Они ехали на поминки. Был май, повсюду цвела сирень, в воздухе царил такой горьковато-медовый аромат, что можно было задохнуться. Валентину Геннадьевну похоронили год назад, она умерла от ковида, вернее от пневмонии - слабое сердце, организм не выдержал. Она прожила яркую жизнь - ученый, профессор, путешественник. Когда попала в больницу, никто не ожидал, что так быстро все закончится, в больницу она просила принести мыло, шампунь и книги.
Похорон в общепринятом смысле тогда не было, разрешили хоронить нескольким сопровождающим, пандемия накладывала строгие ограничения. Да и потом, на поминки через 40 дней, народу пришло немного - все боялись. Тогда и метро еще было закрыто, и школы...
Сейчас они ехали на такси, в окно врывался свежий московский ветер, водитель с индейской внешностью (калмык? монгол?) дороги не знал, вез на окраину города одному ему известными тропами. Навигатор вещал одно, ехали они по-другому, радио голосило о чьей-то несчастной любви.
Таня знала Валентину Геннадьевну давно, с тех пор, как вышла замуж. Ее восхищало то, как много она знает, как упорно добивается своих целей - весело, играючи, всегда с улыбкой. Она была родственницей мужа, и для Тани - некий идеал деловой женщины и многогранной, интересной личности. Валентина Геннадьевна жила одна и часто приглашала их в свою профессорскую квартиру, готовила много всяких вкусностей (готовила она прекрасно!). Когда они все-таки добирались в Борисово, то вечера превращались в настоящую сказку: слушали рассказы о городах и странах, о новинках оперы и кино, ели вкуснющие лакомства, Валентина Геннадьевна распрашивала обо всем: как живут, работают, как дела в школе у дочки, что со здоровьем, какие планы на будущее... Они много разговаривали, смеялись, она помогала советами и даже рекомендовала врачей. После этих встреч они возвращались домой с чувством НУЖНОСТИ и РАДОСТИ, взаимного обогащения и душевного тепла. Уникальный был человек. То, что она умерла, долго не укладывалось в голове...
Таксист-калмык наконец вырулил между однотипных многоэтажек к небольшой стоянке перед кладбищем, утопающем в нежной благоухающей сирени. Конечно, они опоздали, и им было очень неудобно класть цветы на могилу под молчание нескольких человек, ждущих их более получаса... Пришло совсем немного людей - семья племянника Валентины Геннадьевны и пара ее знакомых старушек. Никто с работы приехать не смог, пандемия в старом НИИ подкосила многих, да и погода располагала больше к даче, а не к кладбищу... Они постояли, помолчали. Могилка оказалась без ограды, здесь была похоронена мама Валентины Геннадьевны, а за покупку официального места руководство кладбища потребовало больше миллиона рублей. У Тани немного закружилась голова, то ли из-за запаха сирени, то ли из-за несправедливости судьбы. Такой известный человек, и такое скромное место на кладбище... Чего на свете только не бывает.
Потом они отправились в кафе, поминали свою родственницу и подругу, восхищались ее яркой судьбой, вспоминали эпизоды из жизни, связанные с Валентиной Геннадьевной. Всегда добрые, интересные, порой захватывающие. Кому-то она помогла сделать операцию, кого-то уговорила продолжить учебу, а с кем-то гуляла по венским улочкам и рассказывала о Штраусе... Чего только не было в ее жизни, и всем она дарила заботу и душевное тепло.
Таня не собиралась пить, но выпила много красного вина, сердце застучало быстро, захотелось прокрутить годы назад, что-то изменить в своей судьбе, чего-то не допустить. И не допустить этой внезапной и быстрой смерти, нелепых похорон и чувства щемящего одиночества, невосполнимой потери, охвативших всех, сидящих за столом.
Потом они ехали назад, развозили старушек, новый смуглый таксист плохо говорил по-русски и тоже не знал Москву. Включил сначала странные песни о незатейливой любви под заунывные мелодии, потом затих, мучился с навигатором, волновался. Муж подсказывал, куда ехать, они снова петляли по городу. В окна ломилось заходящее оранжевое майское солнце, старушки кашляли и охали.
Домой они вернулись поздно. Тане сразу захотелось спать, она легла, перед глазами стоял портрет улыбающейся Валентины Геннадьевны на могильном камне. Как она там, одна, вместе с мамой? Без ограды, среди сирени... Сон пришел быстро, глубокий, тяжелый. Утром разбудили солнечные лучи, проникающие даже сквозь темную занавеску, и тревожное пение птиц. Начинался новый день.
23.05.2021
PS О том же, в общем-то, человеке с элементами художественной прозы, измененными именами и событиями - здесь: http://proza.ru/2015/04/08/1311