Французский император ненавидел партизан Давыдова, а самого Дениса Васильевича приказал при поимке расстрелять на месте. Однако его отряд был неуловим. Нанося удар, он мгновенно рассыпался на мелкие группы, которые спустя некоторое время собирались в условленном месте. Ради поимки легендарного гусара французы создали спецотряд, состоящий из двух тысяч конников. Однако Денис Васильевич счастливо избежал столкновения с сильнейшим противником. 31 октября 1813 удалого воина за отличия произвели в полковники, а 12 декабря государь прислал Давыдову ордена Св. Георгия 4-й ст. и Св. Владимира 3-й ст. После того, как враг был вышвырнут за границы нашего Отечества, «летучий» отряд Давыдова прикомандировали к корпусу ген. Фердинанда Винцингероде. Однако теперь это уже был не партизанский отряд, а один из авангардов, предшествующий движению передовых корпусов. Резкий поворот от вольных перемещений к размеренным переходам по начертанным маршрутам, вкупе с запретом сражаться с противником без особого разрешения, пришёлся Давыдову не по душе. В составе сил Винцингероде его отряд участвовал в битве под Калишем, а в марте 1813, вторгшись в Саксонию, занял предместье Дрездена - Нейштадт. Уже спустя три дня после этого Денис Васильевич был посажен под домашний арест, поскольку провёл операцию без приказа, самовольно. Вскоре фельдмаршал приказал отпустить Давыдова, однако к тому времени его отряд уже был распущен, и Денис Васильевич остался в положении капитана, потерявшего свой корабль. Позднее его назначили командиром Ахтырского гусарского полка, руководя которым он и закончил кампанию 1814 г. В операциях 1813-1814 гг. Давыдов отличался в каждом бою, подтверждая собственные слова: «Имя мое торчит во всех войнах, как казацкая пика».
В эти годы он не писал стихов, однако о его удачливости и храбрости слагались легенды по всей Европе. В освобождённых городах навстречу русским солдатам выходило множество горожан, мечтая увидеть того самого «гусара Давыдова - грозу французов». Примечательно, что Денис Васильевич - герой Отечественной войны и деятельный участник сражений под Ларотьером, Лейпцигом и Краоном - за все походы за границей не получил ни единой награды. С ним даже вышел беспримерный случай, когда за битву под Ларотьером (20 января 1814), его произвели в генерал-майоры, а через некоторое время объявили, что это производство состоялось по ошибке. Давыдову пришлось снова надевать полковничьи эполеты, а генеральский чин ему был возвращен лишь 21 декабря 1815 г. После возвращения из Европы Денис Васильевич стал героем целой серии стихотворений. «Поэт, рубака и весельчак» он являлся подходящим объектом для экспрессивных излияний. Стихи же самого «рубаки» стали, напротив, более сдержанными и лиричными. В 1815 г. Дениса Давыдова приняли в литературный кружок «Арзамас», однако сам поэт, по-видимому, не принимал никакого участия в его деятельности. Проза Давыдова является не менее своеобразной, чем его стихотворения, кроме того он также был сильным сатириком. Русский писатель Иван Лажечников говорил: «Хлестнёт в кого арканом насмешки своей, летит тот кувырком со своего коня». Тем не менее, Денис Васильевич так и не стал записным литератором, он не видел в этом своего призвания и говорил: «Я не поэт, я партизан-казак...». В ноябре 1823 г. в связи с болезнью Денис Васильевич был уволен со службы.
Жил преимущественно в Москве, занявшись составлением воспоминаний о партизанской войне, пытаясь показать её значение на успех стратегических операций целых армий. Эти записки вылились в настоящие научные труды под заглавием «Партизанский Дневник» и «Опыт теории партизанских действий». В спецслужбах всего мира Денисов считается одним из родоначальников спецназа. Изданный в 1848 г. его учебник по ведению диверсионной войны до сих пор остаётся своеобразной библией бойцов спецподразделений. Ведь именно в нём, по приведённым схемам, до сих пор комплектуются диверсионные группы многих спецслужб, а на описанную здесь тактику спецназа ссылаются секретные директивы коммандос Германии, США, Великобритании, Израиля и т. д. Вернёмся к партизанам Великой Отечественной войны 1812 г. (так называли эту войну до конца 19 в.), когда они убили, ранили и взяли в плен около 30 тыс. французов. В Русской армии 1812 г. служили несколько сотен адыгов и кабардинцев сначала под командой Багратиона, затем Дениса Давыдова, и отряд шапсугов под командованием Магомета Хатхе (о дружбе, отваге и взаимовыручке Д. Давыдова и М. Хатхе в партизанской войне против французов ходили легенды. Когда разговор заходит о русских партизанах 1812 г., первым делом обычно вспоминают о «дубине народной войны» (выражение, ставшее «крылатым» после выхода в свет романа Льва Толстого «Война и мир»). И представляют бородатых мужиков в зимнем лесу вроде тех, что изображены на картине В. Верещагина. Затем вспоминают об «эскадроне гусар летучих» Дениса Давыдова.
Но обычно считают этот «эскадрон» каким-то вольным иррегулярным соединением. Дескать, ушёл Давыдов с некоторым количеством гусар и казаков от Кутузова и начал воевать с французами на свой страх и риск. Между тем ещё в изданном в 1856 г. «Военном энциклопедическом лексиконе» партизанами называются выполняющие специфические задачи соединения регулярной армии. Чаще всего в качестве таковых использовались различные кавалерийские части: «Партизанские отряды составляются, смотря по своему назначению; по местности и обстоятельствам, то из одного, то из двух и даже трёх родов оружия. Войска партизанских отрядов должны быть легкие: егеря, гусары, уланы, а где они имеются, казаки и подобные им... конные орудия или ракетные команды. Весьма полезны бывают также драгуны и конные стрелки, обученные действовать пешие и на лошадях». Эти отряды, часто называемые «летучими», должны были вести разведку и наблюдение за движением противника, постоянно поддерживая связь со своим штабом. Они совершали быстрые рейды по вражеским тылам, пытаясь нарушить коммуникации, перехватывали гонцов и курьеров. Атаковали идущие отдельно небольшие отряды неприятеля либо фуражирные команды. В настоящее время такие действия регулярных войск часто называют «силовой разведкой». Пешие и разнородно вооружённые крестьяне могли отбиваться от мародеров. Им удавалось уничтожать или брать в плен мелкие группы отставших солдат противника. Но для решения других задач, перечисленных выше, крестьянские отряды, конечно, не годились. Да и желания уходить от своих деревень у них не было.
РУССКИЕ ПАРТИЗАНЫ 1812 г. Крестьянская война.
И в исторических документах времен Отечественной войны 1812 г. также чётко различаются собственно партизанские отряды («партии»), составленные из военнослужащих регулярной армии, и отряды крестьян. Ряд историков XIX века, рассказывая о событиях тех лет, когда речь заходит о действиях крестьян деревень, оказавшихся на пути движения армии Наполеона, используют выражение «Народная война». В их числе Д. Бутурлин, А. Михайловский-Данилевский, М. Богданович, А. Слезскинский, Д. Ахшарумов. Но термин «народная война» появился в более поздние времена. А в 1812 г. самовольное вооружение крестьян российским правительством, мягко говоря, не приветствовалось, поскольку было непонятно, против кого они это оружие повернут. Ещё свежи были в памяти события гражданской войны Емельяна Пугачева. И больше всего в Петербурге боялись, что Наполеон, объявив о ликвидации крепостного права, призовет крестьян делить между собой земли помещиков. Иллюзий по поводу того, что за этим последует, никто не питал. В этом случае Александр I немедленно заключил бы мир на любых условиях не только с Наполеоном, но и с настоящим Антихристом. Офицеру партизанского отряда Винциногороде А. Х. Бенкендорфу после Бородинского сражения пришлось расследовать жалобу помещиков Волоколамского уезда на своих крестьян, которые якобы грабили имения. Оказалось, что помещики были напуганы инициативой крестьян по защите своих сел и деревень. И неповиновение заключалось в отказе этих крестьян разоружиться.
Не доверявшим своим крепостным, помещикам - вооруженные крестьяне казались опаснее вражеских солдат: ведь те были «цивилизованными европейцами» – французы, итальянцы, испанцы, немцы и прочие. По итогам проверки будущий шеф жандармов сообщил в Петербург, что «не только не было никакого неповиновения от крестьян... Но нашёл сих крестьян совершенно готовыми на поражение неприятеля». Надо сказать, что причины для беспокойства помещиков были более чем весомые. В Москве Наполеон получил несколько обращений с просьбой об отмене крепостного права. Например, петицию от 17 обывателей г. Руза. В соседних с Москвой губерниях в 1812 г. количество крестьянских выступлений против властей, по сравнению с предшествующими годами, увеличилось в 3 раза. В Дорогобужском уезде Смоленской губ. крестьяне некоего Барышникова «вышли из повиновения»: ограбили усадьбу, угнали принадлежавший барину скот, сжали господский хлеб. Более того, российские чиновники и офицеры доносили, что крестьяне некоторых подмосковных деревень заявляли им, будто они теперь подданные Наполеона: «Бонапарт в Москве, а стало быть, он их государь». В Волоколамском уезде были зафиксированы отказы крестьян от подчинения помещикам и старостам на том основании, что «отныне они принадлежат французам, поэтому повиноваться будут им, а не русским властям». Отмечались случаи выдачи крестьянами своих хозяев французам. Один из них – смоленский помещик Энгельгардт, даже попал в список героев Отечественной войны. По официальной версии, он создал из своих крестьян отряд, который атаковал проходящих мимо французов, за что и был ими расстрелян.
Продолжение следует в части 32 http://proza.ru/2021/05/19/615