Мальчик лет шести сидит у окна и смотрит как старый кот Васька пытается незаметно подкрасться к двум воронам, хрипло спорящим над вмерзшей в снег старой заплесневелой коркой хлеба. Кот осторожно переползает с крыши сарая на ветку дуба. Внезапно когти скользят по обледеневшему дереву и Васька, перевернувшись раз другой, плюхается в сугроб. Вороны перестают спорить и нехотя отлетают в сторону. Сконфуженный кот отворачивается от ворон и вылизывает предательскую лапу.
- Петя, ты бы не сидел, а лучше пошел бы стихотворение поучил! – говорит мальчику мать, жена настоятеля церкви Всех Святых протоиерея Феодора Воскресенского, матушка Анна.
- Я учил уже, - нехотя отвечает ей сын.
- А ты еще поучи. Тебе перед гостями выступать. – настаивает мать.
Петя отходит от окна и берет в руки книжку со стихами А.С. Пушкина.
«У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том»
Петя никогда нигде не бывал. Даже летом он вместе с отцом и матерью живет дома, а не как его друзья с улицы Мишка и Сережка, которые уезжают с родителями на дачу. «Интересно, а где лучше – у Лукоморья или на даче? Наверное у Лукоморья, там море.» Про море Пете рассказывал его старший брат Родион, студент Петербуржской Академии художеств. Папа, отец Феодор обещал Пете, что когда –нибудь свозит его в Петербург и тогда Петя сможет увидеть море. Что тогда Мишка и Сережка скажут? Вот они обзавидуются. Море – это тебе не речка на даче с пескарями и раками. Море, там корабли настоящие и штормы. Нет, определенно, у Лукоморья лучше.
«У Лукоморья дуб зеленый, златая цепь на дубе том. И днем, и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом.»
Петя представил соседского кота Ваську в очках осторожно крадущегося по золотой цепи, но, несмотря на всю осторожность все же срывающегося вниз. Мальчику стало смешно и он засмеялся.
«..дуб зеленый, златая цепь на дубе том. И днем и ночью..»
«А интересно, сколько же золотища нужно на такую цепь? И как такое богатство никто не стибрил еще?»
У Пети никогда не было своих денег. На это Рождество он первый раз в своей жизни получил новенький сверкающий серебрянный рубль. Петя часто вынимал его из кармана, разглядывал, держа на ладошке и прикидывал, сколько всего он сможет купить на это богатство. Конечно, это не золотая цепь, по которой запросто может кот гулять, но все таки капиталец.
«Там чудеса, там леший бродит, русалка на ветвях сидит.»
- Мам, а, мам, - повернулся Петя к маме, протиравшей у буфета праздничный сервиз. – А почему русалка на ветвях сидит? А? Русалки же в реке живут.
- Что? Какая русалка, о чем ты? – рассеянно отозвалась мать.
- Ну, вот, Пушкин написал: русалка на ветвях сидит.
Матушка Анна задумчиво смотрела на сына.
- Что такое, Петя?
- Ну, вот, Пушкин написал, что русалка на ветвях сидит, а они же в воде живут.
Мать наконец-то поняла вопрос сына и устало ответила:
- Не знаю, это сказака... Иди, вон, у Маши спроси.
Старшая сестра Пети Маша Воскресенская гимназистка 13 лет, девочка с косичками бубликами и серыми глазами сидела в соседней комнате у пианино и отчаянно репетировала упрямый Турецкий марш Моцарта. Марш начинался у Маши хорошо, но каждый раз, когда она доходила до середины, её тоненькие пальчики, совсем как непослушные лапы кота Васьки, соскакивали с клавиш и сбивались в кучу нот и звуков
Петя постоял пол минуты напевая про себя мелодию великого композитора. От постоянных репетиций он знал её наизусть. «Та-ра-ра-ра-ра-ра-ра», - пропел Петя, и, дождавшись, когда Маша в очередной раз запуталась в оградке шестнадцтых долей, спросил:
- Маша, а почему русалка на ветвях сидит? Она же в воде живет.
Раздраженная несовершившимся пассажем сестра сердито отрезала:
- Не знаю! Что ты ко мне со своими русалками пристал! Мне заниматься надо, не мешай!
Петя уходит в соседнюю комнату, где другие его брат и сестра репетируют фокус с исчезновением. Дверь в комнату, где репетируют Сеня и Варя закрыта и Петя сразу барабанит по ней.
- Варя, Сеня, вы что закрылись?! Открывайте!
За дверью возня, затем в приоткрывшуюся щель высовывается рыжая голова Вари.
- Сюда сейчас нельзя!
Петя канючит
- Дайте посмотреть.
- Нет, - решительно возражает Варя, - ты будешь секрет фокуса знать и все испортишь.
- Нет, не испорчу, - пискляво возражает Петя, но Варя непреклонно захлопывает дверь.
- Ну и не надо, - обьявляет закрытой двери Петя, - все равно у вас ничего не получится.
Тут открывается входная дверь и на пороге появляется раскрасневшийся от мороза отец Феодор. Прямо с порога он кричит матушке:
- Анна, как у нас все? Вырезку уже поставили? – и устремляется в комнаты.
Петя вздыхает и опять идет к окну. В сиреневом небе уже проступили первые звезды.
- ну, кажется, все будут, - с жаром говорит матушке отец Феодор. – Я сечас от г-под Желтковых. Они заверили, что придут. А это знаешь какие люди? Потом и Васильевы обещали, и Петровские. Думаю все пройдет хорошо. Все таки они все люди состоятельные. Петровские, кстати, только из Италии. Представляешь! Главное нам не подкачать. Я, вот, думаю, вырезку то мы может маленькую взяли? А то людей позвали, а угощений мало. Конфуз может выйти. Тем более я их ведь не только на благотворительный концерт звал. Так и сказал, что приглашаем на благотворительный концерт, что наши детки хотят для них выступить. Хотим денежек подсобрать для Родиона. А потом, говорю, и на праздничный ужин. Главное нам не подкачать, а уж они люди приличные, думаю уважут нашу просьбу. Так, думаешь вырезка достаточная?
Матушка успокаивает отца Феодора, но отец Феодор убегает на кухню, чтоб самому убедиться относительно размеров вырезки.
Наконец наступило долгожданное время гостей. В гостиной, украшенной бумажными гирляндами и снежинками, двумя рядами поставлены стулья, а у самого входа на табуретке обклеяная красной и серебрянной бумагой коробка с отверстием для денег. На коробке Маша цветными карандашами написала: «Родиону на учебу». Постепенно гости все собираются. Дверь им открывает отец Феодор, а матушка проводит гостей в гостиную и рассаживает на выстваленные стулья. Все в сборе и отец Феодор открывает благотворительный концерт. Концерт проходит с успехом. Петя, сбившись всего лишь два раза прочитывает стихи, Маша играет гостям Моцарта, и даже вредный пассаж получается, а Варя и Сеня совершив таинственные пассы прячут в волшебной коробке старый ботинок, который к изумлернию Пети, уверенному, что у Вари и Сени ничего не получится, исчезает бесследно. Гости аплодируют детям и отец Феодор облегченно вздохнув приглашает всех в столовую.
Детей, конечно, в столовую не пускают, но они могут слышать из своей комнаты, как взрослые говорят об удивительных и восхитительных вещах. Петровские рассказывают об Италии. Петя слышит названия далеких городов: Рим, Флоренция... оказывается, в Венеции люди вместо экипажей на лодках по улицам плавают. А итальянцы весь день пьют вино и едят маслины. Потом Желтковы говорят, что они в Италию разлюбили ездить, но предпочитают Швейцарский климат. Там воздух особенный и горы. Петя не особенно взволнован воздухом, но на горы он бы посмотрел, да и Италия ему не надоела. Да и как надоест, если он там не был ни разу. А в Швейцарии оказывается очень вкусный шоколад. Пете смешно: разве может шоколад быть не вкусным? Это же не маслины, который едят итальянцы. Он бы ни за что не стал бы их есть, и, если бы его спросили, то он бы тоже лучше в Швейцарию поехал бы, где шоколад вкусный. Хотя поплавать на лодке по улице, как на экипаже – тоже здорово. Размышляя так, Петя не заметил, как его стало клонить в сон. С трудом разлипая глаза он лег в кровать и быстро уснул.
Отец Феодор и матушка еще долго продолжали слушать разговоры о далеких странах, в которых удалось побывать их дорогим гостям. Затем разговор переключился на науку, и господин Желтков заявил, что, не в обиду отцу Феодору, но церкви надо быть более современной и уже нужно пересмотреть многие обряды, от которых отдает нафталином древности, и которые смешны для образованного человека их положения. Может, поэтому, такие прогрессивные и научные люди, как он, Желтков, с научным и философским складом ума и не идут в церковь, и что она, Церковь, безнадежно отстала от современного общества. Уважаемые гости тоже согласились, что как ни крути, но Церковь давно уже стала сосудом национальной самобытности и традиций, а будущее все-таки за людьми научного склада. Отец Феодор, с трудом сдерживал себя, чтоб возражением не обидеть своих гостей. По счастью течение разговора приняло новое направление и компания заговорила о новых экономических выгодах, которые могут принести недавно открытые медные залежи в соседней губернии.
Уже далеко за полночь, батюшка и матушка проводили гостей и поспешили в гостиную, где стояла коробка с пожертвованиями на обучение старшего сына. Солидное положение их гостей, размах и широта заграничных путешествий и головокружительные прибыли от удачно вложенных средств в медные рудники, вселяли надежду на порядочные пожертвования. Да и выступления детей, постаравшихся от души занять гостей, и сам обед, приготовленный с разорительным для бюджета Воскресенских размахом, позволяли надеяться, что старания не пройдут даром.
-Ну, давай, Федя, не томи, открывай уже, - поторопила медлительного мужа матушка. Отец Федор осторожно, стараясь выглядеть спокойным, открыл коробку. На дне коробки лежал всего лишь один новенький серебрянный Петин рубль.