Поскольку почва вокруг хижины была преимущественно песчаная, наши друзья выкопали в песке яму и каждый день отправлялись к водопаду и, выкапывая плодородный слой, относили к жилищу и скидывали в яму. Почему они решили устроить огород на берегу, спросите вы? Не знаю. Подозреваю, что они тем самым захотели полностью утвердиться в статусе хозяев. Но это из области домыслов и пересуд, посмотрим что дальше будет.
Много недель подряд то Саныч, то Матвейка возделывали да поливали грядку, в которой пустили корни семена, потом с удовольствием наблюдали как ростки увеличиваются в размере, а в определённое время появились завязи. Ростки к тому времени превратились в кусты по пояс Санычу и примерно по грудь Матвейки, цветочки на концах огурцов всё цвели и расцветали, Матвейка самодельными грабельками разрыхлял почву, а Саныч бережно поливал землю из самодельного ведёрка, изготовленного благодаря огромным лопухам да лианами.
И вот, наконец, пришло время собирать урожай. Саныч накануне из огромных лопухов, при помощи тонких лиан соорудил некое подобие корзинок и, высушив на солнце это великолепие ремесленной мысли, приготовился пожинать плоды их общего творчества.
Набрав с Матвейкой полные корзинки огурцов, наши друзья отнесли всё это чудо природы наверх в дом.
— Смотри, как ей по вкусу, — кинув очередной огурец химере, удивлялся Матвейка, — прямо глотает их, — и после этой фразы ощутил холодок, пробежавший по спине.
Химера пристально разглядывала его, будто намереваясь залезть в душу. Её глаз был настолько пронзителен, что Матвейка не знал куда себя деть, но взгляд химеры притягивал и он невольно вынужден был смотреть в её глаза, да так, что от перенапряжения чувств и нервов, упал в обморок, а затем увидел сон.
Прекрасная девушка предстала перед ним на золотом пляже в тени невысокого дерева.
— Меня зовут Нора, — молвила она и Матвейка узнал в ней будущую жену.
— Господи как ты молода и прекрасна, — мечтая, произнёс он, — скучаю по тебе.
— Скучаешь? Ну-ну, предатель, — молодая девушка повернулась к нему спиной.
Матвейка проснулся в холодном поту и чуть было опять не потерял сознание, увидев, что над ним возвышается химера, продолжая так же пристально вглядываться в его глаза.
— Чёрти что творится, — пробурчал из своего угла Саныч, — приснится же, — он перевернулся на другой бок, — сон был, где Наташка молодая, а мне стыдно, — и открыв глаза, онемел, глядя на то, как химера, нависшая над бедным Матвейкой, пытается ему что-то внушить.
— Фу, — пробормотал Саныч, как только химера отползла в свой угол, — прям полегчало, — и спустя секунды три добавил — кинь ей огурцов что ли.
Но реакции не последовало. Матвейка как принял вертикальное положение, так и стоял в своей кровати, пристально вглядываясь в это непонятное существо.
Только под вечер Матвейка отошёл от впечатлений и кажется будто о чём-то начал догадываться.
— Ох и неспроста всё это, — нащупывал почву он, — тебе же тоже почудилась молодая Наташка.
— Ага, — почесал затылок Саныч, — у тебя тоже Нюша повернулась спиной и обозвала предателем?
— Да, — Матвейка хоть что-то начал понимать. — А это существо не просто так взялось, что-то в нём есть, — Матвейка о чём-то размышлял, затем произнёс, — надо бежать отсюда и тогда будет очень всем хорошо.
На следующий день после судьбоносного диалога, наши друзья решили навестить яхту. Она по прежнему лежала на боку и всем своим видом молила о помощи.
— Ну допустим, — вырисовывая стопами громадные круги на берегу, размышлял Саныч, — пробоину мы заделаем, а дальше что?
— Ты про парус говоришь? — указал пальцем на разорванные лоскуты бывшего труженика ветра, спросил Матвейка.
— Да про него тоже, — Саныч поморщился, — да и про пропитание, — и сделав круг, добавил, — да и вообще про всё…
— Никчёмные мы с тобой, — теперь пришла очередь Матвейки загрустить.
— Какая Наташка у меня была красивая, — мечтательно произнёс Саныч, явно игнорируя упадническое настроение друга, — да и сейчас тоже ничего, — и неожиданно для самого себя сей суровый муж пустил слезу по загорелой старческой щеке.
Не помню, но кто-то из классиков сказал, что движение — это жизнь, но наши герои наверное вспомнили даже имя этого великого мастера слова, поэтому предпочли уныние выкинуть на свалку, взамен подобрав вдохновение и действовать, чтобы поскорей увидеть своих родных и любимых.
Не стоит утруждать вас, дорогие читатели тем, как они залатали дырку в корпусе многострадальной яхты, техническими подробностями о том как делали иглы из позвоночников змей и сшивали парус тонкими лианами. Остановлюсь лишь на том, что прошло много времени и им наконец удалось вытолкнуть яхту на глубоководье, поставить на якорь и теперь, окончательно уверовав в свои силы, приготовиться плыть дальше. Правда в результате этих манипуляций Матвейка опять лишился своей кроватки, поскольку она была разрушена, но послужила отличным материалом для заделки пробоины. Доску прибили аккуратно и, пропитав щели морской тиной, оставили сушиться, в надежде на то, что эта заплатка не успеет разрушиться до прибытия домой. Чем прибили, будет придираться ко мне грамотный и весьма внимательный читатель. Отвечу. Змеи, вернее их костяк. Но на изготовление этих импровизированных гвоздей, поверьте, прошла не одна неделя.
Огурцы и вяленых змей наши друзья отнесли себе на яхту, а вот участок, который они благоустроили, подарили химере, затем попрощавшись с ней, повернулись спиной и вдруг неожиданно для себя услышали.
— Всё будет как во сне, вы же видели этот чудный сон, — ласковый и утробный голос вещал им вслед, — спасибо вам, ребята, главное не опускайте руки, грёзы иногда исполняются…
Продолжение здесь: http://proza.ru/2021/05/23/1023