Рис.12. Морские пехотинцы в бою. Новороссиск, сентябрь 1942 г.
Игорь АБРОСИМОВ
КАВКАЗСКИЙ УЗЕЛ: НИ ШАГУ НАЗАД !
Боевые действия Красной Армии летом и осенью 1942 года на Кавказском направлении
IV. Битва за Кавказ началась (ч. 2)
На Новороссийском направлении, где cо второй половины августа наращивал свои усилия 5-й армейский корпус генерала пехоты В.Ветцеля - 9-я, 73-я, 125-я и 198-я пехотные дивизии, а также выдвинутый позднее 7-й румынский кавалерийский корпус - 5-я, 6-я, 9-я кавалерийские дивизии и переброшенные из Крыма 19-я пехотная и 3-я горная румынские дивизии, оборонялась 47-я армия. Противник поставил перед собой задачу захватить Таманский полуостров, овладеть Новороссийском и наступать вдоль побережья, в обход перевалов Главного Кавказского хребта, на Сухуми. Учитывая упомянутую выше стабилизацию фронта обороны советских войск в направлении Туапсе и Лазаревской, что препятствовало выходу противника на Черноморское побережье, захват Новороссийска становился особенно актуальным.
В подчинении 47-й армии состояли 77-я (полковник И.Г.Торопцев) [IV-10] и 216-я (генерал-майор А.М.Пламенский) [IV-11] стрелковые дивизии, 83-я бригада морской пехоты (полковник В.А.Вруцкий) [IV-12], 103-я стрелковая бригада (полковник Н.Г.Гадалин) [IV-13]. Армия поддерживалась 25-м и 547-м пушечными артполками (всего до 30 ед. 122-мм пушек и 152-мм гаубиц-пушек). В резерве находился 126-й отдельный танковый батальон, имевший в своем составе 36 легких танков Т-26. Участие бронетехники в Новороссийской оборонительной операции, ввиду характера местности, не способствующей эффективному использованию танков, было минимальным с обеих сторон. Но преимущество оставалось за противником, т.к. 5-й армейский корпус поддерживало два дивизиона штурмовых орудий - 249-й и 213-й, вооруженных StuGIII. Не только количественно, почти в два раза, но и качественно, по своим боевым возможностям, машины врага как средство поддержки пехоты далеко превосходили устаревшие легкие танки Т-26.
Накануне вражеского наступления наиболее многочисленное и боеспособное соединение армии - 32-я гв. стрелковая дивизия (полковник М.Ф.Тихонов), для укрепления положения советских войск в районе Туапсе решением Ставки от 10 августа была переброшена на Туапсинское направление. При этом армия была усилена 216-й стрелковой дивизией из состава 18-й армии, понесшей к середине августа тяжелые потери, а также 83-й бригадой морской пехоты.
47-я армия действовала совместно с кораблями и частями Азовской военной флотилии и Черноморского флота, в состав которого флотилия входила. Морское побережье прикрывалось Темрюкской, Керченской и Новороссийской ВМБ - частями морской пехоты и береговой артиллерии. Была сформирована также сводная Морская авиагруппа Черноморского флота во главе с зам. командующего ВВС флота генерал-майором П.П.Квадэ, которая базировалась на аэродромах Мысхако, Гайдук и Геленджик. С воздуха Новороссийскую ВМБ прикрывал базовый район ПВО - 62-й истребительный авиаполк ВВС Черноморского флота и флотские зенитные артиллерийские части. Корабельные силы НОР (не считая мобилизованных и вооруженных сейнеров) состояли в начале оборонительной операции из двух канонерских лодок, 26 сторожевых катеров и катеров-тральщиков охраны водного района, 17 торпедных катеров. Войска Красной Армии и силы ВМФ объединялась Новороссийским оборонительным районом (НОР) во главе с командующим 47-й армией генерал-майором Г.П.Котовым (с 8 сентября - генерал-майором А.А.Гречко) и его заместителем по морской части командующим Азовской флотилией контр-адмиралом С.Г.Горшковым.
Войска 47-й армии занимали слишком широкую по сравнению с наличными силами 100-км оборонительную полосу. К тому же между ее боевыми позициями и позициями соседа справа - 56-й армии, после отхода 12-й, 18-й и 56-й армий к предгорьям западной части Главного Кавказского хребта, образовался разрыв протяженностью до 40 км, проходивший по горно-лесной зоне к востоку от станицы Абинская. Примерные расчеты показывают, что численность войск противника в 4 раза превышала численность советских сил, не говоря уже о реальном боевом потенциале задействованных формирований.
Реальная угроза захвата Новороссийска требовала принятия чрезвычайных мер. Была срочно создана 1-я бригада морской пехоты Черноморского флота (полковник Д.В.Гордеев) - с сентября 1942 г. 255-я бригада морской пехоты, в составе 14-го, 142-го и 327-го отдельных батальонов морской пехоты, укомплектованных моряками Черноморского флота, Азовской и Каспийской флотилий. Из личного состава тыловых частей, экипажа, плавсредств Азовской флотилии и Новороссийской ВМБ формировались отряды морской пехоты общей численностью до 1 тыс. чел., которые выдвигались на перевалы, ведущие к Новороссийску. В отряды направлялись все, способные носить оружие, независимо от воинских званий, Дополнительные части и соединения Ставка и командование Закавказским фронтом вводили в бои и в ходе оборонительной операции.
19 августа противник нанес удар силами 5-го армейского корпуса в направлении Новороссийска и одновременно 7-м румынским кавалерийским корпусом - на Анапу. Наступавшие поддерживались сильными артиллерийскими и авиационными ударами. 9-я и 73-я пехотные дивизии противника атаковали Новороссийск с северо-востока, в районе станиц Северская и Абинская (см. карту Примечания IV б - http://proza.ru/2021/05/14/1518), продвинулись вперед, захватив Северскую и ряд соседних населенных пунктов. Однако Абинскую взять не удалось, благодаря стойкому сопротивлению частей 103-й стрелковой бригады, с которой взаимодействовал 126-й отдельный танковый батальон.
Несмотря на почти 50-км полосу обороны, развернутую от Абинской до Крымской и далее в северо-западном направлении до Киевской, командир 103-й стрелковой бригады сумел организовать отпор численно превосходящим силам врага. Одновременно в центре своих боевых порядков 103-я стрелковая бригада, усиленная 144-м отдельным батальоном морской пехоты, отражала наступление на железнодорожную станцию Крымская, которую также удалось отстоять. На пути врага встали также части 77-й стрелковой дивизии.
21 августа немцы и румыны продолжили бои за овладение Крымской и Абинской. Несмотря на срочное выдвижение по приказу Котова в этот район 83-й морской стрелковой бригады, которая обороняла до этого морское побережье, советские войска вынуждены были оставить Крымскую и Абинскую, отступив в район Неберджаевской. 23 августа Неберджаевская, которая подвергалась непрерывным атакам частей 73-й пехотной дивизии, также была оставлена поредевшими в ходе кровопролитных боев частями 103-й стрелковой бригады. Потерявший в этих боях почти все боевые машины, 126-й отдельный танковый батальон, который прикрывал отход стрелковой бригады, был к 22 августа отведен в район Гелендджика на переформирование. Однако дальнейшее продвижение врага к Новороссийску было остановлено, стабильность фронта обороны нарушить не удалось.
Поддержку войск с воздуха оказывала Морская авиационная группа численностью до 100 самолетов, которая ежедневно наносили удары по наступающему противнику в районе Крымской, Неберджаевской, Нижней Баканской, выполняя по 40 - 60 и более самолето-вылетов. [IV-14] Так 23 августа группа произвела 70 самолето-вылетов для ударов по боевым порядкам противника в районе Неберджаевской - Крымской. В течение всей ночи на 24 августа 7 МБР-2 и 12 УТ-1 продолжали наносить бомбо-штурмовые удары, на рассвете их сменили штурмовики И-15, а затем Ил-2. В журнале боевых действий группы армий «А» записано: «В результате все увеличивающегося сопротивления противника в воздухе были понесены значительные потери, противнику удалось вывести из строя части нашей артиллерии».
Сложные горные условия, большое число машин с низкими тактико-техническими характеристиками в авиационном парке Морской авиационной группы и сильная противовоздушная оборона противника затрудняли действия нашей авиации. Она несла потери, особенно в штурмовиках Ил-2, которые использовались только в дневное время и как наиболее эффективные боевые машины весьма интенсивно. Кроме того немцы бомбили и обстреливали аэродром Мысхако, с которого в основном действовала наша авиация. К исходу 5 сентября Морская авиационная группа перебазировалась на аэродром Геленджик, что увеличивало время подлета к целям.
Отражение налетов вражеской авиации на Новороссийск осуществляли, наряду с 62-м истребительным авиационным полком (майор А.В.Васильев), зенитными артиллерийскими частями флотской ПВО, которые насчитывали 82 орудия, корабельная зенитная артиллерия. В середине августа 1942 г. в составе 62-го истребительного авиационного полка числилось 19 истребителей ЛаГГ-3 и 9 - Як-1. С августа 1941 г. неоднократно город и порт подвергались ночным и дневным бомбардировкам групп из 3 - 4 бомбардировщиков Ju88 и He111, которые действовали под прикрытием истребителей Bf109. Летчикам-истребителям 62-го истребительного авиаполка, а также Морской авиационной группы, на машинах, значительно уступавших по своим ТТХ немецким, и зенитчикам часто не удавалось предотвратить выхода вражеских самолетов к целям, но точного бомбометания с малых высот противник осуществлять, как правило, не мог. Поэтому разрушения и потери оказывались не столь велики. Однако 2 июля внезапный мощный дневной налет 25 Ю-88, которые прикрывались 20 истребителями Bf109, обрушившие удар на порт, принес немцам несомненный успех. Наряду с тяжелыми разрушениями портовых сооружений, были потоплены лидер «Ташкент», эсминец «Бдительный», два транспорта, повреждены минный заградитель «Коминтерн», эсминцы «Сообразительный» и «Незаможник», сторожевые корабли «Шторм» и «Шквал». Подобного массового налета база флота отразить не смогла, и враги с пикирования точно поражали объекты атаки. В дальнейшем воздушные налеты меньшей силы продолжались, с 10 августа их интенсивность, особенно на промышленные районы города, резко выросла. Но с выходом противника к Новороссийску основной урон городу и порту наносил артиллерийский огонь.
25 августа в ходе наступившей короткой оперативной паузы генерал Котов решил нанести контрудар силами 77-й стрелковой дивизии. Удар наносился в направлении Неберджаевской, во фланг противнику, рвавшемуся к Новороссийску. Трехдневные бои обернулись высокими потерями, но привели лишь к захвату ряда высот на подходах к Неберджаевской, после чего поступил приказ о приостановке операции.
Между тем, после дополнительной переброски с Туапсинскго на Новороссийское направление 125-й пехотной дивизии, командование 17-й армии с 29 августа активизировало наступление на Новороссийск. Продвижение шло очень медленно, несмотря на недостатки в инженерном оборудовании оборонительных рубежей, советские войска упорным сопротивлением противодействовали численно превосходящим силам противника.
Ощутимый успех сопутствовал румынским кавалеристам. Части 5-й и 9-й кавалерийских дивизий, прорвав оборону 144-го и 305-го отдельных батальонов морской пехоты севернее Новороссийска, в районе пос. Красный Октябрь, вышли к побережью Черного моря и 31 августа блокировали и захватили Анапу. 5 сентября части Анапского укрепленного сектора, выбитые из города, всего около 600 человек, были эвакуированы на тральщике, четырех сторожевых катерах МО и пяти сейнерах.
Потеря Анапы привела к изоляции войск, оборонявших Таманский полуостров, которыми командовал командир Керченской ВМБ контр-адмирал П.А.Трайнин. От основных сил были отсечены 144-й, 305-й, 322-й, 328-й отдельные батальоны морской пехоты, 65-й зенитный артиллерийский полк, личный состав Таманского укрепленного сектора береговой обороны и ряд других частей Азовской военной флотилии. 3 - 5 сентября части, попавшие в трудное положение, были эвакуированы морем на катерах и сейнерах Азовской военной флотилии. Эвакуация прошла сравнительно организованно, более 4 тыс. чел. личного состава, считая раненых, сохранившиеся в составе формирований (из 6,2 тыс. защитников Таманского полуострова), удалось переправить в Геленджик. Эвакуированные защитники Таманского полуострова пополнили войска, развернутые непосредственно на Новороссийском направлении.
Кроме того из Туапсе и Поти в Новороссийск в первых числах сентября прибыли вновь сформированные 15-й, 16-й и 17-й батальоны морской пехоты численностью 3400 человек, образовавшие 200-й полк морской пехоты. Из резерва фронта 47-й армии передавалась 318-я стрелковая дивизия (генерал-майор А.А.Гречкин) [IV-15]. Противник также наращивал свои силы, переправив тогда же из Крыма на Таманский полуостров румынские соединения - 19-ю пехотную и 3-ю горную дивизии.
Несмотря на упорное сопротивление защитников Новороссийска, 7 сентября части 9-й пехотной дивизии прорвались к северным окраинам города, захватили железнодорожный вокзал, а затем порт. В жилых и промышленных кварталах города шли кровопролитные уличные бои, наиболее тяжелые в центре города. Ожесточенные схватки происходили на территории завода «Пролетарий», отдельные цеха и этажи завода по нескольку раз переходили из рук в руки. Непосредственно в городе упорно оборонялись 305-й майора Ц.Л.Кунникова, 144-й капитан-лейтенанта А.И.Вострикова и 16-й майора Д.В.Красникова отдельные батальоны морской пехоты, части 83-й бригады морской пехоты полковника В.А.Вруцкого, а также введенная в бои 7 сентября на юго-восточной окраине города 318-я стрелковая дивизия, не успевшая привести себя в порядок после разгрома в августе в боях за Майкоп. В ночь на 9 сентября корабли Новороссийской военно-морской базы ушли в Геленджик. Рано утром, закончив эвакуацию, командир базы капитан 1-го ранга Г.Н.Холостяков отправил радиограмму контр-адмиралу С.Г.Горшкову: «Жду указаний».
К 10 сентября соединения 47-й армии вынуждены были оставить большую часть Новороссийска. Если 305-й, 144-й и 16-й батальоны морской пехоты отступили организованно, сохранив боеспособность, то 83-я бригада морской пехоты понесла тяжелые потери и лишилась большей части командного состава. В этих боях были ранены командир бригады полковник В.А.Вруцкий, комиссар бригады полковой комиссар В.Г.Казачек. Морские пехотинцы героически сражались с превосходящими силами врага в составе разрозненных подразделений. Часть подразделений бригады, продолжая отражать атаки врага, отступили к цементным заводам, группа морских пехотинцев оказалась заблокированной к 8 сентября в центре города. Им удалось прорваться к берегу Цемесской бухты, оттуда в ночь на 10 сентября были скрытно эвакуированы катерами и сейнерами на восточный берег.
Советские войска удержались на юго-восточной окраине города вокруг цементных заводов «Красный Октябрь» и «Пролетарий» и на восточном берегу Цемесской бухты. Наступление врага было остановлено. В результате упорной обороны немцам не удалось прорваться вдоль морского берега, открыв вход на шоссе Новороссийск-Туапсе. Исключалась и возможность использования противником Новороссийского порта, который простреливался с восточного берега Цемесской бухты. Отметим, что заступивший 8 сентября на пост командующего 47-й армией вместо отстраненного от должности Котова гненерал-майор А.А.Гречко не пожелал брать на себя ответственность за сдачу Новороссийска. 9 сентября, когда бои за город продолжались, он доложил командующему фронтом, что город сдан, о чем было сообщено 9 сентября в сводках Совинформбюро. Несмотря на то, что врагу так и не удалось полностью овладеть Новороссийском, официальное сообщение позднее не опровергалось.
Желая во что бы то ни стало прорваться к побережью Черного моря, после длительной артиллерийской и авиационной подготовки противник предпринял 19 сентября еще одну попытку опрокинуть советские войска. На этот раз удар нанесли по правому крылу 47-й армии, восточнее Абинской, с задачей выйти к морю в районе Геленджика. Группировка в составе 9-й и 73-й пехотных дивизий и румынской 3-й горной дивизии перешла в наступление в полосе обороны 216-й стрелковой дивизии, крайне ослабленной в предшествовавших боях. К 22 сентября 3-й горной дивизии, наступавшей по горно-лесистой местности, удалось продвинуться на 6 километров, создав угрозу выхода к Геленджику, что позволяло перерезать наземные коммуникаций 47-й армии и других частей и соединений НОР. Подобный поворот событий означал полный разгром группировки советских войск, оборонявших Черноморское побережье, и давал возможность выхода противника через Туапсе в Закавказье.
Для ликвидации создавшейся угрозы генерал-майор А.А.Гречко сосредоточил 77-ю стрелковую дивизию, 255-ю бригаду морской пехоты и переформированную 83-ю бригаду морской пехоты [IV-16]. Согласованные действия этих соединений в двухдневном бою 25 и 26 сентября нанесли серьезные потери 3-й горной и 9-й пехотной дивизиям. В ходе боев морские пехотинцы ударили во фланги, окружили и разгромили передовой отряд 3-й горной дивизии, заставив противника отступить. Положение войск 47-й армии в полосе 216-й стрелковой дивизии было восстановлено. На пополнение дивизии в первых числах октября были обращены части 77-й стрелковой дивизии, понесшей тяжелые потери в августе и сентябре и расформированной.
***
Рассматривая ход и результаты военных действий на причерноморском театре, в частности, Новороссийской оборонительной операции, нельзя не остановиться на роли и значении Черноморского флота. Тем более, существует тенденция недооценки роли корабельных сил ссылками на многочисленные неудачи при явном игнорировании несомненного и весомого вклада моряков-черноморцев в противостоянии врагу. В ходе Новороссийской оборонительной операции, наряду с Азовской флотилией, основные силы Черноморского флота стали непосредственными и активными ее участниками.
Черноморский флот (командующий вице-адмирал Ф.С.Октябрьский) вступил в войну, имея в корабельном составе линкор «Парижская коммуна», вступивший в строй в 1914 г., позднее модернизированный, 5 легких крейсеров (достроенные и модернизированные в 1920-1930-ых гг., - «Червона Украина», «Красный Крым», «Красный Кавказ» и новой постройки типа «Киров», вошедшие в состав флота в 1940-1941 гг., - «Ворошилов» и «Молотов»), 3 лидера новой постройки («Ташкент», «Москва», «Харьков»), 14 эсминцев (дореволюционной постройки типа «Новик» - «Фрунзе», «Шаумян», «Дзержинский», «Железняков», «Незаможник» и новой постройки - «Быстрый», «Бодрый», «Бойкий», «Безупречный», «Бдительный», «Беспощадный», «Способный», «Смышленый», «Сообразительный»; 7.01.1942 г. в состав флота был введен достроенный эсминец «Свободный»), 2 сторожевых корабля («Шторм», «Шквал» постройки 1932-1933 гг.), 4 канонерские лодки («Красная Абхазия», «Красный Аджаристан», «Красная Армения», «Красная Грузия», достроенные и введенные в состав флота в 1920-ых гг.), 22 тральщика (из них 13 базовых, типа «Фугас», построенные и введенные в состав флота в 1930-ых гг.), 3 минных заградителя (в т.ч. «Коминтерн», крейсер дореволюционной постройки, переквалифицированный в учебный корабль, а в 1941 г. - в миннный заградитель). В составе флота имелись также малые корабли и катера в т.ч. 87 торпедных катеров, 28 сторожевых катеров МО. С началом военных действий Морская пограничная охрана НКВД, имевшая на Черном море 105 сторожевых, рейдовых и вспомогательных катеров (из них 46 сторожевых типа МО), передала их в состав Черноморского флота. Подводный флот насчитывал 44 подводные лодки, из них 14 малых типа «М», остальные большие типа «Л», «Д» и средние типа «Щ», «С», а также закупленные в Англии и достроенные в 1917 г. в России типа «АГ». Наиболее совершенных на то время подводных лодок типа «С» насчитывалось только 4 ед.
В июле-августе 1941 г. в составе Черноморского флота была сформирована Азовская военная флотилия. Флотилия насчитывала 8 канонерских лодок, монитор, 3 сторожевых корабля-тральщика, 7 бронекатеров, 7 торпедных катеров, 35 сторожевых катеров, 9 катеров-тральщиков, 23 посыльных катеров-полуглиссеров. Большинство плавсредств мобилизовывались из Азово-Черноморского пароходства и прошли срочное переоборудование.
Состав советского ВМФ формировался, исходя из довоенной теории «малой войны» на море, согласно которой морские силы континентальной державы выполняют вспомогательные функции, осуществляя оборону побережья с помощью подводных лодок, торпедных катеров и морской авиации, а также сил береговой обороны. Для содействия подводному флоту и легким надводным силам, борьбы с морскими десантами, для проведения отдельных набеговых операций на береговые объекты и воздействия, наряду с подводными лодками и авиацией, на морские коммуникации противника, предусматривалось также наличие некоторого количества легких крейсеров и эсминцев. Крупные надводные корабли на Черном море представлялись необходимыми также для противодействия возможному появлению значительных морских сил потенциального противника из Средиземного моря в случае вполне ожидаемого невыполнения Турцией конвенции Монтре о статусе проливов.
Несмотря на вполне ожидаемую минную войну, в составе Черноморского флота состояло слишком мало тральщиков специальной постройки. Между тем минные заграждения при недостатке тральных сил, оснащенных современным вооружением, не могли не привести к потерям боевых кораблей и транспортных судов. Для борьбы с пусть немногочисленным, но также вполне предсказуемым появлением подводных лодок противника, явно недоставало сторожевых кораблей и катеров противолодочной обороны. Совершенно отсутствовали как класс десантные корабли, тем более суда, способные десантировать тяжелое вооружение и технику. Диспропорция в количестве различных классов боевых кораблей и недостаток в обеспечивющих кораблях показывает, что ВМФ готовился к другой войне, что характер войны будущего не был раскрыт нашей военно-морской наукой и не учитывался при строительстве флота.
Но самое главное, ни военно-политическое руководство страны, ни флотское командование не ожидало, что флоту придеться действовать при полном господстве в воздухе авиации противника. Даже в прибрежной зоне и на базах флота, где возможно было осуществить плотное истребительное прикрытие, вражеские бомбардировщики, часто совершенно безнаказанно, атаковали советские корабли. Основным противником флота с самого начала Второй мировой войны стала авиация [IV-17].
Положение усугублялось слабостью зенитно-артиллерийского вооружения, особенно отсутствием зенитных автоматов, которые могли воспрепятствовать атакам пикирующих бомбардировщиков и точному бомбометанию с малых высот. Основу ПВО кораблей и береговых объектов составляли 76-мм зенитные пушки, а также 45-мм универсальные пушки. Последние устанавливались на все корабли, от сторожевых катеров и подводных лодок до крейсеров и линкоров. 45-мм пушки совершенно не соответствовали требованиям, предъявляемым к зениткам, ввиду низкой скорострельности и отсутствия снарядов с дистанционным взрывателем, из-за чего самолет поражался только в результате маловероятного прямого попадания. При этом мощность снаряда была слишком мала для стрельбы по морским и береговым целям. В 1942 г. на кораблях, в первую очередь на крейсерах и эсминцах, началась замена 45-мм пушек на 37-мм зенитные автоматы, принятые на вооружение только в 1940 г., а также дополнительная их установка на кораблях и судах. В начале же военных действий подобными артсистемами были оснащены лишь некоторые корабли и катера Черноморского флота. [IV-18]
Не стоит также забывать, что в военно-техническом отношении наша страна, а следовательно и вооружение ВМФ, к 1941 г. уступали мировому уровню. Корабли не имели радиолокационных станций, что сковывало их действия в ночных боях и в условиях плохой видимости при сложной навигационной обстановке. Единственным боевым кораблем, оснащенным радиолокатором, был крейсер «Молотов». Не отвечали современным требованиям навигационные приборы и приборы управления огнем, шумопеленгаторы, тактико-технические характеристики минно-торпедного оружия. Особенно болезненны были недостатки в качественных характеристиках многочисленного подводного флота, на который возлагались большие надежды по обороне морских рубежей и военно-морских баз, а также нарушению морских коммуникаций противника.
Черноморский флот в ходе начавшейся войны не вел морских боев по той простой причине, что соответствующих корабельных сил противник на данном театре не имел. С осени 1941 г. немцы использовали, причем в значительных количествах, паромы типа «Зибель», представляющие собой самоходные десантные суда, вооруженные 2 - 6 зенитными автоматами калибра 1,5 см либо 3,7 см. Кроме того широко использовались быстроходные транспорты типа F - плоскодонные баржи с хорошими мореходными качествами, позволявшие им ходить по всему Черному морю. В августе 1942 г. транспорты в количестве 29 ед. составили 1-ю десантную флотилию. Помимо перевозки и высадки десантов, снабженных тяжелым вооружением, транспорты могли выполнять функции минных заградителей, а также сторожевых кораблей. Транспорты типа F со снятым предварительно артиллерийским вооружением свободно проходили из Средиземного моря в Черное через проливы, т.к. турецкие власти не рассматривали их в качестве военных судов. Кроме того с середины 1942 г. началось развертывание немногочисленных торпедных катеров, а позднее малых подводных лодок [IV-19].
На фоне широкого и весьма эффективного использования паромов типа «Зибель» и транспортов типа F, а также в дальнейшем торпедных катеров и малых подводных лодок, крайне ограниченное присутствие на Черном море итальянского флота не могло существенно повлиять на обстановку. В июне 1942 г. в Ялту из Констанцы прибыли 5 сверхмалых подводных лодок типа СВ (экипаж 3 - 4 чел.). Кроме того с помощью сухопутных трейлеров до Вены, а затем по Дунаю и далее своим ходом по морю было переброшено к берегам Крыма 6 торпедных катеров типа MAS. Транспортировка пяти сверхмалых торпедных катеров MTSM и пяти взрывающихся катеров МТМ была осуществлена железнодорожным транспортом до Симферополя и далее до Ялты автотранспортом. Что касается военно-морского флота союзника Германии Румынии, то ее корабли действовали только в западной части Черного моря и прямого влияния на обстановку у берегов Кавказа не оказывали.
Наличными силами противник имел возможность оказывать содействие своим войскам в прибрежной зоне, осуществляя войсковые перевозки, высадку десантов, постановки минных заграждений. В то же время решительно и существенно воспрепятствовать врагу, используя многочисленные корабли Черноморского флота и входившей в его состав Азовской военной флотилии удавалось далеко не всегда. В период битвы за Кавказ советские корабли основных классов не уничтожили в море ни одной цели. Несмотря на предпринимаемые усилия, флоту не удавалось сорвать судоходство в бассейне Черного моря, осуществляемое в интересах Вермахта. Господство в воздухе немецкой авиации не только делало невозможным эффективные действия советских кораблей, но наносило флоту тяжелые потери. С другой стороны, выводы о безнаказанном уничтожении многочисленных, но обладающих низкой боеспособностью советских корабельных сил Черноморского флота хорошо подготовленными немецких летчиками не стыкуется с фактами.
Тем более, не выдерживает критики утверждение о бесполезности флота в жестоких сражениях, развернувшейся в Причерноморье. Без десантов и морских операций по войсковым перевозкам результаты сражений на южном крыле советско-германского фронта оказались бы совсем иными. Достаточно вспомнить эвакуацию силами флота в 1941 г. защитников Одессы и успешно проведенную в декабре 1941 г. - январе 1942 г. Керченско-Феодосийскую десантную операцию, в результате которой Красная Армия освободила Керченский полуостров и образовала Крымский фронт, что отвлекло силы 11-й полевой армии Вермахта и в значительной степени облегчило положение осажденного Севастополя. Флот в тяжелейших условиях, с ноября 1941 г. по июнь 1942 г полностью обеспечивал морскими перевозками десятки тысяч защитников Севастополя в изолированном анклаве, что сделало возможным оборону города. Только с января по май 1942 г. транспортами и боевыми кораблями было доставлено более 70 тыс. военнослужащих, 17 тыс. т боеприпасов, 32 тыс. т продовольствия и фуража, 34 тыс. т жидкого топлива и др. грузы. Подвиг черноморцев, обеспечивших морскими перевозками в условиях полного господства противника в воздухе, не говоря уже о прямой огневой поддержке корабельной артиллерией, войск, оборонявших Севастополь, - одна из самых героических страниц в истории советского военного флота, аналог которой вряд ли можно найти.
Немалую роль сыграли корабли флота и в битве за Кавказ, осуществляя перевозки по морю и защиту морских коммуникаций. С августа 1942 г. войска Северо-Кавказского фронта (с 1 сентября - Черноморская группа войск) снабжались по Черноморскому побережью Кавказа. Но единственное прибрежное шоссе невысокой пропускной способности, а на некоторых участках недостроенная железная дорога не могли обеспечить необходимого объема войсковых перевозок и прохождения грузопотока в интересах фронта. К решению этой задачи был привлечен военно-морской флот, и морские перевозки заняли одно из первых мест в обеспечении армии. Транспорты необходимо было охранять, а во многих случаях, как и при снабжении войск в Крыму и Севастополе, использовать в качестве быстроходных транспортов крейсеры, эсминцы, тральщики и даже катерные силы. Суда и корабли направлялись из Поти и Батуми на главную базу снабжения в Туапсе, некоторый объем перевозок приходился на Геленджик, а до потери порта - на Новороссийск. Без поддержки флота советские войска на Новороссийском направлении оказались бы в крайне сложном положении.
Немаловажное значение для успешного использования флота имели не только тактико-технические характеристики вооружения, но и уровень подготовки экипажей. К лету 1942 г. с кораблей для комплектования морских стрелковых формирований были направлены тысячи краснофлотцев и командиров, в т.ч. немало классных специалистов. В результате в ходе морских операций было совершено немало роковых ошибок, которые приводили к тяжелым последствиям. К примеру, в мае 1942 г. из-за отклонения от фарватера при подходе к Севастополю на собственных оборонительных минных заграждениях подорвался и погиб эсминец «Дзержинский», а ранее в марте того же года из-за ошибки в счислении курса и по той же причине - эсминец «Смышленый».
Не отличались особой результативностью артиллерийские обстрелы корабельными силами побережья в ходе набеговых операций и с целью непосредственной поддержки своих войск. Чаще всего стрельба велась с дальних дистанций по площадям, без корректировки, нередко без точных данных разведки. Хотя есть примеры и весьма удачных огневых воздействий корабельной артиллерии. При этом флот нес ощутимые потери. В ночь на 3 августа 1942 г. крейсер «Молотов» и лидер «Харьков» произвели набег на крымское побережье в районе Феодосии. При отходе советские корабли подверглись ночной атаке германских торпедоносцев Хе-111Н из 2-й авиагруппы бомбардировочной эскадры KG26, которая базировалась на крымском аэродроме Саки. Всего немцами было сброшено 6 торпед. Одновременно советские корабли отражали атаку итальянских торпедных катеров, базировавшихся в Ялте. Одна из авиационных торпед попала в цель. В результате взрыва кормовая оконечность крейсера отвалилась. Несмотря на тяжелое повреждение и повторные атаки торпедоносцев и торпедных катеров, «Молотов» поздно вечером сумел дойти своим ходом до Поти и встал на длительный доковый ремонт.
В ходе отражения наступления противника на Новороссийск вечером 1 сентября 1942 г. лидер «Харьков», маневрируя в Цемесской бухте, обстрелял 180-мм орудиями главного калибра скопление немецких войск и боевой техники на подступах к городу. Ожидаемого результата достигнуть не удалось из-за стрельбы по площадям со слишком большой дистанции (13 км).. В ночь со 2 на 3 сентября «Харьков», стоя на якоре на рейде Новороссийска и используя более точные данные для поражения целей, вновь обстрелял расположение противника. По докладу командования враг понес ощутимые потери, хотя достоверные подтверждения указанной информации отсутствуют. Зато утром 4 сентября, когда враг попытался прорваться к Новороссийску со стороны Неберджаевской, лидер «Харьков» и эсминец «Сообразительный», поддержав контратаку защитников города, произвели огневой налет по скоплениям немецких войск. О результатах налета говорит запись в журнале боевых действий группы армий «А»: «Противник вел концентрированный огонь тяжелой артиллерией с военных кораблей и причинил нашим частям большие потери».
Активные действия в сложных условиях обернулись для флота как немалыми потерями, особенно лидеров и эсминцев, так и предельным износом материальной части без возможности проведения достаточного объема восстановительных работ, а также необходимых профилактических ремонтных работ. В строю в составе изрядно потрепанного флота к сентябрю 1942 г. осталось 3 крейсера - «Красный Крым», «Красный Кавказ» и «Ворошилов», лидер «Харьков», 4 эсминца - «Железняков», «Незаможник» «Беспощадный», «Сообразительный», сторожевые корабли «Шторм» и «Шквал», канонерские лодки «Красная Абхазия», «Красный Аджаристан», «Красная Грузия», 29 подводных лодок (в т.ч. 20 больших и средних, из них только 2 наиболее совершенные типа «С»).
Помимо безвозвратно потерянных, немало кораблей надолго вышли из строя и находились на долгосрочном ремонте (в т.ч. линкор «Парижская коммуна», крейсер «Молотов», эсминцы «Бодрый», «Способный»). Ряд подводных лодок, числившиеся в строю, стояли в небоеготовном состоянии. К использованию в боевых операциях из 61 торпедного катера было готово всего 16. Изначальный недостаток и потери базовых тральщиков специальной постройки, канонерских лодок, сторожевых кораблей, минных заградителей, вспомогательных судов в какой-то степени компенсировались включением в состав флота мобилизованных гражданских плавсредств (буксиров, грузовых, грузопассажирских и пассажирских судов, грунтовозных шаланд), которые соответствующим образом дооборудовались и вооружались. Однако тактико-технические характеристики мобилизованных судов были далеки от характеристик аналогичных классов кораблей специальной постройки.
Велики были потери и транспортного флота, который сократился более чем на половину. Большое количество транспортов, в недавнем прошлом судов торгового флота, оказалось уничтоженной из-за недостаточной охраны коммуникаций. Транспорты зачастую выходили в море без охранения, лишенные прикрытия с воздуха со стороны конвойных кораблей, тем более истребительного прикрытия.
Помимо корабельного состава важную роль в боях на Новороссийском направлении, как уже отмечалось, сыграли бригады морской пехоты, сформированные в основном из моряков-черноморцев. 83-я и 255-я бригады морской пехоты и отдельные батальоны морской пехоты отличали лучшая укомплектованность и высокий боевой дух. Несмотря на качественные недостатки вооружения и трудности с базовым обеспечением, немалый вклад в боевые усилия советских войск внесли летчики-черноморцы.
Активное участие в боях принимала береговая артиллерия Черноморского флота, на вооружении нескольких десятков стационарных и подвижных батарей которой, прикрывавших черноморское побережье Кавказа, состояло до 150 орудий от 45-мм и 76-мм противокатерных до мощных 203-мм пушек. Кроме того объекты флота прикрывали до 200 зенитных орудий разных калибров. Береговая артиллерия была предназначена для ведения огня по надводным кораблям противника, но реально действовала в основном по наземным целям, стреляла по скоплениям войск противника и вела контрбатарейную борьбу. В составе Новороссийской военно-морской базы действовало 12 стационарных и подвижных батарей, сведенных в три артиллерийских дивизиона, на вооружении которых состояло до 60 орудий, в т. ч. 47 калибра 100 мм и выше. В составе Туапсинской военно-морской базы было задействовано 12 орудий калибром 152 мм, 130 мм и 45 мм, которые входили в состав трех стационарных батарей артдивизиона базы, и 16-я батарея железнодорожных артустановок капитана Н.Н.Богданова - четыре 180-мм железнодорожных артиллерийских орудия и три 45-мм пушки.
Наибольшую известность получила 394-я береговая стационарная батарея 1-го артдивизиона Новороссийской военно-морской базы под командованием капитана А.Э.Зубкова. Она располагалась на мысе Пенайский на северо-восточном берегу Цемесской бухты. Более года, с августа 1942 г. по сентябрь 1943 г.., вооруженная четырьмя 100-мм корабельными пушками, батарея, которая действовала всего в 6 км от фронта, многократно подвергалась артиллерийским и авиационным ударам немцев. Однако, все это время артиллеристы держали под обстрелом Цемесскую бухту, не давая возможности противнику воспользоваться Новороссийским портом, а также вели прицельный огонь по захваченным немцами кварталам города. В ночь на 30 октября 1942 г. батарею попыталась захватить диверсионная группа полка особого назначения «Бранденбург». Но высаженный противником десант был встречен организованным сопротивлением личного состава батареи и, понеся потери, успеха не добился.
***
Между тем с середины августа, изменяя направление главного удара, основные силы 1-й танковой армии генерал-полковника Э. фон Клеста разворачивались на восток для наступления севернее Главного Кавказского хребта в направлении от Невинномысска на Минеральные воды - Грозный. Железнодорожная магистраль идущая из Ростова на Минеральные Воды - Грозный - Махачкала, единственное транспортное направление высокой пропускной способности в этом регионе, создавала благоприятные условия для снабжения войск боеприпасами, горючим, переброски войск и различных грузов. Наряду с природными и погодными условиями, которые позволяли массировать и эффективно использовать танковые войска, ситуация с транспортным обеспечением тыла во многом способствовала успехам противника. Именно здесь, на Грозненском направлении, в конце лета - осенью 1942 г. развернулись сражения, которые в конечном счете решили судьбу Кавказа.
В тревожные для страны и армии летние дни были потеряны богатые сельскохозяйственные области Дона и Кубани, большая часть Северного Кавказа, немцы на широком фронте вышли к предгорьям Главного Кавказского хребта. За несколько недель, с 25 июля до середины августа, противник продвинулся более чем на 600 км и успешно наступал на Грозный с угрозой выхода на Кизляр, Махачкалу, Дербент, что ставило на повестку дня не только потерю грозненского нефтяного района, но прорыв в Закавказье и захват Баку. Соотношение сил и возможностей сторон в битве за Кавказ, сложившееся к середине и концу августа, оставляло, казалось слишком мало надежд на благополучный исход оборонительных боев Красной Армии.
И здесь в очередной раз страна и ее армия продемонстрировали свои чрезвычайные мобилизационные возможности, способность власти в критических условиях при жесточайшем прессе войны накопить и задействовать на решающих направлениях необходимые резервы, укрепить порой самыми жесткими методами дисциплину и повысить организованность, а тем самым оперативные возможности частей и соединений. Сказывался горький опыт неудач летних месяцев 1942-го, который многому научил командование на всех уровнях. Но эйфория, вызванная значительными оперативными успехами, заслонила у командования Вермахта трезвые оценки подлинного стратегического потенциала Советского Союза.
В Германии недооценили той беспримерной самоотверженности, с которой может сражаться Красная Армия и трудиться советский тыл. Противник недооценил нашу страну с точки зрения материальных и психологических потенций, возможностей сохранения политической стабильности в ходе жестокого противостояния.
Сегодня, когда мы вспоминаем о тех уже далеких временах, важно правильно выбрать критерии для оценки результатов отдельных сражений как стратегического, так и оперативного масштаба. При желании, а оно возникает у тех, кто осмысливает историю войны в негативных для Красной Армии аспектах, не трудно записать в очевидные неудачи даже то, что неудачей не являлось. Известно, что без возможно полного учета определяющих факторов, невозможно представить достоверной картины исторических событий. Более того, сознательным подбором «нужных» материалов возможно картину до неузнаваемости исказить. Подобный подход в полной мере относится к негативным для Красной Армии оценкам Новороссийской оборонительной операции лета и осени 1942 г. Чтобы понять, о чем идет речь, достаточно сравнить цели, которые ставило перед войсками командование противника с реальными результатами при ее завершении.
Как уже упоминалось, немцы планировали, захватив Новороссийск и используя этот транспортный узел в качестве тыловой базы снабжения, продолжить наступление на Туапсе и далее вдоль побережья Черного моря - в Закавказье. В результате рушился Закавказский фронт, Черноморский флот лишался всех пунктов базирование и прекращал свое существование, открывалась дорога для дальнейшей экспансии Германии на Ближний Восток и перспектива вступления в войну на ее стороне Турции. Короче говоря, Красная Армия терпела стратегическое поражение с потерей Кавказа, что и являлось основной целью всей летней кампании Вермахта.
Однако этой цели враг не добился. Даже овладев большей частью Новороссийска, он не смог использовать порт, железные и шоссейные дороги, проходящие в районе города для дальней реализации своих намерений. Нашим войскам удалось в целом сохранить оперативную устойчивость, застабилизировать фронт, не допустить катастрофического развития событий, вынудить врага прекратить дальнейшее наступление. Разве результат операции, сорвавший столь амбициозные намерения врага, не является явным и безусловным успехом даже на фоне определенных территориальных потерь?
Несомненно, подобный результат мог быть достигнут с меньшими жертвами и потерями, если бы... Если бы к осени 1942 г. Красная Армия вышла по уровню боевой подготовки частей и соединений, оперативного мастерства командования и штабов, оснащению современным вооружением, слаженности в функционировании тыла к тем показателям, которые характеризовали ее даже не в 1943-м., а в 1944 г. Однако для этого предстояло пройти длительный и тяжкий путь. Германия обладала огромной военной мощью, что позволило нанести тяжелые поражения советским войскам летом 1942 г. и не снизить существенно своих возможностей к осени. Шла небывалая по ожесточению война с небывало сильным и жестоким врагом. Даже отбросив агтиационные по своему характеру мифы, созданные в свое время советской пропагандой, невозможно без чувства гордости вспомнить сегодня героические усилия армии и народа, благодаря чему страна выстояла и победила. Выстояла и победила, заплатив высокую цену.
(Продолжение следует)
Продолжение - http://proza.ru/2020/06/06/1975
Примечания IV б - http://proza.ru/2021/05/14/1518
Использованная литература - http://www.proza.ru/2019/03/25/1524
Начало очерка - http://www.proza.ru/2019/03/25/1429