Миртовое дерево

Пьеса. Миртовое дерево.
Роли:
Графиня - Анна Ивановна Старинцева
Граф - Антон Иванович Дельцов
Ухажёр графини и тайный поклонник талантов её- Алексей Ставропольский
Прабабка – Ираида (грех какой) Львовна – призрак
Пристав – Безродный Борис Борисович
Дворник - Осип
Кухарка - Дуняша
Обожатели:
Первый
Второй
Третий
Толпа за оградой сада
Экономка - мадам Мари Анжу.

Акт первый. Сцена первая.
Дом графини. Особняк «Роза ветров»
Здание поистине внушительное. Внизу зал, справа огромная лестница на второй этаж. Комнат много, но каждая выходит в залу и имеет вход в соседнюю. Все три этажа так обустроены. Довольно необычная планировка. Если обойти кругом через комнаты, единственная не имеющая трёх дверей прабабки Ираиды Львовны на втором этаже, давно отошедшей в мир иной, однако запомнившейся всем гневным нравом, и желанием к старости в святые. Каждое слово сопровождалось ещё двумя (грех какой), так и повелось, что редко кто упомнит Ираиду, а обязательно скажет: Дааа, чудного характера была она - Ираида грех какой Львовна.
Собирается большой праздник.
В столовой графиня, Анна Ивановна Старинцева. Женщина необыкновенной силы духа, но в тоже время нежной и ранимой души. Взгляд ее вроде прост, но за простотой этой таится смесь страсти и божественного повиновения, что само по себе уже чудно.Смотрит как до нутра человека раздевает, и стоит любой перед ней гол. Глаз вам цвет описать так оно тянет, болото, войти и завязнуть. Лет ей около сорока, росту среднего как и комплекции, далека от идеалов времени того, но все в ней идеально. Экономка ее -Мари, единый близкий друг, представляет из себя француженку, имеет разум учить язык, дабы соответствовать, но костью и лицом с Рязани. Шику в ней есть, и встренув обеих можно по началу перепутать кто есть кто. Мари так утянет талию, что выдоху тесно, и желала бы ещё, дабы не стать такой, как сестра ее – Просковея. 
В  окно столовой заглядывает первый обожатель.

Графиня:
- Мари, стоило ли так праздновать?
Князь не соизволил заехать, у его жены подагра. Все не к месту, все сегодня наперекосяк. Утирает лоб шёлковым платком.
Да и жара нынче, чем лучше пойти к пруду. Там и тень, и прохлада.

Мари: - О, и вы меня желаете убедить что именины ваши не повод?

Графиня:
- Поводов в глуши этой пересчитать  на пальцах каждый день.
Чем народу нашему не повод церковный календарик? Вона весь исчеркан углём, что ни день - ратуют за Илью, за Агафью, за святых, да за  праведников, а все ж больше пьют. Не права я, а?
Графиня как дитя подбежала к Мари и обняв ее за плечи зашептала- все ж милее там, у пруда, да Мари?

Мари:
- И что милости вашей милей? Я щёчки ваши красны от румянца сама бы припудрила, но думаю есть тот кто поцелуями их зажжет аки яблочки наливные. Не с того ли пруд вас манит на прохладу, Анни?

Графиня:
- Ну безобразница, а ты считаешь есть он? Тот, кто разделит моего дня и ночи моей, как то я вижу лиц, да удушливых фраков, слов неверных, а хочется Мари.
Анна закружилась с кофейником по столовой, хочется Мари петь, и танцевать, и шутки шутить, и качели Мари, такие резные, деревянные, большие, чтобы в небо и к звёздам.

Но Мари, празднество готовится, а я могу же часок прогуляться?

Мари:
- Всенепременно душа моя Анна Ивановна. И что вам годы, смотрю на вас, что девчонка вы. Бегите, бегите, гляди встрените судьбу свою. Граф вас дожидался, второй год вы  его мучаете. Мужчина то видный.

Первый обожатель , услышав через окошко куда собирается Анна, отбыл к месту ее будущей прогулки, и ждал даму у пруда.

Графиня:
- Мучения Мари закаляют сердце. А я заколю ка брошь на грудь мою, и с молитвой выйду на тропочку.

Мари:
-Ступайте, ступайте, я позабочусь и о дне сегодняшнем ( и о ночи вашей) - про себя.


Сцена вторая.
Дорожка к пруду.
Графиня прогуливается и не замечает как позади появляется граф, Антон Иванович Дельцов, мужчина лет пятидесяти пяти, высокий, с орлиным взором, с гордыней такой, коей слагают легенды, на лице его играет улыбка.
За кустами обожатель слышит все дальнейшее.

Граф:
- Аннушка, счастье моё. Руками пытается обнять ее за плечи.
Анна аккуратно высвобождается, зонтиком ударив по пальцам графа.

Графиня:
-Несносный! Как вам не говори, все тянет вас до дела безобразного.
Смеётся.

Граф:
- Меня?
Делает изумленный вид, и прям таки горит возмущением праведным лик его.

Графиня:
- Вас.

Граф:
- Но позвольте, я же вам предлагал руки, вы отказываете каждый раз!

Графиня:
- Ваш ум настолько не прагматичен, что я не удивлена вашему возмущению.
Вот вроде я сейчас как трепетная лань должна склонится, и просить вас о одолжении, и извиниться может быть должна?
Но именно от того долга своего не вижу, что за душой вашей, да и за руками тянется сеть поступков, коих вы не оглашаете, однако последствия их весьма громкие.
Вы конечно можете и меня к ногтю за романы мои, за страсти коими небеса стращают, но я то не отрицаю своих слабости. Да и не я вам руки предлагала, а наоборот.
Граф:
- Но я не имел.

Анна оборвала речь его:
- Не имел! И не стоит более думать, что иметь возможно!
Вы батюшка глубже смотрите то, желаете благоденствовать в душе моей, осыпать так сказать меня милостью, и в ответ сразу Да! Да?
Так извольте уволить.
Не будет этого.
Вы за собой подотрите.
А то в глаза любви оды возносите, а за плечами плетьми погоняете, сплетней дугу плетёте, крепко так, чтоб кто на вашу долю рта не возжелал. Я то глазу имею, всё вижу, но зря вы так.
Нынче женщина страстная, с чувством , да с приданным, более сладкий с изюмом подарочек, нежели ваши новомодные красотки.
Так что вы граф голосом мне ещё кавалеров сбираете , а желанием унизить имя моё, от себя небеса отвращаете. Вы хотите рассказать зачем  это все?
Ради шутки ли?
Как не за ради плотского вы сюда явились? Наушничать на тех, кому сами то и доложили. Отвадить тех, кто о вас знаемо и мне доложит, и в момент слабости моей открыть объятия свои, и благом по хребту мне.
Уж простите за сравнение, аки скотине водрузите хотите ярмо совести за ваши же проступки , а понесу я?
Не получится граф, не выйдет.
Выйдет иначе.
Граф понимая всю нелепость данного разговора, решил сменить тему на более удобную ему.

Граф:
- Вы Анна в своё веруете. Мне вам не доказать любви своей. Возможно я и имел намерение устранить конкурентов странным для вас способом. Давайте мы оставим это. Пойдёмте прогуляемся. А то налетят Ваши обожатели, и главный их.
Графиня, беря под руку собеседника:
- Пройдёмся, если вы оставите глупости ваши. А кто главный?
О ком вы?

Граф:
- Неужели вас не ведомо, кокетка? Алексей Ставропольский.
Я ещё не понял что за человек он. Одет просто, а изъясняется довольно нагло, не сказать с апломбом. Как- будто связей имеет. Молод, жарок, несносен своим появлением везде. Как черт из табакерки появляется во всех местах где я бываю, и Всенепременно вас упоминает.

Графиня покраснев:
- Добрым словом?

Граф:
- Что и странно. Вы же ему отказали в милости посещать дом ваш.

Графиня:
- Отказала, имела на это причин. Растеряно, озираясь по сторонам… Где же оно.

В этот момент не пройдя и десяти шагов пара натыкается на обожателя, который следил за ними с самого начала.

Обожатель:
- Анна Ивановна, будьте любезны принять.
Передаёт графине письмо и пакет.

Графиня:
- Как вы здесь? И что это?

Обожатель:
- Я вам давеча цветов присылал, но есть распоряжение, знаю, не вами данное, не передавать вам ничего. А с корзиной моей поступили странно. Осип к заднему флигелю отнёс, да вложил туда что-то. Цветы измял охальник. Я не имел желания это так оставить, но ближе увидел, в цветах это. Возможно глупости мои душевные вам не ко двору, а в бумагах может что-то важное быть.
Графиня открыла конверт, лицо её менялось с каждой строкой. Поди угадай что там?
На нем заигрывала улыбка, но через секунду она бежала прочь, и бровь приподнималась в удивлении.

Антон Иванович, и вы любезный. Приходите к обеду. У меня неотложные дела появились, вынуждена вас покинуть. Анна спешно развернулась и почти бегом отправилась к дому.
Сцена третья.
Дом Графа.

В огромной гостиной окна занавешены плотно. Много места, а жизни места нет. Как-то все весело но отнюдь не хорошо.
У стола стоит граф, позади  него метрах в трёх, на диване сидит его соперник Алексей Ставропольский.

Граф:
- Вот вы мне давеча вещали о буйстве чувств в груди вашей, о моем поведении недостойном, о счастье  любить её.
Граф вознёс руки к небу.
Её, ангела в облике демоническом, влекущего к разврату, и слабости наши точащего гласом своим небесным.
А это все несносная маска.
Маска благоденствия.
Я сам!
Граф ударил себя в грудь кулаком, сам видел, как загорелись глаза её от послания.
Не вам и не мне она привержена. Ни материи и утех, ни плотского жаждет, хоть и управляет им! Есть что-то скрытое, что-то страшное, чему я удивлюсь, и отчего места себе не найду. Будет это, будет, попомните мои слова!

Алексей Ставропольский:
Закуривая сигару, вы за этим за мной послали?
- И что прикажете не любить?
Вы странный человек о божеском рассуждаете, эпитеты вешаете, а сами то понимаете что о сердце, о сердце речи ведёте?
Разве мне интересно как вам – что там за писанина прислана, да автор кто?
Мне ее боль интересна,
Отчего она грустна бывает, почему цветов не принимает, чем душа ее ласковая мается.
Какой там страх?
Там любовь царит.
А вам не увидать!
Плотского в моих действиЯх от того и зрите, что сами только монетой заслужить можете.

Граф:
- Я намерен прекратить ваши воззвания чести моей, да, я имею возраст, имею силу иную, но и ваша не мила ей. Я знаю, чувствую, будет это сошествие заезды нашей с пьедестала в ином виде!
Запишите себе – демон она, искуситель агнцев.

Алексей рассмеялся:
- Да коли так! Служить ей обещался и не откажусь. За ради покоя её. А агнец вы что ли?
Побойтесь Бога, вам поболе бычком жертвенным идёт.

Граф:
- Не сметь ерничать!
Подите вон. Я вам глаза открыть , а вы шутник слепец!

Алексей:
-С превеликим удовольствием, только слепец то не я.

Вбежала экономка Анны, запыхалась, шляпка съехала.
Мари:
Алексей, быстрее, там такое, такое, мне в доме князя сказали вы здесь. Анна зовёт вас.
Алексей срывается с места и они отправляются с Мари к Анне Ивановне.



Акт второй.
Сцена первая.

Сад графини.

В саду влажно, мир приглушен, стих гомон птиц, улеглась душевная пурга.
Анна сидит в саду в совершенном спокойствии, там ее и застал Алексей
За забором толпа прислушивается. Во главе толпы граф.

Анна:
-С чего вы так бледны? Что-то случилось?

Алексеи;:
- Вечность без вас. Мари сказала – Вы звали меня? Как вы не желаете казаться холодны, я знаю вас. Слышите, я знаю вас. За вашеи; надменностью, интригои;, за вашим превосходством напоказ – превосходство душевное.
Вы же мягки Анна, мягки и добра полны как хлеб, ароматныи;, свежии;, чуть сломи его и вот оно чудо.
Что же вы молчите?
Алексеи; встае;т на колено и прижимает ладонь Анны ко лбу.

Анна:
- Как горячи вы, как скоры на признания. Добра я? Мягка я? Встаньте, брюки ваши салона мадам не пачкаи;те, с ними и души замарать не сложно! Анна убрала ладонь. Вы – милый мальчик, милый, но как вам меня любить? Я уже села, Я скоромна, чувствам предаюсь таким, коими не написать вашей любви.

Алексеи;:
-Да черт с ними, с брюками, еще; положите, еще;, молю вас. Не бои;тесь душа моя, не обижу, дышать с вами желаю, жить вами хочу, пусть не подле, пусть около.

Анна возвращает ладонь на лоб юноши, но показывает ему, приложив палец к губам, чтобы он не так громко оповещал соловьев гулящих голосом своим. Вслух же произносит, чтобы слышали все:
Глупости, детство, несусветная ересь. Не добра я, и не мягка, подите вон!

В этот момент граф по ту сторону забора выдыхает и отстраняется, дальнеи;шее ему не интересно.
Анна же увлекает Алексея вглубь листвы.
Анна:
- Я право растеряна. Ищет взглядом что-то.
Алексей:
- Вы утеряли вещь какую-то? Анна Ивановна.
Анна смотрела мимо него, но на вопрос ответила.
Анна:
- Все чудесно, смотрит все ещё мимо. Прям не знаю. Толи в шоколаде было коньяку слишком, толи в коньяке шоколаду мало, но сердце зашлось, и письмо это, все к месту. Я метаниям не подвержена Алексей, вы же знаете. Знаете и затеи мои сумасбродные, и слово мое единое. Одного не знаете, жизнь моя имеет окончание. Я слаба. Духом слаба. Нонче граф имел неосторожность мне предложение опять делать. Так вы ведь понимаете, у руки держу, и отпустить сил нет, и наслаждение его справить, что в омут..
Дела мои плохи. Скучны бумажные прописи, цифр я не любила С детства, приказчик Егор последнего лишил, но я знаю- выход есть.
Вчера сон видела, и не сон вроде, явь в нави или явление прабабки моей Ираиды Львовны. Сказать вам? Вы человек верующий, смеяться не станете?
Алексей:
- Я? Над вашим благородием? Упаси Бог, слушаю вас и внимаю.

Сцена вторая.
Вечер тремя днями ранее. Дуняша чаю С ромашкой принесла. Спальня графини. Все выдержано в белом цвете. Кружево вокруг, шелк, букет ромашек в вазе стоит У окна. Окна раскрыты.

Дуняша:
- Анна Ивановна, что-то вам муторно. Вот душой чую плохо. Может на воды? У нас люда все просто – иконе поклонился, судьбы принял, а вам С тонкостью души положено себя соблюсти в здравии. Без вас кто мы? Слезу утирает. Вона вчера Машка Подьячих сказывала как барин за косу ухватил, полдня таскал. Кому мы достанемся? Нет вас, и нас нет. Одно слово – подневольные. Мы ж здеся то по доброте вашей. Кому охота доли хужее выискать. Не бережете вы себя, ох, не бережете. Неспокойно на сердце У меня. Вчерась икона Чудотворца пала в горнице, прям в сторону сада. Вот к чему?
Анна:
- Дуняша, но полно уж. Бредни выдумывать. Все со мной верно, все по Божьи. Как угодно небесам, так и случится. Ты скажи лучше, не видала чего в ночи на этой неделе?


Дуняша:
- Нет, матушка моя. Окромя иконы той, ничего. А было ль чего? Так укажи, я послежу.
Анна:
- Все хорошо, все хорошо.

Стучит Мари в дверь:
- К вам можно?
Анна:
- Входи, душа моя.
Мари:
- Там из города требуют. И какой наглости гость. Просить говорит не велено, велено доложить. Лицо в оспинах, страш;н, нос картофель варёный, росту необьятного.
Анна:
- Скажи буду.
 Мне Дуняша одеться поможет. Иди.
Мари уходит.
Анна одета спускается в залу.
Гость сидит в кресле, крутит ус. При виде графине, не удосужился подняться.
Пристав:
- Доброго вечера, хоть и не С добром меня ноги привели. Извольте представлюсь – Безроднов Борис Борисович. Чего уж там давайте сразу к делу. У вас приказчик есть?
Анна:
- Приказчик есть! Как не быть. Только вы встаньте и голос потише. Имеете сказать – говорите!
Пристав (смущаясь) :
- Я что? Я ничего. Ваши дела, не мои. Тут вот указание вышло насчет имения. Вам должны доставить в руки. Однако указание указанием, а по закону отсрочку полагается.
Анна:
- Я вас слушаю.
Пристав:
- Так это, ваш приказчик то, вор. Вот самый настоящий. Он давеча зерна обещал да продать успел десяти, а не один не получил. В плату понесшим ущерб полагается. Они бы конечно подождали, но до нового урожая осень, зима, а им надо сейчас. Не желают ждать. Имение ваше на общем собрании порешили в уплату.
Анна покачнулась, присела на диван.
Пристав продолжил:
- Однако отсрочка есть- месяц! С того момента, как указание У вас на руках будет. Я это, пойду. Смотрю вы в припадок собрались, не люблю слабых да бедных
Анна вскакивая С дивана, и куда девалась слабость то?
- Вон! Это пока мой дом! Никто У вас не спрашивал – Чего вам тут любить, держите своё при себе! Я найду выход! Имение не отдам!
Пристав:
- Так Я чего? Я ничего.
Анна:
- Пошел прочь!
Пристав выходит из залы.
Анна в смятение. Идет в спальню, пьет чай. Ложится. В голове ворох мыслей. За окном начинается дождь. Озон благотворно действует и Анна успокаивается С мыслью… Не стану думать об этом сегодня, подумаю завтра. Вот и веки отяжелели и сон вроде идет.
Звук разбитого стекла.
Анна открывает глаза. В полутьме видит, как ветер раскачивает занавеску, не видно и вазы С ромашками. Возле окна промелькнула тень.
Анна:
- Кто здесь?
Тишина, дождь перебивает все малые звуки. Анна спускает ноги С кровати и делает идти к окну собрать осколки и затворить его.
- Кто здесь.
В ответ, позади Анны голос:
- Кому быть? Нет никого. И смех старческий.
Анну парализует страхом, она боится обернуться.
Анна:
- Вы?
Ираида Львовна:
- Я, грех какой что Я? Тебе все полюбовники мерещатся?
Нет, кума – лиса,  то Я, твоя любезница. Грех какой, ты свободы блюдёшь, а края не видишь? Чего удумала. Род извести? Я тебя за косу то, за косу! В кости вплету, по свету потащу, за глупость да растачительность.
Анна чувствует пальцы холодные на плече.
Анна:
- Зачем пришла! Голос дрожит. Брать меня, бери! Стращать не дам. Поворачивается к призраку прабабки. Просто так С того свету не являются. Говори.
Ираида Львовна:
- Ума даю, видишь показывает на окно в сад. Видишь?
Дерево, Мировое дерево. Анна отворачивается от неё смотрит в окно, в полутьме ничего не разобрать, сзади её обнимают руки усопшей.
Анна кричит и открывает глаза в своей постели.

Вс; тот же сад. Собирается дождь.
Анна Алексею:
Так согласитесь ли сопроводить меня. Куда? Не стоит знать вам, доверившись мне, вы сделаете большее счастье, чем приняв меня в супружницы. Я была там, там холодно, ветер свистит, обветшало, окна открыты настежь. Я искала его и почти нашла, почти. Дерево.

Алексей:
- Я весь ваш. Скажите и исполнено. 

Анна:
-  Так вы сопроводите меня без опросов?

Алексей:
Весь ваш!

Анна:
-Завтра, в полночь. Я вас буду ждать здесь.

Сцены третья.
День следующий. В саду графини суета.
Дворник Осип пилит старые ветви. Дуняша собирает мяту к чаю,
Граф, три обожателя, Мари. Граф обыскивает сад без разрешения хозяйки. Обожатели принесли букеты, подарки графине. Все трое- франты, молоды, дерзки, надеяться на внимание и жаждут денег.

Мари:
- Вы несносны! Граф, да остановитесь вы! Дергает графа за рукав. Что вы тут обнаружить желаете?
Я позову приказчика право.

Граф:
- Где он! Я слышал, Анна выпроводила этого нахала - Егора. Да и дела её не так хороши. Так что умерьте свой пыл. Доведется и мне вам хозяином быть. Где он?! Этот нахал Ставропольский! Я знаю, они свидание имели. Он остался здесь?
Трясет Мари за плечи. Признайтесь, вы его пустили? Он не уходил?!
Мари:
- Я вам помогала по душевности. Я считала – вы графине пара. Как вы можете так! Ладно Я, но о ней!
Первый обожатель – Графу:
- Она и вам имела место отставку дать, не сказать уволила. Здесь же на тропочке.

Граф:
-Поберегите язык свой! Не вам ухарь безродный мне нотации начитывать!

Второй обожатель:
- И что ж вы ( обращаясь к первому), сами то отставки не принимали.

Третий обожатель:
- Да, да! Нас ( обводится взглядом присутствующих мужчин) всех выдворили из сердца, мыслей, со двора. Однако мы здесь! Вам граф усмирить надобно гордыню. Все втроем наступают на графа.

Граф:
- Мари, гони вон их! Где Анна? Бог с этим Алексеем. Где она? Слушай меня, не ров;н час мне тобой править!

Мари испуганно:
- Не имею ума и разумения. Только тут голос слышался, и нет. Может в дом вышла? Пойду посмотрю. Строго- Вы господа хорошие, уймитесь и ожидайте. Коль погром устроите, не примину записать для будущих взысканий. В беседке лимонад, охланитесь.
Уходит.

Все в дыму, кажется неведомый всадник пролетел ветром и пыль земли взъерошилась огромным серым зверем.

Граф:
- Что это? Вы видите что- нибудь? ( обращаясь к господам).
Первый обожатель:
- Дрожь земная. ( трусливо оглядываясь).
Второй обожатель:
- Так мелочи, карета наверно проехала, сухо нынче.
На его слова с неба грянул ливень.
Все четверо укрылись в беседке в ожидании Мари и графини.
Мари нет довольно долго.
Вот она появляется и бежит под зонтом доложить о состоянии дел.
Мари всем:
- Анна Ивановна изволили отбыть, сказали будут завтра, неотложные дела у них. Так что вниманием вас не удостоят.
Подает записку графу. Вам писали.
Граф читает, краска гнева заливает его лицо.
Граф:
- Беркерово! Воды! Изменница! С ним она уехала, С ним! Кричит Осипу- подай коня!
Осип:
- Без разрешения Анны Ивановны не имеюс прав.
Граф:
- Черт С вами. Ещё поквитаемся! Садится в экипаж и едет к себе.

Акт третий.
Сцена первая.

Поместье спит. Ночь.
В спальне Анны происходит разговор.
Анна:
- Мари, душенька. Как ты всё придумала. Граф в Беркерово. Есть мне время решить дел своих. Но уже пора, полночь близится.

Мари:
- Душенька моя, матушка, куда же вы? Спрашивать сил не имею, а чувствую дело недоброе. Будьте вы хоть тысячу раз правы, одной, ночью, даже в приличное место не стоит.
Анна:
- Не одной жизнью живы, что мне жизнь без корней моих, все что суждено – сбудется. Чему написано – не стереть.  Ты жди меня. Жди.
Мари вышла из спальни, лёгким ветром соскользнула вниз, и исчезла в саду
Полночь. Тенистая аллея, издали виден огонь свечи. Как малый сверчок он то удаляется, то приближается, терзая тьму своим желанием быть. Это Алексей от нервозности ходит взад вперёд . Показалось белое платье Графини.
Алексей:
- Голубка, милая, пришла. Куда бы не звали с вами, чего бы не сулили смерти или золота – с вами.
Анна:
- Идемте, увлекает Алексея за руку в ночь, в листву. Возле воды, под утесом Анна указывает на вход в пещеру.
Анна:
- Алёша, друг мой, Алеша, если есть в вас толика сомнения, откажитесь. Уходите и не оборачивайтесь. Я одного дня была, светлого, яркого, а ужаса помню.
Алексей:
- Идемте.
Взявшись за руки входят в промозглую прохладу. Ход имеет длинную лестницу вниз, мхом обросшие перила. Вот и пол - нечто скользкое, хлюпающее под ногами, с запахом Болотной травы. Ещё шаг, теряется разум. Горькая полынь на языке. Мрак отступает и Анна с Алексеем стоят возле зеркала в таком же особняке, как и «Роза ветров» . Однако здесь все иначе. Все наоборот. Лестница вверх слева, а у Анны в доме справа, мебель иная, что-то осталось. Алексей обвел взглядом обстановку. Вот, тот диван, дедово наследство, и канделябр шестнадцатого века с амурами. Все остальное темно, не естественно и пыльно. Анна вцепилась в ладонь Алексея.
- Нам туда, наверх. Двое идут по лестнице. Минутой ранее она была крепка и вечна своим дубом, теперь неизвестно откуда проникший скрип, заполнил каждую ступень. Анна шагнула вперёд Алексея, под её ногой ступеньку подломилась и он еле удержал графиню. Ещё секунда и её тонкий стан полетел бы в пропасть, туда, где уже виднелось е; белое болеро.
Алексей:
- Анна, идите за мной. Держитесь за талию. Крепко держитесь. Они дошли до второго этажа. Проходя мимо портретов семьи им увиделось их невольное движение. Глаза бывших родичей следили за каждым движением. Возле комнаты Ираиды Львовны Анна остановила спутника.
Анна:
- Здесь.
Алексей:
- Заперто. Его рука снова потянулась к ручке. В это мгновение ручка превратилась в костлявую кисть , которая намертво вцепилась в его запястье. Минутное замешательство и юноша принял решение.
Алексей:
- Анна, в кармане, свеча и спички. Зажгите. Как только свет лег на тени рука исчезла. Дверь взвизгнула и поддалась. Внутри все осталось так же, как и во времена своей владелицы. В желтом мареве поднявшейся пыли можно было увидеть стол, кровать с двумя ступенями, кресло качалку и необычное окно более похожее на арочный вход. Анна подошла к нему.
Анна:
- Алеша, здесь лестница в сад. Но в нашем особняке её нет. Смотрите, смотрите, вон она идет к воде, туда, где мы с вами начали свой путь.
Ответа Анна не услышала. Она обернулась. На кровати лежала Ираида, такая, как её провожали в путь последний. Белый чепец придавал и без того мраморной коже оттенок серости, рубашка несоразмерная с телом, сотней воланов добавляла внушительности тонкой, иссохшей фигуре, словно Ираида желала подчеркнуть своё влияние не зависимо от того на этом она свете или ином.
Анна позвала Алексея, но его след простыл. Выход был один идти вперёд. Осторожно она преодолела путь в сад, вниз по лестнице. Там, в месте их свидания с молодым человеком Анна увидела Миртовое дерево. Оно оплетало своими широкими ветвями лавку, на ней сидел Алексей. Лицо юноши было бледно, волосы грязны, фигура Сгорбленна, в руках он держал бумагу и пакет с печатью рода Анны.

Анна:
- Алеша, вы слышите меня, Алеша.
Фигура не шевелилась. В этом человеке остались жить только глаза. Он смотрел на Анну и с болью, и с любовью, и с прощением. Единое слово слетело последним выдохом с губ – Возьми.
Анна не могла остановить слез, но руку протянула и  вещи забрала. Она хотела обнять Алексея, его тело было твердо, безжизненно. Голос прошептал, тот голос, Ираиды:.
- Обними, обними, жертвуй собой во имя всех. Разрешаю. И как тогда, в спальне, две мертвых руки обвили её плечи.
Анна отпрянула и лишилась чувств.
Нашла её Мари на утро. В глубине сада, графиня лежала в обнимку в пакетом.

Сцена вторая.
Спальня графини неделю спустя.  Мари сидит в кресле рядом с постелью болящей.
Анна Ивановна открыла глаза и пришла в разум, спросила:
- Мари, как Алексей? Что с ним.
Мари потупила взор и промолчала.
Анна:
- Говори! Что с Алексеем?
Мари:
- Пропал он матушка, исчез. Искали, посылали, на квартиру не вернулся, вещей не собирал. Не знаю чего и думать.
Анна рыдала. Грусть её была долгой, тоска неизменной. В своей скорби Анна позабыла о пакете и гербовой бумаге.
Граф последний раз заходил к ней через неделю как она оправилась. Разговора не получилось.
В зале, на первом этаже Анна сидела одна, шторы были опущены, лицо е; уже утеряло красок, глаза жили, но и эта жизнь скорее казалась временным движением ради ощущения самой жизни.
Граф:
- Анна, забудьте, за что вам этот траур? Сотни пропадают, тысячи становятся призраками. Очнитесь, вам дышать, вас любить, снимите черное, будьте счастливы.
Анна подняла голову, все заиграло, вот оно её внутренне, легкая усмешка пробежала по лицу:
- С вами? С вами быть! Я ли не знаю, что вы, вы дьявол сговорились С Егором. Вы его подбили меня в нищенство окунуть. И что? Утеряю Я это, найду другое. Сердце мое оплачет сад, пруд, озера наши, аллеи и тропы. За вас? Нет!

Граф:
- Завтра войду сюда хозяином!
Анна перешла на ты, чего С ней ранее не случалось.
Она встала и подошла вплотную к графу:
- Входит, влезай, бери, что толку?! Нет у моей души хозяина, и телу моему хозяина нет. Бог мой пастырь. Ему решать. А  ты кто? Анна встала каблуком на туфлю Антона Ивановича. Он не желал убирать ноги.
- Кто ты? Нет в тебе ничего, ничего! Любовь – добро,  любовь – мир . Как смеешь ты, адское чудовище, сплетник, хам, женоненавистник меня требовать! Приходи, Я тебя жду! Ничего не возьму, все отдам. Анна сняла С шеи жемчуг – Сейчас забирай!

Граф молча оттолкнул е; и вышел. Впервые его душа испытала страшное. Где-то внутри все сжалось, вода потекла по щеке, он ударил тростью о двери, она переломилась и острый край отлетел в лицо. Кровь вмешивалась С солью. Тогда он ещё не знал – это последняя их встреча.
Вечером Анна вспомнила о пакете. Развернув, нашла там все ценности Ираиды и завещание отца. Семейная реликвия в виде бумаги, которую отдал ей Алеша, являлась не чем иным, как договором на владение недвижимостью за границей. По оценке доход от него покрывал не только долги кредиторов, но и обеспечивал графиню спокойным существованием до самого последнего дня.

Прошёл почти полтора года после вышеописанных событий. Тонкая полоса пролегла через лоб. Графиня все больше уделяла времени роще, которую она высадила за это время. Там, в самом центре росло Миртовое дерево.
На этом бы и закончить.
Но вспомним письмо, которое так эмоционально она читала, принесенное обожателем, ещё до всех событий. Настал самый холодный день в году. Анна сидела у камина в кабинете. Мари что-то напевала, раздался звонок.
Через пять минут Мари влетела как стрела в кабинет, язык её не поворачивался, глаза бегали.
Мари:
- Там к вам, господин Ставропольский Александр.
Анна:
- Что же ты ждешь. Это брат Алёши, зови. Я хотела сделать ему приятно и помогла его брату с окончанием службы. Мои связи это самое малое чего стоило отдать за такую любовь. Зови.
Анна встала встретить гостя.
Сделала она это зря, потому как к ней вошёл Алеша.
Александр:
- Доброго дня, благодетельница. Анна Ивановна, милости прошу, дайте обнять вас?
Анна лишилась чувств. Александр уложил графиню на диван. Он сел подле и начал внимательно рассматривать её лицо.
Наконец женщина открыла глаза и их взгляды встретились.
Александр:
- Я не должен был, простите, надо вас предупредить было. Мы с Алексеем близнецы. Но отчего Я слышал, что вы утеряли себя, когда он пропал. Вот смотрю на вас и вижу прекрасны. Как можно вам не служить? Если бы я только мог быть полезен, Я бы с удовольствием. Анна Ивановна чем вас радовать?
Анна вздохнула и неожиданно для Александра обняла его, прошептав- Просто живи.