На кладбище было людно. Ночью угорела пара пенсионеров - то ли с печкой незаладилось, то ли помог кто из друзей-знакомых - неизвестно. Три ямы. Три мертвеца. Двое рядом, один на отшибе, наособицу. Копали без особого энтузиазма - на душе было погано, да и бессонная ночь внесла свои коррективы.
Простой деревянный столбик да фанерный щит - все почести. Первый в списке “своих” мертвецов - пропавшие без вести не в счет.
Когтя и Маузера отправили в лазарет. Первый переохладился и отчаянно кашлял, второй маялся с воспалившейся раной на щеке. Бергеру перевязали руку и отправили восвояси.
Сестры милосердия, спасенные от бандюков, откровенно наглели, но девкам нужно надо отдать должное - без лишних разговоров принимали подранков и делали свое дело довольно прилично. В помощь им отрядили глуховатого хромого мужика лет пятидесяти по имени Сергей - дров наколоть, костыли из подручного хлама сваять, ну и так далее. Самым главным критерием было отсутствие у Сереги тяги к синьке - сам не бухал и другим не позволял - редкое, невероятно редкое и нехарактерное для наших широт зрелище.
- Нам слишком долго везло, - молвил Юзеф, отложив в сторону лопату. - Видимо кредит в банке чудес больше не дадут.
- Антон был прав, - Бергер разлил в пластиковые стаканы водку. - Ну...Земля тебе пухом, камрад…
Выпили, закусили. Всех собрать было невозможно и на церемонии присутствовали Альт, Бергер, Юзеф и Демон. Остальные или проходили ускоренный курс лечения или работали не покладая рук.
Времени было мало. Фауст и Ледоруб заканчивали сборку второго огнемета, работяги Андреича спешно вкапывали столбы и тянули колючку вдоль западной окраины деревни. Наконец-то заработала нормальная радиосвязь - на заводе установили антенну и, кажется, разобрались с генераторами. Вставал вопрос - жечь топливо или попробовать соорудить несколько ветряков. Собственно, задачу обеспечения будущего убежища электроэнергией перед Ледорубом и стихийно набранными помощниками Бергер и Юзеф поставили на вторые сутки после захвата завода, освободив коллектив завода от участия в рейдах, патрулировании и иных способах забесплатно переехать в лучший мир чартерным рейсом.
Сборка огнеметов и поиск комплектующих затормозил работу с ветряками на сутки. С радиосвязью разобрались буквально за час до визита Нерва - первым делом связались патрулирующим округу Демоном, позже - с наблюдателями на вышке и блокпостом.
Вообще рытье, копание, перетряхивание барахла на сортировке чуть севернее главного въезда в деревню требовало новых рабочих рук. Тут пригодилась братия босяков, кое-как сводивших концы с концами на северной окраине - оборванных доходяг неопределенного возраста за жратву запрягли разбирать привезенный со всей округи хлам. Тут пригодился эйрганнер-Костя - его друзей напрягало соседство с бухающими маргиналами, а трудотерапия как говорится, из обезьяны делает человека. Маргиналов поставили перед фактом - или за пару часов они выметаются из своего бичевника (который проще сжечь, чем отмыть), переодеваются в чистые робы и приступают к работе, или их живьем замуровывают в подвале. Смерть поганая и непочетная - гнить в сырости под землей, не имея возможности выбраться наружу. Бичей было не жалко, а по голодным лицам было видно, что за миску горячего супа и кусок хлеба ковырять хлам будут - пока есть что жрать и есть где спать.
Бичевник в тот же день расселили, бичей отвели на сортировку, показали фронт работы и сообщили патрульным из числа “Секьюрити” чтоб особо не жалели пинающих балду доходяг в случае срыва планов и грубого нарушения трудовой дисциплины.
- А шпать где будем? - молвил небритый хрыч, вроде как имевший некий авторитет среди маргиналов. - Ты хоть шконку под навеш положи, нашальник.
Присутствовавший при разговоре Альт поморщился. Клошаров он на дух не выносил, но тут похоже придется погрузиться в процесс с головой. Работников нормальных надо беречь - а голотьбы бичевской, опустившейся, везде навалом нынче. Ежели на людей станут похожи - напишем письмо Горшкову, примем в трудотряд…
Домик бригаде сортировщиков выделили аккурат напротив места работы. И вроде бы завертелось дело - в первый же день на завод отправили четыре телеги с досками. За тягловую силу сошли лошади - в Никольское перебралась семья коневодов откуда-то с юга…
- Короче. Утром у соседей вышел знатный кипиш. Схлестнулись вояки с бандюками, до сих пор друг друга метелят, - Юзеф согнулся в три погибели на крыльце их домика. - Наехать можно, да половина “номеров” в травмпункте отирается, а вторая сутки на ногах. Что делать?
- В таком виде лезть на рожон...Тупо. - Бергер присел рядом. - А теперь держись крепче: с вышки десять минут пришло сообщение.
Юзеф мгновенно подобрался. В уставших глазах мелькнул огонь.
- Колонна, пешая колонна. Идут вдоль обочины. Километра четыре к западу. Это раз. Два. Вдоль Транссиба - та же хрень. Прямо по шпалам.
- Через пару часов они будут здесь, - Юзеф посмотрел на часы и сжал кулаки. - Все, абзац. Сейчас половина одиннадцатого. Времени в обрез.
- Не думаю, - Бергер отхлебнул из фляжки. - Мы тоже не с голой жопой. Надо срочно поднимать народ, всех в ружье. Сидим тихо и пропускаем колонну. Огнеметы только в крайнем случае. Ну и главный козырь - БРДМ. На пулемет и под колеса они не полезут.
- Ладно...Будь добр, сгоняй в травмпункт. Буду ждать на блокпосте.
Сергей Ерохин вжался в металлическую стену крохотной красной будки на самом верху вышки. Рядом завывал холодный ветер, да и погода была не летняя. Но самое интересное творилось сейчас внизу. Поправив гарнитуру, он произнес в микрофон:
- База, на связи вышка, прием...Прием…
- Слышу тебя, Ерохин, - отозвался приемник голосом Бергера. - Что видишь?
- Люди. Много. Часть сворачивает, к второй деревне…
- Транспорт?
- Пешие...
- Падай и жопу прижми так, чтоб ни одна сволочь не засекла, - хрипло произнес Бергер. - Понял?
- Да понял, понял, - парень опасливо выглянул в щель между спутниковыми тарелками и будкой. - Эй...Вижу группу...твою ж…
- Что там? - Бергера пробрал озноб. - Что? Вояки, менты, бандюки? Кто?
- Дохлятина. Идут и падают… - Сергей сглотнул. - Много. Зря вы с блокпостом. Зря этот кипиш весь...Зря.
- Не высовывайся, Серега, - Бергер сжал радиостанцию в кулаке до треска. - Сиди и смотри. Можешь жидко гадить в штаны, но сиди так, чтоб ни одна сволочь тебя не просекла..., справишься - спасешь всю нашу движуху. Завалишь дело - подохнешь сам и все мы тут пропадем к чертям. Ты понял?
- Да не тупой, - тихо ответил Ерохин. - Конец связи.
...Они шли как заведенные. Как живые машины, чисто механически перебирая ногами. Ослабевшие, голодные, больные. У некоторых - ожоги рук или лица, замотанные грязными тряпками. Кто-то по-отдельности, кто-то - группами: единый грязно-серый поток человеческих существ двигался на восток, оставляя на обочине нечистоты и ослабевших.
За ними наблюдали. Десять пар глаз среди серости леса, вооруженные, настороженные и уставшие. А люди все шли и шли. Колонна сломалась - большая часть свернула на юг, к железнодорожной магистрали, туда, где чернели деревянные дома и слышался лай собак. Остальные, потоптавшись, часа полтора отирались возле съезда с асфальта на грунтовку в направлении облюбованного “номерами” населенного пункта. Следы колес и обутых в сапоги ног в грязи говорили об обитаемости места. Но пришлые не проявляли особого интереса. Да и было их не так много - десятка четыре, может пять.
- Ничего не понимаю, - прошептал Бергер и поправил капюшон, стараясь не задевать руками ветки. - Чего трутся? Чего ждут? До Горновки и Маревского топать и топать, до темноты не успеют. Неужели все к соседям попрутся?
- Да нет, дружище, - Юзеф отложил бинокль. - Ты сам погляди внимательнее.
“Номер” взял бинокль и впился глазами в фигуры беженцев. Ну...Ничего особенного. Одежда цивильная, куртки, сумки, рюкзаки. Капюшоны. У некоторых - респираторы. Оружия при себе кроме палок, фонариков и туристических топориков они не имели. Настораживало не это, нет - с виду обычные доходяги, в Никольском таких полно. В чем же суть? Никольское. Доходяги. Твою мать!...
- Да-да, - Юзеф недобро усмехнулся. - Сразу видно, не с города шли. Оттуда никто далеко не ушел. Расстояния у нас - мама не горюй и кругом - тайга. И замечательный такой след от радиоактивных осадков, перекрывает изрядный кусок въезда в город. На паровозе проскочить можно, а пешком…
- Этих додиков выгнали на мороз другие, более четкие и борзые хмыри, - произнес Демон. - Или я ни хрена не понимаю в творящейся дичи.
- Молодцы, - Юзеф достал из кобуры пистолет, вытащил магазин, вставил обратно и убрал оружие. - Айда на блокпост.
- С ума сошел? - Бергер схватил его за рукав куртки. - Чего удумал?!
- Да просто все, - “номер” отмахнулся. - Выйдем да пообщаемся с ребятишками.
- Твою…Второй номер! Стоять! - яростно шипел Бергер. - Нельзя сейчас!
- Нельзя? А ты сам еще не понял, что начнется после заката? А? Ч-черт, - Юзеф присел за наваленные в кучу мешки с землей. - Пока ты по деревням гасился, мы на пару с Демоном кучу всякого интересного увидали. Например, как после захода солнца оборванцы в стаи сбившиеся, напролом перли буром...А потом вокруг было так много трупов, что…
Со стороны блокпоста донеслась автоматная очередь. Вслед за ней - хлопки ружей и тупые глухие удары. Спорщики с посеревшими от страха лицами прикусили языки.
- Опоздали, - тяжело выдохнул Юзеф. - Ну парни, теперь держитесь.
Откуда они явились - доподлинно неизвестно. Ясно одно - деревню пасли и ждали подходящего момента. Обездоленные беженцы послужили той самой ширмой, под прикрытием которой в лес по обе стороны от блокпоста пожаловали они…
Заросшие щетиной, грязные, многие - с гноящимися ранами и ожогами, вооруженные самодельным дрекольем, дубинами, отточенными рессорами и арматурой, обрезами, пистолетами, самопалами, охотничьими карабинами и укороченными автоматами - большая, резвая и страшная стая человеческих хищников.
С гортанными воплями, подобно дикарям каменного века, они перли вперед, напарываясь на колючую проволоку, падая в ямы прямо на покрытые дерьмом колья, нарываясь на хитромудрые капканы - проделывая за счет смертников проходы в обороне…
Блокпост стоял насмерть. Защитники - десять деревенских ополченцев, Ром, перебинтованные Маузер и Клин, Гена, вольные пневманутые стрелки Костя, Леха и Гарик, лысеющий Иваныч и страдающий с похмелья жестянщик Гера, плотно засели на баррикадах, целясь в набегающих из лесу отморозков. Прямо посреди дороги, валяясь в грязи, отчаянно горланили доходяги - кого-то из них зацепило пулями и дробью, кто-то уже успел окочуриться, а кто-то продолжал бороться за жизнь, энергично отползая в сторону от грунтовки - ну или закрываясь телами убитых товарищей громко матерился. Ситуация не предполагала альтернативы - сзади напирали отморозки, отчего коридор “мертвой зоны” стремительно сужался. А с баррикады тем временем ударило две огненных струи. Очертив дуги, кустарные огнеметы затихли - кончилась смесь. Из леса в ответ понеслись пули и дробь. Защитники попрятались за мешками, боясь голову поднять, проворонив момент, когда свора налетчиков проскочила начиненное отточенными металлическими штырями подходы, прорвавшись к первому ряду укреплений вплотную.
И понеслась жара. В ход шло все - ломы, топоры, лопаты. Падали на грязную землю с рваными ранами защитники и нападавшие, а бойня все набирала и набирала обороты. Свист “папских” пуль калибра 6.35 - с воем, прижимая ладонями простреленную навылет нижнюю челюсть падает уголовник в кожаной куртке и камуфляжных штанах. Оглушительный выстрел, сноп искр, черный дым - в грязь шлепается тело стрелка Кости - заместо грудной клетки одно сплошное кровавое месиво. Хмырь с обрезом в руках издает радостный вопль, забывая осмотреться по сторонам и получает в лоб кувалдой от спрятавшегося за кучей полиэтиленовых мешков усатого Гены…
В лесу не стихают крики. Как заведенные, не жалея прокуренных глоток орут покалеченные - у кого нога, у кого - рука, у кого-то темная кровяная жижа из порванного живота выступает из-под трясущихся пальцев. Отдельные индивиды скулят в ямах - без вариантов, заражение крови, проще горло перерезать ножом, облегчить страдания, но на подобную милость едва ли кто отважится - прет через лес и по грунтовке вторая волна атакующих, а спины им подпирают невесть откуда взявшиеся ментовские УАЗ-ы и заляпанный грязью МТЛБ со стертыми бортовыми номерами.
Ерохина бил озноб. Не от холода - от ужаса. Доносившийся грохот выстрелов, дым и мечущиеся черные фигурки в окулярах мощного бинокля означали только одно - дозорный не справился со своей задачей.
Откуда они пришли? С востока? С юга? Он видел всю трассу. Он внимательно следил за обстановкой, сглатывая ком во рту при виде тщедушных цепочек пеших беженцев. Так откуда взялись гребаные ментовские бобики и вездеход?! Сережа, ты дебил! Эти ребята...Да, не сахар характеры, рожи злые и запаренные, стремные шутки и веет от их верховодов жутью - но живут по человеческим законам. Не будет беспредела по пьянке, за такие косяки сами карают - жестоко и быстро. Что делать? Завалят всех - куда податься? Снова на пепелище - ждать зимы и сдохнуть?
Стоп. Быстро взял себя в руки. Сидеть на вышке? Смысл? Если его выпасли - один хрен, до бесконечности можно сидеть и ждать конца. А если рискнуть и спуститься? Там, среди обломков, в замаскированной нычке его мотоцикл. И что дальше? А то - как бы ссыкотно не было, но лишний ствол - его АКСУ с двумя рожками - однозначно пригодится. Подохнуть - проще простого. А подохнуть ради дела? Или вывезти, сука, эту тему и выжить? А?
Тихо выматерившись, парень собрал свои вещи - бинокль, пакет со жратвой, флягу и рацию, засунул их в сумку с ремнем, подобрал автомат и аккуратно коснулся поручней, держа взглядом лестничные перекладины.
В деревне царила паника. Единого фронта не было - южную и западную окраины охватили очаги боев, где в ход шли все подручные предметы. Блокпост с его сюрпризами, колючкой и тайниками приковал к себе большую часть атакующих - защитники понесли потери и отступили к второй линии мешков и деревоземляному убежищу под листами профнастила. Нападавшие окружили его с трех сторон и засели - никуда долбанные защитнички не денутся.
“Мотолыга” гремела гусеницами, подъезжая вплотную к блокпосту. Загородив бортом простреливаемую часть, МТЛБ замер. Из-за машины на укрепления полетели бутылки с зажигательной смесью.
Положение складывалось отчаянное. Вторая линия обороны окуталась жирным черным дымом, и если от последнего худо-бедно могли спасти респираторы, то от пуль и пламени закрываться было нечем.
Помятый четырехколесный вездеход с пулеметной башенкой увлеченные пиротехническим шоу отморозки заметили не сразу, а когда заметили - было слишком поздно.
Ерохин рассек пополам колесом покрытую ледком лужу. Температура падала и грязь, скопившаяся по обочинам дорог, медленно замерзала. Сергей краем глаза заметил занявшую пол-неба темную массу, погружавшую в темноту и без того неяркий осенний день.
Мотоцикл летел вперед по магистрали на восток, к охваченному противостоянием лесному массиву. Над кронами деревьев плыли клубы черного дыма, с каждой секундой все громче и громче звучало эхо выстрелов, все жестче бил в забрало мотоциклетного шлема холодный встречный ветер. Ерохин взмок - грязный тельник насквозь пропитался потом, но сейчас на такие мелочи пилоту мотоцикла было ровным счетом наплевать.
А потом, когда он, снизив скорость, начал всматриваться в застланный дымом подлесок, что-то горячее, тяжелое и невероятно болезненное прошибло насквозь левое плечо, отчего Сергей потерял управление, и вместе с мотоциклом полетел в грязный кювет.
Дым. Серый бесформенный саван...Разогнать, разодрать нет возможности - да и не стоит. Атакующая свора озверелого люда перестала быть смертельно опасной лавиной,рассыпавшись на мелкие группы.
На грязной земле лежали тела. Кто в рваных куртках и нестиранных джинсах, кто - в линяющем пальто, кто-то даже в защитного цвета костюме, с респиратором или противогазом.
Коченеющая грязь хранит в себе отпечатки ног. Такие разные, такие оригинальные в своей безобразной непосредственности. Холодеющий слой верхнего грунта пропитался кровью, желчью, дерьмом - кому-то повезло уйти в мир иной с пулей в голове или с разорванным ржавым зазубренным куском металла горлом, иные же, булькая проклятия, корчились в лужах крови и дерьма, силясь запихать кишки в живот обратно.
Вариантов было множество. Преобладали три - двенадцатый калибр, пять сорок пять - и широкий спектр от ломов и топор до утыканных гвоздями деревянных бит.
Задыхаясь, Юзеф еле успел забраться внутрь машины и задернуть за собой люк. Без колебаний, он пролез в башенку, медленно развернул ее, прицелился и нажал на спуск. Короткая очередь из ПКТ срезала трех нападавших возле блокпоста, а после произошло столкновение двух железных чудищ - управлявший БРДМ Демон, направил машину вперед, целясь в левый борт “Мотолыги”.
Щелк. Щелк. Ба-бах! В плечо бьет приклад, на землю падают дымящиеся гильзы. Мимо проносится внедорожная “Тойота”, получая в борт залп дроби из-за наваленных в кучу бревен. Суки, вот вы где! В перекрестье прицела - сгорбленная худая фигура. Бах! Человек падает на живот, роняя обмотанный тряпками Иж-27. Из дыма летит бутылка с зажигательной смесью и падает напротив перевернутой зеленой “девятки”. Шаг назад, падение на груду опилок. Сзади звучит выстрел, и замотанный в плащ-накидку высокий мужчина накрывает залпом из Сайги дымный сектор. Крики, лязг металла. А потом наперерез несется БРДМ и ударяется мордой о борт МТЛБ.
Бергер нажимает на спуск, но в магазине пусто. Сменив рожок, он как-то отрешенно покачал головой - и едва не согнулся пополам, когда в бревно, валяющееся в каком-то метре впереди втыкается отточенная арматурина.
- Чего застыл?! - кричит одетый в брезентовый плащ Коготь и палит из Сайги наугад. Со стороны блокпоста, пользуясь моментом бегут выжившие защитники - опаленные, покрытые копотью Клин, Маузер, Гена и последний из пневманутой троицы - Гарик.
- Ром! Где Ром?! Валера! - кричит Коготь. Навстречу, лицом к лицу - Славик по прозвищу Клин в обгоревшей плащ-палатке и сварочных очках на черном от копоти лбу. Он что-то пытается произнести, но из лесу бьет автоматная очередь и все “номера” тотчас падают на землю. Над головой гремит ПКТ, срубая хлипкий подлесок и куроча землю…
- Нету Рома, - Клин заползает за кучу деревянного хлама, так и не разобранного бригадой бичей-мусорщиков.
- Суки, - хрипит Бергер. - Порву гадов! Порву!!!
Схватив автомат, он бросился вперед. Перемахнув через мешки с землей, “номер” дал впереди себя короткую очередь, а после растворился в клубах дыма.
- Берг, не дури! - кричал долговязый Коготь. Но было слишком поздно.
- Ну здравствуй, Ваня, - щербатый лысый урка с синющими от наколок пальцами отвесил Горшкову смачную плюху. - Как здоровье?
Из разбитых губ пенсионера брызнула кровь. Урка схватил его за ворот рубахи и силой усадил в кресло.
- Не дергайся, - урка приставил к горлу старосты нож. - Сейчас пацаны подвалят, поговорим с тобой по душам.
В кабинет председателя ввалились персонажи крайне неприятной наружности в количестве двух штук. По манере речи и жестам рук, Ивану Андреевичу стало понятно - новоприбывшие были подручными у лысого, так сказать, активно двигающимися “реальными пацанами” при авторитете. Все трое носили серо-зеленые бушлаты и застиранную “Флору-96” со срезанными шевронами. Горшков отвел глаза - понятно. Беглые урланы, свалили в хаосе “Час Х” с кичмана - здравствуй, дивный новый мир.
- Старшой! Суки мотолыгу стопорнули! Че делать будем?! - вякнул веснушчатый подручный с ожогом на правой щеке. - Наших не видать!...
- Пчела, ты чего такой кипишной...Берите фуфела старого и на выход, - урка убрал нож. - Живее!
- Валера… - Бергер тянул за плечи тело товарища. - Что ж ты так, по-тупому подставился…
Ром молчал. Весь в крови и копоти, он стремительно терял остатки тепла.
- Два номера минус, - прохрипел Берг. - Суки...Порву, падлы, порву!...
...В лесу было достаточно просторно и светло, чтобы заметить бредущую вдоль дороги фигуры. Зрелище, абсолютно не вяжущееся с общей картиной кровавой разборки - молодой парень, помятого вида, ковыляет вдоль трассы, опираясь на деревянную палку. На ремне болтается АКСУ - парниша придерживает автомат за цевье чтоб не так сильно бил по боку. Щитки на ногах и руках в грязи - смачно кувыркался пилот при падении, пять баллов.
- Ерохин, - процедил Бергер. - Ерохин, падай на жопу, прибьют!!!
А ведь сам минуту назад чуть ли не в полный рост тащил от развороченного блокпоста труп товарища. Орать на других всегда проще - а тут ушибленный молодой пацан, после удара головой о землю крайне туго соображающий…
Сергей его не услышал. Но после того, как пущенный кем-то наугад выстрел из нарезного ствола срезал несколько веток, Ерохин инстинктивно упал на землю, прижав к груди автомат.
Бергер устало покачал головой и убрал руки от тела Валеры. Позже по-человечески похороним, надо молодому помочь - и вместе пробиваться к своим через треклятый лес.
- На десять часов еще одна падла! - кричал Демон. - Стой!...Вишня, ёмоё…
БРДМ развернулась кормой к окутанной дымом “мотолыге”. Тягач озверевшие ополченцы едва не сожгли, изрядно подкоптив ему морду трофейными бутылками с горючей смесью. Ну а потом наружу полез экипаж - вот тут реально дали волю эмоциям, покрошив в кровавый фарш трех хмырей в грязных камуфляжных костюмах. Маузер с Когтем умудрились под шумок даже внутрь забраться - не пропадать же добру! Осталось дело за малым - убрать с проезда морду БРДМ-2 и дать чутка назад, ну а после - по обстановке…
Блокпост они отбили, пусть и ценой немалых жертв, потеряв убитыми и ранеными десять человек. Вражеских подранков никто особо не считал - тяжелых валили без разговора, относительно целых крепко избивали и тут же вязали. Сильно увлеклись и совсем позабыли про тыл, понадеявшись на защитников из числа “секъюрити”. Вот здесь Юзеф дал маху - человек двадцать-двадцать пять сумело обойти блокпост и под прикрытием дыма войти в Никольское.
Туда уже спешили на всех порах работяги с завода в компании Фауста и Ледоруба. Бергер пропал в лесу, в диком угаре оторвавшись от своих. Кабана крепко зацепило - спас самодельный броник, и хвала всевышнему, если он отделается переломом ребер. Артем по прозвищу Альт вместе с водилами и грузчиками пробивался к сельсовету с запада, отсекая вломившимся беспредельщикам путь отхода к бывшей турбазе, а остальные…
Остальные, двигаясь на двух бортах ехали вдоль заборов на север, приближаясь к центру деревни. По ним вели огонь из укрытий, но без толку. Увидав вспышку, Демон аккуратными выстрелами крошил деревянные хибары да сараи вместе со стрелками, экономя боеприпасы. Особо дерзких, встретившихся по пути раскатали в блин. В прямом смысле - трое молодых и отчаянных налетчиков в кирзовых сапогах и грязном камуфляже видимо объелись наркоты и полезли в лоб на броневездеход. Юзеф дал газу, сбив мордой двоих и переехав колесами третьего. Смерть глупая и бесполезная во всех отношениях.
До сельсовета оставалось от силы метров сто, когда навстречу, отчаянно маневрируя и разбрызгивая во все стороны гравий и грязь, вылетел ржавый уазик с выбитыми по бокам стеклами и пулевыми отверстиями в капоте.
Врезавшись в правый борт БРДМ, легенда советского автопрома окуталась противным сизым дымом и перевернувшись на бок, завязла в грязи, снеся старый деревянный забор.
Разбираться было некогда - сзади подбегали ополченцы, спереди вновь послышались хлопки выстрелов, времени как всегда не хватало и Вишневский наподдал газу.
— Вот так всю жизнь...Тянешь потихоньку, делаешь свое дело, а тут - бац! Ты - в полной жопе и без вариантов. Хоть землю жопой ешь, а хрена с два из этой жопы выберешься, - хрипел Бергер, помогая Ерохину перебраться через натянутую колючку. - С-сука...И чего это ****во хотело? Полечь на кпп, чтобы потом их крысы в ямах жрали? А? Молодой, хули ты молчишь?
Ерохин упал на землю и снял с головы мотоциклетный шлем. Всхлипнув, он сжал в пальцах мерзлую землю и опустил голову.
- Серега, не гони, - Берг схватил его за плечи. - Ты чего? Соберись, живо!...
- Да ну на хрен, - Ерохина трясло. - Зачем, зачем это все, а, командир?! Зачем?! Зачем они э т о устроили?! Что, места было мало? Или жрать от пуза надоело?! Какая тварь затеяла весь этот звиздец? Зачем сожгли всю страну? Из-за нефти? Долги списать? Да какая на хер разница, вруби печатный станок и не парься! Зачем?!
- Пей, - Бергер достал флягу и сунул ее в губы парню. - Пей, живо!
Рот Ерохина обожгло, по венам пробежал огонь и истерика медленно сошла на нет. Подобрав слюни и сопли, парень тяжело вздохнул.
- Зачем, командир? Просто ответь - и все…
- У меня нет точно ответа, - тихо произнес “номер”. - Э т о могло случиться завтра. Или через год. Или через десять лет. Мы ждали начала с середины нулевых годов. Когда армия еще была в полной жопе и на Кавказе еще тлел конфликт…
- Не понимаю, - Ерохин испуганно посмотрел на него. - Ждали чего? Зачем?...
- Не каждому хочется выйти из зоны комфорта, - Бергер улыбнулся. Достав АК-74 из-за плеча, он снял пустой магазин и открыл подсумок. Аккуратно доставая одну за одной, он методично набивал патронами магазин. - Мир — это иллюзия. И верить в людей, в их благоразумие...Посмотри вокруг. Нам дали все, нахаляву. Живите и радуйтесь. Нет, приходится трудиться в поте лица периодически, чтоб пожрать себе сварганить. Да и жить в теплой квартире с водопроводом и электричеством куда приятнее, чем шататься по мертвым деревням и спать в сыром бичевнике, где сгнила крыша и хрена с два печку протопишь, особенно если нету дров. Или если эти дрова отсырели, лежа под дождиком радиоактивным…
- А ведь это казалось романтикой, - Ерохин ослабил крепления щитков на больной ноге. - Как это...Сталкерство, урбания. Целая субкультура выросла на компьютерных играх.
- Ты может быть даже застал это время, - Берг улыбнулся. - Тебе лет десять-двенадцать должно было быть. Тогда в моде был корявый национализм типа русский. Выросшее на Фоллауте поколение обзаводилось семьями, детьми. Молодые же и не глупые, начитавшись Беркема или наигравшись в Сталкера во все тяжкие вдарились. Клин и Коготь эту тему всерьез не воспринимали, Ледорубу по жизни на все было пофигу, Юзеф бегал по бабам, а мы с Фаустом грызлись из-за его понтов и моего упрямого...Впрочем, неважно. Суть в чем: у нас была куча времени на сборы и подготовку. Мы его просрали. Поверь, в открытых источниках куча инфы полезной водилось. Война была решенным фактом. Оставался единственный вопрос - когда. Мне казалось, что весной 2012 года что-то должно выстрелить. Тогда дикие протесты были по всей стране. Просто так вся шобла внутренних паразитов синхронно бы не завелась, без четкой команды хозяев. Ну а дальше - Олимпиада, Евромайдан, Донбасс, Сирия, кризис вокруг Кореи. Ну и тихо так, на заднем фоне - срач штатов с Китаем. И мышиная возня с авианосцами вокруг северной Кореи. Потом - Иран и вечный кипиш вокруг нефти. А дальше кто-то или дал слабину, или накосячил, или в открытую натупил, но итог - один: эскалация. И ты знаешь, Серега - мы еле успели, - Бергер перешел на шепот. - Еще два-три дня - и все. Нас ведь почти в два раза больше было. Спасибо ментам и чекистам, начали народ дергать и завинчивать, мол, не разводите панику - и в духе. В итоге, от первоначального плана пришлось отказаться... - речь “номера” оборвала гулкая очередь пулемета. Ерохин встрепенулся.
- Потом, - Берг вставил магазин в автомат. - Постарайся уцелеть сегодня. Узнаешь много нового и интересного.
- Таки наша взяла, - Альт хлопнул рукой по плечу Никите, бригадиру сельсоветских ополченцев, обозванных в народе “секьюрити”, увидав как из-за поворота показала свою помятую морду БРДМ Юзефа. Следом бежали охранявшие периметр люди и вид у толпы был решительный. Сильно обрадовал темный силуэт МТЛБ, на антенну которого кто-то нацепил красную тряпку. Уверенности в торжестве правого дела добавил грохот выстрелов с правого фланга: похоже, работяги, оборонявшие подходы к мостику через ручей, деливший деревню на две неровные части, сумели отбиться и сейчас наступали, используя трактор и два грузовика. Увлекшихся грабежом беспредельщиков отогнали и рассеяли, но ценой больших потерь. Полегло в общей сложности человек тридцать, и уж точно не крепкие мужики. В процессе бойни нападавшие подожгли три дома и их никто не собирался тушить - все причастные отбивались как могли.
- Ты смотри, вылазят, суки! - прошипел небритый Никита, поправив серую вязаную шапку на голове. - Твоё...Это...Да это же Андреич!
Четверо мужчин похватались за оружие и замерли, целясь в группу мародеров, тащивших с собой белобородого лысого старика. Их было трое - мрачного, решительного вида урки, взявшие ценного заложника, который мог позволить им безопасно покинуть деревню.
Лысый главарь не учел степень самоорганизации местных. Если появление “номеров” можно было предугадать, то заход с флангов двух групп мужчин с карабинами, вилами и топорами предусмотрительный урка в расчет не взял.
- Стволы на землю! - орал конопатый хмырь по кличке Пчела. - Не то порвем вашего старшого!..Ну?!
- Да кто ж с тобой, сука, будет разговаривать, - произнес Альт. - Мужики, эта мразь при любом раскладе Горшкова в расход пустит…
- Тихо, земеля, - Никита опустил карабин. - Без глупостей.
- Все слышали?! - Пчела выставил вперед обрез. - Урою!
- Да вас самих щас закопают, - низкий бас одного из мужиков с Иж-ом в руках заставил Пчелу сбавить обороты. - Раком становитесь, падлы!
- Уймись, - лысый оттер в сторону конопатого. - Ваши приходили к нам, положили кучу народу, траванув химией. И типа радостные, сели на трассе, вышки карауля. Мы с ваших долг кровью взяли. Предлагаю обмен - нам терять нечего, а вы без старика хрена с два обойдетесь.
Лысый улыбнулся и кому-то подмигнул. Наблюдавший за сценой Альт почувствовал предательский холодок в районе лопаток. И секунды не прошло, как в стороны полетели доски ограды и на площадку перед сельсоветом пожаловала группа налетчиков. Их было человек семь - все в бронежилетах, в руках АК, у двоих за спинами по РПГ-18 - хватит чтоб сжечь всю бронетехнику. Они сидели здесь, совсем рядом, не подавая признаков жизни - Альту стало совсем худо, и он попятился, еле стоя на ногах. Кончилось счастье - их развели как последних дураков.
Мужики как-то потерялись. Новоприбывшие соединились с товарищами и отступили к “офису” старосты, взяв на мушку незадачливых деревенских стрелков.
- Ну в общем, расклад ясен? Отлично, - лысый схватил Горшкова за бороду. - Чего застыли?! Рассосались!
Напряжение достигло своего апогея, в воздухе повисла невероятная тяжесть и длилась она бесконечно долго. Не в силах больше терпеть, Альт поднял ствол карабина, целясь в лысину наглого главаря.
Дальше произошло то, чего не могло быть. Чисто теоретически не могло - рояли в кустах не успевали материализовываться, как и козыри в рукавах действующих лиц. Но это произошло. Сморщенная рука Горшкова сжала главнюка в районе паха, отчего тот протяжно взвыл и ослабил хватку. А дальше, Иван Андреевич сжал зубы покрепче, перехватил пальцами режущую кромку ножа, что держала рука лысого главаря и что есть силы ударил наотмашь, целясь кончиком лезвия в лицо врага…
Ровно через три секунды, площадку перед сельсоветом сотрясли два взрыва, отчего во всех окрестных домах повыбивало стекла. Все пространство окуталось серым-желтым дымом, ставшим эффектной декорацией затянувшейся драмы.
- Хорошо пошла, пять баллов, - Ледоруб опустил вниз дымовой пускач и отложил в сторону отныне бесполезное устройство. Представляло из себя оно обрезок водопроводный трубы с электрическим приводом, пускающим самодельную ракету, собранную из пластиковых бутылок и начиненную помимо взрывчатки едкой желтой смесью.
Изготовить успели четыре штуки. Одну оставили про запас, у второй лопнула пластиковая труба во время транспортировки, остальные худо-бедно сгодились для дела. Стабилизаторы ракет вырезали из найденного в запасах Нерва и Кабана плотного картона, электроды и провода привезли с первой нычки, ну а остальное пришлось мастерить при помощи скотча, изоленты, паяльника и такой-то матери.
Самое смешное, что найденные девками-санитарками пластиковые яйца в одном из домов очень неплохо сгодились в качестве обтекателей - подумать только, сколько полезного говна валяется под ногами. Теперь самое поганое - смесь и взрывчатка. В ход пошла аммиачная селитра - местные великие агрономы ее хранили в немалых количествах в бывшем складе продмага, и реквизировать весь имеющийся запас (где-то пятнадцать - восемнадцать пакетов по килограмму каждый) не составило труда.
Дымовуха вышла адовая, спасибо Фаусту. От дымной смеси немного воняло чесночком, отчего у знатока пиротехники по фамилии Ледоруб появились неприятные подозрения, но было слишком поздно: едва бригада работников из пяти человек закончила сборку первой партии “пускачей”, с блокпоста пришел отчаянный сигнал о помощи: Первое никольское побоище стартовало.
...Они опоздали: линия обороны выстояла, но ее обошли с флангов. В деревне началась резня, под прикрытием которой накрыли сельсовет и взяли в плен Горшкова. Непонятно на что рассчитывали мародеры-отморозки, но как только обнажили свой гранатометный резерв, ситуация вышла натурально патовая: спалить такой дорогой ценой полученную технику вместе с экипажами при помощи кумулятивных струй вражины могли в два счета, особо не заморачиваясь насчет потерь: ни себя, ни своих оппонентов урки-затейники не жалели.
И вот тогда Фауст и его коллега пошли ва-банк. Спрыгнув с бортового ЗиЛ-а, они огородами подобрались к сельсовету и, прицелившись в центр площадки перед входом в здание, нажали на спуск.
- Юзеф! Че за херня?!
- Тебе ли не по хрен? Огонь по гадам!!!
БРДМ качнулась и дала ходу назад: в дыму началась пальба из всех имеющихся средств.
Мужики бросились врассыпную, уходя из-под огня паливших наугад мародеров. Ответка прилетела знатная: ПКТ срезал гранатометчиков пополам, превратив “резерв” главаря в рваные клочья мяса. Но не тут-то было: в сторону маневрирующей техники полетели “коктейли Молотова” и одна из бутылок удачно зацепила тягач, не успевший развернуться и отойти с простреливаемой зоны.
Про Горшкова в организованной стараниями технического отдела “номеров” суматохе благополучно вспомнил только Альт, подобравший с земли оброненную кем-то из “секьюрити” саперную лопатку.
Нагнулся он вовремя: с ног до головы покрытый опилками урод открыл из калаша огонь по его сектору. Вжавшись в канаву возле забора, Альт что есть дури бросился вперед, туда, где простирались особо жирные клубы дыма.
В своем стремлении он был одинок: никольские мужики попрятались за укрытиями, что в данной ситуации было разумно и предсказуемо. Вражины же натурально взбесились. Их косил пулемет БРДМ, к которому добавились хлопки карабинов и короткие очереди автоматов: “номера” шли в атаку под прикрытием дымзавесы.
Кое-как одолев, несчастные пятьдесят метров, Альт запнулся о продолговатый предмет. Недолго думая, “номер” со всего размаху вмазал рукой во что-то мягкое и податливое, покрытое теплым и скользким. Ветер сдул складку дыма и Альт, с удивлением обнаружил у себя под ногами труп вожака с изуродованным лицом: длинный кровавый росчерк шел через левую щеку, глаз и лоб. Орган зрения представлял из себя кровоточащую рану, отчего Альт брезгливо поморщился - и обнаружил в животе врага нож, воткнутый по самую рукоятку. Рядом кто-то закашлял. Альт обернулся: на земле полулежал забрызганный кровью Горшков и тяжело дышал.
- А-артем...П-моги…
Номер слыл победителем по жизни и крайне удачливым малым: как только Горшков протянул ему руку, из дыма выскочил урка по кличке Пчела с утыканной гвоздями палкой в руке. Альт, поднырнув под жуткое орудие ближнего боя, рубанул наотмашь лопаткой, рассекая Пчеле руку от кисти до плеча. Урка-затейник заорал от нестерпимой боли и по инерции заехал ей Альту в правый бок. Гвозди порвали куртку, свитер и нательное белье, чисто случайно не повредив внутренние органы, лишь оцарапав верхний слой кожи. Альт заскрипел зубами и целясь Пчеле в горло, ударил шанцевым инструментом в ответ. Веснушчатый выронил орудие из руки и упал на колени: лезвие саперки рассекло горло, отчего наружу ударил фонтан густой темной крови.
Кто-то орал над ухом “номера”, в плечи вцепились крепкие пальцы, подбородок уткнулся в что-то теплое и ворсистое. Мгновение спустя, Артем обнаружил себя на ногах бок о бок с Горшковым: оба, придерживая друг друга за плечи, энергично ковыляли вдоль поваленного забора в сторону разворошенного сарая, где бегали взад-вперед малолетки и бабы.
А сзади гремели новые хлопки и пронеслось нечто тяжелое на гусеницах: обернувшись, Альт заметил, как МТЛБ с горящей бензиновым огнем огнем мордой пролетел в площадку и врезался в нечто мягкое и упругое. Рев дизеля заглушил жуткие вопли раздавленных гусеницами налетчиков…
- Какой день...Какой чудесный день, - процитировал небезызвестного бойца Полураспада из широко известной в узких кругах кинофраншизы Альт, чувствуя, как отказывают уставшие ноги. Упав под сваленные в кучу бревна, он кое-как задрал куртку и достав фляжку со спиртом, намочил марлевую тряпку. Секунда, две, три - бок обожгло огнем. Ну а хрена ли, подыхать от заразы? Или героически сдохший Пчела не мазал свой агрегат говном или падалью, тщательно промывая его проточной водой перед каждой раздачей кровавых презентов? Да ну на хрен, не верю.
А потом кто-то схватил его за ворот и потащил под навес, после чего последовало сладкое забытие.