Ответ напрашивался, просто напрашивался. И напросился…
Беда Ответа была в том, что он никого не устраивал. Он был неприятен, указывая на несовершенство каждого, к нему причастного, да и всех, поступавших подобным образом. Ясно было, что и Наверху не придут в восторг от такого Ответа. Конечно, поинтересуются: кто такой и почему так выделывается? Куда смотрят соответствующие органы?
Потому, упреждая, Наверх был послан сигнал: а не взять ли его в восемь кулаков? Сверху одобрительно кивнули.
Ответ взяли в работу…
Он возражал, сопротивлялся, апеллировал к фактам.
- Ах, факты? – сказали ему, - Назови их!
Он называл, за ним записывали.
Теперь уже взяли в работу и факты…
После чего часть их согласилась, что он превратно их истолковал. Что они повторили и на очной ставке с принесённым на носилках Ответом. Точнее, с тем, что от него осталось.
Наверх было доложено то, что было там принято с благосклонностью: это – лже-Ответ, самозванец. Настоящий уже найден и даёт нужные показания. Подобранные факты их подтверждают.
- Прекрасно, - послышалось Сверху, - но что с Вопросом?
- С Вопросом? – не поняли внизу.
- Да, с Вопросом! Ответ же появился не сам по себе. Он – ответ на Вопрос.
Внизу некоторое время молчали, скребя в затылке. А потом ответили:
- Бует сделано!
- Действуйте.
Внизу был запущен мыслительный процесс, чего давно не практиковалось. Обычно было достаточно уловить намерения начальства и действовать в его русле, делая для того всё необходимое.
Сложность заключалась в том, что вопросами давно никто не решался задаваться, опасаясь потерять голову. Откуда тогда мог взяться Вопрос? Ответ на это уже был не в состоянии ответить.
- Поспешили…
- Да…
- А почему бы задним числом не включить признание Ответа в его дело?
- А что? Пожалуй…
И чуждый Вопрос оказался занесён ветром с чужого, враждебного берега, пропет с чужого голоса.
В самом деле, откуда у нас мог взяться подобный Вопрос? Ведь за такие вопросы…