Зима, поупиравшись немного, сдалась и покинула свои владения. И тут же легкой ласточкой влетела весна. Обнаруживая свою юную сущность, она звенела, пела теплым, резвящимся ветерком, шепталась только что выпорхнувшими клейкими листочками, первыми зелеными росточками, упрямо тянувшимися к солнцу. А сирень! Её аромат можно сравнить разве что с глоточком счастья. Весна! Казалось, радость окутала землю. Гомонили счастливые птахи. Преобразились и барышни, поспешив нарядиться в юбочки, открывающие розовые коленки в тонких колготках. Тщательно нарисовав черные стрелочки у глаз, напомадив губки, отчего те стали казаться еще пухлее и притягательнее, громко смеясь, они шествовали по улицам, а юноши … О! Те , конечно же, не могли оставаться равнодушными и… вели себя, как истинные петухи, распускали хвосты и перья, выгибали грудь этаким кандибобером, дабы обратить на себя внимание. Оно и понятно и непредосудительно. Ведь весна же! А она любому вскружит голову, наполнит грудь воздухом, всколыхнет сердце, заставив его трепетать точно так, как трепещут юные листочки на этом шальном весеннем ветру. И весна для всех. Всем понятна, приятна и всем кружит головы. Всем! Именно всем – и молодым, и не очень… Преображаются даже бабушки. Вот и наша Степанида Петровна словно живой воды выпила. Она проснулась от легкого постукивания в окно. Хрупкая, только что покрывшаяся нежной зеленью, веточка осторожно скреблась под напором легкого ветерка, которому будто не терпелось поделиться своим знанием о весне. Степанида Петровна нехотя покосилась на нарушительницу сна. Встала и подошла к окну, распахнув его и… Вот тут-то и началось головокружение от нежных весенних ароматов, вот тут-то и захотелось всего и сразу– чаю, блинчиков, молодости, таких же черных стрелочек у глаз, как у этих девчонок, ну и , конечно, легкой влюбленности. Куда же без этого весной? Она, напевая, подошла к зеркалу и заглянула в его глубину, тут же отшатнувшись. Нет , безусловно, она каждый день смотрела в него, но как-то мимоходом, не зацикливаясь. Отдельно мелькала то щека, но нос, а вот так целиком и сразу…. Это было так давно. Она помнила себя молодой, пусть и не очень красивой…Да, разве это важно в молодости-то? Ведь молодость сама по себе всегда прекрасна. Степанида Петровна понимала, что не увидит ту, которую помнит, но произошедшие с ней изменения были так сильны и невероятны, что просто испугали в первый момент и, конечно, огорчили. Она бессильно опустилась на стул, разглядывая нЕкогда прекрасные, роскошные, теперь же изрядно поредевшие волосы, извилистые дорожки морщин и ей хотелось плакать. Да нет, не просто плакать, а выть, кричать… Что может быть ужаснее, обнаружить себя постаревшей в чудесное весеннее утро?
В этот момент раздался звонок в дверь. Степанида Петровна никого не ждала. Она оглядела свой халатик. Не привыкшая появляться в таком неубранном виде перед посторонними , она вздохнула и , махнув рукой, двинулась к двери. Не спрашивая, она распахнула её и попятилась. И было отчего. Прямо на неё надвигался огромный букет из белых лилий, её любимых цветов, а из-за него выглядывала улыбающаяся физиономия соседа Ивана Семеновича.
–С днем рождения, дорогая соседка!– он протянул букет. Степанида Петровна ахнула. Она совсем забыла о своем дне.– Вы прекрасны, как всегда,–глаза Ивана Семеновича лучились ласковой улыбкой.
Степанида Петровна зарделась.
–Ой, скажете тоже,– она нырнула носом в букет.
Потом они пили чай с тортом, о котором тоже позаботился Иван Семенович, гуляли в парке, кормили голубей. И Степанида Петровна забыла и о морщинках, и о том, что молодость прошла.
–Прошла и прошла,– подумала она, оказавшись дома,– жизнь –то продолжается! Она счастливо улыбнулась. Завтра они с Иваном Семеновичем пойдут в кино.