Вдоль заросшей бурьяном лесной тропинки шагали отчасти стоптанные, и немного разношенные, кожаные ботинки. Не то чтобы их хозяйка любила гулять, но в один из вечеров ей надоело перетаптываться с ноги на ногу, и она решила прошвырнуться по живописным окрестностям. Привыкшие не проделывать бесцельных путешествий, в связи с бесполезностью бродяжничества, ботинки посчитали пешую прогулку приятным нововведением. А что, не всё же им на нижней полочке в прихожей отлёживаться. Казалось бы радости не будет предела, но предел имеется у всего.
Ночь становилась гуще, обзор непроглядней, тропинка всё уже. Внутреннее смятение нарастало. А луна, казалось бы, убывала. Хотя, разве такое возможно?! Оказывается, вполне. Не верите, тогда спросите у облаков, как им удаётся лакомиться небесными светилами. Вот и сейчас одна из ненасытных тёмных тучек с нескрываемым удовольствием аппетитно нажёвывала половинку лунного диска.
Пробираться дальше в беспросветной темноте оказалось гораздо сложнее. Да ещё корни деревьев с завидной регулярностью подставляли напуганным странникам коварные подножки, а придорожная трава цеплялась тонкими щупальцами за витые шнурки. В вязком ночном воздухе стало затруднительно дышать. От бесчисленных спотыканий никем нетронутая ранее пыль поднималась клубами, и тут же оседала плотным пепельным налётом на гладкой поверхности, скрипящей от досады, обуви. Спустя некоторое время ботинки, распереживавшись не на шутку, обратились за советом к шарфу: "Скажите, уважаемый, как вам гуляется наверху?" Неизбалованный частым вниманием палантин ответил не сразу, для начала ему пришлось пережить удивление и в значительной степени осмыслить происходящее. "Да вроде неплохо. А почему вы вдруг спрашиваете?" - ответил он с некоторой степенью замешательства в голосе. "Да так. Ничего личного!" - послышался короткий ответ. Ботинкам не хотелось слишком уж откровенничать, им всего лишь претило страдание в одиночестве. Но приятель сверху вознамерился закончить ранее начатый разговор, а потому продолжил: "Прогулка оказалась бы прекрасней, будь у меня более широкий обзор". В ответ собеседник снизу лишь усмехнулся, но тут же в очередной раз споткнулся о массивную корягу. Изрядно чертыхнувшись, ему пришлось ответить раздражённым тоном: "Голубчик, не вам жаловаться на счёт обзоров. Я вообще всех вас на своём горбу тащу сквозь непролазную чащу. Если желаете, можем поменяться местами". Палантин ничего не ответил, лишь пожал плечами хозяйки. Почему он воспользовался для выражения эмоций чужими плечами, спросите вы? Ну а как иначе, если у шарфов нет своих частей тела, безусловно они будут применять для достижения поставленных целей наиболее ближайшие к ним.
Ранее хозяйка и не задумывалась насколько ей самой неудобно шагать выбранным по случайности маршрутом. Мрачные деревья не желали расступаться в стороны, кромешная темнота давила на глаза, шарф удушающе сжимался вокруг шеи, а ботинки предательски спотыкались через два шага на третий. Что же касается кардигана, о котором никто ранее благополучно не вспоминал, он вдруг оказался ни то вредно колючим, ни то ехидно кусачим. Набитая доверху сумка дробно стучала по правому, и ни в чём неповинному, бедру. Затяжная прогулка перестала сулить какие-либо радости. Сердце усиленно колотилось. Руки в нескрываемой нерешительности расстёгивали одну пуговицу за другой. Затянув рукава кардигана на бёдрах, они принялись стягивать с шеи осложняющий дыхание палантин. И успокоились лишь в тот момент, когда обернули негодника в несколько витков вокруг длинного наплечного ремня. Отягощённая новыми обстоятельствами сумка начала во весь голос возмущаться, но хозяйка её не услышала. Тем не менее нарастающий ропот стал действовать на нервы ботинкам, и они без стеснения зашикали. Оказавшись в вынужденном соседстве с недовольной трепачкой, шарф и вовсе не постыдился глубоко обидеться. Не забыть бы упомянуть про пониженный в статусе кардиган, но тот предпочитал копить недовольства внутри, а потому угрюмо помалкивал. С каждой последующей минутой ситуация всё больше накалялась, и могла бы наверное полностью выйти из под контроля, если бы не одно "Но".
Дремучий лес, как по мановению волшебной палочки, исполняя заветные желания путешественницы и её неслучайных спутников, уступчиво распахнулся. Неприятности остались позади, а впереди забрезжила неопределённость. Её тут только не хватало, скажете вы. Но ничего не попишешь, такие они - непредвиденные особенности непроизвольно выбранных маршрутов.
Вволю надышавшись простором, раскрывшим перед всей честной компанией свои нескончаемые объятия, путники шагнули в неизбежное. Откуда не возьмись поднялся обжигающий кожу ледяным дыханием ветер, и принялся пробирать озябшее тело до последней косточки. Казалось бы, о чём тут переживать шарфу, ботинкам, кардигану и сумочке? Но повод для волнения всё же отыскался. Новое обстоятельство хозяйке не понравилось, и как мы помним, ранее она выказывала недовольство на счёт своих неслучайных попутчиков. Вот так дилемма, то ли примириться с внутренними противоречиями, отказавшись от несущественных претензий, то ли признать претензии существенными и продолжать мёрзнуть дальше. И тут наша хозяйка выбрала компромисс.
Быстрая пробежка, по её мнению, могла бы помочь поскорее согреться. Именно эта абсурдная идея посетила её светлую голову. Надо признать, на общее счастье дорога продолжалась под незначительным уклоном. И хозяйка, расставив руки в стороны, со всех ног помчалась вниз. Губительный ветер моментально переменился и стал попутным. Если бы у неё были крылья, она бы непременно взлетела. Но крыльев не было. Зато она стала замечать, что сумка неистово колотится по бедру, длинные концы шарфа каверзно путаются в ногах, кардиган вероломно давит на поясницу, а неуклюжий левый ботинок умудрился зачерпнуть воды из не самой глубокой лужи. Теперь он ещё и противно хлюпал. "Всё, взлёта не будет" - подумала бегунья и решила перевести дыхание. Осмотревшись вокруг она поняла, что захлёбывается в безбрежной свободе простирающихся на многие километры просторов. Ползущий по запястью муравей был немедленно сброшен за ненадобностью в небезопасную лужицу. Оказавшись вне всяких течений и своевременной помощи он стал заложником тёмных глубин и непреодолимых широт. Она представила себя точно таким же муравьём, от чего её глаза заблестели и заслезились, а тыльная сторона ладони принялась услужливо размазывать солёные дорожки по щекам от переносицы к вискам. Она бы наверняка ещё долго стояла как вкопанная и смаковала собачью тоску, если бы не благосклонность ветра. Дважды хлопнув в ладоши, он приказал небесному банкету мгновенно завершиться.
Прожорливая тучка выплюнула обратно недоеденный ранее ужин и умчалась восвояси, а над головами путников ярко засиял серебристый ореол луны. Шарф на пару с хозяйкой жадно обозревал ночное небо. "Ну и как теперь обзор?" - обратились ботинки к палантину, нарушив беззвучную идиллию. "Да помолчите уже, дайте насладиться прекрасным видом!" - ответил презрительно шарф, утратив на мгновение всякое терпение. "Не смей ворчать на тех, кто ниже тебя. Нам тоже хотелось бы видеть гораздо больше" - брюзгливо захлюпал левый ботинок, попутно выплёвывая остатки не слишком уж съедобной придорожной травы. "Тогда доношу до вашего общего сведения, что звёздные карты можно рассматривать бесконечно" - восторженно выпалил палантин и многозначительно вздохнул.
Путь домой оказался долгим, но на обратной дороге никто не проронил ни слова. Абсолютно все попутчики вернулись на свои законные места. Каждый из них размышлял о чём-то своём. Шарф уже не сковывал шею, а дружелюбно обнимал хозяйские плечи. Кардиган услужливо согревал её тело мягким шерстяным теплом. Ремень послушно переместился наискосок, и сумка перестала избивать бедро. И только левый ботинок по-прежнему продолжал заносчиво хлюпать.
Costa Maria