Презрение может задеть кого угодно, но только язычник ответит настоящей злостью.
Жизнь каждого разумного существа бесценна уже тем, что достигла той степени развития, что способна не только наслаждаться благами природы, но и познавать её, мало того, пытаться улучшить! Правда, эти грубые опыты, как правило, заканчиваются большим фиаско. Однако, «…просящему дастся, ищущий обрящет». Иначе, зачем господь сотворил это недоразумение? Наверняка имел свою идею, ведь нельзя трудиться, не думая о конечной цели? Ленар с интересом рассматривал один из образчиков этих самых усилий. Недавний суетливый человечек с важностью излагал форменное злодейство и ничуть при этом не краснел, более того, создавалось впечатление, что именно этот план и приводил биение его сердца в гармонию с окружающем миром.
– Затраты минимальные, а какой эффект! Вы только представьте себе! Привозим всего одного распространителя – и вот вам результат! Никаких экспериментов! Я изучал вопрос, стопроцентное попадание. Всего один больной! Это просто невероятная по своей эффективности идея.
– Сами додумались, – осторожно спросил Ленар.
– А как же, конечно! При развитой медицине мы быстро возьмём ситуацию под контроль, и нет нужды делать всякие там революции. Правительства сами падут.
– Однако аппетиты у вас! Хотите подмять человечество?
– Помилуйте, зачем такие предположения? Вовсе нет, ну ежели только чуть-чуть, ну самую малость. Исключительно в интересах империи.
– Главное, с размахом. Чистой воды авантюра! Не ожидал от вас таких девизов. И с чего взяли, что нам это интересно?
– Что вы, что вы. Вовсе не так меня поняли. Правительства везде одинаковы. Бандиты, разве нет! Я, как только вас увидел, помните, ещё там, на полянке, так сразу и подумал, что вы именно тот человек, с кем можно вести дела. Так сразу искра и пробежала, электрическая, всё благодаря вам.
– В соавторы зовёте? Ещё немного и должен пищать от восторга?
– У вас есть кураж, размах широкой натуры, так сказать. Я сразу это понял, как только прочитал в газете о восстании Кронштадта. Восхищён…
Да, правители везде одинаковы, на то они и правители, пекутся о благе народа, а как иначе? Ленару предложили совсем особенную вещь, и он слегка растерялся. Конечно, маэстро понимал, какие возможности сулит лично ему этот проект, но Парвус, обладающий микроскопической жизнью, не учёл одного непреложного факта, а именно, что Ленар бессмертен. Главное, что беспокоило маэстро – эпическая борьба за интерес к жизни. Его давно перестала развлекать власть как таковая, ценная только в глазах нравственных калек, неспособных к настоящим чувствам. Главный вопрос – для чего? И здесь Ленар давно научился отвечать: К звёздам! Во как! Это в молодости хочется всего и сразу, и без налога на бездетность, а с годами совсем другой компот, вот совсем другой. Индивид начинает понимать, что состояться можно, покрывая резьбой скорлупу грецких орехов, главное, приобрести необходимые навыки, а ежели их нет, то нечего и пыхтеть, нужно садиться за парту. Однако весь предыдущий опыт вопит: брось немедленно, всё равно ничего не получится, ты в другом мастер, в лени! Отчего же тогда маэстро растерялся, шоссе известно, нужно только запустить мотор, и опля, ты в дороге. Так в том-то и дело, что совсем не опля, вот совсем. А как же тогда тапиры, исторгающие из животов метановый газ в мангровых болотах, и привередливые стерхи с маниакальным чувством свободы? А? То-то и оно, что ни при чём, а живность неразумную, однако, жаль. Брось он сейчас на самотёк этот проклятый вирус и всё, кирдык, как говорят монголы. Так начнётся, что забудешь, где родина.
– Как я понял, предлагаете шантажировать императора, а вы со своей стороны организуете массовый психоз?
– В точку! Взяли чистую соль. Я вам такой психоз сделаю, сами позавидуете. Слава богу, опыт есть.
– Это о революции пятого года? Так вы её провалили!
– Зато создал организацию. И знаете поговорку: «За одного битого двух небитых дают». А я как раз таки что и битый. А другим-то и похвастаться нечем. Так, пшик один.
– Не боитесь несчастных случаев?
– Ой, только не пугайте детскими игрушками. Пандемию уже не отменить, и кто возьмётся руководить процессом, у кого есть опыт? Ни у кого, то-то и оно. Я защищён более чем. Какой там, к чёрту, несчастный случай. Меня беречь нужно, как первородный грех.
– Незаменимых нет.
– Верно, убьёте, начнётся конкуренция, и ситуация выйдет из-под контроля. А нам это без нужды. Согласны?
– Уже и нам? – для соблюдения дистанции заметил Ленар.
– Хе, хе, опять шутите? – Парвус дружески подмигнул.
– Давайте отправим в джунгли Азефа? Я так думаю, что лучшего паникёра и не сыскать. Заразит человечество, и к звёздам, – неожиданно предложил Ленар.
– Вы в нём уверены? Ходят слухи, что сотрудничает с охранкой и ещё бог знает с кем?
– И что с того? Вот вам и сплетня, конфета!
– Уговорили, только какой предлог?
– А зачем предлог? Я ему сразу прививку от всех болезней пообещаю. Ещё и благодарен будет. Дело выполнит, и в покойники. Чем не всадник на белом коне – Маэстро помахал рукой, приглашая к разговору Азефа, застывшего у медвежьей ямы с мороженым.
В уголке полных губ остался съеденный десерт, который агент охранки не чувствовал. Ленар невольно раз за разом возвращался к неприличной детали, словно к родинке на щеке, обращать внимание на которую вроде бы нехорошо, но никак невозможно вовсе не замечать.
– Азеф, мы тут посовещались и пришли к выводу, что без ваших уникальных способностей дело может погибнуть. Здесь требуется мощь революционного интеллекта, чтобы организовать массы на битву с чёрной чумой.
– С чем-чем? – сделал непонимающее лицо закалённый на подпольной работе агент охранного отдела.
– Из достоверных источников стало известно, что Кайзеровский генштаб готовит биологическую атаку на страны Антанты. Мы просто обязаны этому помешать. Люди Парвуса берутся в кратчайшие сроки изготовить вакцину. Но для её производства требуется добыть экзотическое животное в джунглях Бирмы.
– И какая нужда в людях, когда хватит пары охотников?
– Азеф, если откажитесь, то пеняйте на себя. Второго случая может и не представиться. Вам ещё за бомбомёт необходимо отговориться перед товарищами.
– Я что, я всегда за. Разве я сказал нет? Просто уточняю позицию. Что здесь непонятного? Сразу и бомбомёт вспомнили.
– Вот именно, организация на вас рассчитывает. Маэстро Ленар любезно поможет с формулой вакцины, а мы, в свою очередь, обязуемся предоставить материал для опытов, ну и, конечно, доставку в поражённые страны. Надеюсь, вы понимаете взятую на себя ответственность?
– Более чем. Восхищён размахом, – не моргнув глазом согласился Азеф, мигом сообразивший, что из него хотят сделать подопытного кролика.
«Ловко этот Парвус повернул, превратив опасную бациллу в полезные материалы. Чисто иезуитский подход. И пойди сыщи правду, когда её белой краской облили? Всё-таки высокого полёта птица! Что тут скажешь».
Ложь в исполнении международного афериста достигла просто идеальных очертаний. Азеф, конечно, привык к обману, ну чтобы с таким шиком, здесь требуются совсем другие университеты. Продвинутые, так сказать. Цель его внедрения в организацию брахманов стала ясна для тайного агента. Какой там, к чёрту, Кайзеровский генштаб, ерунда полная, любители! Вот где, воистину, центр мировых заговоров, в Бирме!
Очень мило закурлыкали голуби, летающие шумными стаями рядом с Медвежьей ямой. Правда, совершенно неожиданно один из них весьма метко пульнул зелёной кляксой в темечко Азефа, выведя из задумчивости. «Противные пернатые, и кто захотел назвать их божьей тварью, чистые хулиганы! – мысленно чертыхнулся эсер. – Впрочем, к деньгам. Хорошая примета. Точно к деньгам, а как не к ним родимым? Тут и думать нечего. Теперь только надобно найти исполнителя, и дело, можно сказать, что и сделано. Эх, как бы сейчас пригодился Савенков. Редкой непотопляемости человек. Вот кто как нельзя лучше подойдёт на роль курьера смерти. Привезёт как миленький, ещё и побегать успеет напоследок».
***
Стоит только один раз что-нибудь сделать, как в обязательном порядке придётся повторять снова и снова, пока не станешь мастером. И рецепт этот относится совершенно ко всем начинаниям. Пусть это первая затяжка папиросой или первая рюмка, не говоря уже более серьёзных вещах, любовей там всяких: ¬человек раб своих привычек, и тут ничего не поделаешь. У Савенкова наблюдался явный прогресс, по крайней мере, в размерах. Ну если сравнивать венерианских лягушек (флябских) с тевтонскими шварцинг зуген. Этих монстров не менее тонны весом никакой палкой не прошибёшь, они только хрюкать будут от удовольствия. Но были и плюсы: теперь не было нужды отмахиваться от прыгающих со всех сторон оранжевых зубастиков, теперь совсем другое дело, свиньи радостно визжали, когда им сыпали в длинное корыто варёные бобы в молоке. Они, можно сказать, любили своего кормильца, и по-своему по-свински выражали тёплые чувства, толпясь у вольера, чтобы посопеть слюнявыми пяточками в натруженные руки революционера. Идеи, как исправить человечество, как сделать его окончательно счастливым, роились в воспалённом мозгу Савенкова, словно розовые поросята, жаждущие вырваться на простор европейских городов с радостным визгом. Да-а, поспешил он тогда с этим чёртовым пулемётом, надо было выждать, как предлагал Ленар, потянуть время, и улететь в небо, чтобы вершить историю. Да-а, а теперь эти свиноматки. «Господи, какие они смешные» – подумал боевик, шкрябая грязными ногтями загривок своей любимице Герртруде, которая нервно вздрагивала мускулистыми ушами от удовольствия. Ей представлялся огромный хряк Георг фон Бисмарк, который ещё вчера с воодушевлением мял бока своими копытами и тёрся грубой щетиной прямо в том месте, где сейчас находилась рука кормильца. «Эх, вот оно счастье жить», – подумала геррманская свинья, достигавшая невероятной семиметровой длины.
Не в пример своим подопечным вчерашний бомбист-революционер, а теперь создатель новой теории мироустройства, страдал. Чугунное ядро, прикованное к ноге, приходилось волочить за собой по бетонному полу, не говоря уже о лохматых ризеншнауцерах, зорко следящих выпуклыми глазами за своим подопечным. Савенков с тоской вспомнил растерзанную лягушками Жулю. У неё, по крайней мере, мозги имелись, а здесь немецкая дисциплина выпрямила навсегда собачьи извилины. Прежнее узилище вспоминалось раем по сравнению с теперешним положением. Какое там радио и механические уборщики, всё сам, сам, сам. Абсолютно всё приходилось делать самому. Ну разве только не готовить опостылевшую напрочь похлёбку из эрзац-бобов неизвестного происхождения.
Поселившаяся ещё на лягушачьей ферме мысль о мировой революции, в ту пору смутная и не имевшая должного содержания здесь, на немецкой земле, получила окончательную формулу. Образ отца Фёдора приобрёл мистическую силу вселенского демона. В горячечных мыслях Савенков проработал в мельчайших деталях будущее планеты-солнца, что требуется для воцарения всеобщего благоденствия, и как оно будет устроено. И здесь не надо путать его систему с мечтами монаха Кампанеллы, господи, конечно, нет. Какие там, к чёрту, общественные женщины и просветлённые мудрецы, что за чушь! С тех пор, слава богу, прошло довольно времени, чтобы избавиться от прекраснодушия. В голове Савенкова поселился прожект, построенный на конкуренции всех со всеми, на управляемом хаосе, где не будет узаконенного насилия со стороны государства, так как предполагался полный отказ от полиции, судов и армии. Что за ерунда! Выживет сильнейший – это и будет государством в планетарном масштабе. Полная, стопроцентная свобода, которая подарит бесконечное счастье. Разве не об рае на земле мечтает просвещённое человечество? Именно его со всей страстью жаждал теоретик, убирая за свиньями нечистоты.
***
Альпийский луг покрывал неестественно белый туман, из которого торчали мундиры пограничников. Не было никакой возможности проникнуть на борт воздушного судна, взятое под охрану правительством Берна. Ленар пришёл к выводу, что придётся использовать последнее средство, чтобы забрать у бдительных швейцарцев своё движимое имущество. Карманный излучатель сверхнизкой частоты здесь не годился, поэтому маэстро направился прямо к командиру оцепления.
– Господин офицер, я пилот этого судна. Вы не могли бы уделить мне несколько секунд, прежде чем арестуете. Вот держите в оплату.
Ленар снял с пальца перстень с чёрным алмазом и вручил ничего не понимающему швейцарцу, который тут же начал рассматривать изящную вещицу. Маэстро быстро выхватив презент, сделал несколько успокаивающих пассов рукой. Командир гвардейцев впал в сомнамбулическое состояние, тогда гипнотизёр чётким голосом произнёс, вбивая в подсознание установку:
– Теперь вы подчиняетесь мне и только мне. Прикажите людям построиться у кромки поля и исполнить гимн Швейцарии.
Спиральные вихри от серебряных винтов с трудом¬ пробуравили четыре полосы в искусственном покрывале, спрятавшим от дневного света нежные альпийские эдельвейсы. Разорванные лоскуты, словно хлопья морской пены, полетели на невозмутимых швейцарцев, исполнявших акапельно национальный гимн. Вслед Ленару звучал псалом, воспевающий появление бога из дымки тумана над вершинами Альпийских гор.
Громко проглотив слюну от волнения, Азеф попросил вернуться в Мюнхен. На что Ленар, вращая большой штурвал, ответил:
– Не думаю, что это хорошая идея. Наверняка хотите освободить Савенкова. Он же полнейший псих. Я, конечно, уважаю фанатиков, но всё же, вам не кажется беспощадной его категоричность? В конце концов, у меня плечо ещё не восстановилось, а вы предлагаете новые травмы.
– Сами сказали: «человек дела», разве нет? А его горячность – это полная ерунда, можно и потерпеть. В конце концов, на верную смерть отправляем товарища. Чем не месть за увечья? Согласитесь, лучшей кандидатуры и не сыскать.
– И это отношение к товарищу по оружию! Вы, случайно, не русофоб?
– Ничуть, с чего вы взяли? В нашем случае необходим человек решительный, а я вовсе для этого не подхожу. Какой из меня геррой? Это Савенкову нужда построить царство небесное. Вот, пожалуйста, исполнение мечты. Пусть себе порадуется: заслужил.
– Всё-таки не любите вы Савенкова!
– А за что? Вот сами посудите, за что? Вечно всё портит своей категоричностью. Здесь у него белое, а здесь чёрное. Так нельзя. Это, в конце концов, решительная глупость. Обстоятельства изменились, что здесь такого? А он: «Нет, надо исполнить, раз уговорились!» Ну как с таким бараном работать, скажите на милость?
– Так он порядочный человек.
– Ой, и что с этим делать? Скажите тоже: «порядочный»! Ну так что, летим?
Времени искать подходящую кандидатуру для опасного путешествия в Бирму катастрофически не хватало. Идей, как сагитировать целеустремлённого революционера на смерть, не было никаких. Ведь Савенков, движимый чувством долга, обязательно захочет отбомбиться в Санкт-Петербурге. И что можно предложить столь амбициозному человеку взамен?
***
Несовершенные динамики в карбоновых наушниках издали предупредительный треск. Аэродром запрашивал номер борта. Диспетчер явно испугался, услышав знакомые цифры, настолько предупредительным стал его торопливый голос.
«Ага, сейчас кинется звонить в полицию и газеты», – подумал маэстро.
Впрочем, правительство Баварии, он полагал, не станет обвинять в перестрелке, учинённой здесь Савенковым всего неделю назад. Решительная глупость, а, следовательно, он чист перед законом. С усилием повернув крайне неудобный штурвал, отчего тяжёлый самолёт начал медленно заходить на взлётно-посадочную полосу. Полосатый колдун висел дохлой тряпкой вдоль флагштока, красноречиво указывая на безветренную погоду.
Колёса шасси с первого раза прилипли к бетону и мерно зашумели, гася скорость новейшего образца бомбардировщика. Ленар, несмотря на хорошую память, ничего не знал о немецкой фирме Цеппелин и знать не желал, сейчас его беспокоили совсем другие материи – печальные эльты. Если только допустить мысль, что на планете начнётся чума, то арнам не поздоровиться. Они потеряют источник ярких эмоций. Жить вечно неимоверно скучно, с годами теряется вкус, самые горячие страсти превращаются в чердачную пыль.
«Господа артисты, помните о зрителях, они платили за спектакль, а не за смертельную скуку!» – сделал мысленное послание человечеству маэстро.
Конечно, ему хватало своей дури, но не всем же повезло с родителями. Некоторые, точнее, большинство, родились в совсем нормальных семьях, даже очень. И если империя погибнет от недостатка трепетных чувств, то эльты передохнут. Как можно наслаждаться одиночеством, когда не от кого прятаться? Полная ерунда! Процесс теряет весь свой цимус, вкус, что называется. Нет, так не пойдёт, так, просто нельзя!
– Азеф, ваши идеи насчёт побега Савенкова?
– Подкупить охрану. Люди везде одинаковы, за приличную сумму мать родную продадут.
– Теперь понятно, чем таким замечательным вас очаровал террор.
– Не понимаю?
– Вы, батенька, материалист! Всё бы вам купить да взорвать, и всюду деньги, деньги. Тема понятна, но здесь-то цель другая – спасти товарища, а вы мне подкупить, да и на что?
– Это уже не моя забота. Просили идею, пожалуйста.
– Небогато. И что дальше?
– Надо узнать, где его держат. Отправить передачу, а там и он сам что-нибудь придумает.
– Это долго.
– Ничуть, – Азеф показал на приближающийся мерседес директора полиции Людвиг фон Грундхерра. Следом летели машины вездесущих журналистов с торчащими из окон штативами фотовспышек.
Можно подумать, что знаменитость мирового масштаба почтила Мюнхен своим вниманием, настолько шумной оказалась встреча. Не успел геррр Грундхерр поставить на плиты аэродрома свои лакированные штиблеты, как был немедленно атакован шумной толпой энергичных немцев с блокнотами, микрофонами и ещё кучей всяческой репортёрской дребедени. Отовсюду летели назойливо-глупые вопросы навроде: «Как вы себя чувствуете?» «Зачем вернулся опасный иноземец?» «Связанно ли это с русским террористом?» – и всё в этом роде.
– Идёмте в машину, – распорядился полицмейстер, сухо поздоровавшись с неприятными гостями.
– Это зачем? – сделал круглые глаза Ленар.
Он неслыханной наглости геррр Грундхерр сначала даже задохнулся, потом огласил аэродром фельдфебельским рёвом:
– Данной мне властью вы задерживаетесь до выяснения обстоятельств! – что тут же было задокументировано на многочисленные микрофоны, фото и кинокамеры при дружном фейерверке магниевых вспышек.
– Секундочку, а в чём нас подозревают? Господа журналисты, будьте свидетелями! Это форменный произвол! – завопил Азеф, которому явно нравилось внимание прессы к его персоне.
– Геррр Азеф, ходили слухи, что вы русский шпион – это правда? Маэстро Ленар, как вы объясните покушение на вашу жизнь? Маэстро Ленар, почему вы до сих пор живы? Скажите честно, вы индийский факир? Какими способностями вы ещё обладаете? Может ли Мюнхен надеяться на представление с вашим участием и когда? – сыпали вопросами репортёры, оттесняя коллег локтями.
– Прошу соблюдать порядок, господа! – Азеф, раскинул в стороны руки, защищая своего патрона от назойливой толпы. – Предлагаю организовать пресс-конференцию, на которой маэстро Ленар со всем почтением удовлетворит ваше любопытство. Геррр Грундхерр, мы целиком подчиняемся директору полиции, готовы служить королю Баварии как головой, так и сердцем. Можете так и передать, всем сердцем! Господа журналисты, указывайте, куда нам ехать, – забираясь в шестиколёсный лимузин, попросил опытный манипулятор общественным мнением, располагая пишущую братию в свою пользу.
Что касается полицмейстера, то он не мог арестовывать иностранцев, готовых отдать своё сердце Людвигу III. Это грозило серьёзными последствиями. Он уже представил утренние заголовки в газетах: «Директор фон Грундхерр арестовывает патриотов Баварии!» «Репрессии против друзей короля!» «Пленение индийского факира!» «Пресс-конференция под сапогом полиции!» и т. д. Какие бы ни возлагали надежды в правительстве на него, они просто вынуждены будут реагировать. Никто не любит, когда подчинённый создаёт ненужные демонстрации. Наоборот, он должен всячески оберегать покой монаршей семьи от критики подданных.
1. Всадник на белом коне – первый всадник апокалипсиса, предвестник чумы.
< Глава 1 Метафизика http://proza.ru/2021/02/21/1474
> Глава 3 Ферма рабов-работников http://proza.ru/2021/06/08/287