Глава 2. Секта.
«Ландшафт вокруг был словно покрыт слоем пепла, часть деревьев напоминала собой изогнутые трезубцы, а часть – изломанные тела грешников, пытающихся руками закрыться от небесной кары за миг до гибели. Отряд воинов под предводительством сэра Леонарда сложно было напугать неприветливостью природы, так что в представлении боевой группы «негостеприимность» окружающего мира как максимум «тянула» лишь на капризы старой, увядшей кошелки, не способной в чем-либо помешать настоящим ратникам.
Вскоре у одного из деревьев дозорными была замечена человеческая фигура. Оказалась - это симпатичная, хоть и поизносившаяся девушка. После непродолжительного совещания, смелые воины решили взять незнакомку с собой, а то мало ли что. На первом же привале стало ясно, что данное решение было верным. Удовлетворив похоть желающих, девушка, представившаяся Фаридой, принялась рассказывать сказки, а затем и запела. Вскоре все воины спали, убаюканные голосом и мотивами песен Фариды. Тогда девушка обнаружила свои истинные мотивы, достав кинжал и зайдя с ним на изготовку в походный шатер сэра Леонарда. В момент, когда Фарида занесла оружие над телом спящего, тот открыл глаза и запел песню, известную в его краях каждому островитянину, так как данная песня была о корнях, коих необходимо «держаться» любому жителю острова, носящему косы, ведь того, кто помнит свои корни, сложно лишить поддержки таковых. Так рэгги-музыка спасла жизнь сэра Леонарда. Эх, Фарида, ну а что Фарида? Девушка не сразу отошла от ступора, куда ее вогнала услышанная композиция, те из воинов, у кого было желание, попользовались девушкой в грубой форме, а затем с помощью старых-добрых жреческих композиций из коварной представительницы женского пола «вытащили» все накопленные за жизнь девушки знания, которые добавили в пирог, съеденный мужчинами, тем самым ставшими опытнее и прозорливее благодаря столь полезному питанию. Продолжение следует…»
Это был очередной отрывок-творение Макса. Максима Германовича Александрова, если точнее. Моего непосредственного начальника в юридическом отделе «Сообщества Освобождения», где я теперь трудился. Поскольку в «секте» приветствовалось различное творческое самовыражение сотрудников, Макс ни в чем себя не ограничивал – строчил истории из жизни «сэра Леонарда» и его спутников, а затем зачитывал их вслух всем желающим и прочим бедолагам вроде меня, кому не повезло в такие моменты находиться в офисе и быть условно, с точки зрения автора, ничем не занятыми.
Нужно сказать, что Макс, в сущности, все же был неплохим человеком. Увлеченный охотник, а, временами, и рыболов; разведенный отец сына-подростка; любитель доступных женщин, не стесняющийся имеющегося у него лишнего веса; талантливый кулинар, способный приготовить вкуснейшую колбасу из любого собственноручно застреленного кабана, колбасу, отлично подходящую к настойке, также созданной Максом же; закаленный «круглый-год-шортоносец» - любитель походов в горы, невзирая на время года; убежденный сторонник «трансерфинга реальности» и просто громкоголосый, позитивный мужчина – мне господин Александров понравился почти сразу. Несмотря на жизненно-опытные годы, разделяющие нас, складывалось ощущение, что подобное приятие было взаимным. Посещенные, в том числе и в рабочее время, бары, выпитое темное, гранатовое и прочее пиво, подтверждали сие предположение (к сожалению, просто-напросто «на сухую» обсудить с Максом увиденные фильмы и прочитанные книги было практически невозможно, ибо он почти всегда отшучивался, что «ничего не знает и никуда не летает», а «фильмы смотреть и книги читать прекратил так как достиг «лимита просмотров и прочтений на жизнь»).
На работе же, в мои функции как юриста, входило составление, согласование, изменение контрактов-соглашений и прочее «договорное непотребство». Плюс, разумеется, письма, споры, но не суды. В суды ходил Макс. Договора мне доставались как с юридическими лицами, так и с «физиками» - обычными людьми. Быстро смекнув, что «секта» так или иначе, а набирает сторонников и создает материальную базу, я оперативно нашел собственное призвание в том, чтобы ослабить «договорные позиции» «сектантов» надлежащим образом допущенными ошибками, «проколами», что позволяли грамотным специалистам «наказывать» «секту».
Например, у работодателя любили обманывать пенсионеров, втридорога продавая им ненужные сигнализаторы загазованности или меняя исправно функционирующие счетчики электроэнергии на «новые», более дешевые. «Заложить мину» в подобные договора проще простого – ошибка в предмете договора (указать «продажу товара» вместо «выполнения работ», а в «закрывающих» документах проводить именно «выполненные работы»), путаница с формой документа (где-то говорить об оказании услуг, а где-то про выполнение работ), а остальное «доделают» менеджеры –заранее, до момента фактического подписания контракта, проставят печать организации и подпись руководителя, не возьмут с собой доверенностей, ошибутся в инициалах «клиента», не выдадут чек, не озаботятся наличием документов, подтверждающих реальность прав на занятие той или иной деятельностью – в итоге оспорить договоры, признать их недействительными, а сделки – незаключенными, достаточно легко.
Однако основным известным мне финансовым видом деятельности «секты» была установка на автомобили систем мониторинга автотранспорта (тахографов, датчиков и тому подобного) и обеспечение исправного функционирования таковых систем. Здесь уж я вёл себя иначе – не испытывая снисхождения к юридическим лицам клиентов, защищал интересы «секты», лишь иногда формулируя условия контрактов так, чтобы в долгосрочной перспективе это привело к возможным осложнениям финансового положения «сектантов».
По сути, стараясь не выделяться, я вёл филигранную деятельность по подрыву функционирования «секты» с целью её ослабления, ведь сам я находился в этом «образовании» лишь из-за «Узника», так явно и недвусмысленно указавшего на необходимость «вступления» в столь «бравую» организацию.
Своим «составным частям» «секта» «скучать» не давала – каждое утро перед началом рабочего процесса в добровольно-принудительном порядке приходилось слушать гимн страны и заниматься общеукрепляющей гимнастикой. Затем, в специально для этого выделенном зале, люди разбивались на отдельные пары и «играли» друг с другом в аналог «съедобного-несъедобного» - нужно было бросать партнеру мяч, который следовало ловить в руки на «позитивных» понятиях вроде «успех», «слава», «почёт» и «отбивать от себя негатив», выраженный понятиями типа «зависть», «депрессия» и т. п. Кроме того, в коллективе не принято было здороваться рукопожатиями или привычными словами-фразами «Привет», «Доброе утро» и иже с ними, нет, в этом же «нет искры» – вместо подобной «тягомотины» старательно культивировалась культура приветствий с названием «Джус», представляющая из себя «вертикальные» хлопки в ладоши коллеги при встрече с ним или с ней и обязательный выкрик «Джус», сопровождающий такую «хлопливую» встречу.
Помимо прочего, считалось «хорошим тоном» еженедельно менять «статусы»-картинки в мессенджерах и социальных сетях – вместо «устаревших» рекламных описаний деятельности и предложений «секты» ставить «новые» и «идущие в ногу со временем». Также, каждому сотруднику предлагалось еженедельно «выдвигать в массы» собственную любимую композицию той или иной группы, исполнителя, обязательно «позитивную» по посылу, тогда имелся шанс услышать «любимый опус» в лифте, операционная система которого всегда была готова принять все избранные сотрудниками и загруженные туда песни, в случайном порядке звучащие в кабине подъемного агрегата целый рабочий день ежесуточно, кроме воскресений. Творческое мышление же!
Несмотря на все эти «активности», организация в целом не приветствовала переработки, хоть и оплачивала их, однако тот сотрудник, кто перерабатывал воспринимался «системой» как неумеха, не способный надлежащим образом распланировать собственное трудовое время, именно поэтому в «секте» прямо-таки насаждалось обязательное посещение курсов по «тайм-менеджменту» (управлению временем), что тоже не внушало мне оптимизма.
Но «забота» тоже была – в каждом холодильнике всегда имелись различные яства, содержащие в себе индейку (свинина, говядина и баранина расценивались как вредные виды мяса); регулярно на корпоративах выступали популярные исполнители; проводились фестивали локальных талантов сотрудников; время от времени людей вывозили в «антистресс»-комнаты, где кувалдами да битами можно было бить посуду и «коктейль» из компьютерной плюс телевизионной техники; мужчинам дарились сертификаты в «массажные» салоны, женщинам – в спа; проводились «рыцарские турниры» и корпоративные сюжетно-ролевые квесты.
На мой взгляд – полный, хорошо проработанный инструментарий подавления индивидуального сознания и управления коллективом – налицо. Несмотря на отличные «белые» зарплаты, оплачиваемые отпуска и «внутреннюю культуру организации», нет-нет да можно было услышать от кого-нибудь: «Это началось не сегодня, я давно не чувствую ни жар, ни холод, просто я чувствую что-то другое внутри, не знаю, как объяснить» или «Я словно таю, истончаюсь, как кусок масла, размазанный по слишком большому ломтю, я хочу отдохнуть, мне нужен отдых».
Как итог – люди уходили, в «секте» наблюдалась обширная текучка трудовых масс, бывало, что сотрудники сходили с ума, неизменной оставалась лишь «верхушка» и цели деятельности. Очень непросто было удержаться «в обойме», но план и побуждающий мотив из-за которых я попал в «секту», позволяли мне держаться.
В тот период жизни, достаточно регулярным стал такой вот мой диалог с Адриано:
- Как прошел очередной день на «Фабрике»? - спрашивал меня череп.
- «Psycho circus», мой друг, «Psycho circus” – отвечал ему я, имея в виду песню группы Kiss«Сумасшедший цирк» с одноименного альбома.
Обмен этими фразами стал «ритуальным», по сути представляя из себя «крючок», позволяющий мне «крепиться». И всё же я поднимался по карьерной лестнице – когда Макса сделали «заместителем директора по правовым вопросам» (а всяческих «заместителей» в «секте», конечно же, было «как грязи»), руководителем юридического отдела, «всего лишь» после почти полутора лет работы, стал я, что позволило, несмотря на расширившийся «круг ответственности», все же «передохнуть» и «откатить настройки» собственного сознания «обратно к заводским», то есть существовавшим к моменту попадания меня в организм этого «всеядного кита» псевдокорпорации.
Необходимо было узнать больше о «секте», узнать и понять почему «Узник» хотел, чтобы я оказался частью этой «клоаки», пока я шёл к этой цели, пока помнил о ней, всё это «человеческое, слишком человеческое», «мещанское» существование в виде «винтика механизма», не задевало моё подлинное нутро, хотя каждый день давался всё сложнее и труднее.
Вот-вот должен был состояться корпоратив, приуроченный к юбилею функционирования «секты» в этом городе, Стевия сказала мне, что там будет «расширен внутренний круг», конечно же, я попытался вызнать у нее, откуда взялась такая информация, но эта «теневая шельма» никогда не говорила всего и уж точно не любила отвечать именно тогда, когда это казалось своевременным спрашивающему («сам» Адриано не всегда добивался результата!).
У меня была обоснованная надежда на то, что меня примут во «внутренний круг», в любом случае – попытаться попасть туда стоило, так как, если не брать в расчет деньги, любому нормальному человеку, для которого материальные блага не являются определяющим фактором жизни, работа в «секте» была противопоказана, тлетворна и вредна.
Но мне, думается, деваться было просто некуда, Адриано считал также, однако черепу, даже если он друг, понять переживания такой «биологической помойки» как я, было не дано, ведь он, по-моему, подзабыл что такое быть человеком…
***
Насколько мне известно «из показаний очевидцев», дольше меня проработавших там, корпоративы «Сообщества Освобождения» всегда проходили с помпой. Вот и сейчас, невзирая на изматывающий, «влажный» уличный зной, в результате которого многим страшно было засыпать и неприятно просыпаться в «липкой» горячке, «сектанты» остались верны себе – для мероприятия был арендован зал в самом дорогом отеле города, ради нескольких композиций выступить пригласили певца Оскара (он же Шамиль), видимо, кто-то решил поностальгировать.
Ещё до захода в помещение, всем сотрудникам, силами работников «секты» и их приятелей, было продемонстрировано «приветственное» шоу-катание на вейкбордах. Сразу же после последовал «бой» на рапирах, мечах и шпагах от тех представителей трудового персонала, кто свой досуг посвящал фехтованию.
Еда была прекрасна – шашлыки из индейки, но и, внезапно, свинины, баранины да говядины (очевидно, что корпоративы рассматривались как некие «исключительные» дни), многочисленные салаты, разнообразное мясо и закуски из оного, красная и черная икра, торты и пирожное. «Не уступал» пище и алкоголь, крепость которого варьировалась. Люди, в число которых входил и я, без проблем «находили в собственных сердцах и душах место» для столь желанных «друзей» - съестного да «горючего», ещё бы, представленные продукты не каждый захотел и смог бы себе купить, но почти всякий желал ими насладиться условно-бесплатно. После «первой волны» утоления голода и тяги выпить, по прошествии времени поздравлений от руководителей из «высшего звена», часть которых поспешила удалиться постфактум сказанных слов, последовало «представление мыльных пузырей», особенно запомнившейся частью которого являлось «заключение» в огромную, с человеческий рост, «мыльную тюрьму» ряда личного состава бухгалтерии, чьи «берега тел» к тому моменту были «надлежащим образом омыты спиртным представительского класса» и «открыты для общения».
Затем демонстрировались фокусы, приглашенная звезда пела песни, а немного погодя для всех отмечающих грянул залп салюта, и началось катание на воздушном шаре, куда Макс предлагал посадить всех старых и больных и «навсегда отпустить с миром в небеса». Подкреплял он свое предложение тем, что так будет меньше проблем, а это хорошо, ибо проблемы никто не любит и все стремятся их избегать (капитан Очевидность!).
Кстати о Максе – сей товарищ, явно желая «разнообразить» грядущий вечер, однозначно употребил нечто «запрещённое», так как в период после поздравлений руководства, но до катания на воздушном шаре, этот экстравагантный персонаж сообщил мне: «Привет, знаешь, что случилось? Тени ящериц, что живут у меня дома в террариуме, заявили, вчера, когда я только проснулся, что во многих стволах поваленных деревьев, лежащих в лесах, находятся хвосты драконов, так что если схватить такой хвост и умудриться удержать – можно поймать себе личного дракона, верхом на котором легко будет уничтожить черного монстра собственной меланхолии и тоски, если, конечно, его отыскать в том самом кармане, где чёрт лежит со сломанной ногой среди забытых вещей!». Сперва я узнал у Макса не новая ли это история, сочинённая им. Затем поинтересовался хорошо ли он себя чувствует. И лишь после «вводно-определяющих» вопросов, в результате диалога «проявилась» истинная, «вещественно изменившая сознание» причина его поведения. Желая откланяться, я не нашел ничего лучше, чем сообщить Максу о пауке, обнаруженном мной утром в ванной комнате. Пока Макс обдумывал эти слова, я покинул его, оставив наедине с этой «важной информацией» и отказавшись от предложенных им «конфеток».
И всё же, атмосфера на «празднике рабочих масс» царила прекрасная – мягкая и обволакивающая, «уютная» и приятная, антипод «заоконного» жаркого лета, бьющего вековые рекорды высокой температуры воздуха, в результате чего под ногами размягчался асфальт, «обычные» люди рисковали подцепить непонятно что, купаясь в водоемах для того не предназначенных и даже вредных, а толстяки худели, источая пот и употребляя меньше «пищевых» калорий, но тратя много электроэнергии на функционирование вентиляторов, которые, наряду со всей «домашней» техникой и вещами, были неприятно горячи.
На «танцполе» вечеринки витали запахи духов, чистых, тщательно вымытых женских тел и флирта, однако сама по себе музыка из абы кому принадлежащего плейлиста, мягко говоря, не всегда была хороша – частенько играло такое, подо что «ни поспать, ни в туалет сходить», как говорится.
Постепенно люди стали разбиваться на отдельные группы и пары, собственные «микромиры» с диаметрально противоположным содержанием Важных вопросов. Уподобившись маленькому принцу, я «летал между этими планетами», нигде надолго не задерживаясь, поместно развлекаясь и ожидая важного непосредственно для меня момента мероприятия.
На одной «планете» глава отдела по снабжению, именем Аркадий, заявлял всем, собравшимся вокруг него, что готов прямо сейчас пойти на балкон второго этажа здания отеля и побороться там с любым желающим, в результате чего «безопасно» перебросить незадачливого бедолагу через парапет балкона. При этом подобную браваду «снабженец» перемежал алкоголем и хвастливыми воспоминаниями о том, как он зарабатывал деньги в молодости – находил для богатых шейхов ОАЭ и их присных девушек-«модельное мясо», готовых ради хорошего обеспечения и перспективы приличного заработка совокупляться абы с кем, так что перепадало и «снабженцу», заодно время от времени бесплатно проживавшему за бугром, по месту нахождения заказчиков.
Другая «планета», народонаселение которой полностью было женским, выясняла «кто какой человек по моменту зачатия», определяя сезон года, когда состоялось таковое «событие», параллельно же с подобным важным процессом вёлся диспут на тему «Каждые следующие отношения лучше предыдущих, но партнеры в них – хуже как люди», обсуждались «самые лучшие колоды Таро на примерах личного опыта гаданий» и формировались союзы для совместных покупок на профильных сайтах закупок абы чего.
На «планете» с условным номером «три» царило настроение «ретро» - там вспоминали кэпсы (они же фишки, сотки), комиксы, картриджи от игровых приставок, фантики от жвачек, настольные игры…лились слёзы по временам детства, когда для того, чтобы быть «самым крутым» достаточно было лучше других играть в футбол во время «дворовых чемпионатов», некоторыми «жителями» данной «планеты», почти полностью, естественно, состоящей из мужчин, готовилась «диверсия против местных дам», заключавшаяся в насаждаемом плане пригласить на мероприятие стриптизерш.
Позже, улыбаясь самому себе и происходящему вокруг, я стоял на местном пляже у воды искусственного водоема и отчего-то всё-таки немного горевал о том, что не дал в утро того дня денег попросившей их старушке, вместо меня деньги пенсионерке дали «американцы» из локальной группы «богопоклонников», регулярно рекрутировавших в свой состав россиян, однако осадок от собственного поступка-НЕдопоступка остался.
Даже вечером на улице было жарко, определенно в этом виноваты были «любители тепла», которым его вечно мало. Однозначно, по накопительному итогу и «гамбургскому счету», праздник удался, однако каким же будет его финал?
- Вам необходимо пройти в зал номер два, третий этаж, вот ключ – произнес позади меня сотрудник отеля, незаметно «подкравшийся» ко мне подобно «тёплому» коту.
- Хорошо, понял, спасибо – ответил я, забирая ключ.
«Что ж, вот и он, «внутренний круг», раз меня «зовут» туда, то,наверняка же, не просто так» - думал я по пути к цели.
Зал номер два был практически полностью пуст и погружен в полумрак. Из видимых предметов – в середине помещения располагался стол, к нему был приставлен стул и всё. На столе в подсвечниках имелись две свечи, между которыми лежала колода карт. Я сел на стул и стал смотреть на карты.
- Возьми одну – словно бы одновременно из каждого угла зала прозвучал голос, «хозяин» которого не показывался.
Я взял карту приблизительно из середины колоды. На карте были изображены какие-то линии – короткие и длинные, имелись и точки.
- Карта «Память Удачи». Неплохо – озвучил голос суть того, что было мной вытянуто.
«Колонки», «видеокамеры», «усилки» - сделал я для себя отметку.
- Эта гексаграмма создана в память об одной девушке по имени МинОри, она существовала и после собственной смерти до тех пор, пока ее помнили друзья, ведь родственников у девушки не было. Взамен за воспоминания, Минори брала на себя все действительно страшные несчастья, которые должны были обрушиться на её друзей. Однако всё закончилось печально – Минори иногда являлась друзьям во плоти, прямо в их дома, а потому, от страха, они изгнали покойную из собственных жизней, стараясь забыть, придав забвению. В итоге Минори потеряла силу спасать друзей от бед, утратила и желание быть с ними. Цель друзей Минори была достигнута, однако вскоре после того, как она перестала являться им, все они умерли при странных обстоятельствах. И все же, несмотря на печальный конец истории, это хорошая карта, толковая гексаграмма, означающая, что у любой удачи есть причина, кто-то или что-то, и всегда нужно помнить-неуважение к источнику собственных успехов обычно приводит к беде – сообщил голос.
- Спасибо за интересную историю. Что это предметно значит персонально для меня? Принимают ли меня во «внутренний круг»? – задал я вопрос в полумрак.
- Ты допущен до него, непосредственной частью круга можно стать лишь по факту выполнения ряда требований в контексте наличия определенных документов, их перечень тебе сообщит Александров, а пока – прощай! – ответил голос.
Для приличия посидев на стуле средней комфортности ещё около пяти минут, я встал на ноги и покинул помещение, на всякий случай прихватив ранее вытянутую карту с собой. Сложно сказать каковы были побудительные мотивы подобного мелкого воровства, но что сделано, то сделано. Ясно одно – остаток вечера можно спокойно отдыхать, ведь, скорее всего, абсолютно бессмысленно беседовать сегодня о чём-то серьезном с Максом. Единственными важными документами для него в этот вечер являлись уже только меню и винная карта.
Позже выяснилось, что Максим Германович покинул мероприятие, сообщив всем интересовавшимся, что едет «продолжать вечер и забывать о плохом» к своей подруге «Светочке». К моменту отъезда Макса, разъехались уже многие. Несмотря на то, что мной была получена пара приглашений скоротать ночь вместе, я отправился домой.
Адриано и Стевия ждали меня. В то время они всегда ждали. Вернее сказать – не меня, даже, а информацию, носителем которой я являлся. Не видя смысла утаивать что-то из того, что произошло, я рассказал всё как было. Посоветовать они ничего конкретного не смогли, ведь фактических «сдвижек» было мало, но послушали – и то хорошо, иногда проговаривание мыслей способствует их систематизации и принятию каких-либо решений.
В ту ночь мне снилась боль во рту, похожая на ту, что бывает при ударе зубами о твердую поверхность под ногами при падении. Снилось и то, что я – фигурка, проживающая в кукольном домике за которым не ухаживают. Если эти образы сна и означали что-нибудь, мне не хотелось знать что именно.
Утром, перед выходом на работу, я написал Максу: «Нам нужно встретиться сегодня, даже если у тебя самопровозглашенный выходной!)». Но Макс не ответил.
***
Макса не оказалось и на работе. Вчера ночью шёл дождь – возможно, это он смыл следы МГА в какое-нибудь «море китовой мочи и песен». Однако моим планам разыскать Макса, получить необходимые документы не суждено было сбыться, так как в «рабочей» документации мне попался договор дарения, заключенный «сектой» с другом детства Сашей. По этому договору Александр дарил моим работодателям всё – квартиру, автомобиль, земельный участок и банковский вклад. Конечно, мы уже не общались сейчас с ним, но стало обидно за человека, за судьбу и будущее его семьи, потому несмотря на расстройство, вызванное действиями старого знакомого, поколебавшись, я всё же решился и позвонил его супруге, не имея прямого желания общаться с пострадавшим лично, да и не видя в том резона для решения вопроса.
Она удивилась моему звонку, но выслушав и поняв где я сейчас работаю, рассказала: «Он познакомился с ними, когда был на рыбалке в окрестностях «Драконьего озера». Ты знаешь это место, должен знать – там на одном берегу скала в форме драконьей головы, будто исполин прилег поспать да так пока и не проснулся, а неподалеку от противоположного берега располагается приметная небольшая скала, по легенде являющаяся окаменевшим злым шаманом, своей темной природой вносящим диссонанс в естество врага, шамана светлого – самого озера. Но не обращай внимания на мою болтовню, я нервничаю, вот и несу всё подряд, искусствовед - всегда искусствовед! Суть в том, что Сашка рыбачил там, он, вообще, любит это озеро, восхищается им, всем в нём – начиная от абсолютно разных по цвету и форме камешков на всех берегах, продолжая чистейшей водой и заканчивая многовековыми разноцветными слоями почвы и откосов прибрежных скал. Думаю, что он находился в излишне «пасторальном» расположении духа, утратил бдительность, так отчего-то абсолютно спокойно и вступил в беседу с незнакомцами, обнаружившимися рядом с ним у постоянного места рыбалки, приплывшими туда, попукивая под шум мотора их катера. Случайная это встреча была или нет – не знаю, но задурили они Сашке голову, наговорили про их благую цель даровать всем людям возможность управлять магической материей мира, что скоро станет доступна человечеству, так как мир изменится. А Саша же любит фэнтези – он и поверил, но как они его уговорили подписать договор и подарить им всё наше имущество – не знаю, просто диву даюсь. Самое главное – он и сейчас не видит проблемы в том, что сделал, постоянно меня уверяет в верности собственного поступка. Помоги, если можешь, пожалуйста! Знаешь, ведь, не такой он человек, чтобы абы кому всё отдать, тут явно не то что-то – гипноз или ещё нечто непростое».
Я уверил её, что постараюсь помочь, отложил телефон и задумался: «А хочу ли?», «А надо ли помогать?». Я всегда относил себя к людям хорошим, но не добрым, однако «своих» друзей и близких любил сильно, трепетно и сентиментально, а в этом случае, даже зная, как поступить «Правильно», отчего-то не был уверен, что именно так и стоит действовать, что хочу сделать то, что надобно.
Сколько всего было пережито с Сашей?! Ведь мы же с детства дружили – ездили друг к другу в гости, несмотря на то, что были разделены квартирными переездами и находились в разных районах города; вместе попадали в переделки и радовались прожитому. Не имели друг от друга секретов, разделяя одни те же принципы и взгляды на жизнь, если и ссорились, то ненадолго, а что потом? Потом у каждого появились свои дела, но если я искал общения с ним, приглашал «его величество» в те или иные места, звал сочинять и записывать новые песни, то он, со своей стороны, не звал меня никуда, а на мои приглашения систематически отвечал отказами. Помимо этого, Санёк совершал поступки, идущие в разрез с нашими общими постулатами родом из юношества – «покушения» на семейную верность, минимизация ответственности за счет жены и растущая самоуверенность, в итоге ставшая самолюбством. Того бравого, тонкого, открытого, смелого и искреннего друга, что мог заплакать от горечи просто из-за конфликта между близкими ему людьми, того маленького мужчины, которым я так восхищался в детстве, больше не было, вместо него существовал обыватель среднего пошиба, не нуждающийся в общении со мной и прятавший за жиденькими шуточками и рассказами о большом количестве работы простое и понятное нежелание впредь общаться с «тенью прошлого» в моём лице. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стало то, что он не только не приехал на празднование моего дня рождения из-за работы, но и не нашёл времени поздравить собственного, якобы, лучшего друга, которого он называл «браткой», после торжества, просто навестив в какой-нибудь день. Тут мне стало кристально ясно, что «Скрипач не нужен, дядя Вова» и я исключил человека из собственной жизни, хотя это было больно и тяжело. Теперь же - вот это, а ведь «случайности не случайны»…
Истово нахлынули на меня воспоминания: вот мы, смущаясь, покупаем презервативы, с целью впервые их померить, надеваем каждый сам на себя, прикрывшись одеялами, чтобы затем, удовлетворенные результатом эксперимента, выбросить «резинки» в форточку; вот на нас в центре города наезжает толпа детдомовских гопников, требуя деньги, видя, что отказ не будет принят, я отдаю за нашу целостность свои любимые часы; вот мы, еще совсем маленькие, играем в «Львёнка и Охотника» и я, надоедливый «львёнок», регулярно выдумываю для себя с «охотником» всё новые и новые приключения; множество раз наша «двойка игроков» бродила от киоска с аудио и видеокассетами к киоску с аналогичным содержимым, выискивая новинки музыки и «пиратские» продолжения фильмов ещё до официального объявления о выходе таковых – «святая простота» в годы без интернета; свеж в памяти день, когда мы с Александром забрались на крышу здания по соседству с домом проживания моей бабушки, а потом кидались в проезжающие внизу машины снежками, в результате были пойманы на этой крыше и лишь встреча с подругой бабушки во дворе внизу спасла нас от возможных негативных последствий; мне даже была «оказана честь» быть шафером на свадьбе, однако что толку…
Много чего вспоминалось, но ясно было одно – если бы у нас с Сашей когда-то существовал некий праздничный «день дружбы», сейчас это был бы грустный и печальный день, полный тоски и ностальгического уныния – не более. Ведь, когда жалеешь, что вообще обращался к кому-то, кого считал другом, за помощью – это показатель, показатель злобы на человека и разочарования в нём. И никакие многочасовые ночные разговоры из прошлого ничего не изменят, несмотря на теплящуюся надежду…
Так каков итог? Поступить «как должно» и помочь явно введённому в заблуждение, когда-то близкому, безусловно хорошему человеку, или «отомстить» ему бездействием, не вмешавшись и не купировав негативный процесс? Черви мелочного негатива шевелились во мне и, казалось бы, выпадали из всех телесных отверстий, складываясь в буквы, составлявшие мерзкое слово «Месть». Но даже и сама мысль о подобном выборе характеризовала меня как человека с сомнительными жизненными ориентирами, малодушного, злопамятного «душевного карлика». Таковым быть не хотелось от слова «совсем» - никогда и ни за что.
Обдумав всё это, я сделал выбор – «Сашин» договор был уничтожен, вместо него «обнаружился» договор с неверно указанными паспортными данными и ошибкой в фамилии контрагента «секты», о чём был составлен отчёт. Подтверждающая расписка же просто «потерялась». Была шальная идея связаться с экс-другом, но подобную мысль удалось подавить в зародыше, ведь о чём говорить с человеком, который и во времена, когда мы ещё общались, находил время для встреч со всеми, кроме меня – человек не хотел слушать и слышать правду тогда, почти гарантировано ничего не изменилось и сейчас. Только, наверняка, добавились какие-то дела и жизненные трудности. Проверять и удостоверяться ни к чему. Поэтому я поступил проще – составил от имени «секты» в адрес Александра уведомительное письмо следующего содержания:
«Уважаемый Александр, улетели «птицы размышлений», и мы пришли к мнению, что сотрудничество с вами нас не интересует. В связи с вышеизложенным, настоящим выражаем вам сожаление по факту введения вас в заблуждение касательно перспектив совместного взаимодействия и просим исключить нас из списка ваших контактов, не разрешая нам тратить ваше драгоценное время, путём, в том числе, и отсутствия попыток связаться с нами с вашей стороны».
Конечно же в этом письме я немного стилистически фанфаронствовал, издеваясь над адресатом в ироническом ключе, однако эту маленькую злобную «шпильку» в подобном добром деле я себе милостиво простил.
В голове мелькали образы минувшего и вскоре глаза наполнились слезами, захотелось выпить того самого «палёного» портвейна «777» («три семёрки», «три топора»), что так безжалостно драл нам горло в подростковом возрасте, побуждая петь песни во всё горло по пути домой, но, во-первых, где теперь этот портвейн и киоск, в котором он продавался, найти, а, во-вторых, пить подобную «бодягу» одному совсем не то, да и просто-напросто вредно!
Когда-то у меня было много подарков от Саши, сейчас бы я с удовольствием покрутил в руках один из них, вспоминая клятвы в вечной дружбе, однако, к прискорбию или к счастью, в какой-то момент я избавился от всех них скопом, выбросив в окно, сейчас эти вещи или уничтожены или хранятся у каких-то детишек, подобравших их и утащивших в «коллекции сокровищ», а мне остаётся лишь «фантомная боль» памяти о вещах и о временах, что не вернуть.
И тем не менее, мысленную «галочку» себе за хороший поступок я поставил!
Однако стоило переключиться с прошлого на настоящее. Нужно было вернуться к поискам Макса, ведь раз уж именно он должен передать мне документы, то в моих интересах найти «пропажу». А вся эта «сегрегация» каждодневности, когда действительно важное отделяется от «потоково-сиюминутного» так, чтобы на реально значимые цели не оставалось сил и времени – что ж, с подобным необходимо бороться и сделать это, в принципе, в силах каждого.
Но где «затаившийся»? Дома? Вряд ли, слишком банально. На охоте или на рыбалке? О поездке туда или туда знал бы не только я, но и весь офис. У женщины? Возможно, но в плане поиска это путь в никуда без конкретных знаний и адресов-контактов.
Решив без толку не перебирать варианты, а предпринять нечто деятельное, я надумал съездить и поискать Макса в одном из его любимых заведений – баре «Тени исчезают в полдень». Причину, по которой сие место было названо так, а не как-то иначе, Максим мне не сообщил, точно я знал лишь, что в баре собирались разные любители самогоноварения и дегустировали результаты трудов друг друга, по этой-то причине объекту моих поисков так полюбилось данное злачное место. Мне доводилось пару раз бывать вместе с Германовичем в «Тенях» – «наклюкивалось» там элементарно…
- Привет, Андрей – поздоровался я с барменом и, по совместительству, совладельцем бара, - не знаешь где Макс?
- Александров-то? А ты, чай, не слыхал, что ль? – ненаигранно удивился Андрей.
- О чём не слыхал? Про что ты? – уточнил я, напрягшись.
- Так поминки сегодня, вчера ночью поплохело ему, и сегодня поминки – сообщил мне бармен.
- Что-то как-то быстро всё организовали, к тому же, я его вчера видел – засомневался я.
- Как я знаю – приказчик у него был, друг детства, с ним они и сговорились – ежели с кем из них что случится, то с поминками не тянуть, быстро всё организовать – растолковали мне.
Узнав адрес, где проходили поминки, я решил безотлагательно отправиться «на них», так как что-то в этой истории мне не нравилось и казалось нечистым – к гадалке не ходи и к черепу не обращайся! Необходимо было действовать «по горячим следам».
***
Макс выбрал антуражное место для поминок. Кафе «Берлога». Чучела животных, макеты оружия, пенькИ, звериные шкуры, фотообои с видами таёжного леса. Гроб с телом Александрова стоял в центре заведения, где было множество людей (примерно человек пятьдесят). К моему приходу что-то говорить закончил незнакомый мужик, и слово взяла «аналогичная» женщина:
«Максимушка помогал всем без разбора и наличия причин помогать, просто ради круговорота хороших поступков в мире. Когда Максим смотрел кино, моргая феями своих ресниц, в первую очередь его интересовали мотивы персонажей, над которыми он думал, хмуря общую канву собственных бровей. Он мог рассориться быстро и сильно, но предпочитал разрешать вопросы по существу, пока ветер сегодняшнего дня не променял этот город на другой, соседний.Для того чтобы выразить слова любви, он использовал итальянский язык и дарил духи с запахом кошачьего дыхания. Каждый месяц он выбирал день и устраивал миниторжество, утверждая, что в избранные сутки – «праздник двоих», а где-то в мире, наверняка, сейчас идёт снег из шоколадных кукурузных хлопьев. Говорю это и верю, что Максим еще вернётся к нашей жизни, что он вне смерти. Быть может, ему тысячи лет, и мой милый никогда не умирал навсегда. Я не могу принять, что его нет, мне не хватает Максимушкиного почерка осьминога, впервые взявшего ручку в щупальце, ведь этим почерком он писал для меня «рукописные» письма и «валентинки» - эпистолярные воплощения монологов, предлагающих диалоги…».
Этот трогательный поток сознания несколько обескуражил меня, однако я задался целью заглянуть в гроб, который, отчего-то, стоял закрытым. С учётом того факта, что ящик был «фирменным» «саркофагом» из линейки товаров группы «Kiss», столь любимой усопшим, возможно его держали захлопнутым, дабы просто любоваться ярким оформлением.
На полпути к гробу, меня перехватило некое инкогнито и произнесло: «Макс, я его знал, как таксиста, а вы? Не важно. Насыщенная жизнь – иметь жену в Азербайджане и любовницу здесь, да так, чтобы обе женщины знали друг о друге! Красавчик! А эта история с его детьми – потерять обоих сыновей в автомобильной аварии, но получить известие о зарождении жизни дочери сразу же после необычного сна, где ему на берегу живописного озера явились оба погибших ребенка у одного из которых на плечах сидела девочка, которую он и передал отцу?! Очень необычно, как по мне, а вы что думаете? Не суть. И весь его жизненный опыт – торговать овощами, осуществляя их поставки во множество городов страны, да он видел больше населенных пунктов нашей родины, чем я!»
С большим трудом мне удалось «откланяться» от надоедливого незнакомца, чтобы добраться, наконец-таки, до гроба. Уже у самого разноцветного «последнего корабля» ко мне подошел официант и передал конверт абсолютно стандартного и привычного вида, не вызвавшего опасений.
В конверте находился листок, на котором было написано: «Если человек побоялся быть избитым и не вступился за свою пьяную мать, когда её прохладной ночью угрожал запинать один отморозок, а второй заговаривал зубы тому трусу-человеку, мотивируя подраться, то разве подобная пародия на мужчину достойна приглашения на эти поминки? А если нет, то ужель уместно явиться на них без приглашения?».
Я оторопел, прочитав это, гротескный фарс происходящего вокруг обретал причудливые и опасные формы – мало кто знал о грехах моего детства подобного рода, единицам было поведано про боль и горечь того трусливого поведения и уж точно никто из тех, кто был осведомлен, не имел явного, известного мне отношения к «секте».
Взяв себя в руки, я сделал то, что намеревался – открыл крышку гроба. При всей несуразности, содержимое «финального дома» не особо удивило меня – внутри лежала надувная эротическая кукла. В духе Макса, насколько я его знал.
В этот момент с потолка стало падать конфетти, и заиграла песня «It’s no good»группы «Depeche mode».
- Ждал, напряженно ждал, когда уже кто-нибудь из вас всё-таки подойдёт и посмотрит кто или что под крышкой гроба – раздался зычный голос Макса, вышедшего на небольшую сцену, имеющуюся в этом кафе, - жаль, конечно, что вы пролили столько слёз, но иногда это полезно – выгнать из организма всю эту «дурную воду», зато теперь все могут спокойно пить и веселиться, не поминая меня, а, можно сказать, отмечая «второе рождение», теперь я почти как Джон Леннон, который, в свою очередь, практически как Иисус.
Вокруг шумел и гудел народ, кто-то упал в обморок, кто-то спешно покинул кафе, одних рвало, других «погнало» в туалет, многие принялись лихорадочно пить, нашлись и те, кто подбежали к Максу, чтобы обнять, ударить, либо же намереваясь совместить оба этих действа.
- Макс, привет, всё в твоем духе, удивлен, но не сильно – сказал я.
- Молодец, что посмотрел там ли я, рад видеть – ответил Макс.
- Скажи-ка, письмо в конверте, что мне передал официант – от тебя?
- Нет, я никаких посланий тебе не посылал, а что в конверте?
- Сведения из прошлого, информация, заставляющая стыдиться, факты, которые мало кто знает.
- Просто сожги. Это «СО», детка, здесь такое бывает, иногда они знают о тебе больше, чем ты сам.
- Понял тебя. Послушай, в тёмной-тёмной комнате мне сказали, что ты дашь список документов, необходимых для того, чтобы я стал частью «внутреннего круга».
- Ясно. Они хотят, чтобы за тебя отвечал я. Что ж, это должно было случиться, ладно, но давай чуть позже, пока я хочу покуражиться и разогнать тоску, потерпи.
- Раз ты так настаиваешь.
Тогда Макс вновь обратился ко всем собравшимся с тостом:
«Дорогие поминающие и отмечающие воскрешение! Жила-была женщина, что постоянно заставляла мужа мыть руки после туалета, чем преизрядно его раздражала. В какой-то момент муж не выдержал – придушил жену, отрубил ей руки и засунул кусок мыла в рот. Так выпьем же за мою бывшую супругу, а также за то, чтобы нам в жизни не надоедали и не провоцировали!»
Все выпили. Потом прозвучал ещё тост от Макса. Затем уже «тостовали» ранее не знакомые мне лица, стремительно превратившиеся в рожи.
Откуда-то появился ведущий, сразу же объявивший конкурс в стиле программы «Угадай мелодию», после гости были разделены «тамадой, версия 2.0» на два стола для цели определения победителя в состязании, вдохновленным явно передачей «Где логика?». Было любительское озвучивание эпизодов фильма «Полицейская академия». Состоялся матч с Максом в алкошашки, где «хозяин мероприятия» с отрывом победил, выпив страшно вспомнить какое количество водки.
- Макс, сколько можно, скажи уже, где документы, что за документы –выпытывал я у «заново рождённого».
- Да просто список бумажек, которые нужно предоставить, они в ячейке девяносто девять камеры хранения Московского вокзала, держи карточку – ответил Александров, оскалившись, - завтра заберёшь, а пока веселись, расслабляйся.
- И карточка «случайно» была у тебя с собой? Хм, допустим. А этот праздник – конца и края застольям нет что-то?! С одной вечеринки на другую в короткий период – перебор, если подумать.
- Что ты сказал? А, всем же пофиг что ты сказал – проговорил Германович и рассмеялся.
Оставив эту довольно-таки привычную фразу-шутку МГА без ответа, я заказал себе кальян и вскоре, взяв его в руки, отправился на улицу, чтобы спокойно посидеть-подымить и поглядеть на звёздное небо в одиночестве.
Табак был прекрасным, вкус и аромат сбалансированными, дым обильным, так что в душе на некоторое время словно бы улегся уютный, большой кот спокойствия.
Разумеется, как всегда и бывает, момент умиротворения и в некотором роде счастья длился недолго – вскоре в голову полезли разные мысли, стремились выстроиться умозаключения. Давно уже по опыту зная, что момент счастья длится не дольше, чем одну минуту, я «отдался» на волю дум:
«Очень настораживает, что «секта» столь много обо мне знает, но откуда? Напрашивается базовый вариант – Саша, «экс-друг детства», «бывший лучший друг». Необходимо держать в голове бабушку и нити возможностей, пусть даже сверхъестественные, которые мне просто неизвестны, однако основная причина появления у «содружества» информации обо мне условно определена, да и не так важно откуда сведения и кто мне их передал, важно, что значит это письмо, сам смысловой посыл документа».
Постепенно, поток мыслей «отнёс» меня от анализа событий настоящего к сожалениям и воспоминаниям прошлого – произошедшее в тот вечер со мной и мамой причудливым зигзагом ассоциаций вернуло в ночь, когда пропал мой кот Асик – в какой-то момент он приобрёл привычку спрыгивать с балкона (с матерью мы жили на первом этаже) вниз и сидеть на улице, наблюдая за миром из-под дерева, росшего напротив окон нашей квартиры, мы же этому не препятствовали, радуясь его талантам и «смелой», для домашнего питомца, самостоятельности, в итоге как-то ночью, сквозь дрёму, я услышал лай собак…слишком поздно пришла «пробудившая» мысль, что лай мог быть связан с котом, так что когда я и мать принялись искать пропажу в ночи, Асика уже и след простыл. Несмотря на розыски последующих дней, больше я рыжего котэ не видел.
Потерь, утрат подобного и гораздо бОльшего порядка в жизни случилось изрядно, мысль о том, что таковые события происходят практически у всех людей, не утешала, щемящее чувство тоски, голода по тому, что ушло, чего не вернуть и не изменить, отзывалось болью в сердце и душе. Люди учатся «лечиться» воспоминаниями иного рода – радостными и светлыми, но это полумера. Разве, к примеру, память о вечерах, когда мы с двоюродным братом в полной темноте и в отсутствие моих дяди и тёти танцевали, прыгали и дурели под песни группы «The Prodigy», хоть в какой-то мере поможет забыть о смерти отца, негативных моментах детских отношений с матерью или пережитых неудачах во взаимодействии с противоположным полом? Конечно – нет, а сопоставлять «хорошее» и «плохое» в жизни, вести «сравнительный табличный учёт» событий радостных и грустных – само по себе «канцелярщина», да и никто заранее не застрахован от того, что итог сопоставлений будет разочаровывающим и подчёркивающим общую подавляющую печаль отдельно взятого бытия. Как было бы хорошо, умей человек исправить прошлое, сделать его лучше, а ведь то, что до периода жизни такового человека подобного никому не удалось – разве таковое «неудачное стечение обстоятельств» хоть что-нибудь значит, ибо ведь всё же случается впервые?!…
Однако сполна побыть наедине с собой у меня не получилось – к кафе подъехала карета «скорой помощи», на улицу высыпали взволнованные, перепуганные люди и вскоре из криков я узнал – в этот раз Макс умер «взаправду», сердечный приступ. Войдя с представителями медицинского персонала в кафе, я увидел распростертое на полу, практически в середине танцпола, тело Макса.
***
Всю суету, вызванную транспортировкой тела, не помню, так как на автопилоте предпочел экстренно покинуть кафе. Придя домой, целенаправленно не стал ни с кем общаться – лёг спать, ведь слишком уж большим шоком стало произошедшее с Максом. Долго не мог уснуть, ворочался, потел, а когда всё же забылся сном, увидел кошмар:
…Ещё недавно люди города боялись предсказаний о грядущем вирусе старения за несколько секунд. Боялись не того. Ведь теперь само небо стало привычно опасным. Неба фактически и не было. Вместо него над городом находилась одна большая пасть неизвестного «монстра» с неисчислимыми рядами зубов. «Монстр» этот – он словно бы сбежал из дворца тайн ночи. Выходило - либо нет супергероев, чьи рисунки претворяются в жизнь, либо их сил недостаточно для того, чтобы «стереть» с неба эту пасть. Время от времени «Нечто» устремляло вниз какую-то часть своих зубов, являя выдвижную челюсть из-за ряда огромных, но не столь подвижных «стационарных» челюстей, для того, чтобы целиком, под фундамент, съесть, вобрав в себя, небоскрёб вместе со всеми, кто находился внутри. Наверное, быть «сливками» общества при таких условиях даже как-то и бесполезно, имеет право на жизнь допущение, что и невыгодно. Названия улиц типа «Радостная», «Мирная», в целом, звучали насмешкой над ситуацией.
Однако люди привыкают ко всему. Ежедневно они пытаются убедить себя в том, что «монстра» нет, пытаются не замечать его, как боль после сильного удара обо что-нибудь незащищённым участком тела. «Бетонность» и «железность» города даже в таких условиях им слишком «родна» и привычна, да и, говорят же многие, что «монстр» теперь над всею землёй, просто в городах он гораздо активнее и заметней. Тем не менее, «элитное» жильё в высотках покупают, только чуть реже – к пасти привыкли, поэтому «гнёзда» балконов не пустуют и люди смотрят с них на зёв «монстра», понимая, что этот их взгляд может стать последним, если, конечно, не успеть воспользоваться парашютом, которых теперь минимум по две штуки на балконах и лоджиях каждой квартиры «высоток». Люди – живут и скучают по небу. Пасть всё равно никто не смог уничтожить, никому не удалось даже, хотя бы, и навредить ей. Жители городов дарят друг другу на праздники нечётное количество цифр денег, как будто деньги – цветы. Лежат на улицах бумаги, «все в дожде», их просто стало больше, но по сути-то они были всегда. Люди спят в городе и, «не дуя в ус», «смешивают свои сны» под возможными саванами недавно приобретённых одеял. А днём они работают – кто-то в офисе, а кто вышивает, вяжет игрушки в виде символов года, которые, как ни странно, продолжают покупать. У монстра появляются культы. Жизнь идёт, и некий некто собирает однажды вечером всех, кого он знал, для того чтобы покончить у них на глазах с собой после праздничного ужина. Ну а кто-то другой верит в собственную ещё длинную жизнь, даже смертельно отравившись. Дети всё также играют в детективов, пытаясь дедуктивными методами вычислить вора пропавшей у них вещи. Для детей даже «под пастью» район их проживания продолжает казаться «волшебной страной». Но те «дети», кто старше, они лишь жалеют в джунглях мегаполиса об ушедших отцах, вспоминая ароматы их парфюма и запах в салонах авто. Беженцы клеят на подъезды объявления «Сниму квартиру в вашем доме», кто-то подписывает на этих объявлениях: «Езжали бы вы откуда приехали». И «концерты» шума труб при отоплении всё тот же спутник городской жизни. Но женщины не прекращают «курсировать» по городам, своими попами «собирая на себе» взгляды мужчин, даже находящихся в момент «осмотра» рядом с любимыми жёнами. И мужчины, разумеется, не обязательно вышеупомянутые, женщин-вертихвосток всё равно стремятся соблазнять. Жарятся кабачки с ароматом картошки на кухнях. Совершаются преступления и у преступников рождаются дети, обречённые на «гнёт» совершённого родителями.
А умерев «внизу», отжившие своё ощущают себя одним из зубов пасти «чудовища». Вернее, не «чудовища», а Бога. Бога людей, появившегося, чтобы вобрать в себя всех, какими бы они ни были. Сделать всех частью единого заслуженного, что их когда-то «отпустило» от себя. Никто же не говорил, что Бог обязательно красив. Но отчего-то пасть, монстра, «Бога» люди назвали Макс…
Я проснулся в ужасе, дрожа от страха – этот яркий, запоминающийся и полный деталей сон напугал меня до одури. Ни цветочный пуэр, ни сигара не смогли оперативно успокоить нервы. И всё же усталость от потрясений взяла своё, так что мне снова удалось закемарить, на этот раз без памятных сновидений.
Утром я старался не думать про то, что случилось с Максом, не рассуждать о возможных естественных или противоестественных причинах произошедшего, так было легче, ведь «маленькому» человеку, пусть и с амбициями, необходимо продолжать собственное существование, убеждая себя, что окружающий мир – нормален и стабилен, привыкнув к нему. Прямо как в моём сне. Так как что толку в том, чтобы знать из-за чего не стало знакомого человека? Знание может породить перемены, а, ведь, говорят же – «Не дай вам Бог жить в эпоху перемен». На тот момент гораздо более важным казалось получить список документов, благодаря которым возможно стало бы попасть во «внутренний круг» «секты», однако эти документы ещё нужно было собрать.
К моему удивлению и, даже, к внезапной некоторой досаде, вызванной несбывшимися ожиданиями, список забрать оказалось легко, никаких необычностей во время этого действа не случилось. Более того – пункты из списка являлись более-менее логичными документами, если рассматривать их с позиции традиционной бюрократии.
Несмотря на всяческие там «электронные правительства» и общую цифровизацию мегаполисов, такие «анахронизмы», как «справка о месте регистрации» и «копия свидетельства о рождении» в списке-перечне присутствовали. Были там и в достаточной степени «издевательские» вещи – например, необходимо было получить из управляющей компании дома фактического проживания справку-подтверждение о реальности такового проживания, которую соглашались выдать лишь после предъявления управляющей компании справки от товарищества собственников жилья дома адреса регистрации о том, что там, в свою очередь, реально я не проживаю. При этом ТСЖ такой документ предоставляло лишь узрев письменное подтверждение от соседей по лестничной клетке касательно факта моего непроживания с ними рядом. И всё же, во многом вопреки, справку от «управляшки» я получил, однако подобное «колобродство» измотало и удручило. Список от «сообщества», к слову сказать,смог и удивить – в нём фигурировали такие документы, как характеристика от родственников и справка о неучастии в официально известных медицинских экспериментах…
Процесс сбора документации был прерван звонком следователя, подозрительно оперативно решившего пообщаться со мной на предмет произошедшего с Максом:
- Будьте любезны посетить меня завтра в два часа дня. И приходите с паспортом да в штанах, а не в шортах, а то не впустят – «наставлял» следователь.
- А что, я в чём-то подозреваюсь? – уточнил я.
- Нет, пока нет, однако стоит максимально точно установить все факты и с вашим участием это будет легче сделать.
- Что ж, не думаю, будто имею реальную причину и возможность для отказа, а потому буду в обозначенное время, куда ж деваться.
- Прекрасно, жду вас и обещаю напоить чаем.
Вопросы у следователя были стандартные, под стать «отсутствующему» оформлению внешнего вида кабинета. Все эти «Откуда знал умершего?», «Почему пришел на мероприятие?», «Где был в предполагаемое время смерти?», «Кто может подтвердить сказанные слова?», «Имелись ли конфликты с умершим?» утомляли, даже несмотря на чёткое осознание мной надобности данных вопросов и их пользы для установления важных обстоятельств по делу.
После посещения следователя, я даже просил Адриано заглянуть за завесу будущего, в попытке достоверно вызнать грозит ли мне опасность в результате расследования этого дела, однако череп сказал лишь то, что я мнителен и пристаю к нему с разной ерундой. Не ерундой он считал другое. С точки зрения моего «башковитого», недавно приобретенного друга, весь процесс приобщения к «внутреннему кругу» длился излишне долго, и дело тут не в нетерпеливости одной, отдельно взятой «головы без всадника», а в общем опасении, вызванном вероятно крайне малым запасом времени перед тем, как произойдёт нечто непоправимое, чего мне стоит опасаться, если я, конечно же, на пути к цели ещё не забыл, что же являлось этой целью изначально, и не стал считать ею Путь сам по себе.
Но вот документы собраны. И что? Кому их отдавать, куда нести? Сейчас, не зная никого из «внутреннего круга», приняв во внимание, что Макса нет, каковы дальнейшие шаги? Ждать следующего корпоратива, надеясь на контакт с «их» стороны? Но подобное ожидание будет глупостью, ведь передо мной поставили конкретную задачу, которую, если смотреть вне контекста отдельно произошедшей человеческой смерти, решить я не смог, то есть потерпел фиаско. Таким образом, меня можно было счесть «сомнительным активом».
После долгих размышлений, пришел к выводу, что самым верным и простейшим шагом будет отправить все документы ценным письмом с описью вложений, используя услуги Почты России. Да хотя бы потому, что почтовые квитанции и чеки этой «окологосударственной» структуры являются надлежащими доказательствами в суде!
И, как ни странно, сработало – моё письмо было получено, а я, в свою очередь, узнал из ответного послания о месте и времени встречи, которая, как мне хотелось думать, будет последним событием, отделяющим меня от «внутреннего круга».
Местом встречи оказался частный дом в пригороде. Сам по себе, дом не представлял ничего особенного – двухэтажное кирпичное строение с прилегающим земельным участком, огороженным стальным забором в человеческий рост. В ответном на моё послании говорилось, что по прибытии на точку встречи, для входа я должен буду произнести: «Наступила ночь и в тенях мной решено будить монахов, стуча в их кельи и убегая». Странная, конечно, фраза, однако она было произнесена и ворота забора мне открыли, запустив на придомовую территорию.
Дверь непосредственно в дом была распахнута, так что, ничтоже сумняшеся, я вошел внутрь.
- Проходите, проходите, дорогой гость – услышал я.
- Прохожу, прохожу, милостивый хозяин дома – был мой ответ «в тон».
Миновав коридор, я увидел гостиный зал, расположенный на первом этаже.
Помещение «не обошлось» без стола, а на столе стояли пару бутылок красного вина, имелись фрукты-ягоды, тарелка с нарезкой различных сыров и колбас. «Хозяин дома» сидел за столом и перебирал большим, указательным и средним пальцами шахматную фигуру слона, взятую им очевидно с игровой доски, расположенной перед незнакомым мне собеседником. Материал шахматной доски и фигур я принял за какой-то дорогостоящий камень, однако уточнять конкретику не стал.
- Вы знаете, я очень люблю сцену из отечественного фильма «Д`Артаньян и три мушкетера», где кардинал Ришелье играет с Д`Артаньяном в шахматы, это к тому, что мне хотелось бы сыграть партию с вами – произнес он.
- Как вы, прошу прощения – не услышал вашего имени, должно быть, знаете – я пришёл сюда по иному вопросу, однако же, в целом, не имею возражения против игры – услышал незнакомец мой ответ.
***
- Прекрасно, иного я от вас и не ожидал – произнес тот-кто-не-называл-своего-имени, - пожалуй-ка, угощу гостя ямайским кофе.
Напиток был отличным. После же употребления во многом «ритуальной» жидкости, хозяин дома взял в руки банджо и стал наигрывать странную, «неровную» мелодию, аккомпанементом к которой зазвучали с моей точки зрения необычные, незнакомые звуки. «Гипноз» - запоздало догадался я, постепенно ощущая собственное «сползание» в сон.
Однако быстро стало понятно, что «просто» сном происходящее быть не может.
Белое, «молочно-сахарное»пространство. Светлое окружающее и фигуры словно бы «на» нём – три крупные, будто «процеженные» микроквадратами колыхания самого вещества снежной субстанции, части Белого. Но и множество маленьких фигур, именно что воплощенных в Белом разными цветами и фактурами…С одной стороны треугольного поля, очерченного в данной геометрической фигуре некими незримыми линиями, клином выстроились зелёные металлические шары количеством в шестнадцать штук, с другой – явно солдаты в одеяниях чёрного цвета с лицами, на которых один глаз зряче видел, а другой был подёрнут плёнкой подобной той, какая бывает в очах слепых, и на плёнке этой виднелся порядковый номер каждого из солдат – от одного до шестнадцати, с третьей же стороны поля расположились камни разных оттенков и форм, также в количестве аналогичном числу иных фигур. Так вот какую игру предложила мне «принимающая сторона». Ну не отказываться же от «битвы», благо понимание правил отчего-то у меня имелось. Первой же «ходовой» атакой, а именно очень далёким прыжком с места в «гущу» солдат, шары раздавили двоих, произошло что-то вроде жертвоприношения – это стало ясно после того, как два шара впитали в себя кровь задавленных и воинство «зелёных» пополнилось ещё двумя призрачными шарами, чьи силуэты мелькали и подёргивались рябью. Под тремя камнями из шестнадцати загорелся чёрный огонь, пламя, из-за которого камни утратили способность перемещаться в пространстве. Чёрный огонь постепенно вещественно уничтожал материю камней – медленно, но безапелляционно. Итог – тотальная аннигиляция атакованных фигур. Пять металлических шаров стало неожиданно затягивать в белое пространство, на глазах превращающееся в каменную породу, шары «тонули», прокручиваясь на месте, но поделать ничего не могли. Результат - они сгинули. Движение одного из камней по направлению приближения к «чёрному» противнику прекратилось, когда камень трансформировался в массивный двухэтажный дом, застывший на месте могилой, не только издали, но и по факту подхода к ней«вселявшей» страх образом неживой, но пугающей материи. Чёрный солдат начал стареть, дряхлеть на глазах, пока не рассыпался в прах. Мнимый шар подёрнулся зелёной искрой. Трое «чёрных» взялись за руки и обратились в ветряно-штормовые вихри, на «одной» из «сторон» которых время от времени проступало искажённое злобой лицо «единого» вихря-солдата, с неизменным порядковым номером в соответствующем глазу. Вихри росли в размерах, но неожиданно исчезли, будто бы затерявшись в пустоте, «наполненного» белым пространства. Но – нет, «показушная обманка», манёвр - три вихря оказались в гуще зелёных металлических шаров, три вихря, окруженные пятью «настоящими» шарами и одним «мнимым», разрослись ещё больше, коснувшись шаров, таковое касание «склеило», соединило шары и вихри, затем грянул «взрыв» - волна искажённой окружающей субстанции колебанием-рябью «накрыла» три вихря и шесть шаров, миг и не стало никого и ничего на этом «участке действия» - ни «круглого», ни «стихийного». Быстро, резко, неуловимо для человеческого ока потенциального наблюдателя завертелась на месте пара шаров, они подпрыгнули и исчезли, «секунда ирреальности» и два шара погребли под собой аналогичное количество камней, спикировав сверху, снова «прыжок» и два шара падают на «чёрных», но «люди» уже вихри, что поглощают шары в свои воронки. В результате «тихого похода», камни наконец достигают первых шаров и касаниями «собой», оболочкой, обращают «кругляши», два зелёных проявления характерной для этой игры Жизни, в подобные себе же камни, однако в следующее мгновение «новообращенные твердыни» распадаются на маленькие куски, мгновенно превращающиеся в каменную пыль, отрицая изменения.
Другие камни приблизились теперь уже к людям-«вихрям», глыбы двух булыжников распались на множество маленьких камешков, «подлетевших» к вихрям и окруживших их своеобразным образом симметричного расположения – миг и камни несутся навстречу друг другу в попытке соединиться, два вихря начинают наращивать собственные размеры, но поздно – камни уже принялись «слепляться», шансов у вихрей нет, финал нагляден – вихри заключены во вновь «собравшихся», сформировавшихся камнях, доказывающих, таким образом, что живому нет места внутри «потомков гор», разумеется, если только эта «жизнь» - не каменная. Двух вихрей не существует более. Тут заколыхалось, завибрировало само существо локации местонахождения шаров, «солдат» и камней – приближалась развязка. Оставшиеся три шара – два реальных и один «мнимый», со всех «точек» поля устремились друг к другу, влекомые необъяснимой, но чрезвычайно непреодолимой тягой каждого к каждому, шары соединились и поднялись над условным «полом»-«низом» поля, образовав горизонтальный клин с «мнимым» шаром на острие и ещё двумя в качестве «замыкающих». Мнимый шар лопнул, и зелёная линия откуда-то, условно, «сверху» «упала» на два вихря, какой-то промежуток времени не происходило ничего, но затем вихри лопнули зелёными брызгами. Соединение двух шаров дёрнулось и из «пола», подобно живым растениям, по материи трёх камней зазмеились молнии, за миллисекунды времени обратившие свои «жертвы» в ничто. Камни на какое-то время покинули зримое пространство, чтобы «вернуться» «на» него уже монолитной стеной. Пять камней образовали стену, шестой каскадом с «воздуха» обрушился и погрёб под собой, жертвуя собственным существованием, «дуэт» солдат-вихрей. Три солдата загорелись чёрным огнём и истлели, одновременно с этой осуществленной «жертвой» не стало и трёх камней. Мгновение, и оставшиеся камни, конструкция из двух шаров и единственный вихрь оказались по «углам» поля. Три силы с одинаковой скоростью двинулись по направлению к центру, навстречу, за какую-то «черту» секунды до столкновения, камни дугой изменили маршрут по отношению к сооружению шаров, но камни не врезались в структуру соперников, а «примкнули» к ней, совместно, «наряду» с шарами столкнувшись с последним вихрем. Тьма накрыла белое пространство в момент столкновения трёх сил и вот уже млечная фактура материи обернулась осколками чего-то неназванного, кусочками разрушенного, опадающими в ничто, в пустоту небытия. Вспышка, «пробуждение»…Молчание…Треск дров в камине, которого точно не было в помещении до начала игры. Однозначность понимания –«мои» шары проиграли. В голове возникает образ горсти булыжников – шевелящейся, но безобидной – половины последнего «оставшегося в строю» во время «Игры» камня недостаточно, ведь эта половина обречена, она «протаивает» в белое пространство, чем вносит ясность – «каменный игрок» потерпел поражение. Победителем остаётся один – хозяин дома. Его «солдат-вихрь» последний, живой, триумфатор…Битва «Игры» была ограничена лишь логикой троих участников и логика «принимающей меня» стороны взяла вверх, но…кто пытался помочь «моим фигурам», кто, а, главное, зачем? Играл ли «гипнотизёр» за двоих? Или имел место некий союз интересов с неустановленным лицом? Этого я не знал, но решил принять факт осуществленного с инкогнито взаимодействия как данность.
- А вот представьте, сударь, предел границ проистекающего матча, белое поле, её величество Игра, разная логика…и, вдруг бы, победив так, как это только что произошло, я не выиграл, а проиграл?Что если место спора, место битвы-игры никогда и не было бы«местом смерти», «местом триумфа силы», «торжества мощи», а открылось бы догадливому игроку как нечто вроде врат, по выходу из которых покидают навязанную игру, тогда выходило бы, что в «белом пространстве» соперничающие сущности, зацикленные на частные интересы и друг на друга, самим ходом противостояния словно бы решают кто «выйдет» из «врат» первым, победив, тогда орудие верного решения – хитрость, а не сила стратегии и тактики, знаний о них, выходит - стоит назвать Силой Хитрость! И условно «слабый» проигравший на самом деле победит! Каков, концепт, а? – поинтересовался у меня явно довольный собой хозяин дома.
- Мыслеконструкции не из простых! Допущение интересное, бесспорно, но уважьте меня хотя бы тем, что расскажите - кто был третьим игроком в нашей партии? – попросил я.
- Развею возможные сомнения и догадки –им был не я, да, безусловно – случается со мной дуализм и одна часть меня словно бы состоит из обласканных солнцем пальм, появившихся на свет в одном из райских уголков тропического острова, тогда как другая часть являет из себя сплошную стену, непроницаемую пелену предательского дождя окончания лета, своим появлением возвестившего о скором похолодании, однако разделять эти две части не только по границам мироощущения, но и на две независимые логики, я пока не научился.
- Понятно. Но кто был третьим?
- Максим Германович Александров…
- Но он же…
- И да, и нет. Он мёртв, но не до конца, жив, но не с начала.
Тогда мой собеседник достал из кармана рубашки, в которую он был одет, ромбовидный кристалл зелёного оттенка, висящий на цепочке то ли из серебра, то ли из белого золота. Достал и положил передо мной на стол.
- Вот где и Что теперь Макс – произнес этот «иезуит» (как я прозвал для себя задаваку-хозяина дома), - а меня зовут Фрэнсис Вало, вы интересовались и я, пусть и с опозданием, простите великодушно, но отвечаю.
- Оставлю своё крайнее удивление при себе, попытаюсь его скрыть…насчёт игры, спасибо за неё, кстати, «НЕспасибо», в свою очередь, за гипноз, но за партию благодарствую, необычно, так вот игра – она что-то значила? – пролепетал я вопрос, - просто документы все со мной…
- Да что эти бумажки, Документы!, конечно!, но игра, вот игра была показательна, интересна, так что добро пожаловать во «внутренний круг». Берите Макса-кристалл и езжайте в Прагу, там вам нужно будет найти район, которого как бы и нет, а также попасть в одно интересное место, кой-какие подробности ждут вас в письме, что лежит-дожидается вас в почтовом ящике вашего дома – огорошил меня «Фрэнсис Вало» (если его звали так).
Находясь во власти эффекта внезапности, под впечатлением от то ли пережитого, то ли показавшегося, я что-то бормотал, как-то шутил, собираясь уходить. И лишь выйдя за забор этого странного домишки я немного перевёл дух и стал анализировать всё, что только что имело возможность случиться…
***
Нужно было срочно «уважить этот день «ночевой», прикинуться «человеком-спальным местом» и увидеть сон, в котором я, допустим, был бы «охотником за северным сиянием». Потому что, ведь, человек спит, а мозг «спокойно» себе работает – что-то там анализирует, структурирует и всякое такое.
Однако по возвращении домой оказалось - уснуть я не могу. Такая себе задача, поставить которую легко, а выполнить трудно, причём в данном конкретном случае даже и воля не поможет. Документы, действительно обнаруженные мной в почтовом ящике, покою не поспособствовали – в них имелись контактные данные лица, с которым необходимо было связаться по прилету в Прагу, ключ от номера отеля с указанием адреса его нахождения, банковская карта на условно запланированные траты и записка, где было напечатано (именно напечатано, а не написано) одно предложение: «Связаться с контактом, делать как он велит или посоветует, найти Район, попасть в необычное место». Все эти странные, необъяснимые задания последнего времени и общая канва вечного систематического исполнения чужих поручений, воплощения «инородных» планов, уже поднадоели, может я и поднаторел в том, чтобы плыть по течению жизни как сосиска, готовая к варке, однако такой образ существования меня вовсе не прельщал, а цель, ради которой я во всё это ввязался, несколько «потеряла в чёткости предполагаемых очертаний». И тем не менее – «назвался груздём – полезай в кузов».
Необъяснимо как там «зародившаяся», в голове звучала песня Кузьмина «Мама, я попал в беду» (вокальная, а не инструментальная версия), и отчего-то мне вздумалось позвонить маме. Некоторое время я сомневался в этом решении, колебался и внутренне метался от «да» к «нет», помятуя, что после крайнего нашего общения мне не хотелось даже и в глаза ей смотреть, в голову, однако же, первично, как назло, лезли исключительно положительные воспоминания: колыбельные; вкусные салаты и горячие блюда; записки, написанные для того, чтобы я мог не ходить в школу, когда истово не хотел, и всё в таком духе. Но разум, аналитический разум насильно «воскрешал» в памяти и иное: пьянки с угрозами покончить с собой и нижним бельем, нарочито постиранным и размещённым сушиться в форточку, чтобы, по словам «идейной вдохновительницы» такого действа, «после смерти я была в новом»; на регулярной, пусть и нетрезвой, основе звучащие проклятья в мой адрес; часы ожидания прихода подзагулявшей «родственницы» из гостей, сменяющиеся походами за оной с целью сопроводить её возврат домой, сперва отыскав абы где, и многое другое…конечно, причины быть именно такой имелись: её пьющая мать, моя бабушка, «звезда самогоноварения», сменившая множество мужчин; тяжёлое детство в маленьком городке; жизненные неудачи и фиаско в отношениях с противоположным полом, несмотря на красоту, развод, безденежье и ребенок «на шее» – факторов для «слома», склонности к алкоголизму и неадекватному поведению было много, но мне от этого было не легче, тогда отчего перед отлётом в другой город, всегда хотелось позвонить «человеку, также известному как «мать»? Вопрос, конечно, из серии песенной фразы: «Тогда скажи зачем идут дожди и весною умирает снег…?», но всё же актуальности своей не потерявший, вовсе нет.
- Привет, мам, завтра улетаю по работе в Прагу на некоторое время, вот решил позвонить-пообщаться, узнать, как дела – начал разговор я.
- Ну, привет, так а «как дела»? Не знаешь, что ли? «Как сажа бела» - вынуждена на пенсии не отдыхать, а работать, потому что никто мне не принесёт, никому я не нужна, всем на меня пофиг, все забыли! – был мне ответ.
- Мам, ну извини, что так вышло и тебе приходится работать, я уже говорил – обеспечивать тебя не могу, но могу помогать, ты говори, если что-то нужно, сообщай сколько денег надо на обследования, процедуры, лекарства и всё такое. Работу я тебе посматриваю полегче, сама знаешь, жаль, что тебе ничего не подходит. А кот же на мне – еда, походы к ветеринару и «вкусняшки».
- Боже упаси! У тебя возьмёшь, так ты же потом выкоришь и до конца жизни об этих деньгах напоминать будешь, разве я не знаю тебя? Зато «по заграницам» летать деньги есть и пофиг, что мать больная и ей нужно лечиться и за здоровьем следить – нет, пусть себе работает словно лошадь и выживает как умеет. Только и мечтал всегда меня на работу отправить, чтобы я тебя, барчука, обеспечивала, а ты на панцире катался, лапки свесив!
- Мама, я же не ругаться позвонил, а поговорить, узнать что нового и чем помочь. Как там кот?
- Да нормально твой кот, просто воды пьет много, мяучит и ходит еле как, старый уже и больной, но у меня денег нет его к врачу вести и лечить, ты этим и занимайся, раз сказал, мне бы с собой как-нибудь разобраться, сын же меня понять не хочет, никогда не хотел, будто не мой ты ребенок, а дитя волчицы…
- Ты выпила опять, что ли? Сейчас начнешь говорить, что меня в роддоме тебе подменили и что из-за меня ты одна, без мужчины?
- Так а что говорить, ты и сам всё знаешь, правду эту, что хотел-то? Кран починить или квартиру мне помочь продать, купить телефон новый хороший, как брат твой двоюродный для своих родителей, или что?
- Мам, так я же написал для тебя претензию в управляющую компанию, они и приходить к тебе собирались, просили день назначить…
- Да когда мне их встречать? Я то на работе, то в больницах, мне некогда, я устала, а ты опять то да потому, тварь неблагодарная, козёл, достал, смерти моей хочешь, за*бал…
- Ладно, понял, привет коту, пока.
…И вот зачем был этот диалог? Для чьей пользы и кому нужен? Всякий раз после подобных бесед мне это было не ясно. Однако жили же с ней иначе, в мире – не богато, но тепло и «душа в душу» время от времени - тогда мама могла неделями ничего не зарабатывать, а потом, трудясь в агентстве недвижимости, продать квартиру, «сделать сделку» и стать «при деньгах», чтобы вместе со мной, сыном-школьником, поехать в большой продуктовый магазин и закупиться «впрок», на «подольше» (привычка, от которой мне не избавиться и в жизни самостоятельной), а потом сидеть и наслаждаться «вкусностями и разносолами» вместо привычных наггетсов, картошки, рыбных палочек и «дошираков» с готовой курой-гриль. Хорошо, бывало, лузгать вместе семечки и смотреть телевизор, ну а такие детали, что с похмелья не всегда была приготовлена еда? Да мелочи, пустяки! Многим жилось хуже. А так - ребёнку выдавались деньги, и он радостный, «пулей» бежал в кафетерий универсама, чтобы там поесть бутерброды с маслом и яйцом, колбасой, рыбкой и икрой да запить трапезу кофе «3 в 1» либо какао, в итоге, вот она – радость от «набитой требухи»!
Если мама пила – она скандалила и искала собственное золото, обвиняя меня и гостей-собутыльников в краже оного вместе с деньгами, таким образом, запах выпивки, спирта и сигарет по моему возвращению домой, ассоциативно запомнившись на всю жизнь, всегда означал и предвещал грядущий страх и чуткий сон, потому как разбудить спящего, чтобы выговориться, пообщаться с ним – это никогда не было проблемой для женщины с активной «гражданско-алкогольной» позицией, становясь иногда и целью, обязательной к достижению. Но потом же каялась, извинялась, исполняла желания, плакала, давила на чувства. И разве не пыталась купить сыну одежду получше и вкуснее накормить в другие периоды, дни без бутылки? Не делала ли, максимально старательно, вместе с отпрыском уроки, объясняя ему непонятное и стремясь привить любовь к знаниям? Разве не была нежной и весёлой? Да была, конечно была. Но потом опять, снова «мрачная полоса» и чудом нас с ней, спящих, не убивают друзья соседа-наркомана, нам «везёт» – ночью они просто проходят в квартиру через не закрытую матерью дверь и, не трогая нас, тихо-тихо крадут микроволновую печь, её норковую шубу и мой кассетный плеер «Sony» - «остатки былой роскоши», «куски жизни» полной семьёй, с отцом…помню, как однажды она пила с этим соседом-наркоманом у нас дома и он, пользуясь моментом, когда ни её, ни меня не оказалось в комнате, украл мою игровую миниприставку «GameBoy», от которой остались лишь картриджи.
Летящие в тело поварешки, утюги, фены и прочие предметы, перемежались совместными прогулками по парку и сбором паззлов, просмотром кино, чтобы, к сожалению, всё же прийти к тотальному необщению и систематическим обвинениям отпрыска в чёрствости и неблагодарности. Что же осталось? Память крови? Дань традициям? Благодарность за положительные моменты воспитания и привитую любовь к книгам и учёбе? Общение вопреки всему, порочный круг, «Гордиев узел», который необходимо разрубить…
Постепенно я успокоился. Потому что завтра нужно было лететь. Так как завтра, вернее уже сегодня, необходимо думать и решать проблемы. Потому как прошлое останется в прошлом, а то, что происходит в моментах, когда «завтра сегодня станет вчера» важнее, ведь сильна вера в возможность изменения и исправления всего случившегося и пережитого полностью или в части, а потому необходимо пройти свой Путь. Иногда человеку стоит перестать слУшать собственные стенания, на какой-то момент «превратиться в уши» и услЫшать, как извне ему говорят: «Вечер, зефир, фильм и ты – вот оно счастье». Не каждому дано черпать силу в прошлом, кому-то лучше брать ее от момента, на тот миг являющегося «настоящим» человека. Если уж люди на улице обращают друг на друга внимание только потому, что оба гуляли в одно и то же время, независимо решив пощелкать семечки, после чего знакомятся и становятся семьей, то это ли не подтверждение исправно работающего «кода мироздания»? А любой код можно подправить…
В таких ситуациях всегда лучше не рефлексировать особо о кажущемся глобальном и «стратегическом», а «тактически» собирать рюкзак для поездки!
Но мать никогда не сдавалась просто так – всякий раз по одностороннему завершению мной разговора продолжала звонить-названивать и писать в смс, строчить в вотсап, я старался отвлечься, пытаясь понять - отчего в арбитражном суде на стенах развешены копии картин именно с «зимней деревней», изображения заснеженных деревенских домов и дворов? Отражало ли это регион и его погоду? Либо «холодную» суть судебных споров? Ассоциации судилищ с зимой и морозами да снегами? Стоило отметить - репродукции были красивыми…а красоты всегда мало, частенько в людях и отношениях между ними.
Съев что-то из битком забитого холодильника, направился спать. Не столько из-за близкого перелёта плохо спалось той ночью: вздрагивал, просыпался и подбегал к двери, сквозь сон ловил себя на желании закутаться в полотенца с котами, подаренные матерью на какой-то из последних праздников, чтобы, будучи завёрнутым в эти подарки, кружиться подобно дервишу, в вихре памяти, состоящем лишь из хороших событий, до момента начала обратно-попятного вращения дней планеты. Звуча рефреном ночи, «не отпускала» колыбельная из детства:
«За печкою поёт сверчок.
Угомонись, не плачь, сынок, —
Вон за окном морозная
Светлая ночка звёздная,
Светлая ночка, звездная.
Что ж, коли нету хлебушка,
Глянь-ка на чисто небушко —
Видишь, сияют звёздочки,
Месяц плывёт на лодочке,
Месяц плывёт на лодочке.
Ты спи, а я спою тебе,
Как хорошо там, на небе,
Как нас с тобою лунный кот
В санках на месяц увезёт,
В санках на месяц увезёт.
Будут орехи, сладости,
Будут забавы, радости,
Будут сапожки новые
И пряники медовые,
И пряники медовые.
Ну отдохни хоть капельку,
Дам золотую сабельку,
Только усни скорей, сынок,
Неугомонный мой сверчок,
Неугомонный мой сверчок »
***
Первой, «главной» парой мыслей, приходивших в мою голову по факту пересечения «порога» какого-либо авиаузла, всегда были следующие две:
1. Вспоминалось произведение Артура Хейли «Аэропорт»;
2. Самому себе задавался сложносочинённый вопрос – «Если во время ближайшего полёта я умру, то можно ли меня назвать человеком, довольным своей минувшей жизнью и лучше ли, интереснее, насыщеннее да правильнее я её прожил, чем люди из моего окружения?»
Потом «отпускало» и почти всегда, оказываясь в том или ином аэропорту уже в более-менее «устойчивом» состоянии ожидания вылета, я принимался размышлять о смысле путешествий и про то в какой копании они проходят наиболее адекватно. Перед вылетами, думал о таковых материях в каждой локации «небесных причалов» – хоть в туалете, где частенько над писсуарами иронично наклеены рекламки средства от половой и эректильной дисфункций, хоть в многочисленных и дорогостоящих кафе, хоть где бы то ни было еще. Со временем сформировалось понимание – летать или ездить отдыхать нужно с единомышленниками, то есть с людьми, которые ощущают удовольствие, расслабляются от того же, что и ты, будь то активное времяпрепровождение или же «пассивное» купание и возлежание на пляжах. В том же случае, если «детали конструктора» для совместного отдыха «подобраны» неправильно, всем участникам вояжа по многим показателям будет неуютно и не комфортно отдыхать совместно какими бы они ни были близкими по жизни. Вроде бы простая мысль, которой, тем не менее, к прискорбию многие люди часто пренебрегают. Чего уж тогда даже и начинать размышлять про необходимое для «кайфового» туризма совпадение, «монтирование» характеров людей…
Структурируясь так, водоворот логических построений в воздушной гавани практически регулярно приводил меня к образам моря, скорее всего потому, что, как понятие, путешествие достаточно «архетипно» ассоциативно связано с океанами и морями. Я думал о регулярно стабильно случавшемся «принятии» меня синей пучиной, каждой «первой встрече» с ним из раза в раз – всегда такой долгожданной, о расставании с солью воды – прекрасном и печальном, о собственных попытках обнять море и покрыть его поцелуями, подольше сберечь солёную среду в сознательно несбриваемых волосах на макушке и подбородке, об одежде, некоторое время привычно хранившей в себе «следы и отпечатки» пучины. Всегда страшен был момент, когда по прошествии времени море «забывалось» на уровне памяти запахов, вкуса, ощущений кожи от посещенных водоёмов – с таким «забыванием» приходила и тоска. Карибское, Адриатическое, Северное, Средиземное, Мёртвое, Красное, Чёрное, Балтийское (Финский залив), Южно-Китайское (Сиамский залив) моря – мне вспоминались все водные локации, что я видел в сознательной жизни, память просто-напросто ставила разум перед фактом, императивно подсовывая в голову подобные воспоминания вместо рассуждений «на злобу дня». Но воспоминания часто блекнут, и их словно бы уносит ветер, тот самый нередко безжалостный ветер – настолько безразличный, что не даёт сбыться желаниям людей, «вырывая» записки с оными из щелей между камнями Стены Плача и унося на другой конец планеты.
Однако одними мыслями «сыт» не будешь, нужны какие-то процессы, «движ», так как неизбежно в продолжительности ожидания посадки на самолёт логика оставляет мозг и человек начинает маяться. Не всегда поможет просмотр фильмов либо озвученных комиксов с отличного YouTube-канала «Watch&ListenComics», не всякий раз гарантировано выручат прослушивание музыки или чтение книги. Потому в таких «подвешенных» ситуациях хороши настольные игры. Вот и перед отлётом по заданию «секты», уединившись с Адриано в уголке зала ожидания, так, чтобы минимально быть заметными окружающим, мы принялись играть в настолки. Выбор пал на «Каркассон», «Нуар» и «Гномов-вредителей». Мой визави без проблем передвигал карточки не используя рук, силой собственного разума, непонятно где расположенного в его «пустой» голове. Никаких подсказок, ведь подсказывая сопернику, тем самым ты играешь «за» него, а истинный интерес партий в хорошую игру – дуэль разумов и опыта. Так удалось с пользой и интересом скоротать какое-то время до рейса, тем не менее, вскоре приелся и избранный вид досуга, ведь, к сожалению, в аэропорт мы прибыли слишком рано, да ещё и рейс нужный отложили.
- Если хочешь, могу развлечь тебя информацией о незнакомцах и незнакомках вокруг нас, считывать их мысли мне легко – предложил Адриано.
- Пожалуй, что соглашусь, все равно что-то спокойно не сидится, не спится, а мелодии слушать или буквы читать желания на данный момент нет – ответил я.
- Ну вот смотри, прямо перед нами сидит девушка в салатовой джинсовой куртке и в обтягивающих тканевых штанах, такая себе своеобразная «мятая красота», эта девушка уверена, что смысл жизни человека - счастье, вернее ощущение себя счастливым, однако ее подход – счастье через самосовершенствование, вот только девушка убеждена, что сперва необходимо удовлетворить собственные «физиологические» потребности, вроде хорошего и стабильного финансового дохода, соответствующей профессиональным наклонностям работы, субъективно пристойного жилища и так далее, после же удовлетворения «шкурных» потребностей, она считает возможным заняться, наконец, и духовным – начать стремиться к познанию своей души и душ окружающих, определить сферы, где можно принести максимальное количество добра человечеству, оставить после себя некое творческое наследие. К слову, по профессии она – юрист и очень любит в паузах между своими процессами слушать, когда получается, выступления коллег в рамках иных судебных заседаний, также ей доставляет практически сексуальное удовлетворение проникновение в кабинет помощников судей в тот момент, когда их в нём временно, случайно нет, и максимально долгое нахождение там незамеченной.
- Не сказал бы, что это интересный человек с необычным мировоззрением, неплохо, но «не фонтан».
- Хорошо, тогда абсолютно другой типаж – обрати внимание на мужчину в водолазке, лысого, бородатого и с большим количеством татуировок, он расположился через два ряда от нас, чуть наискосок, так вот этот индивид вчера употреблял наркотики, он и до сей поры находится под их воздействием – в результате уверен, что плачет пресной водой, считает, что заслуживает звания рыцаря, «рыцаря измененного сознания», его тянет поизучать следы от подошв и стоп на песке какого-нибудь пляжа, при этом одновременно субъект очень хочет заказать доставку шашлыков, так как видит кайф в заказе еды при состоянии наркотической эйфории или алкогольного опьянения, а помимо всего этого он вспоминает коллегу, с которым стал хорошо общаться, будучи «объединенным» общей грустью, увеселениями и городом рождения – «параллельная» связь, конечно, но зато она была. По сути – обсуждаемое лицо умеет и расслабляться, и веселиться одновременно, что большая редкость, смыслом жизни человека, кстати, считает кратковременное появление в нужное время и в нужном месте, пусть даже подобное появление не покажется каким-то особенным – не суть, ведь иногда весь такой смысл может быть в ответе на какой-либо вопрос, заданный незнакомцу определённым, «важным для мира» человеком или оказанной таковой «важной персоне» помощи.
- Понятно, это уже интереснее, да и веселее, но не то, всё равно не то, да – я придира! Но ведь и это окружение противно самой природе моего «подвижного» характера, противно, словно звук соприкосновения плохо наточенного карандаша с бумагой!
Адриано ничего не ответил на этот мой выпад, чуть погодя, успокоившись, отчего-то я вспомнил Максима и, найдя кристалл в кармане джинсов, сжал его. Потом, в порыве, решил «спОлзать» на страничку, где усопший выкладывал свои многочисленные произведения, чтобы найти и прочесть там творение, подходящее к обстановке, чем «почтить» память человека и творца в своеобразной манере. Выбор мой пал на текст под названием «Самолёт»…
«Часто этот мир со всеми его противоречивыми советами напоминает скисшее молоко, как видом, так и запахом. Городам данного «куска пирога Вселенной» свойственно быть, в некотором смысле, магами. Здесь ненавидят тех, к кому испытывают нежность именно из-за самой этой нежности. И всё, что происходит, нередко – сон. Первые учат страданиям вторых, вторые пишут книги и становятся «первыми», а «новые вторые» жгут написанное, либо…либо умные книги просто плавают в воде грязных ванн, расположенных в недрах многоэтажек городов-имён. Призраки когда-то живших, от скуки, сводят в могилы живущих ныне, невзирая на стихи, вслух читаемые «жертвами» на собственном языке. Слишком многие экономят слово «Люблю» и излишне поздно спешат добежать до церкви, но только пока бьёт колокол. Тут увольняют даже чётко осознавая, что для увольняемых «безработность» = «смерть». Народонаселение «сводится» власть имущими с лица земли так же быстро, как сходит рельефный ангел с куска мыла, на которое он был нанесён. Множество углов ожидают своих висков. Квартиры оплачены пусть даже и ценой экономии на продуктах. Умирают представители человеческого рода, а вещи, принадлежавшие им, остаются. Здесь множество «безпарных» людей, членов «Клуба одиноких перчаток». У людей этих, как и у любых других, полным-полно планов на каждую букву алфавита. Эти же люди навсегда оставляют собственные письма на дорогах, забывая своё прошлое навсегда…
И вот люди во всём их многообразии – кто-то любит беспричинность со всякими её проявлениями и красит волосы в подмышках, желая, однако, «Царствия небесного» даже и незнакомцам; некто иной делает надрезы на телах «будущих» (часто – «смертельно») пострадавших, дабы затем сношать «бедолаг» в эти надрезы; некий человек снимает фильмы про процесс роста цветов, а вечерами убивает тех, кто выходит навстречу этим цветам из лифтов; есть те, у кого с государством лишь «официальные отношения» - всё по квитанциям, без интернета, но такие-то и обмануть «ближнего» частенько «в первых рядах», пусть и переходят дорогу исключительно «в компании» одновременно с кем-то ещё; святоши с именами, обречёнными на рифмованные прозвища к ним, произносят проповеди пастве словами рок-звёзд, чьи головы забиты этикетками от конфет; мужчина пьёт квас с пуэром и минералку с водкой, попутно вспоминая «внешность» всех тех пакетов, в которых он носил хоть что-нибудь за свою жизнь – тлен вдыхаемой пыли. Здесь же – странная женщина, продающая пустые бутылки из-под элитного алкоголя, она всегда спешит оказаться где-то раньше иных только чтобы позлорадствовать про не свои опоздания.
Мы с моим «хозяином» рядом в этом же самолёте, я – кот, считающий количество волос на собственном теле, он – человек, точно знающий сколько у него ресниц, то и дело видящий изображения пляшущих человечков на стенах туалетов «хрущёвок». Всё было когда-то наоборот, но пришёл «день перемен» и мой бывший кот стал человеком, а я – его котом, так что теперь он, вместо меня, касается так или иначе приобретённых вещей, принадлежавших когда-то больным раком, после чего облизывает пальцы. К этой нашей «рокировке», по странности, все (то есть бывшее моё окружение) отнеслись спокойно, общаясь с моим котом как когда-то со мной – абсурд, точно эфемерный, иллюзорный мир болезни, воплотившийся в реальность.
Сейчас же это всё – «декорации», мы в самолёте и самолёт падает, а ведь я думал об этом, неужто то, о чём я когда-то думал, может воплотиться в один момент? Ужели всех нас решила вычеркнуть из жизни госпожа Фортуна? Если умрём на этой планете, будем ли жить, переродившись, на другой? Или нас спасут наши ангелы-хранители? Можно ли вообще доверять этим ангелам – до скольки лет каждый из них дожил при собственной жизни? Самолёт падает – десять секунд ужаса и абсурдных вопросов, видений и дУхов; зримая пульсация предметов, расположенных в поле зрения; мысли, связанные с выбором о спасении ближнего либо планшета…как у плохого автора – «неописуемо», мать вашу!...Чёрт, а завтра кто-то при прочтении новостей в интернете вдруг поймёт, что погибли именно те/та/тот, кого он ждал и любил…
Но самолёт не упал, возможно потому, что слишком многие хотели выжить, «задержаться» на этом свете, быть может дело в обширной силе коллективного сознания? Так внезапно, вдруг? Как бы то ни было - фигуры не сбежали из горящего воскового музея, пока все выжили, допускается, что вскоре кого-то из пассажиров и убьёт кусок потолка, упавший на голову во сне, либо же кому-то прострелят голову насквозь так, что через дырку в башке можно будет увидеть горизонт, но сегодня смерть миновала, можно смело продолжать болеть по графику. Значит ли это, что мы – избранные? Хотя бы один на рейсе – избранный, пусть и стабильно испускающий каждое утро газы сразу после пробуждения? Хорошие ли люди выжили? Опять же – хотя бы одна душонка, стоящая всех? Не знаю…второе рождение, чудо, всё-таки не было звуков «корёживания» метала аки дерева под алчным топором лесоруба, но я всё тот же кот, когда-то бывший человеком, но может просто дело в больном рассудке. Вновь возврат к своим проблемам. Мрачная «вилка» - шиза либо долбанное «кафкианство». Чёрт, мне всегда больше нравилось плавать по воде, а ныне – где вода, а где кот в ней? Гребанутость…»
Прочтя это произведение, я подумал: «Хороший тамада и конкурсы интересные»! Но много, сложно; хорошо, однако не «лёгкая прогулка», читаешь и будто пьешь крепкий, неразбавленный кофе. И всё же - кончился текст, миновали раздумья о нем, и пришла пора погружаться на борт.
***
Возможно, причина в самом процессе полёта, где от человека мало что зависит в контексте влияния на разрешения вопроса: «Быть или не быть?», или же дело в чём-то совершенно ином, но на сердце было тревожно. Зная, что «моменты счастья» очень скоротечны, а потому умея придавать решающее значение каждому отдельно взятому мигу, я наделял особой важностью мгновение, переживаемое «здесь и сейчас». От того приходящие в голову мысли имели гипертрофированное значение. Но объективно - думалось о всякой «авиа» ерунде вроде: «Каково матери «посадить» свою дочь на самолёт, который разобьётся – легко ли потом не обвинять в аварии себя и как с этим жить?»; «Может ли один действительно Важный (для событий мира) человек собственным присутствием на борту спасти других пассажиров от авиакатастрофы, что должна случиться, или он «просто» единственный, кто выживет, и всё?»; «Организовывал ли кто-нибудь выставку фотографий, сделанных именно из салонов самолётов во время рейсов?» и иные «проче-всяческие» размышления в таком духе.
На рассуждения наводило всё – чьи-то слова, окружающие запахи, некрасивые пальцы соседки по ряду, дошло до того, что, увидев на футболке одного из пассажиров изображение пельменя, я принялся вспоминать как, в результате отравления «просрочкой» в детстве, очень долгое время избегал вкушать это блюдо и через насколько внушительный временной промежуток всё-таки «вернулся» к пельменям, начав употреблять сперва домашние, затем «ресторанные»-самолепные, а потом и просто дорогие, качественные и посоветованные любителями данного кушанья.
Вокруг меня, подобно грибам, тут и там «обнаруживались» дети – одним мамы говорили не облизывать растущие зубы, иначе они вырастут кривыми (на мой взгляд, вводя отпрысков в заблуждение), другие представители «молодой поросли» делали то, что умели лучше всего – создавали микромиры из имеющихся вокруг предметов – салфеток, пакетов, одежды, масок и тому подобного, золотое время жизни, когда «штабом» может стать любая крупная коробка! И ведь такие проявления детской фантазии особенно ценны в современном мире, где великое множество отроков вообще не могут делать что-либо без «белого шума» из телевизора или интернета. И тем не менее, вскоре «детские забавы», раз уж я наблюдал за ними, а не участвовал, тоже мне наскучили…
Доставать «на людях» череп Адриано для целей общения я как-то не решался (а то ещё бы приняли за «темного» мага-экстрасенса), при этом было очевидно – маяться бездельем далее не следовало, не имелось уверенности, что подобный процесс попадает в список того, что «если не убивает – делает сильнее». Стала очевидна необходимость долгосрочного переключения внимания, иначе росла вероятность, что образы окружавших меня людей так плотно засядут в подкорке, что я буду вспоминать эти лица во сне, отрывая им головы. Эх, казалось бы – кайфуй, летя над землей, услаждая килограммы собственного невытопленного и неотсосанного жира «недвижимым» полётом, но нет, мятежных дух возражал. Удачно, что в самолёте имелись экраны, где можно было поглядеть фильмы. Изучая каталоги, я внезапно решил посмотреть короткометражки, причём хотелось увидеть что-то именно на «транспортную» тематику, в идеале, естественно, про самолёты. Однако, про «воздушных верблюдов» и связанные с ними приключения ничего не нашлось, зато обнаружился фильм с названием «Поезд», сюжет которого заключался в следующем:
«Несколько человек в вагоне поезда. Поезд едет куда-то, движется, но выйти из вагона не получится – двери в «предбанник» заперты намертво, так как заварены – это видно. Люди собрались вместе, дабы обсудить куда же они едут.
- Это однозначно поезд в Ад – говорит персонаж по имени Эрезгард, – я уверен, что уже в начале пути видел за окнами горящий лес, лаву, отчётливо ощутил запах горящей серы, кроме того, «до» этого поезда, вне его, я ловил демонов ради их автографов – такое уж хобби, так что разбираюсь, но даже если поезд не в Ад, то этот поезд – Ад сам по себе;
- Нет-нет, всё это – не более чем сон, уверен, я вот вчера выпил и заснул, и вы, убеждён, тоже, а не сон если, так какая-нибудь наведённая иллюзия – сообщило всем «действующее лицо» Сергей;
- В закате глаз путь в никуда, но поезд – испытание демиурга, ниспосланное нам, предназначение своё познать присутствующим дОлжно. Пройдя горнило испытаний в вагоне данном – в «стиле магистра ордена джедаев Йоды» продекламировал «герой кино»-поэт Александр свою версию о поезде как о некоем испытании;
- Этот поезд – проводимый над нами эксперимент, всех нас на что-то кто-то проверяет – правительство или спецслужбы, либо просто какие-то врачи-маньяки – объявил «действователь» Михаил;
- Возможно, что весь этот поезд, сама эта поездка – новый формат реалити-шоу, куда мы совокупно попали против нашего желания или в рамках оного, но забыли, так как выпили что-то, что помогло забыть, ведь употребление такого лекарства было прописано в подписанных нами контрактах – молвила одна из протагонистов Анастасия;
- Не нужно всей этой метафизики, просто поезд – советско-русский, это видно, двери заварены ради безопасности, а едем из города в город, не помним же потому – ну, может газом каким отравились или в чай случайно что-то попало, всё прозаично – успокоил всех бывший подводник Юрий;
- Поезд едет в «никуда» и, при этом, где-то в параллельном мире – пассажиры рейса потерпели аварию на пространственно-временном уровне и вот мы здесь, в некоем «нигде» – всем «всё» «объяснил» конструктор Павел;
- Сам по себе этот поезд – «загробная жизнь», и «Рай» и «Ад» одновременно, но в то же время и не «Рай» и не «Ад», просто такие вагоны объединяют нескольких людей-«душ» по сходным признакам, а «точки отправления» или же «точки назначения» у поезда нет, он движется в одном едином месте, не двигаясь, в этом вагоне каждый и все собеседники осуждают, обсуждают и анализируют – сами себя и каждый каждого, это - место размышления – высказался Антон;
- В мире бога и кота его, без имён, но с судьбами, где живут они на движущихся песках, в праздник Ёжика нужно ласково обращаться со всеми ёжиками, но точно определить того одного, в которого вселился вечный Ёжик и обнимать его, затем поджечь дом свой (так точно не сгорит следующий твой дом, который построишь взамен сгоревшего), после чего покусать кота соседей, а потом надо кидать в небо конфеты, ведь если докинуть до неба, то никто больше в мире не умрёт, я думаю, что поезд – коллективная галлюцинация, ставшая результатом употребления изменяющих сознание и восприятие мира веществ – огорошил всех Милош по прозвищу «Шаман»;
- Нет, все вы ошибаетесь, мы – персонажи книги, так что даже если и умрём или в какой-нибудь там «ад» приедем – ничего, книгу прочитают по новой и жить мы будем бесконечно в итоге, заново с каждым новым прочтением, а если это не книга, то фильм или игра – констатировал очевидное, по его мнению, Дмитрий;
- Этот поезд везёт нас к исполнению наших желаний и притом неплохо везёт, чай вкусен и горяч, пусть я и не помню откуда этот чай взялся – изъяснил свою позицию Леонид;
- Все вы не правы. Три буквы: «Н», «Л», «О». НЛО – да-да, именно НЛО похитило всех нас и ныне везёт на свою планету, либо в свою вселенную, превратив для нашей визуальной «удобоваримости» до поры до времени свой корабль в мираж поезда – донёс до всех своё мнение Игорь;
- Когда у режиссёра современности на том свете спросили: «Что хорошего было в твоих фильмах? Чему учил ты людей во славу душ их и ради сердец?», он ответил: «В моём фильме, одном из, была фраза: «Всегда нужно мыть руки после туалета». Я к тому, что поездОчек этот - коллективное сумасшествие. Все мы просто-напросто вместе сошли с ума, я уверена – отчаянно, но убеждённо просипела старушка Сара Моисеевна;
- Алисно мне вссё рафно на поизд – кое-как пролепетала Наталья – налейте мне вЫпить, а там поехли куда уходно;
- Нельзя исключать, что весь этот поезд – ради двоих из нас, состав этот – временная «ловушка», что-то вроде бесконечного «дня сурка», пока двое не разберутся в своих отношениях, перестанут желать куда-то бежать друг от друга, что-то менять, а найдут гармонию в любви своих отношений, а мы все – просто ширма, массовка, источники «метелей дыхания», актёры на этих подмостках спектакля двоих, «заложники» «их» времени – произнесла Мария.
Затем закадровый голос произнес:
«Долго ещё «люди»-игрушки спорили да рядили что это за поезд и куда он едет, а мальчик Святослав взял игрушечный состав со всеми вагонами в руки, перенёс на участок игрушечной же железной дороги, который приметил для своих целей заранее, запустил локомотив и через минуту все вагоны достигли той точки, которую заминировал юный любитель физики и химии – думается, что никто из пассажиров не выжил, если конечно, люди-«игрушки» не выживают с ожогами пластиковых тел…».
Фильм не только увлёк, заинтересовал, но и заставил задуматься, погрузил в представленный им «мир» и предлагаемые обстоятельства, а это всегда дорогого стоит. Время, оставшееся до посадки, а, значит, вероятно, и до обширных изменений в жизни, сокращалось, и конкретно сейчас это было хорошо. Я не сидел в бизнес-классе, летел в экономе, но стюардесса отчего-то подошла персонально ко мне и передала сложенный пополам листок бумаги.
- Это вам – произнесла бортпроводница.
- От кого? – поинтересовался я.
- Не могу сказать, такая была договоренность с отправителем – сказала девушка, лучезарно и профессионально улыбнулась, после чего удалилась, покачивая бедрами.
Я раскрыл письмо, где прочёл: «Приветствую тебя, ищущий. Просто хотел пожелать тебе, а, в моём понимании, значит и нам обоим, удачи. Не разыскивай меня, не стоит. Будь упорен на пути к цели, а кроме того - постарайся и для меня найти тёплые да позитивные слова и мысли. Один из Девяти, и твой бывший сосед по койке».
«Измученный «Нарзаном» приключений последнего времени, я даже не стал удивляться, лишь достал из кошелька маленький карандаш и нарисовал на обороте листка «горизонтальную восьмёрку» - символ бесконечности, сопроводив свой ответ смайликом «;)». Стюардесса без проблем согласилась отнести мой ответ, а я даже не стал провожать её взглядом с целью узнать место нахождения моего визави. В соответствии с просьбой незнакомца, я пожелал ему удачи, а потом стал обдумывать локации, которые обязательно нужно было посетить в Праге, раз уж, волею судеб, мой путь привёл меня к этому городу. При всей важности имеющегося задания и построенных культурных планов, первым, что необходимо было сделать по прибытии, являлось приобретение и распитие пива «Мастер» (сортов «Мастер Темное 18°» - «Master Tmav; 18°» и «Мастер Полутемное 13°» - «Master Polotmav; 13°») – когда-то меня угостили этим напитком, и данное пиво запало глубоко в душу, как один из лучших «пивопродуктов» среди тех, что доводилось пробовать. И пусть, в жизни ли в целом, в досуге ли в частности, алкоголь должен быть не более, чем «фоном», а не обязательной частью времяпрепровождения, от воспоминаний о «Мастере» и предвкушения его употребления, мне пришлось сглатывать слюну.
Адриано молчал и вскоре, наконец, меня сморил сон, так что пока кто-то фотографировал небо из иллюминаторов, лихорадочно пил воду или шумел, я без каких-либо препаратов спал действительно крепко, внутренне готовясь к новому витку существования, раз уж случилось быть частью «секты».