картинка из интернета
Я – Максим Потапкин двенадцати лет. Вот уже пятый день я нахожусь в непонятном месте, из которого не знаю, как выбраться.
Мои «здешние» родители считают, что я их сын Толик. Они настолько похожи на моих настоящих родителей, что если бы не папины гигантские усы и не мамина внезапная любовь ко всему зелёному, я бы и не заметил подмены… Однако, давайте обо всём по порядку.
Первым в новой жизни ко мне подбежал пёс, Фокс. Было раннее утро.
– Ну, Фооокс… уйдиии… дай поспать!
Фокс выжидающе смотрел на меня и по инерции мотал хвостом по полу.
Я пригляделся к нему. Батюшки! Пёс – рыжий! А раньше казался мне персиковым!
Сон как рукой сняло. Я оказался у раковины.
Зубная паста с дубовой корой? Вчера была мятная…
Ой! Полотенце зелёное? Мама терпеть не может этот цвет! В нашем доме нет ничего зелёного по этой причине!
Я стал искать ещё странности, но больше ничего подозрительного не заметил, и поэтому объяснил сам себе: Фокс полинял, полотенце подарили, а мятная паста закончилась.
Побрёл я тихо в школу. Никто из одноклассников не вырос, не порыжел, двери были те же. Вот мой шестой «Б» и привычная учительница, Марья Васильевна…
«Здравствуйте, Дарья Константиновна!» – громко поздоровался класс.
Что они сказали? Какая Дарья Константиновна? У меня закружилась голова.
Прямо над собой я услышал голос учительницы:
– Потапкин! Тебе плохо? – (спасибо, хоть фамилию мою оставили!)
– Марья Васильевна…, – страдальчески произнёс я, – отпустите меня домой. Мне нехорошо…
– Марья Васильевна! – закатился шестой «Б». – Это что-то новенькое! Видать, ему и вправду плохо, раз он забыл, как учительницу зовут!
…И такая история начала повторяться изо дня в день.
Новую маму интересовали только её буйные цветы на лоджии. Она без конца их поливала. Папа был просто помешан на своих усах. Он их то расчёсывал, то стриг золотыми ножничками.
Лже-родители не интересовались моими делами и оценками. Они не требовали от меня ничего. Я был предоставлен сам себе и всё равно осторожничал с ними, потому что… они были какие-то странные!
В школе я ощущал себя единственным нормальным человеком, и поэтому упрямо называл учительницу – Марьей Васильевной.
Вскоре ей это надоело.
– Потапкин! И долго ты намерен разыгрывать потерю памяти? Ты окончательно заврался, прости за это слово! На прошлой неделе ты старушке сумки нёс два часа. Как контрольная, ты у нас болеешь загадочной болезнью. Теперь вот, новенькое появилось, не можешь моё имя запомнить! Чего ты добиваешься, Потапкин?
– Я правду говорю! Вас на самом деле зовут Марья Васильевна, – чуть не плакал я.
– Ну, это уже переходит все границы. Знаешь, что? Иди домой, и в школу без отца не возвращайся. Или он у тебя снова в командировке?
Дети прыснули.
Ну тут я обиделся. Что значит, я заврался? Ну, приукрасил разок, чтобы легче жилось… С кем не бывает? Чё сразу папу вызывать?
Побрёл я по улице. Раз уж командировки рассекречены, отправлю-ка я папу «к больной бабушке»!
Идти домой было рановато. Поэтому я присел на скамейку рядом с одним дедушкой. Заглянул сбоку, а в его газете написано: «Начало положено».
Меня взволновали эти слова. Сердце застучало в приступе тревоги.
Я начал оглядываться и заметил баннер с рекламой, которая начиналась со слов: «Жить легко или честно? Выбор за тобой…».
Как же я перепугался! Мне отчаянно захотелось домой! Туда, к персиковому Фоксу, к настоящим родителям! Этот мир не родной, чужой…. А дома хорошо… Уютно. Родители хорошие. Зря я считал, что они ко мне придираются. Они просто хотят воспитать меня ответственным человеком…
Вот, только, в настоящей школе у меня тоже не ладится... Ругают. Марья Васильевна так и говорит: «Потапкин! Заканчивай всё время лгать! Наступит момент, когда ты будешь говорить правду, а тебе никто не поверит!»
Меня словно водой окатило. Я встал со скамейки и замер с раскрытым ртом. Теперь понятно, почему я здесь застрял! Я попал в мир обмана!
Перед глазами стали всплывать эпизоды из жизни.
… Намечалась контрольная по математике.
«Мамочка, кажется, я простыл. Кха-кха».
«Оставайся дома, сынок, лечись».
Старушка еле идёт по тротуару.
«Мальчик, помоги мне сумку донести на пятый этаж…»
«Ой, не получится, бабушка:сейчас будет контрольная по математике!».
… Я сник и отчётливо осознал: если я не изменюсь, то останусь в фальшивом мире навсегда! Нужно непременно поговорить с родителями. Это очень важно.
Вечером я кое-как дождался их с работы, но мама сразу же отправилась поливать цветы. «Ма…» – так и замерло у меня, не вырвавшись.
– Толик, а где мои ножнички? – поинтересовался папа.
– Не видел, – автоматически ответил я.(Стоит только признаться, и он сразу уйдёт стричь усы, тогда разговор вообще не состоится!).
И вдруг я себя возненавидел! Что я за человек такой? Снова солгал! Я видел ножнички и сам их убрал! Разве можно оправдывать ложь, когда я должен привлечь внимание папы честными методами?И я с жаром схватил папу за руки, задышал.
– Ты чего? – немного испугался он.
– Папа. Я хочу… Послушай. Это очень важно. – Я замолк. Как сложно, оказывается, говорить правду! – О, боже, дайте мне воды!
Мама принесла воды и встала рядом. Родители оставили ради меня свои дела, я важен для них! И это помогло мне осмелеть.
– Я… прогуливал… опаздывал… обманывал. И… тебя, пап, вызывают в школу.
Он посмотрел на меня так, как будто только что рассмотрел в моём лбу третий глаз.
– Не ожидал я такого услышать, – серьёзно сказал он.
Но меня было не остановить.
– Я ужасный человек, – выкладывался я по полной, глядя в пол. – … А чтобы той бабушке не помогать, наврал, что спешу на контрольную… а сам на неё не ходил, прикинулся больным, помнишь, мам?…
– …Максим, посмотри на меня...
– …а когда тебя в школу вызывали, постоянно говорил, что ты в команди…, – я замолчал на полуслове. – Пап? Ты назвал меня Максимом?
Подняв глаза, полные слёз, я увидел родное лицо настоящего папы. Я кинулся к нему на шею.
– Папа, папочка! Обещаю говорить только правду! Всегда!
– Знаешь, Максим. Я этого ждал, верил, – дрогнул голос папы. – И я в тебе не ошибся.