Утро четвёртого дня началось в пять часов. Пришла девочка и сделала укол.
В шесть часов десять минут померили температуру.
В реанимационном отделении термометры не ртутные, а электронные. Это значительно удобнее. Во-первых, быстрее идёт измерение. Во-вторых, не боишься, что при встряхивании или ещё как, термометр упадёт на пол и разобьётся, а ртуть выльется.
Помнится, в детстве, случайно разбивал термометр. Это была большая неприятность.
Ртуть собиралась в шарики и не позволяла себя собрать. От лёгкого соприкосновения шарики рассыпались на ещё мельче, что затрудняло сбор.
Мама прибегала, мокрой тряпкой собирала ртуть, всё моментом удаляла.
С тех самых пор я боюсь встряхивать ртутный термометр, опасаюсь, чтоб он не выскользнул из руки и не упал.
Интересная особенность ртути. Сама металлическая ртуть не ядовита, а пары и соли её страшно ядовиты.
Часов в семь утра пришла сестра, взяла кровь на анализ.
- Как сейчас, - поинтересовался я, - кровь хорошо набирается?
- Да, - проговорила она, - вам дают разжижающие препараты.
Разжижающие препараты явно вводят, чтоб не образовались тромбы. Считается, что ковид способствует их образованию, а это чревато печальными последствиями для больного.
Вскорости принесли завтрак.
Я с великим удовольствием съел рисовую кашу, запил сладким чаем с приличным куском булки с маслом и сыром.
Но это будет последний кусок булки, решил я.
Надо воздерживаться от лишних углеводов, раз сахара повышенное содержание в крови. Да и фруктов, что содержат сахар, придётся употреблять в ограниченном количестве.
Подошла медсестра и говорит:
- Ваш сосед отказался от каши, давайте я дам ещё кашки.
- Давайте.
Наложила она мне вторую порцию и подала. Но я вспомнил про избыток сахара в крови и проговорил:
- Вы знаете, всё-таки это углеводы, а мне их избыточно поглощать не стоит.
- Да, тогда вам нужен геркулес. Я пойду, узнаю, если не ушли раздатчики еды.
Она молодец. Сбегала, узнала и принесла мне порцию геркулеса.
- Дай Бог вам здоровья, - поблагодарил я.
- И вам здоровья, - ответила она.
- Вы извините, но не к обеду будет сказано, у меня есть вопрос к вам. Он меня издавна волнует.
- Да, пожалуйста, - проговорила она и присела на кровать, - слушаю вас.
- Эти отходы выкидываются?
- Да.
- Но куда?
- Их вывозят на ядерный полигон и сжигают.
Да, это возможно соответствует истине. Такие объёмы, да ещё заражённые ковидом, надо обязательно сжигать.
Может, и не на полигоне, но в печах крематория – однозначно.
Не понимаю я этих эскулапов.
У меня сахар в крови раза в три превышает показания по норме, явно они борются с этим, вводят в меня различные лекарства. Но на завтрак, обед и ужин дают еду, что богата углеводами.
Что, нельзя перевести питание на диету, как у больных диабетом? Давать мне не общий стол, а девятый, как для диабетиков. Но врачам виднее, не буду лезть с собственным уставом в чужой монастырь.
Сегодня во время завтрака ни единого раза не брал маску, чтоб дышать воздухом насыщенным кислородом.
Организм воспринял это благосклонно, отдышка значительно снизилась, да и отделение мокроты стало уменьшаться.
Надо постепенно приучать организм к постоянному дыханию обычным воздухом. При любой возможности стал ходить около кровати. Организм должен обязательно двигаться. Недаром говорится, что движение, это жизнь.
Зашла медицинская сестра, сделала в плечо подкожную инъекцию.
- У меня к вам будет просьба, - сказал я.
- Что такое?
- Помогите дойти до туалета.
- Может, утку?
- Нет. Я хочу попробовать дойти.
- Хорошо, сейчас я сделаю ещё два укола и подойду к вам.
Минут через пять медсестра зашла в палату. Я снял маску и подошёл к ней.
- Давайте под ручку пойдём, - предложила она.
- С большим удовольствием. Со славной женщиной больно приятно пройти по коридору. Но не будем спешить и шибко идти. Я первый день вышел на прогулку.
- Нет, нет, как вы захотите, так мы пойдём. Нам незачем торопиться.
С помощью медсестры я отправился к туалету, что расположился в конце коридора. Мы сделали шагов пятнадцать в том направлении, откуда меня привели в палату.
Сейчас прошли это расстояние проворно и без видимого труда, а в первый день преодоление этого пути мне показалось вечностью.
Проходя мимо соседа по палате, обратил внимание, что он не такой старый, как казалось, когда слышал его страдающий голос.
На беглый первый взгляд он мне ровесник, ростом малость выше, крепкого телосложения. Но всё ему не так. Есть не желает, ничего не хочет, голосок хрипловат, как у столетнего дедушки.
Приходится признать факт, что правильно женщины делают, что не любят, когда мужики болеют.
Сейчас в соседней палате лежит такой фрукт. Всё время стонет:
- Ой! Ай!
Медсестра подошла делать укол, так он заверещал:
- Ай, ай, ай-яй-яй!
- Что у вас болит? – спрашивает медсестра.
- Мне плохо! – ей в ответ произносит пациент.
- Что болит? Голова болит? Живот болит? – допытывается медсестра.
- Мне плохо, - повторяет пациент.
- Надо доктора вызывать, - предлагает вторая медсестра.
В иные времена я думал, что наговаривают на всех нас женщины, но сейчас убедился, что встречаются такие индивидуумы, кто решительно не может болезнь переносить или не хочет.
Перед обедом пришла медсестра и поставила капельницу вначале с антибиотиком, а потом со стероидным препаратом.
Процесс лечения идёт активно в исчерпывающей мере. Это сказывается на улучшении самочувствия и постепенному исчезновению симптомов заболевания. Но запахи я продолжаю не ощущать.
Медсестра проверила приборчиком сахар у меня в крови, оказалось 12 ммоль/л, а по норме около 6 ммоль/л.
Надо свыкаться с мыслью, что у меня диабет. Но ничего страшного, придётся соблюдать диабетическую диету, ограничить углеводы в рационе, не есть сладкого, регулярно следить за сахаром в крови. Я не люблю, когда прокалывают палец, но что делать. Придётся смириться, это будет раз-два в день.
В обед женщина, раздающая еду, поинтересовалась:
- У вас какой стол?
- Не знаю, - честно признался я.
- Это надо знать! – проговорила она, но дала еду как для общего стола.
Пообедал с большим аппетитом и ни единого раза не притронулся к маске с воздухом обогащённым кислородом. Хотя медсестра всё время напоминала, что надо периодически брать маску и дышать таким воздухом.
После еды неловко повернулся, и все тарелки упали на пол и брызгами залили простыню на кровати.
- Ах ты, старый слепец! – стал возмущаться я.
- Ничего страшного, - проговорила подошедшая санитарка, - это всё мелочи, сейчас мы уберём.
- Это не мелочи, но неприятно, - проговорил я.
- Вы не торопитесь.
- Я стараюсь не торопиться.
- Как ваше сейчас самочувствие?
- Значительно лучше, чем в первые дни. Процесс идёт, прогресс можно хорошо видеть. А так неизвестно что. Все под Богом ходим. В небесной канцелярии лучше знают: когда уйти, когда прийти человеку на грешную Землю. Как ты ни молишься, но если пришло назначенное время уйти, то и уйдёшь.
- Да, это так, - согласилась санитарка.
Девчата принесли чистую простынь и помогли застелить кровать.
Приходил молодой человек, ответственный за аппараты искусственной вентиляции лёгких.
- Сколько в аппаратном воздухе кислорода? – поинтересовался я.
- Мы можем доводить до 41%, - сообщил он.
Получается практически в два раза больше, чем в атмосферном. В обычном воздухе 21%. Это замечательно.
- Доктор, какой должен у меня быть стол? – поинтересовался я у врача.
- Сахар прыгает?
- Да.
- Значит, девятый.
Опять сосед начал выкаблучиваться. Заново сорвал с головы маску. Аппарат призывно заверещал от возмущения.
Пришла медсестра и принялась ругаться:
- Что вы делаете? зачем срываете маску?
- Мне душно! – прохрипел сосед.
- Если хотите жить, то нужно сейчас надевать маску и дышать! Она помогает.
- Мне душно!
- Будете срывать маску, скажу врачу, он вам вставит трубку в горло, будете принудительно дышать. Вы лучше снимите одни штаны, зачем одели двое? Да снимите двое носок, что на вас, вот вам и не будет так жарко.
Сосед послушался, всё сделал, как рекомендовали и каплю успокоился, но продолжил постанывать.
За окном палаты разыгрался зимний вечер. Прошлые дни стояли хмурыми и унылыми, как мы в больнице, а сегодня природа взбодрилась, надоело ей печалиться. Весь день солнце ласкало окружающий мир, а сейчас заходит за горизонт.
Буйство красок озарило небосклон. Жёлто-золотистые тона плавно переходят в красно-розоватые, а те вновь в золотистый цвет.
Кажется кусочками сусального золота невидимый художник покрыл весь горизонт. Всё это обрамляется беловато-голубым цветом окружающего небосклона.
Облака крошку сместились, и появился солнечный диск. Яркий, бело-жёлтый, в золотой короне.
Бесспорно, Ярило — солнце наведалось к нам сказать: «Спокойной ночи малыши». Да заодно проверить, что делают эти букашки, что возомнили себя царями природы. Сейчас вам природа устроит, даст жару. А ураганы, смерчи, цунами, землетрясения, разрушение континентов не хотите?
Но не будем о грустном.
Нарисовалась завораживающая картина вечернего неба на горизонте. Жутко впечатляющее зрелище.
Попытался сфотографировать буйство красок на смартфон, но фото не передало и сотой доли игры оттенков увядающего дня. Но прошло минут пятнадцать, солнце ушло за горизонт и всё исчезло, как по взмаху волшебной палочки.
Интересная возникает аналогия.
Солнце закатилось на западе и европейский запад с множеством полов, ювенальной юстицией и избыточной толерантностью подвергается закату. А спасение человечества грядёт с Восточной Сибири, как говорил Эдгар Кейси. С востока, где утром солнце встаёт, освещая планету и зарождая новый день.
Есть мудрая притча.
В один из дней шёл молодой человек по парку и обратил внимание на пожилого мужчину, сидящего на скамейке.
Мужчина достал пакет с камушками, взял один из камней и выбросил, затем завязал пакет.
Молодой человек удивился этому и подошёл к мужчине.
- Я шёл мимо, - проговорил он, - и увидел, как вы выбросили камушек. Зачем это сделали?
- Присядьте рядом, - предложил пожилой мужчина.
Молодой человек присел на скамейку.
- Видите молодой человек. В один из дней я услышал, что человек живёт приблизительно семьдесят четыре года. Я от этих лет вычел собственный возраст на тот момент времени. У меня получилось пятнадцать лет. Я пошёл в зоомагазин, купил пятнадцать одинаковых камушков и положил в пакет. После этого каждый год я принялся выбрасывать по камушку из пакета. Когда камушки закончились, я возблагодарил Бога, что он оставил меня жить на этой планете. После этого я накупил ещё камушков. Сейчас я каждый день выбрасываю один из камней и хвалю Бога за то, что он мне дал ещё один день жизни.
Действительно, надо благодарить Бога за каждый день, за каждый час, что он даёт человеку жить на этой прекрасной планете. А в будущем неизвестно куда попадём исходя из собственных грехов, кем станем, может, и баобабом, как пел В. Высоцкий.
Всё может в жизни произойти, о будущем мы достоверно не знаем ничего. Да и о прошлом, и настоящем имеем смутное представление.
Бог даёт человеку испытание в каждой ситуации и наблюдает, как он поступит. А человек сам выбирает, как пройти испытания, положительно или отрицательно.
У каждого человека на всём его протяжении жизни встречаются реперные точки. В них он делает для себя судьбоносный выбор.
От этого события зависит судьба и продолжение жизни. Если он сделает правильный выбор, то впоследствии его ожидает успех, а при неправильном – неудача. Это основные, базисные точки. А вообще, человек каждый день стоит перед выбором, как поступить и что сделать.
Когда раздавали ужин, мне сообщили, что у меня девятый стол, как у диабетика.
Явно врачи спохватились и решили сократить число углеводов в питании. Лучше поздно, чем никогда.
Зато мечта сбылась идиота.
В иные времена, по разным причинам находясь в стационаре, я с завистью наблюдал, как дают еду для девятого стола, для людей больных диабетом. Смотрел на такую еду и думал: «Какая замечательная пища». Та еда казалась лучше, чем у меня на общем столе.
Сегодня эта зависть превратилась в реальность, девятый стол достался мне. Сейчас я получил то, о чём мечтал. А заодно и такую неприятную болезнь. И это ужас как плохо, но что делать.
Ещё раз получил подтверждение, что все мечты и мысли могут спокойно материализоваться.
Они возвращаются к человеку, и он получает то, что хотел.
Мечтал о девятом столе, будь любезен получи, а заодно и диабет. Но ничего страшного, перебьёмся, переживём.
После ужина подошла медсестра и надела мне маску. Хорошо у неё это получилось. И говорит:
- А сейчас мы укольчик сделаем.
- Что за женщина, - пошутил я, - нет, чтоб приятное сделать, а она укол.
- Надо вас ставить на ноги.
- И это верно. Вам где лучше делать?
- Мне без разницы. Давайте в плечо.
- Давайте.
Медсестра быстро сделала подкожно укол и ушла.
Позвонил жене, чтоб передала ещё две бутылки воды. На ночь не хотел её расстраивать о предположительном диабете, но она хитрая женщина, принялась расспрашивать, что и как, и вытянула всю информацию. В недолгом процессе разговора вскользь спросила:
- А как показания сахара в крови?
- Двенадцать, - ляпнул я.
- О-о-о, - тоскливо проговорила она и всё мигом поняла.
- Ничего страшного, - принялся успокаивать её, - врачи активно борются. Я пришёл к ним без диабета, а сейчас получил такую серьёзную болячку. Это непорядок! Идёт с этим активная борьба.
Говоря короче, стал ей забивать буки, что это практически всё поможет, но я знаю, что не так это просто. Раз получил диабет, то задарма эта болезнь не уйдёт. Придётся с этим жить. Жена — это тоже прекрасно знает. А потом, что Бог даст.
Все под Богов ходим и верующие, и атеисты. Небесная канцелярия чётко знает своё дело и разберётся.
- Может тебе передать каких фруктиков? – в конце разговора поинтересовалась она.
- Нет, не надо. В них куча сахаров, а врачи борются с излишним сахаром в крови. Не будем им мешать.
После восьми часов вечера в соседней женской палате принялась кричать женщина:
- Лариса, Лариса!
Но никто ей не ответил. Подождав с минуту, та вновь принялась орать во всё горло:
- Лариса, Лариса!
И вновь в ответ тишина.
Так продолжалось часа три, до тех самых пор, как хозяйка громкого голоса не угомонилась.
Позже я поинтересовался у медсестёр, кто кричит и что ей надо. Оказалось, что это старая бабка, лет восьмидесяти, килограмм двести весом, да ещё с диабетом. Судя по истошным крикам, у неё пошли психические отклонения. В реанимации она четвёртый день, но до сегодняшнего дня её не было слышно.
Видать, приходила в чувства, а сейчас легче стало и она начала измываться над окружающими.
А в палате с ней ещё три женщины лежат, и им всем она выносит мозги. Её надо в психушку, но она больна коронавирусом и в психиатрическую лечебницу её не возьмут.
Перед сном пришла медсестра, и сахар проверила в крови приборчиком, глюкометром.
Оказалось 16 ммоль/л, а утром отмечалось 12 ммоль/л.
- Почему так много сахара в крови? – поинтересовался я.
- Вам дают такие сильные препараты, что они могут однозначно вызвать повышение сахара, - ответила она.
Всё возможно в этом мире. Сейчас идёт интенсивное лечение, действительно сильная борьба за жизнь со смертью и врачам важно поставить меня на ноги, а сахар в крови – вторично. В моём случае наблюдается успех, самочувствие улучшается.
Но порой врачам не удаётся выйти победителями в этой борьбе.
Недаром у входа в реанимационное отделение стоит пустая каталка. Я её ещё в первый день приметил, когда входили в отделение.
В областной больнице есть такая. Её никто не берёт, когда необходимо срочно перевезти больного. Она предназначается для перевозки трупов, а для транспортировки живых людей её не используют.
Это логично. Энергетика мёртвого тела может пагубно влиять на живой организм, да и сложившиеся верования не позволяют так поступать. Это атеистическое мировоззрение основывается на науке и отрицает всё это. Но наука многого не знает, да и мир имеет строение значительно сложнее.
С книгой можно ознакомиться на сайте издательской платформы Ridero:
https://ridero.ru/books/v_borbe_s_covid-19/