Никто из гриффиндорцев больше не спал в эту ночь. Они знали, что замок опять прочёсывают, весь Дом собрался в общей комнате, чтобы узнать, поймали ли Блэка. На рассвете пришла профессор МакГонагалл и сообщила, что он опять сбежал.
Весь день, куда бы они ни шли, они замечали, что приняты более суровые меры безопасности; профессора Флитвика застали за обучением входных дверей распознавать Сириуса Блэка по его большой фотографии; Филч неожиданно возникал в коридорах то там, то сям, суя нос и в трещинки на стенах, и в мышиные норы. Сэра Кэдогана отстранили. Его портрет повесили обратно на одинокую лестничную площадку на восьмом этаже и вернули Толстую Даму. Её восстановили на славу, но она до сих пор очень нервничала и согласилась вернуться к своим обязанностям только при условии предоставления подкрепления. Для её охраны наняли несколько угрюмых троллей-охранников. Они с угрожающим видом ходили по коридору, переговариваясь рыками и мерясь дубинами.
Гарри не мог не заметить, что статуя одноглазой ведьмы на четвёртом этаже осталась без охраны и по-прежнему действовала. Похоже, Фред и Джордж были правы, считая, что они — не считая теперь Гарри, Рона и Гермионы — были единственными, кто знал о скрытом в ней проходе.
- Как ты думаешь, надо нам кому-нибудь рассказать? – спросил Гарри Рона.
- Мы же знаем, что через «Царство сластей» он сюда не попадёт, - урезонил его Рон. – Если бы кто-то вломился в магазин, мы бы об этом услышали.
Гарри был рад, что Рон на его стороне. Если и вокруг одноглазой ведьмы пост установят, он никогда больше не сможет попасть в Хогсмид.
Рон тут же стал знаменитостью. Впервые в жизни на него обращали больше внимания, чем на Гарри, и Рон явно наслаждался этим. И хотя он до сих пор был потрясён событиями той ночи, он с радостью рассказывал всем, кто спрашивал его о случившемся, не жалея подробностей.
- …я уснул, услышал, как кто-то скребётся, но думал, так сказать, что мне это снится. А потом послышался такой треск… просыпаюсь – а полог с одной стороны оборван… я повернулся… и вижу – он надо мной стоит… худой, как скелет, волосы всклокочены… в руке большой длинный нож, дюймов этак двенадцать… он посмотрел на меня, а я на него, а потом я заорал, a он смылся.
- Всё-таки, почему? – обратился Рон к Гарри на глазах у второкурсниц, с испугом слушавших историю о случившемся. – Почему он убежал?
Гарри сам удивлялся. Почему Блэк, который ошибся кроватью, не утихомирил Рона и не подошёл к Гарри? Двенадцать лет назад Блэк доказал, что он не прочь убивать невинных, а в этот раз перед ним было всего лишь пятеро безоружных мальчишек, четверо из которых спали.
- Должно быть, понял, что ему надо сматываться из замка, раз ты закричал и всех разбудил, - задумчиво ответил Гарри. – Тогда, чтобы вылезти через дыру за портретом, ему пришлось бы истребить весь Дом… потом он нарвался бы на учителей…
Невилл впал в опалу. Профессор МакГонагалл была так зла на него, что лишила его посещения Хогсмида навсегда, назначила ему наказание и запретила всем сообщать ему пароль для входа в башню. Бедняге Невиллу приходилось каждый вечер стоять у входа в общую комнату под косыми взглядами троллей-охранников и ждать, когда кто-нибудь впустит его. Но ни одно из этих наказаний ни в какое сравнение не шло с тем, которое он получил от бабушки. Через два дня после вторжения Блэка она послала Невиллу самое худшее, что приходило во время завтрака студенту Хогвартса — кричалку.
Школьные совы, как обычно, прилетели в Большой зал с почтой, и Невилл в ступоре смотрел на большую сипуху, подлетевшую к нему с алым конвертом в клюве. Гарри и Рон, сидевшие напротив него, тут же поняли, что это кричалка — годом раньше Рон получил такую от своей матери.
- Вскрой её, Невилл, – посоветовал Рон.
Невилла не пришлось просить дважды. Он схватил конверт и, держа его будто бомбу, выскочил из зала, а слизеринский стол взорвался от хохота, наслаждаясь этим зрелищем. Они услышали вопли кричалки в вестибюле — голос бабушки Невилла, усиленный волшебным образом в сто раз, вопил, как Невилл опозорил всю семью.
Гарри был так поглощён жалостью к Невиллу, что не сразу заметил, что и ему пришло письмо. Хедвиг привлекла внимание в себе, больно клюнув его в запястье.
- Ай! Oй… спасибо, Хедвиг.
Пока Хедвиг угощалась кукурузными хлопьями из тарелки Невилла, Гарри вскрыл письмо. Там было написано:
«Дорогие Гарри и Рон,
Как насчёт чашечки чая у меня часиков в шесть? Я приду за вами в замок. ЖДИТЕ МЕНЯ В ВЕСТИБЮЛЕ; ОДНИМ ВАМ ВЫХОДИТЬ НЕЛЬЗЯ.
Пока,
Хагрид»
- Наверное, про Блэка хочет послушать! – решил Рон.
И вот в шесть вечера Гарри и Рон вышли из гриффиндорской башни, пробежали мимо троллей-охранников и добрались до вестибюля.
Хагрид уже поджидал их.
- Привет, Хагрид! – сказал Рон. – Что, хочешь послушать, что случилось в ночь на субботу, да?
- Да слышал уже про это, - ответил Хагрид, открывая входную дверь и выпуская их наружу.
- А-а, - разочарованно протянул Рон.
Первым, кого они увидели, войдя в хижину Хагрида, был Хищноклюв, растянувшийся на лоскутном одеяле Хагрида со сложенными крыльями и поедавший из большой миски дохлых хорьков. Отведя взгляд от этого неприятного зрелища, Гарри увидел огромный, грубо сшитый коричневый костюм и жуткий жёлто-оранжевый галстук, висевшие снаружи на двери шкафа.
- Зачем это, Хагрид? – спросил Гарри.
- Слушанье по Хищноклюву в Комитете по устранению опасных существ, - ответил Хагрид. – В пятницу. Мы с ним вместе до Лондона поедем. Заказал нам два спальных места в «Рыцаре»…
Гарри охватило жгучее чувство вины. Он совсем забыл, что слушание по делу Хищноклюва уже совсем скоро и, судя по смущённому взгляду Рона, тот тоже забыл. Забыли они и о своём обещании помочь подготовиться к защите Хищноклюва, которое вылетело у них из памяти при появлении «Молнии».
Хагрид налил им чая и поставил на стол блюдо с батскими булочками, но они предпочли не угощаться – слишком хорошо знали они стряпню Хагрида.
- Обсудить кой-что с вами обоими хочу, - сказал Хагрид, садясь между ними со странно серьёзным видом.
- Что? – спросил Гарри.
- Гермиону, - ответил Хагрид.
- А что с ней? – спросил Рон.
- С ней-то ничего, да вот. С Рождества частенько ко мне захаживает. Да одиноко ей. Сначала вы из-за «Молнии» с ней не разговаривали, теперича – потому что её кот…
— …съел Скабберса! – сердито встрял Рон.
- Потому что её кот вёл себя как все коты, - упорно продолжил Хагрид. – Она, между прочим, плакала не раз. Ей пока трудно. Взвалила на себя больше, чем везти может, как я мыслю, всё кучу дел переделать пытается. Так ещё, между прочим, нашла время мне со слушаньем по Хищноклюву помочь… Кое-что и правда нужное для меня нашла… думаю, теперь у него шанс есть…
- Хагрид, мы тоже должны были помочь… извини… — смутился Гарри.
- Да ладно вам! – сказал Хагрид, не слушая оправданий Гарри. – У вас самих небось хлопот полон рот. Каждый день и вечер на тренировки смотрел… но чесслово, я думал, что вам обоим дружба важнее всяких мётел и крыс. Так-то вот.
Гарри и Рон смущённо переглянулись.
- Она прям расстроилась, когда тебя, Рон, Блэк чуть не кокнул. У Гермионы-то сердечко что надо, а вы с ней не говорите…
- Избавится она от своего кота – снова с ней разговаривать начну! – сердито сказал Рон. – Но она просто прилипла к нему! Он какой-то чокнутый, а попробуй скажи ей хоть слово на этот счёт!
- Ай, да есть люди, которые за своих зверушек горой, - весомо сказал Хагрид. Хищноклюв у него за спиной как раз смёл несколько косточек хорька ему на подушку.
Потом они долго обсуждали возросшие шансы Гриффиндора на кубок за победу в квиддиче. В девять часов Хагрид проводил их обратно в замок.
В общей комнате вокруг доски объявлений толпился народ.
- Выход в Хогсмид в следующие выходные! – сказал Рон, приподнявшись на цыпочки и прочитав объявление. – Ну что? – тихо добавил он, усевшись рядом с Гарри.
- Ну, к тому проходу в «Царство сластей» Филч мер не принял… - ещё тише ответил Гарри.
- Гарри! – раздался голос справа от него. Гарри обернулся и увидел за столом, стоявшим у него за спиной, Гермиону, расчищавшую место среди горы книг. – Если ты опять пойдёшь в Хогсмид… я скажу про карту профессору МакГонагалл! – заявила она.
- Гарри, кажется, кто-то что-то сказал? – пробурчал Рон, не глядя на Гермиону.
- Рон, как ты можешь позволять ему идти с тобой вместе после того, что Сириус Блэк чуть не сделал с тобой?! В общем, я скажу…
- А теперь ты пытаешься добиться исключения Гарри из школы! – разозлился Рон. – Не слишком ли много вреда от тебя в этом году?
Гермиона открыла было рот, чтобы ответить, но тут к ней на колени с тихим шипением запрыгнул Криволап. Гермиона испуганно взглянула в лицо Рону, схватила Криволапа и побежала к спальням девочек.
- Ну так что? – спросил Рон у Гарри, как будто их разговора никто не прерывал. – Не боись, а то в прошлый раз ты ничего как следует не посмотрел. Даже в «Зонко» не зашёл!
Гарри огляделся, чтобы убедиться, что Гермиона не слышит.
- Ладно, - ответил он. – Но на этот раз я захвачу с собой мантию-невидимку.
* * *
В субботу утром Гарри уложил в сумку мантию-невидимку, засунул в карман Карту Мародёров и пошёл со всеми завтракать. За столом Гермиона бросала на него подозрительные взгляды, но он избегал смотреть ей в глаза и принял меры, чтобы она увидела, как он поднимается вверх по мраморной лестнице, пока остальные двигались ко входной двери.
- Пока! – крикнул Гарри Рону. – Увидимся, когда вернёшься!
Рон осклабился и кивнул.
Гарри помчался на четвёртый этаж, вынимая на бегу из кармана Карту Мародёров. Он съёжился за статуей одноглазой ведьмы и разгладил карту. К нему направлялась точка. Мелкая надпись рядом с ней гласила «Нeвилл Лонгботтом».
Гарри быстро вынул палочку, пробормотал “Диссендиум!” и бросил в отверстие сумку, но сам пролезть не успел – в этот миг Невилл показался из-за угла.
- Гарри! Я забыл, что ты тоже в Хогсмид не идёшь!
- Привет, Невилл, - сказал Гарри, тихонько отходя от статуи и заталкивая в карман карту. – Чем собрался заняться?
- Ничем, - пожал плечами Невилл. - Хочешь сыграть в трещотки?
- Э-э… не сейчас… я как раз собирался в библиотеку написать эссе о вампирах, которое Люпин задал…
- Я с тобой! – обрадовался Невилл. – Я тоже ещё не написал его!
- Ой… погоди… чёрт, забыл, что написал его вчера вечером!
- Класс, тогда помоги мне! – сказал Невилл с тревогой на круглом лице. – Я совсем не понимаю насчёт чеснока — то ли его надо есть, то ли… - он тихо икнул и замолчал, глядя через плечо Гарри.
К ним шёл Снейп. Невилл быстро отступил за спину Гарри.
- И что вы оба тут делаете? – спросил Снейп, остановившись и глядя то на Невилла, то на Гарри. – Странное место встречи…
Гарри очень встревожился – чёрные глаза Снейпа бегали от двери к двери по сторонам, потом он взглянул на одноглазую ведьму.
- Мы здесь… не встречаемся, - сказал Гарри. – Мы просто… пересеклись.
- Да ну? – спросил Снейп. – У вас, Поттер, привычка появляться в неожиданных местах, причём весьма редко – с добрыми намерениями… Идите-ка лучше оба к себе в гриффиндорскую башню.
Гарри и Невилл молча ушли. Завернув за угол, Гарри оглянулся. Снейп протянул руку к голове одноглазой ведьмы, внимательно рассматривая её.
Гарри удалось отделаться от Невилла у портрета Толстой Дамы, сказав ему пароль, а затем соврав, что он забыл своё эссе о вампирах в библиотеке; после этого он пошёл обратно. Уйдя из поля зрения троллей-охранников, он опять вынул карту и уткнулся в неё.
Коридор четвёртого этажа был пуст. Гарри внимательно рассмотрел карту и с огромным облегчением увидел, что точка, обозначающая Северуса Снейпа, находится у себя в кабинете.
Он прибежал к одноглазой ведьме, открыл её горб, влез внутрь, соскользнул вниз и нашёл свою сумку на каменном настиле. Потом он стёр с Карты Мародёров изображение и пустился бегом.
* * *
Гарри, целиком скрытый под мантией-невидимкой, вышел на залитую солнцем улицу рядом с «Царством сластей» и ткнул Рона в спину.
- Это я, - пробормотал он.
- Почему задержался? – прошипел Рон.
- Снейп вокруг шатался.
Они пустились в путь по главной улице.
- Ты где? – то и дело шептал Рон уголком рта. – Ты тут? Странно это как-то…
Они пришли на почту; Рону захотелось узнать, сколько будет стоить отправка совы Биллу в Египет, так что у Гарри было время осмотреться. Вокруг сидели тихонько ухающие совы, их было не меньше трёхсот - от огромных филинов до малышек-скоп (“только местная доставка”), таких маленьких, что они могли бы уместиться у Гарри на ладони.
Потом они зашли в «Зонко», битком набитый студентами, так что Гарри приходилось следить, чтобы не наткнуться на кого-нибудь и не вызвать панику. Там было множество смешных товаров для розыгрышей под стать даже самым дерзким мечтам Фреда и Джорджа; Гарри шёпотом заказывал Рону покупки, передав ему под мантией деньги. Когда они покинули «Зонко», их кошельки были значительно легче, чем когда они туда пришли, зато их карманы были набиты навозными бомбами, икотными конфетками и мылом из лягушачьей икры; не забыли они и о чайной чашке, кусающей за нос.
День был ясным, дул лёгкий ветерок, и им обоим хотелось прогуляться, так что они прошли мимо «Трёх мётел» и взобрались на склон, чтобы посетить Визжащую Лачугу, самое богатое привидениями место в Британии. Она стояла немного выше, чем все остальные дома в деревне и даже при дневном свете вызывала мурашки своими заколоченными окнами и запущенным разросшимся садом.
- Её избегают даже школьные призраки, - сказал Рон, подходя к забору и глядя через него. – Я спрашивал у Почти Безголового Ника… он сказал, что слышал, будто там живёт много грубых созданий. Никто не может туда войти. Фред и Джордж, само собой, попытались, но там все входы запечатаны…
Гарри, разгорячённый подъёмом, хотел ненадолго снять мантию, но тут поблизости раздались голоса. Кто-то взбирался к дому с другой стороны холма; вскоре появился Малфой в сопровождении Крэбба и Гойла. Малфой говорил:
- …в любой момент жду сову от отца. Ему пришлось пойти на слушание, чтобы рассказать, что у меня случилось с рукой… как она три месяца не могла мне служить…
Крэбб и Гойл фыркнули.
- Вот жаль, что я не смогу послушать, как этот большой волосатый дебил попытается защищаться… - «От него вреда нету, чесслово» … Хороший гиппогриф — мёртвый гиппогриф…
Вдруг Малфой заметил Рона. По его лицу расплылась недобрая улыбка.
- Что делаешь, Уизли?
Малфой оглядел виднеющийся за спиной у Рона покосившийся дом.
- Что, Уизли, спишь и видишь, как бы здесь поселиться? Мечтаешь о собственной спальне? Я слышал, что вся твоя семья спит в одной комнате — это правда?
Гарри не дал Рону наброситься на Малфоя, схватив его за край мантии.
- Предоставь его мне, - шепнул он на ухо Рону.
Слишком хороша была возможность, чтобы упустить её. Гарри безмолвно обошёл Малфоя, Крэбба и Гойла, наклонился и набрал с тропинки горсть грязи.
- Мы как раз говорили о твоём друге Хагриде, - сказал Малфой Рону. – Просто пытались представить, что он скажет Комитету по устранению опасных существ. Как думаешь, заплачет он, когда его гиппогрифу отсекут…
ШЛЁП!
В голову Малфою прилетел ком грязи, и он шлёпнулся ничком; с его пепельно-белокурых волос потекла жижа.
- Что за?..
Рон так хохотал, что ему пришлось схватиться за забор, чтобы не упасть. Малфой, Крэбб и Гойл тупо завертелись на месте, дико озираясь; Малфой силился очистить волосы.
- Что это было? Кто это сделал?
- Ну так здесь же столько привидений! – сказал Рон с таким видом, словно обсуждал погоду.
Крэбб и Гойл струсили. Против привидений их накачанные мускулы были бесполезны. Малфой безумно озирался, шаря глазами по пустынной местности.
Гарри проскользнул по тропинке к самой грязной луже, где скопился жутко вонючий зелёный ил.
ПЛЮХ!
В этот раз прилетело Крэббу и Гойлу. Гойл яростно сбросил комок грязи, пытаясь выковырять её из своих маленьких тупых глаз.
- Оно прилетело оттуда! – сказал Малфой, вытирая лицо и глядя на пятачок футах в шести слева от Гарри.
Крэбб ткнулся вперёд, вытянув свои длинные руки, как зомби. Гарри, увиваясь вокруг него, подобрал палку и ткнул ею в спину Крэббу. Он согнулся вдвое от безмолвного смеха, видя, как Крэбб сделал в воздухе подобие пируэта, пытаясь увидеть, кто его ткнул. Крэбб видел только Рона, поэтому грозно двинулся к нему, но Гарри подставил Крэббу подножку. Крэбб споткнулся… и его огромная плоская ступня зацепилась за подол мантии Гарри. Тот почувствовал, как мантия натянулась и соскользнула с его лица.
За какую-то долю секунды Малфой увидел его.
- AAA! – завопил он, показывая на голову Гарри, потом развернулся и побежал с холма с головокружительной скоростью, Крэбб и Гойл за ним.
Гарри снова натянул мантию, но было поздно.
- Гарри, – сказал Рон, подходя и глядя туда, откуда его друг только что исчез, - лучше беги! Если Малфой кому-нибудь скажет… тебе лучше вернуться в замок и побыстрее…
- До скорого, - сказал Гарри и без лишних слов помчался по тропинке к Хогсмиду.
Поверил ли Малфой своим глазам? Поверит ли кто-нибудь Малфою? О мантии-невидимке не знал никто, кроме Дамблдора. У Гарри внутри всё перевернулось — если Малфой что-нибудь расскажет, Дамблдор сразу догадается, в чём дело…
Скорее обратно в «Царство сластей», скорее вниз по лестнице в кладовку, по каменному полу, в люк… Гарри стащил мантию, сунул её под мышку и помчался по проходу… Малфой вернётся первым… как скоро он найдёт кого-нибудь из учителей? Спотыкаясь, чувствуя боль в боку, Гарри не замедлил шага, пока не добежал до каменного склона. Мантию лучше оставить здесь, это слишком серьёзная улика, если Малфой натравит на него кого-то из учителей… он спрятал мантию в тёмном углу и принялся карабкаться как можно быстрее. Его потные руки соскальзывали с желобов. Он влез внутрь ведьминого горба, стукнул по нему палочкой, высунул голову и вылез; горб закрылся, и едва Гарри выскочил из-за статуи, он услышал быстро приближающиеся шаги.
Это был Снейп. Он быстрым шагом подошёл к Гарри; его чёрная мантия со свистом развевалась у него за спиной; он остановился напротив Гарри.
- Итак, - сказал он.
Он смотрел с едва скрываемым торжеством. Гарри попытался принять невинный вид, помня о своём потном лице и своих грязных руках, которые он быстро засунул в карманы.
- Пойдёмте со мной, Поттер, - велел Снейп.
Гарри пошёл за ним вниз по лестнице, пытаясь вытереть руки внутри мантии так, чтобы Снейп не заметил. Они вошли в подземелье, а потом – в кабинет Снейпа.
Гарри был здесь лишь однажды, и потом у него были большие неприятности. С тех пор у Снейпа появилось ещё больше баночек с ужасно вязкими снадобьями, все они стояли на полках за его столом, поблёскивая в отсветах от камина и нагнетая угрожающую атмосферу.
- Сядьте, - велел Снейп.
Гарри сел. Но Снейп остался стоять.
- Поттер, мистер Малфой только что зашёл ко мне и рассказал нечто странное, - сказал Снейп.
Гарри не проронил ни слова.
- Он рассказал, что поднялся к Визжащей Лачуге и наткнулся на Уизли — тот явно был один.
Гарри по-прежнему молчал.
- Мистер Малфой утверждает, что он остановился поговорить с Уизли, и тут ему в затылок прилетел большой ком грязи. Как, по-вашему, это могло случиться?
Гарри изобразил некоторое удивление.
- Не знаю, профессор.
Снейп сверлил Гарри взглядом. Это было похоже на гляделки с гиппогрифом. Гарри с трудом удалось ни разу не моргнуть.
- Потом мистер Малфой увидел явление из ряда вон. Можете ли вы представить, что это было, Поттер?
- Нет, - ответил Гарри, стараясь придать голосу невинно-любопытный тон.
- Это была ваша голова, Поттер. Она парила в воздухе.
Воцарилось долгое молчание.
- Может, ему лучше пойти к мадам Помфри, - сказал Гарри. – Если он видит нечто подобное…
- И что же понадобилось вашей голове в Хогсмиде, Поттер? – вкрадчиво спросил Снейп. – У вашей головы нет разрешения на посещение Хогсмида. Ни у одной части вашего тела нет разрешения на посещение Хогсмида.
- Знаю, - ответил Гарри, заботясь о том, чтобы на его лице не отражались ни чувство вины, ни страх. – Похоже, у Малфоя галлюцин…
- У Малфоя нет галлюцинаций, - рявкнул Снейп и наклонился, положив руки на подлокотники кресла, в котором сидел Гарри, так что между их лицами было не больше фута. – Если ваша голова была в Хогсмиде, значит, там было и всё ваше тело.
- Я был в гриффиндорской башне, как вы и велели, - заявил Гарри.
- Может ли кто-нибудь подтвердить это?
Гарри не ответил. Тонкие губы Снейпа скривились в ужасающей улыбке.
- Что ж, - сказал он, снова выпрямившись. – Все от Министра магии до его последнего подчинённого из кожи вон лезут, чтобы Сириус Блэк не настиг знаменитого Гарри Поттера. Но знаменитому Гарри Поттеру закон не писан. Пусть другие беспокоятся о его безопасности! Знаменитый Гарри Поттер ходит куда хочет, не задумываясь о последствиях.
Гарри всё молчал. Снейп пытается вырвать у него признание. Он не собирается признаваться. У Снейпа нет доказательств — пока.
- Какой вы незаурядный, Поттер, совсем как ваш отец, - вдруг сказал Снейп, сверкнув глазами. – Он тоже был чрезвычайно самонадеян. Небольшие способности к квиддичу тоже породили у него мысль, что он намного выше нас, всех остальных. Он важно расхаживал в окружении друзей и обожателей… Сходство между вами просто поразительно.
- Мой папа не важничал, - сказал Гарри, не сумев сдержаться. – И я не важничаю.
- Ваш отец тоже не особо придерживался правил, - продолжил Снейп с нажимом, и на его худом лице отразилась злоба. – Правила – это для прочих смертных, а не для завоевателей кубка за победу в квиддиче. Он был такой важной шишкой…
- ЗАТКНИТЕСЬ!
Гарри внезапно вскочил на ноги. По его телу разлилось бешенство, которого он не испытывал с того самого вечера, когда бежал с Бирючинной улицы. Ему было плевать, что лицо Снейпа застыло, а его чёрные глаза недобро сверкнули.
- Что вы мне сказали, Поттер?
- Сказал, чтобы вы заткнулись и не смели так говорить о моём папе! – заорал Гарри. – Я знаю правду, понятно? Он спас вам жизнь! Дамблдор сказал мне! Если бы не папа, вас сейчас не было бы здесь!
Желтоватое лицо Снейпа обрело оттенок кислого молока.
- А говорил ли вам директор об обстоятельствах, при которых ваш отец спас мне жизнь? – прошипел он. – Или он счёл подробности слишком неприятными для деликатных ушек драгоценного Поттера?
Гарри закусил губу. Он не знал, что; произошло на самом деле, и не хотел признаваться в этом — но Снейп, похоже, догадался.
- Мне бы хотелось избавить вас от неверного представления о вашем отце, Поттер, - сказал он, и на его лице заиграла зловещая улыбка. – Вы представили какой-нибудь славный, героический поступок? Так позвольте мне развеять ваше заблуждение — ваш благословенный папенька и его дружки сыграли со мной весьма забавную шутку, и она привела бы к моей смерти, если бы в последний момент ваш папенька не опомнился. В его деянии не было особой храбрости. Он спасал свою собственную шкуру заодно с моей. Если бы его шутка удалась, его исключили бы из Хогвартса.
Снейп оскалил неровные желтоватые зубы.
- Выверните карманы, Поттер! – внезапно приказал он.
Гарри не сдвинулся с места. Его будто по ушам ударили.
- Выверните карманы, или мы сейчас же пойдём к директору! Выворачивайте, Поттер!
Похолодев от ужаса, Гарри медленно вынул мешочек с покупками из «Зонко» и Карту Мародёров.
Снейп взял мешочек из «Зонко».
- Это мне Рон дал, - сказал Гарри, молясь лишь об одном – чтобы ему удалось предупредить Рона раньше, чем к нему явится Снейп. – Он… принёс мне всё это из Хогсмида в прошлый раз…
- Да ну? И вы с тех самых пор таскаете всё это с собой? Как трогательно… a это что?
Снейп взял карту. Гарри изо всех сил старался придать своему лицу бесстрастное выражение.
- Просто кусок пергамента, - сказал он, пожимая плечами.
Снейп развернул карту, не спуская с Гарри глаз.
- Вам, конечно же, не нужен такой старый кусок пергамента? – спросил он. – Почему бы мне просто… не выкинуть его?
Он протянул руку в сторону камина.
- Нет! – быстро сказал Гарри.
- Вот как! – сказал Снейп, и его вытянутые ноздри зашевелились. – Ещё один драгоценный подарок от мистера Уизли? Или же это… нечто иное? Может, письмо, написанное невидимыми чернилами? Или же… памятка, как попасть в Хогсмид, не проходя мимо дементоров?
Гари моргнул. Глаза Снейпа засверкали.
- Посмотрим-посмотрим… - пробормотал он, вынимая палочку и разглаживая карту на столе. – Открой свой секрет! – сказал он, коснувшись палочкой пергамента.
Ничего не произошло. Гарри сжал кулаки, чтобы унять дрожь в руках.
- Покажись! – сказал Снейп, неистово колотя по карте.
Изображение не появилось. Гарри глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
- Профессор Северус Снейп, глава Дома, велит тебе открыть то, что ты скрываешь! – сказал Снейп, стуча палочкой по карте.
И на гладкой поверхности карты появились слова, как будто написанные невидимой рукой:
“Мистер Лунатик выражает профессору Снейпу своё почтение и просит его не совать свой не в меру длинный нос в чужие дела”.
Снейп застыл. Гарри в онемении уставился на послание. Но на этом карта не остановилась. Под первой надписью возникла ещё одна:
“Мистер Рогатый согласен с мистером Лунатиком и хочет добавить, что профессор Снейп – мерзкий урод”.
Это было бы забавно, если бы дело не приняло такой серьёзный оборот. Вот опять…
“Мистер Бродяга хотел бы выразить своё удивление, как подобный идиот вообще стал профессором”.
Гарри в ужасе зажмурился. Когда он открыл глаза, на карте возникло последнее послание:
“Мистер Вертихвост желает профессору Снейпу доброго дня и советует этому грязнуле вымыть волосы”.
Гарри замер в ожидании грядущей бури.
- Что ж… - вкрадчиво сказал Снейп. – Разберёмся с этим…
Он подошёл к камину, зачерпнул горсть блестящего порошка из банки, стоящей на каминной полке и кинул его в огонь.
- Люпин! – крикнул Снейп, глядя на пламя. – На два слова!
Окончательно сбитый с толку, Гарри уставился на огонь. В нём незамедлительно появились очертания стремительно вращающейся крупной фигуры. Вскоре из камина вылез профессор Люпин, стряхивающий золу с потрёпанной мантии.
- Вы звали меня, Северус? – тихо спросил Люпин.
- Естественно, - ответил Снейп с перекошенным от злобы лицом и вернулся к своему столу. – Я только что попросил Поттера выложить содержимое его карманов. У него оказалось вот это.
Снейп показал на пергамент, на котором до сих пор светились слова господ Лунатика, Вертихвоста, Бродяги и Рогатого. Лицо Люпина приняло странное непроницаемое выражение.
- Ну? – спросил Снейп.
Люпин не сводил глаз с карты. Гарри показалось, что Люпин что-то лихорадочно обдумывает.
- Ну? – повторил Снейп. – Этот пергамент просто нашпигован тёмной магией. Так что это по вашей части, Люпин. Где, по-вашему, Поттер мог раздобыть его?
Люпин поднял голову и, бросив мимолётный взгляд на Гарри, дал ему понять, что он не должен вмешиваться.
- Нашпигован тёмной магией? – тихо повторил он. – Вы правда так думаете, Северус? На мой взгляд, это просто кусок пергамента, оскорбляющий каждого, кто его прочтёт. Ребячество, но не опасное же? Полагаю, Гарри обзавёлся им в магазине приколов…
- Да ну? – спросил Снейп. Его челюсти свело от гнева. – Вы думаете, что в магазине приколов ему продали бы что-нибудь подобное? А не кажется ли вам, что эта вещь вероятнее всего досталась ему от самих изготовителей?
Гарри не понял, о чём толкует Снейп. Люпин, очевидно, тоже.
- Вы имеете в виду, от мистера Вертихвоста или ещё от кого-то из них? – спросил он. – Гарри, ты знаешь кого-нибудь из этих людей?
- Нет, - тут же ответил Гарри.
- Видите, Северус? – ответил Люпин, снова повернувшись в сторону Снейпа. – По мне так эта штука похожа на товар из «Зонко».
В тот же миг в кабинет ворвался Рон. У него совсем перехватило дыхание, он остановился перед самым столом Снейпа с сильно бьющимся сердцем и выдохнул:
- Эту… штуку… дал… Гарри… я… Купил… в «Зонко»… давным… давно…
- Ну вот! – сказал Люпин, потирая руки и весело оглядев всех. – Похоже, всё выяснилось! Северус, я, пожалуй, заберу эту вещицу? – Он сложил карту и засунул её за пазуху. – Гарри, Рон, пойдёмте со мной, надо поговорить насчёт эссе о вампирах… извините нас, Северус…
Гарри, покидая кабинет, не осмелился взглянуть на Снейпа. Они с Роном и Люпином молча дошли до вестибюля. Затем Гарри повернулся к Люпину.
- Профессор, я…
- Не хочу слушать никаких объяснений, - отрезал Люпин. Он оглядел пустой вестибюль и понизил голос. – До меня дошли слухи, что много лет назад мистер Филч конфисковал эту карту. Да, я знаю, что это карта, - сказал он ошеломлённым Гарри и Рону. – Я не стану выяснять, как вы завладели ею. Однако я страшно удивлён, что вы её не вернули. Особенно после того, что случилось в тот раз, когда один из студентов потерял в замке листок с информацией. И я не могу вернуть её тебе, Гарри.
Гарри ожидал этого, поэтому воздержался от возражений.
- Почему Снейп решил, что я получил её от изготовителей?
- Потому что… - Люпин запнулся. – Потому что, возможно, эти картографы захотели выманить тебя из школы. Решили, что это очень здорово.
- Вы их знаете? – удивлённо спросил Гарри.
- Встречал, - коротко ответил Люпин. Он ещё никогда не смотрел на Гарри так серьёзно. - Не ожидай, что я опять стану выгораживать тебя, Гарри. Я не могу заставить тебя принимать Сириуса Блэка всерьёз. Но я думал, что то, что ты услышал, когда дементоры приблизились к тебе, произвело на тебя большее впечатление. Гарри, твои родители отдали свои жизни, чтобы сохранить твою. И отплатить им, променяв их жертву на мешочек волшебных приколов — плохая идея.
Он ушёл. Гарри стало гораздо хуже, чем там, в кабинете у Снейпа. Они с Роном медленно поднялись по мраморной лестнице. Проходя мимо одноглазой ведьмы, Гарри вспомнил о мантии-невидимке — она до сих пор валялась внизу, но он не осмеливался отправиться за ней.
- Это я виноват, - отрывисто сказал Рон. – Я же уговорил тебя пойти. Люпин прав, это было глупо, не надо нам было…
Он замолчал - они дошли до коридора, по которому расхаживали тролли-охранники, и встретили Гермиону, направляющуюся к ним. По её лицу Гарри понял, что она знает о случившемся. Его сердце ушло в пятки — неужели она сообщила профессору МакГонагалл?
- Что, позлорадствовать пришла? – злобно спросил Рон остановившуюся напротив них Гермиону. – Или только что донесла на нас?
- Нет, - ответила Гермиона. Она держала в руках письмо, её губы дрожали. – Я просто хотела, чтобы вы знали… Хагрид проиграл дело. Хищноклюва казнят.