С протяжным тревожным гудком отьехал поезд. Вокзальная серая суматоха на перроне покинула экран его жизни и мир сместился до узкого прохода вдоль купе со смесью всевозможных запахов. Это был уже не тот раз, когда Саша купил билет до Петербурга из Омска. А один из множества других... Не стало тёти Нины и семнадцатилетний Саша покинул бледный заспанный городок. Покинул его грустно и протяжно, вплоть до этого дня. Дело все в том, что лишая чего - то невероятно нужного и важного для нас, мир наделяет нас всех, каждого, чем - то таким, что непременно будет мешать нам, пока мы не отважимся приручить это и сделать своим достоянием. Тогда это обязательно приведит к успеху (не путать со счастьем), вот только приручить это под силу единицам и чаще эти дары волхвов становятся причиной таких ожидаемых жизненных проигрышей. Такая Ахилесова пята вместо козыря. Саша был игрок. Ещё с детских лет он с легкостью обыгрывал в карты других. Он подмечал на картах то, что не подмечал больше никто другой- малейшие невидимые обычному взгляду заломы, царапинки. И так же в ту ночь он сыграл в карты с двумя своими соседями по купе. Только вот эта его победа на сей раз отличилась от всех его прошлых детских побед, когда ночью выйдя покурить с ними, они на ходу спихнули его из тамбура, предварительно забрав деньги не только выигранныые им, но и вообще все которые у него были. Вещи его из поезда выбросили чуть позднее. И даже тогда ему повезло, он отделался парой вывихов, ссадинами и синяками.
Так он стал просится проехать без билета у добросердечных прводниц, ездил на багажных полках, мастерски знакомился с пассажирами и играл. За 2 месяца поездок по городам он накопил приличную сумму денег и пока не нарвался на очередных недовольных его выигрышем пассажиров. Хотя Саша был теперь готов к подобному и всегда держал ухо востро. Он никогда не мог представить, что деньги могут доставаться вот так вот просто. Достаточно было лишь завязать разговор, сказать что - то, что собеседник хочет услышать, или спросить о чем - то на что он хочет ответить и можно сказать, что это означает согласие на дальнейшую игру.
Поезда шли и ему везло. Он высаживался в разных городах, шёл в красивые рестораны, или кафе, в кинотеатры, а потом снова играл свою роль потерянного ограбленного мальчишки и жалостливые, уставшие проводницы с очевидной пудрой на лице, делали сочувственные глаза и разрешали ему проехать без билета. Он не знал когда закончит свой длительный маршрут, но точно знал, что в итоге приедет в Питер. Не совсем понятно ему было только что делать там, ведь в поездах деньги скучающих словоохотливых пассажиров сами шли к нему в руки, а жизнь в городе была гораздо труднее, это он знал точно. И он отдалял свое прибытие. Высаживаясь в разных новых городах, ночуя в недорогих отелях, ужиная на верандах пиццерий, или заказывая еду в номер. Ему нравилось жить сегодняшним днем в котором он снова и снова выигрывал. Ему вовсе не нравилось думать о будущем, где ничего неизвестно и непонятно. А самое страшное-нет никого. Он вспоминал тётю Нину и это были единственные случаи, когда он плакал жарко, тихо и безутешно в каком - нибудь новом пристанище на пару ночей. А после снова начинались поезда.
Золотой мальчик встретился ему в одном из них. Между последней жаркой ночью июня и первой дождливой июльской. В узком проходе купе он смотрел на то, как проносится поля леса, холмы. Как вся эта тягостная русская дикая и холодная природа остаётся позади. У мальчика были голубые глаза и хорошо уложенные волосы. Саша редко встречал таких, но за свою недолгую пока еще, жизнь, не успел обрести опыт классовой неприязни к тем, кто имеет доступ к жизни иного уровня и назначения. И потому он просто решил, что с ним то обязательно сыграть нужно, только вот... Что он хочет что бы ему сказали, или спросили, Саша не понял и поэтому просто встал рядом пытаясь понять, что он там видит такого своими невероятными чуть грустными глазами. Саша не понимал, если честно, он смотрел на Золотого мальчика и думал о том, сколько сможет выиграть, какую ставку с ним сделать. А Золотой мальчик потом когда - нибудь признается, что когда Саша встал рядом с ним у окна и просто молчал, он понял, что встретил кого - то кто смотрит на мир за окном его же глазами и уже тогда решил сделать его своим другом, узнав его среди множества других, среди всей толпы. А Саша не опровергнет его мир звонкой пощечиной реальности, а только с тоской посмотрит на него, с той одинокой тоской, будто сожалеющей, что в его, в Сашиной правде, это было не так, хоть и очень желалось бы им самим. А Золотой мальчик расценит этот взгляд как совместное воспоминание о чудесной встрече и в этом во всем конечно, неизмеримо великий талант Саши, неизмеримо более высокий, чем талант Золотого мальчика-он умел петь. И Золотой мальчик ехал научиться петь ещё лучше. И когда он посмотрел на Сашу взглядом будто бы выворачивающим наизнанку, несмотря на то, что совсем не умел понимать людей и разбираться в них, Саша внезапно растерялся и улыбнулся, самой простой и искренней улыбкой, какой только умел. А потом за ужином с Золотым мальчиком в вагоне ресторане Саша решил, что и он в этот раз все - таки доедет до Петербурга и играть в этот раз не станет. Во всяком случае в карты.