"Cтражем церкви и царства" называли Михаила Никифоровича Каткова. Как редактор журнала "Русский вестник", он с начала 1860-х годов открыто поддерживал правительственные реформы. Особенно эта деятельность усилилась в 60-х годах, после царского указа об отмене крепостного права. Это время, по признанию Каткова, было "периодом возраставшего ослабления правительства, упадка государственного духа, революционной пропаганды, которая охватила своей сетью всю страну и стала властью, с которой спорить было нелегко".
Газета «Московские ведомости» была одной из старейших газет в Российской империи, она начала выходить еще в 1756 году. В 1840-1850-е годы она была ведущей либеральной литературной и общественно-политической газетой, вокруг которой группировались московские западники. А с 1863 года, под редакцией Каткова и его соредактора П.М. Леонтьева эта газета стала наиболее популярным консервативным изданием, настолько влиятельным, что, по словам современника, она играла роль «своего рода департамента, в котором обсуждались и подготовлялись к решению важнейшие вопросы по внутренней и внешней политике». Тираж «Московских ведомостей» в 1863 году достиг максимума - 12 тыс. экземпляров. Кроме того, в 1863-1871 годы к ней издавалось еженедельное приложение «Современная летопись».
Год от года катковские «Московские ведомости» прибавляли известности, влияния и одновременно тиража, пока не сделались (к концу царствования Александра II) едва ли не самой читаемой из частных российских газет. Широкую известность катковской газеты саркастически изобразил её яростный противник, Салтыков-Щедрин, который в своей знаменитой сказке о двух генералах рисует необитаемый остров, где, однако, под кустом почти сразу обнаружился «старый нумер „Московских ведомостей“».
С середины 1860-х гг. общественному спокойствию России стали серьезно угрожать умножившиеся нигилисты всех мастей. Катков бесстрашно вступал в полемику против "отрицателей" или "нигилистов" из “Современника” и “Колокола” и отстаивал консервативную, патриотическую позицию. А. Герцен раздраженно писал о Каткове: «Либеральный публицист... бросил за борт либерализм, конституционализм, поклонение Европе... внезапно почувствовав себя неистовым патриотом». Несмотря на патриотическую направленность, газета неоднократно подвергалась цензурным взысканиям, главным образом за обвинения в адрес высшей бюрократии в потворстве либералам и революционерам.
Что же сделал конкретно этот публицист для нашей страны? Прежде всего, своим громогласным словом он дважды активно способствовал сдерживанию разрушительных процессов, в которые попадала Российская Империя, в 60-е и 80-е годы XIX столетия, удерживал ее на краю пропасти.
***
В 1863-1864 годах началось восстание в Польше, политически и пропагандно поддержанное иностранными державами. Они объединились против России, обеспокоенные ее влиянием в делах славянских государств, однако должного отпора западному влиянию в России не было. Наблюдая жизнь русского общества, Катков приходит к выводу, что «нигде не видно крепкой закваски, нет никакого общественного типа, имеющего задатки силы».
В это время в России было большую популярность приобрела газета "Колокол", издаваемая Герценом в Лондоне на британские деньги и распространяемая по всей России.
В книге "Воспоминаний" Дмитрия Алексеевича Милютина (1816-1912), военного историка, генерала, государственного деятеля, отмечается возникшая в период послаблений введенных Александром II, опасность «нарождавшейся у нас в то время революционной и анархической пропаганды»: беспорядки в университетах и других высших учебных заведениях, появление революционных воззваний, подметных писем, распространение анархических понятий среди простого народа, огромную популярность в России запрещенных изданий А.И. Герцена, которые «ходили по рукам почти открыто». С особенной силой заявила о себе и разночинская журналистика, «с которой снята была прежняя строгая узда» цензуры. Что касается польского восстания, то тут Милютин был убежден, что в этом революционном движении видна «руководящая рука с запада», так же, как во «внутренней крамоле» - «польские козни».
Современник Каткова и известный общественный деятель Феоктистов в одной из историко-публицистических статей объясняет причины востребованности Герцена в 50-60-е году 19-го столетия у русской интеллигенции: «Что касается вообще нашей публики, не приготовленный к восприятию каких бы то ни было серьезных идей и вследствие сего относившейся с любопытством почти истерическим ко всему запрещенному, воспринимавшей это запрещенное без всякой критики, то Герцен тотчас же сделался для нее авторитетом. Если иногда даже старики поклонялись ему, то о молодежи нечего и говорить».
Герцен на страницах "Колокола" открыто поддержал стремление поляков к самоопределению. Вместо российской империи он предложил создать федерацию свободноопределившихся народов. Катков, добившись у властей разрешения на страницах своих изданий открыто полемизировать с Герценом, остро его критиковал за «сатурналию полумыслей» и «мозгобесие», которое тот изливал на страницах лондонского «Колокола». Катков отвергал нигилизм Герцена, который отрицал все «основы человеческого общежития — религию, государство, собственность, семейство». Михаил Катков явился тем охранительным деятелем, который громогласно выступил оппонентом Герцена и не дал в год польского восстания в 1863-м повториться ситуации военного вмешательства Европы в дела России, как это было во времена Крымской войны (1853–1856). Именно он стал русским голосом и для Европы, и для России, в которой тогда общество было расколото по вопросу, как себя вести по отношению к единству страны. Катков резко выступил против польского восстания, считая, что вся инициатива по польскому вопросу должна принадлежать государству, а не бунтовщикам. Он считал идею федерации крайне опасной для России и герценовскую позицию оценивал как антигосударственную. Именно Михаил Катков рекомендовал графа Михаила Муравьева (1896–1866) на роль политического усмирителя Польского восстания.
Михаил Никифорович не только вступил в прямую конфронтацию с публикациями Герцена, но и резко осудил действия петербургской бюрократии, которая во время вооруженного выступления польской шляхты, стремилась достичь с ней компромисса. В своих статьях он поддержал политику Муравьева, который опирался в борьбе с мятежом на православное духовенство и крестьянство и сокращал сословные привилегии польского дворянства. Позиция Каткова вынудила власти изменить свою политику: в кратчайшие сроки подавить мятеж, сократить польские привилегии, даровать землю крестьянам в западных губерниях, перевести образование и делопроизводство на русский язык. Надо сказать, что издание газеты "Московские ведомости" несколько раз приостанавливалось цензурой в связи с резкой критикой Катковым придворной группировки во главе с наместником Царства Польского великим князем Константином Павловичем, которая покровительствовала полякам.
«Все опиралось на "золотое перо" Каткова... Нельзя сказать, чтобы Катков был гениален, но перо его было воистину гениально... Он мог в лучшую минуту сказать единственное слово, – слово, которое в напряжении, силе и красоте своей уже было фактом, то есть моментальной неодолимо родило из себя факты и вереницы фактов. Катков – иногда, изредка – говорил как бы "указами": его слово "указывало" и "приказывало". "Оставалось переписать... – и часто министры, подавленные словом его, "переписывали" его передовицы в министерских распоряжениях и т.д.», – свидетельствовал выдающийся русский философ В.В. Розанов.
«Катков жил вне Петербурга, не у "дел", вдали, в Москве. И он как бы поставил под московскую цензуру эту петербургскую власть, эти "петербургские должности", не исполняющие или худо исполняющие "свою должность". Критерием же и руководящим в критике принципом было то историческое дело, которое Москва сделала для России. Дело это – единство и величие России... Катков не мог бы вырасти и сложиться в Петербурге; Петербург разбил бы его на мелочи. Только в Москве, вдали от средоточия "текущих дел", – от судов и пересудов о мелочах этих дел, вблизи Кремля и московских соборов, могла отлиться эта монументальная фигура, цельная, единая, ни разу не пошатнувшаяся, никогда не задрожавшая. В Петербурге, и именно во "властных сферах", боялись Каткова. Чего боялись? Боялись в себе недостойного, малого служения России, боялись в себе эгоизма, "своей корысти". И – того, что все эти слабости никогда не будут укрыты от Каткова, от его громадного ума, зоркого глаза, разящего слова. На Страстном бульваре, в Москве, была установлена как бы "инспекция всероссийской службы", и этой инспекции все боялись, естественно, все ее смущались. И – ненавидели, клеветали на нее...» (В. Розанов. "Суворин и Катков").
Катков выступил энергичным борцом против незаконных польских притязаний на Западную Россию, и за Русскую государственность. В результате его умных и смелых публикаций страна смогла консолидироваться вокруг русского престола и преодолеть реальную опасность раскола Империи. Вот как об этом писал Милютин: «Вооруженный мятеж поляков и дипломатическое вмешательство Европы, столько прискорбные сами по себе, имели однако и свою полезную сторону для России. Они произвели благоприятный перелом в настроении умов в среде образованных слоев; открыли глаза той части нашей интеллигенции, которая в течение двух предшествующих лет легкомысленно поддавалась в сети Польской интриги». И этот перелом в общественном сознании произошел благодаря громким публикациям Каткова.
***
Победа Каткова над Герценом оказалась неоспоримой! Известно, что количество экземпляров выступившего в защиту поляков «Колокола» Герцена существенно снизилось после польского восстания, сторонники революции и радикалы оказались в изоляции.
Феоктистов с восхищением писал, что Михаил Катков, держась «в стороне от всяких политических партий и не ища себе союзников, решил действовать самостоятельно. И принес громадную пользу России, идя своим путем, ибо главным образом, или даже исключительно, ему обязаны были мы успехом в борьбе с возмутившейся Польшей... Своими великими заслугами в польском вопросе Михаил Никифорович завоевал себе положение государственного деятеля без государственной должности; недостаточно было сказать, что он является выразителем общественного мнения: нет, он создавал общественное мнение, которому приходилось следовать за ним... Он составил блестящую репутацию кн. Горчакову, отважившемуся, после долгих колебаний, под влиянием "Московских ведомостей" дать решительный отпор западным державам, выступившим с наглыми требованиями относительно Польши». Значит и один в поле может быть воином, и как доказал Катков, даже блестящим воином!
Катков никогда не переставал громить либеральные сепаратистские тенденции. Консервативное направление постоянно встречало противодействие со стороны той части русской печати, которая называла себя либеральной. «Катков очень верно и метко указал, что эта печать только прикрывается либеральной маской, но её сущность представляет направление антинациональное; что главная её задача это отстаивание инородческих или иноземных интересов в подрыв интересам Русским».
Благодаря острой критике Каткова не только "Колокол" постепенно потерял свою популярность. Одновременно Катков вёл борьбу с редакцией журнала «Современник». Он разоблачал лжепророков- Чернышевского и Добролюбова. Вот что о его критике писал Любимов: "Деятели "Современника", претендовавшие быть общественными учителями и вождями, изобличались в невежестве, сводились в пьедесталов; великаны обращались в размер ничтожеств".
Катков осуждал всякие тайные организации, разрушающие государство, вне зависимости от того, какие идеи они исповедуют, и видел единственный путь развития общества в союзе просвещения и сильной государственной власти.
В 1866 г., не оставляя газету, Катков стал чиновником особых поручений при министре народного просвещения. Чем ощутимее была революционная атмосфера, тем все более "правым" становился Катков. Он много писал об экономических проблемах, пропагандируя усиленное промышленное развитие, полагая, что таким образом Россия сможет укрепить военную мощь, утвердиться на мировом рынке и сохранить целостность империи. Но это не значило, по мнению Каткова, что страна перестанет быть аграрной, а дворянство не останется опорой престолу. Огромную роль Катков отводил образованию, полагая, что правильная воспитательная система сможет противодействовать развивающемуся "нигилизму". Он писал: "Истинными нигилистами могут быть только совершенно незрелые люди, которых, к сожалению, благодаря фальшивой педагогической системе... в таком изобилии выбрасывают на свет наши учебные заведения".
Поэтому Катков стал инициатором реформ в сфере просвещения, в частности, выступая за углубленное, так называемое «классическое» образование, с преподаванием древних языков, гуманитарных предметов и математики. В 1867 году для демонстрации преимуществ классической системы Катков совместно с Павлом Леонтьевым основал лицей в память цесаревича Николая, старшего сына Императора Александра II, умершего в ранней молодости. А в 1872 г. по указу Александра II этот лицей стал государственным. Катков как основатель лицея и член его правления после издания указа был зачислен на государственную службу, а в 1875 году стал директором этого лицея и оставался на этой должности до конца жизни. Неофициально, среди интеллигенции, этот московский лицей так и назывался "Катковским". Лицей был одним из самых элитных учебных заведений, готовившим кадры для государственной службы и просуществовал вплоть до 1917 года. В 1871 году под влиянием Каткова в России в классическом духе была реформирована вся система гимназий.
С начала 1870-х годов Катков выступал с критикой судебной реформы 1864 года, особенно суда присяжных, к которому, по его мнению, российское общество не было готово. После вынесения судом присяжных оправдательного приговора Вере Засулич, стрелявшей в петербургского градоначальника Трепова (1878 год), Катков повёл в печати кампанию против российской "либеральной интеллигенции». Катков резко критиковал угнездившуюся в стране моду на либерализм, который жертвуя «священными интересами Отечества», ослабляет «порядок и законность». Поэтому он считал неприемлемым любое попустительство мятежу («мятеж везде мятеж, где бы он ни вспыхнул». Носителем этого либерализма является «растленная» интеллигенция, «имеющая свое сосредоточие в Петербурге».
***
А второй огромной заслугой Каткова перед Отечеством явилась его позиция после убийства царя народовольцами в 1881 году. После этого страшного события в России наступил хаос и всеобщая растерянность. И в 1881-м, как и в 1863 году, империю вновь спасла публицистическая напряженность статей «Московских ведомостей» и политическое влияние М.Н. Каткова, удержав власть от панических либеральных уступок - от конституции до ограничения свободы действия самодержавной власти.
На престол вступил сын убитого царя Александр III, который стремился навести в стране порядок, но ему была необходима общественная поддержка, которую, как раз и обеспечил в своих изданиях Михаил Катков. Во время засилья демократических идей защищать царскую власть было нелегко, для этого требовалось гражданское мужество. Именно публицисты «Московских ведомостей» после убийства царя сформулировали основную программу «контрреформ» 1880-1890-х годов и стали идеологической поддержкой деятельности нового императора Александра III.
Это совсем не значило, что Катков и его издания были правительственным рупором, который всесторонне поддерживал власти. В своих статьях он не боялся выступать против действий отдельных высших чиновников. Это придавало изданиям Каткова определённую оппозиционность. Он лично и руководимые им «Московские ведомости» постоянно вели критику действий правительства «справа», с консервативных позиций, и провели ряд националистических акций по устранению «инородцев» из состава кабинета министров.
Так, в период «Контрреформ» 1881-1890-х годов, по настоянию Каткова были уволены со своих постов и заменены ставленниками консервативных кругов представители либеральной «партии» в правительстве: министр народного просвещения барон А.П. Николаи (в 1882 году заменён И.Д. Деляновым), министр юстиции Д.Н. Набоков (в 1885 году заменён Н.А. Манасеиным) и министр финансов Н.Х. Бунге (в 1887 году заменён И.А. Вышнеградским). По словам главного российского цензора Евгения Феоктистова высокое положение Каткова - это «первый пример в России, чтобы человек без связей и покровительства, единственно силой своего таланта и горячего убеждения, приобрёл неслыханную диктатуру над умами… Правительство боялось его и вместе с тем заискивало в нём». Михаил Катков редко выезжал из Москвы, но его газета «Московские ведомости» влияла на дела Российской Империи во многих сферах. Подобного положения, завоеванного своим публицистическим словом, ни один журналист, ни один издатель в России ни до Каткова, ни после него не имел.
Не будет преувеличением сказать, что в значительной части общества национальное чувство во второй половине XIX века было возбуждено и поддерживалось тем громадным влиянием, которым пользовались "Русский вестник" и "Московские ведомости", издаваемые М.Н. Катковым.
После смерти Каткова (1887 год) «Московские ведомости» быстро утратили прежнее влияние, и в конце 1880-х годов их тираж упал до 6 тыс. экземпляров. Крупный ученый Иловайский в 1887 году вспоминал об огромном значении М.Н.Каткова, который «временно поднял эту газету (Московские ведомости) на степень самого влиятельного в России и одного из самых крупных политических органов в целой Европе».
Список литературы:
1.Герцен А.И. "Колокол". Избранные статьи А.И. Герцена (1857-1869) . Женева, 1887. .
2.Драгоманов М.П. Герцен, Бакунин, Чернышевский и польский вопрос. Казань, 1906.
3.Иловайский Д.И. Историческая поминка о М.Н. Каткове // Иловайский Д.И. Исторические сочинения Д.И. Иловайского. Ч. 2. 1859-1897. М., Кушнерев И.Н. и Ко. 1897.
4.Катков М.Н. Собрание передовых статей в «Московских ведомостях» 1863 год / Издание С.П.Катковой. М., Типография В.В. Чичерина, 1897.
5.Катков М.Н. Собрание статей по польскому вопросу, помещавшихся в Московских ведомостях, Русском вестнике и Современной летописи. М., 1887.
6.Милютин Д.А. Воспоминания. 1863 - 1864 / Под ред. Л.Г. Захаровой. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2003.
7.Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы. 1848 - 1896. М., 1991.