Пение соловья единственно в своём роде, оно недостижимо, неподражаемо.
(Альфред Эдмунд Брем.)
Как-то в конце мая тихим тёплым вечером к Максиму Романовичу заглянул в гости его старый фронтовой друг Виктор Степанович. Дверь открыла жена Максима Романовича Александра Васильевна и сказала, что муж пошёл в ближайший парк слушать соловьёв.
- Куда он пошёл? – переспросил огорошенный Виктор Степанович.
- В наш парк слушать соловьёв, - повторила она.
- Соловьёв?! – задумчиво протянул он.
Виктор Степанович знал, что его друг-однополчанин любил певчих птиц. У того в квартире всегда были клетки с разными пернатыми вокалистами, но чтобы ходить в парк и слушать их…
- Вы его не найдёте в парке, - объяснила женщина. – Лучше входите и подождите его у телевизора.
- Нет, благодарю! – отказался Виктор Степанович. – Я лучше прогуляюсь до парка – авось повстречаемся. Если разминёмся, то я вернусь через часок к вам.
На том и порешили.
Виктор Степанович повстречал друга на полпути из парка.
Они вернулись в квартиру Максима Романовича и сели на кухне. Александра Васильевна приготовила им чай и ушла в комнату, чтобы не мешать их беседе.
- И давно ты этим увлекаешься? – спросил Виктор Степанович.
- С детства! – ответил хозяин, отпивая чай из бокала. – С отцом ходили слушать соловьёв в наш лес.
- Что птиц любишь – я давно знаю. Помню ещё с фронта твои чудачества, но что ты такой знаток!.. – однополчанин развёл руки.
- Что ты, Степаныч, – продолжал Максим Романович. – Есть такие знатоки, которые могут отличить даже местных соловьёв от пролётных! Например, курских от москвичей!
- Не может быть! – не верил друг. – Как это?
- Так! – уверял рассказчик. – Местные птицы перенимают друг у друга разные колена. Ну, молодняк у стариков, а у чужаков другая песня. У них – каких коленцев не хватает, а какие-то и свои присутствуют! Вот ведь как!
- И ты ходишь их слушать?! – не унимался гость.
- Что я? – махал рукой Максим Романович. – Вот Иван Бурцев даже в Курск ездил на неделю, чтобы послушать эту музыку!
- Сколько лет я тебя знаю, а ты меня не перестаёшь удивлять! – изумлялся Виктор Степанович.
- В старину соловьятники даже дрались из-за того, что соловьёв приносили тайно в какой-нибудь трактир, чтобы учить их новым коленцам от своих более опытных собратьев! – продолжал Максим Романович. – Сколько про это в классической литературе написано!
- Как приносили? – опять переспрашивал друг.
- Так! – объяснял птичник. – В трактире висит клетка с соловьём, народ приходит его слушать. А другой соловьятник принесёт своего соловушку под одеждой или в суме и сидит, чай пьёт. Хороший соловей быстро новую песнь перенимает. Но если хозяин или половой заметит чужую птицу – беда! Даже убивали за это и посетителя, и его питомца! По тысяче рублей за хорошего соловья отдавали! По тысяче, Витя!!! Стадо коров можно было купить!
- Да-а… - протянул Виктор Степанович. – Интересно…
- Я сегодня одного вокалиста в парке слушал, - не унимался Максим Романович, - так тот и «раскатом», и «гусачком» и «водопойной дудкой» (+) пел! Заслушаешься! Даже уходить не хотелось, но знал, что ты должен был ко мне приехать…
Гость слушал друга и всё больше и больше заражался его восторгом.
Вдруг он вскочил из-за стола:
- Собирайся, Романыч, пойдём ещё разок до парка прогуляемся!
- Зачем? – не понял тот. – Никак соловья послушать захотел?
- Точно! – кивнул сослуживец. – Больно заразительно ты про них рассказываешь! Идём, а то скоро темнеть начнёт…
- В темноте ещё лучше слышно! – успокоил хозяин и улыбнулся старому другу. – Соловьи всю ночь поют.
Александра Васильевна, узнав о планах друзей, тоже изъявила желание пойти с ними, и через несколько минут они шагали к парку. Сгущались сумерки, и людей становилось всё меньше и меньше.
- Помню в Германии тебя, - вспоминал Виктор Степанович, - когда ты вечером в леске слушал соловья и на нас цыкал! Помнишь, Максим?
- Помню, конечно, - кивал друг. – Но немецкий соловей нашему в подмётки не годится! Это я точно тебе говорю!
- Все над ним смеялись, а он своё гнул! – продолжал вспоминать однополчанин. – Никто его понять не мог, а Максимка радовался, как ребёнок!
Александра Васильевна смотрела на мужа и тоже улыбалась.
Придя в парк, Виктор Степанович тут же услышал невдалеке соловьиную песню.
- Слышишь, Романыч? – поднял он указательный палец вверх. – В ту сторону идти надо.
Максим Романович покачал головой:
- Нет, Витя! Этого я сегодня слушал… - «Почин» хороший – тихо и нежно «малиновкой», а потом закатывает резко вверх «желной» (++), но в конце сбивается, комкает строфы и ломает всю песню. Дрянь, а не вокалист! – подытожил он. – Мы пойдём к Верхнему пруду. Я там такого маэстро слушал вчера!
- Зачем же так далеко? – засомневалась жена. – Скоро совсем стемнеет!
- Это даже к лучшему, что стемнеет! – успокоил муж. – В темноте мы можем подойти совсем близко к нему, хотя говорят, что соловья руками поймать можно, когда он поёт.
Вся троица углубилась в парк и через полчаса пути услышала сильный голос невидимого солиста. Из темноты в дурманящем запахе сирени слышались неземные колдовские звуки. Соловей пел, и голос его торжественно звучал в тишине опускающейся майской ночи. Он то цокал, то журчал ручейком, то свистел с нарастающей силой, и, каждый, кто слышал его, понимал, что это неповторимое пение и есть чудо природы!
Вдруг в темноте Максим Романович тихо с кем-то поздоровался.
- И вы здесь, Александр Константинович? – прошептал он.
- Здесь! – шепнул незнакомый голос. – Где же мне быть, когда такая родниковая музыка льётся?! Здрасте всем.
Оба замолчали и снова погрузились каждый в свои думы, слушая полуночное торжество весны, которое, казалось, разливалось по всему поднебесью.
Прошло больше часа, но никто не собирался нарушить это молчание. Все чувствовали нечто великое в своей душе, которое было неизведано ранее.
Наконец соловей замолк.
- Это восхитительно! – прошептала Александра Васильевна.
- Мастер! – кивнул Виктор Степанович.
- Сколько стихов посвящено соловью и его песне! – подытожил Максим Романович.
- После такого концерта и домой возвращаться не хочется… - вздохнул Александр Константинович.
- А мы и не торопимся домой! – согласился Максим Романович. – Верно, Виктор? У нас ночуешь, а жене позвонишь и объяснишь.
- Поймёт ли?.. – засомневался Виктор Степанович.
- Поймёт! – успокоила Александра Васильевна. – Я постараюсь ей всё объяснить.
- Пойдёмте, прогуляемся по парку, - предложил Александр Константинович. – Погоды-то какие стоят!..
Возражений не было, и вся компания углубилась в темноту. Новый знакомый включил свой фонарь и освещал дорогу, делясь своим восторгом от соловьиной песни.
Долго гуляли они по парку, то и дело останавливаясь слушать других соловьёв. Приближалась утренняя заря с опьяняющим ароматом ландышей, а домой идти не хотелось.
- В такие минуты кажется, что нет в мире ничего такого, что сбыться не может! – говорил Александр Константинович.
- А есть ли у вас несбывшаяся мечта? – спросил его Максим Романович.
- Есть! – вздохнул собеседник. – Моя несбывшаяся мечта – это услышать длиннопесенного или, как его ещё называют, сорокаколенного соловья! Но сколько живу, а удача так и не улыбнулась мне.
- Улыбнётся! – твёрдо ответила Александра Васильевна. – Обязательно улыбнётся!
____________
+ - «Раскат», «гусачёк», «водопойная дудка» – названия колен в соловьиной песне.
++ - Желна – чёрный дятел.