Защита от тёмных искусств стала любимым предметом большинства учеников – любимым как никогда. Только Драко Малфой и его приспешники из Слизерина постоянно злословили о профессоре Люпине.
- Посмотрите, на что похожа его одежда, - громким шёпотом говорил Малфой при виде идущего мимо профессора Люпина. – Он одевается как наш старый домашний эльф.
Но остальным было наплевать, что мантия профессора Люпина залатана и потрёпана. Его следующие уроки были так же интересны, как и первый. После богартов они прошли Красных Колпаков – мерзких, похожих на гоблинов существ, которые являлись везде, где имело место кровопролитие: в подвалах замков и в окопах на опустевших полях битвы, поджидая с дубинками заблудившихся. От Красных Колпаков они перешли к Кэппам, медлительным обитателям водоёмов, похожим на покрытых чешуёй обезьян с сетчатыми руками, которыми они душили ничего не подозревающих цапель у себя в прудах.
Гарри сожалел лишь об одном: что остальные предметы не приносят ему такой же радости. Хуже всего были зелья. В эти дни Снейп был настроен особо мстительно, и никто не сомневался в причине. История с богартом, принявшим облик Снейпа и Невиллом, нарядившим его в бабушкину одежду, разлетелась по школе со скоростью лесного пожара. Снейп же явно не счёл её забавной. Его глаза угрожающе сверкали при всяком упоминании имени профессора Люпина, а с Невиллом он стал обращаться ещё хуже, чем прежде.
Гарри стал ещё больше ненавидеть и часы, которые он проводил в душной башенке у профессора Трелони, толкуя расплывчатые формы и знаки и пытаясь не обращать внимания на профессора Трелони, огромные глаза которой наполнялись слезами всякий раз, когда она смотрела на него. Профессор Трелони не нравилась ему несмотря на то, что многие в классе относились к ней с уважением, переходящим в почитание. Парвати Патил и Лаванда Браун взяли моду ходить в башенку к профессору Трелони во время обеда и всегда возвращались с жутко восхищёнными выражениями лиц, как будто они знали то, чего не знают другие. Также они начали понижать голос всегда, когда говорили с Гарри, как будто сидели у его смертного одра.
Никому по-настоящему не нравился и уход за волшебными существами, который после происшествия на первом уроке стал жутко скучным предметом. Похоже, Хагрид потерял всякую уверенность. Теперь они урок за уроком изучали, как присматривать за флоббер-червями – самыми скучными в мире существами.
- И зачем кому-то париться с присмотром за ними? - говорил Рон, уже второй час подряд засовывая в глотки флоббер-червям измельчённый салат-латук.
Однако в начале октября у Гарри появилось новое занятие, гораздо более приятное, чем не нравящиеся ему уроки. Начинался сезон квиддича, и Оливер Вуд, капитан гриффиндорской команды, назначил на вечер четверга собрание для обсуждения тактики в новом сезоне.
Команда состояла из семи человек: троих охотников, чьим делом было забивать голы и набирать очки, бросая квофл (красный мяч размером с футбольный) в одно из колец на каждом конце поля, поднятых на пятидесятифутовую высоту; двоих отбивал, вооружённых тяжёлыми битами для отбивания бладжеров (двух тяжёлых чёрных мячей, летающих вокруг и пытающихся напасть на игроков); вратаря, который защищал кольца, и искателя, у которого была самая трудная задача – поймать золотой снитч, маленький крылатый мячик размером с грецкий орех; когда снитч пойман, игра заканчивается, а команда искателя получает дополнительные сто пятьдесят очков.
Оливер Вуд, семнадцатилетний здоровяк, учился на седьмом, последнем курсе Хогвартса. Когда все собрались в тесной раздевалке на краю поля для квиддича, на которое уже опускалась темнота, и он обратился к своим шести товарищам по команде, в его голосе проскользнула нотка отчаяния.
- Это наш последний шанс — мой последний шанс — выиграть кубок за победу в квиддиче, - сказал он, расхаживая перед ними взад-вперёд. – В конце этого учебного года я уйду. Больше мне такого случая не представится. Да, Гриффиндор уже семь лет подряд не выигрывал. Что ж, у нас было худшее на свете стечение обстоятельств… травмы… потом матч, отменённый в прошлом году. - Вуд проглотил подступивший к горлу комок, вызванный воспоминаниями. – Но ведь мы знаем, что у нас лучшая… самая клёвая… команда… в школе… - сказал он, стукнув кулаком по ладони, и в его глазах сверкнул огонёк азарта. – У нас три великолепных охотника.
Вуд показал на Алисию Спиннет, Анджелину Джонсон и Кэти Белл.
- У нас два неnобeдимых отбивалы.
- Прекрати, Оливер, ты нас в краску вгонишь, - дружно сказали Фред и Джордж Уизли с притворным смущением.
- И у нас искатель, который ни разу не дал нам проиграть матч! – торжественно закончил Вуд, глядя на Гарри с какой-то яростной гордостью. – И я, - добавил он как будто напоследок.
- Мы считаем, что ты тоже хорош, Оливер, - сказал Джордж.
- Чрезвычайно хороший вратарь, - добавил Фред.
- Дело вот в чём, - продолжил Вуд, снова начав расхаживать туда-сюда. - По истечении предыдущих двух лет на кубке за победу в квиддиче должно было стоять название нашего Дома. С тех самых пор, как Гарри присоединился к команде, я подумал, что дело в шляпе. Но у нас не получилось, и в этом году у меня последний шанс наконец-то увидеть на кубке название нашего Дома… - Вуд говорил так уныло, что даже на лицах Фреда и Джорджа отразилось сочувствие.
- Оливер, этот год - наш, - сказал Фред.
- Мы сделаем это, Оливер! – сказала Анджелина.
- Непременно, - сказал Гарри.
Полная решимости, команда начала тренировки – три вечера в неделю. Погода становилась всё более холодной и сырой, ночи – темнее, но ни грязь, ни ветер, ни дождь не могли заслонить от Гарри прекрасную перспективу выиграть наконец-то огромный серебряный кубок за победу в квиддиче.
Однажды Гарри вернулся с тренировки в гриффиндорскую общую комнату замёрзший и вымотанный, но довольный тренировкой. В комнате стоял возбуждённый гул.
- Что случилось? – спросил он Рона и Гермиону, сидевших на лучших местах у камина и чертивших звёздные карты по астрономии.
- Первый выход в Хогсмид, - сказал Рон, показывая на объявление на обветшалой доске объявлений. – Конец октября. Хэллоуин.
- Превосходно, - сказал Фред, вошедший вслед за Гарри через дыру за портретом. – Мне надо сходить в «Зонко». У меня вонючие драже кончаются.
Гарри бросился в кресло рядом с Роном. Его настроение мигом упало. Гермиона как будто прочла его мысли.
- Гарри, я уверена, что ты сможешь пойти в следующий раз, - сказала она. – Блэка вот-вот поймают. Он уже попался разок на глаза.
- Блэк не такой дурак, чтобы светиться в Хогсмиде, - сказал Рон. – Гарри, спроси у МакГонагалл, сможешь ли ты пойти в этот раз. Следующая возможность может только через сто лет представиться…
- Рон! – сказала Гермиона. – Гарри положено находиться в школе…
- Ну не может же он стать единственным третьекурсником, который не пойдёт, - сказал Рон. – Давай, Гарри, спроси у МакГонагалл…
- Ага, я, пожалуй, спрошу, - поразмыслив, ответил Гарри.
Гермиона открыла было рот, чтобы возразить, но в этот миг Криволап незаметно вскочил ей на колени. Из его пасти торчал большой мёртвый паук.
- Ему непременно надо съесть это при нас? – рассердился Рон.
- Умный Криволапик, ты сам его поймал? – спросила Гермиона.
Криволап медленно сжевал паука, надменно глядя жёлтыми глазами на Рона.
- Просто держи его подальше отсюда, вот и всё, - раздражённо сказал Рон, возвращаясь к своей звёздной карте. – У меня в сумке Скабберс заснул.
Гарри зевнул. Ему самому хотелось спать, но надо было ещё начертить звёздную карту. Он подтащил к себе сумку, достал пергамент, чернила и перо и принялся за работу.
- Если хочешь, можешь перечертить у меня, - сказал Рон, нанеся последнюю звезду и подсовывая карту Гарри.
Гермиона, не одобрявшая списывание, открыла рот, но не успела ничего сказать. Криволап всё ещё смотрел на Рона, не мигая и распушив кончик своего пышного хвоста. И вдруг он набросился на сумку Рона, выпустив когти.
- OЙ! – заорал Рон, оттаскивая сумку от Криволапа, запустившего в неё когти и начавшего яростно рвать её. – ПШЁЛ, ГЛУПАЯ СКОТИНА!
Рон пытался отнять сумку у Криволапа, но тот вцепился в неё мёртвой хваткой, вертя и разрывая ткань.
- Рон, не делай ему больно! – взвизгнула Гермиона. На них уже смотрели все, кто был в общей комнате. Рон вырвал сумку, Криволап цеплялся за неё, и тут наружу вылетел Скабберс…
- УБЕРИ КОТА! – заорал Рон, а Криволап выбрался из-под останков сумки, вскочил на стол и погнался за перепуганным Скабберсом.
Джордж набросился на Криволапа, но промахнулся; Скабберс пропетлял среди двадцати пар ног и нырнул под груду старых ящиков. Криволап резко затормозил, опустился на своих изогнутых ногах и начал яростно лезть под ящики передней лапой.
Рон и Гермиона поспешили к нему; Гермиона схватила Криволапа поперёк брюха и оттащила его; Рон бросился ничком и вытянул Скабберса за хвост.
- Погляди на него! – зло сказал он Гермионе, размахивая перед ней Скабберсом. – От него остались кожа да кости! Держи своего кота подальше от него!
- Рон, Криволап не понимает, что это нехорошо! – сказала Гермиона дрожащим голосом. – Все коты охотятся на крыс!
- С этим зверем всё не так-то просто! – сказал Рон, пытаясь спрятать извивающегося Скабберса у себя в кармане. – Он слышал, как я сказал, что Скабберс у меня в сумке!
- Ну что за чепуха, - сердито возразила Гермиона. – Рон, Криволап мог учуять его, как ещё, по-твоему…
- Этот кот полез туда за Скабберсом! – настаивал Рон, не обращая внимания на собравшихся вокруг студентов, которые уже начали посмеиваться. – И Скабберс поселился здесь раньше, а ещё он болен!
Рон пересёк общую комнату и пошёл к спальням мальчиков.
На следующий день Рон по-прежнему был сердит на Гермиону. Он почти не говорил с ней на уроке гербологии, хотя и он, и Гарри, и Гермиона работали на одной грядке с дутыми бобами.
- Как Скабберс? – застенчиво спросила Гермиона, срывая толстые розовые стручки и высыпая блестящие зёрнышки в деревянную кадку.
- Прячется у меня под кроватью и трясётся, - сердито ответил Рон, просыпав мимо ведра зёрна, которые раскатились по полу теплицы.
- Осторожнее, Уизли, осторожнее! – крикнула профессор Спраут – зёрнышки пышно зацвели прямо у них на глазах.
Потом была трансфигурация. Гарри, решивший спросить у профессора МакГонагалл после урока, можно ли ему пойти в Хогсмид с остальными, присоединился к собравшимся возле класса, пытаясь решить, с какого конца ему приняться за дело. Но он отвлёкся, заметив среди сокурсников какое-то возбуждение.
Кажется, Лаванда Браун плакала. Парвати обнимала её и что-то объясняла посерьёзневшим Симусу Финнигану и Дину Томасу.
- Что с тобой, Лаванда? – встревожено спросила Гермиона, подходя вместе с Гарри и Роном.
- Она сегодня утром получила письмо из дома, - прошептала Парвати. – Это из-за её кролика Бинки. Его убила лиса.
- А! - сказала Гермиона. - Мне очень жаль, Лаванда.
- Я должна была знать! – трагически воскликнула Лаванда. – Знаешь, какой сегодня день?
- Э-э…
- Шестнадцатое октября! «То, чего ты страшишься, произойдёт шестнадцатого октября!» Помнишь? Она была права, права!
Вокруг Лаванды собрался весь класс. Симус серьёзно покачал головой. Гермиона нерешительно спросила:
- Ты… ты опасалась, что Бинки убьёт лиса?
- Ну, необязательно лиса, - ответила Лаванда, глядя на Гермиону сквозь слёзы, - но я же несомненно боялась, что он умрёт.
- Ой, - сказала Гермиона. Помолчав, она спросила: - А… Бинки был старым кроликом?
- Н-нет! – всхлипнула Лаванда. – Он б-был ещё малышом!
Парвати обняла Лаванду ещё крепче.
- Всё же, почему ты боялась, что он умрёт? – спросила Гермиона.
Парвати уставилась на неё.
- Ну давайте рассуждать логически, - сказала Гермиона, повернувшись к остальным. – Я хочу сказать, Бинки же не именно сегодня умер? Лаванда просто узнала об этом сегодня…
Лаванда громко взвыла.
— … и не могла бояться этого, потому что эта новость повергла её в настоящий шок…
- Не обижайся на Гермиону, Лаванда, - громко сказал Рон. - Она считает, что чужие питомцы не особо важны.
В этот миг профессор МакГонагалл открыла дверь класса – пожалуй, как раз вовремя; Гермиона и Рон обменялись колючими взглядами, а войдя в класс, сели рядом с Гарри с разных сторон и в течение урока не разговаривали.
Гарри так и не решил, что сказать профессору МакГонагалл, но когда прозвенел звонок с урока, она сама заговорила о Хогсмиде.
- Минуточку, пожалуйста! – обратилась она к ученикам, собравшимся уходить. – Раз вы учитесь в моём Доме, вы должны до Хэллоуина сдать мне ваши разрешения на посещение Хогсмида. Без разрешения вы не сможете посещать деревню, так что не забывайте!
Невилл поднял руку.
- Простите, профессор, я… кажется, я потерял…
- Ваша бабушка выслала его лично мне, Лонгботтом, - сказала профессор МакГонагалл. – Видимо, она решила, что так будет надёжнее. У меня всё, можете идти.
- Спроси у неё сейчас, - шепнул Рон Гарри.
- Но ведь… — начала Гермиона.
- Давай, Гарри, - упрямо сказал Рон.
Гарри подождал, когда остальные уйдут, потом нервно зашагал к столу профессора МакГонагалл.
- Да, Поттер?
Гарри набрал в лёгкие воздуха.
- Профессор, мои дядя и тётя… э-э… забыли подписать мне разрешение, - сказал он.
Профессор МакГонагалл поглядела на него поверх квадратных очков, но ничего не сказала.
- Так что… э-э… как вы думаете, можно ли… можно ли мне… пойти в Хогсмид?
Профессор МакГонагалл опустила глаза и начала перебирать бумаги на столе.
- Боюсь, что нет, Поттер, - ответила она. – Вы слышали, что я сказала. Без разрешения никаких посещений деревни. Таково правило.
- Но… профессор, мои тётя и дядя… вы же знаете, что они маглы и не смыслят в… в документах из Хогвартса и всём прочем, - сказал Гарри, подбадриваемый суровыми кивками Рона. – Если бы вы сказали, что мне можно пойти…
- Но я этого не скажу, - сказала профессор МакГонагалл, вставая и аккуратно складывая бумаги в выдвижной ящик. – В разрешении ясно сказано, что должно быть позволение от родителя или опекуна. – Она обернулась и странно поглядела на него. Может быть, с жалостью? – Извините, Поттер, но это моё последнее слово. Лучше поторопитесь, а то опоздаете на следующий урок.
Ничего нельзя было поделать. Рон наградил профессора МакГонагалл массой прозвищ, которые жутко рассердили Гермиону; Гермиона заявила, что “всё, что ни делается – к лучшему”, ещё больше разозлив Рона, и Гарри пришлось терпеть громкую и радостную болтовню однокурсников о том, с чего они начнут, когда попадут в Хогсмид.
- Зато, как всегда, будет пир, - сказал Рон, стараясь изо всех сил подбодрить Гарри. – Сам знаешь, вечером, пир по случаю Хэллоуина.
- Ага, - мрачно сказал Гарри, - замечательно.
Пир по случаю Хэллоуина всегда был хорош, но насколько лучше он оказался бы после целого дня в Хогсмиде с остальными! Все от души сочувствовали Гарри оттого, что он останется в стороне. Дин Томас, отлично владеющий пером, предложил подделать на бланке подпись дяди Вернона, но Гарри объяснил, что ничего не выйдет – он уже сказал профессору МакГонагалл, что дядя не подписал разрешение. Рон еле слышно намекнул на мантию-невидимку, но Гермиона пресекла это, напомнив Рону, что; сказал Дамблдор насчёт дементоров, способных видеть сквозь такие мантии. Перси нашёл наименее удачные слова утешения.
- Из-за Хогсмида столько шумихи, но уверяю тебя, Гарри, не стоит он того, - серьёзно сказал он. – Ну да, магазин сладостей довольно хорош, а вот магазин розыгрышей «Зонко» явно опасен; ну да, стоит посетить Визжащую Лачугу, но на самом деле, Гарри, если отбросить это, ты ничего не теряешь.
Утром в Хэллоуин Гарри встал вместе со всеми и пошёл завтракать в подавленном настроении, но он всё же старался вести себя как обычно.
- Мы принесём тебе кучу сладостей из «Царства сластей», - пообещала Гермиона, сочувственно глядя на него.
- Ага, целую кучу, - согласился Рон. Перед лицом проблем у Гарри они наконец-то забыли о своей размолвке из-за Криволапа.
- Не волнуйтесь за меня, - сказал Гарри каким-то чужим голосом. - Встретимся на пиру. Желаю приятно провести время.
Он проводил их до вестибюля, где надзиратель Филч стоял в дверях, проверяя имена по длинному списку и глядя с подозрением в каждое лицо дабы удостовериться, что никто, кому идти в Хогсмид не положено, не выскользнет из школы.
- Что, остаёшься, Поттер? – прокричал Малфой, стоящий в очереди с Крэббом и Гойлом. – Боишься мимо дементоров проходить?
Гарри пропустил его слова мимо ушей, поднялся в одиночку по мраморной лестнице, прошёл по пустынным коридорам и вернулся в гриффиндорскую башню.
- Пароль? – спросила Толстая Дама, пробуждаясь от дремоты.
- «Фортуна Майор», - вяло ответил Гарри.
Портрет отодвинулся, и он пролез через дыру в общую комнату. Там было полно болтающих первокурсников и второкурсников и нескольких старшекурсников, которые уже явно не раз были в Хогсмиде и им там просто наскучило.
- Гарри! Гарри! Привет, Гарри!
Его звал второкурсник Колин Криви, он был таким фанатом Гарри, что никогда не упускал случая поговорить с ним.
- Ты не пошёл в Хогсмид, Гарри? Почему же? А? — Колин поспешно оглянулся на своих друзей. — Если хочешь, Гарри, пойдём к нам, посиди с нами!
- Э-э… нет, Колин, спасибо, - сказал Гарри, которому не хотелось терпеть компанию, в которой все жадно взирают на шрам у него на лбу. – Мне… мне надо в библиотеку, задания сделать.
После сказанного у него не было иного выбора, как развернуться и выйти через дыру за портретом.
- И зачем было будить меня? – пробрюзжала ему вслед Толстая Дама.
Гарри машинально пошёл в библиотеку, но на полпути передумал - ему не работалось. Он пошёл назад и столкнулся лицом к лицу с Филчем, который, конечно же, проводил последнего из посетителей Хогсмида.
- Что ты тут делаешь? – подозрительно рыкнул Филч.
- Ничего, - честно признался Гарри.
- Ничего! – передразнил Филч, неприятно тряся брылями. - Замечательно! Шастает тут один — почему ты сейчас не в Хогсмиде и не покупаешь вонючие драже, рыгательный порошок и свистящих червей вместе со своими мерзкими дружками?
Гарри пожал плечами.
- Ну так марш в общую комнату своего Дома! – рявкнул Филч, глядя Гарри вслед, пока тот не скрылся из виду.
Но Гарри не вернулся в общую комнату; он взошёл по лестнице, мимолётно подумав, что неплохо было бы сходить в совятню повидаться с Хедвиг, и пошёл по другому коридору. Вдруг кто-то в одной из комнат произнёс: “Гарри!”
Гарри обернулся, чтобы посмотреть, кто его зовёт и увидел профессора Люпина, выглядывающего из-за двери кабинета.
- Что ты тут делаешь? – спросил Люпин, но в отличие от Филча, совершенно другим тоном. – Где Рон и Гермиона?
- В Хогсмиде, - ответил Гарри, стараясь говорить как можно более будничным тоном.
- А, - сказал Люпин. Он посмотрел на Гарри. – Почему бы тебе не зайти? Мне как раз доставили Гриндилоу для следующего нашего урока.
- Кого? – переспросил Гарри.
Он вошёл в кабинет за Люпином. В углу стоял огромный аквариум с водой. Существо болезненно-зелёного цвета с острыми рожками прижало лицо к стеклу, корча рожи и сгибая длинные острые пальцы.
- Водяной Бес, - объяснил Люпин, задумчиво разглядывая Гриндилоу. – С ним у нас сложностей быть не должно, не то что с Кэппами. Главное – избавиться от его хватки. Заметил, какие у него длиннющие пальцы? Сильные, но очень хрупкие.
Гриндилоу обнажил зелёные зубы, а потом зарылся в зарослях водорослей в углу.
- Чашечку чая? – спросил Люпин, ища взглядом чайник. – Я как раз подумывал приготовить его.
- Хорошо, - смущённо согласился Гарри.
Люпин стукнул по чайнику волшебной палочкой, и из носика внезапно вырвалась струя пара.
- Садись, - сказал Люпин, снимая крышку с запылённого чайника. – К сожалению, у меня чай только в пакетиках… но смею подумать, листового чая с тебя довольно?
Гарри поглядел на Люпина. Его глаза сверкали.
- Откуда вы об этом знаете? – спросил Гарри.
- Мне профессор МакГонагалл рассказала, - ответил Люпин, подавая Гарри тоненький чайный пакетик. – Но ты же не волнуешься?
- Нет, - ответил Гарри.
На мгновение ему захотелось рассказать Люпину о псе, которого он видел на улице Магнолий, но он решил не делать этого. Ему не хотелось, чтобы Люпин считал его трусом, особенно с тех пор как Люпин почему-то решил, что он не сможет справиться с богартом.
Похоже, какие-то мысли Гарри отразились на его лице, потому что Люпин спросил:
- Тебя что-то беспокоит, Гарри?
- Нет, - солгал Гарри. Он отпил чаю и посмотрел на Гриндилоу, грозящего ему кулаком. - Да, - вдруг сказал он, поставив чашку на стол Люпина. – Помните тот день, когда мы сражались с богартом?
- Да, - проговорил Люпин с заминкой.
- Почему вы не дали мне сразиться с ним? – резко спросил Гарри.
Люпин вскинул брови.
- Я думал, Гарри, что это и так понятно, - удивлённо ответил он.
Гарри, ожидавший, что Люпин начнёт отрицать, что делал что-то подобное, смешался.
- Почему? – спросил он снова.
- Ну, - ответил Люпин, слегка нахмурившись, - я предположил, что если богарт окажется перед тобой, то он примет форму Лорда Волдеморта.
Гарри широко раскрыл глаза. Мало того, что он ожидал такого ответа в последнюю очередь, так Люпин ещё и произнёс имя Волдеморта. Единственным человеком, от которого Гарри слышал это имя, произнесённое вслух (не считая самого себя), был профессор Дамблдор.
- Ясно, что я ошибся, - сказал Люпин, всё так же хмуро глядя на Гарри. – Но я решил, что не очень-то хорошо будет материализовать Лорда Волдеморта в учительской. Я представил, какая поднимется паника.
- Я не думал о Волдеморте, - признался Гарри. – Я… я вспомнил дементоров.
- Понятно, - задумчиво сказал Люпин. – Так-так… я впечатлён. – Он слегка улыбнулся, увидев на лице Гарри удивление. – Это говорит о том, что больше всего на свете тебя пугает… страх. Очень разумно, Гарри.
Гарри не знал, что сказать на это и отпил горячего чая.
- В общем, ты подумал, что я считаю тебя неспособным сразиться с богартом? – проницательно спросил Люпин.
- Ну… да, - сказал Гарри. У него вдруг улучшилось настроение. – Профессор Люпин, вы знаете, что дементоры…
Его прервал стук в дверь.
- Войдите, - отозвался Люпин.
Дверь открылась, и вошёл Снейп. Он нёс чуть дымящийся кубок; при виде Гарри его чёрные глаза сузились.
- A, Северус, - улыбнулся Люпин. – Большое спасибо. Не могли бы вы оставить мне кубок на столе?
Снейп поставил дымящийся кубок, переводя взгляд с Гарри на Люпина.
- Я тут показываю Гарри моего Гриндилоу, - любезно сказал Люпин, указав на аквариум.
- Очаровательно, - сказал Снейп, даже не взглянув в ту сторону. – Люпин, вы должны выпить это прямо сейчас.
- Да-да, конечно, - ответил Люпин.
- Я приготовил целый котёл, - продолжил Снейп, – на случай если вам ещё понадобится.
- Мне, пожалуй, завтра надо будет выпить ещё. Большое спасибо, Северус.
- Не за что, - сказал Снейп, но в глазах у него было что-то такое, что не понравилось Гарри. Он покинул комнату, не улыбнувшись и пристально глядя.
Гарри с любопытством поглядел на кубок. Люпин улыбнулся.
- Профессор Снейп любезно изготовил для меня зелье, - сказал он. – Я никогда особо не блистал в приготовлении зелий, а это ещё и очень сложное. Он взял кубок и принюхался. – Увы, от сахара оно становится бесполезным, - добавил он, отпив и содрогнувшись.
- Зачем?.. – начал Гарри.
Люпин посмотрел на него и ответил на незаконченный вопрос:
- Мне немного нездоровится, - сказал он. – Помогает же мне только это зелье. Мне просто повезло, что профессор Снейп у меня под боком; не так много на свете волшебников, которые могут приготовить его.
Профессор Люпин отпил ещё немного, и у Гарри возникло безумное желание выбить кубок у него из рук.
- Профессор Снейп очень интересуется тёмными искусствами, - вырвалось у него.
- Да ну? – спросил Люпин без особого интереса, отпив ещё один глоток.
- Кое-кто считает… — начал Гарри нерешительным тоном, но неожиданно ляпнул: - Кое-кто считает, что он готов сделать что угодно, лишь бы получить должность преподавателя защиты от тёмных искусств.
Люпин осушил кубок и скривился.
- Гадость, - сказал он. – Ладно, Гарри, мне лучше вернуться к делам. Увидимся попозже, на пиру.
- Хорошо, - ответил Гарри, ставя на стол пустую чашку.
Осушенный кубок всё дымился.
* * *
- На, держи, - сказал Рон. – Набрали, сколько смогли унести.
На колени Гарри посыпался дождь сладостей в разноцветных блестящих обёртках. Смеркалось, а Рон и Гермиона только что вернулись в общую комнату, порозовевшие от холодного ветра и с таким видом, словно пережили главное событие в жизни.
- Спасибо, - сказал Гарри, беря пакет с маленькими чёрными перечными чёртиками. – Ну и как там, в Хогсмиде? Где были?
Оказалось — везде. В «Дервиш и Бэнгз», магазине волшебных принадлежностей, в магазине приколов «Зонко», в «Трёх мётлах», где выпили по кружке пенистого молочного пива, да и ещё во многих местах.
- Почта, Гарри! Около двухсот сов, все на жердочках сидят, у всех цветная маркировка – это зависит от быстроты доставки письма по твоему желанию!
- В «Царстве сластей» новая выпечка; давали попробовать бесплатно, вот, держи…
- По-моему, мы видели людоеда, честное слово, в «Трёх мётлах» кого только не встретишь…
- Жалко, что мы тебе молочного пива принести не смогли, так согревает…
- Чем ты занимался? – озабоченно спросила Гермиона. – Что-нибудь из домашней работы сделал?
- Нет, - ответил Гарри. – Люпин позвал меня к себе в кабинет на чашечку чая. Потом пришёл Снейп…
Он рассказал им всё о том кубке. Рон разинул рот.
- Люпин это выпил? – ахнул он. – Он что, с ума сошёл?
Гермиона посмотрела на часы.
- Знаете что, пойдёмте лучше вниз, через пять минут пир начнётся.
Они поспешили из общей комнаты и смешались с толпой, не переставая обсуждать Снейпа.
- Но если он… сами понимаете… — Гермиона понизила голос, нервно оглядываясь вокруг. — Если бы он хотел отравить Люпина… он бы не стал делать этого при Гарри.
- Ага, пожалуй, - сказал Гарри.
Они прошли через вестибюль и вошли в Большой зал. Он был украшен кучей тыкв со свечами внутри, всюду носилась туча живых летучих мышей, а под потолком, на котором бушевала буря, горели оранжевые полосы, лениво проползающие мимо подобно блестящим водяным змейкам.
Еда была великолепной; даже Гермиона и Рон, объевшиеся сладостями из «Царства сластей», осилили две перемены блюд. Гарри то и дело поглядывал на преподавательский стол. Профессор Люпин был, как всегда, весел; он оживлённо беседовал с крошечным профессором Флитвиком, преподавателем наведения чар. Гарри обвёл взглядом стол и всмотрелся туда, где сидел Снейп. Ему показалось, или Снейп действительно поглядывал на Люпина чаще обычного?
Пир закончился представлением, устроенным привидениями Хогвартса. Они возникли из стен и столов и заскользили; Почти Безголовый Ник, призрак Гриффиндора, имел большой успех, инсценировав своё собственное топорное обезглавливание.
Вечер был настолько приятен, что хорошее настроение Гарри не смог испортить даже Малфой, который при выходе из зала прокричал сквозь толпу: “Привет от дементоров, Поттер!”
Гарри, Рон и Гермиона пошли с остальными гриффиндорцами знакомым путём к башне, но когда они вошли в коридор, заканчивающийся портретом Толстой Дамы, их просто затолкали.
- Почему никто не входит? – полюбопытствовал Рон.
Гарри попытался что-нибудь разглядеть через головы стоящих впереди. Похоже, портрет закрылся.
- Пожалуйста, пропустите меня, - раздался голос Перси, и он с важным видом пробился сквозь толпу. – Что тут за столпотворение? Не могли же вы все разом забыть пароль… прошу прощения, я староста школы…
И вдруг толпа замолчала – затихли все, от начала до конца коридора. Они услышали голос Перси, внезапно ставший резким: “Позовите кто-нибудь профессора Дамблдора. Скорее”. Все повернули головы, стоявшие сзади поднялись на цыпочки.
- В чём дело? – спросила только что подошедшая Джинни.
Тут же подошёл профессор Дамблдор, который устремился к портрету; гриффиндорцы прижались друг к другу, чтобы пропустить его, а Гарри с Роном и Гермионой придвинулись поближе, чтобы узнать, в чём проблема.
- О господи… — Гермиона схватила Гарри за руку.
Толстая Дама исчезла со своего портрета, так варварски изрезанного, что полосы ткани свисали до пола; большие куски полотна были оторваны с мясом.
Дамблдор быстро осмотрел испорченное полотно и обернулся с мрачным взглядом к спешащим на место происшествия профессорам МакГонагалл, Люпину и Снейпу.
- Нам надо её найти, - сказал Дамблдор. – Профессор МакГонагалл, скорее идите к мистеру Филчу и велите ему осмотреть каждую картину замка в поисках Толстой Дамы.
- Вам повезёт! – послышалось гоготание.
Это был полтергейст Пивз, кувыркающийся над толпой с восторженным видом – как всегда, когда он видел несчастье или тревогу.
- Что ты имеешь в виду, Пивз? – спокойно спросил Дамблдор, и Пивз уже не скалил зубы так весело. Он не смел дразнить Дамблдора. Он заговорил обычным голосом, который, впрочем, звучал не лучше его гоготаний:
- Стыдится, ваше директорство, сэр. Не хочет, чтобы её видели. Ужас как изуродована. Видел, как она бежала по пейзажу на пятом этаже, сэр, петляя между деревьями. Что-то ужасное выкрикивала, - радостно сказал он. - Бедняжка, - добавил он неубедительным тоном.
- Она сказала, кто это сделал? – тихо спросил Дамблдор.
- O да, ваше профессорство, - сказал Пивз с таким видом, словно лелеял в руках клубок бомб. – Он очень разозлился, знаете ли, когда она не впустила его. – Пивз соскользнул вниз и осклабился, глядя на Дамблдора между собственных ног. – Жуткий у него нрав, у этого Сириуса Блэка.