Далеко заполночь, проскрипев на крепком морозе колёсами, поезд остановился на предпоследней, перед своей, маленькой станции... Кто-то из служителей железной дороги бегло простучал особым молотком по тормозным колодкам вагона. Кто-то что-то прокричал прощальное за полузамёрзшим окном... И поезд мягко тронулся дальше.
А в спящем вагоне прозвучали негромкие девичьи рыдания. Рыдания не горестные, не радостные, а такие, какими рыдают наши матери, то ли вспоминая что-то хорошее, ушедшее, то ли мечтая об этом хорошем, ведомом только им, одним... Так искренне, так по-хорошему, с таким теплом и надеждой!
Возвращавшийся из командировки Сергей, с небольшим чемоданчиком в руках, вышел из своего купе. Огляделся.
У примороженного окна прохода плакала, видимо, только что вошедшая в вагон девушка.
А за окном летела чёрно-белая ночь: чёрно-белая, чёрно-белая, чёрно-белая... Ночь, ночь, ночь!
Сергей, проходя мимо девушки, остановился, постоял рядом. Хотел пройти за её спиной дальше, и опять постоял, постоял, постоял...
- Ты чего? - спросил он, спустя какое-то время.
- Та... так! - ответила она, не отрываясь от окна, и всхлипнула.
- Горе какое? - спросил Сергей.
- Нет, - опять всхлипнула девушка, не оборачиваясь.
- Радость?
- Нет... Была в гостях у брата.
- Ну?
- Когда ещё увидимся? У нас – работа, у него - работа!.. Когда ещё увидимся?
Сергей помолчал, согласно покивал головой.
- Тебя как зовут? - спросил.
- Оксана.
За окном, по-прежнему, летела чёрно-белая ночь: чёрно-белая, чёрно-белая, бело-чёрная... Ночь, ночь, ночь!
Сергей, успокаивающе, опустил на плечо девушки ладонь.
- А у меня никого нет, Оксана, и я не плачу, - сказал он.
Девушка перестала всхлипывать.
- Совсем никого? - спросила она, не оборачиваясь.
- Совсем.
- А как же вы живёте?
- Молча.
- Один?
- Почему один? У меня в роте сорок два бойца!
Оксана, вытерев ладошками заплаканное личико, обернулась, впервые глянула на собеседника в офицерской шинели.
- А как вас зовут... товарищ... товарищ?
- Капитан, - подсказал он.
- А как вас зовут, товарищ капитан? - продолжила она сочувственно.
- Сергей.
Чёрно-белая ночь, бело-чёрная ночь...
- Не грустите... Серёжа, - искренне сказала она, забыв о горестном, своём.
- Не буду, - пообещал он. - Мне скоро выходить, и мне почему-то кажется, что у тебя всё-всё-всё будет хорошо. Правда, Оксана? Есть мама, папа, даже родной брат есть. Правда?
Девушка заворожённо кивнула.
Вскоре, выйдя из вагона на своей станции, Сергей увидел надпись, нацарапанную на морозном стекле окна вагона, за которым стояла девушка:
«олеС акшолоВ»
Что означало, если прочитать со стороны Оксаны: «село Волошка» - очевидно, место её проживания.