Мои женщины. Март 1964. Третий – лишний.
Александр Сергеевич Суворов (Александр Суворый)
Мальчикам и девочкам, юношам и девушкам, отцам и матерям о половом воспитании настоящих мужчин.
Иллюстрация: Март 1964 г. Нэнси Скотт (родилась 2 октября 1941 года) – 23-летняя американская модель, мисс марта месяца 1964 года журнала «Playboy». Фото Рона Фогеля. Также Нэнси Скотт позировала топлесс для декабрьского номера «Плейбоя» 1979 года в рубрике «Playmates Forever!» («Друзья по играм навсегда!»).
Целую неделю до начала весенних школьных каникул в субботу 21 марта 1964 года я мучился, так и этак отыскивая ответ на слова Вали Антиповой, сказанные ею на прощание после того памятного дня, когда мы всем классом с учителем по рисованию и пению искали нашу классную песню, гимн 4-го «А» класса. Она тогда сказала: «Третий должен уйти». Кто этот «третий»? Сашка Кузнецов? «Ряха» (Ряшин) или я, Александр Суворов?
«Третий – лишний» - так говорят, когда дело касается только двоих и больше никого, особенно, когда люди общаются интимно, тайно, секретно. Я это зримо и на своей шкуре узнал-испытал в доме отдыха «Ока», когда невольно стал свидетелем интимного общения в низине мужчины и женщины. Я тогда действительно был лишним и третьим в той сцене…
«Третий – лишний» ещё говорят, когда хотят подчеркнуть, что кто-то или что-то ненужное, плохое или очень посредственное, например, как «третий сорт», то есть самый худший из всех сортов какого-либо продукта или товара. Применительно к людям тогда говорится так: «Вы посредственный товар, милочка…» или «Вы третьесортная личность, сударь!».
Я не хотел быть «третьесортным» и «посредственным», поэтому решил вообще не «светиться» в качестве «третьего» где-либо, в чём-либо, с кем-либо или среди кого-нибудь. Я «белая ворона»? Да? Так пусть я буду «белой вороной», но не «третьим лишним»! Буду таким, каков я есть и пусть все «другие» катятся «колбаской по Малой Спасской»! Ни в «друзья», ни в «слуги», ни в «ближний круг» я не входил и входить не буду. Как увижу или почувствую, что «я третий лишний», - сразу «стоп» или «в сторону». Хватит! Быть «третьим лишним», оказывается, мучительно больно…
Я внутренне принял такое решение, и мне вдруг стало удивительно хорошо и спокойно! Все мои «внутренние голоса» моих друзей сначала молчали, затаив дыхание, а когда я сам себе решительно сказал эти слова, насчёт того, что «буду сам собой», он все облегчённо вздохнули и обрадовались. Я не слышал, что они говорили между собой, но я интуитивно чувствовал, я знал, что они сейчас довольны и гордятся мной.
Я освободился от мучительных раздумий и только где-то в самой глубине моего сознания я помнил, как кто-то из моих «внутренних голосов» почти неслышно в полуночной дрёме несколько дней тому назад мне тихо шепнул: «Успокойся, жизнь подскажет тебе, кто «третий лишний»… Кто это был? Я до сих пор этого не знаю, но он или она явно не были лишними…
Освободившись от гнёта тяжких дум и переживаний, я решил не просто жить легко и просто, а «вышибить клин клином». Моя февральская Фея красоты и страсти, явившаяся мне в образе молодой и красивой учительницы на открытом уроке математики в нашем классе, была как бы «разлучницей» между мной и Валей Антиповой. Я чувствовал, что как бы «изменил» Валентине, общаясь во сне с этой «февральской феей». Теперь я захотел сознательно «изменить» Вале, чтобы не думать о ней, не мечтать и не переживать.
- Третьим лишним я не буду! – сказал я сам себе даже вслух. – И мешать тебе не буду. Живи, как хочешь, люби, кого хочешь. Мне всё равно. Я сам могу «любить» кого захочу!
С такими словами и таким настроем, я начал искать объект моих восторженных и вспыльчивых фантазий, но как назло, никого вокруг красивого и приметного не было. Все наши школьные учительницы были среднего и пожилого возраста, пионервожатая была уже давно замужем и превращалась в «тётку», а на уроки к нам больше никто не приходил. Теперь «начальство» из РОНО и ГОРОНО больше проверяли работу учителей в учительской, копались в бумагах, в журналах, в наших тетрадках, контрольных работах и т.д. Вот тогда-то я и вспомнил о журналах и картинках моего старшего брата, которые хранились за обшивкой нашего красного дивана в большой комнате-зале.
Терпеливо дождавшись подходящего случая, я с нетерпением залез в «схрон» моего брата Юры в диване, достал оттуда папку с картинками, журналами, фотографиями и всякой всячиной. «Всякая всячина» меня не интересовала так же, как и «старые» картинки, я жаждал чего-то новенького. Этим «новеньким» оказались несколько страниц из какого-то американского журнала с обнажёнными женщинами, снятыми в разных позах и в разных интерьерах.
Журнал был не порнографический, а эротический. Это слово я слышал в разговоре друзей моего старшего брата Юры, когда они горячо обсуждали какую ту «гёрл» из какого-то журнала, название которого я не запомнил, да и не хотел запоминать. Мне просто было любопытно, почему ребята так восхищались этой «гёрл» и так красочно описывали её попу, груди, ноги, лицо, причёску и, самое главное, виды, в которых она была представлена в журнале. Что это за «виды» такие?
Журнальные листы были без обложки и аккуратно вырваны выборочно из, вероятно, толстого журнала, потому что на них были разные номера страниц. Большинство листов были с фотографиями, картинками, рисунками и вской разной рекламой. Больше всего меня заинтересовали рисунки-иллюстрации к какому-тио тексту или текстам, потому что они были нарисованы пером, тушью и раскрашены акварельными красками. Все рисунки были юмористическими и на тему эротических отношений женщин с мужчинами…
Однако, всё по порядку…
К моему волнению, вызванному вторжением в запретный схрон моего старшего брата, добавилось вполне понятное волнение от вида этих самых картинок на страницах какого-то журнала. Я впервые один, внимательно, хотя и торопясь, смотрел заграничный журнал с заграничной рекламой, заграничными товарами, заграничной жизнью. Поэтому мне всё было интересно и я буквально «фотографировал» своими глазами и запечатлевал в своей эйдетической памяти всё, что видел.
Увы, я учил в школе немецкий язык, поэтому все надписи к рекламным картинкам, рисункам и фотографиям для меня были «абракадаброй», но всё же что-то я мог понимать и угадывать интуитивно. Например, на первой странице с рекламой я увидел гипсовые глаза и гипсовые губы от какой-то античной головы, и стаканы с бутылками какого-то вина. Наверно, одно вино было для улучшения зрения, а другое – для того, чтобы лучше говорить…
На обороте первой страницы было чёрно-белое фото какого-то стильного легкового автомобиля. Потом я увидел на страницах множество красивых и даже красивейших автомобилей разных марок. Из было много, очень много и это меня удивило. Мне даже понравилось слово, которое я прочитал «по-немецки» - «Спитфир» (Spitfire - вспыльчивый). Другое слово «звучало» почти по-русски – «Triumph» (триумф). Только вместо нашей буквы «ф» американцы (журнал, вероятно, был американским) использовали две своих буквы – «p» и «h». Чудаки!
На следующей странице было рекламное фото остроносой мужской туфли со шнурками. Потом была страница с цветным фото бутылки с этикеткой, на которой была нарисована белая лошадь на синем фоне и надпись «White Horse» («Белая лошадь»). Под этим названием я только смог прочитать и понять два слова: Scotch Whisky – скотч виски и LONDON – Лондон. Карета, запряжённая четвёркой лошадей, намекала на быструю доставку этого виски в Лондон (или из Лондона). Ещё я прочитал слово «Scotland», но что оно обозначало, я так и не понял. Наверно, «земля скота»?
На следующей рекламной странице был нарисован заграничный матрос в панаме; играющий в кегли и рука, которая наливала из маленькой бутылки в стакан с ледяными кубиками «шипучку» или «газировку». Надпись гласила, что это «mixer». Что это слово значило, я не стал выяснять…
На обратной стороне этой страницы какой-то щёголь в бардовом пиджаке, чёрных брюках и курительной трубкой в руках шествовал босиком. Реклама предлагала щёголю купить шерстяные носки бардового цвета.
На следующих текстовых страницах были небольшие рекламные вставки с рекламой обуви, вина, виски, будильника, косметики, колец, мебели, грампластинок, курительных трубок, лимонада в бутылках и банках, мужских ботинок, приправ к блюдам, опять скотч-виски. На одном из фото какой-то мужик в костюме и шляпе шёл по улице мимо разных людей в обнимку с огромной бутылкой виски с длинным чудным названием…
На других листах была реклама пива и карт (карточной игры), которая обещала 10 000 долларов призового фонда. Отдельный лист изображал на фото улыбающегося идиота с длинной сигаретой в губах. Всё хорошо, но под левым глазом у этого мужика был синяк…
На следующем листе я увидел надпись «History of playboy» и догадался, что она обозначает название «История плейбоя». «История» - это ясно и понятно, а что такое «плейбой»? «Бой» - это по-американски «мальчик», это я знал. А что значит «плей»?
Я не поленился, сбегал в свою комнату, достал с полки этажерки англо-русский словарь моего старшего брата Юры и нашёл это слово. «Плей» - это «игра, играй». Выходит, «плейбой» - это значит, «Играй, мальчик!», а применительно к названию «История плейбоя», это значит, «История играющего мальчика» или «История юного игрока», или «История мальчика гуляки». Значит, «плейбой» - это юный гуляка, игрун, игрец, пацан или поцан, если точнее…
История гуляки-пацана сопровождалась классными рисунками – иллюстрациями, по которым можно было догадаться, о чём говорится в этой истории. Вот двое мужиков сидят в кафе или ресторане и о чём-то договариваются или что-то рассказывают друг другу.
Вот один из мужиков сидит на мягком диване в каком-то ресторане и к нему подходит официантка, одетая в закрытый купальник, а на голове у неё, почему-то, длинные искусственные уши, как у осла или у зайца. Официантка принесла мужику заказанную еду, а тот хватает её за голую попу.
Вот какой-то пожилой и злой начальник в очках что-то выговаривает и указывает пальцем полуголой официантке с ослиными ушами на голове, а та смиренно и виновато его слушает. Потом она оказывается уже в каком-то фотоателье, и фотограф снимает её, сидящую на высоком табурете и совершенно обнажённую.
Внизу страницы фотография показывает какого-то мужчину в костюме, окруженного множеством красивых улыбающихся женщин в закрытых купальниках и с длинными ушами на головах. На следующем фото какая-то пожилая дама отбирает двух подобных девушек-женщин, оценивающе рассматривает их лица, голые плечи, груди, затянутые в корсеты талии, широкие бёдра и блестящие купальники, в которых девушки стоят перед дамой, скромно прикрывая своё «сокровенное тайное место» руками.
На следующей странице голая девушка уже нарисована с обвисшей грудью и попой и какой-то очкарик грубо протягивает ей пачку долларов и гонит её прочь. А в нижней части страницы на фото какие-то мужики в креслах курят сигары и рассматривают фотографии девушке с ослиными ушами на головах…
Дальше были рисунки о том, как девушку (героиню истории) приглашают «в гости» к какому-то толстяку с сигарой во рту, потом показывают ей огромного размера кровать, а потом она оказывается в компании полуголых девушек-женщин и двух молодых мужиков, которые валяются с ними в расслабленных позах где-то у кого-то в доме или на квартире. Ну и дальше всё в таком же стиле…
Рисунки мне понравились тем, что они были простые, понятные, почти таким же, как мои рисунки – иллюстрации к прочитанным мной книгам. Я зримо убедился в том, что рисую правильно и могу так рисовать и дальше. Мне бы только потренироваться рисовать тушью и пером! Но в целом мне эта «история плейбоя» не понравилась…
Также мне не понравились красочные картинки к другим историям, видимо, напечатанным в этом журнале. На них были карикатурно нарисована женщина с большой грудью в кровати с каким-то толстым и старым мужиком в пижаме. Мужик, видимо, был богатым, потому что фоном рисунка был бассейн, пальмы, цветы в кадках, высокая каменная ограда и красная машина в воротах. Выражения лиц у женщины и мужика в постели были похабные…
А вот на следующих страницах было что-то отличное! Это были итальянские легковые машины разных типов и марок. Я насчитал 22 машины! Эх, какие же красивые это были машины!
На следующих страницах фотографии рассказывали о том, как молодой богач разъезжает на своей красивой машине и пристаёт к разным девушкам в разных городах. Наверно, это был какой-то американский плейбой, гуляка-парень. На следующей странице, наоборот, были фотографии, показывающие, как молодая красивая медсестра идёт на работу, общается с доктором, готовит для пациента кровать, а потом, неожиданно, она оказывается уже на цветном фото обнажённой, красивой, улыбающейся и… прекрасной.
Я вздрогнул от неожиданности, увидев большую цветную фотографию этой милой, улыбающейся молодой женщины. Она стояла на коленях перед каким-то деревянным чурбаком на галечной пляже, раздвинув ножки вперёд-назад. На её плечиках было оранжевое махровое полотенце, которым она прикрывалась, как шарфом.
Левым локотком девушка опиралась на торец чурбака и пальчиками придерживала край полотенчика на плечах. Из под её локотка в профиль была ясно видна её левая грудка с острой вершинкой коричневого соска. Талия у девушки была тонкая, животик – плоский, а попка и бёдра удивительно округло-гибко-гладкими, не широкими и не узкими, а гармоничными.
Блестящая и светлая попка и бока точно гармонировали с крутыми, как налитые яблочки, щёчками. Девушка-женщина озорно и лукаво улыбалась, наклонив головку чуть назад и в полуобороте ко мне, смотрящему на неё с немым восхищением и внезапной сердечной радостью. Я взволновался, часто задышал и очень обрадовался, потому что увидел то, что хотел, чего ждал, на что надеялся. Это опять была она – моя Фея красоты и страсти!
Я смотрел на неё и любовался, затаив дыхание, а она улыбалась мне лукаво и кокетливо. Так продолжалось не знаю сколько времени, но очень долго, потому что я совсем перестал дышать и вынужден был судорожно «всхлипнуть», вдохнуть в себя воздух и очнуться. Сердце застучало, как бешеное, в глазах сначала помутилось, потом прояснилось, а затем я сказал самому себе: «Не теряй, Саня, головы! Он тебе ещё понадобится». Может быть, это не я сказал, а кто-то из моих внутренних голосов? Не знаю, но в дальнейшем я смотрел листы из американского журнала «Плейбой» уже более спокойно и даже критически…
Дальше был лист, на котором рисунками гривастой девушки с красивыми ножками были показаны танцевальные па ритмичного танцы типа «твист». Мне опять понравились рисунки стройной танцующей девушки с распущенными волосами, и я взял эту манеру рисунка себе на заметку.
На следующей цветной иллюстрации к какому-то рассказу была изображена бегущая среди пальм молодая стройная грудастая аборигенка в разорванном платье, за которой гнался здоровенный матрос какого-то иностранного вида с глупой ухмылкой жадного вожделения. Девушка бежала и смеялась как бы счастливо, а моряк улыбался «зверски», «с аппетитом»…
На следующей цветной иллюстрации вообще было нарисовано что-то совсем «непотребное»: голые белые мужчины и женщины европейской или американской наружности играли клюшками в гольф. Из одежды на них были только носки, туфли и шляпы-панамы. «Чёрте што и сбоку бантик»!
На третьей цветной картинке было нарисовано такое, что я от неожиданности и возмущения чуть ли не «осатанел». На иллюстрации была изображена мама с дочкой, девочкой примерно моего возраста, 11-летняя, которая разделась перед доктором, развалившимся в кресле позади голой девочки. Доктор что-то говорил чопорной мамаше, а девочка стояла перед мамой абсолютно голая и у неё на голове торчали «ослиные уши», а сзади между половинками попки был вставлен клочок ваты, который изображал заячий хвостик. Так девочка изображала из себя «подружку журнала «Плейбой».
Это было уже не смешно, потому что выглядело дико, непонятно, неразумно и очень некрасиво и не хорошо. Последний рисунок-иллюстрация вообще был дурацким. На рисунке был нарисован повешенный мужик с выпученными глазами и высунутым наружу языком. Это было уже совсем ни к чему. Я с отвращением засунул эти листы американского журнала «Плейбой» обратно в папку. Только тут я заметил, что в папке внутри какой-то газеты есть ещё листы из журнала и взял их.
На первом помятом и потёртом листе я вдруг увидел нашего милиционера в фуражке, который показывал симпатичной белокурой девушке на улице направление куда-то, куда этой девушке было нужно. Сверху была надпись, которую я скорее понял, чем прочитал: «The qirls of Russia» («Девушки России»). Действительно, на более мелких фотографиях были красивые и не очень красивые девушки и молодые женщины, но на следующей странице они уже были полуобнажённые и даже совсем голые.
Одна из них лежала скрестив ноги на галечном пляже в купальнике «мини-бикини» и её белокурые локоны были аккуратно разложены вокруг её головы. Другая девушка была сфотографирована со спины, и был виден край полушария её правой грудки. Другие симпатичные девушки были сфотографированы где-то в парке на фоне зелени, а одна из них была с полностью обнажённой грудью.
Ещё одна женщина была полностью обнажённой и лежала на постели, запрокинув голову с закрытыми глазами, изображая из себя модель журнала «Плейбой». Только сфотографировали её не так, как в журнале, не красиво, а сверху вниз, с «обрезанными» ногами, и тело этой женщины выглядело как бревно, как мясо на кухонной доске.
Другая девушка была снята в лесу, в бликах солнечных зайчиков и теней от листвы по всему лицу и голому телу. От этого её тело выглядело «грязным», покрытым пятнами. Девушка хотя и позировала в голом виде, но руки держала на своём сокровенном тайном месте, и выражение её лица было напряжённым.
Другие «русские красавицы» были сняты в какой-то ресторанной компании, где они сидели за столом, улыбались, кокетничали, выпячивали свои груди в открытых декольте своих платьев, а одна из них была снята уже в постели в голом виде. На другой странице подобные девушки были сфотографированы то в лесу, то на балконе, то на дорожке в парке. На фото они либо скромно улыбались, либо глупо хихикали. Одна из них, в белых тесных брючках, прижалась спиной к дереву и кокетливо снимала со своего плеча бретельку лифчика…
Странно, но на меня эти фотографии не производили никакого впечатления, кроме отторжения, неудовольствия, неприязни и сердитого отвращения. Не могли так выглядеть и так себя вести русские девушки из России! Не могли! Это они нарочно позировали перед американским фотографом из журнала «Плейбой», чтобы он их заметил, снял, прославил у себя в Америке в их журнале для плейбоев, а этот американец их только опозорил такими некрасивыми снимками…
Там ещё много было подобных снимков разных девушек, но я их смотрел только мельком, по инерции. И вообще, остальные листы я смотрел уже второпях и задержался только на картинках, показывающих модели журнала «Плейбой» за 1955 год. Некоторые из этих моделей мне были знакомы, так мне показалось, и выглядели они на снимках «профессионально», не чета нашим девушкам…
Листы журнала «Плейбой» закончились, и опять между газетными страницами я увидел другие листы. Это были картинки из какого-то другого журнала и вот они-то стали моим главным призом-открытием. Это были отдельные картинки красивой молодой женщины, удивительно похожей на мою «плейбойскую» Фею красоты и страсти, которую я только что увидел.
На первой картинке она была одета в чёрные тонкой материи брючки в обтяжку и белую блузку, которую задрала высоко вверх так, чтобы был виден нижний край её грудки. При этом женщина была в той же позе и положении, как на первом снимке, только не на пляже, а дома, на диване. Улыбка у неё была такая же румяная, счастливая, кокетливая и озорная.
На второй картинке эта молодая женщина была с другой причёской, пышной, округлой и взбитой, как венчик одуванчика. Она была одета в чёрный шерстяной свитер тонкой вязки на голое тело. Женщина стояла где-то дома рядом с плетёным креслом и каким-то комнатным растением в одних чёрных трусах-плавках и откровенно приподнимала подол свитера, обнажая свои груди. Её правая грудь с коричневым кружком вокруг твёрдого соска выглядывала из-под кисти её правой руки. Женщина опять улыбалась, но теперь уже не озорно и не кокетливо, а с какой-то внутренней нахальной уверенностью. Её плоский рельефный живот с ямкой пупка был красиво освещён боковым светом из окна, расположенным слева.
Третья картинка показывала эту женщину, сидящую боком на полу перед диваном. Она была голая по пояс, но опять рукой прикрывала верхнюю часть своей грудки, а её талия, бока, попа и ноги были полностью закрыты полупрозрачными чёрными колготками. Хотя в кадре были всякие домашние украшения: ваза, диванные подушки, столик, цветы, но картинка не была выдающейся; так, обычный любительский домашний снимок полуголой молодой белокурой женщины.
Четвёртая картинка показывала её в доме через дверной проём. Она стояла в глубине комнаты, похожей на кухню, голая, но в небрежно накинутой на голое тело шерстяной оранжевой кофте крупной вязки. Одну руку он завела себе за спину, чтобы показать свои груди, правый бок и кокетливо скрещённые стройные ножки, а левой рукой она прикрывала полой кофты своё сокровенное тайное место. Девушка на картинке была «далеко» в комнате, поэтому её трудно было рассмотреть подробно.
На пятой картинке она была уже сидя на диване. Оранжевая кофта была небрежно откинута на спинку дивана. Девушка с кем-то говорила по телефону и прижимала телефонную трубку к правому уху, склонив красиво голову с пышной причёской крупными локонами. Правая её ножка опиралась в пол, а левой ногой, согнутой в колене, она прикрывала себе сокровенное тайное место. При этом её свободно обнажённая грудь красиво бугрилась двумя тяжёлыми сисечками с тёмными кружками вокруг сосков. Вид женщины был домашним, умиротворённым, не игривым, но весьма откровенным.
На шестой картинке фея красоты и страсти уже играла во всю! Она кокетливо и открыто стояла в полный рост в комнате рядом с какими-то полками с украшениями и цветами. Она была одета в чёрные узкие трусики с оборочками и игриво изгибалась всем корпусом, скрещивая свои ноги в коленях. В правой руке, опущенной вниз, она удерживала какую-то ткань, которую только что сняла с себя, а левую руку она полностью отвела себе за спину, открывая моему взору весь свой обнажённый и красивый стройный и гибкий торс: бёдра, талию, животик, грудки, прекрасные прямые плечи, тонкую шею и своё лицо, лукаво наклонённое на бочок. Здесь она была юной, прекрасной, солнечной, воздушной и желанной. По всему было видно, что молодая женщина настроена игриво, привлекательна и привлекает внимание, словно магнит притягивает железо.
На следующей картинке стало ясно, что эта фея красоты и страсти играет, балуется, дразнит и в руках у неё была не ткань, а большой шерстяной шарф с кистями, которым она и накрыла себя, голую, скрывая от меня своё игриво настроенной тело. Открытой она оставила только левую грудь, которая стала у неё ещё более округлой, наполненной и вершина её соска стала совсем твёрдой, пупырчатой…
На последующей картинке эта фея красоты и страсти, уже ничуть не стесняясь и полностью оставшись обнажённой, стояла перед открытой дверью в другую комнату и всем своим голым видом и лукавой хитрой улыбкой приглашала меня за собой. Она стояла ко мне спиной и левым боком. Я видел полностью её голую спину, попку, бёдра, ножки и в профиль островерхую полную левую грудку. Фея обернулась ко мне своей пышно причёсанной головкой и взглянула на меня так своими огромными глазищами, что я вздрогнул и зачарованно открыл следующую картинку из какого-то журнала.
На ней моя мартовская Фея красоты и страсти, по-кошачьи, кралась на коленках и руках по заправленной красивым бельём с цветами постели и её спинка была выгнута так, что попка «смотрела» почти точно вверх. Её грудки «колыхались» в такт её движениям, колени передвигались вперёд, и она это делала так медленно и гибко, так притягательно красиво, что я невольно опять затаил дыхание и захотел тут же к ней, на её постель, к её прекрасному голому телу. Фея неотрывно смотрела на меня, почти запрокинув вверх голову и молчала, прикусив нижнюю губу. Я ощутил трепет и волнение внизу живота и мой «сашок-дружок» нервно начал «поднимать голову» и стремиться наружу…
Я уже, было, совсем поддался чарам моей картинной феи красоты и страсти, но тут я увидел, что картинка покрыта какими-то пятнами. Такие же пятнышки я видел на других картинках, но не придал им значения, а теперь вдруг я с ужасом ощутил, возможно, понял, что эти пятнышки не простые, что это следы чьих-то «восторгов», наподобие моих ночных излияний в моих видениях и свиданиях с моей Феей красоты и страсти. Я не просто опешил, я в ужасе отпрянул от этой волшебной картинки и от этих картинок вообще…
У меня было полное ощущение, что эта мартовская фея-кошка на постели громко и счастливо смеётся надо мной, наслаждаясь моим стыдным изумлением, а я, со всё нарастающим ужасом, вдруг ощутил себя по-настоящему «третьим лишним». Да, я был сейчас «третьим лишним» между общением этой голой сексуальной красавицы на картинке и тем зрителем, который видел её, «общался» с ней, изливал её свою душу и телесную энергию. Я как бы был невольным соучастником, как бы третьим в этом деле, а быть «третьим» я никак не хотел…
Лихорадочно, сбиваясь и комкая листы, я кое-как запихнул всё в папку, завязал тесёмки и, дрожа от нетерпения, засунул её за обивку спинки нашего большого дивана. «Больше я никогда не буду лазить без спроса в чужие схроны» - твердил я себе мысленно, а сам с ужасом представлял себе, что со мной будет, когда Юра увидит и узнает, что кто-то видел его «запретные» картинки в его тайнике. Он же меня убьёт! И будет прав.
Больших трудов мне стоило успокоиться, но мне не пришлось успокаивать моего неудовлетворённого «сашка-дружка», потому что он сам внезапно так присмирел, что я его еле-еле нашёл, когда посетил туалет чтобы чуть-чуть «сбросить дурь из своей головы». Вечером я был тих, скромен, сосредоточен на книге, которую читал и даже не пошёл смотреть вечернее кино по телевизору, хотя все меня звали в большую комнату.
Мама заботливо спросила меня, не болен ли я, но я её уверил, что у меня всё в порядке и я говорил таким решительным «мужским» голосом, что она мне поверила. Я решил быть «мужчиной» и больше никогда не поддаваться чарам фотографических и картинных «фей» из американского журнала «Плейбой».
Глубокой ночью, а может быть, под утро, мне приснилась моя Фея красоты и страсти с первоначальной картинки и опять очень лукаво, страстно и ласково улыбнулась мне и моему «твёрдому мужскому решению». «Привет!» - сказала мне фея и качнула плечами так, что её грудочки заколыхались и зазвенели, как колокольчики. Это в зале зазвенел будильник моего старшего брата Юры, который в марте 1964 года тоже начал жить по своему расписанию, вставать рано, делать утреннюю зарядку и заниматься усиленно школьными уроками. Юра мужественно справлялся со своими трудностями, а я во всём хотел быть похожим на моего старшего брата.