Наутро, когда Гарри спустился к завтраку, все трое Дурсли уже сидели за кухонным столом. Они смотрели телевизор новой модели, подаренный Дадли в честь его приезда на каникулы – он жаловался на большое расстояние между холодильником и телевизором в гостиной. Бо;льшую часть каникул Дадли проводил на кухне, вперив свои свиные глазки в телевизор и постоянно что-то поедая, так что все его пять подбородков ходили ходуном.
Гарри сел между Дадли и дядей Верноном, крупным, как бык мужчиной с очень короткой шеей и густыми усами. Ни один из Дурсли даже не поздравил Гарри с днём рождения – более того, они даже не подали виду, что заметили появление Гарри; но Гарри настолько привык к такому обращению, что не обратил внимания. Он взял тост и посмотрел на телеведущего, как раз сообщавшего о сбежавшем заключённом:
“…Предупреждаем общественность – Блэк вооружён и крайне опасен. Организована специальная горячая линия, и любой заметивший Блэка должен сообщить об этом немедленно”.
- И так ясно, что этот – не из приличных, - фыркнул дядя Вернон, взглянув на заключённого поверх газеты. – Посмотрите на его вид, какой-то грязный бродяга! А уж волосы!
Он искоса бросил злобный взгляд на Гарри, растрёпанные волосы которого всегда были источником недовольства дяди Вернона. Однако по сравнению с мужчиной в телевизоре, мрачное лицо которого было окружено спутанной длинной шевелюрой, Гарри казался очень даже хорошо причёсанным.
Вновь появился репортёр.
- Сегодня министерство сельского хозяйства и рыбоводства сообщает…
- Стоп! – рявкнул дядя Вернон, злобно глядя на репортёра. – Ты не сообщил, откуда сбежал этот маньяк! И что толку? Может, этот сумасшедший как раз сейчас разгуливает по нашей улице!
Тётя Петуния, костлявое лицо которой напоминало лошадиную морду, побежала и вперила взгляд в окно кухни. Гарри знал, что тётя Петуния просто обожает звонить по горячей линии. Она была женщиной с самым развитым чутьём в мире и проводила бо;льшую часть своей жизни за подглядыванием за скучными, законопослушными соседями.
- И когда они наконец усвоят, - пробурчал дядя Вернон, стукнув по столу огромным красным кулаком, - что таких надо только вешать?
- Ты прав, как никто другой, - ответила тётя Петуния, вглядываясь в заросли красной фасоли у соседней двери.
Дядя Вернон допил чай, взглянул на часы и добавил:
- Мне лучше через минуту отправиться, Петуния. Поезд Мардж прибывает в десять.
Гарри, чьи мысли витали вокруг его набора для ухода за метлой, как будто с грохотом шлёпнулся с небес на землю.
- Тётя Мардж? – выдавил он. – Р-разве она приезжает сюда?
Тётя Мардж приходилась дяде Вернону сестрой. Хоть она и не была кровной родственницей Гарри (чья мать была сестрой тёти Петунии), она всю жизнь требовала от него называть её «тётя». Тётя Мардж жила за городом, в доме с огромным садом, где разводила бульдогов. Она нечасто приезжала на Бирючинную улицу, потому что не в силах была расстаться со своими драгоценными собачками, но каждый из её визитов надолго оставался в памяти у Гарри.
На праздновании пятого дня рождения Дадли тётя Мардж стукнула Гарри по ногам тростью, чтобы не дать ему победить Дадли при беге наперегонки. Через несколько лет она явилась на Рождество с дистанционно управляемым роботом для Дадли и коробкой собачьего печенья для Гарри. В прошлый раз, за год до отъезда Гарри в Хогвартс, Гарри нечаянно наступил на хвост её любимому псу. Рвач гонялся за Гарри по всему саду и загнал его на дерево, а тётушка Мардж нарочно не отзывала пса до самой полуночи. При воспоминании об этом происшествии Дадли до сих пор смеялся до слёз.
- Мардж приезжает на неделю, - прорычал дядя Вернон, - и коль скоро мы заговорили об этом, — он угрожающе показал пальцем на Гарри, — нам надо кое о чём договориться перед тем как я поеду за ней.
Дадли фыркнул и отвёл глаза от телевизора. Смотреть, как дядя Вернон издевается над Гарри, было одним из любимых развлечений Дадли.
- Во-первых, - прорычал дядя Вернон, - разговаривая с Мардж, ты должен будешь следить за своим языком.
- Хорошо, - с горечью согласился Гарри, - если она будет делать то же самое, разговаривая со мной.
- Во-вторых, - сказал дядя Вернон так, как будто не слышал ответа Гарри, - поскольку Мардж ничего не знает о твоём отклонении, я не хочу ничего… ничего непонятного, пока она будет здесь. Веди себя как следует, усёк?
- Я буду вести себя как следует, если и она будет делать то же самое, - процедил Гарри сквозь зубы.
- И в-третьих, - сказал дядя Вернон, чьи глазки гневно сверкали на его раскрасневшемся лице, - мы сказали Мардж, что ты учишься в специальной школе святого Брутуса для мальчишек с неисправимыми криминальными наклонностями.
- Что?! – вскричал Гарри.
- И ты, мальчишка, будешь подтверждать это, иначе тебя ждут неприятности, - отрезал дядя Вернон.
Гарри сидел, побледневший и злой, взирая на дядю Вернона и не в силах поверить своим ушам. Тётя Мардж приезжает на целую неделю — это был худший подарок на день рождения, который он когда-либо получал от Дурсли, хуже даже, чем пара старых носков дяди Вернона.
- Так, Петуния, - сказал дядя Вернон, с трудом вставая на ноги, - я поехал на вокзал. Не хочешь прокатиться со мной, Дадлик?
- Нет, - ответил Дадли, вновь поглощённый просмотром телевизора – ведь дядя Вернон больше не угрожал Гарри.
- Дадли пойдёт принарядится для тётушки, - сказала тётя Петуния, гладя Дадли по густым светлым волосам. – Мамочка купила ему славный новый галстук-бабочку.
Дядя Вернон хлопнул Дадли по массивному плечу, сказал “ну, до скорого” и вышел из кухни.
У застывшего от ужаса Гарри внезапно возникла идея. Не доев тост, он вскочил на ноги и побежал за дядей Верноном к парадной двери.
Дядя Вернон натягивал пальто.
- Тебя я с собой не возьму, - рыкнул он, заметив, что Гарри смотрит на него.
- Будто я напрашивался, - холодно сказал Гарри. – Я хочу попросить вас кое о чём.
Дядя Вернон с подозрением уставился на него.
- Третьекурсникам Хог… моей школы разрешено иногда посещать одну деревню, - сказал Гарри.
- И что? – проворчал дядя Вернон, беря с полки у двери ключи от машины.
- Мне нужна ваша подпись на бланке разрешения, - выпалил Гарри.
- А с чего бы мне подписывать это? – съязвил дядя Вернон.
- Ну, - сказал Гарри, тщательно подбирая слова, - это будет сложно - подтверждать для тёти Мардж, что я учусь в школе святого Когототам…
- В специальной школе святого Брутуса для мальчишек с неисправимыми криминальными наклонностями! – проревел дядя Вернон, и Гарри с радостью приметил, что в голосе дяди Вернона прозвучала паническая нотка.
- Точно, - согласился Гарри, спокойно глядя на огромное багровое лицо дяди Вернона. – Трудно запомнить такое длинное название. А ведь мне надо будет произносить его убедительным тоном! Что, если я нечаянно что-то упущу?
- Я из тебя дух вышибу, понял? – взревел дядя Вернон, надвигаясь на Гарри с поднятыми кулаками, но Гарри стоял на своём.
- Оттого, что вы вышибете из меня дух, тётя Мардж не забудет то, что я ей скажу, - мрачно ответил он.
Дядя Вернон замер, не разжимая кулаков; его багровое лицо исказилось.
- Но если вы подпишете бланк разрешения, - быстро продолжил Гарри, - клянусь запомнить назубок название школы, в которой, как вы говорите, я учусь и вести себя как маг… как нормальный человек и всё такое.
Похоже, дядя Вернон принялся обдумывать слова Гарри, хотя его зубы были стиснуты, а на виске билась жила.
- Ладно, - прорычал он в конце концов. – Я буду строго следить за твоим поведением, пока Мардж будет у нас. Если до самого конца её визита ты будешь вести себя как следует и поддерживать легенду, я подпишу твой дурацкий бланк.
Он повернулся, открыл входную дверь и так хлопнул ею, что одна из стеклянных панелек наверху выпала.
Гарри не вернулся на кухню, а поднялся к себе в спальню. Уж если он решил вести себя как настоящий магл, лучше начать прямо сейчас. Медленно и с грустью он собрал все подарки и поздравительные открытки и спрятал их в тайнике под полом вместе с домашним заданием. Потом он подошёл к клетке Хедвиг. Эррол уже успел очухаться, и они с Хедвиг оба спали, спрятав головы под крыльями. Гарри со вздохом разбудил их.
- Хедвиг, - мрачно сказал он, - тебе придётся улететь на неделю. Лети с Эрролом. Рон присмотрит за тобой. Я напишу ему записку, всё объясню. И не смотри на меня так (в огромных янтарных глазах Хедвиг читался упрёк) — это не моя вина. Только так мне разрешат ходить в Хогсмид с Роном и Гермионой.
Через десять минут Эррол и Хедвиг (с привязанной к лапе запиской для Рона) вылетели через окно и скрылись из виду. Гарри в отчаянии спрятал пустую клетку в гардероб.
Но времени на размышления у Гарри не было. Не прошло и секунды, как тётя Петуния позвала с лестницы Гарри – велела привести себя в порядок и выйти встречать гостью.
- Сделай что-нибудь с волосами! – рявкнула тётя Петуния при его появлении в прихожей.
Гарри не считал нужным даже пытаться пригладить волосы. Тётя Мардж любила придираться к нему, так что чем неряшливее он будет выглядеть, тем больше радости для неё.
И очень скоро снаружи заскрипел гравий, на дорожку въехала машина дяди Вернона, затем хлопнули дверцы машины и послышались шаги по садовой дорожке.
- Придержи дверь! – прошипела тётя Петуния в адрес Гарри.
С тяжёлым сердцем Гарри распахнул дверь.
На пороге стояла тётя Мардж. Она была очень похожа на дядю Вернона: крупная, набычившаяся, с багровым лицом, у неё даже были усики, хоть и не такие густые, как у брата. В одной руке она держала огромный саквояж, другой придерживала под мышкой старого и злобного бульдога.
- Где мой Даддик? – прогремела тётя Мардж. – Где мой племясичек?
Дадли вперевалочку вышел в прихожую с прилизанными светлыми волосами, а галстук-бабочка едва виднелся среди его многочисленных подбородков. Тётя Мардж отбросила свой саквояж, который прилетел прямо в Гарри, заключила Дадли в железные объятия и смачно поцеловала его в щёку.
Гарри прекрасно знал, что Дадли терпит объятия тёти Мардж лишь потому, что ему за это платят и не сомневался, что когда эти объятия закончатся, в жирном кулаке Дадли окажется двадцатифунтовая банкнота.
- Петуния! – прокричала тётя Мардж и прошагала мимо Гарри с таким видом, словно он был вешалкой для шляп. Тётя Мардж и тётя Петуния облобызались, то есть тётя Мардж скорее врезалась огромной челюстью в худющую щёку тёти Петунии.
Тем временем дядя Вернон закрыл дверь и вошёл с радостной улыбкой.
- Чайку, Мардж? – спросил он. – А что будет Рвач?
- Рвачу можно дать немного чая из моего блюдца, - сказала тётя Мардж, пройдя за всеми в кухню и оставив Гарри в прихожей с саквояжем. Но Гарри не жаловался - его радовала любая причина не находиться рядом с тётей Мардж, так что он потащил саквояж вверх по лестнице в свободную спальню, стараясь возиться как можно дольше.
Когда он вернулся, тётя Мардж уже пила чай с фруктовым тортом, а Рвач шумно переминался в углу. Гарри заметил, что тётя Петуния морщится из-за чайных лужиц и слюны на её чистом полу. Тётя Петуния ненавидела животных.
- Кто смотрит за остальными собаками, Мардж? – спросил дядя Вернон.
- O, я оставила их с полковником Фабстером, - прогудела тётя Мардж. – Он сейчас на пенсии, ему не мешает заняться делом. Но я не могла оставить бедного старину Рвача. Он без меня чахнет.
Когда Гарри сел, Рвач заворчал. Это привлекло внимание тёти Мардж к Гарри.
- Вот как! – рявкнула она. – Выходит, ты до сих пор здесь?
- Да, - ответил Гарри.
- И он ещё дакает таким неблагодарным тоном, - проворчала тётя Мардж. – Да Вернон и Петуния чертовски добры, раз содержат тебя. Я бы так не поступила. Окажись ты на моём крыльце, ты бы тут же отправился в сиротский приют.
Гарри хотел заявить, что уж лучше в приюте, чем у Дурсли, но мысль о бланке разрешения на Хогсмид остановила его. Он выдавил из себя жалкую улыбку.
- Не гримасничай мне тут! – прогудела тётя Мардж. – Вижу, что с тех пор как я видела тебя последний раз, ты не стал лучше. Я надеялась, что школа вобьёт в тебя хоть какие-нибудь манеры. – Она сделала большой глоток чая, промокнула усики и спросила: - Куда ты его послал, Вернон?
- В школу святого Брутуса, - тут же откликнулся дядя Вернон. – Своего рода заведение для безнадёжных.
- Понятно, - сказала тётя Мардж. – Эй, мальчишка, они в этой школе святого Брутуса порки устраивают? – рявкнула она на весь стол.
- Ну… — резко кивнул дядя Вернон за спиной тёти Мардж.
- Да, - ответил Гарри и добавил, поняв, что всё может пойти как по маслу: - Всё время.
- Отлично, - сказала тётя Мардж. – Я не выношу всех этих ути-пути, сюси-муси против порки тех, кто её заслуживает. Хорошая взбучка – вот что требуется в девяноста девяти случаях из ста. А тебя-то часто секли?
- О да, - ответил Гарри, - много раз.
Глазки тёти Мардж сузились.
- Ох, мальчишка, не нравится мне твой тон, - сказала она. – Если ты говоришь о порках так буднично, значит, не сильно-то тебя порют. Петуния, на твоём месте я бы туда написала. Что этого мальчишку надо драть, как Сидорову козу.
Похоже, дядя Вернон забеспокоился, что Гарри забудет об их уговоре; на всякий случай он резко сменил тему.
- Слышала утренние новости, Мардж? Насчёт того сбежавшего заключённого, а?
Так тётя Мардж воцарилась в доме. Гарри не раз ловил себя на том, что ностальгирует по той жизни в доме № 4, когда её здесь не было. Дядя Вернон и тётя Петуния обычно требовали, чтобы Гарри не попадался им на глаза, а Гарри только этого и надо было. Тётя же Мардж хотела, чтобы Гарри всё время был в поле её зрения, а она выдавала советы по его исправлению. Она обожала сравнивать Гарри с Дадли и с огромным удовольствием покупала Дадли дорогие подарки, чтобы пустить пыль в глаза Гарри, как будто подбивая его на вопрос, почему и ему не купили подарок. Не переставала она и мрачно намекать на причины, по которым Гарри стал таким неприличным человеком.
- Не вините себя за то, что мальчишка стал таким, Вернон, - сказала она на третий день за обедом. – Уж если что-то является гнилым изнутри, с этим ничего не поделаешь.
Гарри пытался сосредоточиться на еде, но его руки задрожали, а лицо запылало от гнева. «Помни о разрешении, - говорил он себе. - Думай о Хогсмиде. Ничего не говори. Не поднимай…»
Тётя Мардж взяла бокал с вином.
- Это одно из основных правил животноводства, - сказала она. – Вот как с собаками. Если с сукой что-то не так, то и со щенком тоже будет что-нибудь не так…
В этот миг бокал с вином взорвался прямо в руке у тёти Мардж. Осколки разлетелись во все стороны, тётя Мардж зафыркала и заморгала, с её лица капало.
- Мардж! – взвизгнула тётя Петуния. – Мардж, ты в порядке?
- Не о чем беспокоиться, - проворчала тётя Мардж, промокая лицо салфеткой. – Наверное, слишком сжала бокал. Однажды у полковника Фабстера так было. Не надо суетиться, Петуния, у меня очень крепкая хватка…
Но тётя Петуния с дядей Верноном посмотрели на Гарри с подозрением, так что он решил отказаться от десерта и поскорее выбежал из-за стола.
В прихожей он прислонился к стене, глубоко дыша. Он уже давно не терял контроля над собой и ничего не взрывал. Он не мог допустить, чтобы такое случилось снова. На кону стояло разрешение на посещение Хогсмида — если он не прекратит подобные вещи, у него будут неприятности со стороны Министерства магии.
Гарри был несовершеннолетним волшебником, а таким колдовство вне школы запрещено магическим законом. Его репутация и так была уже нечиста. Не далее как прошлым летом он получил официальное предупреждение, где ясно говорилось, что если Министерство узнает ещё об одном случае колдовства на Бирючинной улице, Гарри тут же вышвырнут из Хогвартса.
Он услышал, что Дурсли выходят из-за стола и убежал прочь с дороги.
В последующие три дня, всякий раз, как тётя Мардж начинала цепляться к Гарри, он заставлял себя думать о «Руководстве по самостоятельному уходу за метлой». Это срабатывало отлично, хотя тогда его глаза как будто стекленели, так что тётя Мардж начала высказывать мнение, что он умственно отсталый.
И вот наконец наступил долгожданный последний вечер пребывания тёти Мардж в гостях. Тётя Петуния приготовила праздничный ужин, а дядя Вернон откупорил несколько бутылок вина. Пока ели суп и лосось, всё обошлось без упоминания прегрешений Гарри; за лимонными меренгами дядя Вернон всем надоедал длинным рассказом о своей фирме «Граннингс», производящей дрели; затем тётя Петуния приготовила кофе, а дядя Вернон достал бутылку бренди.
- Плеснуть тебе, Мардж?
Тётя Мардж и так уже выпила много вина. Её огромное лицо раскраснелось.
- Самую капельку, - согласилась она. – Ещё немного… и ещё… теперь хватит.
Дадли ел уже четвёртый кусок пирога. Тётя Петуния потягивала кофе, оттопырив мизинец. Гарри до ужаса хотелось скрыться у себя в комнате, но по злому взгляду глазок дяди Вернона он понял, что должен высидеть до конца.
- A-aх, - сказала тётя Мардж, облизывая губы и отставляя пустой стакан из-под бренди. – Превосходная еда, Петуния. Я по вечерам только подогреваю себе что-нибудь, мне же надо присматривать за дюжиной собак… - Она смачно рыгнула и похлопала себя по огромному животу под твидовым жакетом. - Простите. Но мне очень нравится вот этот мальчик здорового размера, - сказала она, кивнув в сторону Дадли. – Ты вырастешь до правильного размера, Даддик, как твой отец. Да, ещё капельку бренди, Вернон… Не то что этот…
Она мотнула головой в сторону Гарри, у которого всё сжалось внутри. «Руководство», - быстро подумал он.
- Из него выйдет низкорослый человечишка. С собаками тоже так. Я велела полковнику Фабстеру утопить одного такого в прошлом году. Слабого. Недородка.
Гарри стал вспоминать двенадцатую страницу своей книги: «Заклинание для устранения неполадок с задним ходом».
- Всё дело в крови, я однажды уже говорила это. Дурная кровь вылезет. Против твоей семьи, Петуния, ничего не имею… — Она хлопнула по костлявой руке Петунии своей загребущей ладонью. — ...Но сестра твоя оказалась бракованной. Такие и в лучших семьях попадаются. Потом она сбежала с проходимцем, и вот перед нами то, что из этого вышло.
Гарри уставился в тарелку; в ушах у него странно звенело. «Возьмите метлу покрепче за заднюю часть», - подумал он. Но он не мог вспомнить, что дальше. Голос тёти Мардж как будто впивался в него подобно одной из дрелей дяди Вернона.
- Этот Поттер, - громко сказала тётя Мардж, схватив бутыль с бренди и плеснув его себе в стакан и на скатерть, - вы никогда не рассказывали мне, чем он занимался.
Дядя Вернон и тётя Петуния заметно напряглись. Дадли даже отвлёкся от пирога и уставился на родителей.
- Он… не работал, - сказал дядя Вернон, взглянув вполглаза на Гарри. – Был безработным.
- Так и знала! – сказала тётя Мардж, глотнув бренди залпом и отирая подбородок рукавом. – Без средств, никуда не годный, нищий лентяй, который…
- Он не был таким, - вдруг сказал Гарри. За столом воцарилась тишина. Гарри всего трясло. Никогда в жизни он не был так зол.
- ВЫПЕЙ ЕЩЁ БРЕНДИ! – крикнул побелевший, как мел, дядя Вернон. Он вылил из бутылки остатки в стакан тёти Мардж. – А ты, мальчишка, - рявкнул он на Гарри, - иди спать, иди вон…
- Нет, Вернон, - икнула тётя Мардж, подняв руку и уставившись налившимися кровью маленькими глазками на Гарри. – Давай, мальчик, продолжай. Что, гордишься своими родителями? Которые погибли в автокатастрофе (небось пьяны были)…
- Они не погибли в автокатастрофе! – крикнул Гарри, вскочив на ноги.
- Они погибли в автокатастрофе, мерзкий лгунишка, и навесили тебя на своих достойных, упорно трудящихся родственников! – завизжала тётя Мардж, раздувшись от ярости. – Ты наглый, неблагодарный маленький…
Но вдруг тётя Мардж замолчала. Вначале казалось, что она не нашла слов. Она как будто раздулась от невыразимой злости… но она продолжала раздуваться и дальше. Её огромное красное лицо начало расширяться, глазки вылезли из орбит, а рот вытянулся слишком тонко, чтобы суметь что-то сказать… в тот же миг несколько пуговиц отлетело от её твидового жакета и врезалось в стены… она надувалась, как чудовищный воздушный шар, живот вылез из-за твидового пояса, каждый палец стал размером с салями…
- MAРДЖ! – заорали дядя Вернон и тётя Петуния в один голос.
Тело тёти Мардж стало подниматься со стула к потолку. Теперь она были совершенно круглая, как огромный живой спасательный круг со свиными глазками, она парила в воздухе, а её руки и ноги странно дёргались, как от судорог и издавали шлёпающие звуки. Рвач с неистовым лаем вбежал в комнату.
- НЕЕЕЕЕЕЕТ!
Дядя Вернон схватил Мардж за ногу и попытался стащить её вниз, но сам чуть не оторвался от пола. Рвач тут же бросился вперёд и вонзил зубы в ногу дяди Вернона.
Гарри, пока его не остановили, выскочил из столовой и устремился к чулану под лестницей. Дверь чулана тут же открылась волшебным образом. Вскоре он уже волок ко входной двери чемодан. Он взбежал к себе в комнату, влез под кровать, сдвинул доску в полу и забрал наволочку, набитую книгами и подарками. Он вылез, схватил пустую клетку Хедвиг и помчался к чемодану как раз в тот миг, когда дядя Вернон выскочил из столовой с заляпанной кровью штаниной.
- ВЕРНИСЬ! – заорал он. – ВЕРНИСЬ И ПРИВЕДИ ЕЁ В ПОРЯДОК!
Но Гарри захлестнуло бездумное бешенство. Он открыл чемодан, вынул волшебную палочку и направил её на дядю Вернона.
- Она заслужила этого, - сказал Гарри, тяжело дыша. – Что заслужила, то и получила. Отойдите от меня. – Он нащупал сзади ручку двери. – Я ухожу. Хватит с меня.
И вот он уже тащит за собой тяжёлый чемодан и несёт под мышкой клетку Хедвиг по тёмной тихой улице.