Дверь тут же отворилась. На пороге стояла высокая черноволосая волшебница в изумрудно-зелёной мантии. Её лицо было очень сурово, и Гарри сразу подумал, что она не из тех, кому стоит перечить.
- Первокурсники, профессор МакГонагалл, - сказал Хагрид.
- Спасибо Хагрид. Я заберу их прямо отсюда.
Она широко распахнула дверь. Вестибюль был таким большим, что дом Дурсли поместился бы в нём целиком. Каменные стены были освещены пылающими факелами, как в «Гринготтсе», потолок был таким высоким, что не разглядишь, а наверх вела мраморная лестница напротив входа.
Они пошли за профессором МакГонагалл по мощёному каменному полу. Гарри расслышал гул сотен голосов из-за двери справа — должно быть, остальные ученики были уже здесь — но профессор МакГонагалл показала первокурсникам на маленькую пустую комнатку в стороне от вестибюля. Они столпились там, стоя довольно близко друг к другу, ближе, чем обычно, нервно озираясь.
- Добро пожаловать в Хогвартс, - сказала профессор МакГонагалл. – Пир по случаю начала семестра скоро начнётся, но прежде чем вы займёте места в Большом зале, вас рассортируют по Домам. Сортировка – очень важная церемония, потому что, пока вы будете учиться здесь, ваш Дом будет для вас чем-то вроде семьи в Хогватсе. У вас будут уроки с членами вашего Дома, вы будете ночевать в спальнях своего Дома и проводить свободное время в общей комнате своего Дома. Наши Дома называются Гриффиндор, Хафлпаф, Рейвенкло и Слизерин. У каждого Дома своя славная история, и из каждого выпустились выдающиеся волшебницы и волшебники. Пока вы в Хогвартсе, ваши достижения будут приносить Домам баллы, при каждом нарушении баллы с Дома снимаются. В конце учебного года Дом, набравший больше всего баллов, ждёт большая честь – кубок школы. Я надеюсь, что каждый из вас будет предан своему Дому, в какой бы он ни попал. Сортировка начнётся через несколько минут на глазах у всей школы. Пока вы ожидаете, ведите себя как можно пристойнее.
Её глаза скользнули по мантии Невилла, застёгнутой у левого уха и по грязному носу Рона. Гарри нервно пытался пригладить волосы.
- Я вернусь, когда всё для вас будет готово, - сказала профессор МакГонагалл. – Ждите спокойно.
Она вышла из комнатки. Гарри перевёл дух.
- Как именно они сортируют по Домам? – спросил он у Рона.
- Наверное, какие-то задания. Фред сказал, что это очень сложно, но я думаю, он пошутил.
У Гарри ёкнуло сердце. Задание? Перед всей школой? Но он ещё не знал никакого колдовства — что же ему делать? Он до самого приезда не ожидал ничего подобного. Он растерянно огляделся и заметил, что и остальные в ужасе. Никто не разговаривал, кроме Гермионы Грэйнджер, быстро шептавшей все выученные заклинания и пытавшейся угадать, какие из них ей понадобятся. Гарри усиленно пытался не слушать её. Никогда раньше он так не нервничал, никогда, даже когда должен был принести из школы письмо Дурсли о том, как он каким-то образом окрасил парик учительницы в синий цвет. Он уставился в пол. В любой момент профессор МакГонагалл могла войти и решить его судьбу.
Затем произошло что-то такое, что он отскочил на целый фут – несколько человек рядом с ним взвизгнули.
- Что за?..
Он разинул рот, кое-кто тоже. Сквозь стену позади прошло около двадцати привидений. Жемчужно-белые и немного прозрачные, они скользили по комнате, переговариваясь и едва глядя на первокурсников. Кажется, они спорили. Призрак, похожий на толстого маленького монаха, говорил: «Простите и забудьте, говорю я вам, мы должны дать ему ещё один шанс…»
- Дорогой Монах, разве мы не давали Пивзу столько шансов, сколько он заслужил? Он порочит наше имя, да он и не привидение как таковое - и что тут поделаешь?
Призрак в плоёном воротнике и панталонах вдруг заметил первокурсников.
Никто не вымолвил ни слова.
- Новички! – сказал Толстый Монах, улыбаясь всем. – Полагаю, ждёте Сортировки?
Несколько человек молча кивнули.
- Надеюсь увидеть вас в Хафлпафе! – сказал Монах. – Мой старый добрый Дом, так сказать.
- Теперь постройтесь, - раздался суровый голос. – Сейчас начнётся Сортировка.
Вернулась профессор МакГонагалл. Призраки один за другим удалились сквозь противоположную стену.
- Выстройтесь в линию, - велела первокурсникам профессор МакГонагалл, - и следуйте за мной.
Ступая как будто налившимися свинцом ногами, Гарри пристроился за мальчиком с волосами песочного цвета, за ним встал Рон, и они вышли из комнатки через вестибюль и вошли через двустворчатую дверь в Большой зал.
Гарри и представить себе не мог такого странного и великолепного места. Его освещали тысячи и тысячи свечей, плавающих по воздуху над четырьмя длинными столами, за которыми сидели все остальные студенты. Столы были сервированы блестящими золотыми тарелками и кубками. Во главе зала стоял ещё один длинный стол, за которым сидели учителя. Профессор МакГонагалл поставила первокурсников перед ним, и они встали в линию, глядя на остальных студентов, учителя же сидели позади них. Сотни устремлённых к ним лиц в мерцающем свете свечей походили на бледные лампы. Привидения мелькали там и сям среди студентов и светились туманным серебром. Чтобы избежать взглядов стольких пар глаз, Гарри посмотрел вверх и увидел бархатно-чёрный потолок с пятнышками звёзд. Он услышал шёпот Гермионы: «Он заколдован так, чтобы выглядеть как небо снаружи. Я читала об этом в «Истории Хогвартса»».
Трудно было поверить, что там вообще есть потолок, а Большой зал не находится под открытым небом.
Гарри снова быстро огляделся по сторонам, пока профессор МакГонагалл осторожно ставила перед первокурсниками колченогую табуретку. На табуретку она положила остроконечную шляпу волшебника. Она была заплатана, изношена и жутко грязна. Тётя Петуния не потерпела бы ничего подобного у себя дома.
«Может быть, нам надо попытаться вытащить из неё кролика», - пришла в голову Гарри дикая мысль. Попутно он заметил, что все в зале уставились на шляпу, уставился и он. Вскоре воцарилась полная тишина. Затем шляпа ожила. У основания её тульи появилось что-то вроде рта, и она запела:
Мой внешний вид приводит в шок?
Ну что ж, переживу –
Любой цилиндр иль котелок
За пояс я заткну.
С моим талантом красота
Мне не нужна совсем.
Найдёте лучше? Что ж, тогда
Сама себя я съем.
Меня примерьте – я тотчас
Узнаю вашу суть,
Все ваши мысли без прикрас
И укажу вам путь.
Всем храбрым сердцем и душой,
Всем, кто на помощь скор
И благороден - путь прямой
В наш славный Гриффиндор.
Прилежен ты и терпелив?
Труд не внушает страх?
Скажу тогда, не утаив,
Что ждёт тебя Хафлпаф.
А в старом добром Рейвенкло
Пытливые умы.
В том, что незнание есть зло,
Они убеждены.
А в Слизерин приходят те,
Кто верит от души:
В стремленье к цели иль мечте
Все средства хороши.
Отправлю каждого из вас
В Дом подходящий я.
Смелей! В надёжных вы руках
(Пусть нет их у меня)!
Когда шляпа допела, зал разразился аплодисментами. Она поклонилась каждому из четырёх столов и снова затихла.
- Так нам надо просто примерить шляпу! – шепнул Рон Гарри. – Убью Фреда, он что-то втирал насчёт борьбы с троллем.
Гарри слабо улыбнулся. Да, примерять шляпу было лучше, чем творить чары, но он предпочёл бы примерить её вдали от десятков зрителей. Похоже, шляпа расспросила бы о многом; в тот момент Гарри не считал себя ни храбрым, ни находчивым, ни каким-либо ещё. Если бы шляпа упомянула о Доме для тех, кого слегка тошнит, он точно оказался бы среди них.
И вот профессор МакГонагалл выступила вперёд с длинным свитком пергамента.
- Когда я назову ваше имя, вы наденете шляпу и сядете на табурет для сортировки, - сказала она. – Аббот Ханна!
Девочка с порозовевшим лицом и светлыми косичками вышла из строя, надела шляпу, которая закрыла ей глаза, и села. Мгновение тишины…
- ХАФЛПАФ! – выкрикнула шляпа.
Когда Ханна пошла к столу справа, хафлпафцы поприветствовали её и зааплодировали. Гарри увидел весело вьющегося вокруг неё призрака – Толстого Монаха.
- Боунс Сьюзен!
- ХАФЛПАФ! – снова выкрикнула шляпа, и Сьюзен поспешила сесть рядом с Ханной.
- Бут Терри!
- РЕЙВЕНКЛО!
На этот раз аплодисменты раздались за вторым столом слева; несколько рейвенкловцев встали, чтобы пожать Терри руку, когда он присоединился к ним.
Броклхёрст Мэнди тоже попала в Рейвенкло, но Браун Лаванда стала первым новичком в Гриффиндоре, и крайний слева стол огласился приветствиями; Гарри увидел посвистывающих братьев-близнецов Рона.
Затем Булстроуд Милисента стала слизеринкой. Возможно, это было лишь в воображении Гарри, после всего, что он услышал о Слизерине, но он подумал, что они все неприятны на вид.
Он стал чувствовать тошноту по-настоящему. Он вспомнил, как над ним издевались на уроках физкультуры в его старой школе. Его всегда выбирали в последнюю очередь, не потому, что он всё делал плохо, а потому что никто не хотел, чтобы Дадли заподозрил их в симпатии к Гарри.
- Финч-Флетчли Джастин!
- ХАФЛПАФ!
Гарри заметил, что иногда шляпа тут же называла Дом, но насчёт других она решала не сразу. Финниган Симус, мальчик с волосами песочного цвета, стоявший в шеренге рядом с Гарри, сидел на табуретке почти целую минуту, пока шляпа не отправила его в Гриффиндор.
- Грэйнджер Гермиона!
Гермиона почти бегом приблизилась к табуретке и нетерпеливо натянула шляпу.
- ГРИФФИНДОР! – прокричала шляпа. Рон заворчал.
Гарри в голову пришла ужасная мысль, ведь когда нервничаешь, ужасные мысли тут как тут. А что, если его вообще не выберут? Что если он просто просидит со шляпой на глазах бесконечно долго, пока профессор МакГонагалл не сорвёт её у него с головы и не скажет, что это, несомненно, ошибка и ему лучше сесть на обратный поезд?
Когда вызвали Невилла Лонгботтома, мальчика, который всё время терял жабу, он упал на пути к табуретке. Шляпа долго решала, куда отправить Невилла. Когда она наконец выкрикнула «ГРИФФИНДОР!», Невилл побежал к столу с ней на голове и должен был вернуться назад под взрывы хохота, чтобы отдать её МакДугал Мораг.
Малфой, услышав своё имя, развязно вышел вперёд, и его желание тут же исполнилось - едва коснувшись его головы, шляпа заявила: «СЛИЗЕРИН!»
Малфой присоединился к своим дружкам Крэббу и Гойлу, очень довольный собой.
Осталось совсем немного народу.
Мун… Нотт… Паркинсон… затем пара девочек-близнецов Патил… потом Перкс Салли-Энн… и вот наконец…
- Поттер Гарри!
Когда Гарри шагнул вперёд, шёпот в зале прервался возгласами.
- Она сказала “Поттер”?
- Тот самый Гарри Поттер?
Последнее, что увидел Гарри, пока шляпа не упала ему на глаза, - это попытки поднявшихся с мест учащихся, желающих взглянуть на него. Через секунду он уже смотрел на чёрную изнанку шляпы. Он ждал.
- Хм, - раздался в его ушах тихий голосок. - Трудно. Очень трудно. Храбрости – хоть отбавляй, как я погляжу. Да и ума хватает. И талант имеется, надо же… да… явная жажда проявить себя, очень интересно… Так куда мне следует тебя отправить?
Гарри вцепился в края табуретки и подумал: «Не в Слизерин, не в Слизерин».
- Значит, не в Слизерин? - спросил голосок. – Ты уверен? Знаешь, ты мог бы стать великим, всё для этого есть у тебя в голове, а Слизерин помог бы тебе на пути к величию, не сомневаюсь… что, не хочешь? Ну, раз ты так уверен… лучше в ГРИФФИНДОР!
Гарри услышал, как шляпа выкрикнула последнее слово на весь зал. Он снял шляпу и пошёл нетвёрдым шагом к гриффиндорскому столу. Он ощутил такое облегчение, что его всё-таки взяли и не отправили в Слизерин, что едва заметил, что ему устроили самые громкие овации. Староста Перси встал и церемонно пожал ему руку, а близнецы Уизли вопили: «Поттер наш! Поттер наш!» Гарри сел напротив призрака в плоёном воротнике, которого видел раньше. Призрак пожал ему руку, и Гарри вдруг охватило ужасное ощущение погружения в ведро с ледяной водой.
Теперь он смог как следует рассмотреть главный стол. Ближе всего на краю сидел Хагрид, поймавший его взгляд и поднявший большой палец. А в центре главного стола, на большом золотом стуле, сидел Альбус Дамблдор. Гарри сразу узнал его по вкладышу к шоколадной лягушке, которую он купил в поезде. Только седые волосы Дамблдора в зале блестели так же ярко, как привидения. Заметил Гарри и профессора Квиррела, нервного молодого человека, которого встретил в «Прохудившемся котле». В своём огромном лиловом тюрбане он выглядел весьма своеобразно.
Теперь в очереди на Сортировку осталось всего четверо. Томас Дин, чернокожий мальчик ростом даже выше Рона присоединился к Гарри за гриффиндорским столом. Тюрпин Лайза попала в Рейвенкло, и настала очередь Рона. Тот слегка позеленел. Гарри скрестил пальцы под столом, и через секунду шляпа прокричала: “ГРИФФИНДОР!”
Когда Рон занял место рядом с ним, Гарри громко аплодировал вместе с остальными.
- Хорошо, Рон, превосходно, - важно сказал Перси Уизли, выглядывая из-за Гарри, а тем временем Цабини Блейз попал в Слизерин. Профессор МакГонагалл свернула свиток и вынесла Сортирующую Шляпу.
Гарри посмотрел на свою пустую золотую тарелку. Только сейчас он понял, насколько голоден - как будто пирожки с тыквой были съедены вечность назад.
Альбус Дамблдор поднялся на ноги. Он поглядывал на студентов с распростёртыми объятиями, как будто не было для него большей радости, чем видеть их всех здесь.
- Добро пожаловать! – сказал он. – Добро пожаловать в Хогвартс в новом учебном году! Прежде чем начнётся пир, хочу сказать несколько слов. Вот эти слова: Балбес! Кубышка! Остатки! Увёртка! Спасибо за внимание!
Он снова сел. Все зааплодировали и загалдели. Гарри не знал, смеяться ему или нет.
- Он… немного того? – нерешительно спросил он у Перси.
- Того? – беспечно спросил Перси. – Да он гений! Лучший в мире волшебник! Но да, он немножечко того. Хочешь картошки, Гарри?
У Гарри отвалилась челюсть. На блюдах перед ним высились горы еды. Никогда ещё он не видел всего, что хотел съесть, на одном столе: жареные говядину и курицу, свиные и бараньи котлеты, сосиски, ветчину, стейки, варёный и жареный картофель, жареную рыбу, горох, морковь, подливку, кетчуп и почему-то мятные конфеты.
Дурсли по большому счёту не морили Гарри голодом, но ему никогда не позволяли наедаться вволю. Дадли всегда забирал всё, что хотелось Гарри, даже если делался больным после этого. Гарри наложил себе на тарелку всего понемногу кроме мятных конфет. Всё было объеденьем.
- Всё это выглядит здо;рово, - печально сказал призрак в плоёном воротнике, глядя, как Гарри разрезает стейк.
- А вы не можете?..
- Я уже лет пятьсот не ел, - ответил призрак. – Конечно, мне это и не надо, но мне этого не хватает. Я, кажется, не представился? Сэр Николас де Мимси-Порпингтон к вашим услугам. Призрак из гриффиндорской башни.
- Я знаю, кто вы! – вдруг вставил Рон. – Братья говорили мне о вас — вы Почти Безголовый Ник!
- Я бы предпочёл, чтобы меня называли сэр Николас де Мимси… - обиженно начал призрак, но его прервал светловолосый Симус Финниган.
- Почти Безголовый? Как можно быть nочти безголовым?
Сэр Николас выглядел крайне раздражённым оттого, что разговор пошёл не по его плану.
- Примерно так, - уязвлённо сказал призрак.
Он схватился за левое ухо и потянул его. Голова целиком отделилась от шеи и упала на плечо, как будто на шарнире. Несомненно, кто-то пытался обезглавить его, но не сделал этого должным образом. Довольный ошеломлённым выражением лиц вокруг, Почти Безголовый Ник вернул голову на шею, прокашлялся и сказал:
- Итак, новые гриффиндорцы! Надеюсь, вы поможете нам в этом году в состязании между Домами? Гриффиндорцы уже давно не побеждали. Слизеринцы получали кубок шесть лет подряд! Кровавый Барон становится практически невыносимым – это призрак Дома Слизерина.
Гарри поглядел на слизеринский стол и увидел сидящего за ним ужасного призрака с прозрачными глазами, мрачным лицом и в мантии, запачканной серебряной кровью. Он сидел как раз рядом с Малфоем, который, к великой радости Гарри, не выглядел счастливым от такого соседства.
- Как он умудрился запачкаться кровью? – спросил Симус с любопытством.
- Я никогда его не спрашивал, - деликатно ответил Почти Безголовый Ник.
Когда все наелись, остатки пищи исчезли с посуды, засверкавшей чистотой, как раньше. Тут же появился десерт. Горы мороженого всех мыслимых вкусов, яблочные пироги, пирожки с патокой, шоколадные эклеры и пончики с джемом, бисквиты, клубника, желе, рисовый пудинг…
Когда Гарри выбрал пирожок с патокой, завязался разговор о семьях.
- Я полукровка, - рассказывал Симус. – Мой отец магл. Мама призналась ему, что она ведьма только после свадьбы. То-то он обалдел.
Все засмеялись.
- А ты, Невилл? – спросил Рон.
- Ну, меня воспитала бабушка, она волшебница, - ответил Невилл, - но вся семья годами считала, что я как магл. Мой двоюродный дедушка Элджи как-то раз попытался застать меня врасплох и выдавить из меня хоть каплю волшебства – однажды он сбросил меня с мола Блэкпул, я чуть не утонул, но пока мне не исполнилось восемь, ничего не происходило. Дедушка Элджи приходил ужинать и однажды подвесил меня над слуховым окном за лодыжки; двоюродная бабушка Инид хотела угостить его меренгой, и он нечаянно отпустил меня. Но я спрыгнул — по саду и на дорогу. Они все очень обрадовались, бабушка кричала, что она очень счастлива. А видели бы вы их лица, когда я поехал сюда — видите ли, они думали, что у меня недостаточно магических задатков, чтобы учиться здесь. Дедушка Элджи был так рад, что купил мне жабу.
По другую сторону от Гарри Перси Уизли и Гермиона говорили об уроках (“Я надеюсь, что уроки начнутся сразу, столько всего надо изучить, меня особенно интересует трансфигурация, ну, превращение одного в другое, конечно, это очень трудно…”; “Вы начнёте с малого, с превращения спичек в иголки и прочего в этом роде…”).
Гарри, который согрелся и хотел спать, вновь посмотрел на преподавательский стол. Хагрид что-то пил до дна из кубка. Профессор МакГонагалл разговаривала с профессором Дамблдором. Профессор Квиррел в своём нелепом тюрбане беседовал с учителем с сальными чёрными волосами, крючковатым носом и кожей землистого цвета.
Это произошло совершенно внезапно. Крючконосый учитель поглядел из-за тюрбана Квиррела прямо в глаза Гарри, и острая жгучая боль пронзила шрам у него на лбу.
- О-ой! – Гарри схватился рукой за голову.
- Что такое? – спросил Перси.
- Н-ничего.
Боль исчезла так же быстро, как и появилась. Сложнее было избавиться от ощущения, которое Гарри получил, встретившись взглядом с учителем – ощущение, что Гарри ему совсем не понравился.
- Кто тот учитель, который разговаривает с профессором Квиррелом? – спросил он у Перси.
- О, ты уже знаешь Квиррела? Неудивительно, что он так нервничает, это профессор Снейп. Он преподаёт зелья, но не хочет этого – все знают, что он мечтает о месте Квиррела. Этот Снейп знает ужасно много о тёмных искусствах.
Гарри некоторое время смотрел на Снейпа, но тот не глядел на него больше.
Наконец исчезли и десерты, и профессор Дамблдор вновь поднялся на ноги. Зал затих.
- Хм… теперь ещё несколько слов, поскольку вы уже наелись и напились. У меня для вас несколько традиционных новостей. Первокурсники не должны ходить в лес, потому что это запрещено всем ученикам. И кое-кому из старших не следует забывать об этом.
Блестящие глаза Дамблдора сверкнули в сторону близнецов Уизли.
- Также наш надзиратель мистер Филч попросил меня напомнить, что колдовство в коридорах между уроками запрещено. Отбор в команды по квиддичу состоится на второй неделе занятий. Все желающие играть в команде своего Дома должны подойти к мадам Хуч. Наконец я должен вам сказать, что в этом учебном году коридор на четвёртом этаже с правой стороны закрыт для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.
Гарри засмеялся, но его примеру последовали немногие.
- Он шутит? – шепнул он Перси.
- Может быть, - ответил Перси, хмуро глядя на Дамблдора. – Это странно, потому что он обычно объясняет, почему нам не следует куда-то ходить — в лесу полно опасных тварей, это все знают. Я думаю, уж нам-то, старостам, он мог бы сказать об этом.
- А теперь, прежде чем отправиться спать, давайте споём школьную песню! – воскликнул Дамблдор. Гарри заметил, что улыбки на лицах учителей как будто застыли.
Дамблдор слегка шевельнул волшебной палочкой, как будто хотел стряхнуть с её кончика муху, и из неё вылетела длинная золотая лента, которая взвилась высоко над столами и, изогнувшись подобно змее, превратилась в слова.
- Каждый поёт на свой любимый мотив, - сказал Дамблдор. - Ну, поехали!
И в зале зазвучало:
Хогвартс, Хогвартс, под защитой вепря
Хоть чему-нибудь да научи.
Старым, юным и совсем зелёным
Принеси познания ключи.
Наши головы пора заполнить
Тем, что может пользу принести,
А сейчас там мусор накопился,
Не пора ль завалы разгрести?
Надели нас чем-нибудь полезным
Вместо дохлых мух и сквозняков,
Мы же будем проявлять старанье
Вплоть до отмирания мозгов.
Все допели вразнобой. Последними закончили близнецы Уизли, распевавшие на мотив очень медленного похоронного марша. Дамблдор дирижировал волшебной палочкой, а когда они закончили, он аплодировал громче всех.
- Ах, музыка, - сказал он, промокая глаза. – Высшая магия! А теперь пора спать. Все прочь отсюда!
Первокурсники-гриффиндорцы последовали за Перси сквозь болтающие толпы, вышли из Большого зала и поднялись вверх по мраморной лестнице. Ноги Гарри как будто снова налились свинцом, но теперь лишь потому, что он очень устал и наелся. Он настолько хотел спать, что даже не удивился, что люди на портретах, висящих вдоль коридоров, шепчутся и показывают на проходящих мимо и что Перси дважды проводил их через двери, скрытые за скользящими панелями и висящими на стенах коврами. Они поднялись по нескольким лестницам, зевая и волоча ноги, и Гарри всё пытался угадать, как долго им ещё идти, но вдруг все остановились.
Над ними летала связка тростей, а когда Перси сделал шаг вперёд, они полетели в учеников.
- Это Пивз, - шепнул Перси первокурсникам. - Полтергейст. Пивз, покажись, – добавил он, повысив голос.
В ответ послышался громкий грубый звук, как будто из невидимого мяча выходил воздух.
- Мне за Кровавым Бароном сходить?
Послышался хлопок, и появился широкоротый человечек с тёмными злобными глазками, движущийся по воздуху нога за ногу и держащий трости.
- Ooooooo! – зло загоготал он. – Масенькие первокурснички! Какая прелесть!
Он внезапно спикировал на них. Все пригнулись.
- Прочь, Пивз, иначе Барон узнает об этом, имей в виду! – прикрикнул Перси.
Пивз показал язык и исчез, сбросив трости на голову Невиллу. Пока ученики шли, они слышали, как полтергейст позвякивает в доспехах.
- Берегитесь Пивза, - сказал Перси по пути. – Приструнить его может только Кровавый Барон, он даже нас, старост, не слушается. Ну вот и пришли.
В самом конце коридора висел портрет очень толстой женщины в розовом шёлковом платье.
- Пароль? – спросила она.
- «Капут Драконис», - ответил Перси, и портрет отодвинулся, открывая круглую дыру в стене. Все пролезли сквозь неё (Невиллу пришлось высоко поднять ногу) и оказались в гриффиндорской общей комнате – уютной, круглой, со множеством мягких кресел.
Перси показал девочкам дверь в их спальню, а мальчикам - другую. Взобравшись по винтовой лестнице — должно быть, в одну из башен — они наконец-то добрались до постелей: пяти кроватей под ярко-красными бархатными шторами со всех сторон. Их чемоданы были уже на месте. Слишком уставшие, чтобы болтать, они надели пижамы и повалились на кровати.
- Еда что надо, правда? – пробормотал Рон в адрес Гарри сквозь полог. – Отстань, Скабберс! Он жуёт мою простыню.
Гарри хотел спросить у Рона, съел ли он хоть один пирожок с патокой, но тут же заснул.
Должно быть, Гарри слегка переел, потому что ему снился очень странный сон. На нём был тюрбан профессора Квиррела, говорящий с ним и требующий немедленно перейти в Слизерин, потому что это его судьба. Гарри ответил тюрбану, что не хочет быть в Слизерине; тюрбан всё тяжелел; Гарри пытался снять его, но он стал тесным до боли, а потом появился Малфой, который смеялся над ним, пока он воевал с тюрбаном; а потом Малфой превратился в крючконосого учителя, Снейпа, заливающего высоким, холодным смехом, а после – вспышка зелёного света, и Гарри проснулся, дрожа и обливаясь потом.
Он повернулся на другой бок и снова заснул, а на следующее утро, проснувшись, совсем не помнил своего сна.