14 мая 1915 г. в составе частей, участвовавших во взятии укреплённых Сенявских позиций, был и 3-й Хоперский полк. Полк войскового старшины Труханова (назначен командиром в апреле 1915 г.) своими слаженными действиями обеспечил и облегчил пехотному полку быструю атаку, которая привела к успешному взятию австрийских позиций (Приказы по ККВ за 1915 г.). Полк Александра Михайловича Труфанова с апреля и до октября 1915 г. постоянно участвовал в боях. Сам он был дважды контужен осколками артснарядов. 19 мая пластуны вели бои на р. Сан. В течение 10 дней они сдерживали натиск немецкого «тарана», но вынуждены были оставить занимаемый рубеж. В конце мая кубанские пластунские бригады были сведены в пластунскую дивизию ген. И.Е. Гулыги. Она вошла в состав IX армии и была включена в Хотинскую группировку войск (3-й конный и 32-й АК) ген.-л-нта графа Ф.А. Келлера. Пластунскую дивизию очень сильно теснил противник. Но после 1 июня в связи с прибытием под Хотин 1-й и 2-й кубанских пластунских бригад положение на левом фланге IX армии стало более устойчивым. Уже 2 июня пластуны отбросили врага на 15 верст, а к 3 июня оттеснили его от Хотина на 23-25 верст и заняли опушку леса впереди дер. Шиловцы. Во время одной из атак сотня пластунов, ворвавшись в первую линию окопов у сел. Ржавницы, штыковым ударом выбила австрийцев и заняла их окопы. В 1915 г. несмотря на то, что война из манёвренной превращается в позиционную, роль кавалерии была ещё очень велика.
К примеру, казаки 1-го Линейного ген. Вельяминова полка действуют в качестве дивизионной конницы, выполняют задачи разведки, которая приобретает особое значение, прикрытия флангов пехотных подразделений, наблюдения за противником. Германский историк и участник войны ген. фон Позек писал: «Русская кавалерия никогда не уклонялась от боя верхом и в пешем строю». Военачальник вспоминал, что противник шёл в атаку, даже когда ситуация была критичной, не считаясь с потерями и силой артогня. Пехотинец 341-го немецкого полка вспоминал, как рядом с польским селом Кобылин их атаковали казаки. Сначала появились десятки лошадей без всадников, которые «повисли по боку лошадей, с пиками в руках». Не успели немцы понять, что произошло, как со всех сторон на них налетели казаки. Немец писал: «Можно было уже разглядеть их дикие, тёмные, сарматские лица и острия страшных пик. Ужас овладел нами; волосы буквально стали дыбом». В ходе ПМВ большинство немецких, австрийских солдат поменяли своё мнение относительно русской кавалерии. Она, по словам офицера Австро-Венгерской армии Ходкевича, «великолепна доблестью, выучкой и конским составом, но, также как и мы, склонна к излишне самонадеянным действиям». Особенно это проявлялось среди казаков, часто использующих приёмы «степной войны». Природно-климатические условия Карпат и высокая плотность огня часто заставляла казаков атаковать в пешем строю. Так, 17 сентября 1915 г. у с. Кухоцка-Воля 4-я сотня 1-го Линейного казачьего полка под командой есаула С.Г. Улагая в пешем строю атаковала врага.
Не имея штыков, казаки в ближнем бою прибегли к проверенному оружию - шашке. Изрубив неприятеля, линейцы способствовали восстановлению расположения своей дивизии. В период войны на Кубани, в ряде крупных газет и журналов, таких как: «Кубанские областные ведомости», «Кубанский край», «Листок войны», «Кубанский казачий вестник» и других публиковались письма казаков, духовенства, офицеров действующей армии и обществ, организованных для оказания помощи военным. Даже беглый просмотр писем на страницах указанных изданий, хранящихся в ГАКК, их характер и содержание текстов позволяет представить фронтовые картины, взгляды казаков на войну, на события в тылу, которые менялись на протяжении всего периода военных действий. Первые письма в редакциях газет и журналов появляются в октябре 1914 г. В них фронтовики шлют приветы родным и знакомым, интересуются жизнью дома и просят присылать им свежие номера изданий. Позже сообщают и благодарят за периодику, табак и бумагу и описывают уже некоторые подробности боевых операций. Например, командир казачьей сотни с Южного фронта об одном из первых сражений пишет: «После томительного ожидания 18 октября в 1 час ночи наш отряд двинулся на турецкую границу. Шли всю ночь. По дороге генерал поздравил нас с началом военных действий, перекрестил и пустил в бой. Засвистели пули и несмотря на убийственный огонь наши орлы выбили врага с первой позиции. Затем началось наступление по всему фронту, заговорила наша артиллерия... меня и моих казаков Бог хранит, нет ни убитых, ни раненых.
Нет времени писать дальше... Баязет сдался, продвигаемся. За два дня взяли в плен 4 турецких офицера и 300 чел. пехоты и конницы...». В первых сражениях появились и первые герои. Так, казака ст-цы Ново-Баканской И.К. Лазько за подвиги в Галиции наградили Георгиевским крестом. Сам же герой говорил не столько о совершённом подвиге, сколько о своём коне, с которым он горя не знал (16). В это время в кубанских станицах готовились встречать раненых. Простые казаки, атаманы, духовенство стали собирать вещи, деньги, продукты питания и прочие пожертвования для поддержания «героев нашей армии». Под Рождество 1915 г. в казачьи военные части с Кубани доставлялись подарки и поздравления из родных мест. Постепенно содержание публикуемых писем с фронтов меняется в сторону более подробного описания боевых действий, приводятся примеры состояния воинских частей, поведение противника, тяготы и невзгоды полевых условий. На страницах газет и журналов появляются подборки писем о состоянии армии и казачьих частей, искусстве ведения боя и т. д. Одним из таких примеров служит описание боя с немцами: «...Показывается спешенный взвод казаков под командой хорунжего Степанова. Люди с большим трудом идут на гору. Они часто останавливаются, снимают папахи и фуражки. Стирают пот... Ох эти горы! Через каждый десяток шагов приходится делать привалы. Вот и хатки. Не успели занять позицию, как по нам был открыт пулемётный огонь. Казаки бросились за хатки.
Не теряя наблюдения, мы выжидали, когда пулемёты смолкли, и при прицеле сначала 8, потом 10-12 дали несколько залпов по спешенным конникам и пулемётным расчётам. Поднялся ад. Пули чокались по деревьям, пробивали крыши, стены, залетали в потолок. Мы припали к земле. Тучи пуль носились над нашими головами... Положение было опасное. Оголённая высота была под двойным огнём...» (17). Ситуация отягощалась ещё и непогодой, вызванной морозом, снегом и распутицей. В сложных, а порой даже курьёзных ситуациях казаки проявляли взаимовыручку и находчивость. Вначале 1915 г. военные действия велись с переменным успехом. Были случаи захвата пленных, как с одной, так и, с другой стороны. Казаки были смелыми воинами и применяли военные хитрости даже в самых казалось безнадежных ситуациях. А вот как описывает своё пленение и мародерство австрийских солдат один из казаков-кубанцев во время конной разведки на вражеской стороне: «...Разведчики сотни полка - 4 чел. ...были окружены неприятелем... Казаки порешили во что бы то ни стало - добраться до своих, во время хитрого проезда через лес, наткнулись на лежащих в засаде австрийцев, вот здесь то нужно бежать. Бросились врассыпную под градом пуль, прямо через цепи неприятеля, обороняясь то винтовкой, то шашкой. Наконец, в минуту одного казака не стало; он жив - лежит боком, отстреливается, раненая его лошадь навалилась ему на ноги, и он лежит под лошадью. Всё - таки, не забывая долг службы, до тех пор отстреливается, пока не стало патронов; делать нечего, видимая беда, думает казак, я убил несколько человек - теперь и меня убьют.
Казак свалился. Под лошадью лужа крови, в которой пришлось лежать казаку. Лежит, едва бьется; тут с яростью набросились на него австрияки, говорят что-то по-польски, ругают «казак, казак!». - Далее оттащили его к лесу и бросили, видимо подумали, что он мертв, так как он был весь в крови своей лошади. - «...сын Кубани, желает перехитрить противника. ...Темнеет. Приходит санитарная комиссия. Казак едва дышит, не открывает глаз, поговорили что-то санитары, сняли сапоги, шашку, кинжал и взяли в кармане кошелёк с деньгами, усмехнулись и пошли. Винтовка была взята возле лошади». После наступления ночи, казак раздетый и замерзший добрался до окопов русской армии. Где его накормили и обогрели, а затем направили в расположение казачьей сотни. Вот так сыны Кубани служат своей родине и Царю», - говорили потом его товарищи-казаки и офицеры (18). На Ванском направлении на штурм турецкой крепости Эрзурум шли пластуны 1, 7, 13 и 18-го батальонов. Крепость брали полгода: с августа 1915 г. по январь 1916 г. В честь победы справлялась служба во всех церквях России. Несколько повествований казаков, сбежавших из турецкого плена. С.Е. Нестеренко: «Нас было двое: я и мой товарищ из Старовеличковской. Я решил пойти на хитрость, выбрался с казармы утром, долго бродил вокруг. Изучая гористую местность - в стороне от Эрзурума. хотел бежать, но друга жаль было оставлять, и я вернулся. Меня турки сильно избили, я доказывал, что ходил искать табаку, показал им даже его.
Продолжение следует в части 9 http://proza.ru/2020/08/16/1329