танков (6 Т-34, 19 Т-26, 20 БТ) – в ремонте: 23 танка (3 Т-34, 11 Т-26, 9 БТ) – в ремонте на бригадном СПАМе, 14 танков (3 Т-34, 4 Т-26, 7 БТ) – в заводском ремонте, еще 8 танков (4 Т-26, 4 БТ) требовали отправки в капремонт. 10 танков (4 Т-34, 3 Т-26, 3 БТ) составляли безвозвратные потери [50, л. 520].
Всего за время боев за Песчаное, начиная с 19 марта, 10-я танковая бригада, имевшая к этому времени по спискам 48 танков (14 Т-34, 13 Т-26, 21 БТ), получила на пополнение 20 и 23 марта 33 танка (5 Т-34, 19 Т-26, 9 БТ). Приняты из них были, по всей видимости, только 26 танков (5 Т-34, 18 Т-26, 3 БТ), потому к 24 марта численность бригады и выросла лишь до 74 танков. Общие безвозвратные потери 10-й танковой бригады за 19-23 марта увеличились лишь на 2 танка (1 Т-34, 1 Т-26) (прим. – с 8 до 10 танков), еще 11 танков (3 Т-34, 2 Т-26, 6 БТ) за это же время было отправлено на заводской ремонт.
В общей сложности, по подсчетам штаба 10-й ТБр, в боях с 9 по 23 марта 1942 г. 10-я танковая бригада совместно с пехотными частями уничтожила 1760 немцев, 1 самолет Hs-126, 21 танк, 2 трактора, 6 автомашин, 3 мотоцикла, 60 орудий (в т.ч. 2 зенитных), 39 минометов, 10 ПТР, 77 пулеметов, 21 ДЗОТ, 60 домов с огневыми точками, 7 пулеметных точек, 5 складов с боеприпасами, 2 радиостанции;
захватила 95 пленных, 3 автомашины (в т.ч.1 легковую), 44 повозки, 16 орудий (4 150-мм, 4 122-мм, 5 75-мм, 3 ПТО), 3 миномета, 5 ПТР, 4 пулемета, 4 автомата, 10 винтовок, 1 револьвер, 500 мин, 2 вещевых и 6 продуктовых складов, 3 радиостанции, 1 зарядный агрегат, документы 2 штабов с картами, 2 флага и знамени, 4 парашюта с боеприпасами, 6 коробок с патронами [50, л. 525].
За это время при участии 10-й танковой бригады было освобождено 6 населенных пунктов (Рубежное, Верхний и Старый Салтовы, Молодовое, Октябрьский, Федоровка), повторно заняты 2 населенных пункта (Купьеваха и Драгуновка), на некоторое время освобождены 6 населенных пунктов (Перемога, Красный, Рязановка, Рогачевка, Мартыновка, Гордиенко).
Бои за Песчаное 24-25 марта 1942 г.
После того, как в Песчаное вошли 2 батальона 480-го стрелкового полка, в ночь на 24 марта 1942 г. 34-я мотострелковая бригада возобновила штурм этого села. К 5.00 ее 32-й мотострелковый полк ударом от высоты 112,0 ворвался на северную окраину Песчаного, после чего в упорном бою овладел северной и северо-восточной окраинами [75, л. 143]
Прибывший в 6.00 в Песчаное на замену 2-му батальону 212-го пехотного полка, 3-й батальон 530-го пехотного полка вместо замены этого полка с ходу включился в боевые действия, и в целом к утру состав боевой группы Вольфа в Песчаном вырос до 4 пехотных батальонов (2-й батальон 212-го ПП, 1-й и 2-й батальоны 514-го ПП, 3-й батальон 530-го ПП), которым противостояли 3 советских пехотных полка (32-й и 34-й МСП, 680-й СП) [119, F. 1020]; [127, F. 375].
Около 6.30, по подсчетам немцев, 6 танков сводного танкового батальона 10-й ТБр прорвались у школы в западную часть Песчаного, после чего оборонявшиеся у школы подразделения 2-го батальона 212-го ПП под натиском советской пехоты и сильным огнем артиллерии снова откатились на высоту 193,1, где они также не удержались и сдали эту высоту [126, F. 280]; [127, F. 375]. Фронт боевой группы Вольфа оказался разорван надвое. В 9.30 немцы стали повсеместно отходить, и к 10.30 34-я мотострелковая бригада вышла своими 32-м и 34-м мотострелковыми полками в северо-западную и юго-западную части села [75, л. 142]. 2-й и 3-й батальоны 680-го стрелкового полка к 10.00 вышли к церкви, достигли северной и южной окраин Песчаного [76, л. 336].
При отходе немцы бросили 3 орудия ПТО и большое количество тяжелого пехотного вооружения. Прибывшая ночью на замену разбитой накануне 105-мм гаубицы такая же 105-мм гаубица, выдвинутая на прямую наводку против танков, была, как и ее предшественница, разбита советской артиллерией [119, F. 1020].
Пытаясь восстановить свое положение в Песчаном, за день боевая группа Вольфа предприняла 4 контратаки силами 1-го и 2-го батальонов 514-го ПП с севера и 2-го батальона 212-го ПП и 3-го батальона 530-го ПП с юга, но все контратаки были отражены 34-й мотострелковой бригадой и 680-м стрелковым полком. Особенно большие потери немцы понесли от воздействия советской артиллерии [127, F. 375]. К 22.00 34-я мотострелковая бригада полностью овладела Песчаным, достигнув оврага с речкой Бакланка. Мелкие группы противника остались обороняться только в крайних домах на северо-западной окраине села [75, л. 144, 145].
Успех был полный. Разведотдел штаба 294-й ПД в 15.45 отчитался лишь об 1 танке 10-й ТБр, который смогли уничтожить немцы в Песчаном [126, F. 280]. Согласно журналу боевых действий штаба 294-й ПД, танк был подбит артиллерией, а позже подорван саперами [119, F. 1022].
Согласно докладу штаба 10-й ТБр, 24 марта в Песчаном вели бой только 4 танка Т-26 2-го ТБ [50, л. 525]. Возможно, что в действительности изначально в бой вступило чуть больше танков, ведь накануне вечером в строю еще оставалось 7 танков (2 Т-34, 5 Т-26). Впрочем, со стороны 10-й танковой бригады потеря ею даже 1 танка в тот день в Песчаном ничем не подтверждена.
После взятия Песчаного здесь были оставлены в обороне 4 наименее боеспособных танка Т-26. Судя по показаниям захваченных позже в Песчаном плен танкистов, все 4 танка прибыли в Песчаное 24 марта из-под Писаревки, где они находились на ремонте (прим. – неисправность двигателей) все время после поступления на пополнение 10-й танковой бригады со станции Белый Колодезь. Все 4 танка обладали слабой подвижностью и могли использоваться в основном для стрельбы с места. 1 танк из 4 был пушечным, еще 1 танк – огнеметным, а 2 других танка – двухбашенные пулеметные. Из-за слабого вооружения польза от них в обороне была не слишком значительной [62, л. 136]; [75, л. 155]; [128, F. 986].
Противостоявшая 34-й мотострелковой бригады в районе Песчаного боевая группа Вольфа в ночь на 25 марта произвела некоторую перегруппировку. Обескровленные минувшими боями за Песчаное, 2-й батальон 212-го ПП и 2-й батальон 514-го ПП были выведены в резерв, после чего у Песчаного остались обороняться лишь 1-й батальон 514-го ПП и 3-й батальон 530-го ПП [127, F. 375]. Один только сводный 2-й батальон 212-го ПП в составе 3 пехотных рот и взвода орудий ПТО с 16 марта потерял 219 человек личного состава (22 – убитыми, 84 – пропавшими без вести, 63 – ранеными, 50 – заболевшими), его 2-я и 6-я роты 212-го ПП вместе с противотанковым взводом потеряли оба 75-мм пехотных орудия, 3 миномета (2 81-мм, 1 51-мм), 4 ПТР, 19 пулеметов (4 станковых, 15 ручных), 54 карабина [127, F. 373, 375]. Численность боевого состава 2-го батальона 514-го ПП к 29 марта уменьшилась до 109 человек. Потери его также представляются значительными [121, F. 85].
С утра 25 марта оборонявшийся к северу от Песчаного 1-й батальон 514-го ПП в ходе контратаки вновь овладел северо-западной окраиной Песчаного, заняв здесь 30-40 домов. После ряда неудачных попыток зачистить эту северо-западную окраину села 34-я мотострелковая бригада с утра 25 марта перешла к обороне на северо-восточной, южной и юго-западной окраинах села [75, л. 148]. Поддерживавшие ее 2-й и 3-й батальоны 680-го СП к этому времени сократились до 240 активных штыков, но продолжали вести бой по зачистке Песчаного от остатков противника, впрочем, без особого успеха [76, л. 348].
В общей сложности в боях 24-25 марта за Песчаное 680-й стрелковый полк захватил 2 37-мм орудия ПТО, 5 минометов (2 81-мм, 3 50-мм), 8 ручных пулеметов, 3 автомата, 12 винтовок и 1500 патронов к ним, 3 пистолета. Потери самого 680-го полка составили 339 человек личного состава убитыми и ранеными. Потери 34-й мотострелковой бригады пока что не известны [76, л. 359].
Танковые бои за село Рубежное 24 марта 1942 г.
Пока на левом фланге ударной группировки 38-й армии успешно развивалось наступление на Песчаное, на правом фланге сложилось критическое положение. Утром 24 марта 1942 г. немецкая 3-я танковая дивизия 2 ударными группировками (прим. – боевые группы Грюнера и Мюнцеля) перешла в наступление, имея в своем составе в 3 танковых ротах в общей сложности 39 танков: 34 танка – во 2-м батальоне 6-го танкового полка (командир батальона майор Франк) и 5 танков 1-й роты 4-го танкового полка 13-й танковой дивизии (командир роты – обер-лейтенант Кукайн). Чуть позже к наступлению со стороны Перемоги 2 своими батальонами присоединилась боевая группа Булье, подчинявшаяся штабу 294-й пехотной дивизии [121, F. 1024]; [123, F. 115]; [124, с. 13, 14].
В этих боях 1-я гвардейская, 81-я и 227-я стрелковые дивизии были, по сути, разгромлены противником и отброшены далеко назад, сдав Байрак, Варваровку, Купьеваху, Драгуновку. Одна из танковых рот 2-го батальона 6-го ТП (прим. – судя по количеству танков, это была танковая рота капитана Марковски, насчитывавшая 19 танков) силами до 20 танков после ударов пикирующих бомбардировщиков ворвалась на огневые позиции 20-го гвардейского артполка 1-й Гв.СД в районе отметки 8,0 в 1,5 километрах от села Рубежного и к 10 часам полностью разгромила артиллерийский полк, при этом было потеряно 19 орудий [78, л. 42]; [122, F. 80].
В 9.00 в бой против прорвавшейся к западу от Рубежного немецкой танковой роты вступили танки 6-й гвардейской танковой бригады, насчитав перед собой до 18 немецких танков [62, л. 50]. К этому времени 6-я гвардейская танковая бригада, ранее имевшая только легкие танки, которые уже большей частью были потеряны ею в боях, получила (одновременно с 10-й танковой бригадой) на пополнение сразу 21 танк (1 КВ-1, 11 Т-34, 9 БТ). Правда, неизвестно, сколько из этих танков вступили в бой в тот день на западном берегу Северского Донца [74, л. 147]. Немцами у Рубежного к 11 часам наблюдалось всего 3 танка Т-34 6-й Гв.ТБр [122, F. 81]. Таким образом преимущество в танках целиком и полностью было на стороне немцев.
Тем не менее ввод в бой танков 6-й Гв.ТБр, вероятно, позволил задержать продвижение немецких танков и не дал им с ходу ворваться в Рубежное и отрезать войска 38-й армии от переправ. Чуть позже в район высоты 175,8, что у юго-западной окраины Рубежного, отошли остатки левофлангового 7-го гвардейского стрелкового полка 1-й Гв.СД в составе не более 60 активных штыков [78, л. 42]. Потихоньку формировалась оборона Рубежного.
Не надеясь ликвидировать прорыв немецких танков к Рубежному силами одних только танков 6-й Гв.ТБр и остатков разбитых дивизий, в 10.40 командующий 38-й армией своей телеграммой поставил 10-й танковой бригаде задачу: немедленно ввести в бой все только что полученные танки и, подчинив их командиру 6-й Гв.ТБр, в составе отдельного батальона уничтожить прорвавшегося к Рубежному противника [50, л. 525, 526]. В 11.00 штаб 10-й ТБр отдал командиру 1-го ТБ боевое распоряжение: немедленно силами имеющихся в районе Писаревки танков переправиться через Северский Донец и ударить по маршруту: Рубежное – Замулевка – Байрак [31, л. 488].
В 13.30 6 танков Т-34 1-го ТБ (прим. – в другом отчете штаба 10-й ТБр говорится о 7 танках: 6 Т-34, 1 БТ) переправились через Северский Донец у хутора Красный и с ходу в районе церкви в Рубежном вступили в бой с 18 немецкими танками. В первые же минуты были подбиты 2 немецких танка, а остальные танки отошли на запад вместе с пехотой. Преследуя их, танки 10-й ТБр двинулись вдоль западной окраины Рубежного [50, л. 526, 533]. Еще 2 немецких танка к 14.45 подбили танкисты 6-й Гв.ТБр [62, л. 50]. Штаб танкового батальона Франка по радио в 14.19 отчитался наверх о безвозвратных потерях в 3 танка [122, F. 82].
Из-за советской танковой контратаки попытка танкового батальона Франка с ходу занять Рубежное силами одной только танковой роты провалилась. Дождавшись прибытия пехоты, батальон к 17.45 снова атаковал на Рубежное и к 18.55 вместе со 2-м батальоном 3-го моторизованного полка все же прорвался в это село и закрепился в его западной части. Уже ночью в южную часть Рубежного прорвался 2-й батальон 530-го пехотного полка. Оба батальона к началу наступления имели 978 человек личного состава, таким образом, южная и западная части Рубежного оказались заняты достаточно крупными силами немцев [122, F. 83]; [123, F. 115,130].
В 17.00, оставив в распоряжении штаба 34-й МСБр только 3 танка Т-26, 10-я танковая бригада направила на усиление контратакующей группы все свои остальные танки [77, л. 105]. Из 2-го эшелона 1-й Гв.СД в бой для контрнаступления на западную окраину Рубежного был введен 16-й гвардейский стрелковый полк [78, л. 42].
Советское контрнаступление 25 марта 1942 г.
В 18.30 24 марта 1942 г. штаб 38-й армии отдал войскам боевой приказ № 55 о переходе в контрнаступление с 2.00 25 марта, для чего в бой вводился 3-й гвардейский кавалерийский корпус. Его 5-я гвардейская кавалерийская дивизия (прим. – по состоянию на 20 марта 5776 человек личного состава, в т.ч. 2110 активных сабель) получила задачу атаковать с южной опушки леса северо-западнее Рубежного в западном направлении, отбить обратно село Байрак и выйти на рубеж: (иск.) высота 203,4 – треугольник дорог северо-западнее Байрака – роща южнее треугольника дорог. Вместе с дивизией должна была атаковать 6-я гвардейская танковая бригада, а 10-я танковая бригада получила задачу: оставив часть танков в Песчаном, главными силами с рассвета 25 марта атаковать по маршруту: Купьеваха – высота 211,8 – Байрак, восстановить положение 81-й и 227-й стрелковых дивизий, после чего сосредоточиться в районе деревень Викнина, Замулевка [48, л. 172]; [63, л. 193, 194].
Чуть позже на основании приказа Главкома Юго-Западного направления в 20.30 своим боевым приказом № 56 штаб армии изменил кавалерийскому корпусу задачу. Теперь корпус должен был в полном составе сосредоточиться на западном берегу Северского Донца и с 5.00 25 марта атаковать: одной дивизией через высоту 182,6 (севернее с. Рубежное) на высоту 203,4, а 2 другими дивизиями – от Рубежного и Старого Салтова на Байрак. На усиление корпуса поступала 6-я гвардейская танковая бригада [63, л. 197].
Штаб 10-й ТБр на основании боевого приказа № 55 в 3.00 25 марта своим боевым распоряжением № 84 поставил 1-му танковому батальону задачу: совместно с 6-й гвардейской танковой бригадой и 1-й гвардейской стрелковой дивизией уничтожить противника на северо-западной окраине Рубежного и далее наступать на Байрак. 2-й танковый батальон получил задачу: оставить одну роту на участке 34-й мотострелковой бригады и 680-го стрелкового полка 169-й СД для отражения контратак противника, а другой ротой во взаимодействии с 32-й кавалерийской дивизией от дома лесника, что в 2 км северо-западнее Старого Салтова, атаковать в северо-западном направлении на отметку 177,5 и уничтожить противника в районе перелеска южнее Замулевки и Байрака. Мотострелковый батальон оставался в обороне в районе совхоза севернее Старого Салтова [31, л. 489].
Для 5-й гвардейской кавалерийской дивизии приказ о переносе наступления на 5.00 25 марта, вероятно, вовремя не дошел. С 20.00 24 марта дивизия совершила переход в центр села Рубежное, откуда с 2.00 25 марта с ходу 2 своими кавалерийскими полками (17-й и 22-й Гв.КП) перешла в наступление на западную часть Рубежного. Час спустя, в 3.00 из центра Рубежного на деревню Викнина ударил подошедший 24-й гвардейский кавалерийский полк [140, л. 60].
Танки 6-й Гв.ТБр и 1-го ТБ 10-й ТБр присоединились к атакующим кавалеристам с 5.00 25 марта [62, л. 95]. Тогда же, с 5.00, в наступление перешли 7-й и 16-й гвардейские стрелковые полки 1-й Гв.СД [77, л. 115]. Благодаря поддержке танков к 7.00 17-й гвардейский кавалерийский полк занял западную окраину Рубежного, а 22-й гвардейский кавалерийский полк вышел на северо-западную окраину и вел бой по ее зачистке [140, л. 44].
К 7.45 оборонявшая западную часть Рубежного боевая группа полковника Мунцеля, не выдержав огня 5 танков Т-34, полностью оставила Рубежное и отошла на высоты к западу от этого села [122, F. 83]. Впрочем, по данным штаба 5-й Гв.КД, к 9.00 противник еще удерживал 5-6 хат на северо-западной окраине Рубежного. К этому времени зачищавшие Рубежное 17-й и 22-й гвардейские кавалерийские полки потеряли 47 человек личного состава. При освобождении Рубежного танками 6-й Гв.ТБр были подбиты 3 немецких танка [140, л. 50-53].
После освобождения Рубежного 8 танков (6 Т-34, 2 БТ) 6-й Гв.ТБр атаковали отсюда на Байрак, 4 танка (3 Т-34, 1 БТ) 6-й Гв.ТБр из Замулевки – на западную окраину деревни Викнина, а 4 танка Т-34 10-й ТБр – вдоль дороги из Рубежного. Севернее отметки 8,0 (1,5 км северо-западнее с. Рубежное) танки 10-й ТБр вступили в бой с танками 3-й ТД [62, л. 95].
Успеху советского контрнаступления способствовало то обстоятельство, что противостоявший советским танкистам танковый батальон Франка оттянул большинство своих танков от Рубежного в Байрак, откуда в 14.45 атаковал на Старый Салтов [122, F. 86]. К 15.40 под натиском 5-й кавалерийской дивизии с танками 1-го ТБ 10-й ТБр и 6-й Гв.ТБр ранее оборонявшиеся к западу от Рубежного 3-й батальон 375-го пехотного полка 454-й охранной дивизии и 2-й батальон 3-го моторизованного полка 3-й танковой дивизии, поддерживаемые танковой ротой 6-го танкового полка, отошли на запад к высоте 203,4. 3-й батальон 375-го ПП занял оборону на опушке леса севернее Бугровки, где к 19.25 вновь подвергся атаке пехоты с танками. Понесший большие потери под ударами танков Т-34 2-й батальон 3-го МП отошел к 18 часам в Байрак. Командир его майор Бом был ранен [122, F. 86, 87].
Следом за отступившими немцами к 19.00 17-й и 22-й гвардейские кавалерийские полки вышли на восточную и северную окраины Байрака , а соседний слева 24-й гвардейский кавалерийский полк овладел Замулевкой и вышел на восточную окраину Викнины [140, л. 92].
За день 25 марта 5-я гвардейская кавалерийская дивизия уничтожила до 350 немцев, захватила 1 пленного, 2 тягача, 3 автомашины, 4 лошади, 6 орудий (1 немецкое, 5 советских) со 150 снарядами, 6 минометов с 255 минами, 2 ПТР, 12 пулеметов, 3 автомата, 86 винтовок. Потери составили 137 человек личного состава [140, л. 92, 98]. 6-я гвардейская танковая бригада 25 марта захватила 3 немецких танка [62, л. 49]. На следующий день, 26 марта кавалеристы 5-й Гв.КД насчитали 13 отбитых у противника орудий из состава 1-й гвардейской и 81-й стрелковых дивизий [140, л. 101].
В 8.30 25 марта через 40 минут после получения командиром дивизии приказа на наступление на участке 226-й стрелковой дивизии атаковала 32-я кавалерийская дивизия с 4 танками 2-го ТБ 10-й ТБр. К 9.10 наступавшие в 1-м эшелоне 65-й и 121-й кавалерийские полки вышли на высоту 177,5, что в 2,3 км юго-западнее Верхнего Салтова [140, л. 48]. Впереди них в лесах к востоку от Купьевахи и в 2 км к северо-западу от высоты 177,5 оборонялся 985-й стрелковый полк 226-й стрелковой дивизии, который днем ранее был выбит из Купьевахи боевой группой Болье [67, л. 180]. В 11.30 25 марта боевая группа Болье в составе 2 пехотных батальонов (прим. – 1-й батальон 3-го МП и сборный батальон из частей 1-го батальона 429-го ПП и 1-го батальона 529-го ПП) при поддержке 1-й роты 4-го танкового полка 13-й танковой дивизии возобновила свое наступление из Купьевахи в юго-восточном направлении [121, F. 1026, 1028]; [122, F. 87]. Перед позициями 985-го стрелкового полка наступавшие появились с 12.00. Штаб 227-й СД отчитался, что атака велась силами до батальона пехоты с 8 танками [143]. Прорвав позиции 985-го полка к востоку от Купьевахи, боевая группа Болье двинулась дальше на высоту 177,5.
К 14.00 на опушке леса около домика лесника, что к северо-западу от высоты 177,5, появилось 7 танков 13-й ТД, которые начали обстреливать кавалеристов, при этом был подбит 1 танк 10-й ТБр [142, л. 100]. Чуть позже, в 14.35 последовала атака с северного направления, по всей видимости, 1-го батальона 3-го МП с танками. Штаб 32-й КД отчитался о 12 танках [141, л. 619]. Впрочем, по состоянию на 23 марта танковая рота 13-й ТД имела лишь 5 исправных танков Pz.III [123, F. 115].
Не выдержав немецкой атаки, сначала откатился 985-й стрелковый полк, обнажив фланг 32-й КД, а затем с большими потерями откатились на высоту 177,5 и северную опушку леса западнее Старого Салтова кавалеристы [141, л. 619]. Наступавший против них 1-й батальон 3-го МП 3-й ТД к вечеру достиг высоты 177,5, а второй (сборный) батальон вышел южнее рощи в 2 км западнее этой высоты. Дальнейшее продвижение немцев было приостановлено кавалеристами [121, F. 1026]. В ходе этой атаки к 17.00 был подбит 2-й по счету танк 10-й ТБр [141, л. 616].
В бою 25 марта против боевой группы Болье 32-я кавалерийская дивизия, по подсчетам своего штаба, уничтожила до 2 взводов пехоты и 3 танка, однако потеряла 163 человека личного состава [142, л. 63].
Собственно 10-я танковая бригада на участке 32-й КД 25 марта потеряла 2 танка подбитыми и 1 танк сломавшимся (прим. – неисправность двигателя). После этого к утру 26 марта кавалеристы остались без поддержки танков [141, л. 621].
Командир действовавшей у высоты 177,5 1-й роты 4-го танкового полка 13-й танковой дивизии обер-лейтенант Кукайн в 20.30 отчитался в штаб 3-й ТД, что в районе этой высоты было уничтожено 3 танка, в т.ч. 1 Т-34. Надо полагать, что танки 10-й ТБр были уничтожены его ротой [122, F. 87]. Позже, 28 марта, из района высоты 177,5 было эвакуировано в ремонт 2 танка Т-26. Именно они и были потеряны 2-м танковым батальоном в бою 25 марта. Подтверждения тому, что 25 марта также был подбит 1 танк Т-34 2-го ТБ, пока что нет [62, л. 100]. Исходя из радиограммы штаба 32-й КД от 26 марта, этот 3-й танк был не подбит, а сломался [141, л. 621].
Провал атак на Байрак 26 марта 1942 г.
26 марта 1942 г. 2-й танковый батальон 10-й ТБр 3 танками Т-26 оставался в Песчаном, а 1-й танковый батальон в составе 6 танков Т-34 продолжал действовать в подчинении командира 6-й Гв.ТБр на участке 5-й гвардейской кавалерийской дивизии [62, л. 82]. Танки 1-го ТБ 10-й ТБр действовали на дороге от Рубежного на высоту 203,4, прикрывая правый фланг 5-й Гв.КД. Все 14 танков 6-й Гв.ТБр действовали в Замулевке [140, л. 111].
В 5.00 26 марта 17-й и 22-й гвардейские кавалерийские полки 5-й Гв.КД перешли в наступление на Байрак, а в 6.00 левее них на Байрак ударил 28-й гвардейский кавалерийский полк 6-й гвардейской кавалерийской дивизии. Наступление успеха не имело. В 8.00 оба полка 5-й Гв.КД попали под сильный обстрел минометной батареи и 4 танков противника, находившихся в 1-2 км к востоку от высоты 203,4, после чего 22-й полк, потеряв около 30 % личного состава, отошел и залег в 400 метрах восточнее высоты 164,0. Залегли и 2 других кавалерийских полка [140, л. 140]; [141, л. 618].
В общей сложности к этому времени 5-я гвардейская кавалерийская дивизия выявила в Байраке батальон пехоты с 4-6 танками и минометами, до батальона пехоты – в лесу западнее Викнины, 4 танка и минометную батарею в лесу севернее высоты 164,0 и на высоте 203,4, до 150 человек пехоты – вдоль дороги с высоты 203,4 на Перемогу [140, л. 140, 141]. В действительности отступивший в ночь на 26 марта в Байрак танковый батальон Франка все еще насчитывал 13 исправных танков, в 2 раза превосходя числом танков действующую против него танковую группу 10-й ТБр. В Байраке и севернее него по-прежнему оборонялись отступившие сюда от Рубежного 3-й батальон 375-го пехотного полка и 2-й батальон 3-го моторизованного полка [122, F. 89].
В 12.00 5-я гвардейская кавалерийская дивизия возобновила свои атаки на Байрак, однако, как и раньше, успеха в наступлении не имела. В 13.00-14.00 последовали 2 удара немецкой авиации по боевым порядкам дивизии, которые также не способствовали советскому наступлению [140, л. 106]. К 17.30 22-й, 17-й и 24-й гвардейские кавалерийские полки 5-й Гв.КД залегли на рубеже: высота 164,0 – восточная окраина Байрака – 1,5 км юго-восточнее Байрака [141, л. 623]. К ночи полки отошли на рубеж: Бугровка – западная окраина Замулевки [140, л. 157].
В общей сложности в боях 26 марта 5-я гвардейская кавалерийская дивизия, по подсчетам своего штаба, уничтожила до 300 немцев, однако потеряла 410 человек личного состава [140, л. 157].
За день 26 марта 6-я гвардейская танковая бригада уничтожила до роты пехоты, своими танками подбила 3 немецких танка, а танками 10-й ТБр подбила 4-й танк. Сама бригада при этом потеряла 3 танка Т-34, после чего сократилась до 15-16 танков, половина которых были легкими [62, л. 95]. В отличие от штаба 6-й Гв.ТБр, штаб 10-й ТБр отчитался, что за день огнем танков 6-й Гв.ТБр и 10-й ТБр было подбито 6 немецких танков [50, л. 526]. Собственно 1-й танковый батальон 10-й ТБр 26 марта потерял 1 танк Т-34 подбитым [62, л. 82].
Всего за время боевых действий 24-26 марта 1-й танковый батальон, по уточненным данным штаба 10-й ТБр, уничтожил до 300 немцев, 9 танков (из них 3 танка эвакуировано в тыл), 2 автомашины, 12 повозок, 4 орудия (2 150-мм, 2 75-мм), 3 минометные батареи, 5 пулеметов, захватил 1 миномет с 6 ящиками с минами, 1 пулемет [62, л. 82].
Наиболее отличился в боях 24-25 марта экипаж Т-34 старшего сержанта Филиппа Кравца (1-й ТБ), который уничтожил до 70 немцев, 3 танка, минометную батарею, 2 станковых пулемета [97, л. 164]. В наградном листе на радиста-пулеметчика танка сержанта Алексея Чеченова цифры, правда, несколько иные: до 100 убитых немцев, 2 средних танка, 2 автомашины, 2 150-мм орудия, 1 станковый пулемет [96, л. 476]. В ходе ударов немецкой авиации за день 26 марта в районе Старого Салтова были повреждены 1 трактор и 5 автомашин. Всего в общей сложности 26 марта 10-я танковая бригада потеряла 6 человек личного состава ранеными, 1 Т-34, 1 трактор и 5 автомашин подбитыми [62, л. 82].
К исходу дня 26 марта 10-я танковая бригада имела в строю 8 танков (5 Т-34, 3 Т-26) [62, л. 82].
Бои у Байрака 27 марта 1942 г.
В 5.00 27 марта 1942 г. 5-я гвардейская кавалерийская дивизия возобновила наступление на Байрак [140, л. 167]. По решению командира дивизии 6 танков Т-34 1-го ТБ 10-й ТБр перешли на усиление 20-го гвардейского кавалерийского полка, который должен был овладеть выступом леса севернее высоты 164,0 и прикрыть правый фланг дивизии. 17-й и 22-й гвардейские кавалерийские полки с 6 танками 6-й Гв.ТБр были нацелены на сам Байрак [140, л. 130].
В ходе наступления 20-й полк вышел в лес восточнее отметки 194,2 (1,4 км восточнее с. Варваровка), где и вел бой, имея перед собой до роты пехоты противника с танками [140, л. 167]. 17-й и 22-й полки противник подпустил на 50-200 метров, после чего открыл по ним ураганный огонь из всего вооружения и нанес обоим полкам большие потери. За утро полки заняли 6 хат на северо-восточной и восточной окраинах Байрака, и на этом их наступление захлебнулось [140, л. 216].
В 9.00 атаковавшие с севера немецкие танки обстреляли 22-й полк, после чего против них из Рубежного были переброшены танки 6-й Гв.ТБр, которые в 10.30 в танковом бою вынудили немецкие танки к отходу [140, л. 167]. Командир немецкой боевой группы полковник Вестхофен в 13.30 докладывал наверх об атаке вдоль шоссе Рубежное – Терновая 2 52-тоннных танков и атаке еще 4 танков с пехотой от Бугровки на высоту 203,4 [122, F. 95].
На волне успеха советских танкистов к 12.00 20-й кавалерийский полк совместно со стрелковым полком 1-й Гв.СД овладел стыком дорог восточнее высоты 203,4, а к 14.00 вышел на западную опушку леса в 500 метрах западнее высоты 194,2, где был остановлен сильным огнем противника, в т.ч. танков [140, л. 204, 216]. Ранее оборонявшийся в лесном выступе к северу от Байрака, усиленный танками 3-й батальон 375-го ПП, оставив лес, сначала был оттеснен на 1 километр к западу к своих прежних позиций, а затем, потеряв в противоборстве с танками находившиеся на усилении зенитные орудия, отошел на высоту 203,4 [122, F. 95, 96].
Бой продолжался до 17.00 [140, л. 216]. К вечеру 20-й кавалерийский полк закрепился в захваченном им выступе леса к востоку от высоты 203,4, а 17-й и 22-й кавалерийские полки – на окраинах Байрака [140, л. 186]. Уже в ночь на 29 марта немцы контратакой вернули себе окраины Байрака и заняли свои прежние позиции [122, F. 96].
За день 28 марта 6-я гвардейская танковая бригада потеряла 4 танка (в т.ч. единственный танк КВ-1) и сократилась до 14 исправных танков, в т.ч. 6 Т-34. По подсчетам штаба 6-й Гв.ТБр, было подбито 3 немецких танка, 2 из них сгорело, а 3-й был эвакуирован немцами [62, л. 102].
1-й танковый батальон 27 марта в основном вел бои против 8 танков 3-й ТД в районе высоты 203,4, испытывая трудности из-за труднопроходимых сугробов и наличия минных полей. В результате боев танком Т-34 командира роты капитана Филиппа Гокова был уничтожен 1 танк Pz.III, однако и сам 1-й танковый батальон потерял 3 из 6 танков Т-34: 1 Т-34 – подбитым артогнем, 2 Т-34 – подорвавшимися на минах [62, л. 83]. Судя по наградному листу на механика-водителя сержанта Александра Селивончика, танк Гокова также подорвался на мине, после чего оглушенный при взрыве мины Селивончик вывел подбитый танк с поля боя [95, л. 235].
За день было эвакуировано с поля боя и отбуксировано в лес в 2 км южнее Петровского 6 танков (3 Т-34, 3 Т-26) 10-й ТБр, подбитых или сломавшихся. К исходу дня бригада имела в строю лишь 6 танков (3 Т-34, 3 Т-26) [62, л. 83].
Боевые действия 28 марта 1942 г.
В 3.30 28 марта 1942 г. 5-я гвардейская кавалерийская дивизия при поддержке танков 6-й гвардейской и 10-й танковых бригад возобновила свои атаки на Байрак [140, л. 239]. 1-й танковый батальон 10-й ТБр в составе 3 танков Т-34 атаковал из леса к северо-востоку от отметки 8,0 на высоту 203,4. При переходе моста через овраг в районе этой отметки танк Т-34 старшего сержанта Филиппа Кравца подорвался на фугасе, выставленном 1-й гвардейской стрелковой дивизией, в результате чего танк вышел из строя, радист-пулеметчик сержант Алексей Чеченов погиб, а механик-водитель сержант Петр Манжос и командир башни были ранены [62, л. 100]; [95, л. 184]; [96, л. 476].
Оставшиеся исправными 2 танка Т-34 сосредоточились на северо-восточной опушке леса в 200 метрах северо-восточнее отметки 8,0, где и оставались в течение всего дня в обороне, не участвуя в боевых действиях [62, л. 100].
Все атаки 5-й кавалерийской дивизии 28 марта на Байрак полностью провалились. В этот раз кавалеристам даже не удалось достигнуть окраин села [140, л. 239, 253]. Поддерживавшая их 6-я гвардейская танковая бригада потеряла 3 танка [62, л. 103].
2-й танковый батальон 10-й ТБр 28 марта 4 танками Т-26 (в т.ч. 2 танка технически неисправные) оставался в обороне в Песчаном, а 2 других танка (1 Т-34, 1 БТ), прибывших в батальон из ремонта, также были выдвинуты к Песчаному. За день оба танка, по всей видимости, сломались и в ночь на 29 марта были эвакуированы из района Песчаного в ремонт. Чуть раньше них, за день 28 марта из Песчаного было эвакуировано в ремонт 2 подбитых танка Т-26, а также эвакуировано 2 подбитых танка Т-26 из района отметки 177,5. Также 28 марта 10-й мотострелковый батальон был выдвинут из Старого Салтова и занял оборону на опушке леса в 2 км западнее Старого Салтова [62, л. 97, 100].
За день немецкой авиацией была разбита переправа через Северский Донец в районе Рубежного и дамба на въезде на мост в Старом Салтове, при этом выведена из строя 1 автомашина 10-й ТБр [62, л. 100].
В общей сложности 28 марта 10-я танковая бригада потеряла 4 человека личного состава (1 – убитым, 3 – ранеными), 1 танк Т-34 подорвавшимся на фугасе и 1 автомашину. К исходу дня бригада имела в строю лишь 6 танков (3 Т-34, 2 Т-26, 1 БТ) [62, л. 100].
Провал атак на Байрак 29 марта 1942 г.
В ночь на 29 марта 1942 г. из ремонта прибыло 6 танков (2 Т-34, 3 Т-26, 1 БТ), большая часть которых вошла в состав 2-го танкового батальона, после чего численность батальона выросла до 9 танков (1 Т-34, 7 Т-26, 1 БТ). Кроме 4 танков Т-26 в Песчаном, все остальные танки батальона заняли оборону в боевых порядках мотострелков на опушке леса западнее Старого Салтова. 1 отремонтированный танк Т-34 вошел в состав 1-го танкового батальона [62, л. 98].
В 4.00 29 марта после сильной артподготовки, произведенной 5-м гвардейским гаубичным артполком, и залпов РС 4-го Гв.МП 5-я гвардейская кавалерийская дивизия вновь перешла в наступление на Байрак [140, л. 284]. 6-я гвардейская танковая бригада атаковала на Байрак во взаимодействии с 20-м гвардейским кавалерийским полком с восточных скатов высоты 164,0 в составе 14 танков (7 Т-34, 7 БТ). Еще 3 танка (1 Т-34, 2 Т-60) бригады оставалось в обороне в районе деревень Замулевка, Кут [62, л. 101].
1-й танковый батальон 10-й ТБр, оставив 1 танк Т-34 в засаде у школы в Замулевке, атаковал на Байрак в составе 2 танков Т-34. При выходе с исходных позиций 1 танк засел в яме в 600 метрах восточнее Байрака, таким образом, в атаке принял участие лишь 1 танк Т-34 – старшего лейтенанта Антона Маркова [62, л. 98].
Успешно ворвавшись на северную окраину Байрака, танки 6-й Гв.ТБр высадили с брони десант – своих мотострелков [62, л. 101]. Следом за танками к 5.00 20-й и 22-й гвардейские кавалерийские полки ворвались на северную и северо-восточную окраины Байрака, заняли северо-восточную окраину и несколько домов на северной окраине. К 5.30 28-й гвардейский кавалерийский полк 6-й Гв.КД занял несколько домов на восточной окраине, а 17-й гвардейский кавалерийский полк к 6.30 занял 5 хат в районе мельницы [140, л. 361]. В 8.00 противник силою до батальона пехоты с 4 танками контратаковал с западной окраины Байрака, но был отражен [62, л. 101]. В ходе боев в Байраке к 9.00, по подсчетам штаба 6-й Гв.ТБр, было убито уже более 100 немцев и сожжено 4 средних немецких танка [62, л. 99]. К 11.00 в ходе уличных боев 20-й, 22-й и 28-й кавалерийские полки подошли к центральной части Байрака [140, л. 361].
Стремясь удержать Байрак, 3-я танковая дивизия предприняла еще ряд контратак. С севера от Варваровки контратаковала моторизованная рота Биегона из состава 3-го моторизованного полка (прим. – по состоянию на 28 марта 174 человека личного состава) с танковой ротой Рюля (прим. – по состоянию на 28 марта 8 танков: 4 Pz.IV, 4 Pz.III), а с запада контратаковал 3-й батальон 375-го пехотного полка (прим. – по состоянию на 28 марта 399 человек личного состава) с танковой ротой Марковски (прим. – по состоянию на 28 марта 11 танков: 3 Pz.IV, 7 Pz.III, 1 Pz.II) [122, F. 98]; [123, F. 117].
Штаб 5-й Гв.КД позже отчитался, что в 11.00 с высоты 203,7 и от Варваровки атаковало 8 танков, из них 7 танков вышли в тыл 20-му и 22-му полкам и мотострелкам 6-й Гв.ТБр и открыли огонь по боевым порядкам дивизии. Одновременно с запада на Байрака атаковало 4 танка и до роты пехоты, с юга – 3 танка, а из леса у отметки 115,0 – до 30 пехотинцев. В общей сложности советские войска насчитали 15 немецких танков [140, л. 362].
К этому времени в бою за Байрак 6-я гвардейская танковая бригада уже понесла существенные потери. К 11.50, по подсчетам немцев, в Байраке было подбито 7 танков 6-й Гв.ТБр, после чего в селе осталось 5 танков, в т.ч. 3 Т-34 [122, F. 100]. Кавалерийские полки не успели подтянуть в Байрак достаточное количество орудий ПТО, из-за чего также не смогли должным образом противостоять немецким танкам и приступили к отходу [140, л. 362]. К 12.15 немцами было подбито еще 2 танка 6-й Гв.ТБр, оставшиеся 3 танка прикрывали отход пехоты из Байрака [122, F. 100]. Одним из них был Т-34 старшего лейтенанта Маркова. По информации штаба 10-й ТБр, Марков, как старший командир, принял командование над оставшимися в Байраке танками и без потерь вывел их из окружения [62, л. 105]. Правда, в более ранней оперативной сводке штаба 10-й ТБр (от 29 марта) сообщалось, что танк Маркова засел в канаве на восточной окраине Байрака, т.е., скорее всего, остался в расположении противника [62, л. 98]. Сдав Байрак, к 13.00 кавалерийские полки отошли на исходные позиции на высоту 164,0, в Бугровку и на высоту юго-восточнее Бугровки, где и закрепились [140, л. 286]. Танки, вероятно, отошли несколько позже. Только в 15.45 в штаб 3-й ТД доложили о занятии немецкой пехотой прежних позиций в Байраке [122, F. 100].
В общей сложности в боях 29 марта, по подсчетам штаба 6-й Гв.ТБр, было подбито 6 немецких танков (в т.ч. 4 танка сгорело), уничтожено свыше 200 немцев, 4 75-мм орудия, склад боеприпасов. 6-я гвардейская танковая бригада при этом потеряла 10 танков (4 Т-34, 6 БТ) подбитыми и сгоревшими и к вечеру сократилась до 7 исправных танков (в т.ч. 2 Т-34) [62, л. 101]. О 200 убитых немцах и 6 подбитых танках отчитался и штаб 5-й Гв.КД. Наступавшие на Байрак 4 кавалерийских полка потеряли 280 человек убитыми и ранеными [140, л. 363]. Немцами при захвате ими Байрака было также захвачено 40 пленных [122, F. 100].
Участвовавший со стороны 10-й танковой бригады в бою за Байрак танк Т-34 старшего лейтенанта Антона Маркова, по первоначальным данным штаба 10-й ТБр, подбил 1 немецкий танк. Однако 2 дня спустя штаб бригады отчитался, что, согласно сообщению командира 6-й Гв.ТБр, экипаж Маркова в этом бою подбил не 1, а все 6 немецких танков. Скорее всего, это более поздние приписки со стороны штаба 10-й ТБр. Наградных листов на экипаж Маркова за этот бой нет [62, л. 98, 105].
В общей сложности в бою 29 марта 10-я танковая бригада потеряла 2 танка Т-34 застрявшими в ямах и канавах и 2 человека личного состава (1 – убитым, 1 – раненым). К исходу дня бригада имела в строю 10 танков (2 Т-34, 7 Т-26, 1 БТ). 1 из 2 танков Т-34 требовал ремонта ходовой части, а из 7 танков Т-26 только 3 танка были пушечными, 3 танка – пулеметными, 1 танк – огнеметным. В целом боевая ценность оставшихся в бригаде танков была незначительной [62, л. 97, 98].
Итоги мартовского наступления
Так как все попытки отбить Байрак полностью провалились, а обе танковые бригады армии по численности сократились до 2 танковых рот, большая часть танков которых также нуждалась в ремонте, в 18.25 29 марта 1942 г. штаб 38-й армии отдал войскам боевой приказ № 72 о переходе к обороне на достигнутом ими рубеже. Собственно 10-я танковая бригада получила задачу: оставив все исправные танки в распоряжении командиров 34-й мотострелковой бригады и 226-й стрелковой дивизии, перейти на правый фланг 38-й армии в район сел Октябрьское (ныне с. Лиман), 1-е Красноармейское (ныне с. Симоновка) к югу от Волчанска на доукомплектование танками [63, л. 222, 223].
30 марта на основании нового приказа штаба армии 10-я танковая бригада передала оставшийся танк Т-34 1-го ТБ 6-й гвардейской танковой бригаде, а 7 танков (1 Т-34, 4 Т-26, 1 ХТ-26, 1 БТ-7) и 26 человек личного состава 2-го ТБ – 2-му танковому батальону 133-й танковой бригады, отправила на свой СПАМ 3 неисправных танка (2 Т-26, 1 БТ), после чего уже без танков с утра 31 марта совершила 25-километровый переход и в тот же день главными силами расположилась в селе Октябрьское. Ее ремонтная рота осталась в Белом Колодезе, а автотранспортная рота – в Юрченково [31, л. 494]; [62, л. 105, 107].
По состоянию на 1 апреля в составе 10-й танковой бригады еще продолжало числиться 74 танка (19 Т-34, 31 Т-26, 24 БТ). Из их числа 8 танков (2 Т-34, 5 Т-26, 1 БТ) было передано в другие части, 26 танков (15 Т-26, 11 БТ) было уже отправлено в заводской ремонт, 12 танков (7 Т-34, 1 Т-26, 4 БТ) находилось в ремонте на армейском СПАМе, еще 18 танков (5 Т-34, 8 Т-26, 5 БТ) находилось на бригадном СПАМе, откуда они были эвакуированы на армейский СПАМ. Безвозвратные потери за март составляли 10 танков (5 Т-34, 2 Т-26, 3 БТ), из них 9 танков были сожжены огнем артиллерии, а 1 танк Т-34 завалился в овраг и был подорван противником [31, л. 458]. Скорее всего, это был танк старшего лейтенанта Маркова, потерянный в Байраке 29 марта.
С 9 по 29 марта (т.е. 21 день) 10-я танковая бригада, по сути, непрерывно находилась в боях, являясь главной ударной силой 38-й армии. За это время бригада, насчитывавшая к началу боевых действий лишь 16 танков (4 Т-34, 6 Т-26, 6 БТ) и 100 активных штыков в мотострелковом батальоне, получила 4 пополнения в 58 танков (15 Т-34, 25 Т-26, 18 БТ) и как минимум 300 человек личного состава, что и позволило бригаде сохранять боеспособность на протяжении столь долгого времени.
За время наступления при участии 10-й танковой бригады было освобождено 6 населенных пунктов (Рубежное, Верхний и Старый Салтовы, Молодовое, Октябрьский, Федоровка), повторно заняты 3 населенных пункта (Купьеваха, Драгуновка, Рубежное), на некоторое время освобождены 7 населенных пунктов (Перемога, Красный, Рязановка, Рогачевка, Мартыновка, Гордиенко, Песчаное).
В общей сложности за март 1942 г. 10-я танковая бригада, согласно докладу своего штаба, уничтожила 1 самолет Hs 126, 27 танков, 2 трактора, 6 автомашин, 3 мотоцикла, 49 орудий (в т.ч. 2 зенитных), 39 минометов, 10 ПТР, 77 пулеметов, 21 ДЗОТ, 60 домов с огневыми точками, 7 пулеметных точек, 6 складов с боеприпасами, 2 радиостанции;
захватила 98 пленных, 3 автомашины (в т.ч.1 легковую), 4 повозки, 19 орудий (4 150-мм, 4 122-мм, 5 75-мм, 6 ПТО), 8 минометов, 5 ПТР, 4 пулемета, 4 автомата, 10 винтовок, 1 револьвер, 500 мин, 2 вещевых и 6 продуктовых складов, 3 радиостанции, 1 зарядный агрегат, документы 2 штабов с картами и другие трофеи [50, л. 536, 537].
За март бригада, согласно отчетам своего штаба, потеряла 37 танков (15 Т-34, 22 легких танка), в т.ч. 6 танков (3 Т-34, 3 легких танка) – безвозвратно, 404 человека личного состава, в т.ч. 84 или 85 – убитыми, 246 – ранеными [50, л. 526, 537]. В действительности в безвозвратные потери было списано 10 танков (5 Т-34, 2 Т-26, 3 БТ). Большую часть подбитых в боях танков удалось эвакуировать в ремонт, т.к. территория, на которой они были подбиты, осталась за советскими войсками.
Из ОБД «Мемориал» известны имена 46 погибших с 10 по 28 марта бойцов и командиров 10-й ТБр. Имена остальных погибших, как и имена пропавших без вести, неизвестны [2].
В районе Волчанска
До 7 апреля 1942 г. 10-я танковая бригада оставалась в резерве 38-й армии южнее Волчанска, не участвуя в боевых действиях. 7 апреля осложнилось положение на линии фронта впереди бригады. Утром со стороны немецкой 79-й пехотной дивизии была проведена операция по ликвидации советского плацдарма на западном берегу Северского Донца у села Огурцово и деблокированию окруженного советскими войсками немецкого гарнизона Огурцово. В ходе этой операции оборонявшиеся здесь 93-й стрелковый полк и истребительный батальон 76-й стрелковой дивизии, а также 12-й истребительный отряд 21-й армии с большими потерями были отброшены на восточный берег Северского Донца, сдав деревню Бугроватка. Попав в окружение, 93-й стрелковый полк и 12-й армейский отряд были фактически разгромлены немцами [144, л. 45, 46]. Вероятно, не надеясь удержать восточный берег Северского Донца остатками разбитых под Бугроваткой частей, штаб 38-й армии в тот же день своим боевым приказом № 81 поставил 10-й танковой бригаде задачу: прикрыть Волчанск между речкой Волчья и селом Прилипка, для чего в состав бригады передавалось 5 танков БТ, а на усиление поступал находящийся в Волчанске бронепоезд [63, л. 244].
Совершив сравнительно небольшой переход из Октябрьского, уже к 16.00 7 апреля 10-й мотострелковый батальон занял оборону в боевых порядках 93-го стрелкового полка на западной опушке лесов западнее Синельниково на 3-километровом участке: отметка 101,5 – озеро в 1 км западнее Синельниково. На переднем крае расположились наиболее укомплектованные 1-я и 3-я стрелковые роты в составе 152 стрелков и 6 пулеметов, а малочисленная 2-я стрелковая рота в составе 12 стрелков и 3 пулеметов – во 2-м эшелоне на западной окраине Синельниково. Не имевшие танков танковые батальоны остались в Октябрьском. При занятии позиций под минометным огнем из Огурцово были легко ранены 2 мотострелка [62, л. 127]. За ночь под минометным огнем еще 2 мотострелка получили ранения, однако к утру 8 апреля состав мотострелкового батальона вырос до 238 активных штыков, т.е., за ночь, скорее всего, было получено пополнение личного состава [62, л. 131].
2-й танковый батальон в Белом Колодезе 8 апреля получил на пополнение свои же 5 танков БТ, отремонтированные армейским 125-м ремонтно-восстановительным батальоном. Все 5 танков затем перешли на усиление мотострелкового батальона [62, л. 129, 131]. Всего по состоянию на 8 апреля 10-я танковая бригада имела по списку 66 танков (17 Т-34, 26 Т-26, 23 БТ), в т.ч. 4 танка БТ – в строю, 1 танк БТ – в ремонте в части, 12 танков (8 Т-34, 3 Т-26, 1 БТ) – в ремонте в армейской мастерской, 36 танков (2 Т-34, 21 Т-26, 13 БТ) – в заводском ремонте. В безвозвратных потерях с марта продолжало числиться 10 танков, а 3 танка (2 Т-34, 1 БТ) оставались застрявшими в речках и ручьях: 1 Т-34 – в Северском Донце у северо-западной окраины Рубежного, 1 Т-34 – в ручье у Бугровки, 1 БТ – в ручье у села Гнилушка (ныне с. Сосновый Бор) [31, л. 551]; [62, л. 126].
Впереди мотострелков за Северским Донцом 8 апреля заняли оборону: усиленная рота 1-го батальона 208-го пехотного полка в Огурцово и в лесу южнее Огурцово и боевая группа Кноблоха (усиленный 1-й батальон 513-го пехотного полка 294-й пехотной дивизии) – в Старице и Бугроватке [127, F. 169].
Обнаружив на западном берегу Северского Донца в районе отметки 197,4, лесничества и на северо-западной окраине Бугроватки начавшуюся со стороны противника рубку деревьев, вероятно, с целью постройки блиндажей, открыли огонь минометная рота 10-го МСПБ, прибывшие танки БТ и бронепоезд со станции Волчанск. В ходе этого обстрела, по подсчетам штаба 10-й ТБр, было уничтожено до 30 немцев, 1 повозка, 4 миномета, 2 дома. Собственно танки БТ, маневрируя на северо-западной окраине села 1-е Советское (ныне с. Графское) и западной опушке леса западнее Синельниково, огнем своих пушек уничтожили около 10 немцев и 1 миномет [62, л. 129].
Приведя себя в порядок после выхода из окружения и понесенных больших потерь, в ночь на 9 апреля 93-й стрелковый полк сменил 10-й мотострелковый батальон, после чего тот сместился влево, к 4.00 9 апреля сменил правофланговый батальон 4-го гвардейского стрелкового полка 1-й гвардейской стрелковой дивизии и всеми 3 своими стрелковыми ротами занял участок обороны: северо-западная опушка леса южнее Прилипки – Прилипка – лес к востоку от Прилипки. В ту же ночь 2-й танковый батальон передал 3 исправных танка БТ на усиление 1-й гвардейской дивизии. Все 3 танка расположились на северо-западной опушке леса южнее Прилипки [62, л. 134, 135].
Уже утром 9 апреля мотострелковый батальон огнем по Старице и Бугроватаке поддержал атаку 2-го батальона 4-го Гв.СП на опорный пункт противника на восточных скатах безымянной высоты южнее Старицы. Опорный пункт был взят штурмовыми группами в 8.00. Во время своего обстрела мотострелки, по подсчетам штаба 10-й ТБр, вывели из строя около 70 немцев, уничтожили 3 ДЗОТа на северной окраине Бугроватки, подавили 4 огневые точки на восточной окраине Бугроватки и на юго-восточной окраине Старицы, сожгли 1 дом [62, л. 135]; [78, л. 32].
9 апреля был получен танк БТ-5 6-й гвардейской танковой бригады, отремонтированный 125-м ремонтным батальоном, а также принято пополнение в 7 экипажей танков Т-34 [50, л. 556]. Танк БТ-5 поступил на усиление мотострелков, расположившись на северной опушке леса южнее Прилипков вблизи от других танков БТ [62, л. 138].
10 апреля мотострелки вели перестрелку с противником в Бугроватке и Старице и до 16 часов, по подсчетам штаба 10-й ТБр, вывели из строя до 20 немцев, подавили огонь крупнокалиберного и ручного пулеметов противника [62, л. 138]. Во 2-й половине дня огнем по лесничеству, Бугроватке и Старице мотострелки уничтожили до 40 немцев и подавили огонь 2 пулеметов. Тогда же на усиление мотострелков поступил 2-й танк БТ-5 2-го ТБ – также из состава 6-й Гв.ТБр, отремонтированный 125-м ремонтным батальоном в Белом Колодезе [62, л. 142].
В 1-й половине дня 11 апреля мотострелки вели перестрелку с противником в районе лесничества, уничтожив около 15 немцев [62, л. 141]. Во 2-й половине дня 3-я стрелковая рота винтовочным и пулеметным огнем из Прилипок уничтожила 10 немцев, перебегавших между домами в Бугроватке, а минометная рота, выпустив 9 мин, рассеяла минометный взвод противника (до 10 человек) в районе лесничества [62, л. 145].
В ночь на 11 апреля танковым экипажем 10-й ТБр был наконец-то эвакуирован застрявший в ручье у Бугровки в 2 км западнее Рубежного танк Т-34 10-й ТБр. Танк перешел в Рубежное и вошел в состав 6-й гвардейской танковой бригады [62, л. 143, 145]. 11 апреля 10-й танковой бригадой от 6-й танковой бригады было принято еще 2 отремонтированных танка БТ-5 [31, л. 568]. В тот же день в Белом Колодезе с эшелоном № 21/5731 было получено еще 5 отремонтированных танков Т-26. 2 танка остались стоять в ремонте в Белом Колодезе на армейском СПАМе, 1 танк к утру 12 апреля прибыл в Октябрьское в состав 2-го танкового батальона, еще 2 танка сломались в пути в 1,5 км юго-восточнее Волчанска [31, л. 567]; [62, л. 145].
К утру 12 апреля из ручья в районе Гнилушки был эвакуирован на армейский СПАМ танк БТ 10-й ТБр [62, л. 145]. В 1-й половине дня 12 апреля в ходе перестрелки минометная рота 10-го МСПБ подавила 2 пулемета противника – в районе лесничества и на северной окраине Бугроватки, а во 2-й половине дня в районе лесничества уничтожила около 20 немцев. Сами мотострелки потеряли 2 человека личного состава (1 – раненым, 1 – контуженным). Находившиеся на усилении 1-й Гв.СД на северо-западной окраине села 1-е Советское 3 танка БТ во 2-й половине дня огнем из пушек уничтожили 1 ДЗОТ на северо-восточной окраине Старицы. Под минометным огнем был легко ранен механик-водитель танка [62, л. 144, 149].
В 1-й половине дня 13 апреля огнем станковых пулеметов мотострелки уничтожили 5 немцев, а 3 танка БТ по приказанию командира 1-й Гв.СД огнем пушек сожгли 10 домов в Старице [62, л. 150]. Также за день вышло из строя 6 автомашин 1-го и 2-го ТБ [62, л. 148]. Во 2-й половине дня 14 апреля минометная рота огнем по северо-западной окраине Бугроватки уничтожила пулемет с его расчетом [62, л. 154].
Всего с 7 по 14 апреля 10-я танковая бригада, по неполным данным, вывела из строя 210 немцев, уничтожила 1 повозку, 4 миномета, 1 пулемет, 4 ДЗОТа, 13 домов, подавила 8 огневых точек. Потери составили не менее 7 человек ранеными и контуженными.
В общей сложности по состоянию на 13 апреля 10-я танковая бригада насчитывала по списку 75 танков (17 Т-34, 31 Т-26, 27 БТ), в т.ч. 8 танков (4 Т-26, 4 БТ) – в строю, 2 танка БТ – в ремонте в части, 20 танков (10 Т-34, 4 Т-26, 6 БТ) – в ремонте в 125-м ремонтно-восстановительном батальоне, 34 танка (1 Т-34, 21 Т-26, 12 БТ) – в заводском ремонте. В безвозвратных потерях продолжало числиться 10 танков, а 1 танк Т-34 оставался затонувшим в Северском Донце [31, л. 572]. Всего за 1-ю половину апреля бригадой было получено пополнение в 9 танков (5 Т-26, 4 БТ-5).
Переход в состав 21-й армии
14 апреля 1942 г. на основании оперативной директивы № 254/оп Главкома Юго-Западного направления от 10 апреля штаб 38-й армии своими боевыми приказами № 90 и 93 поставил 10-й танковой бригаде следующие задачи: в ночь на 16 апреля сменить мотострелковый батальон частями 1-й гвардейской стрелковой дивизии, к рассвету сосредоточиться в районе Волчанска и сел 1-е Советское и Октябрьское, откуда с 19.00 16 апреля до исхода дня 18 апреля скрытно в 2 перехода совершить переброску в район села Красная Поляна, где войти в состав 21-й армии. Вся матчасть, требующая капремонта, оставалась в составе 38-й армии, в т.ч. танки – в 125-м ремонтно-восстановительном батальоне на станции Белый Колодезь [63, л. 260, 263].
Как и было запланировано, в ночь на 16 апреля 10-й мотострелковый батальон сдал свой рубеж обороны 2-му батальону 16-го гвардейского стрелкового полка 1-й Гв.СД и к рассвету сосредоточился в Октябрьском. 2-й танковый батальон, сняв свои танки из 1-го Советского и леса западнее Синельниково, также сосредоточился в Октябрьском в составе 10 исправных танков (6 Т-26, 4 БТ). Из этого числа 2 танка Т-26 только что прибыли из 125-го ремонтного батальона со станции Белый Колодезь [62, л. 155]; [214].
17 апреля из Воронежа для бригады было отгружено 9 танков БТ. Примерно тогда же бригадой было передано 6-й гвардейской танковой бригаде 5 танков (3 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ). Вероятно, это были отремонтированные 125-м ремонтным батальоном танки [74, л. 95].
Вследствие весенней распутицы и труднопроходимых дорог переход 10-й танковой бригады в Красную Поляну задержался, и только 24 апреля она сосредоточилась здесь в составе 11 исправных танков (1 Т-34, 9 Т-26, 1 БТ) [31, л. 603]. После получения пополнения танками БТ к 28 апреля ее танковый парк вырос до 19 исправных танков (1 Т-34, 9 Т-26, 9 БТ) [31, л. 615].
В этом составе 3 мая 10-я танковая бригада вернулась на левый фланг 21-й армии в район села Октябрьское (7 км юго-западнее г. Волчанск), откуда ориентировочно 5 мая вновь перешла в район Красной Поляны, расположившись в селах Красная Поляна, Зимовное, Верхне Березово, а затем 9 мая вернулась в район сел Октябрьское, 1-е Красноармейское. Штаб бригады расположился в Волчанске [31, л. 643, 659, 660]; [146, л. 29, 31].
С 6 по 11 мая 10-й танковой бригадой было принято 10 танков (6 КВ-1, 4 Т-34) от танковых частей 38-й армии: 1 КВ-1 – от 13-й танковой бригады, 9 танков (5 КВ-1, 4 Т-34) – от 133-й танковой бригады. Все эти танки были получены танковыми бригадами несколько дней назад с капремонта [31, л. 660, 663]; [79, л. 26, 34].
После этого очередного пополнения танковый парк 10-й танковой бригады вырос до 30 танков (6 КВ-1, 5 Т-34, 9 Т-26, 10 БТ). Из этого числа к вечеру 11 мая, по данным АБТО штаба 21-й армии, в строю имелось 25 танков (5 КВ-1, 4 Т-34, 9 Т-26, 7 БТ) [31, л. 669]. Вероятно, уже 12 мая было принято еще 17 танков (16 Т-60, 1 Т-26), после чего 12 мая танковый парк 10-й танковой бригады вырос до 47 танков (6 КВ-1, 5 Т-34, 16 Т-60, 10 Т-26, 10 БТ), из них 43 танка (6 КВ-1, 3 Т-34, 16 Т-60, 10 Т-26, 8 БТ) было в строю [31, л. 680]. В целом, начиная с 1 апреля, танковый парк 10-й танковой бригады практически полностью обновился. Также по состоянию на 10 мая бригада имела 1509 человек личного состава (102,5 % штатного состава), 4 зенитных орудия, 11 минометов, 11 ПТР [64, л. 27].
Начало наступления на Муром, прорыв обороны 79-й пехотной дивизии
9 мая 1942 г. на основании директивы № 275/ОП командующего Юго-Западного фронтом от 28 апреля штаб 21-й армии отдал войскам боевой приказ № 6/оп на переход в наступление. Главную ударную группировку составляли 227-я и 293-я стрелковые дивизии, которые должны были сменить правофланговые части 28-й армии на западном берегу Северского Донца и нанести удар с рубежа речки Старица в северо-западном направлении, тем самым расширяя основание плацдарма 28-й армии и прикрывая ударную группировку 28-й армии с северного направления. Левофланговая 227-я стрелковая дивизия получила на усиление 10-ю танковую бригаду, 538-й легкий артиллерийский полк РГК, 1 истребительный и 2 инженерных батальона. Дивизия получила задачу нанести удар в 3-эшелонном построении с 2,5-километрового рубежа отметок 103,1 и 112,2 между Избицким и Старицей на Вергелевку (ныне с. Вергилёвка), обходя с запада село Муром [147, л. 29, 30].
По состоянию на 10 мая 227-я стрелковая дивизия насчитывала 8822 человека личного состава (77 % штатной численности), поступивший на ее усиление артиллерийский полк – 20 76-мм орудий [64, л. 27, 28].
Штаб 227-й СД принял решение нанести удар в 1-м эшелоне силами 777-го стрелкового полка, усилив его 2-м танковым и мотострелковым батальонами 10-й ТБр, 21-м истребительным батальоном и 2 взводами саперов. Ударом в 2-эшелонном построении полк должен был в 1-й же день наступления пройти до 10 километров и к исходу дня выйти к речке Муром на участке: Пятница – Муравлево (ныне с. Середа). Артиллерийскую поддержку 777-го полка осуществляли 2 артиллерийских полка (538-й и 711-й АП). Развивать его успех должен был 2-й эшелон в составе 789-го стрелкового полка, усиливаемый 1-м танковым батальоном 10-й ТБр и 2 взводами саперов. Он же в случае неуспеха соседней справа 293-й стрелковой дивизии во взятии села Старица должен был нанести фланговый удар от высоты 186,0 на северо-западную окраину Старицы [148]. В основном 777-му полку противостоял подчинявшийся штабу 226-го пехотного полка 79-й пехотной дивизии (XVII.AK, 6.Armee) 1-й батальон 208-го пехотного полка, который по состоянию на 9 мая насчитывал 580 человек личного состава, в т.ч. 385 человек боевого состава [129, F. 430]. Также по состоянию на 4 мая немецкий батальон располагал 8 орудиями ПТО (2 50-мм, 6 37-мм) и 2 75-мм пехотными орудиями [129, F. 383].
В ночь на 10 мая 777-й стрелковый полк 227-й СД переправился на западный берег Северского Донца и сменил 632-й стрелковый полк 175-й стрелковой дивизии 28-й армии на участке: высота 103,1 – (иск.) Избицкое [43, л. 301]. Наступление 777-го стрелкового полка при поддержке 2-го танкового и 10-го мотострелкового батальонов началось, как и было запланировано, после часовой артподготовки в 7.30 12 мая, а уже с 8.00 противник приступил к отходу в северо-западном направлении, оказывая сопротивление лишь на отдельных участках [43, л. 304]; [49, л. 587]. Перейдя Старицу и продвинувшись еще до 2,5 километров, в 11.30 777-й стрелковый полк овладел рубежом: высота 186,0 – сараи – развилка троп в 2 км северо-западнее Избицкого [49, л. 587]. На этом участке дальнейшее продвижение полка было приостановлено противником, который занимал рубеж обороны: деревня Дегтяревка – западные скаты высоты 186,0 – южная опушка рощи в 2 км севернее высоты 185,8. 10-й мотострелковый батальон, по всей видимости, действовал во 2-м эшелоне 777-го полка и по состоянию на 14.00 находился в 1 км южнее высоты 186,0 [43, л. 304].
К 15.00 777-й стрелковый полк овладел безымянными высотами в 1 км северо-западнее высоты 186,0, а около 16.00, по свидетельству немцев, при поддержке 10 танков 2-го ТБ 10-й ТБр, полностью уничтожив противотанковую оборону немцев, прорвал позиции 1-го батальона 208-го ПП, после чего к 16.20 танки достигли лесов в районе урочища Ладыцкое [49, л. 587]; [127, F. 588, 590, 591]; [129, F. 478].
Ранее из резерва штаба 17-го армейского корпуса из Терновой в район высоты 182,1, что к северо-западу от Старицы, на грузовиках был выслан малочисленный 1-й батальон 429-го пехотного полка 168-й пехотной дивизии, который по состоянию на 9 мая насчитывал 357 человек личного состава, в т.ч. 232 человека боевого состава. В лесах у Ладыцкого и соседней деревни Пятница (2,5 км южнее г. Муром) батальон попал под удар прорвавшихся танков 10-й ТБр и прямо с марша вступил с ними в бой [127, F. 585, 586, 591]; [129, F. 430]. В бою за урочище Ладыцкое наиболее отличился экипаж танка БТ старшего сержанта Сергея Гришкова (1-й ТБ), который уничтожил 4 огневые точки и тем самым обеспечил продвижение своей пехоты [95, л. 115].
Столкновение с новым немецким пехотным батальоном приостановило дальнейшее продвижение 777-го стрелкового полка, в итоге к исходу дня он остановился на рубеже: высота 197,8 у южной окраины Пятницы – урочище Ладыцкое – высота 217,6 – южная опушка леса урочища Ладыцкое – Табор в 2,5 км северо-восточнее Терновой – (иск.) Избицкое. Непосредственно 10-й мотострелковый и 2-й танковый батальоны 10-й ТБр с ротой 21-го истребительного батальона вышли в урочище Ладыцкое [43, л. 305]. Общее продвижение 777-го стрелкового полка с 10-й танковой бригадой с исходного рубежа в северо-западном направлении составило до 7,5 километров. Был разбит 1-й батальон 208-го пехотного полка, обойдены немецкие опорные пункты в Избицком и Терновой с севера, из-за чего к утру 13 мая ранее упорно оборонявшийся здесь немецкий 226-й пехотный полк сдал Избицкое, а вслед за ним и находящуюся южнее него Варваровку 175-й стрелковой дивизии 28-й армии и отошел в село Терновая, организовав здесь круговую оборону. Оборонявшаяся перед 293-й стрелковой дивизией 28-й армии боевая группа подполковника фон Бонина (1-й батальон 212-го пехотного полка 79-й пехотной дивизии и 3-й батальон 375-го пехотного полка 454-й охранной дивизии, усиленные остатками 1-го батальона 208-го ПП) также была обойдена 777-м стрелковым полком с юга, после чего на основании приказа командира 79-й ПД в ночь на 13 мая отошла в село Муром, оставив обширную территорию к востоку от этого села [127, F. 593]; [129, F. 479]. Это в свою очередь позволило 293-й стрелковой дивизии к утру 13 мая освободить село Огурцово, а затем выйти с востока к Мурому [49, л. 589].
За день 12 мая 227-я стрелковая дивизия, по предварительным данным своего штаба, уничтожила до 150 немцев, захватила 7 орудий (1 75-мм, 6 37-мм), 4 миномета (2 81-мм, 2 51-мм), 1 ПТР, 3 пулемета (в т.ч. 1 зенитный), 3 автомата, 2 телефонных аппарата [43, л. 305].
10-я танковая бригада 12 мая, по уточненным данным штаба 21-й армии, захватила 5 пленных, 1 орудие, 3 ручных пулемета, 2 автомата, уничтожила 300 немцев, 7 пушек, 3 миномета, 3 ДЗОТа, 6 блиндажей [49, л. 589]. Пленные были из состава 1-го батальона 208-го пехотного полка [31, л. 680].
Потери самой бригады составили 1 танк Т-34 подорвавшимся на минах (пробито днище) и 40 человек личного состава (2 – убитыми, 38 – ранеными) [31, л. 680, 693].
Прорыв немецкой обороны на реке Муром 13 мая 1942 г.
Наступление 777-го стрелкового полка с 10-й танковой бригадой возобновилось с 8.00 13 мая 1942 г. [31, л. 693]. 2-й танковый и 10-й мотострелковый батальоны поддерживали правофланговый 1-й батальон 777-го СП, который к утру достиг южного берега речки Муром на участке: южная окраина деревни Пятница – восточная окраина хутора Чуркин (ныне в северо-восточной части с. Середа) [149, л. 107].
По свидетельству немцев, к 10.10 11 танков 2-го ТБ прорвали и проутюжили весьма слабую оборону 226-го пехотного полка на западном берегу Мурома и ударом в юго-западном направлении вдоль речки дошли до Муравлево (ныне в юго-восточной части с. Середа), откуда в 12.00 прорвались дальше до села Середа, после чего следом за ними в Муравлево прорвался и окопался на участке: Чуркин – Муравлево - 3-й батальон 777-го СП. Остатки ранее оборонявшихся на западном берегу Мурома подразделений 226-го ПП во главе со штабом полка отошли в хутор Выскокий, что в 2,5 км северо-западнее Середы. Всего к 14.00 под управлением штаба 226-го ПП осталось лишь примерно 200 человек [127, F. 595, 597]; [129, F. 479]; [149, л. 115]. Танки и мотострелки не стали добивать здесь немцев, а ударили мимо Выскокого в северо-западном направлении и к 13.00 вышли на рубеж высот 219,5 и 221,0, перерезав дорогу Муром – Липцы в 6-8 км юго-западнее Мурома [31, л. 693]. Следом за ними к исходу дня рубежа высот 217,3, 221,0 и 219,5 достиг 1-й батальон 777-го СП. В целом за день 777-й стрелковый полк продвинулся до 4,5 км в северо-западном направлении, захватил 2 повозки с 4 лошадьми и 1 37-мм орудие ПТО. Также в оперативной сводке штаба 777-го СП отмечалось, что в районе реки Муром один из танков КВ-1 2-го ТБ расстрелял из пушки расчет противотанкового ружья 777-го СП и вывел из строя 3 бронебойщиков [149, л. 114, 115].
1-й танковый батальон поддерживал 789-й стрелковый полк, который к утру 13 мая был переброшен из 2-го эшелона 227-й дивизии на правый фланг 777-го полка и введен здесь в бой. Полк двинулся в наступление с 3.00, имея в 1-м эшелоне 1-й батальон 789-го СП, усиленный 1-м танковым батальоном 10-й ТБр, а также ротой минометного батальона 227-й СД с 82-мм минометами. Во 2-м эшелоне в 500 метрах позади 1-го батальона двигался 2-й батальон 789-го СП. В ходе наступления к 6.00 1-й батальон 789-го СП достиг безымянной высоты восточнее урочища Ладыцкое, а к 10.00 1-й и 2-й батальоны 789-го СП заняли высоту 197,8 и юго-западную опушку леса к северо-западу от этой высоты, выйдя непосредственно к занятой немцами деревне Пятница. Первые солдаты противника были встречены только на высоте 197,8, где было обнаружено немецкое боевое охранение и 2 ДЗОТа [149, л. 108, 142]. После того, как боевое охранение было выбито со своих позиций, вслед затем была занята деревня Пятница, при взятии которой наиболее отличился экипаж танка БТ командира взвода 1-го ТБ младшего лейтенанта Арсентия Дидечука (механик-водитель старший сержант Леонид Шевелев, башенный стрелок младший сержант Николай Романенко). Согласно наградным листам на экипаж, он уничтожил до 15 немцев, 3 миномета, 3 пулемета и захватил исправное орудие ПТО [95, л. 128, 267]. Следом за танками 2-й батальон 789-го СП занял Пятницу [149, л. 108].
Далее 1-й танковый батальон занял высоту 224,8 к юго-западу от Мурома и к 11.30 атаковал непосредственно на Муром. Следом за танками к 14.00 на высоту 224,8 вышли 1-й и 2-й батальоны 789-го СП [127, F. 595]; [149, л. 108].
В Муром к утру 13 мая отошла боевая группа Бонина в составе 2 пехотных батальонов и остатков третьего пехотного батальона. Т.к. отошедшие немцы не успели еще закрепиться на новых позициях, танковая рота старшего лейтенанта Николая Курного с ходу ворвалась на южную окраину Мурома. Согласно наградному листу на механика-водителя танка сержанта Михаила Баранова, в село ворвалось 6 танков БТ [95, л. 82]. Штаб 79-й ПД отчитался наверх, что в Муром удалось прорваться только 4 танкам. 2 танка из 4 немцы подбили [129, F. 479]. В действительности, по всей видимости, немцы сочли подбитыми только те 2 танка БТ 1-го ТБ, которые сгоревшими остались стоять в Муроме. 2 других танка, согласно наградным листам, были подбиты, но смогли своим ходом выйти из Мурома [31, л. 694]. Экипажи всех 4 танков БТ, которым удалось ворваться в Муром, были награждены.
Согласно наградному листу на сержанта Михаила Баранова, экипаж его БТ уничтожил в Муроме до 20 немцев, в т.ч. расчеты 2 тяжелых орудий, однако танк получил 3 прямых попадания снарядов и загорелся. Сам Баранов при этом погиб [95, л. 82].
Танк БТ командира роты старшего лейтенанта Курного также был подбит орудием ПТО и загорелся. Башенный стрелок танка красноармеец Михаил Мирный погиб, а сам Курной был тяжело ранен, но смог вывести свой горящий танк в безопасное место [95, л. 33, 177].
Танк БТ младшего лейтенанта Арсентия Дидечука, согласно наградным листам на экипаж, уничтожил стоявший в засаде легкий немецкий танк, а также до 25 немцев. В ходе боя танк получил прямое попадание снаряда в маску орудия, осколками был ранен в голову и руку башенный стрелок младший сержант Николай Романенко, однако экипаж (в т.ч. раненый Романенко) продолжал участвовать в бою до самого его окончания, после чего вывел поврежденный танк с поля боя [95, л. 102, 128, 267].
4-й танк БТ – старшего сержанта Сергея Гришкова – в районе Мурома уничтожил до 50 немцев, 2 автомашины, 2 повозки, 1 миномет. Ворвавшись в Муром, танк, вероятно, также был подбит немцами, а сам Гришков при этом погиб [95, л. 115]. Судя по наградным листам, в Муроме сгорели и остались стоять на поле боя танки БТ старшего сержанта Гришкова и сержанта Баранова.
Следом за танками 2-й батальон 789-го СП к 16.00 также вошел в Муром возле Троицкой церкви и до 23.00 продвинулся на рубеж в 400-500 метрах правее церкви. 1-й батальон 789-го СП, высадив с танков свою 1-ю стрелковую роту, до 23.00 овладел церковью и несколькими домами рядом с церковью [149, л. 108, 111]. Соседняя справа 293-я стрелковая дивизия к исходу дня вышла на северо-восточную окраину Мурома [151, л. 178].
За день 13 мая 789-й стрелковый полк, по данным штаба 227-й СД, уничтожил свыше 400 немцев, захватил 1 пленного, 4 повозки, 1 пулемет и 20 коробок с патронами к пулеметам, 235 37-мм снарядов, 400 ящиков мин и гранат, 450 мин, 25 тысяч патронов, 5 км телефонного кабеля, 20 мотков колючей проволоки, свыше 100 саперных лопат, 1 радиоприемник, 30 шинелей, 90 одеял [43, л. 307].
Собственно 10-я танковая бригада, по уточненным данным АБТО штаба 21-й армии, 13 мая уничтожила 800 немцев, 2 автомашины, 3 повозки, 4 орудия (1 105-мм, 3 75-мм), 9 ручных пулеметов, 2 склада (с боеприпасами и вещевой);
захватила 16 пленных, 1 автомашину, 5 орудий (2 105-мм, 1 75-мм, 2 37-мм), 2 миномета, 6 ручных пулеметов, 400 снарядов, 2 ящика гранат, 3 ящика винтовочных патронов, 10 шинелей, 15 одеял [31, л. 694].
Потери ее, согласно тем же данным АБТО штаба 21-й армии, составили 42 человека личного состава (16 – убитыми, 26 – ранеными) и 5 танков (1 КВ-1, 1 Т-34, 3 БТ): 2 танка БТ – сгоревшими в районе Мурома, 3 других танка (1 КВ-1, 1 Т-34, 1 БТ) – подбитыми артогнем [31, л. 694]. Фактически же с учетом подбитого 12 мая танка БТ младшего лейтенанта Арсентия Дидечука, потери в танках составляли 6 штук (1 КВ-1, 1 Т-34, 3 БТ), в т.ч. 4 танка (1 КВ-1, 1 Т-34, 2 БТ) – подбитыми артогнем. Все подбитые танки были эвакуированы в ремонт [31, л. 694].
В целом за 2 дня боев 10-я танковая бригада совместно с 227-й стрелковой дивизией продвинулась до 13 километров в северо-западном направлении, освободила 3 населенных пункта (Пятница, Чуркин, Муравлево). По советским данным, бригада захватила 21 пленного, 1 автомашину, 6 орудий, 2 миномета, 9 ручных пулеметов, 2 автомата, уничтожила 1100 немцев, 2 автомашины, 3 повозки, 11 орудий, 3 миномета, 9 ручных пулеметов, 2 склада, 3 ДЗОТа, 6 блиндажей. Потери ее составили 82 человека личного состава (18 – убитыми, 64 – ранеными) и 6 танков (1 КВ-1, 2 Т-34, 3 БТ): 2 танка БТ – сгоревшими, 1 танк Т-34 подорвавшимся на минах, 3 танка (1 КВ-1, 1 Т-34, 1 БТ) – подбитыми артогнем.
Из ОБД «Мемориал» известны имена 19 военнослужащих 10-й ТБр, погибших 12-13 мая. За 12 мая там числится убитыми 13 человек (командиры рот лейтенанты Константин Зозуля, Семен Сигачев, зам. ком. роты воентехник 2-го ранга Николай Кудряшов, командир стрелкового взвода младший лейтенант Василий Мартьянов, сержанты Антон Карпенко, Алексей Снежко, красноармейцы Карп Декадюк, Шайхулла Сафиуллин, Василий Стовбун, Файзи Хашинов, Александр Цуканов, Василий Шитиков, Петр Ященко), а за 13 мая – 6 человек (комиссар роты младший политрук Александр Максимов, командиры танков старший сержант Сергей Гришков, сержант Михаил Баранов, башенный стрелок танка красноармеец Михаил Мирный, мотострелки красноармейцы Сергей Ивасенко, Андрей Троц) [2].
Освобождение Мурома
После успешного 2-дневного наступления весь день 14 мая 1942 г. 777-й стрелковый полк, усиленный 10-м мотострелковым батальоном, по приказу командира 227-й СД оставался в обороне на достигнутом им накануне рубеже и ограничивался активной разведкой. Высланные вперед роты 21-го истребительного батальона заняли Вергелевку, Солнцево, Пыльную, а к юго-западу от Муравлево разведчики, вероятно, из состава 3-го батальона 777-го СП вошли в составленные немцами хутора Козлов, Безбожный, Зеленый, после чего здесь были выставлены патрули [149, л. 113]. Также немцами было отмечено занятие советской пехотой (200 человек) с 7 танками 2-го ТБ 10-й ТБр Новой Деревни [129, F. 483]. За день один только 3-й батальон 777-го СП, остававшийся в обороне на рубеже: Муравлево – Чуркин, вероятно, при занятии хуторов к юго-западу от Муравлево захватил в качестве трофеев 6 повозок, 2 велосипеда, 1 кухню, 3 миномета, 8 автоматов, 4 пистолета, 5 ракетниц, 1 радиостанцию, 5 ящиков винтовочных патронов, 5 ящиков гранат, 300 мин [149, л. 113, 114, 117].
1-й и 2-й батальоны 789-го стрелкового полка при поддержке танков 1-го ТБ 10-й ТБр весь день 14 мая атаковали на юго-западную окраину Мурома навстречу атакующей с северо-востока 293-й стрелковой дивизии. Утром немцы насчитали 9 танков 10-й ТБр, которые выступили на Муром с юга из леса у Пятницы. Прорвавшись к Троицкой церкви, танки начали подавлять очаги сопротивления противника в Муроме, вывели из строя 2 150-мм гаубицы и несколько орудий ПТО, однако полностью подавить оборону противника им не удалось. После этого танки на некоторое время отошли из города, вероятно, на дозаправку, а немцы после их ухода снова заняли свои потерянные при танковой атаке позиции [129, F. 481-483].
Бои шли возле церкви крайне тяжелые. По свидетельству самих немцев, район церкви несколько раз переходил из рук в руки [129, F. 483]. После очередной сдачи церкви 1-я стрелковая рота 789-го СП в 16.00 была посажена на танки и переброшена в район церкви десантом на танках, а к 16.20 туда же подтянулись главные силы 789-го полка [149, л. 142]. По данным АБТО штаба 21-й армии, танки вели уличные бои в Муроме до 18.00, после чего, не имея поддержки пехоты 789-го СП и артиллерии, отошли на исходные позиции [31, л. 694]. В 18.10-18.25 с самолета-разведчика передали в штаб 294-й ПД, что к этому времени на южной окраине Мурома находилось всего 4 советских танка, из них 1 танк был уже подожжен немцами [128, F. 476].
Гораздо успешнее действовала атаковавшая с востока 293-я стрелковая дивизия, под натиском которой, по данным штаба 79-й ПД, к 19.00 оборонявшая Муром боевая группа Бонина оставила юго-восточную часть города [127, F. 601]. По данным штаба 21-й армии, уже к 15.00 293-я стрелковая дивизия овладела восточной половиной Мурома, а к 16.30 противник мелкими группами начал отходить в западном направлении [49, л. 640].
Согласно оперативной сводке штаба 227-й СД, в 19.10 после 10-минутной артподготовки 1-й танковый батальон снова высадил пехотный десант 789-го стрелкового полка в юго-западной части Мурома, после чего из района церкви 1-й и 2-й батальоны 789-го СП совместно с танкистами с боем продвинулись вдоль села на север [43, л. 309].
В общей сложности за день танки 1-го ТБ по 3-4 раза заходили в Муром и высаживали там пехотные десанты [149, л. 120]. Понеся тяжелые потери, в ночь на 15 мая боевая группа Бонина сократила линию фронта и сначала заняла оборону на участке: опушка леса северо-западнее Мурома – северная часть Мурома – Шамино, а к утру полностью оставила Муром [127, F. 603]; [129, F. 484]. Наступавшая впереди 293-я стрелковая дивизия, по данным своего штаба, к исходу дня 14 мая вышла на рубеж: Нехотеевка – МТФ севернее Мурома [218, л. 8]. Наступавший следом 789-й стрелковый полк к 7.00 15 мая завершил зачистку Мурома от остатков противника [149, л. 123]. Всего в боях за Муром 789-й стрелковый полк потерял 183 человека личного состава убитыми и ранеными [149, л. 141].
Согласно подсчетам штаба 789-го СП, в Муроме было убито 150 немцев, ранено около 150 немцев, захвачены 2 пленных, 1 бронемашина, 1 тягач, 5 автомашин (2 грузовые, 3 легковые), 8 повозок с 2 лошадьми, 130 велосипедов, 6 орудий (2 крупнокалиберных, 4 ПТО), 1 миномет, 11 ручных пулеметов (в т.ч. 1 советский), 1 автомат, 48 винтовок (5 немецких, 43 советских), 5 пистолетов, до 5 тысяч снарядов, 4 тысячи 50-мм мин, 115 тысяч патронов, 500 бутылок КС, 1 радиостанция, 1 радиоприемник, 3 телефонных аппарата, 500 комплектов обмундирования, одеял и белья и другие трофеи [149, л. 121, 122, 141, 158].
Штаб 293-й СД отчитался, что в боях за Муром было захвачено 6 автомашин, 10 велосипедов, 12 орудий, 15 пулеметов, 5000 снарядов, 1000 мин, около 1 миллиона патронов, около 30 тонн проволоки, около 200 седел [218, л. 8].
Бои 15-16 мая 1942 г.
Завершив освобождение Мурома, 789-й стрелковый полк 227-й СД утром 15 мая 1942 г. был сменен в селе 293-й стрелковой дивизией, а затем переброшен на запад, присоединившись к 777-му стрелковому полку [43, л. 310]. Ранее действовавший вместе с ним 1-й танковый батальон 10-й ТБр был переподчинен 293-й дивизии, которая получила задачу: прикрывшись с запада двумя стрелковыми полками, третьим стрелковым полком при поддержке танкового батальона 10-й ТБр ударом с юга и юго-востока во взаимодействии с соседней 76-й стрелковой дивизией овладеть Зиборовкой. Начало наступления было назначено на 10.00 15 мая. Для наступления был выделен 1034-й стрелковый полк, поддерживать который должен был 156-й артиллерийский полк РГК в составе 18 орудий [150, л. 146]. Противостояла 1034-му полку к северу от Мурома все та же боевая группа Бонина, состоявшая из 3 пехотных батальонов (1-й батальон 208-го ПП силою в роту пехоты, 1-й батальон 212-го ПП, 3-й батальон 375-го ПП), которые были усилены 2 37-мм орудиями ПТО 175-го противотанкового батальона. Уже из этого состава следует вывод, что в целом особого преимущества в численности атакующие перед обороняющимися не имели [129, F. 387].
Наступление 21-й армии возобновилось с 13.00 15 мая. По данным штаба 21-й армии, к 15.00-16.00 1034-й стрелковый полк при поддержке 1-го танкового батальона 10-й ТБр вышел на северо-западную опушку леса в 1,5 км южнее Зиборовки. Соседний слева 1036-й стрелковый полк вышел на высоты 196,2 и 203,3 между Зиборовкой и Вергелевкой [31, л. 695]; [49, л. 641]. По свидетельству штаба 79-й ПД, все атаки 1034-го полка из Мурома на лес к северу от Мурома были отбиты боевой группой Бонина. Танки 1-го ТБ 10-й ТБр поддерживали действия своей пехоты огнем с места из Мурома, обстреливая позиции боевой группы Бонина к северу от города, однако ответным огнем один из танков был подожжен [129, F. 485, 486]; [151, л. 179]. С советской стороны потери 10-й танковой бригады в танках 15 мая пока что не подтверждены.
2-й танковый батальон 15 мая оставался в резерве командира 227-й СД в районе хутора Выскокий, не участвуя в боевых действиях [31, л. 695]. С 13.00 действовавшие в авангарде 2 роты 21-го истребительного батальона перешли в наступление [49, л. 641] и, перейдя речку Липец, к утру 16 мая вышли на высоту 188,1 (2,3 км западнее д. Пыльная) и в Красную Алексеевку [149, л. 127]. Двинувшийся следом за ними 777-й стрелковый полк к этому же времени вышел на рубеж речки Липец на участке: Вергелевка – Солнцево (ныне с. Солнцевка) – Пыльная, а уже следом за 777-м полком 10-й мотострелковый батальон перешел в лес южнее Новой Деревни [149, л. 127].
После прошедших боевых действий к вечеру 15 мая 10-я танковая бригада все еще имела 34 танка (4 КВ-1, 3 Т-34, 15 Т-60, 8 Т-26, 4 БТ) – в строю и 10 танков (2 КВ-1, 2 Т-34, 1 Т-60, 1 Т-26, 4 БТ) – в ремонте, в т.ч. 2 танка БТ требовали отправки на заводской ремонт. 2 танка БТ составляли безвозвратные потери [31, л. 695].
Ночью и утром 16 мая 1034-й стрелковый полк 293-й стрелковой дивизии продолжал атаковать из Мурома позиции боевой группы Бонина, но безуспешно. Танки 1-го ТБ 10-й ТБр, по свидетельству штаба 79-й ПД, как и днем ранее, поддерживали наступающую пехоту огнем с места [129, F. 487, 488].
Слева 1036-й стрелковый полк действовал на Нечаевку. В 16.15 немцами было обнаружено выдвижение 22 танков 10-й ТБр и примерно 100 пехотинцев из рощи южнее Новой Деревни через высоту 203,3 на Нечаевку. Передовыми подразделениями наступающие уже достигли рощи в 1 км южнее Нечаевки, когда артиллерия 79-й ПД открыла по ним сосредоточенный огонь. Не выдержав огня артиллерии, большая часть танков повернула на Вергелевку, а 3-4 танка отошли на Муром [129, F. 488]. В 18.50 немецким самолетом-разведчиком было вновь обнаружено выдвижение танков 10-й ТБр с юга на Нечаевку, всего с воздуха насчитали 15 танков 10-й ТБр. Головные танки к этому времени вышли к югу от Вергелевки [128, F. 496]. Вслед затем вечером последовали 2 новые атаки с юга на Нечаевку пехоты 1036-го СП при поддержке 5-7 танков 10-й ТБр. Все атаки были отбиты сосредоточенным огнем артиллерии и орудий ПТО, при этом артогнем южнее Нечаевки было подбито 2 танка 10-й ТБр (1 Т-34, 1 Т-60). Позже они были эвакуированы с поля боя [49, л. 591]; [116, F. 1138]; [127, F. 609]; [129, F. 489, 490]. В целом все атаки 1036-го стрелкового полка на Нечаевку провалились, а полк был вынужден закрепиться на рубеже высот 184,5 и 203,3 к северо-востоку от Вергелевки [219, л. 117].
С 10.00 возобновила свое наступление и 227-я стрелковая дивизия [49, л. 643]. Действовавший в передовом отряде 21-й истребительный батальон за день сделал вперед рывок на 15 километров и к утру 17 мая вышел в село Журавлевка и хутор Крестовой (ныне с. Крестовое). Следом за ним 777-й стрелковый полк продвинулся вперед до рубежа: Устинка – Васьковка – Варишкин – Плоский – Красный (ныне с. Красное). За день полк захватил 1 легковую автомашину, 1 37-мм орудие и 1 миномет [149, л. 150]. Из Устинки подразделения полка продвинулись дальше на север к селу Черемошное, но здесь они были контратакованы только что прибывшими в Черемошное подразделениями 1-го батальона 248-го пехотного полка 88-й пехотной дивизии и 248-го саперного батальона и отброшены обратно в Устинку. Оба немецких батальона, усиленные 1-й ротой 1-го строительного батальона и 12-й батареей 239-го артиллерийского полка, перешли к обороне перед Черемошным на рубеже: Кировская МТС (ныне пос. Ясные Зори) – высота 220,8 к юго-западу от Черемошного. В ночь на 17 мая они вошли в состав боевой группы Крайсса [127, F. 607, 609]. О каком-либо участии в этих боевых действиях мотострелкового батальона и танков 2-го ТБ 10-й ТБр ничего не известно.
Из ОБД «Мемориал» известно имя 1 мотострелка (красноармеец Всеволод Понкратов), погибшего 16 мая [2]. Это все известные подробности боевых действий 10-й танковой бригады 16 мая. К 17.00 16 мая она все еще имела в строю 30 танков (2 КВ-1, 3 Т-34, 15 Т-60, 7 Т-26, 3 БТ) [49, л. 643].
Отражение немецкого контрнаступления
В ночь на 17 мая 1942 г. 1034-й стрелковый полк 293-й стрелковой дивизии продолжал атаковать позиции боевой группы Бонина севернее Мурома, но без особого успеха [116, F. 1139]; [129, F. 490]. На левом фланге дивизии по решению командира дивизии в направлении Нечаевки был введен в бой ранее находившийся во 2-м эшелоне 1032-й стрелковый полк, после чего все 3 стрелковых полка дивизии оказались задействованы в 1-м эшелоне [150, л. 151]. Наступление главных сил 293-й дивизии началось с 9.00 17 мая [49, л. 590]. К этому времени ситуация существенно изменилась. В ночь на 17 мая в район Нечаевки и к западу от нее прибыла спешно созданная из резервов немецкого 29-го армейского корпуса боевая группа Крайсса в составе 3 батальонов (прим. – 1-й батальон 248-го пехотного полка 88-й пехотной дивизии, 2-й батальон 417-го пехотного полка и 248-й саперный батальон 168-й пехотной дивизии). С 10.15 из леса к западу от Нечаевки группа Крайсса при поддержке 4 артиллерийских батарей 79-й ПД перешла в контрнаступление в южном направлении, атаковав 789-й стрелковый полк 227-й стрелковой дивизии [114, F. 1171]; [129, F. 490]. Всего, по подсчетам штаба 227-й СД, атаковало свыше батальона пехоты с 7 танками [43, л. 311]. Штаб артиллерии 227-й СД отчитался, что атаковало до 3 батальонов пехоты и 2 танка [215]. За танки советской стороной, судя по журналу боевых действий штаба 29-го АК, вероятно, были приняты броневики, которые находились на усилении группы Крайсса [114, F. 1170].
В ходе контрнаступления к 11.00 1-й батальон 248-го ПП (слева) и 248-й саперный батальон (справа) вышли на северную опушку леса у отметки 214,6 в 2 км юго-западнее Нечаевки, к 12.00 заняли высоту 206,0 и Красную Алексеевку, а к 12.40 достигли высоты 206,8 к юго-западу от Красной Алексеевки и южной опушки леса севернее Вергелевки, заняв деревню Надежда. Левофланговый 2-й батальон 417-го ПП достиг рощи в 1,5 км южнее Нечаевки, где его продвижение было приостановлено 293-й стрелковой дивизией [43, л. 311]; [114, F. 1171, 1172].
В районе Вергелевки особо отличился командир башни танка КВ-1 2-го ТБ 10-й ТБр старшина Сергей Подельский. Танк находился в ремонте вблизи Вергелевки, когда к селу вышли немцы. Подельский с места открыл огонь по атакующей пехоте и тем самым прикрыл смену огневых позиций артиллерийских батарей, которые оказались под огнем прорвавшегося противника, за что позже был награжден орденом Красного Знамени [95, л. 215]. Наградных листов на других членов его экипажа найти не удалось, так что остается только гадать, вел бой Подельский в одиночку или же вместе с другими членами своего экипажа.
Для восстановления положения 1-го батальона 777-го СП сюда были переброшены 1-й и 3-й батальоны 777-го СП, которые совместно с батальоном 789-го стрелкового полка и 6 танками 10-й ТБр перешли в контратаку [43, л. 311]; [149, л. 140]. Занявший оборону на южной опушке леса у деревни Надежда 1-й батальон 248-го ПП одну за другой отбил несколько контратак советской пехоты с юго-восточного направления и танков 10-й ТБр с восточного направления со стороны высоты 203,3. Еще одна группа пехоты с танками 10-й ТБр до 17.30 заняла лес к северо-востоку от Красной Алексеевки, обойдя позиции 1-го батальона 248-го ПП с запада [114, F. 1172]. Около 19 часов огнем немецкой артиллерии была отбита проходившая к востоку от шоссе Вергелевка – Бочковка в северном направлении контратака. Немцы насчитали примерно 20 танков 10-й ТБр, из них 3 танка были подбиты огнем 88-мм зенитных орудий. 1 танк был опознан немцами как 52-тонный, т.е. КВ-1, а 2 танка как Т-34 [116, F. 1140].
Правда, сохранилась фотография из фотоальбома командира 248-го саперного батальона подбитого танка КВ-1 с надписью на башне «Суворов». Уже немцами на башне написано, что танк был подбит 17 мая 12-й батареей 239-го артполка, которая в составе 2 150-мм гаубиц поддерживала группу Крайсса. Вероятно, танк позже был захвачен 248-м саперным батальоном [129, F. 390]. Из наградного листа на командира роты тяжелых танков старшего лейтенанта Антона Маркова следует, что танк «Суворов» был именно его танком [95, л. 61].
В целом, по данным штаба 227-й СД, в ходе контратак к исходу дня советские батальоны с танками 10-й ТБр отбросили боевую группу Крайсса в Бочковку, после чего батальон 789-го СП занял оборону на северной опушке рощи в 2 км севернее Вергелевки, а 3-й батальон 777-го СП – на северной окраине Красной Алексеевки и развилке дорог в 2 км восточнее нее [43, л. 311]. За ночь 3-й батальон был сменен в Красной Алексеевке 1-м батальоном 777-го СП и отведен в деревню Солнцево [149, л. 154].
Ни потери 10-й танковой бригады, ни потери 227-й стрелковой дивизии за 17 мая пока что не известны, но, по данным штаба 21-й армии, численность бригады к 17.00 17 мая сократилась с 30 до 26 танков (1 КВ-1, 2 Т-34, 15 Т-60, 6 Т-26, 2 БТ), т.е. за сутки из строя выбыло 4 танка (1 КВ-1, 1 Т-34, 1 Т-26, 1 БТ) [49, л. 591, 643]. 17 мая из района Мурома было эвакуировано в ремонт 3 танка (2 КВ-1, 1 БТ-7), а на следующий день, 18 мая, из района Вергелевки и Нечаевки было эвакуировано с поля боя в ремонт еще 3 танка (1 КВ-1, 2 легких танка) 10-й ТБр [97, л. 295].
В именном списке безвозвратных потерь 10-й ТБр за 17 мая числится 2 убитых танкиста 2-го ТБ (командир 2-го ТБ майор Яков Кириллов, комиссар роты младший политрук Иван Залюбовский (умер от ран) [2].
Бои 18-19 мая 1942 г. к западу и к северу от Мурома
Для усиления удара 293-й стрелковой дивизии с юго-востока на Нечаевку штаб 21-й армии в 15.35 17 мая 1942 г. своим боевым распоряжением № 212 переподчинил ей всю 10-ю танковую бригаду [56, л. 131]. Командир 293-й СД генерал-майор Лагутин принял решение перейти своим левофланговым 1032-м стрелковым полком к обороне на высотах 203,3 и 184,5, сменив им за ночь на высоте 184,5 соседний справа 1036-й стрелковый полк, а 1036-й полк отвести в Муром и занять оборону на юго-западной, западной и северо-западной окраинах. Вся 10-я танковая бригада переходила на усиление правофлангового 1034-го стрелкового полка, который, нанося главный удар своим правым флангом, должен был овладеть лесом к северу от Мурома и далее наступать на Нечаевку [151, л. 165].
После ночной перегруппировки 1036-й стрелковый полк расположился в обороне на безымянных высотах и высоте 224,8 к западу от Мурома. 10-я танковая бригада вовремя перегруппироваться на правый фланг 293-й СД к началу наступления, к 12.00, не успела и, по данным штаба 21-й армии, по состоянию на 15.00 одним батальоном находилась на северо-западной окраине Мурома, а другим батальоном оставалась в роще западнее высоты 203,3 [49, л. 592, 593]; [219, л. 157].
Наступление 21-й армии возобновилось с 12.00 18 мая, однако правофланговый 1034-й стрелковый полк с переходом в атаку задержался, что, вероятно, было связано с опозданием выхода 10-й танковой бригады на исходные позиции [49, л. 592]. Воспользовавшись отводом 10-й танковой бригады и ослаблением 1034-го стрелкового полка, боевые порядки которого после смены 1036-го полка слишком растянулись, с 14.30 боевая группа Крайсса силою до полка пехоты с танками атаковала со стороны Нечаевки левый фланг 1032-го СП на высоте 203,3 [49, л. 592]. Под напором немцев 1032-й стрелковый полк сдал высоту 203,3 и отошел на высоту 224,8, что у юго-западной окраины Мурома, таким образом 293-я стрелковая дивизия оставила всю местность к западу от Мурома и в полном составе сосредоточилась в районе этого села [150, л. 154]. Оборонявшийся левее 1032-го полка 789-й стрелковый полк 227-й СД оставил лес к северу от Вергелевки вместе с деревней Надежда и отошел на северную окраину Вергелевки и высоту 141,4 у восточной окраины Вергелевки [219, л. 200]. Развивая свой успех, к 20.25 боевая группа Крайсса заняла район высоты 217,3 к юго-востоку от Новой Деревни, где и перешла к обороне, вбив на стыке 227-й и 293-й стрелковых дивизий клин глубиной до 6 километров [114, F. 1175]. На линии фронта между обеими дивизиями образовалась брешь, которую было решено закрыть ранее не задействованными в боях 794-м стрелковым полком 227-й стрелковой дивизии и 34-й мотострелковой бригадой 28-й армии, которые оборонялись во 2-м эшелоне позади стыка 21-й и 28-й армий.
С 16.00 в район Новой Деревни из рощи, что в 4 км к югу от Новой Деревни, был переброшен усиленный минометной ротой 2-й батальон 794-го стрелкового полка, который к утру 19 мая занял оборону на дороге между Новой Деревней и высотой 217,3. С 19.00 из района деревень Середа, Безбожный, Муравлево сюда же по приказанию командира 227-го СД был также переброшен 1-й батальон 794-го СП, усиленный еще одной минометной ротой и ротой ПТР, который к утру 19 мая занял оборону к юго-востоку от отметки 217,3 и далее до отметки 8,0 к северо-востоку от этой высоты. Уже ночью с высоты 204,3 к западу от хутора Выскокий был также снят и переброшен на это направление 3-й батальон 794-го СП, который в 4.00 19 мая расположился в резерве командира 794-го СП на южной опушке рощи южнее Новой Деревни [149, л. 159, 166]. Правее 794-го стрелкового полка на высоте 224,8 к 3.00 19 мая занял оборону переброшенный с юга из деревень Муравлево и Чуркин 22-й гвардейский кавалерийский полк 5-й гвардейской кавалерийской дивизии 28-й армии [220, л. 45]. Левее 794-го полка к 5.30 19 мая заняла оборону на рубеже: высота 200,6 – Новая Деревня – овраг юго-восточнее высоты 217,3 – 34-я мотострелковая бригада [75, л. 271]. Таким образом, всего к утру 19 мая вбитый боевой группой Крайсса на стыке 227-й и 293-й СД клин оказался окаймлен с 3 сторон кавалерийским, 2 мотострелковыми (32-й и 34-й МСП 34-й МСБр) и 3 стрелковыми (789-й, 794-й и 1032-й СП) полками.
Так и не дождавшись прибытия главных сил 10-й ТБр, с 16.00 1034-й стрелковый полк приступил к атакам немецких позиций на южной опушке леса севернее Мурома [129, F. 494, 495]. Как и раньше, 1034-му полку противостояла боевая группа Бонина в составе усиленных 2 пехотных батальонов (1-й батальон 212-го ПП, 3-й батальон 375-го ПП, до роты пехоты 1-го батальона 208-го ПП, сводный отряд 6-й, 10-й и 11-й полевых комендатур, сводный пехотный отряд артиллеристов 4-й и 7-й батарей 179-го артполка, взвод 37-мм орудий ПТО 175-го противотанкового батальона) [129, F. 389]. Сил этих было вполне достаточно для отражения пехотных атак ослабленного 6 днями наступления 1034-го стрелкового полка, а потому наступление его успеха не имело.
Только 3 часа позже, около 19.00, совершив маневр на правый фланг 1034-го СП, 19 танков 10-й ТБр атаковали из Нехотеевки в северном направлении, ворвались в лес к северу от Мурома на позиции боевой группы Бонина, что привело к ее отходу, однако пехота 1034-го полка не смогла ворваться следом за танками в лес и занять немецкие позиции. После отхода танков из леса немецкая пехота вновь заняла свои позиции, и лишь между 1-м батальоном 212-го ПП и 9-й ротой 212-го ПП остался небольшой разрыв линии фронта, в которую в течение ночи вклинилась советская пехота. Штаб 79-й ПД отчитался наверх о 2 подбитых легких танках [116, F. 1144]; [127, F. 614]; [129, F. 495]. Судя по общим потерям 10-й танковой бригады в танках за 18-19 мая, это могли быть танки БТ и Т-26.
В именном списке безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 18 мая числится 2 убитых танкиста 2-го ТБ (командир роты старший лейтенант Александр Шаулин, комиссар роты политрук Исаак Хлебаев) [2].
Согласно оперативной сводке штаба 293-й СД, с 5.00 19 мая 1032-й стрелковый полк перешел в контрнаступление от высоты 224,8 на рощу, что в 2 км западнее Мурома и далее на высоту 203,3. На усиление полка поступили 10-я танковая бригада, один стрелковый батальон и 2 роты 1036-го СП, а остальные 1,5 батальона 1036-го СП остались в обороне на западной окраине Мурома [150, л. 154]. Этим силам противостояли 2-й батальон 417-го ПП и 1-й батальон 183-го ПП из состава боевой группы Крайсса. Согласно журналу боевых действий штаба 29-го АК, первоначально к 10.26 позиции немецких батальонов атаковали только танки 10-й ТБр без какой-либо поддержки пехоты, а потому все эти атаки закономерно провалились [116, F. 1148]; [114, F. 1178]. Далее рощи в 2 км к западу от высоты 224,8 1032-й стрелковый полк продвижения не имел (прим. – судя по состоявшимся в ночь на 20 мая переговорам командующего 21-й армией с начальником штаба Юго-Западного фронта) [219, л. 285].
В оперативной сводке штаба 175-й стрелковой дивизии (прим. – сосед 227-й СД слева) говорится, что всего здесь действовало 11 танков 10-й ТБр. Вышедшие на высоту 224,4 (2,5 км юго-западнее с. Муром) танки подверглись интенсивному артминометному обстрелу со стороны противника. Это все известные подробности о действиях 10-й бригады 19 мая из советских документов [221].
На правом фланге боевой группы Красса 1-й батальон 248-го пехотного полка к утру 19 мая овладел Вергелевкой, откуда в 7.25 атаковал дальше на юг [114, F. 1175]. Согласно оперативной сводке штаба 794-го СП, противник здесь прорвался в рощи южнее и юго-восточнее Новой Деревни к 9.00, после чего с 9.00 находившийся в резерве командира полка южнее Новой Деревни 3-й батальон 794-го СП был брошен для ликвидации этого прорыва, в 11.00 с боем вышел в район высоты 200,6, где захватил пленного и трофеи и перешел здесь к обороне [149, л. 166]. Примечательно, что по немецким данным, 1-й батальон 248-го ПП только около 12.00 достиг рощи к юго-западу от Новой Деревни [116, F. 1146]. В оперативной сводке штаба 34-й МСБр также говорится, что только в 12.30 противник силою до роты пехоты с 2 танками атаковал со стороны Вергелевки оборонявшийся на высоте 200,6 и в Новой деревне 32-й мотострелковый полк 34-й МСБр. Атаку эту мотострелкам удалось успешно отбить. Сам 32-й мотострелковый полк, как и соседний справа 34-й мотострелковый полк, весь день оставался стоять в обороне и в наступление не переходил [75, л. 273].
По соседству с 3-м батальоном 1-й и 2-й батальоны 794-го СП с 8.00 перешли в контрнаступление, атаковав рощу к северу от высоты 217,3, однако первое время их атаки успеха не имели, и только к 18.00 батальонам удалось овладеть этой рощей. Всего за день 19 мая 794-й стрелковый полк захватил 1 пленного, 9 орудий ПТО, 3 пулемета, потеряв, по предварительным данным, 88 человек личного состава [149, л. 166]. Слева от него, отбив 2 атаки из Вергелевки, 789-й стрелковый полк в 17.00 также перешел в контрнаступление, однако был встречен сильным огнем со стороны противника и успеха в продвижении не имел, потеряв за день 77 человек личного состава [149, л. 167]. К вечеру в район высоты 200,6 был переброшен с запада из сел Устинки и Стрелечье 21-й истребительный батальон, где он перешел к обороне, прикрыв стык 789-го стрелкового полка и 34-й мотострелковой бригады [43, л. 313].
Правофланговый 1034-й стрелковый полк 293-й СД с утра атаковал на своем левом фланге боевую группу Бонина в лесу к северо-западу от Мурома, однако почти не продвинулся вперед, выйдя чуть севернее МТФ [150, л. 154]. В оперативной сводке штаба 293-й СД не говорится, чтобы танки 10-й ТБр поддерживали его атаки, однако в донесении разведотдела штаба 29-го АК сказано, что поддержку пехоты оказывали танки. По свидетельству немцев, пехота была отрезана сосредоточенным огнем артиллерии от танков 10-й ТБр, после чего отошла обратно на исходные позиции [116, F. 1146].
Разведотдел штаба 29-го АК 20 мая отчитался 3 танках 10-й ТБр, подбитых 19 мая. Судя по этому же донесению разведотдела, скорее всего, 19 мая немцами был пленен и допрошен как минимум один из танкистов 10-й ТБр [116, F. 1148].
Из ОБД «Мемориал» известно, что 19 мая погиб красноармеец Валентин Гусаков – вероятно, один из танкистов 10-й ТБр [2]. Это все известные потери 10-й танковой бригады за день. В общей сложности за 2 дня боев к вечеру 19 мая 10-я танковая бригада сократилась с 30 до 25 исправных танков (2 Т-34, 15 Т-60, 5 Т-26, 3 БТ), из строя выбыло 5 ее танков (1 КВ-1, 1 Т-34, 2 Т-26, 1 БТ) [49, л. 593, 595]. Исходя из того, что 18 мая было подбито 2 легких танка 10-й ТБр, конкретно 19 мая были потеряны подбитыми 1 КВ-1, 1 Т-34 и 1 легкий танк (Т-26 или БТ).
Бои за Муром 20-21 мая 1942 г.
С 5.00 20 мая 1942 г. 293-я стрелковая дивизия с 10-й танковой бригадой, введя в бой к западу от Мурома из 2-го эшелона свой 1036-й стрелковый полк, возобновила свое контрнаступление против боевой группы Крайсса, но без какого-либо успеха [49, л. 596]. Атаковавшая с 6.30 навстречу ей 227-я стрелковая дивизия смогла силами 789-го стрелкового полка вновь ворваться в Вергелевку, однако полностью занять это село не смогла. К 12.00 бой шел в центре Вергелевки и на безымянной высоте в 1 км севернее Новой Деревни, таким образом вклинение боевой группы Крайсса к высоте 217,3 было несколько сужено, однако полностью ликвидировать его силами 2 стрелковых дивизий так и не удалось [43, л. 314]. Во 2-й половине дня обстановка переменилась. В 14.30 по северо-западной окраине Мурома и безымянной высоте к западу от него нанесла удар немецкая авиация, а после окончания авиаподготовки в 15.00 в контрнаступление на Муром с севера перешли боевые группы Крайсса и Бонина [43, л. 314]; [114, F. 1181, 1184].
Согласно журналу боевых действий штаба 293-й СД, авиаподготовка, в которой участвовало 14 He 111, продолжалась 45 минут, затем последовал артминометный налет, после чего противника атаковал Муром с севера и с северо-запада [151, л. 181]. В ходе бомбардировки боевые порядки 10-й танковой бригады и 293-й стрелковой дивизии были рассеяны, после чего их остатки стали в беспорядке отходить на юго-восток и восток, и в 18.00 на плечах отходящих частей противник силою до 2 батальонов пехоты с 10-12 танками ворвался в Муром [219, л. 244]. К 18.30 наступавшие впереди 3-й батальон 375-го ПП и 2-й батальон 212-го ПП достигли Троицкой церкви в южной части Мурома, где их дальнейшее продвижение вперед удалось приостановить огнем артиллерии, а также контратакой учебного батальона и приведенных в порядок подразделений 293-й СД и 10-й ТБр [219, л. 244, 245]. По итогу боевых действий 20 мая 293-я стрелковая дивизия оставила почти весь Муром и откатилась на рубеж: восточная окраина Мурома (1034-й СП) – высота юго-восточнее церкви (1036-й СП) – южные скаты высоты 224,4 в 3 км к юго-западу от церкви (1032-й СП) [151, л. 181].
На основании приказа командующего 21-й армии ранее располагавшийся в обороне в лесах к югу от Мурома на участке высоты 215,1 и 197,8 86-й кавалерийский полк 32-й кавалерийской дивизии (3-й гвардейский кавалерийский корпус) был переброшен к Мурому и при поддержке танков 10-й ТБр в 18.45 также контратаковал в направлении высоты 224,8 у юго-западной окраины Мурома, потеряв в ходе этих контратак 10 человек ранеными [222]. После провала всех этих контратак к 21.00 эскадроны полка закрепились на высотах 224,8, 224,4 и у Троицкой церкви, тем самым усилив боевые порядки 1032-го стрелкового полка [223].
Занявшие Муром 3-й батальон 375-го ПП, 2-й батальон 212-го ПП и 188-й саперный батальон перешли здесь к обороне. Новая линия обороны боевой группы Крайсса пролегла на участке: высота 200,6 к западу от Новой Деревни – северный склон высоты 217,3 – роща западнее Мурома – южный склон высоты 224,8 – Троицкая церковь – восточнее Мурома. Таким образом, большая часть Мурома оказалась никем не занята на нейтральной полосе между боевой группой Крайсса и 293-й стрелковой дивизией [114, F. 1182].
Судя по наградному листу на комиссара минометной роты 10-го МСПБ младшего политрука Ивана Федосова, в этом бою за Муром участвовала и минометная рота, которую из-за контузии ее командира возглавил Федосов. Минометчики вели огонь по противнику, а когда пехота начала отходить, Федосов с небольшой группой бойцов побежал им навстречу и задержал отходящих пехотинцев, организовав их оборону [97, л. 645]. По сути, это все, что известно об участии в этих боях 10-й танковой бригады. Разведотдел штаба 29-го АК 21 мая отчитался об 1 танке 10-й ТБр, подбитом 20 мая [116, F. 1150]. Также известно об 1 танкисте 2-го ТБ (зам. ком. роты старший лейтенант Георгий Аврамнов), который погиб в тот день в бою за Муром [2].
В общей сложности к этому времени в безуспешных боях в районе Мурома 10-я танковая бригада потеряла уже большую часть своих танков, в т.ч. все танки КВ-1 и практически все Т-34 – свою главную ударную силу бригады. По состоянию на 17.00 20 мая бригада имела 18 танков (1 Т-34, 13 Т-60, 2 Т-26, 2 БТ) – в строю и 24 танка (6 КВ-1, 4 Т-34, 3 Т-60, 3 Т-26, 8 БТ) – в ремонте, в т.ч. 10 танков (2 КВ-1, 2 Т-34, 1 Т-60, 1 Т-26, 4 БТ) требовали заводского ремонта. 5 танков (1 Т-34, 1 Т-60, 1 Т-26, 2 БТ) составляли безвозвратные потери [49, л. 596]. Отсюда же следует, что за прошедшие сутки из строя выбыло 7 танков (1 Т-34, 2 Т-60, 3 Т-26, 1 БТ).
С утра 21 мая 293-я стрелковая дивизия при поддержке 10-й танковой бригады продолжала отбивать атаки боевой группы Крайсса на Муром. В 11.30 группа Крайсса силою до полка пехоты вновь атаковала на Муром и овладела его северо-западной частью [146, л. 173]. Южнее Мурома немцы заняли высоту 224,4, а при отражении контратаки на нее из Мурома подбили 1 танк 10-й ТБр [116, F. 1151]. По итогу боевых действий 22 мая 293-я стрелковая дивизия по состоянию на 22 мая находилась к обороне на участке:
1034-й СП – высота 186,5 – западная опушка рощи южнее Нехотеевки – отдельные дома на северо-восточной окраине Мурома;
1036-й СП – северо-восточный выступ Мурома – Троицкая церковь;
1032-й СП – (иск.) Троицкая церковь – юго-восточная и юго-западная окраины Мурома [49, л. 599].
После этих боев к 17.00 21 мая 10-я танковая бригада сократилась до 10 исправных легких танков (8 Т-60, 2 Т-26), а ее безвозвратные потери выросли до 8 танков (1 КВ-1, 1 Т-34, 3 Т-60, 1 Т-26, 2 БТ) [49, л. 598]. Отсюда следует, что за прошедшие сутки из строя выбыло 8 танков (1 Т-34, 5 Т-60, 2 БТ), а 3 танка (1 КВ-1, 2 Т-60) были списаны в безвозвратные потери [49, л. 596].
После этого 22 мая 10-я танковая бригада была отведена в армейский резерв в район Волчанска, где приступила к ремонту оставшейся матчасти [49, л. 599]. К 24 мая число исправных танков было доведено до 14 штук (2 Т-34, 8 Т-60, 2 Т-26, 2 БТ) [49, л. 602].
В общей сложности за 10 дней боев только эваковзводом ремонтной роты 10-й ТБр (командир взвода воентехник 2-го ранга Анатолий Шитиков) было эвакуировано с поля боя на ремонт 44 танка (3 КВ-1, 8 Т-34, 16 Т-60, 12 Т-26, 5 БТ) [97, л. 295].
Завершение майского наступления
Долго пробыть в армейском резерве 10-й танковой бригаде не довелось. В 17.15 23 мая 1942 г. на основании боевого распоряжения № 150 штаба Юго-Западного фронта от 23 мая штаб 21-й армии отдал войскам боевое распоряжение № 228 о переходе в новое наступление левофланговых частей армии. 10-я танковая бригада с 21-м истребительным батальоном переходила на усиление 76-й стрелковой дивизии, которая должна была атаковать на Зиборовку и далее на Никольское [56, л. 147].
В ночь на 24 мая выделенный для наступления на Зиборовку 207-й стрелковый полк 76-й СД сдал свой прежний участок обороны 216-му стрелковому полку и в 2.30 вышел на исходные позиции на юго-западные скаты высоты в 2 км северо-восточнее Зиборовки. Отсюда в 4.30 полк вместе с 21-м истребительным батальоном и танковым батальоном 10-й ТБр при огневой поддержке 2 дивизионов артиллерии атаковал с северо-востока на Зиборовку [144, л. 134, 135].
Зиборовку к этому времени оборонял усиленный 442-й пехотный полк 168-й пехотной дивизии. Перед немцами атакующие появились только в 7.30. Всего немцы насчитали перед Зиборовкой примерно 350 пехотинцев и 10 танков. В ходе атаки танки ворвались на немецкие позиции, откуда выбили сводную пехотную роту Спёра (прим. – фамилия командира роты). Сосредоточенным огнем артиллерии атака была отбита немцами в 10.30. Вслед за этим в 12.00, 15.00 и 16.30 последовали новые атаки с 4-6 танками 10-й ТБр, которые также были отбиты немецкой артиллерией [127, F. 628, 630]; [129, F. 505]. Всего, по подсчетам штаба 79-й ПД, за день 24 мая было подбито 6 танков (1 Т-34, 5 легких) 10-й ТБр: 4 танка (в т.ч. танк Т-34) – артиллерией, 1 легкий танк – 37-мм орудиями ПТО, 1 легкий танк – пехотинцами [129, F. 506, 507]. Поддерживаемый танкистами 207-й стрелковый полк потерял 155 человек личного состава [152]. Общие потери всех 3 стрелковых полков 76-й СД, а также учебного батальона 76-й СД и 21-го истребительного батальона в этих безуспешных атаках 24 мая составили 266 человек личного состава (в т.ч. 103 – убитыми) [144, л. 136].
Сама 10-я танковая бригада в бою 24 мая, по данным штаба 21-й армии, уничтожила свыше 200 немцев, 1 105-мм орудие, 4 ПТР, 4 пулемета, 11 ДЗОТов [49, л. 603]. Действительные потери противостоявшего ей 442-го пехотного полка 24 мая, по данным штаба 79-й ПД, составили 62 человека личного состава: 23 – убитыми, 39 – ранеными [129, F. 507].
В 8.45 25 мая 3 танка, опознанные немцами как Т-34, вновь атаковали позиции 442-го ПП северо-восточнее Зиборовки, но теперь уже без сопровождения пехоты. В 9.00 один из танков был подбит артиллерией, а 2 других отошли обратно на исходные позиции [127, F. 634]; [129, F. 508]. На этом участие 10-й танковой бригады в наступлении 76-й стрелковой дивизии завершилось, т.к. в тот же день она была вновь отведена в армейский резерв в район Волчанска на ремонт танков [49, л. 603].
Судя по наградным листам, в бою за Зиборовку участвовал и 10-й мотострелковый батальон. Ворвавшись в ДЗОТ, стрелок 10-го МСПБ красноармеец Алексей Зверев лично ликвидировал его гарнизон из 6 человек: 4 немцев убил, а 2 пленных с трофейным пулеметом привел в часть [97, л. 406]. Отделение сержанта Андрея Соболева скрытно ворвалось в другой ДЗОТ, где уничтожило 12 немцев и из захваченных пулеметов открыло огонь по немцам. До подхода своей роты отделение уничтожило еще 14 немцев [97, л. 606]. Как и потери танкистов, потери мотострелков в этих 2-дневных боях пока что не известны.
После этих боев по состоянию на 26 мая 10-я танковая бригада имела лишь 3 танка Т-60 в строю и 29 танков (5 КВ-1, 4 Т-34, 4 Т-60, 9 Т-26, 7 БТ) в ремонте (в т.ч. 20 танков - 5 КВ-1, 3 Т-34, 2 Т-60, 4 Т-26, 6 БТ – подлежало отправке на заводской ремонт). Отсюда следует, что за 2 дня боев из строя выбыло 11 танков (2 Т-34, 5 Т-60, 2 Т-26, 2 БТ). Количество безвозвратных потерь 10-й ТБр выросло до 15 танков (1 КВ-1, 2 Т-34, 9 Т-60, 3 БТ) [49, л. 605].
В ночь на 28 мая на основании боевого распоряжения № 235 штаба 21-й армии 10-я танковая бригада приступила к ночному 65-километровому переходу из Волчанска в район села Алексеевка (северо-восточнее г. Белгород). К утру 29 мая бригада расположилась в селах Проходное и Прудки, штаб бригады – в Алексеевке [146, л. 245, 251]; [56, л. 150]. В общей сложности по состоянию на 30 мая в бригаде все еще имелось 9 танков (1 Т-34, 4 Т-60, 4 Т-26) – в строю и 1 танк Т-60 – в ремонте. 22 танка (5 КВ-1, 3 Т-34, 2 Т-60, 5 Т-26, 7 БТ) в конце мая было уже отправлено в заводской ремонт [49, л. 645].
Также по состоянию на 30 мая бригада имела в строю 1098 человек личного состава, 159 автомашин, 4 орудия, 5 минометов, 10 ПТР, 10 пулеметов (3 станковых, 7 ручных), 149 ППД и ППШ, 425 винтовок [64, л. 231]. С начала майского наступления численность бригады «просела» на 411 человек личного состава, 6 минометов, 1 ПТР. Согласно итоговым подсчетам штаба 21-й армии, всего с 11 по 25 мая 10-я танковая бригада потеряла 226 человек личного состава (33 – убитыми, 193 – ранеными, не считая пропавших без вести) и 28 танков: 6 танков (1 КВ-1, 2 Т-34, 3 Т-60) – сгоревшими, 22 танка (1 КВ-1, 5 Т-34, 7 Т-60, 1 Т-26, 7 БТ, 1 «КТ») – выведенными из строя [147, л. 98].
В целом же танковый парк бригады сократился на 37 танков (6 КВ-1, 4 Т-34, 11 Т-60, 6 Т-26, 10 БТ) – 79 % изначальной численности, в т.ч. 15 танков (1 КВ-1, 2 Т-34, 9 Т-60, 3 БТ) были списаны в безвозвратные потери [49, л. 605].
В именных списках безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 12-20 мая числится 26 убитых, имена еще 7 погибших не известны [2].
Провал контрнаступления 12 июня 1942 г.
Утром 10 июня 1942 г. немецкая 6-я армия перешла в наступление, начав так называемую операцию «Вильгельм» с целью окружения и разгрома 28-й армии Юго-Западного фронта. В полосе левофланговой 301-й стрелковой дивизии 21-й армии и правофланговой 169-й стрелковой дивизии 28-й армии атаковала немецкая 336-я пехотная дивизия (VIII.AK). За день обе советские дивизии оставили свои позиции к западу от Северского Донца и отошли на восточный берег, при этом немцами был захвачен и создан плацдарм на восточном берегу реки. Вечером началась переброска на это направление из резерва 21-й армии 293-й стрелковой дивизии [153, л. 13]. По состоянию на 5 июня 293-я дивизия насчитывала 7830 человек личного состава (68,4 % штатной численности) [64, л. 72].
10-я танковая бригада по состоянию на 10 июня все так же располагалась в резерве командующего 21-й армией в районе села Проходное. В строю оставалось лишь 4 танка Т-60. Также к этому времени бригада насчитывала 1114 человек личного состава, 8 орудий (4 37-мм, 4 76-мм), 5 82-мм минометов, 10 ПТР, 6 пулеметов (3 станковых, 3 ручных), 186 ППД, 440 винтовок [139].
В тот же день, 10 июня, на пополнение бригады прибыло на станцию Новый Оскол и выгрузилось 26 танков (10 Т-34, 16 Т-60) [153, л. 13]. Не дожидаясь их прибытия в расположение бригады, штаб армии отдал бригаде приказ: сосредоточиться в лесу восточнее села Яблочково (севернее с. Нежеголь) в готовности для действий совместно с 293-й стрелковой дивизией на Волчанск с задачей: воспретить дальнейшее продвижение противника на восток. 2 часа спустя после получения этого приказа, около 24.00 в расположение танковой бригады после 80-километрового перехода прибыли новые танки. За ночь они были спешно укомплектованы экипажами, боеприпасами, после чего с 6.00 11 июня бригада выступила в район сел Яблочково, Дмитриевка. Подвергшись в пути ударам немецкой авиации, бригада в тот же день, 11 июня, прибыла в заданный ей район. Ориентировочно 11 июня бригадой было получено еще 8 танков КВ-1, после чего ее танковый парк вырос до 38 исправных танков (8 КВ-1, 10 Т-34, 20 Т-60), однако к началу наступления танки КВ-1 в расположение бригады не успели прибыть [146, л. 367, 374]; [154, л. 123].
Пока 10-я танковая бригада еще находилась на марше, переброшенный к северу от Волчанска 1034-й стрелковый полк 293-й СД 11 июня вступил в бой против 336-й пехотной дивизии, под натиском которой к 16.00 с боями отошел на рубеж: совхоз Шебекинский (ныне пос. Шебекино Поле) – северо-восточные скаты высоты 163,7 (4 км юго-восточнее совхоза Шебекинский). Справа от него отступил в лес южнее Титовки 556-й стрелковый полк 169-й СД. Слева от 1034-го полка соседей не было, т.к. 2 других полка 169-й СД отошли далеко на восток в Бочково и Ефремовку (ныне с. Охримовка) [153, л. 14]; [146, л. 374, 375].
Получив на усиление 10-ю танковую бригаду и 556-й стрелковый полк 169-й СД, 293-я стрелковая дивизия вместе с тем получила задачу перейти в контрнаступление через Новую Таволжанку на Волчанск навстречу войскам 28-й армии с целью окружения и разгрома Волчанской группировки противника. Штаб 293-й СД не стал подчинять танковую бригаду ни одному из своих стрелковых полков, а поставил ей самостоятельную задачу: атаковать вдоль дороги Нежеголь – Герлеговка (ныне в северной части г. Волчанск), совместно с 1034-м стрелковым полком уничтожить противника в районе высоты 176,1 и совхоза Плетеневка и далее атаковать на Герлеговку. Все 4 стрелковых полка должны были атаковать в 1-м эшелоне [150, л. 177].
Наступление началось с 5.00 12 июня. В полосе наступления 10-й ТБр 1034-й стрелковый полк атаковал на совхоз Плетеневка и далее на Волчанск, а из-за его левого фланга на Герлеговку действовал 1036-й стрелковый полк. Правее них 1032-й и 556-й стрелковые полки атаковали на Новую Таволжанку [155, л. 32].
Непосредственно 10-й танковой бригаде противостоял 685-й пехотный полк 336-й ПД, с 11 июня перешедший к обороне на высотах 184,4, 163,7 и 157,6 в 7-7,5 км к северу и северо-востоку от Волчанска [130, F. 304]. На пути движения танков 10-й ТБр на высоте 163,7 оборонялся 1-й батальон 685-го ПП [131, F. 213]. На усилении 336-й пехотной дивизии находились батарея StuG III 244-го дивизиона штурморудий и батарея 88-мм зенитных орудий 1-го дивизиона 12-го зенитного полка [130, F. 1041].
О начале атаки танков на своем участке штаб 685-го ПП доложил наверх в 6.06, когда танки и появились перед немецкими позициями. Пехота танки первоначально не сопровождала. Немедленно со стороны 336-й ПД была запрошена поддержка авиацией, после чего в 6.40 последовали авиаудары по танкам 10-й ТБр и исходным позициям пехоты 293-й СД. Вслед за этим в 7.03 штаб 685-го ПП доложил, что советская пехота присоединилась к танкам и сопровождает их атаки. Тогда же для отражения атак танков на усиление 685-го пехотного полка в Плетеневку были направлены противотанковая рота и батарея 88-мм зенитных орудий [130, F. 304, 306].
По свидетельству немцев, танки 10-й ТБр действовали небольшими группами и весьма осторожно. Они появлялись перед немецкими позициями, подвергались обстрелу, выявляя огневые точки, после чего атаковали на другом участке, таким образом прощупывая всю немецкую линию обороны. Массированных танковых атак не было, вероятно, вследствие того, что большая часть имеющихся у 10-й танковой бригады танков была легкими танками Т-60. Тем не менее, мало-помалу танкисты несли потери. Первый танк 10-й ТБр был подбит и остался стоять на поле боя перед правофланговым 3-м батальоном 685-го ПП уже в начале 8-го часа, экипаж оставил танк и отошел [130, F. 306].
По всей видимости, это был Т-34 № 12117 старшины Владимира Кротова (1-й ТБ). Танк шел головным, а потому и был подбит первым огнем орудий ПТО перед высотой 184,4. Снарядом был пробит правый борт у сиденья радиста. Собственно радист младший сержант Василий Павлов и механик-водитель старшина Александр Павловский погибли, Кротов был ранен. Позже танк попытались эвакуировать. Был вызван на помощь танк Т-34 № 1276 лейтенанта Онищенко (2-й ТБ), но он также был подбит артиллерийским снарядом в правый борт, а экипаж из 3 человек был ранен [154, л. 124, 125].
1-ю танковую атаку немцам удалось отбить, в 8.04 штаб 685-го ПП доложил уже о 4 подбитых танках, а в 9.00 перед центральным участком полка была отражена 2-я по счету танковая атака 10-й ТБр [130, F. 306].
Штаб 10-й ТБр отчитался, что достаточно быстро танкисты прорвали оборону 685-го ПП между высотой 176,7 и совхозом Плетеневка, после чего были остановлены сильным огнем более чем 25 орудий противника и течение дня вели огонь с места, маневрируя в районе высот 176,7 и 163,7. Уже в первые минуты боя было подбито 2 танка Т-34. В своем отчете штаб 10-й ТБр жаловался на пассивность пехоты 293-й СД, а АБТО штаба 21-й армии также отметил отсутствие поддержки танкистов со стороны артиллерии 293-й СД. Оба штаба также жаловались наверх на беспрерывные удары немецкой авиации [154, л. 123, 127].
По данным штаба 21-й армии, в ходе контрнаступления 293-я стрелковая дивизия утром все же достигла высоты 180,6, что в 2 км севернее Герлеговки, но затем была контратакована противником силою до 10 «танков» (прим. – StuG III 244-го дивизиона штурморудий), к 10.00 сдала высоту 171,8 (восточнее совхоза Плетеневка) и с 10.00 под непрерывными ударами до 20 немецких бомбардировщиков была вынуждена приостановить свое наступление. По состоянию на 16.00 1034-й стрелковый полк находился на рубеже: 1 км юго-западнее совхоза Шебекинский – отметка 157,6 – отметка 163,7. Позади него на северо-западных скатах высоты 163,7 действовал 1-й танковый батальон 10-й ТБр, а главные силы бригады оставались на южной окраине Вознесеновки [153, л. 16]. Единственным достижением наступающих было то, что 1-й батальон 685-го ПП оставил высоту 163,7 и отошел к югу в район отметок 176,7 и 184,4 [131, F. 214].
По данным штаба 21-й армии, в общей сложности 12 июня 10-я танковая бригада потеряла 45 человек личного состава (6 – убитыми, 39 – ранеными) и 10 танков (7 Т-34, 3 Т-60), из них 3 танка Т-34 остались на территории, занятой противником [153, л. 17].
Штаб самой 10-й ТБр отчитался, что было подбито не 10, а 8 танков (6 Т-34, 2 Т-60), из них 4 танка Т-34 были разбиты и сожжены артогнем и остались на нейтральной территории [154, л. 123, 124, 127].
Правда, в итоге в безвозвратные потери были списаны только танки Т-34 № 1276, 12117 и 147150, так что, возможно, к реальным цифрам потерь 10-й ТБр в бою 12 июня более приближены цифры штаба 21-й армии.
Танки Т-34 № 1276 и 12117 лейтенанта Онищенко и старшины Кротова не удалось эвакуировать днем 12 июня из-за сильного огня противника, а ночью оба танка были сожжены противником [154, л. 125].
Танк Т-34 № 147150 младшего лейтенанта Тимофея Завизиона (2-й ТБ) был подбит огнем орудий ПТО. У танка были полностью разбиты ведущие колеса, 3 поддерживавших катка и левая гусеница, из-за чего танк сел на днище. Позже прямым попаданием авиабомбы снесло башню, которая воткнулась пушкой в землю. Т.к. местность простреливалась противником, эвакуировать полностью разбитый танк не стали [154, л. 125]. Сам Завизион в этом бою, по всей видимости, был ранен [98].
В именном списке безвозвратных потерь 10-й ТБр за 12 июня числится 5 убитых:
2 танкиста 1-го ТБ (старшина Павловский, младший сержант Павлов);
3 мотострелка (пулеметчик красноармеец Мулла Мухамедов, автоматчики красноармейцы Александр Гурьев, Назар Кирусенко) [2].
Со стороны 336-й пехотной дивизии было безвозвратно потеряно 1 75-мм пехотное орудие, правда, в журнале боевых действий штаба 336-й ПД не отмечено, кем именно было уничтожено это орудие: танками или артиллерией [130, F. 307].
Бой за Нежеголь 14 июня 1942 г.
После провала контрнаступления 13 июня 1942 г. 293-я стрелковая дивизия, усиленная 1-м и 21-м истребительными батальонами, оставив совхоз Шебекинский и высоту 163,7, перешла к обороне на рубеже: южная окраина Шебекино – безымянная высота южнее села Логовое – отметка 137,0 южнее Вознесеновки – отметка 178,8 чуть севернее совхоза им. Сталина (ныне пос. Ленинский). 10-я танковая бригада всеми силами сосредоточилась в лесу восточнее Яблочково [146, л. 406]. Наступившее здесь затишье продолжалось недолго.
В 3.30 14 июня 685-й и 686-й пехотные полки 336-й ПД, усиленные 2-й и 3-й батареями 244-го дивизиона штурморудий, перешли в наступление против 293-й стрелковой дивизии с целью ликвидировать ее присутствие на южном берегу реки Нежеголь и захватить плацдарм на северном берегу. За утро полки заняли населенные пункты Логовое, Вознесеновка, Пар, Ржевка, достигли речки Нежеголь, а в 6.45 левофланговый батальон 685-го ПП с ходу перешел ее по высохшему руслу, после чего 685-й полк занял села Щигровка и Нежеголь, создав плацдарм на северном берегу реки [154, л. 124]; [130, F. 310, 1028].
10-я танковая бригада перешла в контрнаступление в 7.30. Действовала она без поддержки пехоты 293-й СД, которая в беспорядке отходила на север, и без поддержки артиллерии, которая в 1-й половине дня совершенно не вела огонь. В ходе контратак танки самостоятельно прорвались к мостам южнее села Нежеголь, где под огнем немецкой артиллерии понесли большие потери и вынуждены были отойти к северу от Нежеголи [154, л. 124].
По данным штаба 21-й армии, в 10.00 в результате контратаки танков противник был отброшен на южный берег Нежеголи, после чего до 16.00 шли упорные бои в районе Вознесеновки [153, л. 18]. По сведениям штаба 293-й СД, в 17.00 685-й пехотный полк снова овладел селом Нежеголь, после чего противостоявший ему 1034-й стрелковый полк перешел к обороне на рубеже: северная окраина Ржевки – южные скаты безымянной высоты в 1,5 км севернее Нежеголи – юго-западная опушка леса севернее Щигровки [155, л. 34]. 685-й пехотный полк занял оборону в Ржевке, Нежеголи, Щигровке и на западной окраине Мало-Михайловки (на западном берегу р. Нежеголь) [131, F. 216].
Наиболее отличились в этом бою и были награждены экипажи 5 танков 10-й ТБр.
Экипаж КВ-1 врид командира роты тяжелых танков 2-го ТБ лейтенанта Владимира Бондаря (старший механик-водитель старший сержант Иван Конев, командир башни старшина Федот Яцечко) уничтожил около 20-25 немцев, 2 орудия ПТО, минометную батарею. Снарядом у танка заклинило башню, однако экипаж и дальше продолжал вести огонь, а после окончания боя отбуксировал с поля боя 3 подбитых танка [97, л. 349, 692]; [176, л. 414].
Экипаж Т-34 командира взвода 2-го ТБ младшего лейтенанта Григория Позолотина (механик-водитель сержант Петр Гуз, башенный стрелок младший сержант Иосиф Косик, стрелок-радист младший сержант Иван Какунов), ворвавшись в Нежеголь, уничтожил до 40 немцев, 2 орудия ПТО, 1 станковый пулемет, подбил 1 StuG III, а также, судя по наградным листам на экипаж, эвакуировал 12 танкистов из состава экипажей подбитых танков [97, л. 53, 381, 416, 572].
Экипаж КВ-1, где старшим механиком-водителем был старший сержант Василий Белошицкий, а командиром орудия старший сержант Владимир Железняк (радист старший сержант Николай Мерзлютин, младший механик-водитель Алексей Гончаров; 1-й ТБ), уничтожил до 50 немцев, 1 StuG III, артиллерийскую батарею и 3 орудия ПТО [99, л. 251, 263]; [190, л. 484].
Экипаж Т-60 2-го ТБ, где механиком-водителем был сержант Василий Мовчан, уничтожил около 25 немцев. Когда в танке закончились боеприпасы, экипаж подвел свой танк к подбитому танку Т-60, забрал из него все боеприпасы, а затем отбуксировал подбитый танк в тыл. При возвращении на поле боя экипаж обнаружил окруженный немцами подбитый танк КВ-1, после чего своим огнем рассеял окруживших танк немцев. Выйдя из танка, экипаж КВ-1 на месте исправил повреждения и своим ходом вывел свой подбитый танк с поля боя. За этот бой Мовчан был награжден орденом Красной Звезды. Имя его командира танка не известно [97, л. 514].
Экипаж Т-60 сержанта Григория Марченко (2-й ТБ) уничтожил до 30 немцев, эвакуировал с поля боя 2 подбитых танка Т-60 и оказал помощь раненым экипажам этих танков. Когда в танке кончились боеприпасы, экипаж забрал у соседнего танка КВ-1 (вероятно, подбитого) патроны к пулемету и продолжал участвовать в бою, ведя огонь из пулемета [176, л. 194]
Всего немцы насчитали 9 танков 10-й ТБр, подбитых ими 14 июня перед плацдармом 685-го ПП. Скорее всего, тут не учтены те подбитые танки 10-й ТБр, которые смогли отойти с поля боя своим ходом. Оставшиеся на поле боя танки были опознаны немцами как 3 КВ-1, 3 Т-34, 3 Т-60, в т.ч. 5 танков были подбиты 1-й батареей 12-го зенитного полка, 2 танка – 1 батареей 244-го дивизиона штурморудий, 2 танка – орудиями ПТО 336-го противотанкового батальона. Т.е. главная заслуга в отражении контратак танков 10-й ТБр принадлежала расчетам 88-мм зенитных орудий [130, F. 312, 314].
В действительности в общей сложности 14 июня 10-я танковая бригада потеряла 55 человек личного состава (15 – убитыми, 40 – ранеными) и 16 танков (5 КВ-1, 3 Т-34, 8 Т-60): 10 танков (3 КВ-1, 2 Т-34, 5 Т-60) – подбитыми, 6 танков (2 КВ-1, 1 Т-34, 3 Т-60) – сожженными артогнем, из них 4 сгоревших танка (2 КВ-1, 1 Т-34, 1 Т-60) остались на поле боя [153, л. 20]; [154, л. 124-126]. Еще 2 подбитых танка КВ-1 были эвакуированы с поля боя ночью тракторами [97, л. 290]. Был эвакуирован с поля боя и разбитый танк Т-34 [97, л. 427].
Танк КВ-1 № 1683 лейтенанта Григория Гаврилова (1-й ТБ) был подбит огнем из засады при подходе к мостам через Нежеголь, сам Гаврилов погиб. Все попытки эвакуировать танк провалились, т.к. местность вокруг танка полностью простреливалась противником. В итоге танк сгорел и остался в расположении противника в селе Нежеголь [154, л. 125].
Танк КВ-1 № 10917 командира роты 2-го ТБ младшего лейтенанта Семена Дороха, маневрируя внутри села Нежеголь, был подбит артогнем с близкого расстояния. 1-м снарядом пробило левый борт, разбило аккумуляторы и правый передний бак, из-за чего машина тут же загорелась. От 2-го снаряда, пробившего левый борт, начали рваться снаряды и потекло масло. Сам Дорох погиб, механик-водитель был ранен, командир орудия был ранен и сильно обгорел. Танк сгорел и остался в расположении противника из-за невозможности его эвакуации [154, л. 125, 126].
Танк Т-34 № 36374 младшего лейтенанта Дмитрия Ульянова (1-й ТБ) был подбит на северной окраине села Нежеголь: машина получила пробоину от снаряда, был сбит люк механика-водителя. Сам Ульянов, его механик-водитель и башенный стрелок были ранены, а радист-пулеметчик во время эвакуации раненых также получил ранение, в связи с чем танк остался без экипажа. Высланный к танку запасной экипаж не смог подойти к танку, т.к. он находился в расположении немецкой пехоты, которая подожгла танк. Из-за невозможности эвакуации танк остался в расположении противника [154, л. 124, 125].
Танк Т-60 № 1687 сержанта Григория Иванова (1-й ТБ) был сожжен артогнем вместе со своим экипажем и остался на территории противника. Имя погибшего механика-водителя неизвестно. Возможно, это был погибший в тот день некий старший сержант Сергей Копцов из 1-го танкового батальона, должность которого неизвестна [2]; [154, л. 126].
В именном списке безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 12 июня числится 22 убитых:
8 танкистов 1-го ТБ (пом. ком. роты по тех. части воентехник 2-го ранга Всеволод Всесвятский, командир КВ-1 лейтенант Григорий Гаврилов, командир Т-60 сержант Григорий Иванов, старший механик-водитель КВ-1 старшина Николай Григорьев, механики-водители КВ-1 старший сержант Леонид Кульбацкий, сержант Владимир Семин, командир орудия КВ-1 старший сержант Алексей Васильков, радист КВ-1 старший сержант Дмитрий Потетюрин);
3 танкиста 2-го ТБ (командир роты лейтенант Семен Дорох, командир танка курсант Дмитрий Малюк, радист сержант Генадий Пашенцев);
11 мотострелков (командиры отделений старший сержант Степан Тополенко, сержант Георгий Буликанец, автоматчики красноармейцы Дмитрий Дмитриев, Сергей Долженко, Владимир Дотов, Платон Евграфов, Алексей Зверев, Федор Ильин, Алексей Пилюгин, Жера Сомхешвили, стрелок красноармеец Василий Сирухин).
Также в тот день погиб танкист 1-го ТБ старший сержант Сергей Копцов, не отмеченный в именном списке потерь; пропало без вести 3 мотострелка (командир отделения сержант Василий Еремчук, стрелки красноармейцы Александр Симоненко, Степан Смоленский) и был осужден военным трибуналом 293-й СД на 10 лет лагерей зав. склада 10-й ТБр сержант Григорий Шварцман [2].
По советским данным, в бою 14 июня 10-я танковая бригада подбила 2 «танка» (т.е. по факту StuG III), уничтожила до батальона пехоты, 14 орудий (2 75-мм, 12 ПТО) [146, л. 433].
В общей сложности в боях 12 и 14 июня 10-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, подбила 2 StuG III, в т.ч. 1 сожгла, уничтожила до 800 немцев, 13 орудий, 1 минометную батарею, захватила 3 пленных. Сама бригада потеряла 106 человек личного состава (25 – убитыми, 81 – раненым) и 24 танка, из них 7 танков (2 КВ-1, 4 Т-34, 1 Т-60) составили безвозвратные потери [154, л. 124]. Из ОБД «Мемориал» известны имена 28 убитых и 3 пропавших без вести 12 и 14 июня военнослужащих 10-й ТБр [2]. С учетом пропавших без вести, данные штаба 10-й ТБр в плане потерь личного состава 10-й ТБр не являются абсолютно полными.
По данным штаба 21-й армии, в общей сложности 12 и 14 июня 10-я танковая бригада потеряла 100 человек личного состава (21 – убитым, 79 – ранеными) и 26 танков (5 КВ-1, 10 Т-34, 11 Т-60) подбитыми [153, л. 17, 20]. Правда, далее в журнале боевых действий штаба 21-й армии приводятся цифры потерь в 32 танка (7 КВ-1, 12 Т-34, 13 Т-60), из них 9 танков (2 КВ-1, 4 Т-34, 3 Т-60) осталось на поле боя, а 23 подбитых танка (5 КВ-1, 8 Т-34, 10 Т-60) было эвакуировано в ремонт [153, л. 22].
Переход к обороне
После понесенных накануне тяжелых потерь в людях и технике 15 июня 1942 г. 293-я стрелковая дивизия с 10-й танковой бригадой уже не предпринимали попыток ликвидировать немецкий плацдарм на северном берегу Нежеголи. По состоянию на 15.00 1034-й стрелковый полк и 10-й мотострелковый батальон оставались в обороне в 600 метрах к северу от села Нежеголь, далее по южной опушке леса севернее Щигровки и далее по северному берегу реки Нежеголь до Терновой. Главные силы 10-й ТБр сосредоточились в районе Дмитриевки и лесу восточнее Яблочково [153, л. 20].
Днем 15 июня мотострелки, вероятно, подвергались обстрелу со стороны противника, в результате чего потеряли как минимум 1 человека личного состава (прим. – погиб пулеметчик красноармеец Яков Воронин) [2].
В общей сложности, по данным штаба 21-й армии, за 11-15 июня 10-я танковая бригада потеряла 32 танка и 130 человек личного состава: 22 – убитыми, 108 – ранеными [153, л. 21]. Впрочем, судя по ОБД «Мемориал» (прим. – за 12-15 июня 29 убитых и 3 пропавших без вести), это весьма и весьма заниженные данные потерь в личном составе [2].
Чуть позже (прим. – до 15.00 18 июня) 10-й мотострелковый батальон был отведен во 2-й эшелон 293-й стрелковой дивизии и с несколькими танками занял оборону на южной окраине Дмитриевки. 10-я танковая бригада основными силами оставалась в Яблочково и лесу восточнее него [155, л. 25]. 18 июня в районе высоты 207,3, что к западу от Ржевки, при неизвестных обстоятельствах пропал без вести стрелок 10-го МСПБ сержант Роман Сидорчук. Из ОБД «Мемориал» известно, что он не погиб, а смог дожить до конца войны. Также в тот день попал в плен некий красноармеец Афанасий Донцов из состава 10-й танковой бригады, который и вовсе не числится в ее именном списке безвозвратных потерь л/состава [2].
Благодаря усилиям ремонтников к 20 июня танковый парк 10-й ТБр был доведен до 27 исправных танков (3 КВ-1, 12 Т-34, 12 Т-60), еще 2 танка (1 Т-34, 1 Т-60) оставались в ремонте [64, л. 172]. В общей сложности с 11 июня танковый парк 10-й ТБр сократился на 12 танков (5 КВ-1, 7 Т-60), а с учетом 4 безвозвратно потерянных танков Т-34 в состав бригады поступило пополнение как минимум в 6 танков Т-34 [64, л. 172]. Также по состоянию на 20 июня бригада насчитывала 1147 человек личного состава, 152 автомашины, 8 орудий (4 зенитных, 4 ПТО), 5 минометов, 9 ПТР, 18 пулеметов (2 станковых, 16 ручных), 191 ППД и ППШ, 446 винтовок [64, л. 102].
На участке 301-й стрелковой дивизии
19 июня 1942 г. в полосе 301-й стрелковой дивизии – соседа 293-й СД справа – перешли в наступление немецкие 75-я и 376-я пехотные дивизии 29-го армейского корпуса, поддерживаемые 245-м дивизионом штурморудий. 301-я дивизия обороняла обширнейшую местность на участке: (иск.) Мясоедово – Крутой Лог – Маслова Пристань – Безлюдовка – Устинка (ныне одноименный квартал в северо-западной части г. Шебекино) – северная окраина Шебекино – (иск.) лесничество в 2 км восточнее Шебекино, тем самым образуя большой выступ линии фронта. Ударами на сходящихся направлениях немецкие дивизии разбили и отбросили за речку Корень 1050-й и 1054-й стрелковые полки 301-й СД, окружили к востоку от Масловы Пристани 1052-й стрелковый полк и к 15.00 вышли на рубеж: Кореньская Дача – Чураево – высоты 123,2 и 129,7 к востоку от Чураево, где приостановили свое продвижение [156, л. 18, 19].
Решив попытаться восстановить прежнее положение 301-й стрелковой дивизии, штаб 21-й армии перебросил на ее усиление мотострелковый и танковые батальоны 10-й ТБр, а также несколько батальонов 227-й и 293-й стрелковых дивизий. Оба батальона 10-й ТБр, 2 батальона 1036-го стрелкового полка 293-й СД и учебный батальон 301-й СД перешли на усиление левофлангового 1050-го стрелкового полка, который с 19 июня занял оборону на юго-западной окраине Пенцево и тропе к востоку от Пенцево. С этого рубежа с 13.00 20 июня усиленный 1050-й полк перешел в контрнаступление в южном направлении и к 18.00 достиг восточной части Кашлаково и южной опушки леса к востоку от Чураево [156, л. 19, 20].
На усиление 1050-го полка был переброшен 2-й танковый батальон 10-й ТБр в составе 8 танков (4 Т-34, 4 Т-60). Подробности их боевых действий не известны [153, л. 26]. В журнале боевых действий штаба 29-го АК танки 10-й ТБр не отмечены вовсе. Возможно, что они так и не дошли до района Пенцево. Вся здешняя местность, расположенная между речками Корень и Короча, была густо усеяна лесами и болотами, изрезана ручьями, лощинами и оврагами. Имеющиеся здесь лесные просеки были узки и извилисты и не были пригодны для движения танков, о чем позже неоднократно докладывал наверх штаб 10-й ТБр [154, л. 130].
С 11.00 21 июня 1050-й стрелковый полк с 2 ротами учебного батальона, 2 батальонами 1036-го СП и 2 батальонами 10-й ТБр без какой-либо тщательной подготовки, не имея точных данных о противнике, возобновил наступление из района лесничества (2 км восточнее с. Чураево) на западной опушке леса в западном направлении на Чураево, но под артминометным огнем противника успеха не имел и отошел обратно в лес. Следом за ним немцы прорвались в юго-западную часть леса и стали распространяться по лощине к лесничеству, что в 4,5 км к востоку от Чураево [156, л. 24].
Так описывал это наступление штаб 301-й СД. Штаб 21-й армии отчитался о несколько иных событиях. Согласно его версии, к полудню 21 июня советские части полностью заняли Кашлаково, где захватили 13 подбитых немецких танков и 3 орудия. Собственно 10-й мотострелковый и 2-й танковый батальоны 10-й ТБр вели бой как раз в районе Кашлаково. 1-й танковый батальон оставался в лесу восточнее Яблочково и в боевых действиях не участвовал [153, л. 26, 27].
22 июня усиленный 1050-й стрелковый полк оставался в обороне на участке: Кашлаково – южная опушка рощи к востоку от Чураево. С 16.00 3 танка Т-34 10-й ТБр с группой автоматчиков провели зачистку юго-западной части леса от прорвавшихся туда накануне немцев, однако полностью выбить немцев оттуда так и не удалось [156, л. 17].
Согласно наградному листу на командира роты средних танков 2-го ТБ лейтенанта Евгения Терентьева (прим. – в эти дни возглавлял группу из 4 танков Т-34), удар его танков позволил без потерь вывести из окружения 1052-й стрелковый полк [173, л. 509]. Всего за день из окружения вышли более 400 человек [156, л. 17]. Главные силы 10-й ТБр в тот день были переброшены в лес восточнее села Никольское [153, л. 28].
23 июня 1052-й стрелковый полк продолжал выходить из окружения, а со стороны 1050-го полка была вновь проведена операция по зачистке южной опушки лесов восточнее Чураево, только теперь для этого были задействованы более крупные силы. В 18.00 2 роты учебного батальона и 1-й батальон 1052-го СП при поддержке 9 танков 10-й ТБр перешли в наступление и, сломив упорное сопротивление противника, в 23.00 вышли на эту опушку, заняли ее и приступили к ее укреплению [156, л. 27]. За день 301-я стрелковая дивизия потеряла 72 человека личного состава. Возможные потери 10-й танковой бригады в тот день не известны [156, л. 28].
С 4.30 24 июня противник перешел в наступление на участке 301-й дивизии. В 6.00 под сильным воздействием огня противника и ударом до батальона пехоты противника 1050-й стрелковый полк оставил свои позиции в лесу восточнее Чураево и стал в беспорядке отходить, благодаря чему противник к 10.00 занял южную опушку леса, а в 13.00 занял лесничество, где закрепился. Также, по сведениям штаба 21-й армии, в 9.30 противник занял Кашлаково и южную окраину Пенцово, а к 15.00 занял высоту 204,8 (6,5 км восточнее с. Чураево) и к 17.00 вышел на южные скаты высоты 207,3, тем самым обойдя с востока 1050-й стрелковый полк в лесах восточнее Чураево. После вмешательства штабных работников 301-й СД 1050-й стрелковый полк был остановлен и занял рубеж обороны: южная окраина Пенцево – дорога от Пенцево на лесничество – 500 метров севернее лесничества. В 18.00 после артналета полк одним батальоном перешел в контратаку и к 20.00 занял лесничество [153, л. 30, 31]; [156, л. 28].
В именном списке безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 24 июня числится 8 убитых (командир Т-60 1-го ТБ старший сержант Михаил Комаровцев, зам. ком. роты техобеспечения воентехник 2-го ранга Петр Дмитриев, командиры взводов старший лейтенант Алексей Бугаев, воентехник 2-го ранга Иван Аверьянов, старший фельдшер Дмитрий Иванов, механик-регулировщик красноармеец Григорий Волкодавов, шоферы красноармейцы Владимир Егоров, Федор Перепелица);
3 пропавших без вести мотострелка (командир взвода старшина Степан Миткаец, командир отделения красноармеец Захар Шаманаев, стрелок красноармеец Петр Бурчаков).
Все 8 человек из роты техобеспечения погибли в районе села Стрелица во время бомбежки, мотострелки пропали в районе высоты 207,3, а танкист Комаровцев погиб в районе Чураево [2].
В 14.00 25 июня 1050-й стрелковый полк с частями усиления возобновил контрнаступление с рубежа: южная окраина Пенцево – дорога на лесничество – просека в 500 метрах севернее лесничества – пересечение просек в 2 км севернее высоты 207,3. Встретив сильный артминометный огонь со стороны противника, за день полк имел незначительное продвижение вперед и к 20.00 закрепился на рубеже: северная окраина хутора в 1,5 км южнее Пенцево – лесничество – пересечение просек в 1 км севернее высоты 207,3. За день 301-я стрелковая дивизия потеряла 49 человек личного состава [156, л. 29].
Подробности о боевых действиях конкретно 10-го мотострелкового и 2-го танкового батальонов в тот день не известны. В именных списках безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 25 июня числится:
4 убитых мотострелка (наводчик младший сержант Иван Харитонович, стрелки красноармейцы Степан Качуров, Григорий Осипов, Федор Папчухин);
3 пропавших без вести танкиста 2-го ТБ (зам. ком. батальона старший лейтенант Антон Марков, механик-водитель старший сержант Андрей Курочкин, командир башни сержант Александр Катиленец). Курочкин попал в плен 15 июля и пробыл в плену 34 месяца. Как позже выяснилось, Марков был ранен и оставался на оккупированной немцами территории до ее освобождения Красной Армией [2].
Судя по потерям, скорее всего, именно 25 июня было потеряно 3 танка Т-34. Согласно докладу АБТО штаба 21-й армии, 2-й танковый батальон в составе 6 танков Т-34 совместно с 10-м мотострелковым батальоном был брошен в атаку на высоту 207,3, однако в ходе атаки мотострелки были отрезаны противником от танков, а 3 танка Т-34 подорвались на минах и были затем разбиты артогнем на этой высоте. Т.к. танки остались в расположении противника и эвакуировать их не было никакой возможности, они составили безвозвратные потери [154, л. 128, 134].
26 июня по решению командующего 21-й армией 301-я стрелковая дивизия закрепилась на достигнутом рубеже, в т.ч. 1050-й стрелковый полк приступил к оборудованию рубежа обороны: южная окраина Пенцево – дорога на лесничество – 150 метров севернее лесничества – просека в 1 км севернее высоты 207,3 – юго- западная окраина села Репное. Собственно 10-я танковая бригада по решению командира 301-й СД сосредоточилась в районе хутора Александровский и лесничества в 3 км южнее Александровского, составив маневренную группу дивизии для нанесения контратак [153, л. 33]; [156, л. 33, 34]. В 20.00 противник силою до 500 человек пехоты с 12 минометами ударом с высоты 207,3, потеснив 2-й батальон 1032-го СП, вышел на тропу в 2,5 км к северу от этой высоты. После этого в контратаку на высоту 207,3 с 21.00 совместно с учебным батальоном 301-й СД была брошена рота 10-го МСПБ, однако контратака успехом не увенчалась. В общей сложности за день 26 июня 301-я стрелковая дивизия потеряла 36 человек личного состава. Потери 10-й танковой бригады неизвестны, в ее именном списке безвозвратных потерь убитые и пропавшие без вести за этот день отсутствуют [156, л. 33].
В ходе боев 27 июня учебный батальон 301-й СД с подчиненной ему мотострелковой ротой отбросил противника и к 14.30 овладел высотой 207,8, где и закрепился. 301-я дивизия потеряла 31 человека личного состава [156, л. 36]. В именном списке безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 27 июня числится 1 погибший – стрелок красноармеец Владимир Лопачев. Он умер от ран в районе высоты 207,3 [2].
Неизвестно, верно ли вообще донесение штаба 301-й СД о взятии высоты 207,3, однако уже 28 июня высота по-прежнему находилась в руках у противника, откуда он вел обстрел боевых порядков дивизии [156, л. 32].
В ходе боевых действий на участке 301-й стрелковой дивизии 10-я танковая бригада безвозвратно потеряла 3 танка Т-34. Только за 2 дня боевых действий вследствие тяжелых условий лесисто-болотистой местности сломалось 8 танков. В общей сложности за июнь 10-я танковая бригада потеряла безвозвратно 13 танков (2 КВ-1, 8 Т-34, 3 Т-60), а 12 танков (3 КВ-1, 5 Т-34, 4 Т-60) до 28 июня было отправлено на заводской ремонт [154, л. 128, 130].
28 июня заместитель командующего 21-й армией по АБТВ инженер-подполковник Толстиков подал командующему армией доклад о неправильном использовании 10-й танковой бригады на участке 301-й стрелковой дивизии с предложениями вывести бригаду с участка 301-й СД на более благоприятный для применения танков участок соседней 293-й стрелковой дивизии и впредь не подчинять бригаду командирам стрелковых дивизий [154, л. 129].
29 июня по решению командующего армией 10-я танковая бригада покинула район хутора Александровский и главными силами сосредоточилась в районе сел Стариково, Протопоповка [153, л. 38]. Ее танки и мотострелковый батальон перешли на усиление 293-й стрелковой дивизии, сменив 47-ю танковую бригаду 4-го танкового корпуса, которая ранее поддерживала 293-ю дивизию. По состоянию на 29 июня 293-я дивизия 3 стрелковыми полками обороняла 10-километровый рубеж: юная окраина села Репное – роща в 2 км восточнее Репного – роща южнее села Красная Поляна – Алхимовка (ныне в юго-восточной части с. Красная Поляна). Танки 10-й ТБр поступили на усиление всех 3 стрелковых полков и расположились на огневых позициях позади пехоты для ведения огня с места. Во 2-м эшелоне на северной окраине Красной Поляны сосредоточился 556-й стрелковый полк 169-й стрелковой дивизии с танками 10-й ТБр. Правее него занял 6-километровый рубеж обороны: Стариково – высота 212,5 - 10-й мотострелковый батальон [157].
В общей сложности, по одним данным, по состоянию на 30 июня 10-я танковая бригада насчитывала 38 танков (3 КВ-1, 12 Т-34, 11 Т-60, 5 Т-26, 7 БТ), в т.ч. 12 танков (5 Т-26, 7 БТ) находились в капремонте [158, с. 36]. Вероятно, это были те танки, потерянные 10-й танковой бригадой еще в мае под Муромом.
По другим данным (прим. – данные АБТУ штаба Юго-Западного фронта), по состоянию на 1 июля 10-я танковая бригада имела 23 танка (3 КВ-1, 9 Т-34, 11 Т-60) в строю и 11 танков (10 Т-34, 1 Т-60) – в войсковом ремонте. Потерянные 25 июня 3 танка Т-34 продолжали числиться в безвозвратных потерях [167]. С учетом находящихся в капремонте легких танков бригада должна была насчитывать 46 исправных и неисправных танков (3 КВ-1, 19 Т-34, 12 Т-60, 5 Т-26, 7 БТ).
По состоянию на 25 июня бригада имела в строю 1135 человек личного состава, 150 автомашин, 8 орудий (4 зенитных, 4 ПТО), 9 ПТР, 5 минометов, 13 пулеметов (2 станковых, 11 ручных), 131 ППД и ППШ, 446 винтовок [64, л. 187].
1-й день немецкого наступления
В 3.30 30 июня 1942 г. в рамках операции «Блау» немецкий 8-й армейский корпус перешел в наступление на левом фланге 21-й армии, в т.ч. его 305-я (справа) и 389-я (слева) пехотные дивизии, усиленные 245-м дивизионом штурморудий, атаковали оборону 293-й стрелковой дивизии [132, F. 47]. Довольно быстро советская оборона была прорвана, и стрелковые полки 293-й дивизии начали отходить в северном направлении. Огнем орудий ПТО и зенитных орудий на участке 389-й ПД были отражены контратаки танков 10-й танковой бригады, а у Красной Поляны наступавший 576-й пехотный полк 305-й ПД прорвал позиции 556-го стрелкового полка с несколькими танками. Далее уже немцы не отмечали перед собой танков 10-й ТБр [133, с. 39].
Подробности этих боев с советской стороны пока что не известны. Согласно наградным листам, в районе Стариково в тот день особо отличился экипаж танка КВ-1 1-го ТБ (старший механик-водитель старший сержант Василий Белошицкий, командиром орудия был старший сержант Владимир Железняк, радист старший сержант Николай Мерзлютин). Экипаж уничтожил до 40 немцев и 1 орудие ПТО, а прикрывая отход пехоты к Короче, уничтожил еще до 30 немцев. Танк при этом был подожжен кумулятивным снарядом, и экипаж, сняв с танка все вооружение и часть боеприпасов, оставил его. Вслед за этим танк был окончательно добит немецкой авиацией [99, л. 251, 263]; [190, л. 484].
Также 30 июня отличился командир башни 2-го ТБ ефрейтор Василий Алексеев, который в тот день находился на станции Новый Оскол с танками 10-й ТБр, отправляемыми на капремонт. Танки были уже погружены на платформы, когда подверглись удару пикирующих бомбардировщиков. Тогда Алексеев вскочил в свой танк, вынул пулемет ДТ и пулеметным огнем сбил один из самолетов, который разбился на площади. Оставшиеся самолеты ушли, благодаря чему эшелон с танками не пострадал [190, л. 483].
Согласно карте штаба 21-й армии, отход 10-й танковой бригады проходил 2 отдельными группами совместно с частями 293-й СД по восточному берегу речки Короча и по западному берегу речки Нежеголь [163]. На некоторое время отходящие подразделения 556-го и 1036-го стрелковых полков задержались в обороне на южной и юго-западной окраинах села Кораичное (ныне с. Караичное), откуда затем к 13.00 вместе с 10-й танковой бригадой откатились в район села Белый Колодезь, после чего отошли за речку Нежеголь, а уже оттуда к утру 1 июля откатились дальше к востоку к Булановке. 817-й артиллерийский, 1032-й и 1034-й стрелковые полки были отрезаны противником от главных сил дивизии и отходили самостоятельно [159, л. 11, 12]; [160, л. 107, 113]. Собственно 10-я танковая бригада, отходя 2 отдельными группами, откатилась в район сел Мальцевка и Сидоровка, что в 25 км к северо-востоку от Красной Поляны [153, л. 41]; [163].
Благодаря разгрому и отходу 293-й стрелковой дивизии на линии фронта 21-й армии образовалась широкая брешь, которую командование попыталось устранить 226-й стрелковой дивизией, которая к вечеру 30 июня прямо с марша вступила в бой против 305-й и 389-й пехотных дивизий. Столкнувшись с противником у деревни Широкий Гул, 989-й стрелковый полк отошел за речку Холок на рубеж: Павловка – Мальцевка, а соседний слева 985-й стрелковый полк после неудачного боя в районе Овчаровки отошел к Анновке (восточнее с. Мальцевка) [10, л. 51]. По итогу наступления 305-й пехотная дивизия за день продвинулась до 35 километров в северо-восточном направлении и к исходу дня вышла на рубеж: Жигайловка – Гороженое – Турнин (ныне с. Новая Соловьевка) – Поливанов [132, F. 79]. Действовавший в передовом отряде дивизии противотанковый батальон к 22.30 достиг Яблоново [133, с. 39].
Потери 10-й танковой бригады за 30 июня, как и подробности ее боевых действий, пока что не известны. В именном списке безвозвратных потерь 10-й ТБр за 30 июня числится 7 убитых:
5 танкистов (командир роты 1-го ТБ лейтенант Анатолий Мерецков, командир Т-34 1-го ТБ младший лейтенант Иосиф Станкевич, механик-водитель Т-34 1-го ТБ старший сержант Иван Костин, командир башни Т-34 1-го ТБ сержант Иван Хлобыстов, командир танка 2-го ТБ сержант Федор Башканов);
2 мотострелка (командир отделения младший сержант Яшули Сариев, стрелок красноармеец Василий Захаров). Башканов погиб у Красной Поляны, все остальные – у Стариково.
Также пропали без вести мотострелки младший сержант Степан Гальченко и красноармеец Бекер Курманаев [2].
Отход за Оскол
В 23.00 30 июня 1942 г. штаб 21-й армии своим боевым распоряжением № 321 подчинил командиру 10-й ТБр 985-й стрелковый полк 226-й стрелковой дивизии, поставив бригаде задачу: восстановить прежнее положение дивизии и обеспечить удержание рубежа: Кленовец – Жигайловка – Сидоровка [151, л. 18]. Однако с 16.00 30 июня штаб 226-й СД потерял всякую связь со штабом армии, из-за чего только с 12.00 1 июля ее 985-й полк перешел в подчинение командира бригады [10, л. 51, 52]. К этому времени стрелковый полк действовал не в полном составе, т.к. большая часть его 30 июня отошла в восточном направлении в Новый Оскол, и в распоряжении штаба полка остались 4 стрелковые роты, рота автоматчиков, рота ПТР, рота связи, комендантский и саперный взводы, взвод химиков, минометная и противотанковая батареи [161].
Утром 1 июля 305-я и 389-я пехотные дивизии возобновили наступление в северо-восточном направлении против 226-й стрелковой дивизии. Сначала из села Хмелевое был отброшен в северном направлении правофланговый 987-й стрелковый полк, после чего в 4.00 немцы атаковали со стороны Хмелевого с фланга 989-й стрелковый полк и отбросили его на рубеж: Бубново – Малое Городище. Левофланговый 985-й стрелковый полк после тяжелого боя юго-западнее Анновки отошел на западную окраину Покрово-Михайловки [10, л. 51].
10-я танковая бригада к утру 1 июля действовала в районе Анновки и вела бои совместно с 985-м полком [160, л. 113]. В бою на западной окраине Татьяновки бригадой было уничтожено 2 «танка» (прим. – в действительности, скорее всего, штурмовые орудия) и несколько автомашин [153, л. 45]. В наградном листе на командира 2-го ТБ капитана Лутфулу Хисматулина говорится, что именно экипаж его танка в районе Татьяновки уничтожил 2 «танка», а также до 30 немцев, 1 тягач, 2 пушки [162].
В отчете штаба 21-й армии (прим. – вероятно, на основе доклада командира 10-й ТБр) описывается, как к 15.00 10-я танковая бригада с 985-м стрелковым полком, армейским истребительным батальоном и 99-м истребительным батальоном заняла оборону на участке: Анновка – Калиновка, где отбила несколько атак противника силою до полка пехоты с 15 «танками». Огнем из засады танки 10-й ТБр уничтожили 9 «танков», 4 тягача, 20 автомашин, 3 минометные батареи. В 17.00 противник, оставив напротив этого рубежа прикрытие силою до роты пехоты с 5 «танками», стал обходить бригаду с северо-востока, после чего по решению командира бригады 985-й полк с 3 танками Т-34 занял заранее подготовленный рубеж обороны: Голубино – Киселевка – Подвислое [164, л. 14].
Штаб самого 985-го полка отчитался, что данный рубеж полк занял лишь к 4.00 2 июля [66, л. 99]. Главные силы 10-й танковой бригады в 23.00 1 июля отошли на рубеж обороны: (иск.) Подвислое – Велико-Михайловка – Можайское – левее 985-го полка. Ударную подвижную группу командира бригады составили 3 танка Т-34 [164, л. 14].
К этому времени, к 20.00 1 июля действовавший правее 10-й танковой бригады 989-й стрелковый полк отошел на восточный берег Оскола в район Чернянки, куда также прорвалась 305-я пехотная дивизия [10, л. 52]. К исходу дня дивизия вышла на рубеж: Анновка – лес восточнее Бубново – Кузьмино – западный берег Оскола западнее Чернянки. Непосредственно против 10-й танковой бригады действовал ее правофланговый 576-й пехотный полк [132, F. 169].
Сосед 10-й ТБр слева – 293-я стрелковая дивизия к исходу дня 1 июля также отошла на восточный берег Оскола [159, л. 12]. Сменившая ее на западном берегу 20-я мотострелковая бригада в 22.00 заняла рубеж обороны: Богородицкое – Беломестное. Вместе обе бригады (10-я ТБр и 20-я МСБр) образовали собой плацдарм 21-й армии на западном берегу Оскола. С утра 2 июля они подверглись ударам со стороны 305-й и 376-й пехотных дивизий. Всего в 2 группировках насчитали до 2,5 полков пехоты и 30 «танков». Благодаря танкам 10-й ТБр эта 1-я атака была отражена, при этом было уничтожено до 1,5 рот пехоты, 11 немецких «танков», 15 автомашин, 3 минометные батареи [164, л. 14].
Во время 2-й атаки противник со стороны села Можайское силами до роты пехоты и 5 «танков» прорвал слабо занятый участок обороны и стал обходить с левого фланга 10-й мотострелковый батальон, после чего тот по приказу командира 10-й ТБр отошел на рубеж: (иск.) Солонец-Поляна – Ольховатка. Одновременно была атакована 20-я мотострелковая бригада, после чего та в 13.00 оставила Беломестное. С целью восстановления положения командир 10-й ТБр выслал 5 танков (2 КВ-1, 3 Т-34), с помощью которых 20-я мотострелковая бригада сдержала натиск противника и закрепилась на рубеже: южная окраина Ольховатки – брод у Песчанки. Чуть позже, в 15.00, по приказу командира 10-й ТБр сдал Подвислое и отошел на рубеж: Голубино – Киселевка – Солонец-Поляна – 985-й стрелковый полк [164, л. 15].
В 18.00 противник силою до 2 полков пехоты и до 30 «танков» при сильной бомбардировке прорвался через позиции 20-й МСБр южнее Ольховатки в направлении Нового Оскола, после чего командир 10-й ТБр выдвинул для их сдерживания оставшиеся танки, которые встали в засаду на подступах к Новому Осколу: 3 Т-34 – у переправы через Оскол у Рождественки (ныне северо-западная часть г. Новый Оскол), 1 КВ-1 и 2 Т-34 – у 2-го отделения птицесовхоза (ныне пос. Козловский), 3 Т-34 – в Ниновке. Подступы к танковым засадам были прикрыты автоматчиками. Под прикрытием этих танковых засад в 22.00 по решению командующего армией 20-я мотострелковая бригада, 10-й мотострелковый батальон и 985-й стрелковый полк отошли на восточный берег Оскола, после чего 10-я танковая бригада сосредоточилась в районе деревни Заольхи у северо-восточной окраины Нового Оскола [164, л. 15, 16].
Из потерь 10-й танковой бригады 2 июля из ОБД «Мемориал» известно, что в районе Велико-Михайловки погибли автоматчики красноармейцы Василий Деркач, Иван Золотых, пропали без вести мотострелки сержант Виктор Кунский, красноармейцы Михаил Ляушкин, Василий Павелица. Красноармеец Павелица позже вернулся в Красную Армию и погиб уже в мае 1945 г. Кунский в действительности попал в плен еще 1 июля и в том же году погиб в плену. Также 2 июля попали в плен красноармейцы Федор Бортников и Иван Коломийцев из 10-й танковой бригады [2].
Общие потери 10-й танковой бригады в танках в те дни не известны. В наградном листе на механика-водителя танка Т-34 1-го ТБ старшего сержанта Александра Селивончика описывается, как в бою под Новым Осколом на его танке лопнула гусеница. Командир танка лейтенант Николай Шматко, как командир роты, пересел на другой танк, а оставшиеся 3 члена экипажа смогли самостоятельно натянуть гусеницу и отвести танк на новые позиции [190, л. 485].
Отход за Дон
Пока 10-я танковая бригада вела бои на западном берегу Оскола, на участке соседней 226-й стрелковой дивизии 305-я пехотная дивизия на рассвете 2 июля 1942 г. форсировала Оскол, захватила и расширила плацдарм на восточном берегу до рубежа: Старая Масловка (ныне в южной части с. Ездочное) – Некрасовка – Ново-Масловка – Новый Мир – Малый Хутор (ныне х. Малый) – 3 км северо-восточнее Морквино [132, F. 247]. Для восстановления прежнего положения 226-й СД и занятия ею рубежа обороны по восточному берегу Оскола штаб 21-й армии вечером 2 июля усилил дивизию 10-й танковой бригадой [10, л. 52].
К 10.00 2 июля 226-я стрелковая дивизия 2 стрелковыми полками, заградительным и учебными батальонами – в общей сложности 790 активных штыков – занимала рубеж обороны: высота 234,4 западнее Александровки – высота 242 западнее Новоселовки – Андреевка – Бабакин (ныне с. Бабанино) – северо-восточные отроги Малинова Яра – западная окраина Никольского [10, л. 52]. Чуть южнее, в Соколовке, расположилась 10-я танковая бригада [160, л. 143]. Всего к этому времени бригада имела 45 активных штыков в мотострелковом батальоне и 5 танков (1 КВ-1, 2 Т-34, 2 Т-60), но из них 3 танка (2 Т-34, 1 Т-60) требовали отправки на капремонт на СПАМ 21-й армии, а у танка КВ-1 требовала ремонта КПП [10, л. 53].
В 12.00 305-я пехотная дивизия после 15-минутной минометной подготовки и сильной бомбардировки возобновила наступление с 2 ударными группами по 15-20 «танков» в каждой [164, л. 18]. С 13.00 вступила в бой с противником в районе хутора Севальнев к северо-западу от Соколовки 10-я танковая бригада. Невзирая на это, в 14.00 штаб 226-й СД отдал командиру 10-й ТБр приказание: к 15.00 перейти из Соколовки в Андреевку, на правый фланг 226-й СД [10, л. 52, 53].
Выйдя к высоте 234,7, что южнее хутора Бабакин, 3 танка (1 КВ-1, 1 Т-34, 1 Т-60) 10-й ТБр с ходу вступили в бой с прорвавшимися сюда штурмовыми орудиями, однако боя не выдержали и отошли на Больше-Ивановку, в юго-восточном направлении. Так об этом говорится в журнале боевых действий штаба 226-й СД. В отчете штаба 21-й армии сказано, что в танковом бою 10-я танковая бригада лишилась последних танков. Оставшиеся без танковой поддержки, батальон 985-го СП и учебный батальон 226-й СД были окружены немцами. Наконец, в 18.50 последовал массированный авианалет силою до 25 самолетов, которого 226-я стрелковая дивизия уже не выдержала, после чего отдельными группами стала откатываться в восточном направлении, оказывая сопротивление противнику лишь отдельными очагами обороны. По сути, дивизия была полностью разгромлена [10, л. 53]; [164, л. 18].
За день в боях на рубеже: Андреевка – Никольское – 226-я стрелковая дивизия, по подсчетам своего штаба, уничтожила до 150 немцев, 2 «танка», 5 мотоциклов, однако и сама потеряла до 250 человек личного состава [10, л. 53]. Потери 10-й танковой бригады в тот день не известны. В общей сложности дивизиями 8-го армейского корпуса было захвачено с 30 июня по 3 июля 5 танков 10-й ТБр [132, F. 297].
Остатки разбитых советских частей продолжали отход в восточном направлении. 4 июля 10-я танковая бригада отступила в район села Большое Быково (ныне Большебыково), где, уже не имея танков, вступила в бой с отдельными немецкими танками [160, л. 154]. В наградном листе на старшего лаборанта противотанковой батареи 10-й ТБр старшего сержанта Матвея Зуборева описывается, что в батарее вышли из строя ее командир и комиссар, когда появились немецкие танки. Зуборев по собственной инициативе возглавил батарею и оставшимся орудием открыл огонь по противнику. В ходе боя удалось подбить 1 танк и уничтожить до 20 немцев. При смене огневой позиции буксировавший орудие трактор был поврежден. Тогда Зуборев лично отремонтировал трактор, перебросал орудие на новую огневую позицию, где Зуборев вместе с трактористом огнем прямой наводкой расстрелял еще до 30 немцев, после чего вывел орудие в исправном состоянии с поля боя, за что позже был награжден медалью «За отвагу» [99, л. 253].
От Большого Быково бригада отступила на Красное и далее на Лесное-Уколово [163]. Также в тот день, 4 июля по решению командующего армией с целью обеспечения переправ у Коротояка и Острогожска и эвакуации армейских и фронтовых складов на западные берега Тихой Сосны и Дона для контрудара в направлении Сетище и Афанасьевки были выброшены отошедшие части 343-й стрелковой дивизии, остатки 227-й и 297-й стрелковых дивизий, усиленные вышедшими из ремонта 4 танками Т-34 10-й ТБр и 3 полками РС. По советским данным, в ходе этих боев было уничтожено до 2 батальонов пехоты противника и до 20 танков, однако потеряно 3 танка Т-34 10-й ТБр [153, л. 50]. Кроме как в журнале боевых действий штаба 21-й армии, об этих событиях не сказано больше ни в каких документах.
Главные силы 10-й танковой бригады в это время отходили на Острогожск и Коротояк, где и переправлялись на восточный берег Дона. Согласно наградному листу на завстоловой роты управления старшину Ивана Шуторова, 6 июля мост через Дон в Коротояке был разрушен немецкой авиацией. Старшина Шуторов с группой бойцов бригады мобилизовал водителей машин и ожидающих переправы солдат, под непрекращающейся бомбежкой исправил повреждение моста, благодаря чему смогли переправиться 8 автомашин бригады и свыше 100 автомашин других частей 21-й армии [175, л. 172].
4 июля в Острогожске погиб командир танка Т-34 1-го ТБ лейтенант Иван Мирза, пропал без вести мотострелок красноармеец Михаил Муратов, попал в плен некий сержант Филипп Ткаченко, 5 июля в районе Коротояка погибли завделопроизводством 1-го ТБ лейтенант Роман Светов, командир роты 10-го МСПБ старший лейтенант Григорий Денисенко, здесь же 6 июля погиб командир отделения 10-го МСПБ красноармеец Николай Кузнецов, в тот же день попал в плен красноармеец Филипп Стадник, 7 июля в Соколовке погиб техник по ремонту боевых машин роты техобеспечения воентехник 2-го ранга Иван Климашевский. Муратов позже нашелся и погиб уже в январе 1945 г., воюя в составе штрафной роты [2].
Это все известные потери 10-й танковой бригады в те дни.
По состоянию на 8 июля 10-я танковая бригада имела 618 человек личного состава (в т.ч. 289 активных штыков), 1 трактор, 80 автомашин, 3 мотоцикла, 1 76-мм орудие, 2 82-мм миномета, 9 ПТР, 6 пулеметов (2 станковых, 4 ручных), 289 винтовок [64, л. 200, 207]. К этому времени безвозвратно были потеряны все 26 танков (3 КВ-1, 12 Т-34, 11 Т-60) 10-й ТБр. По состоянию на 12 июля в составе бригады числились лишь те 12 танков (5 Т-26, 7 БТ), которые и 2 недели назад находились в капремонте [158, с. 36].
9 июля на основании приказа штаба 21-й армии бригада сосредоточилась в хуторе Яружный (12 км западнее с. Бутурлиновка) и в лесу северо-западнее него [153, л. 56]; [160, л. 186]. 13 июля погиб завделопроизводством штаба 10-й ТБр старший лейтенант Порфирий Выглядовский [2]. 14-16 июля на основании боевого приказа № 20/ОП штаба 21-й армии от 13 июля 10-я танковая бригада своим ходом перешла в хутор Теркин (северо-восточнее г. Серафимович) [153, л. 58-60]. Отсюда на основании боевого распоряжения № 7 штаба АБТУ Сталинградского фронта от 17 июля ориентировочно 18-19 июля 10-я танковая бригада перешла на станцию Фролово, где погрузилась в эшелоны и убыла из состава 21-й армии на переформирование в Резерв Ставки ВГК. Выгрузившись на станции Докторовка, бригада сосредоточилась в Рокотовке к западу от Саратова [153, л. 61]; [166].
К моменту отвода на переформирование по состоянию на 16 июля 10-я танковая бригада насчитывала 789 человек личного состава (в т.ч. 289 активных штыков), 90 автомашин, 1 76-мм орудие, 2 82-мм миномета, 11 ПТР, 108 ППД и ППШ, 9 пулеметов (1 станковый, 8 ручных), 121 винтовку [165].
Начало наступления 66-й армии
Выведенная в Резерв Ставки ВГК 10-я танковая бригада в июле 1942 г. на основании директивы № 726444 НКО от 13 июля была переведена на штаты № 010/280-010/287 от 14 июля 1942 г., после чего имела следующий состав:
управление бригады (штат № 010/280);
1-й танковый батальон (штат № 010/281);
2-й танковый батальон (штат № 010/282);
10-й моторизованный стрелково-пулеметный батальон (штат № 010/283);
противотанковая батарея (штат № 010/284);
рота управления (штат № 010/285);
рота технического обеспечения (штат № 010/286);
медико-санитарный взвод (штат № 010/287) [1].
После переформирования 10-я танковая бригада к концу августа насчитывала 34 танка (14 КВ-1, 10 Mk.II «Матильда» , 10 Т-26): 21 танк (11 КВ-1, 10 Т-26) – в 1-м танковом и 13 танков (3 КВ-1, 10 Mk.II «Матильда») – во 2-м танковом батальоне [168, л. 9].
Между 25 и 27 августа на основании приказа № 994170 Ставки ВГК от 24 августа 10-я танковая бригада распоряжением начальника ГАБТУ КА была включена в состав 66-й армии, формирующейся на базе 8-й резервной армии [168, л. 6]. К утру 27 августа бригада сосредоточилась в населенных пунктах Нижняя Добринка, Дрейшлиц [169, л. 1]. 28 августа после 200-километрового перехода бригада в составе 22 танков (5 КВ-1, 10 Mk.II, 7 Т-26) сосредоточилась в Терновке и Верхней Липовке к северу от Камышина. Еще 12 танков (9 КВ-1, 3 Т-26) сломались и остались в пути [168, л. 9]; [169, л. 3]. 30 августа было получено еще 7 танков КВ-1 пополнения, и танковый парк 10-й ТБр вырос до 41 танка (21 КВ-1, 10 Mk.II, 10 Т-26) [170, л. 5]. Количество личного состава, по некоторым данным, составляло 1048 человек [1].
В 18.00 31 августа 10-я танковая бригада после 70-километрового марша перешла из района Терновки и Верхней Липовки в район села Романовка [170, л. 6, 7]. Всего по состоянию на 1 сентября в новый район прибыло 27 танков, остальные 14 неисправных танков остались в пути [168, л. 10]. В районе Романовки 10-я танковая бригада также надолго не задержалась и 3 сентября на основании боевого приказа № 6 штаба 66-й армии от 1 сентября после очередного 90-километрового перехода сосредоточилась в 4 км северо-западнее Дубовки [168, л. 12]. По состоянию на 4 сентября бригада имела в своем расположении 29 танков (11 КВ-1, 10 Mk.II, 8 Т-26), еще 12 танков (10 КВ-1, 2 Т-26) находились в пути. В этом составе с 18.00 4 сентября бригада перешла из района в 1 км западнее Дубовки в район оврага в 1 км юго-западнее Пичуги [170, л. 10].
В новом месторасположении в районе Пичуги 4 сентября пропал без вести мотоциклист роты управления красноармеец Иван Кравченко. Судя по другим документам ОБД «Мемориал», скорее всего, он был ранен и госпитализирован [2].
На 5 сентября советским командованием было запланировано совместное наступление 4-й танковой, 1-й гвардейской, 24-й и 66-й армий Сталинградского фронта с целью разгрома немецкого 14-го танкового корпуса к северу от Сталинграда и соединения с войсками 62-й армии в Сталинграде. 66-я армия вводилась в бой на участке левофланговой 64-й стрелковой дивизии 1-й гвардейской армии. В 1-м эшелоне должны были наступать 120-я, 231-я и 299-я стрелковые дивизии, усиливаемые 69-й, 10-й и 246-й танковыми бригадами соответственно.
Как и 10-я танковая бригада, 231-я стрелковая дивизия 4 сентября еще только совершала переход в исходный район для наступления. Никакого времени на подготовку к наступлению, включая приведение себя в порядок после многокилометровых переходов, разведку и рекогносцировку местности, у выделенных для наступления частей не оставалось. 231-я стрелковая дивизия была сформирована весной 1942 г., и наступление в составе 66-й армии для нее должно было стать боевым крещением.
66-й армии противостояла немецкая 16-я танковая дивизия, занимавшая здесь оборону с конца августа. По состоянию на 4 сентября дивизия насчитывала 64 исправных танка (12 Pz.IV, 52 Pz.III) и 5 тяжелых самоходных установок [134, F. 634].
Наступление 66-й армии началось с 9.00 5 сентября [170, л. 11]. Сравнительно быстро, уже к 10.10 10-я танковая бригада прорвала оборону 16-й ТД у высоты 129,6 (3,5 км юго-западнее с. Ерзовка), а в 11.40 штаб немецкого 14-го танкового корпуса доложил наверх о сдаче немцами высоты 129,6 – ключевой точки немецкой обороны [134, F. 649, 655]. В ходе наступления к 12.15 231-я стрелковая дивизия с 10-й танковой бригадой передовыми частями вышла на рубеж: МТФ в 5 км западнее Винновки – курган +1,1 севернее высоты 111,2 [170, л. 11]. Общее ее продвижение за утро с исходных позиций составило до 5 километров в южном направлении. Для ликвидации этого прорыва к 12.30 штаб 14-го ТК ввел в бой свои последние резервы и в 12.30 докладывал наверх о критическом положении на участке 16-й танковой дивизии [134, F. 656].
Для того чтобы остановить советское наступление, немецкое командование с 13.00 направило на участок 14-го ТК весь свой 8-й авиакорпус. Ввод в бой большого количества авиации решил исход наступления 66-й армии [134, F. 660, 661]. Понеся большие потери в танках на южных скатах высоты 129,3, к исходу дня 10-я танковая бригада была вынуждена отойти на северные скаты этой высоты, т.е., по сути, на исходные позиции [170, л. 12].
Подробности ее боевых действий в тот день известны разве что из наградных листов на танкистов. Наиболее отличились в бою 5 сентября следующие экипажи танков.
Экипаж танка командира 2-го ТБ капитана Лутфулы Хисматулина сжег 2 немецких танка и 1 танк подбил [162].
Экипаж КВ-1 командира взвода 2-го ТБ лейтенанта Василия Машкина (командир орудия сержант Иосиф Косик) за 12 часов боя уничтожил до взвода пехоты, 2 автомашины, 2 75-мм орудия, минометную батарею, 4 пулемета. Когда снарядом пробило пушку, экипаж продолжал вести бой, давя немцев гусеницами и ведя огонь из пулеметов. Уже после окончания боя экипаж вытянул с поля боя другой подбитый танк КВ-1 [99, л. 256]; [173, л. 513].
Экипаж КВ-1 командира взвода 1-го ТБ лейтенанта Михаила Котова, ворвавшись на немецкие позиции восточнее высоты 129,6, уничтожил до 25 немцев, 2 трактора-транспортера с пехотой, 2 автомашины, 1 орудие ПТО, 3 пулемета. Танк был подбит и загорелся, старший механик-водитель погиб, а сам Котов и радист старший сержант Николай Мешков были ранены. Уцелевший младший механик-водитель сержант Владимир Богданов оказал раненым первую помощь и организовал их эвакуацию с поля боя [174, л. 165]; [175, л. 144, 166].
Танк Mk.II лейтенанта Анатолия Кувайцева (механик-водитель старший сержант Алексей Соболев, командир башни старший сержант Иван Александрин; 1-й ТБ) при подходе к немецким позициям метким выстрелом уничтожил 1 орудие ПТО, но вслед за этим и сам был подбит вблизи от немецких позиций. Далее огнем с места экипаж отбил танковую контратаку и поджег 1 из 12 танков, а при отражении следующей контратаки поджег 1 из 9 танков. В общей сложности за 9 часов боя экипаж отбил 3 танковые контратаки, уничтожил до 100 немцев, 2 танка, 2 трактора, 1 орудие ПТО, 1 ДЗОТ. Все это время экипаж по радио держал связь с командным и наблюдательными пунктами штаба бригады и корректировал огонь артиллерии [173, л. 499, 500, 508].
Танк КВ-1 командира роты 1-го ТБ старшего лейтенанта Николая Шматко (радист старший сержант Константин Павлов) был подбит на высоте 129,6. В течение 11 часов экипаж оставался сидеть в подбитом танке, откуда передавал по радио на командный пункт артиллерии данные для стрельбы [175, л. 145].
Экипаж танка, где механиком-водителем был старший сержант Евгений Кушнир (2-й ТБ), уничтожил до 40 немцев, 1 автомашину, 3 мотоцикла, 3 75-мм пушки, 2 миномета, 4 пулемета. Когда вышли из строя пушка и пулеметы танка, экипаж гусеницами раздавил 2 из 3 75-мм орудий, а Кушнир, высунувшись из люка, из автомата расстрелял убегающие расчеты этих орудий. При выходе из боя экипаж вывез на танке 2 тяжелораненых командиров соседних танков [173, л. 491].
Экипаж Т-26 старшего сержанта Василия Сметанина (механик-водитель сержант Иван Зайцев, башенный стрелок сержант Герман Кузнецов; 1-й ТБ) уничтожил до 50 немцев и 1 орудие ПТО [175, л. 159].
По предварительным данным штаба 66-й армии, всего в бою 5 сентября 12-я танковая бригада подбила 3 танка, уничтожила до 150 немцев, 3 танка (прим. – сгорели), 5 бронемашин, 2 трактора, 2 автомашины, 7 орудий (4 75-мм, 3 ПТО) [170, л. 12].
Потери ее составили 86 человек личного состава (21 – убитым, 44 – пропавшими без вести, 21 – раненым) и 16 танков (8 КВ-1, 3 Mk.II, 5 Т-26): 5 танков (2 КВ-1, 3 Т-26) – сгоревшими, 2 танка Т-26 – разбитыми, 9 танков (6 КВ-1, 3 Mk.II) – подбитыми. Т.е. за один день было потеряно больше половины исправного танкового парка бригады, который имелся в ней накануне наступления [170, л. 12, 14]. Судя по наградным листам, как минимум 1 танк КВ-1 подорвался на минах [175, л. 152]; [177, л. 59].
В именных списках безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 5 сентября числится не 65, а 53 человека:
1) 34 убитых:
22 танкиста 1-го ТБ (командиры взводов лейтенанты Ананий Лобачев, Александр Мякишев, командиры танков лейтенанты Василий Меньшиков, Александр Ягупов, старшина Дмитрий Синегибский, старшие сержанты Иван Кокарев, Николай Крылов, механики-водители старшие сержанты Иван Лубов, Василий Федоров, сержанты Виктор Буевич, Иван Ефремов, младшие сержанты Владимир Кузнецов, Петр Паршуков, младшие механики-водители курсанты Климентий Балицкий, Михаил Марков, командиры орудий старшина Николай Матвеев, сержант Василий Шевчик, курсанты Сергей Демехин, Василий Козик, башенный стрелок сержант Виктор Александров, радисты сержант Исаак Сусолкин, курсант Николай Белов);
8 танкистов 2-го ТБ (командир батальона капитан Лутфула Хисматулин, зам. ком. роты лейтенант Алексей Филимонов, командир взвода лейтенант Андрей Пащенко, командир танка старший сержант Александр Крылов, механик-водитель старший сержант Степан Дронов, командир орудия старший сержант Иван Каранченцов, младший механик-водитель старший сержант Александр Суханин, радист старший сержант Павел Задорин);
4 мотострелка (командир взвода младший лейтенант Илья Нечаев, командиры отделений сержанты Григорий Попков, Николай Пряшников, пулеметчик младший сержант Василий Водогреев);
2) 19 пропавших без вести танкистов 2-го ТБ (командир роты старший техник-лейтенант Федор Поляков, командиры взводов лейтенанты Алексей Беляков, Владимир Комшилов, командиры танков лейтенанты Александр Булгаков, Яков Кабанов, механики-водители старшие сержанты Федор Брановец, Иван Зюбан, Герман Кузьмин, сержант Иван Токарев, башенные стрелки младший сержант Николай Рыбаков, курсанты Павел Жаворонков, Георгий Лобанов, Иван Мещеряков, Василий Нефедов, Иван Сапун, радисты младший сержант Иван Романютин, красноармейцы Дмитрий Лавренович, Александр Новиков, Михаил Стовбур) [2].
Скорее всего, 10 танкистов, ранее числившихся пропавшими без вести, позже нашлись живыми, а 13 других танкистов, ранее числившихся пропавшими без вести, были найдены погибшими.
Из числа оставшихся в списках 20 пропавших без вести лейтенант Комшилов попал в плен 6 сентября. Старший сержант Кузьмин смог пережить войну. Судьба остальных 17 человек неизвестна [2]. В донесении разведотдела штаба немецкой 6-й армии также говорится о захваченных 5 сентября пленных из состава 10-й танковой бригады, но ни их количество, ни их имена там не указаны [134, F. 672].
К вечеру 5 сентября противостоявшая 66-й армии 16-я танковая дивизия насчитывала 64 исправных танка (13 Pz.IV, 51 Pz.III) и 5 САУ, оставшись на том же уровне, как и сутки ранее [134, F. 634]. Потери дивизии в танках 5 сентября не известны, но представляются незначительными. Численность же танковых бригад 66-й армии за 1-й день наступления существенно упала.
Дальнейшие бои за высоту 129,6
После понесенных 5 сентября 1942 г. тяжелых потерь 10-я танковая бригада весь день 6 сентября оставшимися 4 исправными танками (1 КВ-1, 3 Т-26) оставалась в Ерзовке в готовности к отражению контратак противника и в наступлении 231-й стрелковой дивизии не участвовала [170, л. 14]. К исходу дня было эвакуировано с поля боя 5 танков (4 КВ-1, 1 Т-26) [169, л. 6].
В именном списке безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 6 сентября числится 8 убитых мотострелков (командир отделения старший сержант Сергей Воронцов, сапер красноармеец Зосим Мусейчук, стрелки красноармейцы Юрий Виторский, Николай Гаврилов, Михаил Галкин, Алексей Куркин, Петр Павлов, Прокофий Юдов). Скорее всего, все они погибли при эвакуации танков [2].
7-8 сентября бригада оставалась стоять на южной окраине Ерзовки [170, л. 15]. В именном списке безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 7 сентября числится 2 убитых (командир орудия танка 1-го ТБ курсант Василий Шанин, пулеметчик 10-го МСПБ красноармеец Петр Зюбин) и 1 умерший от ран (стрелок красноармеец Александр Радионов), а за 8 сентября – 1 пропавший без вести (механик-водитель 1-го ТБ старший сержант Иван Шахурин). Известно, что Шахурин войну пережил [2]. Скорее всего, он попал в плен еще 5 сентября, когда немцами и было захвачено несколько пленных танкистов. В архиве немецкой 16-й танковой дивизии сохранились выдержки из показаний пленного механика-водителя танка КВ-1 1-го ТБ 10-й ТБр, и данные его полностью совпадают с данными Шахурина [2].
Пока 10-я танковая бригада оставалась в резерве, все это время 231-я стрелковая дивизия продолжала вести безуспешные наступательные бои и несла тяжелые потери. Всего с 5 по 8 сентября ею было потеряно 2909 человек личного состава, в т.ч. 1244 – безвозвратно. Однако вновь высоту 129,6 дивизия взять так и не смогла [170, л. 22].
Пополнившись отремонтированными танками, 9 сентября 10-я танковая бригада была брошена в новое наступление. С утра совместно с танками 231-я стрелковая дивизия атаковала злосчастную высоту 129,6 и весь день вела за нее упорные, но безуспешные бои [170, л. 21]. По итогу этих боев к утру 10 сентября дивизия занимала рубеж:
623-й СП – восточные скаты высоты 129,6 – курган +1,6 восточнее этой высоты;
639-й СП – (иск.) курган +1,6 – курган +1,1;
607-й СП – во 2-м эшелоне в 300 метрах севернее высоты 129,6 [170, л. 22].
Наиболее отличился в том бою экипаж танка КВ-1, где командиром орудия был старший сержант Иван Александрин (1-й ТБ). Экипаж подбил 1 средний танк, уничтожил до 30 немцев, 1 орудие ПТО, 3 ДЗОТа. В ходе боя лобовую броню КВ-1 пробил немецкий снаряд, Александрин был ранен, после чего экипаж вывел свой подбитый танк с поля боя [173, л. 499].
Всего в бою 9 сентября 10-я танковая бригада, по данным штаба 66-й армии, потеряла 25 человек личного состава (7 – убитыми, 5 – пропавшими без вести, 13 – ранеными) и 4 танка КВ-1: 1 танк – сгоревшим, 3 танка – подбитыми. Подбитые танки своим ходом отошли на СПАМ бригады [170, л. 22].
В именном списке безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 9 сентября числится 14 убитых:
5 танкистов 1-го ТБ (командир танка младший сержант Петр Никитин, механики-водители старшина Николай Нефедов, сержант Федор Леонтьев, командир орудия старшина Андрей Коновалов, радист старший сержант Иван Аленичкин);
2 танкиста 2-го ТБ (командир танка младший лейтенант Александр Степченко, механик-водитель старший сержант Иван Бунин);
7 мотострелков (командир взвода младший лейтенант Александр Семенов, командир отделения сержант Михаил Киселев, стрелки красноармейцы Иван Авильцев, Вахаб Кузиев, Алексей Никитин, Федор Рябин, Тахер Хамидов). Вероятно, все ранее числившиеся пропавшими без вести 9 сентября бойцы 10-й ТБр позже были найдены убитыми [2].
После понесенных 9 сентября потерь в танках 10-я танковая бригада, по данным штаба АБТУ Сталинградского фронта, сократилась до 4 исправных танков (1 КВ-1, 3 Т-26), а по данным штаба 66-й армии – до 3 танков (2 КВ, 1 Т-26) [170, л. 22]; [172, л. 10].
10 сентября 231-я стрелковая дивизия при поддержке 10-й танковой бригады продолжала вести наступление, но успеха в продвижении не имела [170, л. 19]. О потерях 10-й ТБр в танках в тот день известно только, что прямо во время боя в танке КВ-1 командира взвода 1-го ТБ лейтенанта Василия Ионина отказала пушка. Артиллерийский техник 1-го ТБ техник-лейтенант Николай Дмитриев подполз к танку и здесь же, на поле боя, устранил неисправность [177, л. 58].
В именном списке безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 10 сентября числится 1 убитый (стрелок 10-го МСПБ красноармеец Дмитрий Белонов) [2].
Подробности участия 10-й танковой бригады в наступлении 231-й стрелковой дивизии 11 сентября также не известны. Наступление полностью провалилось. В общей сложности в бою 11 сентября 10-я танковая бригада, по подсчетам своего штаба, подбила 1 танк, уничтожила до 60 немцев, 1 миномет, 6 пулеметов, 4 ДЗОТа.
Сама бригада потеряла 13 человек личного состава (7 – пропавшими без вести, 6 – ранеными), 1 орудие ПТО (прим. – вышло из строя во время бомбежки) и 2 танка (1 КВ-1, 1 Mk.II) сгоревшими [171].
В именном списке безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 11 сентября числится 12 убитых:
5 танкистов 1-го ТБ (командир роты старший лейтенант Николай Сафронов, механики-водители старшие сержанты Михаил Новиков, Алексей Тимофеев, командир орудия старшина Иван Кулаков, радист старший сержант Дмитрий Митрофанов);
3 танкиста 2-го ТБ (командир танка Александр Ершов, командир башни курсант Евгений Немов, радист сержант Николай Волков);
4 мотострелка (стрелки красноармейцы Павел Иванько, Иван Жрасножен, Иван Пугачев, Виктор Усышкин) [2].
Среди прочих 11 сентября особо отличился телефонист роты управления красноармеец Павел Мясин. Он был тяжело ранен осколками разорвавшегося снаряда в 50 метрах от разрыва линии связи, к которому направлялся. Истекая кровью, Мясин дополз до места разрыва, соединил оба провода и восстановил связь между наблюдательным пунктом батальона и его подразделениями [173, л. 510].
Также в тот день отличился артиллерийский техник 1-го ТБ техник-лейтенант Николай Дмитриев, который прямо на поле боя исправил вооружение на 3 танках 1-го ТБ [177, л. 58].
К утру 12 сентября в 10-й танковой бригаде на ходу осталось 8 танков (7 КВ-1, 1 Т-26), но из них боеспособными были только 4 танка (3 КВ-1, 1 Т-26). 4 других танка КВ-1 требовали замены моторов и могли быть использованы только в обороне для стрельбы с места и передвижения на короткие дистанции [171]. Этими оставшимися танками 10-я танковая бригада участвовала в наступлении 231-й стрелковой дивизии 12 сентября. Продвижение дивизия имела незначительное [170, л. 24].
Наиболее отличился в этот день экипаж танка КВ-1 старшего сержанта Филиппа Кравца (1-й ТБ). За день экипаж уничтожил до 150 немцев, склад боеприпасов, а также при отражении контратаки 25 немецких танков уничтожил 2 средних танка. В ходе боя у танка отказала пушка, но экипаж достаточно быстро смог ее восстановить и продолжал участвовать в бою [177, л. 57].
В именном списке безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 12 сентября числится 1 убитый (автоматчик красноармеец Виктор Антонов), а за 13 сентября – еще 2 убитых (в Ерзовке погибли помощник командира 2-го ТБ по тех. части капитан Алексей Мельянков и заряжающий батареи ПТО красноармеец Михаил Дорошенко) [2].
В 14.30 14 сентября штаб 66-й армии отдал войскам боевой приказ № 20/ОП о переходе к обороне на достигнутом рубеже. 10-я танковая бригада на основании этого приказа перешла на усиление 99-й стрелковая дивизии, которая в ночь на 15 сентября и в ночь на 16 сентября приняла участок обороны 231-й стрелковой дивизии [178, л. 6]; [180, л. 32]. В ночь на 15 сентября штаб 99-й СД своим боевым приказом № 9 поставил командиру 10-й танковой бригады задачу: силами своего мотострелкового батальона и силами местного населения создать опорный пункт в южной части Ерзовки, усилив его зарытыми в землю танками, и одновременно держать танки в готовности содействовать контратакам 1-го стрелкового полка, который находился во 2-м эшелоне дивизии [179, л. 43].
16 сентября отделение саперов старшего сержанта Сергея Зайцева проделало проходы в минных полях к подбитым танкам, после чего их эвакуировали [175, л. 146]. Тогда же саперное отделение старшего сержанта Петра Мисливца смогло организовать эвакуацию провалившегося в овраг танка КВ-1 [175, л. 154].
Всего по состоянию на 18 сентября располагавшаяся в Ерзовке 10-я танковая бригада имела в строю 8 танков (6 КВ-1, 2 Т-26) [172, л. 17]. К 23 сентября ситуация с танками не изменилась. В строю в составе 1-го танкового батальона имелось только 8 танков и 1 танк КВ-1 в ремонте. Штаб бригады, 1-й танковый и мотострелковый батальоны располагались в районе Пичуги и лагеря, а 2-й танковый батальон (без танков) и рота техобеспечения – в садах в 4 км западнее Дубовки [181, л. 1].
Провал атак на высоту 129,6 24 сентября 1942 г.
К утру 23 сентября 1942 г. на усиление 66-й армии для планировавшегося нового наступления прибыли 58-я и 87-я танковые бригады 7-го танкового корпуса, а в ночь на 24 сентября в состав армии прибыла 84-я стрелковая дивизия, заняв позиции в 1 км севернее и северо-западнее отметки 129,6 на стыке 99-й и 120-й стрелковых дивизий [183, л. 80]. В ночь на 24 сентября 10-я танковая бригада вышла на исходные позиции: 1-й танковый батальон в составе 8 танков и батарея ПТО – на южную и юго-восточную окраины Ерзовки, мотострелковый батальон – в балку Татаркина южнее Ерзовки [181, л. 2].
Наступление было запланировано на 17.45 24 сентября. По первоначальному решению командующего армией 99-я стрелковая дивизия помимо 10-й бригады усиливалась 87-й танковой бригадой. Ближайшей задачей дивизии было овладение курганами с отметками +1,6 и +1,3. Правее нее на злосчастную высоту 129,6 наступала 84-я стрелковая дивизия, усиленная 58-й танковой бригадой. Судя по оперативной сводке штаба 99-й СД, уже во 2-й половине дня 24 сентября задача 10-й танковой бригады была изменена, и бригада была также нацелена на высоту 129,6. Помимо танков 84-я стрелковая дивизия получила на усиление 2 артиллерийских и 2 гвардейских минометных полка [179, л. 23]; [180, л. 64].
К началу наступления 84-й стрелковой дивизии на высоте 129,6 противостояли 79-й мотострелковый полк и 16-й мотоциклетный батальон 16-й танковой дивизии (XIV.АК, 6.Armee) [182]. Немцы из показаний перебежчиков заранее знали о готовящемся советском наступлении и с 17.10 24 сентября за 5 минут до начала советской артподготовки произвели 10-минутный артналет по боевым порядкам 84-й стрелковой дивизии, а также оставили свои позиции на высоте 129,6, тем самым избежав больших потерь во время последовавшей затем 15-минутной советской артподготовки [135, F. 426]; [183, л. 81].
Наступление началось в 17.30 24 сентября. 41-й и 382-й стрелковые полки 84-й СД совместно с 10-й и 58-й танковыми бригадами атаковали непосредственно на высоту 129,6. Со стороны 58-й танковой бригады в атаке участвовало 40 танков (3 КВ-1, 21 Т-34, 16 Т-70). 10-я танковая бригада атаковала в составе всех своих 8 танков (6 КВ-1, 2 Т-26), мотострелкового батальона и батареи ПТО [181, л. 4]; [183, л. 81]; [184, л. 5].
Заняв оставленную противником 1-ю линию обороны на северных скатах высоты 129,6 и захватив здесь 1 пленного, 84-я стрелковая дивизия, по данным своего штаба, в 20.00 овладела высотой и закрепилась на ее южных скатах [183, л. 81]. Сюда же, на южные скаты высоты к 24.00 вышла 10-я танковая бригада [181, л. 4].
Впрочем, журналы боевых действий 41-го и 201-го стрелковых полков опровергают утверждение штаба дивизии о занятии высоты 129,6 и выходе советских частей на ее южные скаты. И 41-й, и 382-й стрелковые полки были остановлены противником на северных скатах высоты перед 2-й линией обороны немцев и с наступлением темноты приостановили свои боевые действия [184, л. 5]; [187, л. 6]; [188, л. 20].
Наиболее отличился в этом бою экипаж танка КВ-1 командира взвода 1-го ТБ 10-й ТБр лейтенанта Василия Ионина (старший механик-водитель старшина Иван Тарасенко, младший механик-водитель сержант Николай Лежнев), который за день уничтожил до 50 немцев, 1 танк Pz.IV, 1 пушку, около 25 огневых точек, 1 ДЗОТ, 12 блиндажей. Танк был подбит, однако экипаж смог отвести его в укрытие [174, л. 164, 167]; [175, л. 150].
В ходе боев 24 сентября за высоту 129,6 58-я танковая бригада потеряла 20 танков, а 10-я танковая бригада – 1 танк КВ-1 (лейтенанта Ионина) подбитым. Подбитый танк удалось эвакуировать [181, л. 4].
Потери 10-й танковой бригады в личном составе 24 сентября не известны. В ее именном списке безвозвратных потерь л/состава за 24 сентября числится:
9 убитых мотострелков (командиры рот старший лейтенант Николай Супонин, лейтенант Аркадий Окишев, командир отделения сержант Петр Бонадрев, радиотелеграфист сержант Федор Опеха, наводчик красноармеец Дмитрий Грибков, стрелки красноармейцы Андрей Бугаев, Петр Киреев, Алексей Нестеров, Александр Чикарев);
1 пропавший без вести (бронебойщик красноармеец Иван Седов) [2].
Бои 25-26 сентября 1942 г. к западу от Томилина
После неудачного боя за высоту 129,6 10-я танковая бригада вернулась на участок 99-й стрелковой дивизии и утром 25 сентября 1942 г. в составе 7 танков (5 КВ-1, 2 Т-26) атаковала совместно с ее левофланговым 206-м стрелковым полком, который к утру занимал высоту с 3 курганами в районе отметок +1,4, +1,6 к западу от хутора Томилин [179, л. 24]; [181, л. 6].
Бой шел весь день с переменным успехом. До 16.00 находящиеся в 500 метрах западнее огородов Томилина танки 10-й ТБр своим огнем отразили контратаку 9 немецких танков. Всего к этому времени танки 10-й ТБр в районе Томилина уничтожили 1 танк 16-й ТД, около 20 пулеметов, более 10 ДЗОТов [179, л. 68]. В 20.30 противник силою до 2 рот пехоты с 6 танками вновь контратаковал с южного направления и отбросил 99-ю стрелковую дивизию за лощину с кустарником на рубеже юго-восточных скатов кургана с отметкой +1,6 и южных скатах 2 курганов с отметкой +1,4. Проведенные до 22.00 с советской стороны контратаки были отбиты немцами [179, л. 27]. По итогу боев 206-й стрелковый полк закрепился в 1,5 км западнее огородов Томилина, а 197-й стрелковый полк – в районе высоты с 2 курганами [179, л. 69].
Наиболее отличился в этом бою экипаж танка КВ-1 старшего сержанта Филиппа Кравца (1-й ТБ), который за день уничтожил до 20 немцев, 1 танк, 3 пулемета, 2 ДЗОТа, а также эвакуировал с поля боя соседний неисправный танк КВ-1 [177, л. 57].
За день 25 сентября 99-я стрелковая дивизия, по подсчетам своего штаба, сожгла 2 танка, подбила 7 танков, сбила 1 самолет, уничтожила около 20 пулеметных точек и 10 ДЗОТов. Потери ее только ранеными составили 320 человек личного состава [179, л. 69]. Конкретно 10-я танковая бригада за день 25 сентября, по уточненным данным своего штаба, уничтожила до 100 немцев, 3 танка, 1 мотоцикл, 23 пулемета, 4 ДЗОТа, 10 блиндажей, подбила 5 танков [181, л. 7]. Сама бригада при этом потеряла 2 танка КВ-1 подбитыми, из них 1 танк остался подбитым на поле боя [179, л. 69]; [181, л. 6].
В ее именном списке безвозвратных потерь л/состава за 25 сентября числится 7 убитых (командир орудия 1-го ТБ старшина Мингалий Айзатулин, наводчики красноармейцы Михаил Цыплаков, Анна Шаронова, пулеметчики младший сержант Николай Ремизов, красноармеец Иван Морозов, стрелки младший сержант Ростислав Ягильский, красноармеец Хафис Алеев) [2].
26 сентября 10-я танковая бригада в составе 6 танков (4 КВ-1, 2 Т-26), мотострелкового батальона и батареи ПТО оставалась действовать в районе отметки +1,4 и огородов западнее Томилина [181, л. 7]. С 4.45 противостоявшая ей 16-я танковая дивизия возобновила контратаки для восстановления прежнего положения на своем правом фланге [135, F. 537]. В 7.15 99-я стрелковая дивизия отбила 1-ю контратаку силою 2 рот пехоты и 26 танков из лощины в 1,5 км западнее Акатовки [179, л. 27]. При отражении этой контратаки экипаж танка КВ-1 старшего сержанта Филиппа Кравца (1-й ТБ) уничтожил 2 немецких танка, которые остались на поле боя [177, л. 57].
После отражения контратаки в 8.00 99-я стрелковая дивизия сама возобновила свое наступление. В 8.25 ею была отбита 2-я контратака силою до 1,5 рот пехоты и 12 танков [179, л. 27].
До 9.00 99-я дивизия своим левым флангом продвинулась на 100-150 метров, после чего ее продвижение было окончательно остановлено перекрестным огнем танков и ДЗОТов противника. По свидетельству штаба 99-й СД, в 10.00 была отражена 3-я контратака силою до роты пехоты и 6 танков от южных скатов высоты 129,6 [179, л. 27]. Штаб 14-го ТК, напротив, отчитался, что к 10.00 контрнаступление 16-й ТД имело полный успех, и немцы вернули себе весь свой прежний передний край [135, F. 543].
По итогу боев 197-й и 206-й стрелковые полки закрепились на рубеже: 500 метров западнее отдельного сарая у пашни Акатовки – 3 кургана с отметками +1,4, +1,6 – 2 кургана с отметкой +1,4. По подсчетам штаба 99-й СД, за день был подбит 1 и сожжено 2 танка противника, уничтожена 1 бронемашина, захвачены 2 станковых пулемета и 2 автомата, а танком 10-й ТБр были раздавлены 1 ПТР и 2 ручных пулемета [179, л. 25].
По данным управления АБТВ 66-й армии, 10-я танковая бригада за день 26 сентября сожгла 2 танка (прим. – конкретно их сжег экипаж КВ-1 старшего сержанта Филиппа Кравца), а действовавшая на правом фланге 99-й СД соседняя 87-я танковая бригада уничтожила еще 4 танка. 87-я танковая бригада потеряла 6 танков и сократилась до 10 исправных танков. 10-я танковая бригада потеряла 2 танка КВ-1 сгоревшими. Еще 1 танк КВ-1 в тот день, по всей видимости, сломался [181, л. 7, 8].
В ее именном списке безвозвратных потерь л/состава за 26 сентября числится 4 убитых (командир танка 2-го ТБ лейтенант Евгений Лызлов, механик-водитель 1-го ТБ сержант Федор Краснов, младший механик-водитель 1-го ТБ младший сержант Леонид Иванов, автоматчик красноармеец Анатолий Камышев) [2].
Также при доставке обеда на командный пункт осколком разорвавшейся вблизи авиабомбы был тяжело ранен в голову завстоловой роты управления старшина Иван Луторов [175, л. 172].
К исходу дня 10-я танковая бригада сократилась до 3 исправных танков (1 КВ-1, 2 Т-26) и к 20.00 была отведена в Ерзовку, откуда затем той же ночью на основании боевого распоряжения № 31/ОП штаба 66-й армии от 26 сентября убыла в армейский резерв в северо-западную оконечность балки Пичуга [181, л. 8].
В общей сложности в боях 24-26 сентября 10-я танковая бригада, по данным управления АБТВ 66-й армии, потеряла 79 человек личного состава (20 – убитыми, 4 – пропавшими без вести, 55 – ранеными) и 4 танка КВ-1: 2 танка – сгоревшими, 2 танка – подбитыми (эвакуированы в ремонт) [181, л. 7].
Впрочем, из других источников следует, что всего 24-26 сентября было потеряно 5 танков КВ-1: 2 танка – сгоревшими, 3 танка – подбитыми (1 танк – подбитым 24 сентября, 2 танка – подбитыми 25 сентября, 2 танка – сгоревшими 26 сентября). В именных списках безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за эти 3 дня числится 20 убитых и 1 пропавший без вести. 3 других пропавших без вести, возможно, позже нашлись, а потому и не были включены в именные списки потерь.
В целом за время боевых действий в составе 66-й армии в сентябре 1942 г. 10-я танковая бригада провела ориентировочно 9 дней (5, 9-13, 24-26 сентября) в боях, которые не привели к какому-либо существенному территориальному успеху. За это время численность бригады сократилась ориентировочно на 34 танка (16 КВ-1, 10 Mk.II, 8 Т-26): с 41 до 7. Вероятно, некоторое количество этих танков убыло на капремонт. Из различных документов известно, что безвозвратные потери (сгоревшими и разбитыми) составили как минимум 9 танков (6 КВ-1, 1 Mk.II, 2 Т-26). В именных списках безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 4-26 сентября числится 84 убитых и 20 пропавших без вести [2].
В составе 24-й армии
Выведенная в резерв 66-й армии в балку Пичуга, 10-я танковая бригада в конце сентября 1942 г. пополнилась танками из других танковых частей Сталинградского фронта, в т.ч. 28 сентября на основании боевого распоряжения штаба фронта приняла от 91-й танковой бригады 24-й армии 3 танка (2 Т-34, 1 Т-70) [189, л. 30].
Бригада закончила принимать матчасть к утру 30 сентября [170, л. 47]. Всего по состоянию на 1 октября 10-я танковая бригада имела в строю 932 человека личного состава, 13 танков, 3 бронемашины, 113 автомашин, 3 орудия ПТО, 6 минометов, 6 ПТР, 25 пулеметов (2 зенитных, 3 станковых, 20 ручных), 203 ППД и ППШ, 429 винтовок [196, л. 47].
В боевых действиях в начале октября бригада не участвовала, однако, находясь в тылу, подвергалась ударам немецкой авиации. Во время одного авианалетов 2 октября отличился артиллерийский техник 1-го ТБ техник-лейтенант Николай Дмитриев. Когда над Пичугой появилось 4 немецких самолета Bf. 109, Дмитриев очередью из пулемета ДТ сбил один из самолетов, который упал в 1 км севернее Ерзовки [177, л. 58].
3 октября на основании распоряжения № 314/Ш командующего Донским фронтом от 2 октября и боевого распоряжения штаба 66-й армии от 3 октября 10-я танковая бригада была передана в состав 24-й армии и к утру 4 октября расположилась в балке Грачевая, откуда 5 октября перешла в восточную часть балки Сухой Каркагон [197]; [198, л. 59, 63].
С 1 по 5 октября бригадой было потеряно 3 человека личного состава (1 – пропавшим без вести, 2 – ранеными), но в эти же дни было получено пополнение, и численность бригады к 5 октября выросла до 983 человек личного состава и 18 исправных танков [196, л. 8, 14]. По состоянию на 6 октября бригада имела в строю 16 танков (1 КВ-1, 12 Т-34, 2 Т-70, 1 Т-26) [199, л. 9]. Несколько танков, вероятно, было получено от 69-й танковой бригады 24-й армии, которая по состоянию на 1 октября имела в строю 2 танка, а к 5 октября – уже ни одного танка [196, л. 8, 43]. Косвенно на передачу танков с экипажами из 69-й в 10-ю танковую бригаду указывает то обстоятельство, что именно в 69-й бригаде в сентябре проходил службу командир танка 10-й ТБр младший лейтенант Григорий Иваньков, погибший в бою 14 октября.
В 2.00 8 октября штаб 24-й армии отдал войскам боевой приказ № 23/ОП о проведении 9 октября на своем левом фланге в районе пруда в 10,5 км северо-западнее Орловки силами 2 стрелковых дивизий (343-я СД и 38-я Гв.СД) частной операции с целью выпрямления сложившейся здесь вогнутой линии фронта. Обе дивизии, усиленные 10-й и 114-й танковыми бригадами, артиллерией и РС, должны были атаковать ударными группами на своих смежных флангах по обе стороны от дороги Грачи – Рынок, выйти в 1-1,5 км южнее пруда, где закрепиться. В случае успеха операции вперед в направлении высот 137,8 и 139,7 выбрасывались подвижные группы 10-го и 114-го мотострелковых батальонов [200].
Помимо мотострелковых батальонов со стороны танковых бригад было выделено 27 танков: 11 танков – 114-й ТБр, 16 танков – 10-й ТБр [198, л. 70]. Операция началась в 14.00 9 октября после 3 налетов авиации, удара артиллерии и 4 залпов РС. По итогу наступления 38-я гвардейская дивизия своим правым флангом вышла на рубеж: тропа – (иск.) МТФ – отдельный домик к востоку от пруда. Не лучше обстояло положение и на участке соседней 343-й дивизии [201]. В целом наступавшие были остановлены перед немецкими позициями и никакого успеха в продвижении не имели [136, F. 166]. Утром 10 октября 343-я стрелковая дивизия возобновила наступление. 38-я гвардейская дивизия с 10-й танковой бригадой в этих атаках уже не участвовала. Как и накануне, эта операция также не имела успеха, а уже в ночь на 11 октября обе стрелковые дивизии были сменены 116-й стрелковой дивизией и отведены в армейский резерв [198, л. 73, 74].
Из потерь 10-й танковой бригады в ходе этой операции известно, что в промежутке с 5 по 10 октября она потеряла 6 человек личного состава (1 – убитым, 5 – ранеными) [196, л. 26]. Погибшим, вероятно, был заряжающий батареи ПТО красноармеец Иван Павлов, которого похоронили в районе балки Бирючья. 11 октября от ран умер разведчик красноармеец Иван Контарев [2].
По состоянию на 10 октября 10-я танковая бригада имела 961 человек личного состава, 43 танка (в т.ч. 15 – в строю), 4 бронемашины (в т.ч. 2 – в строю) [196, л. 21]. К 11 октября число боеготовых танков вновь выросло до 16 штук (1 КВ-1, 12 Т-34, 2 Т-70, 1 Т-26). Объединенные в сводный танковый батальон, эти танки находились в балке Бирючья в готовности контратаковать совместно с частями 116-й стрелковой дивизии [198, л. 74]; [199, л. 24].
На участке 1-й гвардейской армии
В ночь на 14 октября 1942 г. 10-я танковая бригада убыла из состава 24-й армии на усиление 292-й стрелковой дивизии 1-й гвардейской армии и в 5.00 14 октября после 25-километрового ночного перехода заняла исходное положение на участке этой дивизии [198, л. 81]; [202, л. 193].
Здесь, к югу и юго-западу от Самофаловки после сентябрьского наступления 1-й гвардейской армии образовалась выступающая часть фронта, своей вершиной примыкающая к пруду, что в 6 км юго-западнее станции Котлубань. К 14 октября здесь оборонялся 260-й пехотный полк 113-й пехотной дивизии (VIII.AK, 6.Armee). Проведенные ранее 1-й гвардейской армией попытки срезать этот выступ успеха не принесли. На 14 октября была запланирована очередная такая попытка, для чего с северо-запада должна была атаковать 258-я стрелковая дивизия с 12-й танковой бригадой, а с северо-востока – 292-я стрелковая дивизия, усиленная большим количеством артиллерии (135-й ГАП РГК, 979-й АП 173-й СД), минометами и РС. В ночь на 14 октября она сменила оборонявшуюся правее нее 173-ю стрелковую дивизию и заняла исходные позиции северо-восточнее пруда [202, л. 193]. По состоянию на 10 октября 292-я дивизия насчитывала всего 2855 человек личного состава – 25 % своей штатной численности [196, л. 18].
Наступление началось после 60-минутной артподготовки в 8.00 14 октября. В 1-м эшелоне атаковали 1009-й и 1011-й стрелковые полки 292-й СД. При поддержке 10 танков 10-й ТБр к 13.00 правофланговый 1009-й стрелковый полк своим левым флангом продвинулся до 500 метров вперед, однако правый его фланг, понеся большие потери, успеха в продвижении не имел. К этому же времени было потеряно 5 из 10 танков 10-й ТБр. Не имевший танковой поддержки левофланговый 1011-й стрелковый полк своим левым флангом смог продвинуться всего до 100 метров [202, л. 194]; [203, л. 74].
После 14-часового боя к 22.00 1009-й стрелковый полк вышел к северным отрогам балки Воронья к востоку от пруда. По данным штаба 292-й СД, полк уничтожил за день 45 немцев, однако и сам потерял 105 человек убитыми и ранеными и сократился до 196 активных штыков. Соседний 1011-й стрелковый полк смог выйти на южные скаты балки Воронья, овладел районом подбитых советских танков, но потерял 125 человек личного состава и сократился до 65 активных штыков [202, л. 196]; [203, л. 76].
Общее число потерь 10-й танковой бригады в бою 14 октября не известно, однако из карточек учета численного и боевого состава частей 24-й армии можно установить, что с 14 до 20 октября 10-я танковая бригада сократилась на 45 человек личного состава (прим. – с 972 до 927 человек) [196, л. 32, 56].
В именных списках безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 14 октября числится 9 убитых:
5 танкистов (командир танка младший лейтенант Григорий Иваньков, механики-водители старшины Николай Баранов, Василий Косогорцев, старший сержант Владимир Корякин башенный стрелок сержант Николай Минеев);
4 мотострелка (командиры отделений старший сержант Виталий Кухорук, сержант Борис Левшин, бронебойщик красноармеец Михаил Бобков, стрелок красноармеец Илья Морозов).
В документе указано, что Баранов, Иваньков и Минеев сгорели в танке. Возможно, они составляли экипаж одного танка [2].
К утру 18 октября бригада имела в строю всего 5 танков Т-34, т.е. между 12 и 18 октября из строя выбыло 11 танков (1 КВ-1, 7 Т-34, 2 Т-70, 1 Т-26) [198, л. 90]. За день 14 октября с нейтральной полосы было эвакуировано 4 танка (3 Т-34, 1 Т-70) 10-й ТБр [185].
Провалилось 14 октября наступление и соседней слева 258-й стрелковой дивизии, которая при этом потеряла за день 160 человек личного состава [204]. Обе дивизии потеряли как минимум 390 человек личного состава, при этом противостоявшая им 113-я пехотная дивизия 14 октября потеряла лишь 33 человека личного состава (5 – убитыми, 28 – ранеными) [136, F. 360].
Наиболее отличились в бою 14 октября экипажи танков 10-й ТБр:
КВ-1 командира взвода 1-й роты 2-го ТБ старшего лейтенанта Степана Яковенко (механик-водитель старший сержант Тимофей Гуща, командир орудия старшина Василий Жарченков, радист старший сержант Андрей Махалев) (уничтожил 12 немцев, 3 пулеметные точки) [192, л. 175, 179, 182, 185];
Т-34 командира 1-й роты 2-го ТБ старшего лейтенанта Евгения Терентьева (механик-водитель старший сержант Евгений Кушнир, стрелок-радист старший сержант Николай Кузнецов) (уничтожил до взвода пехоты, минометную батарею, 2 пулемета, 3 ДЗОТа) [192, л. 177, 178, 184];
Т-34 лейтенанта Леонида Козина (механик-водитель старший сержант Федор Прокопенко, стрелок-радист сержант Михаил Степанов; 2-й ТБ) (уничтожил 10-15 немцев, 2-3 орудия ПТО) [192, л. 176, 188, 190].
Впрочем, судя по тем потерям, которые 113-я пехотная дивизия в реальности понесла 14 октября, число убитых немцев в наградных листах на танкистов в крайней степени завышено.
В резерве 24-й армии
К утру 15 октября 1942 г. согласно директиве Ставки ВГК управление 1-й гвардейской армии было выведено в Резерв Ставки ВГК, а все ее войска с их боевыми участками переданы в состав 24-й армии. Вернулась в состав 24-й армии и 10-я танковая бригада. После понесенных в бою 14 октября тяжелых потерь по состоянию на 17 октября бригада находилась в армейском резерве в районе балки в 2 км восточнее отметки 194,8, где приводила себя в порядок и ремонтировала танки [198, л. 88]. К утру 19 октября на основании боевого приказа № 25/ОП штаба 24-й армии от 18 октября бригада сосредоточилась в восточной части балки Долгая в 1 км юго-восточнее отметки 135,9 (8 км юго-восточнее х. Широков) [198, л. 92].
Здесь долгое время бригада оставалась в армейском резерве, не участвуя в боевых действиях и практически не неся потерь. В промежутке между 20 и 25 октября был потерян 1 человек личного состава убитым [196, л. 72]. Убитым был, вероятно, водитель бронемашины БА-6 роты управления курсант Александр Обухов, который погиб в балке Каменная и был захоронен в восточных отрогах балки Долгая [2].
К утру 23 октября численность исправных танков выросла до 7 штук (1 КВ-1, 5 Т-34, 1 Т-70) [198, л. 100]. В общей сложности в составе бригады продолжало числиться 44 танка, большая часть которых находилась в ремонте [196, л. 76].
После этого еще целый месяц 10-я танковая бригада оставалась в армейском резерве в балке Долгая. Никаких пополнений она за это время не получила и по состоянию на 20 ноября имела в строю 854 человека личного состава, 6 танков (2 КВ-1, 4 Т-34), 3 бронемашины, 101 автомашину, 3 орудия, 6 минометов, 7 ПТР, 27 пулеметов (2 зенитных, 3 станковых, 22 ручных), 198 ППД и ППШ, 398 винтовок [196, л. 115]; [199, л. 100].
Начало боев за высоту Золотой Рог
22 ноября 1942 г. 24-я армия на своем правом фланге перешла в наступление на хутор Вертячий с целью отрезать немецкий 11-й армейский корпус на западном берегу Дона от главных сил 6-й армии. В ударной группе действовали части 4 стрелковых дивизий (49-я, 120-я, 214-я и 298-я), однако прорвать оборону немецкой 76-й пехотной дивизии (VIII.AK, 6.Armee) в 1-й день наступления не получилось.
10-й танковой бригаде боевым приказом № 26/ОП штаба 24-й армии от 10 ноября была поставлена задача: вместе с 84-й стрелковой дивизией оставаться во 2-м эшелоне армии и находиться в готовности развивать успех в полосе наступления 49-й и 214-й стрелковых дивизий [206, л. 75а]. С 6.30 22 ноября ее мотострелковый батальон был переброшен в район отрогов балки к северу от разъезда Паньшино, расположившись в резерве командующего армией, а 23 ноября в районе МТФ восточнее Паньшино сосредоточились 5 танков (2 КВ-1, 3 Т-34) и противотанковая батарея бригады [205, л. 13, 14].
23 ноября в бой для прорыва немецкой обороны был брошен 16-й танковый корпус, имевший к этому времени 115 исправных танков, однако прорвать оборону он также не смог, при этом потерял 56 танков и свыше 200 человек личного состава. На следующий день, 24 ноября, корпус все же смог взломать оборону 76-й ПД и своими танками прорвался к Вертячему, но при этом потерял еще 33 танка и 250 человек личного состава. Т.к. мотострелки и пехота 24-й армии оказались отсечены противником от танков, должного развития успех танкистов не получил [199, л. 97]; [207, л. 31, 32].
Собственно 10-я танковая бригада 24 ноября продолжала оставаться в армейском резерве и за день на основании боевого приказа № 27 штаба армии от 23 ноября лишь сменила место дислокации, перейдя в овраг Ерачный, что в 2 км юго-восточнее Паньшино [198, л. 167]. Уже в ночь на 25 ноября штаб 24-й армии своим боевым приказом № 28/ОП подчинил 10-ю танковую бригаду 214-й стрелковой дивизии, сократил полосу наступления дивизии, сосредоточив ее усилия на взятии высоты 61,6 Золотой Рог, что в 800 метрах к югу от хутора Нижне-Гниловский (ныне пос. Донской) [206, л. 78].
Данная высота постоянно занималась немцами, начиная с августа 1942 г., и за прошедшие месяцы была серьезно укреплена. Линия обороны немцев представляла из себя одну сплошную траншею с вынесенными вперед открытыми пулеметными площадками, групповыми ячейками для автоматчиков и ДЗОТами. В непосредственной близости от траншеи и на всем ее протяжении было установлено проволочное заграждение в 3 кола в виде рогаток, ежей и спиралей, а между траншеей и проволокой на всем протяжении переднего края были установлены минные поля в 2-4 ряда мин [205, л. 11].
Выделенная для взятия Золотого Рога 214-я стрелковая дивизия была малочисленной и по состоянию на 25 ноября насчитывала всего 4306 человек личного состава – 37,6 % штатной численности [196, л. 126].
Штаб 214-й СД усилил танками 10-й ТБр свой 776-й стрелковый полк, который должен был овладеть юго-восточными скатами высоты Золотой Рог. Правее него на вершину высоты наступал 788-й стрелковый полк, а во 2-м эшелоне за 776-м полком – 880-й стрелковый полк [208].
Согласно журналу боевых действий штаба 24-й армии, 10-я танковая бригада в составе 6 танков (2 КВ-1, 4 Т-34) и мотострелкового батальона вышла на исходные позиции в балку юго-западнее отметки 67,7 к 5.00 25 ноября, а в 6.00 танки с десантом мотострелков и батареей ПТО перешли в наступление. Впрочем, согласно все тому же журналу боевых действий, наступление 21-й армии началось с 9.00, а не с 6.00 25 ноября, и маловероятно, чтобы танкисты атаковали раньше всех других частей 24-й армии [199, л. 98]; [205, л. 19].
Перед немецкими позициями в 500 метрах восточнее Золотого Рога атакующие были встречены сосредоточенным артминометным огнем противника. Трижды за день 214-я дивизия атаковала Золотой Рог, но в силу своей малочисленности под сильным огнем противника продвижения вперед не имела. Танки проделали значительные проходы в проволочных заграждениях, откуда 6 раз возвращались к пехоте, чтобы поднять ее за собой в атаку, но пехота осталась лежать под огнем противника [205, л. 19].
Из наградных листов на мотострелков 10-й ТБр следует, что десантом на танках они смогли ворваться на немецкие позиции, где зачистили от немцев несколько блиндажей и частью захватили немецкую траншею. Особенно отличился зам. командира 1-й стрелковой роты лейтенант Григорий Саркисьян, убивший из автомата 5 немцев [192, л. 189].
За день атаковавший вместе с танками, 776-й стрелковый полк пересек дорогу, идущую из Нижне-Гниловского на юго-восток, но высоты Золотой Рог так и не достиг. Соседние с ним 780-й и 788-й стрелковые полки вышли к огородам восточнее Нижне-Гниловского [209, л. 309]. Только к 3.00 26 ноября танки 10-й ТБр были отведены на исходные позиции [205, л. 22].
За день 25 ноября 214-я стрелковая дивизия потеряла 353 человека личного состава [198, л. 170]. Точные потери 10-й танковой бригады в этом бою не известны, но исходя из того, что к утру 26 ноября в строю осталось 4 танка (1 КВ-1, 3 Т-34), можно предположить, что 25 ноября было потеряно 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) [198, л. 172].
В именных списках безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 25 ноября числится 6 убитых мотострелков (командир отделения автоматчиков сержант Ислам Ахмедов, бронебойщики красноармейцы Николай Ляпин, Николай Москвитин, пулеметчики младший сержант Василий Сафонов, красноармейцы Алексей Ильин, Владимир Шарыгин);
3 пропавших без вести танкиста 2-го ТБ (механик-водитель старший сержант Николай Доценко, командир башни старший сержант Степан Миронов, радист старший сержант Сергей Дубовиченко). Скорее всего, это экипаж танка Т-34 [2].
Противостоявшая 214-й дивизии 76-я пехотная дивизия 25 ноября, по данным штаба 8-го АК, в общей сложности потеряла 110 человек личного состава: 30 – убитыми, 80 – ранеными [103].
Бои конца ноября 1942 г.
После провала наступления 214-й дивизии и 10-й танковой бригады штаб 24-й армии принял решение ввести на левом фланге этой дивизии в бой за Золотой Рог поступившую в состав армии 233-ю стрелковую дивизию с 8-м и 9-м гвардейскими танковыми полками прорыва в составе 42 танков КВ-1С. 214-я стрелковая дивизия получила задачу нанести удар через Нижне-Гниловский на озеро Громок [206, л. 80]. В 10.00 26 ноября 780-й и 788-й стрелковые полки с высоты 55,4 атаковали на Нижне-Гниловский [209, л. 310]. Вместе с 788-м полком действовало 4 танка (1 КВ-1, 3 Т-34), мотострелки и батарея ПТО 10-й ТБр. В ходе атаки танки вышли к огородам к северо-востоку от Нижне-Гниловского, где их дальнейшее продвижение было остановлено минным полем противника. Пехота отстала от танков [198, л. 172]; [209, л. 310].
В журнале боевых действий штаба 788-го СП описывается, как до наступления темноты полк вел в большинстве своем рукопашные бои, в ходе которых полностью занял 2-ю линию обороны противника, уничтожил 122 немца, 1 миномет, 4 пулемета, 2 ДЗОТа, 4 блиндажа, подавил огонь 7 пулеметов. Потери полка составили 65 человек личного состава, а общие потери 214-й стрелковой дивизии – 183 человека личного состава [198, л. 172]; [210, л. 23].
10-я танковая бригада 26 ноября, по советским данным, уничтожила до 70 немцев, 3 орудия ПТО, 2 минометные батареи, 14 блиндажей. Потери ее составили 3 танка: 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) – подбитыми, 1 Т-34 – подорвавшимся на минах. К утру 27 ноября в строю остался лишь 1 танк Т-34 [198, л. 172].
В именном списке безвозвратных потерь л/состава 10-й ТБр за 26 ноября числится лишь 1 убитый (радист 2-го ТБ старший сержант Борис Гордеев) [2].
Согласно донесению штаба 8-го АК, общие потери 76-й и соседней слева 384-й пехотных дивизий на всем их фронте 26 ноября составили лишь 110 человек личного состава (76-я ПД: 15 – убитыми, 60 – ранеными; 384-я ПД – 35 человек). Никаких 70 убитых танкистами 10-й ТБр немцев не было и в помине [103].
Поздно вечером 26 ноября 76-я пехотная дивизия оставила хутора Верхний Гнилой и Нижне-Гниловский и отвела свой левофланговый полк до высоты Золотой Рог, сократив свою линию фронта. Начиная от Золотого Рога и далее по восточному берегу Дона перешла к обороне немецкая 384-я пехотная дивизия [103]. На прежних позициях, вероятно, были оставлены арьергарды, которые отошли только с рассветом 27 ноября. 214-я стрелковая дивизия возобновила наступление с 2.00, но до рассвета в Нижне-Гниловский ворваться так и не смогла [209, л. 313]. В 6.00 правофланговый 572-й стрелковый полк 233-й СД занял южную окраину хутора, а вслед за этим в 9.00 в хутор ворвался 1-й батальон 988-го СП 214-й СД и к 11.00 завершил освобождение Нижне-Гниловского [198, л. 173]; [209, л. 313]; [210, л. 23].
За день 780-й стрелковый полк, по подсчетам своего штаба, уничтожил 67 немцев, 2 орудия ПТО, 1 станковый пулемет, 4 ДЗОТа, потеряв 42 человека личного состава [210, л. 23]. Следом за 788-м полком в Нижне-Гниловский вошли 776-й и 780-й стрелковые полки, после чего 214-я дивизия приступила к сбору трофеев. По предварительным данным штаба 214-й СД, всего в Нижне-Гниловском насчитали свыше 200 трупов немцев, за день были захвачены 1 75-мм самоходная установка, 1 орудие ПТО, 1 ротный миномет, 15 ручных пулеметов, 45 винтовок, 17 ящиков снарядов и мин, 320 противотанковых мин [209, л. 315].
10-я танковая бригада, по данным штаба 24-й армии, 27 ноября силами оставшегося танка Т-34 лейтенанта Леонида Козина (2-й ТБ) и группы мотострелков действовала совместно с 776-м стрелковым полком 214-й СД и участвовала в зачистке Нижне-Гниловского [205, л. 24]. Согласно наградным листам, за день экипаж лейтенанта Козина (механик-водитель старший сержант Федор Прокопенко, стрелок-радист сержант Михаил Степанов) уничтожил до 50 немцев, самоходную установку, 3 орудия ПТО, 3 пулемета, артиллерийский склад [192, л. 176, 188, 190].
Но т.к. танкисты действовали вместе с 776-м стрелковым полком, т.е. во 2-м эшелоне за 780-м полком, маловероятно, чтобы экипаж действительно все это уничтожил. Надо полагать, на счет экипажа Козина штаб 2-го танкового батальона просто записал захваченные в Нижне-Гниловском трофеи 214-й СД.
По данным штаба 8-го АК, общие потери 76-й пехотной дивизии 27 ноября составили 80 человек личного состава: 20 – убитыми, 60 – ранеными. Эти данные опровергают уничтожение экипажем Козина в тот день 50 немцев [103].
К утру 28 ноября на основании боевого приказа № 30/ОП штаба 24-й армии от 28 ноября 214-я стрелковая дивизия с подчиненной ей 10-й танковой бригадой была отведена в армейский резерв к востоку от Паньшино, где обе части приступили к приведению себя в порядок [198, л. 174].
Всего по состоянию на 30 ноября 10-я танковая бригада имела в строю 809 человек личного состава, 3 танка, 2 бронемашины [196, л. 136]. По другим данным, к исходу дня в строю было только 2 танка (1 КВ-1, 1 Т-34) [199, л. 102].
В общей сложности с 20 по 30 ноября 10-я танковая бригада потеряла 41 человек личного состава: 7 – убитыми, 3 – пропавшими без вести, 31 – раненым [205, л. 56]. Было эвакуировано с поля боя и отправлено на СПАМ бригады 4 танка (1 КВ-1, 3 Т-34) [185].
Расформирование
Далее 10-я танковая бригада в боевых действиях уже не участвовала, оставаясь в резерве командующего 24-й армией. К утру 2 декабря 1942 г. она находилась в балке Горпенкина к западу от села Котлубань [198, л. 182]. Отсюда 9 декабря бригада отошла дальше в тыл, расположившись в 1 км севернее хутора Фастов. Оба исправных танка (1 КВ-1, 1 Т-34) убыли из состава бригады [198, л. 197, 198]; [199, л. 111]. С 5 по 10 декабря 10-я танковая бригада потеряла 3 человека личного состава ранеными [196, л. 163].
22 декабря на основании приказа № 991181 Наркома Обороны от 22 декабря штаб АБТУ Донского фронта отдал боевое распоряжение № 188 о переброске 10-й танковой бригады по железной дороге со станции Качалино на доукомплектование в распоряжение начальника Тамбовского автобронетанкового центра в район Тамбова. Все боеспособные танки предписывалось передать в 8-й гвардейский танковый полк прорыва, а находящиеся в ремонте танки сдать на СПАМ 24-й армии и в 76-й ПРБ [199, л. 132]. Впрочем, к этому времени бригада не имела уже ни одного исправного танка [199, л. 125].
29 декабря 10-я танковая бригада на основании боевого распоряжения № 186 АБТУ Донского фронта от 22 декабря была выведена из состава 24-й армии, убыла из района Паньшино и Вертячего и 5 января 1943 г. прибыла в Тамбовский танковый военный лагерь. 19 января бригада была преобразована в 250-й танковый полк, который возглавил бывший командир 1-го танкового батальона майор Петр Поневага. Уже 30 января согласно телефонограмме № УФ2/155 генерал-майора Волоха бригада была снова восстановлена и сформирована по штатам № 010/270-010/277 [195]. В Тамбовском танковом военном лагере бригада оставалась до июля 1943 г., после чего на основании директивы № 39561 Генштаба Красной Армии от 12 июля на ее базе был сформирован 60-й гвардейский танковый полк прорыва. Также, по некоторым данным, на базе 10-й танковой бригады на основании приказа № УФ2/1673 Управления формирования и укомплектования БТиМВ КА от 1 июля 1943 г. был сформирован 74-й танковый полк 71-й механизированной бригады [1].
Список источников (ссылок)
1. Сайт «http://tankfront.ru/».
2. Именные списки безвозвратных потерь личного состава 10-й танковой бригады, «Книги Памяти» и прочие документы ОБД «Мемориал» (сайт «http://www.obd-memorial.ru»).
3. Архипов В. С. Время танковых атак. - М.: Яуза; Эксмо, 2009.
4. ЦАМО, ф. 393, оп. 8973, д. 15. Оперативные сводки и боевые донесения штаба 10-й танковой бригады и другие документы штаба 38-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
5. ЦАМО, ф. 1459, оп. 1, д. 5. Документы штаба 199-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
6. Учетно-послужные карточки офицерского состава (сайт «https://pamyat-naroda.ru»).
7. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 780, л. 4. Донесение о потерях личного состава частей 38-й армии с 1 сентября по 1 октября 1941 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
8. ЦАМО, ф. 1410, оп. 1, д. 19. Журнал боевых действий штаба 169-й стрелковой дивизии с 18 июня 1941 г. по 7 апреля 1944 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
9. ЦАМО, ф. 1410, оп. 1, д. 11. Боевые донесения и приказы штаба 169-й стрелковой дивизии(сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
10. ЦАМО, ф. 1267, оп. 1, д. 25. Журнал боевых действий 226-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
11. ЦАМО, ф. 229, оп. 157, д. 5. Оперативные сводки АБТО штаба 38-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
12. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 44. Оперативные сводки, переговоры штаба 38-й армии со штабом Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
13. ЦАМО, ф. 1459, оп. 1, д. 20. Оперативные сводки штаба 38-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
14. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 45. Оперативные сводки, переговоры штаба 38-й армии со штабом Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
15. ЦАМО, ф. 393, оп. 8973, д. 43. Документы частей 38-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
16. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 46. Оперативные сводки штаба 38-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
17. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 153. Оперативные сводки штаба 38-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
18. ЦАМО, ф. 3065, оп. 1, д. 1. История 3-й танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
19. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 21. Оперативные сводки начальника артиллерии 124-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
20. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 47. Оперативные сводки штаба 38-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
21. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 178. Журнал боевых действий войск Юго-Западного фронта за ноябрь 1941 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
22. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 154. Оперативные сводки штаба Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
23. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 15. Боевые распоряжения штаба Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
24. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 179. Журнал боевых действий войск Юго-Западного фронта за декабрь 1941 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
25. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 40. Описание Обояньской операции, проведенной 21-й армией с 28 декабря 1941 г. по 12 января 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
26. ЦАМО, ф. 335, оп. 5124, д. 23. Отчеты штабов 6-й гвардейской и 10-й танковых бригад (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
27. ЦАМО, ф. 251, оп. 646, д. 88, л. 1,2. Оперативная директива № 01/оп оперативной группы Юго-Западного направления от 25 декабря 1941 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
28. ЦАМО, ф. 226, оп. 648, д. 100. Сведения о боевом и численном составе частей Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
29. ЦАМО, ф. 393, оп. 8973, д. 81. Оперативные сводки штаба 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
30. ЦАМО, ф. 251, оп. 646, д. 57. Справки о движении оперативных эшелонов по Юго-Западному фронту (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
31. ЦАМО, ф. 229, оп. 157, д. 14. Оперативные сводки АБТО штабов 21-й и 38-й армий, приказы и распоряжения штаба 10-й танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
32. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 34. Журнал боевых действий, оперативные сводки, приказы штаба 10-й танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
33. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 65. Документы штаба 169-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
34. ЦАМО, ф. 1410, оп. 1, д. 24. Оперативные сводки штаба 169-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
35. ЦАМО, ф. 11247, оп. 1, д. 7. Боевые приказы штаба 169-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
36. ЦАМО, ф. 1410, оп. 1, д. 13. Документы штаба 169-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
37. ЦАМО, ф. 1410, оп. 1, д. 188. Оперативные сводки штаба артиллерии 169-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
38. ЦАМО, ф. 1410, оп. 1, д. 35. Боевые донесения штабов 434-го и 680-го стрелковых полков 169-й стрелковой дивизии, 10-й танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
39. ЦАМО, ф. 1410, оп. 1, д. 193. Боевые донесения противотанковых батарей стрелковых полков 169-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
40. ЦАМО, ф. 6328, оп. 9768сс, д. 13. Оперативные сводки штаба 16-го мотострелкового полка НКВД (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
41. ЦАМО, ф. 6328, оп. 9768сс, д. 1. Оперативные сводки штаба 8-й мотострелковой дивизии НКВД (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
42. ЦАМО, ф. 1501, оп. 1, д. 15. Оперативные сводки штаба 777-го стрелкового полка 227-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
43. ЦАМО, ф. 1501, оп. 1, д. 21. Оперативные сводки, боевые донесения штаба 227-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
44. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 43. Боевые приказы, директивы штаба 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
45. ЦАМО, ф. 1160, оп. 1, д. 3. Журнал боевых действий штаба 124-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
46. ЦАМО, ф. 6517, оп. 11152с, д. 9. Боевые приказы штаба 124-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
47. ЦАМО, ф. 335, оп. 5122, д. 25, л. 327-381. Сведения о потере вооружения частями 124-й стрелковой дивизии в районе Лески (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
48. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 897. Сведения о боевом и численном составе, сведения о наличии танков в боевых частях Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
49. ЦАМО, ф. 395, оп. 9136, д. 52. Оперативные сводки штаба 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
50. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 820. Доклады о боевых действиях штаба 10-й танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
51. ЦАМО, ф. 1230, оп. 1, д. 23. Журнал боевых действий штаба 81-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
52. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 861. Боевые донесения, оперативные сводки штаба 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
53. ЦАМО, ф. 3424, оп.1, д. 4, л. 44-50. Доклад о боевых действиях 1-й гвардейской стрелковой дивизии с 17 по 25 февраля 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
54. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 85, л. 75-83. Выписка с журнала боевых действий штаба 297-й стрелковой дивизии с 23 января по 28 февраля 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
55. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 103. Оперативные сводки штаба 6-й гвардейской танковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
56. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 83. Боевые распоряжения штаба 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
57. ЦАМО, ф. 1501, оп. 1, д. 22. Оперативные сводки, боевые донесения штаба 794-го стрелкового полка 227-й стрелковой дивизии.
58. ЦАМО, ф. 1230, оп. 1, д. 34. Оперативные сводки штаба 53-го стрелкового полка 81-й стрелковой дивизии.
59. ЦАМО, ф. 1230, оп. 1, д. 35. Оперативные сводки штаба 81-й стрелковой дивизии.
60. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 862. Боевые донесения, оперативные сводки штаба 21-й армии.
61. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 41. Боевые приказы и распоряжения штаба Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
62. ЦАМО, ф. 393, оп. 8973, д. 95. Оперативные сводки штабов 6-й гвардейской и 10-й танковых бригад.
63. ЦАМО, ф. 393, оп. 8973, д. 89. Боевые приказы, распоряжения штаба 38-й армии.
64. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 899. Донесения о боевом и численном составе частей Юго-Западного фронта, сведения о наличии танков в войсках Юго-Западного фронта.
65. ЦАМО, ф. 1267, оп. 1, д. 39. Оперативные сводки, боевые донесения штаба 226-й стрелковой дивизии.
66. ЦАМО, ф. 6803, оп. 215359, д. 11. Журнал боевых действий 985-го стрелкового полка 226-й стрелковой дивизии.
67. ЦАМО, ф. 1267, оп. 1, д. 27. Боевые донесения, приказы штаба 226-й стрелковой дивизии.
68. ЦАМО, ф. 251, оп. 646, д. 101, л. 251. Трофеи, захваченные 38-й армией в районе Рубежное 10-11 марта 1942 г.
69. ЦАМО, ф. 1501, оп. 1, д. 25. Документы штаба 227-й стрелковой дивизии.
70. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 877. Оперативные сводки штаба 38-й армии.
71. ЦАМО, ф. 3344, оп. 1, д. 5. Журнал боевых действий штаба 34-й мотострелковой бригады (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
72. ЦАМО, ф. 3344, оп. 1, д. 7. Боевые приказы штаба 34-й мотострелковой бригады.
73. ЦАМО, ф. 1410, оп. 1, д. 25. Оперативные сводки и другие документы штаба 169-й стрелковой дивизии.
74. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 913. Бронетанковые сводки штаба Юго-Западного фронта.
75. ЦАМО, ф. 3344, оп. 1, д. 8. Оперативные сводки, донесения штаба 34-й мотострелковой бригады.
76. ЦАМО, ф. 1410, оп. 1, д. 37. Боевые донесения штабов стрелковых полков 169-й стрелковой дивизии.
77. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 878. Оперативные сводки штаба 38-й армии.
78. ЦАМО, ф. 3424, оп.1, д. 3. Доклады штаба 1-й гвардейской стрелковой дивизии.
79. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 920. Бронетанковые сводки штаба Юго-Западного фронта.
80. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 439. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
81. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 429. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
82. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 430. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
83. ЦАМО, ф. 33, оп. 793756, д. 6, л. 31. Наградной лист на капитана Василия Гавриловича Богачева (сайт «http://podvignaroda.ru»).
84. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 428. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
85. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 431. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
86. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 434. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
87. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 418. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
88. ЦАМО, ф. 33, оп. 793756, д. 47, л. 320. Наградной лист на младшего сержанта Платона Петровича Ткаченко (сайт «http://podvignaroda.ru»).
89. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 440. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
90. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 458. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
91. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 480. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
92. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 452. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
93. ЦАМО, ф. 33, оп. 793756, д. 11, л. 45. Наградной лист на старшего лейтенанта Филиппа Антоновича Гокова (сайт «http://podvignaroda.ru»).
94. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 827. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
95. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 155. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
96. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 481. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
97. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 184. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
98. ЦАМО, ф. 33, оп. 690306, д. 46, л. 244. Наградной лист на лейтенанта Тимофея Трофимовича Завизиона (сайт «http://podvignaroda.ru»).
99. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 362. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
100. NARA, T. 314, R. 1369. Документы штаба LV. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
101. NARA, T. 315, R. 983. Документы штаба 57. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
102. NARA, T. 315, R. 984. Боевые приказы штаба 57. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
103. NARA, T. 312, R. 1507. Донесения штаба VIII. Armeekorps и другие документы штаба 6.Armee (собственный перевод с немецкого).
104. NARA, T. 314, R. 1283. Документы разведывательного отдела штаба LII. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
105. Hanns Neidhardt. Mit Tanne und Eichenlaub - Kriegschronik der 100. J;ger Division vormals 100. leichte Infanterie Division. – Graz-Stuttgart: Leopold Stocker-Verlag, 1981 (собственный перевод с немецкого).
106. NARA, T. 315, R. 981. Боевые приказы штаба 57. Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
107. NARA, T. 315, R. 1221. Журнал боевых действий штаба и другие документы штаба 101. leichte Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
108. NARA, T. 315, R. 1222. Боевые донесения штаба 101. leichte Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
109. NARA, T. 315, R. 1713. Журнал боевых действий и другие документы штаба 239.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
110. NARA, T. 315, R. 1223. Документы штаба 101. leichte Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
111. NARA, T. 314, R. 579. Документы штаба XVII. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
112.
113. NARA, T. 312, R. 1456. Журнал боевых действий штаба 6. Armee (собственный перевод с немецкого).
114. NARA, T. 314, R. 811. Журнал боевых действий штаба XXIX. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
115. NARA, T. 315, R. 1716. Донесения разведывательного отдела штаба 239.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
116. NARA, T. 314, R. 813. Донесения разведывательного отдела штаба XXIX. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
117. NARA, T. 315, R. 642. Боевые отчеты подразделений 13. Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
118. NARA, T. 315, R. 1489. Журнал боевых действий и другие документы штаба 168.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
119. NARA, T. 315, R. 1490. Журнал боевых действий и другие документы штаба 168.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
120. NARA, T. 315, R. 1939. Журнал боевых действий штаба 294.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
121. NARA, T. 315, R. 1940. Журнал боевых действий, боевые донесения и другие документы штаба 294.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
122. NARA, T. 315, R. 140. Журнал боевых действий и другие документы штаба 3. Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
123. NARA, T. 315, R. 141. Документы штаба 3. Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
124. Armored Bears: The German 3rd Panzer Division in World War II Vol.2. - Stackpole Books, 2012 (собственный перевод с английского).
125. NARA, T. 315, R. 154. Донесения разведывательного отдела штаба 3. Panzer-Division (собственный перевод с немецкого).
126. NARA, T. 315, R. 1941. Донесения разведывательного отдела и другие документы штаба 294.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
127. NARA, T. 315, R. 1105. Журнал боевых действий, боевые донесения и другие документы штаба 79.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
128. NARA, T. 315, R. 1943. Документы разведывательного отдела штаба 294.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
129. NARA, T. 315, R. 1106. Боевые донесения и другие документы штаба 79.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
130. NARA, T. 315, R. 2093. Журнал боевых действий штаба 336.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
131. NARA, T. 315, R. 2094. Карты и другие документы штаба 336.Infanterie-Division (собственный перевод с немецкого).
132. NARA, T. 312, R. 1681. Боевые донесения штаба VIII. Armeekorps (собственный перевод с немецкого).
133. Friedrich Wilhelm Hauck. Eine deutsche Division in Russland und Italien - 305. Infanteriedivision 1941 – 1945. – Podzun: Dorheim/H., 1975 (собственный перевод с немецкого).
134. NARA, T. 312, R. 1685. Донесения штаба XIV. Panzerkorps и другие документы штаба 6.Armee (собственный перевод с немецкого).
135. NARA, T. 312, R. 1686. Донесения штаба XIV.Panzerkorps и другие документы штаба 6.Armee (собственный перевод с немецкого).
136. NARA, T. 312, R. 1453. Донесения штаба XIV. Panzerkorps и другие документы штаба 6.Armee (собственный перевод с немецкого).
137. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 819, л. 21-29. Доклад командующему Юго-Западным фронтом о материально-техническом обеспечении 1-й, 10-й и 14-й танковых бригад на период 5-7 дней операции.
138. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 785, л. 52. Донесение штаба 10-й танковой бригады от 10 декабря 1941 г.
139. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 920, л. 193. Бронетанковая сводка АБТУ ЮЗФ №159 от 10 июня 1942 г.
140. ЦАМО, ф. 3468, оп. 1, д. 32. Оперативные сводки, боевые донесения штабов 5-й гвардейской и 32-й кавалерийских дивизий.
141. ЦАМО, ф. 3468, оп. 1, д. 32а. Боевые донесения штаба 32-й кавалерийской дивизии.
142. ЦАМО, ф. 3563, оп. 1, д. 25. Боевые донесения штаба 32-й кавалерийской дивизии.
143. ЦАМО, ф. 393, оп. 8973, д. 94, л. 189. Оперативная сводка № 127 штаба 227-й стрелковой дивизии от 26 марта 1942 г.
144. ЦАМО, ф. 1163, оп. 1, д. 35. Оперативные сводки штаба 76-й стрелковой дивизии.
145. ЦАМО, ф. 3468, оп. 1, д. 18. Документы штаба 5-го кавалерийского корпуса.
146. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 921. Оперативные сводки штаба Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
147. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 42. Документы штаба 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
148. ЦАМО, ф. 1501, оп. 1, д. 18, л. 143. Боевой приказ № 93 штаба 227-й стрелковой дивизии от 11 мая 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
149. ЦАМО, ф. 1501, оп. 1, д. 23. Оперативные сводки штабов стрелковых полков 227-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
150. ЦАМО, ф. 6605, оп. 5206с, д. 1. Оперативные сводки, боевые приказы штаба 293-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
151. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 84. Журнал боевых действий штаба 293-й стрелковой дивизии с 20 апреля по 25 мая 1942 г., распоряжения штабов 293-й стрелковой дивизии и 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
152. ЦАМО, ф. 1163, оп. 1, д. 38, л. 393-395. Боевое донесение № 23 штаба 207-го стрелкового полка 76-й стрелковой дивизии от 24 мая 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
153. ЦАМО, ф. 220, оп. 220, д. 8. Журнал боевых действий частей 21-й армии за июнь-август 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
154. ЦАМО, ф. 335, оп. 5124, д. 23. Документы АБТО штаба 21-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
155. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 72. Оперативные сводки и журнал боевых действий штаба 293-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
156. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 99. Оперативные сводки штаба 301-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
157. ЦАМО, ф. 1197, оп. 1, д. 15, л. 144. Оперативная сводка № 91 штаба 293-й стрелковой дивизии от 29 июня 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
158. Коломиец М., Смирнов А. Бои в излучине Дона//Фронтовая иллюстрация, № 6-2002. - М.: Стратегия КМ, 2002.
159. ЦАМО, ф. 1197, оп. 1, д. 11. Боевой путь 66-й гвардейской стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
160. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 922. Оперативные сводки штаба Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
161. ЦАМО, ф. 1267, оп. 1, д. 32, л. 99. Оперативная сводка штаба 985-го стрелкового полка 226-й стрелковой дивизии от 2 июля 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
162. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 188, л. 271. Наградной лист на капитана Лутфулу Хиснулиновича Хисматулина (сайт «http://podvignaroda.ru»).
163. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 174. Карта боевых действий частей 21-й армии с 24 июня по 15 июля 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
164. ЦАМО, ф. 335, оп. 5113, д. 121. Боевые действия 21-й армии за период с 28 июня по 8 июля 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
165. ЦАМО, ф. 220, оп. 220, д. 71, л. 5. Донесение о боевом и численном составе боевых частей 21-й армии по состоянию на 16 июля 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
166. ЦАМО, ф. 220, оп. 220, д. 14, л. 4. Боевое распоряжение № 7 штаба АБТУ Сталинградского фронта от 17 июля 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
167. ЦАМО, ф. 220, оп. 220, д. 13, л. 1. Сведения о наличии танков в войсках Юго-Западного фронта по состоянию на 2 июля 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
168. ЦАМО, ф. 328, оп. 4852, д. 2. Журнал боевых действий 66-й армии за июнь-сентябрь 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
169. ЦАМО, ф. 328, оп. 4852, д. 286. Боевые донесения штаба 66-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
170. ЦАМО, ф. 1604, оп. 1, д. 6. Оперативные сводки штаба 66-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
171. ЦАМО, ф. 328, оп. 4852, д. 280, л. 16. Боевое донесение № 22 штаба 10-й танковой бригады от 12 сентября 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
172. ЦАМО, ф. 220, оп. 220, д. 10. Справки-доклады о состоянии и дислокации танковых частей Сталинградского фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
173. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 178. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
174. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 70. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
175. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 292. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
176. ЦАМО, ф. 33, оп. 682524, д. 1006. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
177. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 295. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
178. ЦАМО, ф. 1249, оп. 1, д. 14. Журнал боевых действий штаба 99-й стрелковой дивизии.
179. ЦАМО, ф. 328, оп. 4852, д. 279. Оперативные сводки, боевые приказы штаба 99-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
180. ЦАМО, ф. 328, оп. 4852, д. 273. Боевые приказы и распоряжения штаба 66-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
181. ЦАМО, ф. 3290, оп. 1, д. 2. Оперативные сводки управления АБТВ 66-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
182. ЦАМО, ф. 1237, оп. 1, д. 18, л. 195. Боевое донесение № 324/ОП штаба 84-й стрелковой дивизии от 28 сентября 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
183. ЦАМО, ф. 1237, оп. 1, д. 22. Журнал боевых действий штаба 84-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
184. ЦАМО, ф. 3401, оп. 1, д. 3. Краткий доклад о боевых действиях 7-го танкового корпуса с 3 сентября по 3 октября 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
185. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 187, л. 525. Наградной лист на подполковника Якова Алексеевича Чернова (сайт «http://podvignaroda.ru»).
186. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 414, л. 10. Наградной лист на капитана Исаака Григорьевича Лепсая (сайт «http://podvignaroda.ru»).
187. ЦАМО, ф. 6217, оп. 98855, д. 10. Журнал боевых действий 41-го стрелкового полка 84-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
188. ЦАМО, ф. 6622, оп. 95824, д. 4. Журнал боевых действий 201-го стрелкового полка 84-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
189. ЦАМО, ф. 3188, оп. 1, д. 4, л. 20-34. Отчет о боевых действиях 91-й танковой бригады с 15 по 28 сентября 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
190. ЦАМО, ф. 33, оп. 682525, д. 355. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
191. Наградной лист на Бориса Алексеевича Малышева (сайт «http://podvignaroda.ru»).
192. ЦАМО, ф. 33, оп. 682526, д. 150. Наградные листы на военнослужащих 10-й танковой бригады (сайт «http://podvignaroda.ru»).
193. ЦАМО, ф. 3309, оп. 1, д. 4, л. 34. Боевое донесение № 7 штаба 142-й танковой бригады от 2 октября 1941 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
194. В сражениях за Победу. Боевой путь 38-й армии в годы Великой Отечественной войны 1941-1945. - М.: Наука, 1974.
195. ЦАМО, ф. 3442, оп. 1, д. 3, л. 16. Донесение штаба 10-й танковой бригады от 5 апреля 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
196. ЦАМО, ф. 206, оп. 262, д. 43. Карточки учета численного и боевого состава боевых частей 1-й гвардейской, 24-й и 66-й армий, сведения о потерях личного состава в частях Донского фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
197. ЦАМО, ф. 328, оп. 4852, д. 282, л. 76. Боевое распоряжение штаба 66-й армии от 3 октября 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
198. ЦАМО, ф. 206, оп. 262, д. 60. Оперативные сводки штаба 24-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
199. ЦАМО, ф. 206, оп. 262, д. 27. Справки о наличии танков в строю в танковых частях АБТУ Донского фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
200. ЦАМО, ф. 1138, оп. 1, д. 2, л. 135, 136. Боевой приказ № 23/ОП штаба 24-й армии от 8 октября 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
201. ЦАМО, ф. 206, оп. 262, д. 40, л. 33. Боевое донесение № 57 штаба 24-й армии от 9 октября 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
202. ЦАМО, ф. 292, оп. 6911, д. 38. Оперативные сводки штаба 1-й гвардейской армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
203. ЦАМО, ф. 292, оп. 6911, д. 18. Оперативные сводки штаба 292-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
204. ЦАМО, ф. 292, оп. 6911, д. 17, л. 78. Оперативная сводка № 60 штаба 258-й стрелковой дивизии от 15 октября 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
205. ЦАМО, ф. 320, оп. 4522, д. 9. Журнал боевых действий 24-й армии за ноябрь 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
206. ЦАМО, ф. 206, оп. 262, д. 9. Боевые приказы штаба 24-й армии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
207. ЦАМО, ф. 3414, оп. 1, д. 29. Журнал боевых действий 16-го танкового корпуса с 15 октября 1942 г. по 20 февраля 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
208. ЦАМО, ф. 1481, оп. 1, д. 7, л. 247. Боевой приказ № 54 штаба 214-й стрелковой дивизии от 25 ноября 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
209. ЦАМО, ф. 1481, оп. 1, д. 8. Оперативные сводки штаба 214-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
210. ЦАМО, ф. 7445, оп. 160689, д. 10. Журнал боевых действий 788-го стрелкового полка 214-й стрелковой дивизии с 22 июля 1942 г. по 1 июля 1943 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
211. Munch К. The Combat History of German Heavy Anti-Tank Unit 653 in World War II. - Winnipeg: Stackpole Books, 1997 (собственный перевод с английского).
212. ЦАМО, ф. 251, оп. 646, д. 159, л. 7-10. Оперативная директива № 8/ОП оперативной группы Юго-Западного направления от 27 февраля 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
213. ЦАМО, ф. 1267, оп. 1, д. 31. Документы штаба 226-й стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
214. ЦАМО, ф. 1043, оп. 1, д. 5б, л. 413. Акт 15 апреля 1942 г. о сдаче и приеме боевого участка от 10-го отдельного мотострелкового батальона 10-й танковой бригады 2-м стрелковым батальоном 16-го гвардейского стрелкового полка 1-й гвардейской стрелковой дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
215. ЦАМО, ф. 335, оп. 5122, д. 20, л. 227. Оперативная сводка № 8 штаба артиллерии 227-й стрелковой дивизии от 17 мая 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
216. BAMA 27-16/43, P2670282. Выдержки из показаний пленного механика-водителя 10-й танковой бригады (перевод д. Голубева)
217. NARA, Т. 312, R. 1673. Документы штаба 6.Armee (собственный перевод с немецкого).
218.
219. ЦАМО, ф. 229, оп. 161, д. 933. Переговоры штаба 21-й армии со штабом Юго-Западного фронта (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
220. ЦАМО, ф. 4613, оп. 213845с, д. 4. Журнал боевых действий 22-го гвардейского кавалерийского полка 5-й гвардейской кавалерийской дивизии (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
221. ЦАМО, ф. 3468, оп. 1, д. 50, л. 297. Оперативная сводка штаба № 175 штаба 5-й гвардейской кавалерийской дивизии от 19 мая 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
222. ЦАМО, ф. 3563, оп. 1, д. 54, л. 29. Оперативная сводка штаба 86-го кавалерийского полка 32-й кавалерийской дивизии от 20 мая 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").
223. ЦАМО, ф. 3563, оп. 1, д. 28, л. 43. Боевое донесение штаба 86-го кавалерийского полка 32-й кавалерийской дивизии от 20 мая 1942 г. (сайт "https://pamyat-naroda.ru/").