- Смотри, вон он.
- Где?
- Рядом с высоким рыжим мальчишкой.
- В очках?
- Видел его лицо?
- Видел его шрам?
На следующий день, едва Гарри покинул спальню, его всюду преследовал шёпот. Ученики высовывались из классных комнат, поднимаясь на цыпочки, чтобы взглянуть на него или разворачивались, чтобы ещё раз пройти мимо него. Гарри это тяготило, потому что он пытался сосредоточиться на том, чтобы найти дорогу в нужный класс.
В Хогвартсе было сто сорок две лестницы: широкие и просторные; узкие и расшатанные; одни вели не туда, куда обычно, по пятницам; у других на середине пути исчезала ступенька, и тогда надо было не забыть перепрыгнуть. Ещё были двери, которые не открывались, пока их вежливо не попросишь об этом или не пощекочешь их в конкретном месте, а ещё двери, которые вовсе не были дверьми, а просто стенами, которые притворялись дверьми. Было очень сложно запомнить, где что находится, потому что всё вокруг постоянно передвигалось. Люди, изображённые на портретах, постоянно наведывались друг к другу в гости, и Гарри был уверен, что доспехи тоже умеют ходить.
От привидений тоже не было толку. Все впадали в ужасный шок, когда одно из них вдруг проскальзывало в дверь, которую кто-нибудь хотел открыть. Почти Безголовый Ник всегда был рад показать новичкам-гриффиндорцам, куда надо идти, но полтергейст Пивз стоил двух закрытых дверей и движущейся лестницы вместе взятых, стоило встретить его, опаздывая в класс. Он опрокидывал на головы содержимое мусорных корзин, выдёргивал из-под ног коврики, кидался мелом или незаметно подкрадывался сзади невидимкой, хватал за нос и вопил: “СПЁР ТВОЙ НОС!”
Но хуже Пивза, если может быть хуже, был надзиратель Аргус Филч. В первое же утро Гарри и Рон умудрились нарваться на него. Филч застукал их за попыткой пройти через дверь, которая на беду оказалась запретной дверью в коридор четвёртого этажа. Он в упор не верил, что они заблудились, а был убеждён, что они хотели пройти в ту дверь с умыслом и пригрозил запереть их в подземелье, но их выручил проходивший мимо профессор Квиррел.
У Филча была кошка по кличке Миссис Норрис, тощее создание с дымчатой шкуркой и выпученными, как прожекторы, глазами – совсем как у Филча. Она патрулировала коридоры в одиночку. Нарушишь при ней любое правило хоть на волосок - и она мчалась за Филчем, который прибегал через пару секунд, прерывисто дыша. Филч знал школьные тайные ходы лучше всех (кроме, может быть, близнецов Уизли) и мог возникнуть так же внезапно, как привидение. Все студенты ненавидели его, и пределом мечтаний многих было дать Миссис Норрис хорошего пинка.
Ну а если удавалось найти нужный класс, дело было уже в самих уроках. Гарри очень скоро понял, что магия – это больше чем размахивание палочкой и произнесение странных словечек.
Каждую среду, в полночь, они должны были изучать звёздное небо с помощью телескопов и узнавать названия звёзд и пути движения планет. Трижды в неделю они ходили в теплицы за замком для изучения гербологии под надзором маленькой старушки, которую звали профессор Спраут, где учились ухаживать за всякими странными растениями и грибами и узнавали, для чего они нужны.
Самым же нудным предметом была история магии, которую вёл единственный учитель-призрак. Профессор Бинс был, видимо, весьма стар — когда-то он заснул у камина в учительской, а на следующее утро встал и пошёл вести урок, покинув тело. Бинс парил над ними, пока они наспех записывали имена и даты и путали Эмерика Злого с Уриком Чудаковатым.
Профессор Флитвик, учитель наведения чар, был коротышкой, и чтобы видеть, что происходит по ту сторону стола, он вставал на стопу книг. В начале первого урока он устроил перекличку по списку, а когда дошёл до имени Гарри, то восторженно взвизгнул и повалился на бок.
Профессор МакГонагалл была совсем другая. Гарри был совершенно прав, подумав, что этой учительнице перечить не стоит. Когда все расселись за партами на первом уроке, она, прямая и мудрая, произнесла перед ними речь.
- Трансфигурация – это один из сложнейших и опаснейших видов магии, который вы изучите в Хогвартсе, - сказала она. – Любой нарушитель покинет мой класс и никогда не вернётся обратно. Я вас предупредила.
Затем она превратила свой стол в свинью и обратно. Все очень впечатлились и готовы были тут же начать, но потом поняли, что до превращения мебели в животных дело дойдёт нескоро. После долгого конспектирования каждый получил по спичке и начал пытаться превратить её в иголку. К концу первого урока только спичка Гермионы Грэйнджер чуть изменилась, и профессор МакГонагалл показала всему классу, какая спичка стала серебристая и острая, наградив Гермиону скупой улыбкой.
Все в классе с нетерпением ждали уроков защиты от тёмных искусств, но занятия с профессором Квиррелом были какими-то анекдотичными. В его кабинете жутко пахло чесноком, который, как все говорили, был призван отпугнуть вампира, которого он встретил в Румынии и теперь боялся, что когда-нибудь тот явится за ним. Как он сказал ученикам, тюрбан ему дал африканский принц в благодарность за избавление от докучного зомби, но вряд ли кто-то поверил этой истории. Однажды, когда Симус Финниган с большим интересом спросил, как Квиррел победил зомби, тот порозовел и заговорил о погоде; а ещё все заметили, что вокруг тюрбана витает странный запах, и близнецы Уизли уверяли, что тюрбан тоже битком набит чесноком, чтобы Квиррел был под защитой, куда бы ни пошёл.
Гарри очень полегчало, когда он понял, что не из числа отстающих. Многие происходили из магловских семей и, подобно ему, даже не имели представления о том, что они волшебницы и волшебники. Столько всего предстояло изучать, а даже такие как Рон знали вначале совсем немного.
Пятница стала для Гарри и Рона знаменательным днём. Им наконец удалось прийти в Большой зал на завтрак, ни разу не заблудившись.
- Что у нас сегодня? – спросил Гарри у Рона, посыпая овсянку сахаром.
- Сдвоенный урок зелий со слизеринцами, - ответил Рон. – Снейп – глава Дома Слизерина. Они его любимчики — увидим, так ли это.
- Нам бы быть любимчиками МакГонагалл, - сказал Гарри. Профессор МакГонагалл возглавляла Дом Гриффиндора, но это не помешало ей накануне дать им целую кучу домашних заданий.
Прибыла почта. Гарри уже привык к этому, но был страшно удивлён в первое утро, когда около сотни сов во время завтрака вдруг влетели в Большой зал, кружа над столами и высматривая хозяев, а затем кидали им на колени письма и посылки.
Хедвиг пока ничего не приносила Гарри. Иногда она прилетала пощипать его за ухо и получить тост, прежде чем улететь поспать в совятню с другими школьными совами. Однако сегодня утром она втиснулась между блюдечком с мармеладом и сахарницей и кинула в тарелку Гарри записку. Гарри тут же развернул её. В ней небрежным почерком было написано:
«Дорогой Гарри,
Я знаю, что в пятницу после обеда ты свободен, может, заглянешь ко мне на чашку чая около трёх часов?
Я хочу знать, как прошла твоя первая неделя. Пошли ответ с Хедвиг.
Хагрид»
Гарри одолжил у Рона перо и нацарапал «да, конечно, до скорого» на обратной стороне записки и отправил ответ с Хедвиг.
Очень хорошо, что Гарри с нетерпением ждал чаепития у Хагрида, потому что урок зелий оказался самым худшим, что с ним случилось к этому времени.
Ещё на пиру в начале учебного года Гарри решил, что не понравился Снейпу. К концу первого урока зелий он понял, что ошибся. Снейп просто ненавидел его.
Уроки зелий проходили глубоко в подземелье. Там было холоднее, чем в самом замке, и было от чего впасть в дрожь и без законсервированных животных, плавающих в стеклянных банках, расставленных вдоль стен.
Снейп, как и Флитвик, начал с переклички по списку и, подобно Флитвику, остановился, дойдя до имени Гарри.
- Ах да, - тихо сказал он. – Гарри Поттер. Наша новая… знаменитость.
Драко Малфой и его дружки Крэбб и Гойл захихикали в кулачки. Снейп закончил перекличку и обвёл класс взглядом. Глаза у него были чёрные, как у Хагрида, но в них не было ни капельки тепла, как в глазах Хагрида. Они были холодны и пусты и наводили на мысль о тёмных туннелях.
- Вы здесь, чтобы изучить эту точную науку и тонкое искусство изготовления зелий, - начал он. Он говорил чуть громче, чем шёпотом, но все расслышали каждое слово – подобно профессору МакГонагалл, Снейп обладал даром поддерживать тишину в классе без всяких усилий. – Поскольку здесь очень мало дурацкого махания палочками, многие из вас с трудом поверят, что это волшебство. Я и не ожидаю, что вы оцените красоту медленно закипающего котла с призрачно вьющимся над ним дымком, утончённую мощь жидкостей, расползающихся по жилам людей, зачаровывающих мысли, захватывающих чувства… Я могу научить вас заключить в сосуд молву, заварить славу, даже закупорить смерть… если, конечно, вы не горстка болванов, которых мне обычно приходится учить.
После его короткой речи стало ещё тише. Гарри и Рон переглянулись, подняв брови. Гермиона Грэйнджер балансировала на краешке сиденья и в отчаянии ждала, когда можно будет начать доказывать, что она не тупая башка.
- Поттер! – вдруг сказал Снейп. – Что получится, если я добавлю порошок корня асфоделя к экстракту полыни?
«Порошок корня чего к экстракту чего?» – Гарри взглянул на Рона, который тоже был ошарашен; рука Гермионы взмыла вверх.
- Не знаю, сэр, - сказал Гарри.
Губы Снейпа скривилась в усмешке.
- Тц, тц... слава, несомненно, - далеко не всё.
Он не обратил внимания на руку Гермионы.
- Попробуем ещё. Поттер, где вы будете искать мне безоар, если я попрошу найти его?
Гермиона вытянула руку так высоко, как могла, чтобы не свалиться со стула, но Гарри не имел ни малейшего представления, что такое безоар. Он старался не глядеть на Малфоя, Крэбба и Гойла, сотрясающихся от смеха.
- Не знаю, сэр.
- Похоже, вы перед приездом и не подумали открыть учебник, а, Поттер?
Гарри сделал над собой усилие, чтобы продолжать смотреть прямо в эти холодные глаза. Он просматривал книги у Дурсли, но не мог же Снейп ожидать, что он запомнит всё содержание «Тысячи магических трав и грибов»?
Снейп всё ещё не обращал внимания на поднятую руку Гермионы.
- Поттер, в чём разница между клобуком монаха и волчатником?
Тут Гермиона встала, устремив руку к потолку подвала.
- Я не знаю, - спокойно сказал Гарри. – Я думаю, Гермиона знает, почему бы не спросить её?
Кое-кто рассмеялся; Гарри поймал взгляд Симуса, и тот кивнул. Но Снейпу это не понравилось.
- Сядьте! – рявкнул он на Гермиону. – К вашему сведению, Поттер, асфодель и полынь служат для изготовления такого мощного снотворного, что его называют Глотком Живой Смерти. Безоар – это камень из козьего желудка, который может спасти от большинства ядов. Что до клобука монаха и волчатника, это одно и то же растение, которое также называют аконитом. Так, почему не записываем всё, что я сказал?
Послышался скрип перьев по пергаменту. Снейп сказал сквозь шум:
- А с Гриффиндора снимается балл за вашу дерзость, Поттер.
Не пошли дела лучше и по ходу урока. Снейп разбил всех на пары и велел изготовить простое зелье от фурункулов. Он расхаживал между ними в своей длинной чёрной мантии, глядя, как они взвешивают засушенную крапиву и измельчают змеиные зубы, придираясь почти ко всем, кроме Малфоя, который, похоже, понравился ему. Он как раз призывал всех посмотреть, как великолепно Малфой управился с рогатыми слизнями, как вдруг подвал наполнился кислым зелёным дымом и громким шипением. Невилл каким-то образом умудрился расплавить котёл Симуса в бесформенный сгусток, и их зелье сочилось сквозь каменный пол, проедая дыры в обуви присутствующих. Вскоре весь класс стоял на табуретках, а Невилл, испачкавшийся зельем, когда котёл расплавился, взвыл от боли, а на его руках и ногах вскочили красные прыщи.
- Тупой мальчишка! – заорал Снейп, убрав разлившееся зелье одним взмахом палочки. – Что, добавили иглы дикобраза, не сняв котёл с огня?
Невилл заныл, потому что прыщи начали появляться и на носу.
- Отведите его в больничное крыло, - велел Снейп Симусу. Затем он повернулся к Гарри и Рону, работавшим рядом с Невиллом. - Вы… Поттер… почему не сказали ему, чтобы не добавлял иглы? Решили, что будете выглядеть молодцом, если он ошибётся? Из-за этого вы отняли у Гриффиндора ещё один балл.
Это было до того несправедливо, что Гарри было собрался возразить, но Рон ткнул его в бок.
- Не вздумай, - пробормотал он. – Я слышал, Снейп может быть вообще невыносимым.
Час спустя, когда они поднимались из подвала, у Гарри в мозгу всё кипело, а настроение упало. Уже в первую неделю Гриффиндор потерял из-за него два балла… за что Снейп так ненавидит его?
- Не вешай нос, - сказал Рон, - Снейп всегда снимает баллы с Фреда и Джорджа. Можно мне с тобой к Хагриду?
Без пяти три они вышли из замка и пошли по двору. Хагрид жил в деревянном домике на окраине Запретного Леса. У входной двери стояли арбалет и пара галош.
Когда Гарри постучал, изнутри послышались неистовое царапанье и приглушённый лай. Затем раздался голос Хагрида: «Назад, Клык, назад».
В щели появилось огромное заросшее лицо Хагрида, и он распахнул дверь.
- Заходите, - сказал он. – Назад, Клык.
Он впустил их, с трудом удерживая за ошейник огромного чёрного дога.
В домике была только одна комната. С потолка свисали окорока и тушки фазанов, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла огромная кровать, застеленная лоскутным покрывалом.
- Будьте как дома, - сказал Хагрид, отпустив Клыка, который тут же полез к Рону и стал лизать его уши. Как и Хагрид, Клык был не таким страшным, каким казался.
- Это Рон, - сказал Гарри Хагриду, который перелил кипяток в большой заварочный чайник и положил на тарелку кексы с изюмом.
- Ещё один Уизли, что ли? – спросил Хагрид, взглянув на веснушки Рона. – Полжизни ухлопал, гоняя твоих братишек-близнецов из лесу.
О бесформенные шарики, какими были кексы с изюмом, можно было сломать зубы, но Гарри и Рон притворились, что едят с удовольствием и рассказали Хагриду о своих первых уроках. Клык положил голову на колени Гарри и обслюнявил ему всю мантию.
Гарри и Рону было приятно слышать, как Хагрид называет Филча «старым мерзавцем».
- А эту кошатину, Миссис Норрис, я хотел бы как-нибудь познакомить с Клыком. Знаете, каждый раз как я в школу захожу, так она всюду за мной по пятам. Никуда от неё не денусь — Филч её на меня натаскал.
Гарри рассказал Хагриду об уроке у Снейпа. Хагрид, как и Рон, велел Гарри не беспокоиться на этот счёт - вряд ли Снейпу вообще кто-то из учеников нравится.
- Но он как будто по-настоящему ненавидит меня.
- Чепуха! – сказал Хагрид. – С чего бы это?
Гарри не мог не заметить, что при этих словах Хагрид просто отвёл от него взгляд.
- Как твой братец Чарли? – спросил Хагрид Рона. – Он мне очень нравился — так любит животных.
Гарри подумал, не нарочно ли Хагрид сменил тему. Пока Рон рассказывал Хагриду о работе Чарли с драконами, Гарри заметил на столе под чехлом для чайника клочок бумаги. Это была вырезка из «Ежедневного пророка»:
«НЕДАВНЕЕ ВТОРЖЕНИЕ В БАНК "ГРИНГОТТС"
Продолжается расследование вторжения в «Гринготтс» 31 июля; имеются подозрения, что эта работа неизвестных тёмных волшебников или волшебниц.
Гоблины, работающие в банке, уверяют, что ничего украдено не было. Сейф, о котором идёт речь, был опустошён в тот же день.
“Но мы не скажем вам, что там было, так что не суйте в это дело ваши носы, вам же будет лучше”, – сказал сегодня представитель гоблинов».
Гарри вспомнил, как Рон говорил ему в поезде, что кто-то пытался ограбить «Гринготтс», но Рон не упоминал какого числа.
- Хагрид! – сказал Гарри. - В «Гринготтс» вломились в день моего рождения! Это могло случиться, когда мы были там!
Теперь Гарри был точно уверен, что Хагрид отвёл взгляд. Он что-то пробормотал и предложил ещё кекс. Гарри снова прочёл заметку. «Сейф, о котором идёт речь, был опустошён в тот же день». Хагрид взял что-то из сейфа № 713, если это можно было назвать опустошением, забрав маленький бесформенный свёрток. Не его ли искали воры?
Когда Гарри и Рон возвращались в замок на ужин, их карманы были набиты кексами с изюмом - отказаться от них им не позволила вежливость. Гарри подумал, что ещё ни один из уроков, которые у него прошли, не вызвал у него столько размышлений, как чаепитие у Хагрида. Хагрид забрал свёрток как раз вовремя? Где он теперь? И знал ли Хагрид о Снейпе что-то такое, о чём он не хотел рассказывать Гарри?