— Вот я балбес, — прозрел однажды утром Саныч, хлопнув себя по лбу и сразу помрачнев, вышел во двор.
— Да что случилось-то? — Матвейка засеменил вслед за ним, явно не понимая столь эмоционального поведения друга.
— Яхте киль нужен! — у Саныча аж от волнения задрожал голос. — Понимаешь, нужен киль, я только об этом вспомнил, старый дурак.
— Так киль же на месте, — ещё больше удивлялся Матвейка, встревожено вглядываясь в глаза друга.
— Да не этот, — Саныч указал на форштевень и прилегающую к нему килевую балку, — не видишь что ли, нужен яхтенный киль, настоящий, — затем он принялся довольно потешно водить руками, явно стараясь что-то изобразить. — Понимаешь, без него это просто будет лодка, — он обречённо опустил руки и уже спокойно добавил, — под ветром и парусом перевернёмся же.
— А… — Матвейка начал догадываться о чём говорит старший друг и вдруг его осенило, после чего он с негодованием и недоумением развёл руки, лишь добавив. — А где же старый?
От себя добавлю: не знаю как можно жестикулировать руками одновременно негодуя и недоумённо, но понял лишь, что у старичков образовалась очень серьёзная проблема. А самое главное, они спустя много дней поняли, что яхтенный киль отсутствует. Моряки доморощенные… Впрочем матом я не собираюсь описывать события. Если захотите, встретьте Саныча, он обучит мастер классу по бранному слову.
— Не знаю, — в то время как я отвлёкся на размышления, задумался Саныч, — наверное, когда на песок волокли, обломали и выкинули.
— Ну что делать-то будем? — допытывался угрюмо Матвейка, однако с надеждой глядя на друга, но ответа так и не получил и теперь уже с тоской смотрел на могучую фигуру Саныча, который медленно удалялся к морю и в этот момент Матвейка прекрасно понимал, что друга лучше оставить в покое.
Саныч, немного побродив по береговой отмели, вернулся к злополучному судёнышку и теперь задумчиво кружил вокруг него, периодически заглядывая под киль в надежде там что-то обнаружить, затем отходил снова и в один из таких творческих моментов, поднял палку, нечаянно заброшенную на белоснежный песок, принялся чертить на берегу только ему понятные знаки.
Ближе к вечеру он опять посмотрел под киль, с укоризной покачал головой, глядя на свеже обшитый корпус, обернулся и ещё раз посмотрел на свои затейливые знаки на песке, наполовину уже к тому моменту занесённые песком, благодаря шаловливому бризу и, удручённо опустив голову, направился к дому, в котором по-видимому его с нетерпением ожидал Матвейка, предусмотрительно покинув это плачевное место, опасаясь стать жертвой.
— Поднимать её надо, — бросил Саныч, как только увидел друга, — без этого ничего не выйдет.
— Поднимать, — эхом вторил друг, который понимал, что нельзя Санычу уединяться аж на целый день.
— Сначала рельсы строить, — Саныч в упор смотрел на него, — затем поднимать, ставить на колёса и рельсы, — он изобразил рукой движение вперёд и добавил, — а уж потом как-нибудь строить киль и спускать на воду.
— Что? — Матвейка теперь явственно понимал, что их путешествие откладывается надолго.
— То, — вдруг язвительно передразнил его Саныч и внезапно для самого же себя, почти с мольбой в голосе добавил, — поехали отсюда, а? Не выдюжим эту работу, умрём раньше времени. Поехали отсюда, а?
У Матвейка слов не было и он лишь изумлённо озирался по сторонам, наверное надеялся, что окружающие предметы смогут помочь ему решить сложную головоломку.
— Поехали, а? Друг, поехали отсюда, — уже откровенно молил Саныч. — Сгинем же.
Матвейка к тому времени довел себя до такого состояния настолько, что уже смотрел в одну точку и что-то бессвязно бормотал.
Разговор не клеился, поэтому наши друзья, даже не сговариваясь, полезли на свои лавки спать.
Ночью Матвейке почти не спалось. Когда он выныривал из своей дрёмы, то отчётливо слышал за стенками дома тяжёлые шаги Саныча, который бродил вокруг дома, как давеча на пляже, что-то бормотал себе под нос, а иногда победоносно вскрикивал. Матвейка уже настолько измучился от неопределённости, что под утро уснул мёртвым сном, но ненадолго.
— Будем собирать людей, — возбуждённо крикнул Саныч над самым его ухом, будто забыв о хандре, после чего Матвейка, вмиг проснувшись, смотрел долго на своего друга, всё ещё не веря своему счастью.
— Будем? — неуверенно переспросил он.
— Давай собираться, я всё кажется придумал, — у Саныча вдруг на мгновение глаза сверкнули сатанинским огнём и он с нетерпением тормошил друга за плечо.
Продолжение здесь: http://proza.ru/2021/05/15/1068