Сибирским альпинистам
верным и благородным спутникам
на трудных маршрутах
посвящается
Этот необычный для меня лыжный поход случился в далёкие уже 80-е годы. Никто из семерых его участников не мог тогда предполагать, чем он мог завершиться, а я не знал, что получу в награду за испытание собственных сил самый большой и незабываемо красивый в моей жизни подарок.
В то время я посещал исправно работавшую в нашем городе при СК «Ангара» секцию альпинизма, которую возглавлял легендарный энтузиаст Великий Никон - Виктор Петрович Никонов, КМС и инструктор по альпинизму 1-й категории. Привёл меня к альпинистам Николай Новиков - отличный спортсмен и классный лыжник, - не раз я безуспешно пытался «достать» его на лыжне на заводских соревнованиях, - также ходивший в эту секцию. Здесь собирались на тренировки как известные уже альпинисты: серьёзные и немногословные Сергей Быстров и Сергей Кириллов, получившие в 1989-м году звание «Снежный барс», так и бывший душой коллектива весельчак и балагур, позднее - мастер спорта Константин Донской, а в общем-то - разношёрстный спортивный люд, объединённый единой страстью к горам и восхождениям на них.
Сам я отнюдь не мечтал о покорении горных вершин. Усердно занимаясь в годы учёбы в новосибирском университете гандболом и не найдя по приезду в Ангарск ни одной секции ручного мяча, я некоторое время искал любую другую, в которой мог бы получить для себя хоть немного ставшего привычным игрового азарта и движения. Секция альпинизма в какой-то мере подходила для этого.
Поздними вечерами среди недели мы тренировались в игровом зале, совершая перед каждой тренировкой многокилометровые забеги вдоль реки Китой или до «квартала» и обратно. Помнится, как однажды на бегущего передо мной вдоль прибрежного посёлка Никона внезапно бросилась из подворотни огромная овчарка. Наш тренер вскинул руку вверх и лишь слегка отвернул вбок. Ровно настолько, чтобы заставить метившего ухватить его за его рукав зверюгу бессильно щёлкнуть зубами где-то возле самого его уха. А сам Никон как ни в чём не бывало продолжил бег, не обращая больше никакого внимания на понуро отступившего с освещённой дороги в темноту ночи пса.
Порой тренировки «асов» альпинизма в спортзале выглядели со стороны довольно экзотично: например, довольно крупного и плотного сложения парень по имени Валера почти каждое занятие неутомимо ходил, балансируя руками, по расположенным на втором этаже по периметру помещения узким перилам, поминутно рискуя сорваться вниз прямо на наши головы.
В раздевалке после занятий обсуждалось и демонстрировалось новое, продвинутое снаряжение: карабины, крючья, верёвки. Чемпионом внедрения разных инноваций был альпинист перворазрядник Серёжа Зафранский, которого мы - новички, слушали раскрыв рот.
Здесь можно было узнать о расположенной на Орлёнке знаменитой скале под названием «Банка манго», на которой жилистый и рукастый Никон без какого-либо специального снаряжения смог, - на спор за банку сока, - совершить невероятный траверз вдоль стены с отрицательным углом наклона. Услышать восхищённый рассказ о горных проводниках-шерпах или леденящие кровь неопытных новичков истории о таинственном чёрном альпинисте.
На основании богатого опыта восхождений давались инструкции по действиям в экстремальных ситуациях, а на вопрос любознательного новичка:
-Что ещё возможно сделать, если ты уже падаешь с высоченной скалы? - мог последовать лаконичный ответ:
-Надо кричать «ма-ма-а-а!»
Лето было сезоном дальних поездок в горы, а пока что зимой мы ездили на электричках в сторону Байкала, где тренировались на скалах Орлёнка или устраивали лыжные кроссы в его окрестностях, обычно возвращаясь в тот же день поздно вечером назад в город.
Уж не помню кто предложил отметить 8-е Марта двухдневным лыжным походом в предгорьях Хамар-Дабана с ночёвкой в охотничьем зимовье.
Ранним утром 7-го марта мы выехали на электричке в восточном направлении, намереваясь к обеду добраться до Байкала. Кроме меня, в нашей стихийно образовавшейся прямо здесь, на вокзале лыжной группе были бывалый походник Сергей и двое восемнадцатилетних парней-новичков: рослый спортивный Андрей и худенький скромный Володя Халбашкин. Последний был нашим заводским работником, с которым мы познакомились минувшей осенью на сельхозработах, где я и рассказал ему об ангарских альпинистах. Володя жил с мамой возле книжного магазина «Тимур», и, побывав у него однажды, я был удивлён множеством висящих под потолком его комнаты авиамоделей. Возможно, что именно любовь к высоте и полётам властно позвала его в горы, сделав вскоре настоящим энтузиастом альпинизма.
В женскую часть группы входили новенькая, крепкого сложения Ольга тоже с нашего электромеханического завода, высокая и улыбчивая перворазрядница Яковина, а также, кажется, имеющая звание КМС по альпинизму - Захаровна, которая знала маршрут и место предстоящей ночёвки.
Прибыв к обеду в Слюдянку и отойдя немного от станции, мы двинулись на лыжах в сторону заснеженных сопок. День был солнечный и слегка морозный. Постепенно ровную сначала тропу сменили густо поросшие лесом сопки. В низинах и по северному склону их снег становился всё глубже, и нам приходилось, меняясь, поочерёдно торить лыжню.
Один раз по дороге нам попалась небольшая звероферма, где пушистые песцы плотно и тесно, как домашние кролики, сидели в поставленных в несколько этажей клетках.
В Лазуринке мы сбросили лыжи возле заброшенного карьера и, торопясь успеть до заката, устремились на каменистый, уже согретый весенним солнцем склон, стараясь разыскать на нём хотя бы малый след полудрагоценного лазурита. Уже не раз озабоченно поглядывающая на часы Захаровна поторапливала нас. Однако, охваченный азартом поиска, мигом рассыпавшийся по окрестностям народ не спешил уходить с найденного месторождения. И светлый весенний день казался нам бесконечным.
Синий и чистый, как небо над нами, размером с хороший жёлудь камень был обнаружен в конце-концов одним из ребят на обрывистой осыпи. И удачливый обладатель редкого самоцвета, окликнув Яковину, тут же бросил его ей. По-рыцарски щедро и бескорыстно поделился драгоценной находкой с той, которая сильнее других мечтала в этот праздничный для неё день найти счастливый лазурный камешек.
Изрядно приустав к вечеру и чтобы отдышаться во время очередного подъёма, мы сделали короткий привал, остановившись в глубоком снегу на склоне сопки. Утолять жажду к этому времени можно было, лишь черпая варежкой снег. И оказавшаяся рядом Захаровна, заметив это, великодушно подала мне последнее из оставшихся у неё яблок. Жажда победила - я взял его, не раздумывая. Наверное, это было самое вкусное яблоко в моей жизни!
К вечеру заметно подморозило и снег на южных склонах покрылся твёрдым настом, который хоть немного держал лыжи, не давая им проваливаться слишком глубоко. А когда это всё же случалось, то, упав на бок, подолгу выбираться потом на лыжню, вытряхивая из рукавов набившийся туда холодный снег.
Иногда нашему движению по склону мешали поваленные деревья. Тогда приходилось садиться лежащий поперёк пути ствол и, поднимая ноги с лыжами повыше, переносить их через упавшее дерево.
После семи вечера очень быстро стемнело и дорога сделалась совсем непредсказуемой. Идти по лесистым склонам приходилось почти на ощупь. Вскоре случилась первая поломка лыж у Ольги, и она стала заметно отставать, растягивая всю цепочку идущих. Следом за ней отломился носок лыжи у Сергея Зафранского. Как всегда неунывающий, и ко всеобщему удивлению, он быстро достал из рюкзака хитро прикручивающийся сверху винтом лыжный алюминиевый носок и «отремонтировал» сломавшуюся лыжину почти на ходу.
Между тем близилась ночь, а зимовья, к которому стремился в едином порыве наш маленький лыжный отряд, всё никак не попадалось. К тому же здесь, в предгорьях Хамар-Дабана ударил вдруг нешуточный для весеннего месяца марта мороз.
Падать, проваливаясь руками в ставший сыпучим снег, случалось всё чаще. Он давно забился в рукава, обтаял там, и руки уже не чувствовали холода. Облепленные зернистой снежной крошкой варежки тоже намокли и стали твёрдыми от мороза. Кто-то из опытных альпинистов предложил надеть на руки запасные носки.
У Сергея на одном из спусков неудачно, под самой ногой, отломился задник второй лыжи. И одна нога при ходьбе постоянно проваливалась в снег, при этом носок сломанной лыжи методично бил его в грудь. Имеющая пока что целые лыжи Яковина постепенно сместилась в конец цепочки лыжников и подбадривала отстающих.
Теперь мы старались идти по гребням сопок, заодно высматривая внизу ручей, который должен был вывести нас к долгожданному жилью. Но ни ручья, ни зимовья не проглядывалось в глубоких, утонувших в ночной темноте мрачных распадках. И лишь разверзшееся до самых глубин, неземной красоты ясное звёздное небо Хамар-Дабана по-прежнему празднично сияло над нами.
Идущие впереди остановились, дожидаясь отставших. Но и стоять долго на одном месте не получалось: ноги в тесных лыжных ботинках начинали мёрзнуть вдвое сильнее.
-Предлагаю делать холодную ночёвку, - сказал, похоже, опытный в таких делах Сергей, в очередной раз догоняя по лыжне пешком нашу остановившуюся в раздумье головную группу. - Сделаем тут иглу и переждём до рассвета.
Он указал на большую, доверху заметённую снегом яму между двух вековых сосен.
-Нужно идти вперёд! - возразила ему лидер головной группы Захаровна.
/окончание см.здесь: http://proza.ru/2021/05/21/1711 /
На снимке: по сопкам Хамар-Дабана. Фото Владимира Халбашкина
опубликовано 20.03.2021 г.:
https://drive .google .com/file/d/1wbyIf4GTOYu2et0BqWDfbbnCmQZLxbji/view