Массивный ротвейлер лапой пихнул дверь и вальяжно вошёл в комнату. В его пасти трепыхалось чёрное нечто. Склонив голову к полу, он осторожно положил свою добычу. Ею оказался подрощенный, но ещё не умеющий летать воронёнок. Ротвейлер победно посмотрел на хозяйку.
Воронёнок потрепыхался, расправляя прослюнявленные пёрышки, встал на лапки, пробежался бесцельно туда-сюда. Осмотрелся.
- Опять? Наловчился таскать в дом падальцев - незлобиво пожурила пса хозяйка. Ротвейлер был хорошо воспитан, необыкновенно добр, поэтому, гуляя и обнаружив немощное тельце, бросился на помощь. А как он мог помочь птенцу, слетевшему почти с небес? Конечно же, принести в дом. Он точно знал, что там покормят, там призрят. К тому же, опыт такой у ротвейлера уже имелся.
В прошлом году он вот так же принёс ранней весной птенца. Птенец быстро освоился, жил с двумя собаками и котиком. А осенью его унесли туда, где был найден воронёнок. Счастливое семейство ворон - мать с отцом – тут же подхватили своё чадо и скрылись с глаз долой.
Ничего себе… Столько времени помнить о пропавшем, но вмиг узнать его, лишь услышав его возглас. Тут и люди-то, сознательные особи, не всегда признают своих детей. А чтоб из-за потомства так свои души рвать, как это вороньё!
В голову бы хозяйке не пришло возвратить подрощенного уже птенца, если бы она не наблюдала вороньих родительских стенаний. Через месяц после того, как птенец был принесён в дом, хозяйка с собакой гуляла в парке, где птенец был когда-то найден. Удивило тогда хозяйку, что на протяжении всей прогулки над ними кружили две вороны, громогласно душераздирающе каркая. Уже уходящих их вороньё проводило до самой границы парка, и только тогда, наконец, оставило в покое.
В следующую прогулку, через две недели, преследование воронами продолжилось. Так, впрочем, продолжалось несколько раз. Вороны летали над головами и истошно кричали. Причём, весь гнев их был направлен на собаку.
С того злополучного дня, когда собака принесла немощного птенца, прошло уже полгода, а хозяйку стали одолевать эти мысли. «Неужели это их птенец – подумалось хозяйке. – Интересно, примут его, если принести и попробовать вернуть? А если не примут, выживет ли эта одомашненная птичка…».
И вот, в очередную прогулку она решилась проверить, взяв с собой и воронёнка. Он, к слову сказать, был уже настоящей большой вороной.
Ворона уже к тому времени вполне себе свыклась, проживая в доме. Сначала хозяйка переживала, что птенец, бегая по кроватям, будет гадить на покрывала. Однако птенец повёл себя удивительно. Когда ему хотелось освободиться от переработанной желудком пищи, он подходил к краю кровати и всё ненужное летело не на покрывало, а на пол. Увидев это, хозяйка удивилась, ведь вряд ли это был инстинкт. Не иначе, как даже такому маленькому птенцу уже были привиты полезные манеры и привычки гигиены. Вот тебе и безмозглые твари. Вполне себе разумные существа!
Дни обитатели дома проводили нескучно. Целыми днями как-то очень быстро подросшая ворона бегала за маленькой брехливой собачкой, зорко следя за тем, чем та занимается. Собачка также была обуреваема любопытством и также, подкрадываясь из-за угла, бегала за вороной, наблюдала, чем она занимается. Так они носились друг за другом по квартире, проводя дни в придуманных ими развлечениях. Изредка, когда они не в меру расходились в своих увлечениях и начинали крушить всё, что попадалось им на пути – ронять стулья, переворачивать миски с водой и едой - их пыл охлаждал большой пёс, громогласно бухтя, требуя прекратить неумеренное веселье.
Лишь кот, сидя где-нибудь наверху – на шкафу, на втором ярусе кровати – лениво наблюдал за перманентно веселящейся странной парочкой.
И вот, не успела троица, собака, женщина и птица, появиться в парке, не успела ворона махнуть крыльями, как, откуда ни возьмись, появилась эта пара ворон, и буквально выхватив ворону из рук женщины, намеревающейся отпустить птицу, тройкой взмыла в небеса. На этот раз никто не провожал хозяйку с собакой до границ парка.
Через год, осенью, хозяйка с маленькой собачкой снова вернулась в парк. Сюда они приходили редко. С ней были две девочки. Они бегали с собачкой по пожухлой траве, любовались поздними цветами, пели, кричали, называя друг друга по именам. Был вечер, была тишина, птицы уже не пели.
- Здесь где-то наша Лора – резвясь, кричала одна девочка другой.
Другая подхватывала радостное настроение и, устремив свой взгляд на вершины сосен и берёзок, заливисто зазывала: «Лора, Лора… Ты где? Ты жива ещё? Отзовись, подай голос». Никто им не отвечал.
И уже когда совсем завечерело, но даже ночи здесь белые, поэтому всё ещё было светло, вдали в небе показалась чёрная точка. Она медленно приближалась, скоро приняла очертания вороны. Да, это была большая ворона. Она села на вершину одиноко стоявшей сосны, недалеко от играющих детей, и стала смотреть на них.
Вдруг из глубины листвы раздалось душераздирающее строго-требовательное карканье. Ворона, сидевшая на дереве, оглянулась на зов, но продолжала сидеть и смотреть вниз, туда, где весело резвились дети и маленькая собачка. В клюве вороны был чёрный комочек, похожий на полевую мышь.
Без сомнения, это была их Лора. Видимо что-то из прошлого всколыхнулось в её памяти и она с интересом смотрела на своих давних знакомых. Дети кричали ей и даже собачка, увидав сидящую ворону, с интересом смотрела на птицу.
Ворона ещё долго сидела на вершине сосны, ослушавшись свою наставницу. Кто она, та ли её мать, та ли ворона, которая преследовала хозяйку с собакой, требовала вернуть своё дитя?
В играх и не заметили, когда Лора покинула их, успокоив, наконец, свою родительницу. Когда обратили внимание, на дереве птицы уже не было. Да и то, у них своя жизнь, у людей своя.