Вчера вечером гулял с одной там милой гёрлфренд вдоль моря под ручку, беседовали. Хотя беседовали - это мягко сказано. На самом деле вцепились друг в друга всеми своими тентаклями и заплелись языками так, что потом до утра не могли расплестись. Обсуждали сначала такую тему, что мы все из-за пандемии и Путина стали как йобаные психе (плюрализм мнений по этому поводу колоссален), а потом ещё посовещались походу и решили из умозрительных эмпирей вернуться обратно в реальную жизнь. А если ты вернулся в реальную жизнь, то обязан жить ею на всю катушку. Какой бы скучной и никчемной она не казалась, она стоит того, чтобы ей радоваться. Поэтому, типо для остроты ощущений в рамках протасовской диеты и новой концепции полноты жизни решили сперва надуця местного пива - т.е заняться достаточно невинными вещами по сравнению с тем что было. И таким образом посмеяться в лицо вражеским манипуляторам над материей, начиная с самых низших уровней и кончая высшими.
Однако, в связи с тем, шьто мы оба в настоящее, философски говоря, судьбоносное для нашей страны время, пребываем вместе со всем отрицательно растущим народом в глубокой фенансовой яме, мы решили купить самого дорогого пива. Типо, а хуле. Самым дорогим оказалось неизвестное пиво темнова цвета с жолтыми искорками внутри. Ведь пиво полезно для жизни человека, если будешь пить его постоянно. Человек который сумел надуця пива в окружении таких же надутых пивом людей всегда чувствует какое-то волшебство.
Ну и надо ли говорить, что ловкость рук - второе имя нашей дорогой редакции. Ведь самый ловкий всегда берет вверх над самым сильным. Вот я и рванул со полными стаканами вперед как старая полковая лощадь на призывный звук трубы "Эскадрон рысью!". И, чего уж греха таить, плесканул немного пены с пивом. Немного, но вполне достаточно, прямо себе на штаны. Как вы понимаете, спереди. Пятно получилось в том самом месте и в тех самых размерах, которые наводили на мысль, что я увлекаюсь не тока залатым дождем но и его розличными альтернативными аналогаме.
А из Википедии вы знаете, кто читал, что олдскульные поцоны не плачут, они выходят на лестницу покурить. А поскольку я не курю на людях, то сами понимаете... Вощем, все произошло именно так, как сказал в оналогичной ситуации достопочтенный Аль Муслим ибн Кутак ученик Мансура (да благословит его Аллах и приветствует): "Щас предетса пиреть, бля, в тубзег и предаваца постирушке."
Одновременно мы прокомментировали случившееся. И наши комментарии по поводу происходящего логично обрели форму пространного монолога, который был не столько внутренним, сколько наружным. Монолог целиком состоял из виньеток, украшений и смыслов, и, кроме цитирования в подлиннике Аль Муслима ибн Кутака, содержал цепочки многоуровнеых семантических конструкций и предикативных моделей, непереводимых на английский язык
Моя спутница внимательно все это выслушала, потом столь же внимательно все осмотрела, а потом сказала мне:
- В тебе умер поэт и мыслитель...
- Да, во мне много кто умер. У меня целое кладбище в голове. - Молча подумал я в ответ, но вслух сказал ей простыми словами, без лишних сложностей и метафизики, что, мол, лучше сидеть на этом кладбище в тишине, чем слушать нестройный хор субличностей, своими комментариями беспорядочно рвущих одеяло многомерного хаоса на лоскуты одностороннего восприятия мира. Беспесды.