Предыдущая глава: http://proza.ru/2021/04/19/1724
Иван и Юсуп, сидя у костра мирно беседовали.
Путники и не ведали, что севернее, в верстах пятидесяти идет жестокая битва.
Иван специально выбрал дорогу южнее, чтоб обезопасить Юсупа от возможной встречи с его кровником.
Теперь путникам необходимо было добраться до реки Тобол, и уж далее, по половодью с какой ни будь оказией добраться до Тобольска.
Эти места всегда славились торговыми путями. Караваны из Средней Азии проходили один за другим по степным тропам и дорогам в сторону Тобольска.
Шли верблюды, навьюченные тюками, громыхали на колдобинах груженные арбы, оставляя следы, по которым можно было определить дорогу в ту или обратную сторону. Были и переправы через Тобол, где осенью вброд, а в половодье на челнах и плотах перевозили путников и товары, для дальнейшего следования южным путем на Казань.
Ваня надеялся найти место переправы, и обменять лошадей на небольшую лодку. Ему выросшему в глухой тайге, передвигаться водой было привычное дело. Да и Юсупа было жаль, он совсем расклеился от непривычной верховой езды.
- Тебе бы в баньку Юсуп, да пропарить веничком седловину, - ворочая саблей угли костра, усмехнулся Иван.
- Боюсь не поможет Ваня, я рукой уже за задницу не могу взяться, какой там веник, - простонал Юсуп, лежа на боку.
Иван поднялся, осмотрелся.
Ушел в темноту, но вскоре вернулся с пучком полыни. Разделил ее на четыре пучка. Один замочил в воде, которая была в кожаном ведре, потом вытащив, подержал над костром.
- Суй в штаны, пока горячая, - приказал Иван попутчику.
Юрка развязал тесемки, и со стоном засунул пучок травы со стороны спины в штаны.
- Полежи чуток, а как остынет, новую тебе запарю, полынь трава пользительная, хворь, усталость вытягивает, - посоветовал Ваня, и глядя на звезды пояснил, - Полынь хоть и горькая, и вонючая, но пользы от нее много. Ей и глистов гонят, и печень пользуют. А бабы полы дома моют ей, чтоб муж не скандалил.
Юсуп, пошевелился, и вытащив пучок из штанов, отбросил его в сторону.
Потом глянул на Ивана, и рассмеявшись, попросил, - дайка еще пучок, вроде бы боль отпустило.
- Ну, это мы быстро сготовим, - приподнялся Иван, и прошел к костру, замочив в воде пучок полыни, распарил его над костром.
Брезжил рассвет.
Юсуп, поглядев на яркую полоску света, рассудительно проговорил, - Все имеет свой закат, и только ночь заканчивается рассветом…
- Пусть этот день принесет нам только удачу, - глянув на восход, согласился Иван.
***
Не успел Антип войти в избу постоялого двора, и присмотреться в полумраке к постояльцам, как его окликнули.
- Антип! Какими ветрами? Ходи сюды!
За столом сидели казаки из Березовского острога.
Антип присел на лавку рядом.
- Око вас братцы занесло! Куда путь держим?
- Пушную казну государю везем. Да вот под дождь попали, хорошо навесы есть на постоялом дворе. Так укрылись от непогоды. Далее на санях не пройдем, грязюка несусветная. Придется тюками грузить пристяжных лошадей, и уже верхом до Казани. Мы-то уж четвертый раз за зиму на Москву ходим. Туда пушнину везем, оттуда гвозди, да скобы. Да и казну годовальщикам тоже возим. Порожними никогда не ходим. Государь нас шибко жалует, почитай после каждого обоза, одаривает своей милостью.
Антип обвел взглядом компанию служилых, и спросил, - а мою пушнину, не прикупите часом? Уступлю в цене, если сторгуемся. Мы ведь тоже под морось попали, боюсь запреют шкурки, вот и мыслю сбыть их. Вы же ясак в Москву везете, а что сверху подати, то ваша прибыль.
- Глянуть треба, потрясти, пощупать твой товар, - предложил один из казаков.
- Шкуры добрые. За службу нажитые. Жаловал меня ими младший воевода Алексей Кольцов, когда я на вольную уходил.
Вечером Антип пришел в постоялую избу хорошо набравшись браги и меда.
Погромыхав ведрами в сенях, ввалился в горенку.
Попытался забраться на печь, но не сумел. Опрокинул в полутьме лавку. Кое как установив ее, скинул с себя мокрый армяк, кинул в голову, улегся на лавку.
Последние членораздельные слова его были, - я тута-ка шкурки наши сладился сбыть, с утра купец березовский придет глядеть их…
Дальше раздался богатырский храп…
Яна спустилась с печи, открыла дверцу, пошевелила кочергой угли. Нащупав в потемках светошник, раздула лучину. При свете лучины атаманша принялась разглядывать шкурки, откладывая после осмотра то в одну, то в другую сторону.
К утру пушнина была просмотрена и разложена.
Одну стопку она замотала в тряпицы и сунула обратно в мешок, другую чуть побольше оставила на столе.
Яна глянула в оконце, брезжил рассвет.
Залезла на печь и как в омут провалилась.
Проснулась она от голосов в хате.
За столом сидели Антип и купец.
Купец рассматривал пушнину. Мял и выворачивал каждую шкурку, нюхал, и тряс, расправляя мех.
Антип похмелялся.
- Пушна у тебя добрая Антип, но давеча изъяснялся, что ее больше у тебя, а тут всего-то два десятка. Поди припрятал на черный день. Выкладывай все, деньгу ведьм плачу не малую.
Антип, уже изрядно принявший на грудь, поднялся из-за стола, и шатаясь пошел к вещам, - сейчас гляну, где-то еще должны быть…
Яна как кошка спрыгнула с печи, - нет у нас более, бери что кажут.
Но отставной десятник уже успел схватить мешок и выставить на стол.
- А вот чернобурая, глядь какой перелив, - вытаскивая шкурку из мешка похвастался Антип.
Купец подхватил двумя руками шкурку чёрно-бурой лисы, потряс ее перед собой, восхищаясь богатым мехом, - да за нее две деревни можно купить, - разглядывая мех изумился он.
Вывернув на изнанку шкурку, купец принялся разглядывать выделку, но разглядев клеймо вытаращил глаза.
Это было клеймо его брата, сгинувшего три года назад вместе с обозом из Березовского острога.
Купец ринулся к Антипу, с силой толкнул его в грудь. Десятник упал через лавку на спину.
Купец одну за одной доставал шкуры из мешка, и осмотрев клеймо на каждой, откидывал их в сторону.
- Ты где, сукин сын, взял энти шкуры? Как они к тебе попали? – заорал он на всю горницу.
Продолжение: http://proza.ru/2021/06/11/1738