Он пришел ко мне и сел рядом, опустив руки, сел, как мужчина, который пережил долгий день тяжелых и бессмысленных трудов. Он хотел спасти меня, защитить или хотя бы поправить мои дела, но должен был быть злым и жестоким ко мне. Он был бессилен что-то изменить. Он хотел извиниться, но от отчаяния и разочарования не мог даже этого. Мой ноябрь… Мне было больно, очень… я не ожидала… Кто угодно, только не он, не мой ноябрь...
Я обняла и прижалась к его дрожащему, замерзшему телу. Нас накрыла пелена мокрого и печального снега… первого снега. Я все равно любила ноябрь, хотела согреть его, но мне не было дано. Его холод стал проникать в меня, он милосердно сжал меня в своих объятиях. Это все, что он мог сделать, и я заснула… наяву. Мне больше не было больно. Совсем… Но я забыла все, любовь, радость, забыла ноябрь.. Ему пришлось просто уйти тогда, ведь время неумолимо.
Надо мной пролетали месяца, как птицы, я жила замерзшая и спокойная. Долгая, глубокая зима души стала чем-то вроде спасения, чем-то вроде искусственной комы, в которую ввели, чтобы я не умерла от полученных ран.
Но однажды он пришел снова в сером пальто, большой шарф закрывал половину лица, я даже не узнала его. Ноябрь? Он подошел, обнял, нежно прижал к себе, и мне стало тепло. Уткнулась в его шарф и заплакала. «Милый, тебе больше не холодно?»
«Как же долго я тебя ждал, приходил снова и снова, чтобы быть рядом, быть добрым к тебе и согреть тебя. Но ты перестала замечать меня, ты смотрела в сторону, или что еще хуже, ты смотрела сквозь меня. Я никак не мог поймать твой взгляд… Прости меня».
«Почему я плачу, милый ноябрь?»
Он взял мое лицо в свои прохладные руки:
«Потому что ты… проснулась... И теперь я снова твой».