ЛЮДМИЛА МАЙ - http://proza.ru/avtor/lyudmiladamer - ТРЕТЬЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ «ЛАУРЕАТ 63» МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Однорукий фронтовик был, наверное, самой примечательной фигурой из всего взрослого населения небольшого переулка, затерянного посреди большого города. Местная детвора по примеру своих родителей называла старика дядей Мишей, а Оленькин дед – Балаболом. Но это не звучало насмешкой – наоборот, дед с удовольствием слушал его весёлые байки и восхищённо крутил головой: – Во даёт!
Часто эти истории были не для детских ушей, за что дяде Мише крепко доставалось от собственной жены.
Однажды в переулок пришли пионеры, человек пять. Оленьке они показались очень взрослыми, особенно один мальчик – это был довольно рослый подросток в очках. Судя по всему, он был у них за главного. Оленька сразу же бросила прыгалку и во все глаза разглядывала незнакомых ребят в красных галстуках и синих пилотках. Она перешла уже в третий класс и мечтала о том дне, когда тоже наденет красивую пионерскую форму. Пионеры прикрепляли к калиткам красные звёзды с надписью «Здесь живёт участник Великой Отечественной войны» и просили ветеранов поделиться своими воспоминаниями: – Нам для школьной стенгазеты нужно.
К Оленькиному огорчению, дед воспоминаниями делиться не стал: – Не мастак я, ребята, рассказывать, пусть лучше вот Михаил Семёнович, это по его части, – и показал на выглянувшего из ограды соседа.
– Для стенгазеты? Это пожалуйста, это я могу, – дядя Миша с готовностью подсел к деду на скамейку: – Пишите! – и, жестикулируя единственной рукой, будто оратор с трибуны, стал выдавать: – Советский народ четыре года шел дорогами тяжелой войны, чтобы спасти свою Родину и все человечество...
– Э-э... Михаил Семёнович, мы это сами напишем, – остановил его парень в очках, – Нам нужна какая-нибудь история или интересный случай. Мы, собственно, за этим и пришли.
Дядя Миша задумался, а потом его лицо озарилось радостной улыбкой: – Есть такой случай!
Памятуя о дяди Мишиных байках, Оленька слегка напряглась, а тот уже почесал как по писаному:
– Однажды батальон получил задачу атаковать опорный пункт фашистов. Однако вражеский пулемёт в дзоте обстреливал беспрерывно, не давая никакой возможности подняться. Тогда один из бойцов, прихватив гранаты, пополз в сторону дзота. Отчаянный парень был, я вам скажу...
В какой-то момент Оленька поняла, что дядя Миша рассказывает о подвиге Александра Матросова: – Да об этом же все знают!
Но тот уже строчил из воображаемого пулемёта: – Тра-та-та-та-та! Куда деваться? Гранат-то больше нет. Ну вот, паренёк и накрыл своим телом амбразуру. Погиб конечно, но погиб геройской смертью.
Пионеры деликатно помолчали и попросили рассказать другую историю: – Этот подвиг широко известен. Может, вы ещё что-нибудь вспомните?
– Не подходит, значит? Тогда вот другой случай, – дядя Миша устроился поудобнее, достал беломорину и прикурил, привычно щёлкнув зажигалкой.
– Зимой сорок второго года группа вражеских танков прорвалась в наш тыл. Был получен приказ: немедленно уничтожить врага...
Дальше он без зазрения совести стал пересказывать заметку, напечатанную недавно в Пионерской Правде. Оленька знала эту историю, им в классе вожатые читали на политинформации, там про танкистов было, как они немцев обманули. Конечно же пионеры тоже это читали, но с большим интересом слушали – очень уж потешно всё это рассказывалось.
– А наши ка-ак вдарили бронебойным! Огонь! Есть! Ещё снаряд!
Разыгрывался целый спектакль: – Ахтунг, ахтунг! – кричал дядя Миша в воображаемые лингафоны и в паническом ужасе бегал возле скамейки: – Откуда здесь русский танк? Почему разведка не доложила?
Оленька смеялась вместе со всеми, то и дело оглядываясь на ребят и проверяя их реакцию. Она-то давно знала об артистических способностях дяди Миши. Зрители просто загибались от смеха, а Оленькин дед даже смахивал слёзы: – Ну Балабол... Ну артист...
Пионеры тут же захотели услышать ещё что-нибудь.
– Только вы нам о себе расскажите, – попросили они, всё ещё посмеиваясь.
– Так о себе мне, ребятки, и вспомнить-то особо нечего, – сокрушённо вздохнул дядя Миша, опять усаживаясь рядом с дедом, – Меня через полгода войны подчистую списали по ранению. На фронте я шофёром был, возил на передовую продовольствие и боеприпасы.
– А как вас ранило?
– Ну как... В мою полуторку снаряд попал. Если бы боеприпасы вёз, то всё, кранты, от меня ничего б не осталось, а так — только этим вот и отделался, – дядя Миша показал на пустой рукав.
– Расскажите, пожалуйста, подробнее, а мы в стенгазете напишем.
Лицо старика приняло загадочное выражение: – Я бы вам рассказал, но вы ведь всё равно не поверите...
Такое заявление только разожгло любопытство, и пионеры наперебой стали уверять, что обязательно поверят.
Вот тогда Оленька и услышала невероятную историю о двух ангелах.
– Очнулся я ночью на дне воронки, куда меня взрывом отшвырнуло, – начал свой рассказ дядя Миша, – Шевелиться ещё могу, а выползти на дорогу – никак. А что руку оторвало, это я даже и не понял сначала. Потом уже нащупал – нет руки, одни ошмётки. Понимаю, что не выбраться. Ну, думаю, если кровью не истеку, то обязательно замёрзну – аккурат заморозки стукнули. Бог его знает, сколько я в этой воронке провалялся. Смотрю, светло стало, вроде как день наступил. Пригляделся, а передо мной два ангела в белых одеяниях. Сами большие такие, гораздо выше любого человека будут. Ну вот с этот тополь, наверное, – дядя Миша показал на растущее рядом дерево, – Я сразу же понял, что это ангелы – они словно бы парили в воздухе, не касаясь земли, и шло от них такое сияние, что мне ночь белым днём показалась. Подумал, что всё, отхожу значит.
Пионеры ошеломлённо переглянулись, а дядя Миша затуманенно всматривался куда-то за крыши домов, словно припоминая, и лицо его было очень серьёзным. Оленька никогда его таким не видела, ей даже не по себе стало – прижалась к деду, а у самой мурашки по коже.
– Ну вот... Ангелы наклонились надо мной, лица у обоих, как на иконах, строгие такие, и как-то так они подняли меня и понесли. Высоко подняли... Так и летел с ними по воздуху, как птица. Я собственными глазами видел сверху раскуроченный грузовик, ближнюю деревушку, рощицу...
– Вам страшно было? – не выдержала одна из девочек.
– Ни боли, ни страха – ничего не испытывал. А потом они меня обратно на землю опустили и на обочину положили, неподалёку от медсанбата. Тут я опять отключился, а там уж меня санитары подобрали.
Ребята притихли, а тот, что главный, сказал: – На галлюцинации похоже. Такое бывает от потери крови.
– Я же говорил – не поверите. Никто не верит, даже вот он, – дядя Миша кивнул на деда. Тот сумрачно курил, согнувшись и уставившись под ноги. – Я уж и сам, иной раз, думаю: может и вправду мне это всё привиделось? Но кто-то же помог мне из глубокой воронки вылезти, да ещё до медсанбата добраться? Даже если это не ангелы были, а люди во плоти, то почему тогда в лазарет не отнесли, а оставили неподалёку? Главное, что никто не видел, как я там оказался. Сам я точно бы ни дойти, ни доползти не мог – от того места, где меня шарахнуло, версты три было, не меньше. И врач, который меня оперировал, подтвердил, что не мог. Мало того, что руки лишился, так ещё и осколков разного калибра с десяток. От телогрейки ничего не осталось, одни клочки. Нет, никак не мог. И что характерно, потом я ещё не раз попадал под обстрелы – немцы всё наступали и наступали. И госпиталь, и санитарный поезд постоянно бомбили, но каждый раз я чувствовал, что те два ангела продолжают меня охранять. Нет, видеть я их больше не видел, а именно чувствовал.
В бога я так и не стал верить, – напоследок сказал дядя Миша, – Но что-то такое всё-таки есть, чего мы не знаем. Зато жена моя... Раньше она церковь никогда не посещала, а когда война началась, стала ходить вместе с другими женщинами. В общем я думаю, что небесные силы услышали мою Марусю.
Оленька пошла вместе с ребятами, ей интересно было, к кому они ещё пойдут. Всю дорогу они спорили меж собой, и мальчик в очках доказывал: – Мы же советские пионеры! Как можно в такое верить, да ещё размещать в стенгазете? Давайте напишем, что Михаил Семёнович выжил, благодаря своему мужеству и сильной воле.
Дома Оленька спросила у деда: – А почему ты не веришь в дяди Мишиных ангелов?
Тот долго молчал, а потом вздохнул: – Да верю я, Олюшка, верю, на войне ещё и не такое бывало...
Давно уже нет того переулка, на этом месте теперь разбит сквер с красивыми фонарями, коваными скамейками и небольшим фонтаном. Оленька часто приходит сюда со своей внучкой и с улыбкой рассказывает о дедушке с бабушкой, о своём пионерском детстве и, конечно же, о дяде Мише и его ангелах.
На Конкурс - Лауреат 63 - http://proza.ru/2021/02/16/1486 Международного Фонда ВСМ