/воспоминания отца/
Луну затянуло поднявшимся вверх туманом. Погасли уличные фонари. Улица погрузилась в густую тьму предутреннего тумана. Я засыпал. Голова моя была забита воспоминаниями о первой встрече с девушкой моей мечты.
Вечер был тёплый, безоблачный. Молодые тополя, с распустившимися зелёными широкими листьями, стояли по обочине дороги. Они напоминали солдат, молча стоящих, выстроенных в линейку с интервалом в шесть метров.
Мы с другом, в свободное от службы время, прогуливались. Два голоса дерущихся нарушили тишину улицы, собрали вокруг себя любопытную толпу. Вмешательство двух военных ( меня с другом ) положило конец драке. Враждующие помирились и разошлись. Это вызвало восхищение у вахтёра фабрики "Ревтруд" за быструю реакцию военных.
Девушки, стоящие у проходной, пригласили военных в клуб на самодельный фабричный концерт. Военные переглянулись, но предложение приняли, а мысленно подумали, что хорошего они могли показать своими силами. В клубе все места были заняты, стояла полная тишина. Только сцена жила, показывая постановку "Любовь Яровая". Друг нашёл себе место,а я стоял у стены, оглядывая слабо освещённое помещение. Мой взгляд упал на девушку, она стояла у стены не далеко от окна. Я осмотрел её с ног до головы, она меня заинтересовала. Я тихо к ней подошёл и познакомился.
- Меня зовут Алексей, а Вас?
- Татьяна,- смущаясь, ответила она
После концерта я провожал её домой.
День за днём, встреча за встречей. Нас все больше тянуло друг к другу. Привлекательные с поволокой голубые глаза, красивая улыбка на милом лице, хорошая фигурка, она меня манила и увлекала .Мне было приятно и хорошо с ней. Мы были открытыми и откровенными друг перед другом. Что-то нас
объединяло, находили общую тему для разговоров. Она много рассказывала о своей семье.
Детство и юность её прошли в семье, которая вынуждена была бросить крестьянскую жизнь и перебраться в город. Её отец рано ушёл из жизни, она не помнит его, была маленькой и не поняла всей трагедии семьи. У неё было три брата и пять сестёр. Она была седьмым ребёнком в семье. Младшая
сестрёнка родилась незадолго до смерти отца.
Несмолкаемый щебет младших детей не давал её маме уйти в себя, заставляя забыть о горе. Семья была большая. Всех надо было накормить, одеть и обуть. Поэтому, кто был старше 12 лет - уже работал, помогал семье выжить. Все заботились друг о друге, жили дружно. Время шло, дети подрастали, восприятие и понимание окружающего мира менялось. Строгие порядки в
семье не разрешали вести разговоры о любви, о поведении девушек и парней, мужчин и женщин. Стоило кому-то заговорить об этом, как тут же раздавался громкий окрик её мамы. Старшая сестра разделяла мнение и взгляды мамы.
В четырнадцать лет ей пришлось бросить школу и устроиться учиться на швею швейной фабрики "Ревтруд". В жизни её произошли большие изменения. Новые знакомые, новые подружки, новые интересы. События менялись одно за другим. Теперь они определяли для неё другой жизненный смысл,иную внутреннюю окраску. Они, как старые давным-давно надоевшие песни,
превратились в её душе в звуки музыки цветных букетов. Они живо отзывались в её сердце, как колыбельная песня, которую слышала она в детстве. Теперь она звучала у неё внутри совершенно по иному.
Она была красивой, дружелюбной, застенчивой и неприступной.
Сам я был робким, застенчивым и сдержанным, не позволял себе лишнего и это ей нравилось. Не зря один знакомый сослуживец, в присутствии меня говорил:
- Он такой стеснительный, кажется ещё и не целованный.
Я краснел, не находил ответа, а он продолжал :
- Он даже не знает, как девушку вести под руку.
Да, действительно, под руку не ходили. Но, желания её исполнял, вместе ходили на танцы. Она хорошо танцевала. Я переживал, но давал согласие, когда другие приглашали её на танец. Я вспомнил слова ее подруг, которые нас солдат, младших командиров называли "лопухами". Я критиковал и ругал себя -прожил почти 25 лет, а танцевать не научился. - Я к этому и не стремился ,считая, что можно прожить и без танцев. Но, возникала навязчивая мысль - неужели вот так, всегда, она будет уходить танцевать ? А я буду подпирать стенку, то одним плечом, то другим или "протирать штаны на скамейке."
Стоя у стены в одиночестве, робко пронзила, не знакомая ещё мне,мужская ревность. Но, я не давал ей возможность проявиться, безжалостно глушил её зачатки. Мысленно говорил себе:
-Глупый ты, зачем ревнуешь, если ты не умеешь танцевать. Пусть её приглашают другие, она ещё не твоя жена. Она молодая, моложе тебя на 7 лет, ей не исполнилось ещё и восемнадцати. Для неё только сейчас, когда за ней стали ухаживать парни, наступила самая счастливая и прекрасная пора девичьей жизни.
- Если она станет моей женой, - думал я,- не смогу ей отказать в
удовольствии-потанцевать. Значит и тогда я буду "протирать штаны на
скамейке".
Веселая и возбужденная после каждого танца она возвращалась ко мне.
Я её понимал и дорожил ею, провожал домой. Сам возвращался в воинскую часть. На основе полного доверия и уважения родилась большая дружба,
которая переросла в настоящую, до конца жизни, крепкую любовь.
Был обыкновенный,холодный ноябрьский вечер. Улица освещалась
ночным светилом. Его свет искрился на свежем, ещё влажном, нежном
снегу. Он лежал бархатной скатертью, манил людей на улицу. В небе беспрерывно рождались звезды, их количество постепенно увеличивалось. "Венера" склонялась на запад, излучая золотистый свет.
Снег лежал неподвижно, не хрустел под ногами прохожих, а четко и
выразительно оставлял след. Никто уверенно не мог сказать, что это начало зимы или выпал только первый зазимок, который полежит немного и превратится в грязную сырость.
В такой, вот, холодный ноябрьский день 1936 г.мы поженились.
Мы стояли на пороге новой, взрослой, счастливой семейной жизни.
Никто из нас не мог предположить, как в будущем сложится и какая будет наша жизнь. Что нас ожидает?
Воспоминания отца Думчева Алексея Алексеевича 1912 г. рожд.