Удачная охота на пролётную дичь во время весеннего разлива Сырдарьи за островом, что напротив городского пляжа, побудила меня в следующее воскресенье выехать на охоту на мотоцикле вниз по течению реки, в расчёте найти следы половодья и в другом месте. Встав пораньше, я отправился в путь. Однако ледоход за неделю продвинулся так далеко, что подходящее для охоты место встретил лишь за Байхожёй, в полусотне километров от Ленинска. На другой стороне Сырдарьи я заметил луговину, поросшую редкими кустами ивняка, между которыми проблескивала вода. И хотя уток там не было видно, но искать лучшего места было не резон.
Стояла тихая и ясная погода, не предвещавшая никаких сюрпризов. Накачав лодку, я переплыл реку и, причалив к берегу, окинул взглядом незнакомые мне окрестности. Моё внимание привлекла какая-то едва видневшаяся на горизонте птица. Она летела на небольшой высоте из глубины степи и направлялась в мою сторону. По взмахам крыльев она напоминала чайку, но её размеры, с учётом большого расстояния, заронили в душу сомнения: уж не гусь ли это? К тому же сразу возник вопрос: что делать чайке, питающейся, как известно, рыбой, в безводной пустыне? Поэтому, терзаясь сомнениями, я положил рюкзак с лодкой на землю и продолжил наблюдение за загадочной птицей. А та, по мере приближения, постепенно увеличивалась в размерах и всё меньше походила на чайку. И только когда до неё оставалась пара сотен метров, я убедился, что это действительно гусь.
Стоя на открытом месте, я метнулся было к ближайшему кусту с целью маскировки. Однако вовремя сообразил, что делать это уже поздно: резких движений в подобной ситуации ни в коем случае делать нельзя, так как это может испугать дичь, и она облетит охотника стороной. К тому же времени для подготовки к выстрелу оставались считанные секунды, а ружьё было ещё в чехле. Подавляя в себе нетерпение, я медленно присел на корточки и, развязав рюкзак, достал из него ружьё, а затем, расчехлив, начал лихорадочно его собирать. При этом исподволь, не поднимая головы, я продолжал наблюдать за потенциальной добычей. Между тем, гусь продолжал лететь прямо на меня, и расстояние до него быстро сокращалось. Но вот ружьё собрано, в стволы вставлены патроны, и я, щёлкнув затвором, замер.
К этому моменту, так и не почувствовав опасности, птица подлетела ко мне вплотную. Тут я резко вскочил на ноги и выстрелил навскидку, почти не целясь. И какова же была моя радость, когда сражённый наповал, гусь камнем рухнул прямо к моим ногам. Это был воистину королевский выстрел! Воодушевлённый удачей, я спрятал в кусты лодку, расставил на воде чучела и, соорудив из веток удобный скрадок, стал ждать подлёта дичи. Но проходил час за часом, а утки не было. Судя по тому, что река почти совсем вошла в своё русло, а вынесенных половодьем льдин на суше не было, затор в этом месте был уже давно, и вся перелётная птица вслед за ним ушла к морю. Гусь в тот раз оказался моей случайной и единственной добычей. Но мне пришлось дорого за неё заплатить.
Небо к полудню начала затягивать какая-то мгла, и солнце на её фоне заметно тускнело. Затем с востока, от противоположного берега подул холодный ветер. Он быстро набирал силу, поднимая на реке крутую волну. Не подозревая, чем это для меня может обернуться, я решил перекусить и ещё какое-то время просидел в скрадке в ожидании подлёта дичи. А когда, решив завершать охоту, собрался форсировать Сырдарью, на ней уже свирепствовал настоящий шторм. Песчаная буря, под названием бешкунак, набрала полную силу. Подгоняемые усилившимся ветром, огромные волны одна за другой с шумом накатывались на пологий берег. Трудно было даже вообразить, как можно отчалить от него в моей одноместной резиновой «скорлупке». Но деваться было некуда. Зайдя по колено в воду, я сел было в лодку, но не успел взять в руки вёсла, как её накрыла, перехлестнув через борт, первая же волна. Как я ни старался отплыть от берега, сделать это так и не смог. Было очевидно, что форсировать реку в этом месте невозможно.
Промокший по грудь я вышел на берег в растерянности – как же быть? До ближайшего моста в Казалинске было с полсотни километров, и дойти туда пешком /если хватит сил/ смогу только к ночи. Однако после этого отправляться на поиски мотоцикла в полной темноте – занятие безнадёжное, а денег для проезда домой на поезде я с собой не взял. Размышляя о поисках выхода из столь критической ситуации, я обратил внимание на видневшийся ниже по течению остров и решил попытаться переплыть взбушевавшуюся реку «с пересадкой», в два приёма и отправился туда. За островом волна действительно оказалась чуть меньше. Однако – после двух безуспешных попыток доплыть до него не удалось. Гребни волн под напором ветра, перехлёстывая через борт, каждый раз доверху затапливали лодку, от чего та, уподобившись плоту, тяжелела и становилась неуправляемой. А я при этом оказывался сидящим по пояс в холодной воде. В итоге, совершенно выбившись из сил, я вновь вернулся на берег, не достигнув цели.
День приближался к вечеру, и резко похолодало. Солнце на небе скрыла густая пыльная мгла. Промокший до костей, пронизываемый ветром, я не мог согреться, так как спички намокли, да и добыть дров было негде. Упав в изнеможении на песок и прикрывшись от ветра лодкой, отрезанный от мотоцикла,я пребывал в отчаянии, не зная, как быть. Ясно было только одно: чтобы не околеть совсем, надо двигаться. Но в какую сторону лучше податься? Ломая голову над этим вопросом, взвешивая все «за» и «против», вдруг вспомнил одно немаловажное обстоятельство. Ещё утром, при следовании к месту охоты, мне бросилась в глаза сплавлявшаяся по реке деревянная лодка с рыбаками, занимающимися ловлей наплавной сетью идущего на нерест жереха. Хотя до того места было не близко, у меня появился призрачный шанс на спасение.
Воспрянув духом от проблеска надежды, я тотчас сложил и упаковал в рюкзак лодку и ускоренным шагом отправился вверх по течению Сырдарьи. И после часовой ходьбы оказалось, что спешил не зря. Рыбаки, закончив к тому времени ловлю, уже вытаскивали на противоположном берегу лодку из воды, готовясь к её погрузке в стоящую рядом машину. До их стоянки оставалось ещё пара сотен метров, и я, боясь опоздать, из последних сил рванул туда бегом. Оказавшись напротив рыбаков, едва переведя дыхание, начал, громко взывать о помощи, отчаянно размахивая руками. Однако река в этом месте была слишком широкой, а ураганный ветер глушил звук, и рыбаки поначалу никак не реагировали на мои сигналы.
Тогда я расчехлил ружьё и – чтобы привлечь к себе внимание – начал, не жалея патронов, палить в воздух. Только после этого рыбаки начали спускать лодку обратно на воду, и один из них, сев на вёсла, поплыл в мою сторону. У меня сразу отлегло от сердца: помощь была близка. Ждать её пришлось недолго: подгоняемая ветром, тяжёлая плоскодонка уже минут через пять причалила к берегу. Её хозяин сочувственно мне улыбнулся и без лишних слов пригласил в лодку. После этого, оттолкнувшись от берега, начал усиленно работать вёслами. Обратный путь занял гораздо больше времени, при этом лодку снесло далеко вниз по течению. Но к моменту высадки на берег к нам подъехала машина, и общими усилиями всей бригады она была вытащена из воды и погружена в кузов, добрую половину которого уже занимал богатый улов жереха.
Конечно же, не обошлось без едких шуток в мой адрес:
– Хорошую же ты погодку выбрал для охоты,– с добродушной усмешкой резюмировал один из рыбаков.
– Не все патроны расстрелял на том берегу?– иронизировал другой.
Но в целом все отнеслись ко мне с пониманием и даже одарили увесистым жерехом «на память». А затем и подвезли меня на машине к мотоциклу. Так что о поездке на охоту в тот день я уже нисколько не сожалел и вернулся домой ещё до наступления ночи.