Сборник Дуэль
Детский взгляд
Однажды в возрасте преклонном,
В один из чудных майских дней,
Себя представил эмбрионом
В утробе матери моей.
Вокруг темно, тепло и влажно,
Но мне ни капельки не страшно.
Пусть я никто и звать никак,
Гормоны пил, как вурдалак.
И вот, отбросив рассужденья,
Спасибо, мудрый наш Творец,
Рванул я к свету наконец -
Так наступил мой день рожденья!
Старалась мама, как могла,
И чуть в тот день не умерла.
Я помню всё! Я помню лица!
Как яркий луч слепил в окне,
А надо мною врач кружился
И пуповину резал мне.
Отсёк от матери цинично,
Мне было всё так непривычно,
Я с возмущением орал,
Как будто был я генерал.
Меня насильно пеленали,
Хоть я терпеть того не мог.
Сел жутко детский голосок –
Так сильно связки пострадали.
С тех пор смущает хрипотцой
Довольно многих голос мой.
Когда наивным был ребёнком,
Уж тыщу лет тому назад,
Кричал я весело и громко,
И был не замутнён мой взгляд.
Невинными глазами хлопал
И с аппетитом кашу лопал,
Вокруг меня бурлил народ,
А я смотрел раскрывши рот.
Был я немного несуразен,
И не беда, что кривоног.
Мне дал Бог всё, что только мог,
А мир был сказочно прекрасен.
И счастлив тем, что, может быть,
Сумел взгляд детский сохранить.
Так как на свет я появился? –
Меня преследовал вопрос,
Пока в кроватке шевелился
И каждый день упорно рос.
Кто я такой? Пришёл откуда?
Ведь я, наверно, просто чудо?
Меня нельзя не полюбить -
Я был всегда и буду быть!
Вопросы задавал упрямо,
Простой ответ на них искал
И утомлённым засыпал,
Пока кормила грудью мама.
Хоть рос и не во всём послушным,
Я был к груди неравнодушным.
Должна у жизни быть разгадка
Комедий, фарсов, страшных драм.
Но самой главною загадкой
Был для себя я только сам.
На что мой гибкий ум способен?
На что я годен и не годен?
Что для меня исключено?
И что от Бога мне дано?
Старался думать что есть силы,
Я и не мог предугадать,
Что мне придётся отвечать
На все вопросы до могилы.
Замечу взрослым не в упрёк:
Никто из них мне не помог.
Решал, как маленький философ:
Как жизнь возникла на Земле?
И самый главный из вопросов:
Зачем же разум есть во мне?
Какой есть смысл в котле бурлящем,
Где пребываем в настоящем,
Когда промчат стрелой года
И мы исчезнем навсегда.
Ночник светил мне над кроваткой,
Раздумья не давали спать,
Я всё скорей хотел узнать
И рано стал читать украдкой.
Мне книги, будто соль Земли,
Немало пользы принесли.
В своих фантазиях дремучих
Средь осаждённых крепостей
Я видел рыцарей могучих
На спинах вздыбленных коней.
Был краток век, судьба жестока,
Без страха бились и упрёка,
Лилась на головы смола,
Сжигая плоть людей дотла.
Летели камни, копья, стрелы,
Кольчуги рвались и металл
От ядер пушек скрежетал,
Вулканом кровь вокруг кипела.
И каждый рыцарь умирал
За свой священный идеал.
В снах видел женщин обнажённых!
И сам не знал я почему
Они вполне непринуждённо
В лучах мерещились уму.
Быть может, потому что в баню
Не раз водила мама Саню,
А там я вовсе не скучал
И дам прелестных изучал?
Они, как будто Афродиты,
Плескались шумно в брызгах пен,
Текла вода между колен,
И мама хмурилась сердито,
Когда я пристально смотрел
На силуэты пышных тел.
Нет, так нельзя ребёнка ранить!
Ах, что же сделали со мной?
Нельзя меня, как камень, парить
Смущая сердце наготой?
Напрасно думала мамаша,
Что не поймет чего-то Саша,
Поскольку глуп ещё и мал
И в женской бане не бывал.
Я был насквозь обескуражен,
Не знал, что делать, как мне быть,
Чтоб наготу навек забыть,
А ум загадкой взбудоражен
И не давал себе отчёт:
Зачем меня так к ним влечёт?
Ох, как давно всё это было,
А мама – ах, как молода!
Когда она мне ноги мыла,
Я счастлив был, как никогда.
Запомнил нежности телячьи,
Как я шалил на старой даче,
Был всем хорош, голубоглаз,
Но получал ремня не раз.
Кормил огромных волкодавов,
А к ним, о господи прости,
Боялись даже подойти,
Не знал я просто местных нравов.
В любую пасть залезть я мог
И для собак был как щенок.
Наивно думаем, как дети,
Что впереди ждёт счастье нас.
Но всё же лучшее на свете
Здесь происходит и сейчас.
Мы поседеем и увянем,
Дурней, глупей, занудней станем.
Пройдёт весьма короткий срок,
Из нас посыпется песок.
Природа вслед нам улыбнётся,
Как изменились мы с тобой.
И зарастёт пустырь травой,
Но счастье детства не вернётся.
Назло иллюзиям слепящим
Живи, брат, ярко в настоящем.
05.10.21. А.Г.
Талисман
Чем дорога мне так Свобода?
Забытой тропкою лесной,
Избытком в легких кислорода
И первозданной тишиной.
Туманом над речной лагуной,
Из серебра дорожкой лунной,
Веселым гамом птичьих гнёзд,
Мерцаньем бездны вечных звёзд.
Ни с чем Свобода не сравнима,
Красой волшебной опьяня,
Она живёт внутри меня.
Люблю её за горечь дыма,
За след кометы в небесах
И за перо в моих руках.
Произведения искусства
Умелой кистью иль строкой
В нас часто пробуждают чувство,
Как будто Бог водил рукой.
Они легко в себя влюбляют
И след надолго оставляют
В душе глупца и мудреца,
Вплоть до печального конца.
И есть красотки, без сомнений,
Как будто созданы Творцом –
Умом, и телом, и лицом
Прекрасней всех произведений.
Таких я редко, но встречал
И шарм прелестный отмечал.
Нас так устроила природа -
Мы умираем без любви.
Черствеет кровь без кислорода,
Что делать, друг мой, с'est la vie.
Ах, как же хочется влюбиться,
В ответ взаимности добиться,
И дерзким, одержимым стать,
Без крови ум завоевать.
Смотреть в глаза, не отрываясь,
И сердце взять в искусный плен,
Лежать, как пес, возле колен,
Дыханьем милой наслаждаясь.
Уснуть всю ночь ей не давать
И нежно пятки щекотать.
А утром песни петь мадонне,
Взять во второй октаве Ля,
И выдавать с ней на балконе
В испанском танце кренделя.
Зачем мы женщин обожаем
И часто душу обнажаем?
Готовы жизнью рисковать,
Когда на нас им наплевать.
Нам вдохновение влюбленность
С беспечной щедростью дарит,
И над землей душа парит,
В нас поощряя устремленность.
Но важно так, мой друг, влюбиться,
Чтоб от любви не застрелиться.
Природа женской чертовщины
Мозг разрывает на куски.
И ценят женщины в мужчинах
Незаурядные мозги -
Вот орган самый эротичный
Да и на вид вполне приличный,
А также важен кошелек
И инструмент, что между ног.
Любовь жестока и капризна,
Ведь сердцу сложно приказать,
Но хороша, пора признать,
Когда предельно бескорыстна.
И с незапамятных времён
Я счастлив тем, что был влюблён.
Мы все романтики немножко –
И это вовсе не порок.
Поэт воспел девичьи ножки
Как до него никто не мог.
Они, вне всякого сомненья,
К нему врывались в сновиденья,
Ласкали взор, томили дух,
Взрывали плоть и в прах, и в пух.
С ума сводили бесконечно,
Хоть был и так неудержим
Он темпераментом своим,
И доверялся им беспечно.
О ножках он писал в угаре
И забывал о гонораре.
И мне приятна тема эта,
О ножках сочинял не раз.
Бывало, с ночи до рассвета
Над ними я впадал в экстаз.
Все счастье в них! Все думы наши!
Ах, как я понимаю Сашу!
Он ножкам лиру посвятил,
Поскольку крайне влюбчив был.
Пора давно уже признаться,
Как был бы скучен мир без ног.
Недаром ножки создал Бог,
Чтоб в женщин по уши влюбляться!
И я не знаю лучшей доли,
Чем целовать у них мозоли.
Как раньше женщин добивались?
И сколько было в том труда?
За них в конце концов стрелялись
И умирали иногда.
Уж лучше биться на дуэли,
Чем помереть в своей постели
Занудным старым пердуном,
Родней отправленным в дурдом.
А нынче нравы изменились.
Чуток, бывало, подмигнешь,
Потом с три короба наврешь,
И вот уж быстро "поженились",
Затем наутро развелись
И восвояси подались.
И все ж средь увлечений бурных,
Способных страсть в нас возбудить,
Мужчины ценят недоступных,
Достойных мозг нам выносить.
И за таких лишь стоит биться,
На них советую жениться.
Короче, вам не буду врать,
Их, словно крепость, нужно брать.
Вперед, мои друзья, сражайтесь!
Пускай лицо украсит шрам
Из-за коварства милых дам,
Но перед целью не сдавайтесь!
И пусть достойный победит,
А за грехи Господь простит.
*****************************
Сияет в небе солнце ясно,
Плывут куда-то облака,
Замри мгновенье - ты прекрасно,
Пока валяем дурака.
Пока в друзьях души не чаем,
Часов и лет не замечаем,
Пока любой нам легок путь
И влюблены в кого-нибудь.
Дано нам чудное мгновенье,
Что невозможно удержать
И с ним на край земли сбежать,
Всего лишь раз для наслажденья.
Жизнь искрой сгинет от огня
И у тебя, и у меня.
Пока мой слух тревожит лира
И в сердце пламень не потух,
Люблю в тебе всех женщин мира –
От юных скромниц до старух.
Седым однажды дедом стану,
Но все-равно не перестану
Тебя без меры обожать,
Прижав к груди, в руках держать,
Как птицу счастья, что на воле
Парит беспечно над землей,
И позволяет мне порой
У крыльев обнимать мозоли,
На ушко глупости шептать
И в шейку нежно целовать.
Небесный купол позолочен
Густыми красками зари,
На память о волшебной ночи
Кудрявый локон подари.
О нём в фантазиях я грежу,
Позволь мне, сам его отрежу.
Он будет разум мой ласкать,
И запах твой напоминать.
В нём есть таинственная сила –
И в каждом волоске течёт
Всё то, что так к тебе влечёт,
И всё, чем сердце покорила.
Возьму его в свои ладони
И тайно спрячу в медальоне.
Что было, есть и будет с нами?
Кому какой отведен срок
Под голубыми небесами?
И где у каждого порог?
Где мы погибнем, может статься,
За что придется жизнь отдать?
Не стоит, милый друг, терзаться,
Нам не дано предугадать.
Живи и радуйся, покуда
В крови кипит избыток сил.
Спасибо, Господи, за чудо,
Что жизнь однажды подарил.
07.10. 20. А.Г.
Уснул рояль под слоем пыли
Под крышкой клавиши остыли.
Забыв про славу и аншлаг,
Уснул рояль под слоем пыли,
Как будто позабыл снять фрак.
Он был в концертах бесподобен,
За весь оркестр звучать способен,
Ему бомонд рукоплескал,
Когда на сцене он блистал.
И вот молчит с угрюмым видом -
Заброшен всеми, позабыт,
Во всём запущенность сквозит,
Как будто заражён ковидом.
Он был невыносимый сноб,
А стал похож на пыльный гроб.
Рояль был редкою моделью -
Изящество боготворил.
Когда-то он с виолончелью
Роман возвышенный крутил.
Она его очаровала,
С ума свела во время бала.
Он был растерян и смущён
Но ей всецело поглощён.
В ней было всё так гармонично -
Под обнаженною струной
Рождался голос неземной,
И билось сердце драматично.
Но сгинул век, как ураган,
И завершился их роман.
Рояль виолончели, кстати,
В наследство средь других вещей
Оставил нотные тетради
На память о любви своей.
Когда она их открывала,
Внутри мелодия звучала,
Рекою чувственной плыла
И утешала, как могла.
Воспоминанья оживали,
Рыдал от нежности смычок,
У горла застревал комок.
Так струны трепетно дрожали,
Как будто был рояль живой
И обнимал ее душой.
13.11.20.А.Г.
Фантазии художника
Мой нежный ангел белокрылый
Спит утром тихо, как дитя.
Природе вопреки унылой
Пробился луч, в постель светя.
Упал на плечи, бёдра, ноги
Моей прекрасной недотроги,
Сполз со спины на простыню
Ценитель тонкий жанра ню.
Затем он к шейке устремился,
На животе успел блеснуть,
Едва задев при этом грудь,
И возле ушка растворился.
Чем луч хорош? Не знаю я,
Но был похож он на меня.
Когда в ударе я бываю,
Парит фантазия моя,
Красоток взглядом раздеваю
И оставляю без белья.
Тогда в блокноте их рисую,
Ничем при этом не рискуя,
Во всей красе и нагишом
Черкнув простым карандашом.
И средь блистательных натурщиц -
Полнышек сочных и худых,
Солидных дам и молодых,
Не вспомню что-то я халтурщиц.
Хотели все, куда уж деться,
С большою радостью раздеться.
Едва фантазия проснётся,
Меня ничем не удержать -
Наружу рифма смело рвётся,
Лишь только волю стоит дать.
Оценишь ты умом, я знаю,
Когда поэму прочитаю.
Всё, что есть лучшего в тебе,
Хранится в нём – в твоём уме!
Ничто не может с ним сравниться,
Я убеждался в том не раз,
Когда твой ум вводил в экстаз,
В него не мог я не влюбиться.
И глубиной прекрасней он
Всех самых эрогенных зон.
Как хорошо быть ротозеем.
Приятно мне, чего скрывать,
С открытым ртом стоять в музее
И молча что-то созерцать.
Смотреть на старые портреты,
Где все изысканно одеты,
А на красавицах нагих
Исполнен с блеском каждый штрих.
Я часто тут один бываю
Среди картин и старых рам -
Здесь мой неповторимый храм,
Где всё на свете забываю.
Готов, раскрыв рот, умереть,
Но только дайте мне смотреть!
13.04.21. А.Г.
Прекрасна форма содержаньем
Прекрасна форма содержаньем,
Когда всё гармонично в ней.
Вы рождены для обожанья,
Романов бурных и страстей.
Для музыкантов, живописцев,
Несчастных гениев, счастливцев -
Для всех, скажу я без прикрас,
Кто с Вами был хотя бы раз.
С кем Вы делили мирозданье,
О чувстве грезили большом,
Купались в море голышом
И целовались на прощанье.
Мужчин немало было, но
Припомнить всех не суждено.
Чудесным днём и ночью тёмной,
Вдали от вездесущих глаз,
В своей фантазии нескромной
Я часто обнимаю Вас.
Услышать вдруг мне удаётся,
Как в глубине сердечко бьётся,
И поражает хрупкость плеч,
К себе лишь стоит чуть привлечь.
На Вас совсем простое платье,
Но, боже мой, как Вам идёт!
Стою, как полный идиот,
И Вас душу в своих объятьях.
Нет, нет, не бойтесь, Вас прошу,
Я очень нежно задушу.
Несём мы бремя от рожденья.
Вы – обольстительный цветок
И рождены для наслажденья,
Как я рождён для этих строк.
Года пройдут, цветок увянет,
Быть совершенством перестанет,
Лицо затянет сеть морщин
У милых женщин и мужчин.
Как птица, жизнь промчит бесследно,
И сам я тоже изменюсь -
С тоски сопьюсь иль застрелюсь,
Поскольку жить, конечно, вредно.
И канет в Лету мой кураж,
Но не померкнет образ Ваш.
28.02.21. А.Г.
Сказочный сюжет
Среди равнины безмятежной,
Средь гор, морей и блеска струй,
Пришли, мой Ангел белоснежный,
Воздушный в мыслях поцелуй.
Пришли волну очарованья,
Как ветер, чистое дыханье,
Колени, плечи, шею, грудь
Или еще чего-нибудь.
Пришли мне радость возбужденья,
Пусть потеряю я контроль,
Но хоть в мечтах с тобой позволь
Сойти с ума от наслажденья.
Не проходило даже дня,
Чтоб не был я влюблен в тебя.
Не надо слов, они все тщетны,
И мне в стихах не передать,
Как может голос незаметно
Звучаньем сердце поражать.
Он проникает до печёнок
Мужчин серьёзных и девчонок,
Тепло оставив в глубине
И след мурашек на спине.
От звука возникают спазмы,
Все резонирует внутри,
И вдруг восторг, чёрт побери -
В ушах - подобие оргазма.
О, Боже! Боже! Что со мной,
Когда я слышу голос твой?
Чудес на свете не бывает
Ни на земле, ни в небесах -
Цветы без влаги засыхают
И умирают на глазах.
Как прост божественный сценарий
И для растений, и для тварей -
Лишь там сад бурно зацветёт,
Где меж корней вода течёт.
Так ты со мною истекаешь
Зимой и летом в жаркий зной
Своей красою неземной,
И от желания пылаешь.
И я желаю, что скрывать,
Всю ночь с тобою истекать.
Я мысли доверяю лире
И забываю все дела,
Когда ты ходишь по квартире
В чем только мама родила.
Какое это наказанье –
Смотреть на чудное созданье,
Когда с зарею ты встаешь
И спать мне больше не даешь.
Стоишь, нисколько не смущаясь,
Перед распахнутым окном.
И мне невинно улыбаясь,
Готовишь кофе с молоком.
И убегает кофе снова…
Люблю с тобой встречать рассвет.
И ты, шепнув всего два слова,
Подаришь сказочный сюжет.
23.03.21. А.Г.
Цветы
Мне сказок перед сном немало,
Едва вечерний час пробьет,
Когда-то матушка читала,
И слушал я, разинув рот.
Я Лукоморьем восхищался,
Заумным книжкам не в упрек,
Когда в мир сказок погружался,
Уснуть до утречка не мог.
Теперь я сам их сочиняю,
Наивным чудаком кажусь.
Смеюсь, печалюсь и рыдаю,
И всей душой к добру стремлюсь.
Там, где в чудесной колыбели
Мне пели песни свиристели,
Там был я славным малышом,
По саду бегал голышом,
Добру и разуму учился,
Едой с животными делился.
Там вместе с солнцем я вставал
И мир любить не уставал.
Там деревенский старый дом,
Увитый до трубы плющом.
С резьбой веселые окошки,
В саду проложены дорожки,
А над зеленою лужайкой
Кружится летом поливайка.
Там ночью звезды светят ярко,
А днем, как в русской печке, жарко.
Там бабка старая Яга,
А у козлов круты рога.
Там вдоль по речке на заре
Русалки блещут в серебре.
Там я возделывать был рад
Неповторимый, дивный сад,
Где, не стесняясь наготы,
Росли волшебные цветы.
Едва в саду я появлялся,
Как сразу в деда превращался
С густой седою бородой,
Хоть был еще я молодой.
Цветы в душевной простоте
Веселым хором пели мне:
Ты наш единственный мужчина!
Волшебник добрый и творец!
Ты наша радость и кручина,
И обожанья образец!
Ты наш кумир! Ты наш Создатель!
(Пусть здесь поверит мне читатель,
Что я еще не идиот -
Не мог закрыть им просто рот.)
И там, где так щедра земля,
Однажды встретил я шмеля.
Был молод он, красив и смел,
Из дальних странствий прилетел.
На вид немного байроничен
И нежным розам симпатичен.
Едва в саду шмель очутился,
Как в розу по уши влюбился
И стал романсы петь он ей,
Как не споет и соловей:
- Я красоте одной лишь внемлю.
Смотрю на чудный Ваш портрет.
Как Вас забросило на Землю?
Скажите, если не секрет.
Меня Бог создал менестрелем
С гитарой обнаженною.
Но если б был я Рафаэлем,
Вы были бы Мадонною.
От тонкой лести роза тает,
Интимный дух над ней витает.
Не может быть! О, неужель
Ей посвящает песни шмель!
Вся от волнения трепещет
И влажный взгляд росою блещет…
Мой милый шмель, от страсти млея,
Всецело розу покорил,
И, красоту ее лелея,
В ней каждый шип боготворил.
Поет ей шмель о чувствах снова,
Хотя она давно готова
На край земли за ним бежать
И деток милых нарожать.
Едва он крылышком коснется,
Ее сердечко чаще бьется
И страсть огнем к нему влечет,
А вдоль стеблей роса течет.
Лишь растворялась ночи тень,
Шмель прилетал к ней каждый день.
Над алой розою кружился
И пел ей песенки, жужжал,
Любую прихоть ублажал
И втайне с нею подружился.
Губами роза трепетала,
Она еще роскошней стала,
А запах (Господи, прости!)
Такой, что мимо не пройти.
Никто не чувствовал доселе
Манящих ноток карамели.
Ах, как они шмеля пьянили
С клубничным запахом ванили.
Так роза превзошла «Шанель»,
И стал с ума сходить мой шмель.
Когда он утром появлялся,
То слишком дерзким всем казался.
Весьма заносчивым бывал
И розу жутко ревновал!
И даже мне он намекал,
Подальше чтобы я держался
И лучше б к ней не приближался.
Шмель мог в любой момент вскипеть.
Скорее не к добру, а к худу.
Но я готов был потерпеть
Его забавные причуды.
Поскольку средь других шмелей
Героя не было смелей.
Он был отважный дуэлянт
И битв кровавых фигурант.
Да, да! И то совсем не сплетни -
Однажды появились слепни,
Летя в мой сад со всех концов.
Их было сорок подлецов.
Страшнее в тыщу раз, чем тля,
От них дрожит, гудит земля,
Приносят смерть, вот почему
Похожи слепни на чуму.
И вот они, завидев розу,
Ей стали явною угрозой,
Но перед тем, как погубить,
Решили низко оскорбить:
- Хоть нам судьба в дерьме копаться,
Не стоит, милая, ломаться.
Не врут бессовестные слухи,
Что розы - конченные шлюхи!
Любовью заплати нам дань
И на колени быстро стань!
На что надеяться бедняжке?
По стеблям бегают мурашки,
С ума страх сводит от слепней,
Как будто насмерть душит змей.
Не убежать ей и не скрыться,
Да хоть под землю провалиться.
Стоит в неведеньи она
И на позор обречена.
Но тут бесстрашный шмель явился,
Как вихрь, на головы свалился
Отважней тысячи чертей
С блестящей шпагою своей.
Шмель показал, на что способен,
И был в атаке бесподобен.
Он вытряс из мерзавцев дух
И перебил слепней, как мух.
Ему сражаться не впервой
И побеждать на поле брани.
И вот израненный герой
Стоит весь в мыле, как из бани.
Он возмущен, в нем гнев кипит,
Под кожей силушка играет,
Но счастлив тем, что не убит
И розу нежно обнимает:
- Как ты с такою красотой
Еще жива? Признайся, больно
Когда пронзает взгляд любой
Тебя насквозь самодовольно?
Быть может, от любви рехнусь
И стану оголенным нервом.
Сгорю, как факел, ну и пусть,
Но лишь тебе я буду верным.
- Я создана для красоты,
И потому так уязвима.
А для чего родился ты?
Мне просто знать необходимо, -
Спросила роза у шмеля,
Чуть лепестками шевеля.
- Тебе до гроба предан я,
Моя любовь не охладеет.
Никто в саду, душа моя,
Обидеть больше не посмеет!
Любого вызову на бой,
Пусть буду в битве уничтожен,
Но мир в сравнении с тобой
Уродлив, низок и ничтожен.
Позволь бутоны опылять,
Вокруг одной тебя вращаться,
Поэмы ночью посвящать
И ароматом восхищаться!
- О, рыцарь ненаглядный мой,
Я за тобой, как за стеной!
Звездой твоей мечтаю стать
И всю себя тебе отдать.
Быть вместе в радости и в горе,
На суше, в облаках и в море.
Не мыслю я судьбы иной,
Чем верной быть тебе женой.
Без грусти вместе постареть
И в одночасье умереть, -
Так тихо роза прошептала
И на плечо шмелю упала.
Сияло в небе солнце ясно.
Куда-то плыли облака.
Замри мгновенье, ты прекрасно -
Любовь жива еще пока!
Мы в ней души своей не чаем,
Грехи заранее прощаем,
И легок самый тяжкий путь,
Коль влюблены в кого-нибудь.
В любви – все смыслы бытия.
Уж это точно знаю я.
Ах, если пьян чуть-чуть бываю,
Не удивляйся, старина,
Цветам я тоже наливаю
Немного красного вина.
Они же возразить не смеют.
О, как прелестны, Боже мой,
Когда, как девушки, краснеют,
Слегка смущаясь предо мной.
Но вдруг бутоны набухают,
Томятся и текут в росе,
И бесподобно расцветают
Во всей таинственной красе.
Цветы со мной всю ночь флиртуют -
Так, видно, действует винцо -
То обнаженными танцуют,
То влажно дышат мне в лицо.
Влекут безжалостно в пучину,
Толкают к нежной западне,
То исцарапают в кровь спину,
То сердце рвут на части мне.
И, опьянев, неуловимо
Трепещет каждый лепесток.
Цветы, как женщины, ранимы,
Хоть с ними я не так уж строг.
Теперь, мой друг, продолжу я
Рассказ про храброго шмеля.
Делами утром занимаясь,
Однажды по тропинке шел,
И вдруг, предчувствием терзаясь,
Прекрасной розы не нашел.
Она была неосторожна,
Всему привыкла доверять.
Ее похитили, возможно,
Затем, чтоб выгодно продать.
Как мы ее не доглядели?
Я был утратой потрясен!
Как будто мне на самом деле
Был приговор произнесен…
И видел я, как шмель метался
Среди дорог, лесов, полей,
Найти любимую пытался,
Стрелой летая меж камней.
Искал среди других цветов
В трущобах пыльных городов,
Пока не выбился из сил
Среди надгробий у могил.
И здесь от полной безнадеги
Он вдруг печально осознал,
Что люди - варвары, не боги,
И обессиленно упал.
И вот финал апофеоза:
Хоть молод был герой и смел,
Но жить без ненаглядной розы,
Увы, мой шмель не захотел.
Финал
Уж день становится все меньше,
Укроет землю скоро снег.
Цветы напоминают женщин,
И так же короток их век.
Цветы невинны, как монашки!
Они мне снятся, дураку.
Давно ль наивные ромашки
Со мной валялись на лугу?
Давно ль бутоны расцветали
Нескромным взглядам вопреки,
Над ними бабочки порхали,
Крылом лаская лепестки?
Когда сгорят за мной мосты,
По чьей-то злой иль доброй воле,
Не приносите мне цветы,
Пускай цветут в бескрайнем поле.
Не надо слов, притворства, слез -
Пускай воздержатся мужчины.
Не покупайте алых роз,
От них повеет мертвечиной.
Устав от праздной суеты,
Букеты молча засыхают.
И лишь в живой росе цветы
Мне о любви напоминают.
Но будет, друг мой, очень мило,
Когда на свежую могилу
Посадят где-то возле ног
Всего один живой цветок.
P.S.
Кружит без устали планета,
Летит куда-то в суете,
Как будто прима из балета,
Нам исполняет фуэте.
В своем непостижимом царстве
Ее такою создал Бог.
Земля вращается в пространстве
И так похожа на цветок.
октябрь 2019г. А.Г.
Дуэль
Ах, что за наслаждение -
Болезнь стихосложения!
Как утверждает вся семья -
Неизлечимо болен я.
Проснусь обычно утром рано,
Над полем солнышко встаёт,
А из меня, как из вулкана,
Стишок лавиной так и прёт.
Зачем пишу и сам не знаю,
В мечтах, фантазиях витаю,
И над собою сам смеюсь,
Когда в реальность приземлюсь.
Хотел бы тайну разгадать,
Как мысли в мозге движутся.
Стишки и рад бы не писать,
Да сами, суки, пишутся.
Когда я взялся за перо,
Однажды муза повстречалась
И до утра со мной осталась
С улыбкой Мерилин Монро.
Ах, чёрт возьми, какой везучий!
Она по сущности своей
Прекрасней Моники Беллуччи
И леди Тэтчер поумней.
Едва наступит полнолунье,
От посторонних глаз тайком
Неугомонная шалунья
Ко мне приходит босиком.
Ей вечно по ночам неймётся,
То вдруг сквозь слёзы засмеётся,
К груди отчаянно прижмёт
И оды к радости поёт.
То по лицу ладонью врежет,
Предаст черновики огню,
Чтоб я не смел писать херню,
И как ножом язык отрежет.
Уж лучше в тряпочку молчать,
Чем бред гламурный сочинять.
Cтишки кропать ума не надо.
Знай, глупость всякую рифмуй.
Но, может быть, и мне в награду
Подарит Муза поцелуй.
Она с характером красотка -
У ней то радость, то хандра.
То от отчаянья жрёт водку,
То веселится до утра.
Но ей все шалости прощаю,
С другим нечаянно застав.
И оды Музе посвящаю,
Хоть у неё капризный нрав.
Приятно, вынужден признаться,
С бесстыжей Музой целоваться
Всю ночь, пылая от страстей,
Сходить с ума в обнимку с ней.
Приятно с нею загорать,
Травинкой пятки щекотать,
На море голышом купаться
И миру щедро улыбаться.
Шептаться с ней в полубреду,
Смотреть на яркую звезду,
Дарить поэмы ей без счёта
(Какие могут быть расчёты?)
И с нетерпеньем адским ждать,
Когда придёт ко мне опять.
Себе порою удивляюсь,
Но гнусных сплетен не боюсь.
Когда без памяти влюбляюсь,
То вновь мальчишкой становлюсь.
Пора, мой друг, тебе признаться -
Нельзя поэту не влюбляться.
Чтоб с блеском оду сочинить,
Обязан женщин он любить.
Пускай на сердце будут раны,
Пусть от любви поэт помрёт
Иль в клочья рукопись порвёт,
Но кровью пишутся романы.
А без любви, слова бубня,
Лишь сочиняется фигня.
Меня замучили сомненья,
Хоть мыслить нам запрещено:
Зачем же чудное мгновенье
В дерьмо у нас превращено?
Пускай вокруг полно цинизма,
Но жаждет сердце романтизма.
Лишь светлый дух и романтизм
В людей вселяют оптимизм.
Цинизм по сущности продажен -
Он ослепительно зубаст,
Любого купит и продаст,
Процесс уже давно налажен.
Так процветающий цинизм
Угробил в людях романтизм.
Давно ль без секса ты влюблялся,
Ходил за ручку под луной,
И платонично восхищался
Красою девы неземной?
Пусть нужен обществу романтик,
Как толстой жопе модный бантик,
И стал для многих он смешной,
Поскольку пользы нет большой.
Но я признаюсь по секрету:
Мне тем так дорог романтизм,
Что есть в нём все же гуманизм
И сила духа для поэта.
Ведь без романтики культура
Годна лишь для макулатуры.
*****************************
Окончен бал, погасли свечи,
От голых плеч простыл и след,
Затихли звуки, сплетни, речи
И дракой кончился банкет.
Ах, боже мой, какими были,
Когда мы в юности кутили –
Был каждый крут со всех сторон,
И мозг взрывал тестостерон.
Тогда невидимая сила
Крутила нами, как могла,
К бездонной пропасти влекла
И башню наголо сносила.
Но мы желали, что скрывать,
Любить и жизнью рисковать.
Когда я глупым был мальчишкой,
То всё никак не мог понять
Невинно девственным умишком
Суть содержанья слова «бл@дь».
Вокруг меня твердили дяди,
Что тёти все – сплошные «бл@ди».
За день могли употреблять
По тыщу раз словечко «бл@дь».
Но так замечу без злорадства:
Лишь потому твердили «бл@дь»,
Что в те года, куда ни глядь,
В застое процветало бл@дство.
И всё же в нём на свой манер
Мы превзошли СССР.
В былые времена застоя,
Отлично это помню я,
Не выходили из запоя
Мои любимые друзья.
Легко от безнадеги спиться
Иль на берёзке удавиться.
А тот, кто спиться не успел,
Там, где положено сидел.
Так почему я сам не спился,
За драки не попал в тюрьму?
Наверно, только потому,
Что всё же по любви женился.
Хотя я редкий был дурак,
Но мне пошёл на пользу брак.
Я шкурой чую безотчётно,
С ней у меня особый счёт -
Опять быть сволочью почётно,
Но на хер мне такой почёт?
Ах, как стремятся нынче слуги
Иметь медальку за услуги.
Хребет не привыкать им гнуть
И ложь людишкам в уши дуть.
Они услужливы без меры,
Умеют льстить и улыбаться,
И могут дьяволу продаться
За деньги, славу и карьеру.
Удобно, чтобы не краснеть,
Ни капли совести иметь.
Нет у Отечества пророка,
Он бесполезен торгашам -
Как ни крути, одна морока,
Мешает совесть барышам.
Пророк о лёд, как рыба, бьётся,
Когда все в мире продаётся
И балом правит Сатана.
Всему есть красная цена:
От олигарха до девицы.
И каждый, чтоб не прогадать,
Готов аж родину продать,
Не стоит, главное, скупиться!
А тот, кто совесть не продал,
Давно в сырую землю пал.
Когда бреду в ночи устало,
О чем я думаю порой -
Совсем не модно нынче стало
Писать онегинской строфой.
Но мне близка её манера,
Во всем изящество и мера,
И остроумность точных фраз
Ум веселили мне не раз.
Мне близок дух далеких предков,
Он в кровь мою давно проник
К живому сердцу напрямик,
Хоть сам читаю нынче редко
И для стихов досуга нет -
Так изменил мир интернет.
Теперь совсем другие нравы -
Поэты нынче не в чести.
И остается (да, вы правы)
Нам только улицы мести.
Иной лишь к рифме прикоснётся,
Поэтом сразу назовётся.
И вызывающе ведёт,
И сразу книжки издаёт.
Продажной прессой зацелован,
Вокруг царит ажиотаж –
Берёт Парнас на абордаж,
Хоть музами не избалован.
"Поэтом» стать совсем не сложно -
За деньги, брат, не то возможно.
Мы как амёбы примитивны –
Нет ни ума, ни тайны в нас.
Но неужели не противно
Всё делать только напоказ?
Для глаз сторонних одеваться,
Успешней кинозвёзд казаться,
Среди влиятельных мелькать -
К себе вниманье привлекать.
Дружиться с властью и деньгами,
И просто с нужными людьми,
И, улыбаясь, чёрт возьми,
Хвалиться новыми зубами.
И всем расписывать взахлёб,
Как жизнь прекрасна у амёб.
Пора из лучших побуждений,
Пока читатель не уснул,
Отвлечься мне от рассуждений,
И так начало затянул.
Пора весёлому поэту
Давно уж перейти к сюжету
И размышления прервать,
Занудством чтоб не утомлять.
Сейчас представлю вам героя
Во всей бездонной глубине -
Он близок был когда-то мне,
И тайны все его открою.
С сюжета сбросив шелуху,
Всё расскажу, как на духу.
*****************************
Мой дядя самых честных правил,
Когда ещё совсем был юн,
Уже тогда себя прославил,
Как редкий бабник и бл@дун.
Поскольку обучали дядю
Искусству жить, конечно, бл@ди.
Деньгами с ними он сорил
И бурно ночи проводил.
Затем женился по расчету
Наперекор людской молве
На состоятельной вдове
И изменил ей тут же слету.
Не мог мой дядя, что скрывать,
Чтоб никому не изменять.
Покуролесил он немало,
Не находя в том моветон.
Жена терпеть измен не стала
И попросила дядю вон.
Он тут же осознал ошибки,
Не стал выпендриваться шибко,
Пустил слезу, стал умолять
На двор его не выгонять.
Вдова, что в матери годилась,
Чуть-чуть, конечно же, смягчилась,
Затем вздохнула, прослезилась,
И в спальню с мужем удалилась.
И там исполнил дядя долг,
Как до него никто не мог.
Когда ещё я был мальчишкой,
Меня мой дядя просвещал,
И, невзирая на одышку,
Читал мораль про идеал.
Хотел казаться просвещённым,
Но был безбожно развращённым.
И хоть перед женой был тих,
На кухне щупал поварих.
Похоже, дядя просто спятил,
Прижмет бабёночку в углу
Иль даже прямо на полу
От скуки девок он брюхатил.
Затем шел в церковь и крестился,
И богомольным становился.
А чем прикажите заняться
В деревне лютою зимой?
Вот дядя и не мог уняться,
И портил баб, как заводной.
Жена устала, но терпела,
Затем увяла, постарела,
Рукой махнула на дела
И вскоре тихо померла.
Вот тут мой дядя развернулся!
Вдруг разлетелся жуткий слух,
Что он собрал столичных шлюх,
А гроб с женой перевернулся!!!!!
Был дядя уж и сам не рад,
Но тут хватил его кондрат.
Ещё имел я в детстве тётю,
Ах, как была она мила!
И в совершенстве буйной плоти
Невинной барышней слыла.
Она со мной в саду играла,
Поэмы Пушкина читала,
Когда я перед сном шалил
И быть со мной её просил.
Она мне нравилась, не скрою,
В ней был особенный шарман!
И грудь её и тонкий стан
Во сне мерещились порою.
Я с детства к ней благоволил,
Поскольку крайне влюбчив был.
Она жила благополучно,
Всё было, кажется, у ней,
Но жизнь казалась крайне скучной
Без потрясений и страстей.
Её божественное тело
Других мужчин давно хотело,
Поскольку муж осточертел,
Когда в ночи, как чёрт, храпел.
Что в жизни может быть поганей
И разве хуже есть черта,
Чем гнусный запах изо рта,
Не возбуждающий желаний?
Но приходилось ей терпеть
И только с мужем секс иметь.
Дурные мысли прогоняла,
Старалась быть с собой честна,
И всё ж невольно размышляла:
«Зачем она ему верна?
Зачем ей нужно, может статься,
Счастливей всех подруг казаться,
Себя обманывать, других,
Хотя уж сил нет никаких.
Какие в браке достиженья,
Когда к партнеру лишь влечёт,
Пардон, финансовый расчёт -
Одна тоска и униженья!»
Так по ночам она скулила
И тело в жертву приносила.
Года безрадостно промчались,
Засеребрилась седина,
Но ей альфонсы лишь встречались,
Хоть избегала их она.
Мужчины юные едва ли
В ней красоту души видали.
Нужны им были, ё-моё,
Всего лишь деньги от неё.
Давно она другою стала,
Но годы не вернёшь назад -
Повисла грудь, стал тусклым взгляд.
Она мучительно страдала
На склоне бесполезных дней
Пустой ненужностью своей.
Мы безрассудны временами,
Пока умом не сознаём,
Как беспощадно время с нами,
И что один лишь раз живём.
Пока неповторимо свежи,
Мы все - наивные невежи,
Ещё не знаем, что почём,
Но жизнь с восторгом познаём.
Под кожей сердце смело бьётся,
Любить готово без конца
Героя или подлеца,
Или того, кто попадётся.
И уж потом, на склоне дней,
Слегка становимся мудрей.
Жизнь тёти птицей пролетела,
Уж старость въелась ей в печёнки,
Но с возрастом не помудрела,
А всё мечтала, как девчонка.
В душе она не изменилась
И с умной книжкой спать ложилась,
А чтоб по будням не скучать,
Меня любила поучать.
От ней услышал я рассказы,
Какой царит в стране дурдом:
Мужчины – пидоры кругом,
Дам не доводят до экстаза.
И, потеряв достойный вид,
Скончалась тётя от обид.
***************************
Друзья мои, к чему смущаться,
Мой опус дядя прочитал
И тут же в личку написал,
Что я бездарность и нахал,
Что хочет завтра же стреляться!
Что я ублюдок и кретин,
Хожу без маски в карантин.
А все стишки мои давно -
Одно унылое говно.
Что мне наследства не оставит,
А непременно проклянёт,
Но всё своё ещё возьмёт
И дураком меня прославит.
О Боже мой! О неужель
Меня он вызвал на дуэль???!!!!!
Я пошутил над ним изрядно,
Поскольку дяди нет смешней -
Он был мужчиной заурядным,
Из всех щелей сквозил плебей.
Хоть мнил себя аристократом,
Бранился, как сапожник, матом
И важно щёки надувал,
Когда он под шафе бывал.
Других мы часто осуждаем,
Ведь так приятно осуждать
И вызов на дуэль не ждать,
Когда фривольно рассуждаем.
Смешон был дядя для меня,
Но как-никак он всё ж родня.
Ах, как дуэли возбуждали!
До самых чувственных глубин!
Одни лишь дуэлянты знали,
Как в них кипел адреналин.
Под кожей пульс тревожно бьётся,
Того гляди уж кровь прольётся,
Затопит до краёв овраг,
Когда падёт на землю враг.
(Хотя он тоже не дурак.)
Из всех доступных развлечений,
Когда рискуешь головой
Перед последнею чертой -
Нет в жизни круче впечатлений!
Но уцелеть при этом рад
И гений, и дегенерат.
Зачем ищу я приключенья,
К ублюдкам лезу на рожон,
Как будто мозг мой от рожденья
Болезнью странной поражён.
Он, будто всем на удивленье,
Парит в особом измереньи,
Жизнь до предела усложня,
Ни в чём не слушает меня.
Он сочиняет, что захочет,
Всё, что в башку ему взбредёт -
То на приличия плюёт,
То хрень какую-то пророчит,
То издевается, смеётся,
А мне терпеть лишь остаётся.
Ну что ж, друзья, прощаюсь с Вами,
Хотя умею я стрелять,
Обыкновенными словами
Мою печаль не описать.
Быть может, я сломаю шпагу,
Навек в сырую землю лягу,
Иль за обиду заплачу
И пулю в сердце получу,
Но мне негоже с дядей драться,
Ведь не поднимется рука
Убить больного старика.
Довольно уж над ним стебаться.
И если буду я убит,
За стёб родня пускай простит.
****************************
Друзья твердят мне без причин,
Что я пишу, как «сукин сын».
Честолюбив я по натуре,
Как большинство других мужчин,
Но в мировой литературе
Всего один есть «сукин сын».
И с ним, я вынужден признаться,
Довольно глупо состязаться.
Ещё глупей – воображать,
Что будто можешь подражать.
Но стоит всё же поучиться
Грехи замаливать в стихах,
Оставив след навек в умах,
И на красавице жениться,
И многодетным стать отцом
Перед трагическим концом.
И всё ж надеюсь, что Творец
Пошлёт счастливый мне конец.
Хотя, о чём я? Каждый знает -
Концов счастливых не бывает.
Что мне ещё просить у Бога?
Он щедрым был и так со мной.
Но я б спросил совсем немного,
Представься случай мне такой:
Дай воду, хлеб, щепотку соли –
Всё, что я честно заслужил.
И смерть пошли, Господь, без боли,
В зените творчества и сил.
29.09.20. А.Г.
На гибель Пушкина
На ум фантазии живые
Приходят молча, в тишине
И пробуждают ностальгию
О веке золотом во мне.
Тогда, mon cher, ещё стрелялись,
Быть вором и лжецом гнушались,
Служили делу, как могли,
А честь с пелёнок берегли.
Меня ты спросишь, что в культуре
Давно нам чуждой я нашёл?
Поверь, тот век в литературе
Века другие превзошёл.
И тем он мне особо мил,
Что Пушкин в ту эпоху жил.
Над городом Петра уныло
Плыла печальная луна.
Наталья мужа не любила,
Хотя была ему верна.
Она ослушаться не смела,
Характер взбалмошный терпела,
Но от волос и до ногтей
Он был pas comme il faut для ней.
Вот в чём причина смерти Саши –
Он смерть сознательно искал,
Когда внезапно осознал
Холодную любовь Наташи.
Уж лучше с честью умереть,
Чем холод от жены терпеть.
Любить ведь сердцу не прикажешь
И не припрёшь его к стене,
Скорей в могилу с пулей ляжешь,
Чем станешь мил своей жене.
Дантес высок, отлично сложен,
Как конь пред скачками, ухожен,
Хорош фигурой и лицом,
Хоть жил с приёмным он отцом.
Мужчин влюблял в себя он даже,
А дам с полслова обольщал.
И тайно знаки подавал,
Когда преследовал Наташу.
Но всё ж красотку не добился
И на сестре назло женился.
Где суть конфликта в самом деле?
Что стало крайнею чертой?
В чём главный повод для дуэли,
Что скрыт от нас под мишурой?
По всем распискам и подсчётам,
Наш гений был, увы, банкротом.
Хоть не жалел себя в трудах,
Но был в чудовищных долгах.
Вот в чём трагедия и драма,
Готов уж строгий приговор -
Бесчестием с недавних пор
Грозила долговая яма.
От ней, о Господи прости,
Могла лишь смерть его спасти.
А Жорж - искатель приключений,
На все приличия плевал.
Он знать не знал, что Пушкин гений,
И книг поэта не читал.
Вся знать общалась по-французски,
Тогда к чему французу русский?
На нём Дантес не говорил,
Хоть в Петербурге долго жил.
Он был для Пушкина мальчишкой,
Что странным папочкой пригрет,
Моложе на тринадцать лет,
Смазлив, не глуп и дерзок слишком.
Носил в обтяжку Жорж штаны
И был ровесником жены.
Блистал поручик на приемах,
И цену знал себе Дантес.
Короче, парень был не промах -
В мундире был хорош и без.
На всех балах по нём вздыхают,
Румянцем щёки полыхают,
А он любезен и учтив
Для светских львиц и знойных див.
В манерах Жорж незауряден,
В салоны маменьками зван -
Сквозил парижский в нем charmant,
И не было на прошлом пятен.
К тому ж подать умел пример,
Как нужно с места брать в карьер.
А Пушкин сам привык влюбляться,
Он без страстей не мог дышать,
Умел красоток добиваться,
Не только перьями шуршать.
Фантомом эроса томимый,
Плейбой ничем неисправимый,
Любую смел он обаять
И штурмом, словно крепость, взять.
В своем искусстве обольщенья,
Когда с ума сводил, mon dieu,
И рвал воздушное бельё,
Поэт наш черпал вдохновенье.
Так женщин он по мере сил
Тщеславью в жертву приносил.
Пока писал ночами книги,
Не мог ни спать, ни пить, ни есть.
А за спиной плелись интриги,
Мужскую задевая честь.
Слух поразила сплетня злая
Про Натали и Николая:
Царь на балу был слишком мил
И глаз с Натальи не сводил.
Какая грустная примета,
Что в наши дни, что в старину:
Иметь красавицу жену
Опасно слишком для поэта.
Стремится каждый, что таить,
Рога на память подарить.
Среди поэтов неугодных,
Об этом знает млад и стар -
В России любят только мёртвых,
Ведь им не нужен гонорар.
К свободе Александр стремился,
Чего ж в итоге он добился?
Пока ты жив - ни там, ни тут
Никто не ценит тяжкий труд.
Его проекты прогорели,
Ни денег нет, ни перспектив,
Но наш герой честолюбив
И смерть задумал на дуэли.
Поскольку для поэта честь -
Важней всего, что только есть.
Пора ему себя представить
Терпеть довольно разный вздор,
И точки все над i расставить
Молве дурной наперекор.
Почти от самого рожденья
Имел он честь и убежденья,
Хотя накладно их иметь,
За них готов был умереть.
Стрелялся вопреки запретам,
От пули пал на белый снег
Великий духом человек,
И дал пример другим поэтам,
Как должен каждый, что там врать,
Поэт в России умирать.
И это вовсе не игрушки -
Хотя убит уже давно,
Но жив для нас бессмертный Пушкин
С прекрасной няней заодно.
Он нам как воздух нынче нужен –
С врагами был великодушен,
Хотя задиристым бывал,
Чужую кровь не проливал.
Свободой мысли и суждений,
С которой свой жестокий век
Воспел весёлый человек -
Вот чем велик наш добрый гений.
И «не страшна могилы тьма»
Для дальновидного ума.
Ах, если б Пушкин нынче жил,
То бесконечно в дам влюблялся!
И негодяям не служил,
А на дуэлях с ними дрался.
Что ж, в соответствии с моментом
Его признали бы агентом,
Внезапно поразив в правах
За вольнодумие в стихах.
Поскольку был весьма он странным,
В народе чувства пробуждал
И милость к падшим призывал,
Подвергшись трендам иностранным.
Поэт, проказник и философ -
Он от ногтей и до волос
Из всех возможных парадоксов
Был самый главный парадокс.
P.S.
Петь о свободе обречённые,
Поэты долго не живут.
В России всюду речки чёрные
В оврагах прошлого текут.
Здесь от тюрьмы не зарекаются,
И процветает сущий бред:
Лгут, убивают и не каются –
Таков у нас менталитет.
27.01.2015.- 06.02.20. (на гибель Пушкина)
Свободы и любви дитя
Свободы и любви дитя -
Поэт черкал пером бумагу.
Но если б жил сто лет спустя,
Узнал бы прелести ГУЛАГа.
Ему вспороли бы кишки -
И не таким отважным рвали.
А за крамольные стишки
Без промедленья расстреляли.
И пыль осталась бы от Саши,
Отмечу с горькою тоской.
И был бы он не «солнце наше»,
И не стоял бы на Тверской.
21.08.17. А.Г.
Ну что брат Пушкин, все сбылось?
Ну что брат Пушкин, все сбылось -
О чем и не мечтал?
И после гибели пришлось
Занять свой пьедестал.
И в стужу зимнюю, и в зной
Уже который год
Стоишь уныло на Тверской,
А мимо прет народ.
Но что с тобой, забронзовел,
Взираешь свысока…
Неужто этого хотел
На долгие века?
Вновь чует шкурой беспредел
Несчастная страна.
Ты раньше о свободе пел,
Но где же, брат, она?
Опять безмолвствует народ.
Наш узурпатор крут.
А для холопов и господ
Уж приготовлен кнут.
25.09.15. А.Г.
Черные речки
Петь о свободе обреченные,
Поэты долго не живут.
В России всюду речки Чёрные
В оврагах прошлого текут.
Здесь от тюрьмы не зарекаются
И процветает сущий бред.
Здесь убивают и не каются –
Таков у нас менталитет.
09.01.2015.А.Г.
Show must go on
Чего-то ждёшь, куда-то метишь,
Вот так живёшь себе, живёшь,
И сам того, брат, не заметишь,
Как вдруг нечаянно помрёшь.
Зачем ты жил, прошу прощенья,
Чтоб для червей стать угощеньем?
Хотя, чего уж там скрывать,
Червям ведь тоже нужно жрать.
Бездарно жизнь прошла, без цели -
Твоё зерно не прорастёт.
На гроб могильщик наплюёт:
А был ли мальчик, в самом деле?
И уж к концу другого дня
Друзья забудут и родня.
Я пел сонеты Мельпомене,
Капризной спутнице моей,
И умереть хочу на сцене
В лучах блистающих огней.
Драматизировать не стоит,
Глаза мне занавес закроет,
Над сценой тело вознесут
И за кулисы отнесут.
Ко мне сбегутся персонажи
Неугомонною толпой,
И над моею головой
Всплакнет тихонько кто-то даже.
В восторге зал взорвется, но
Уже мне будет всё равно.
Не стоит слишком раздражаться,
Что я не выйду на поклон,
Ведь шоу будет продолжаться,
Show must go on, show must go on.
27.07.19. А.Г.
Тень
В коварстве устали не зная,
Ночь напролет и целый день,
На миг нигде не оставляя,
Следит за мною нагло тень.
Без шума, пыли и без визгу
Читает, сволочь, переписку.
Стоит спокойно, пьет, ест, спит
И вызывающе молчит.
Она повсюду успевает,
Едва проснусь, башку задрав,
Ползет за мною, как удав,
И все мои секреты знает.
Скользя бесшумно по земле,
Она себя мнит равной мне.
Глумится, корчит рожи, но
Стать мною тени не дано.
И знает тень, что в свой черед
Со мной когда-нибудь умрет.
Побег
О чём мы пишем, что читаем,
С кем разделяем свой досуг?
Кого другим предпочитаем?
Скажи, мой ненаглядный друг.
Какие смыслы в текстах ищем?
В чём для ума находим пищу?
Кто нас безумием страшит,
В тоску вгоняет и смешит?
Кто откровеньем поражает
И глаз нам не дает сомкнуть?
Кто в бездну может заглянуть
И в безнадеге утешает?
Лишь тот, кто пишет понемногу
О чем угодно только Богу.
И, забирая в сладкий плен,
Ничто не требует взамен.
Когда-то лучшие поэты
Стишки кропали перед сном
И знать не знали интернета,
Бумагу пачкая пером.
В те времена ещё стрелялись,
Прекрасных женщин добивались,
Свой крест с достоинством несли,
А честь с рожденья берегли.
Ночь напролёт свеча горела,
В туманном отблеске зеркал
Камин загадочно мерцал.
Воображенье Муза грела.
Был мир другим и век другой -
Литературы золотой.
Простим поэтов за беспечность.
Покуда жар в груди не гас,
Они писали письма в Вечность,
И многие дошли до нас.
В других эпохах, в веке новом
Они на мир влияли словом,
Но попадали в жернова
И часто гибли за слова.
Я с ними мысленно общаюсь,
По духу мне они близки.
И пусть седы мои виски,
Насчет себя не обольщаюсь.
Однако тем порой грешу,
Что письма Пушкину пишу.
О мой взыскательный редактор,
Прости небрежный, скверный слог.
В искусстве главное – характер
И содержанье между строк.
Ты косяки мои причешешь,
Повторы глупые отрежешь,
Добавишь нужные штрихи,
Избавив текст от шелухи.
Расставишь точки с запятыми,
Заставишь переделать брак,
Чтоб не краснел я, как дурак,
И станут тексты недурными.
Возможно, кто-то их прочтёт
И смысл какой-нибудь найдёт.
Найдёт он то в моей былине,
Что я с три короба навру,
Чего и не было в помине
Ни в чьих-то снах, ни наяву,
Что я подслушал в разговоре,
Какой секрет узнал в конторе,
На что прозрачно намекал,
Где я смеялся и рыдал,
Шутил и в чём-то заблуждался,
Где сукин сын я, где туплю,
Где от отчаянья в петлю,
Намылив шею, собирался,
Где был я искренен, как мог,
И где шептал мне в уши Бог.
***************************
Когда от всех забот устанем
И пропадёт любовный зуд,
Как без воды цветы, увянем
И превратимся мы в зануд.
Пускай уж пожили довольно,
Но будем вечно недовольны,
На всех родных чуть что ворчать
И с умным видом поучать.
Мы станем с вами стариками,
И наш любовный аппетит
Уже ничто не возбудит.
Жизнь утечёт в песок с годами,
И грянет скоро высший суд.
Вот отчего мне жаль зануд.
Давным-давно ходил Иуда
За Иисусом неспроста.
Он был, конечно же, занудой
И предал бедного Христа.
Пускай предвзят в сужденьях буду –
Зануды нынче бродят всюду,
Куда ни плюнь, едрёна вошь,
В зануду точно попадёшь.
Ну как же быть, скажите, братцы,
Они любого в гроб сведут
И даже глазом не моргнут,
В какую глушь от них убраться,
На край земли какой сбежать,
Чтоб век их вовсе не видать?
Имея множество талантов,
Служить желая при дворе,
Прапрадед мой из Нидерландов
В Россию прибыл при Петре.
Он вовсе не был альтруистом,
А был успешным финансистом,
Трудился ночи до утра
По приглашению Петра.
В тот век царь Пётр что было силы
В Европу форточки рубил.
Царь иностранцев пригласил
Служить России до могилы.
Прапрадед предприимчив был
И корни при Петре пустил.
Когда финансы он устроил,
Разбогател и стал женат,
То особняк большой построил
В той стороне, где был Сенат.
Дом князя Вяземского близко
На модной улице Английской,
И, утомлённая едва,
Здесь плещет волнами Нева.
Прапрадед по уму иль сдуру
В России укрепил тылы,
Давал по праздникам балы
И нёс голландскую культуру.
Он звался Питер, я не вру,
И тёзкой был царю Петру.
Хоть фантазёр я, безусловно,
И сочинять - моя стезя,
Но лгать на тему родословной
Pardon, мои друзья, нельзя.
Что льстит, конечно же, гордыне –
Стоит дом предка и поныне.
Он перестроен много раз,
И в нём гостиница сейчас.
Люблю историю седую,
Мне каждый камень дорог в ней
Среди разрушенных корней,
Но я на дом не претендую.
И пусть покоя нет в душе,
Я счастлив с Музой в шалаше.
Теперь пора за дело взяться
И описать на склоне дней,
Как часто приходилось драться
В чудесной юности моей.
Дрались мы с искренним задором,
Чуть подражая мушкетёрам,
И были часто на коне,
Давая по зубам шпане.
Была повсюду срань господня,
Из каждой щели нёсся мат,
Где проживал пролетарьят.
Тон задавала подворотня,
Но я терпеть её не мог
И силу в драках не берёг.
Я был воспитан нежной мамой
Сперва как полный декадент.
Она твердила мне упрямо:
- Ах, Саша, ты интеллигент!
Как можешь ты жестоко драться
И воле гнева предаваться?
Тебе, сыночек, не к лицу
Лупить несчастных по лицу!
Ты должен быть умней, гуманней
И выше низких образцов
Блатной шпаны и подлецов…
Ты столько мне принёс страданий!
Прошу, будь благородней впредь,
Не стоит на шпану переть.
С тех пор я много каши скушал,
Но мысль покоя не даёт:
Зачем я мать тогда послушал
И вёл себя как идиот?
Шпана воспряла, расплодилась,
Богатств и почестей добилась,
Из подворотни подлецы
Себе отгрохали дворцы.
А я, не улучив момента
Манерам научить шпану,
Уж скоро ноги протяну
И в гроб сойду интеллигентом.
Простите, милые друзья,
За то, что маму слушал я.
Среди придворных журналистов
И прочих отпрысков богемы
Я знал немало конформистов –
Продажных подданных системы.
Готовых льстить и унижаться,
Чтоб при кормушке содержаться
И жрать объедки со стола –
Им нет и не было числа.
Они во все эпохи лгали
И было им не привыкать
Мозги народу полоскать,
Не зная грусти и печали.
Но для державы, ё-моё,
Опасно сладкое враньё.
Как ни крути, но зло не вечно.
Печальный приведу пример:
В Союзе лгали бесконечно
И с треском рухнул СССР.
В былые дни поэты смели
Назло навязчивой хандре
Писать стихи на женском теле:
На ножках, спинке и бедре.
Покуда волю не теряли,
На ягодицах сочиняли
И восхищали дам умом,
Едва касаясь их пером.
И я, взволнованный до дрожи,
Писал возлюбленной сонет,
Чтоб в сердце ей оставить след
И на волшебно нежной коже.
Pardon, но вынужден признать,
С трудом себя мог удержать.
Она фонариком светила,
Пока блуждал в потемках я,
А утром кофе приносила
В вечернем платье без белья.
Меня нисколько не смущалась,
Когда к сердечку прикасалась,
То вдруг сожмёт, то разожмёт,
И кровь мою бесстыже пьёт.
Но сердце, видно, утомилось -
Его нельзя, пора признать,
До бесконечности терзать!
И Муза гордо удалилась.
Ушла к другим любовь моя
В вечернем платье без белья.
Всех божьих тварей Солнце грело,
Пылая жаром над Землей.
Однажды сердце постарело
И попросилось на покой:
– Пора зализывать мне раны,
Что принесли твои романы.
Ты это делал мне назло? –
Так сердце вдруг произнесло.
– Прости меня, но я устало,
Как молот в наковальне, бить,
Себя всем женщинам дарить,
Поскольку сил осталось мало.
И так скажу, мой друг, любя,
Я – было Солнцем для тебя.
Сердечко чувствует, всё знает
И помнит всех, кого любил.
То в грудь стучится, кровь толкает,
Пока не выбьется из сил,
То вдруг повысит обороты
До перегрева, жара, пота -
Движок израненный ревёт
И в клочья внутренности рвёт.
Понять мне было бы полезно:
От безнадеги и тоски
Не стоит рваться на куски,
Ведь сердце вовсе не железно.
А окружающий нас вздор
Не каждый вынесет мотор.
Когда тоска дух угнетает
И всюду правит бал чума,
Меня беззвучно утешает
Игра беспечного ума.
Частенько он со мною спорит,
То убеждает, то игнорит,
На все приличия плюёт
И власть ничью не признаёт.
Живёт таинственно и странно,
Повсюду бродит, не спросясь,
И издевается, смеясь,
Над подлецами постоянно.
И тем доволен я вполне,
Что он не врёт хотя бы мне.
Тревожные раскаты грома
Меня на миг ошеломят.
Однажды я уйду из дома
Куда глаза мои глядят.
Уйду в чём есть, на босу ногу,
Куда известно только Богу,
И проложу туда маршрут,
Где даже черти не найдут.
О странном в никуда побеге
Не стану сильно сожалеть.
Раз время вышло умереть,
Пускай мне смерть закроет веки.
И над последнею строкой
Всплакнёт, быть может, Ангел мой.
07.09.21. А.Г.
Честь
О боже мой, под слоем пыли
Исчезла с прошлым наша связь:
Забыли мы, кем предки были,
Где корни каждого из нас,
Как прежде жили и страдали,
Детей растили, воевали,
Как крест с достоинством несли,
А честь с рожденья берегли.
Она была дана недаром
Кавалергардам и гусарам -
Чтоб перед смертью не дрожать
И с честью в битвах побеждать.
Купцам, банкирам стопудово
Гарантом чести было слово.
И для поэтов только честь
Была важней всего, что есть.
Предки чтили традиции строго,
Жить учили детей по уму:
Жизнь – Отечеству, сердце – женщине, душу – Богу,
Только честь, милый друг, никому.
20.02.18.
Всему открыт, как на ладони,
Глазам не веря и ушам,
Однажды я на стадионе
Концерт давал своим врагам.
Они сидели в мрачных масках,
В плащах, перчатках, чёрных касках,
И каждый что-то мне кричал
Из-за потеющих забрал.
Враги открыто угрожали
В грязь растоптать, хребет согнуть,
Язык отрезать, рот заткнуть,
И на прицел меня держали.
Но я самонадеян был,
Над ними остро пошутил.
Враги в крови меня умыли,
Затем повесили на крюк,
Кувалдой череп проломили
И раздробили кисти рук.
Ну что ж, хорошая реклама
Среди печальных новостей.
Как будто красный флаг, упрямо
Висел язык мой без костей…..
25.04.21.
Враньё друзей, враньё врагов
Враньё врагов меня забавит,
Враньё друзей - вгоняет в грусть.
Пускай Господь от них избавит,
С врагами сам я разберусь.
Бывает в жизни, что с друзьями
Враги меняются местами.
Друг может тронуться умом
И в одночасье стать врагом.
Но что за друг, скажите, братцы,
С кем дружбе всей наперекор
Вы не вступали в жаркий спор
И не могли хоть раз подраться?
Но если я обидел зря,
Враги, простите, и друзья.
13.09.21.
Горе от ума
Среди безумия распада
Старюсь совесть не марать.
Ни смерти не боюсь, ни ада -
Страшусь лишь разум потерять.
Боюсь, поверю лицемеру,
Начну мочиться вдруг в кровать.
Молиться стану на химеры
И сам себя не узнавать.
Быть шибко умным, брат, чревато -
Отлита пуля, ждет тюрьма.
Во всём, короче, виновато
В России "горе от ума".
13.07.17.
Некролог
Что делать, брат, наступит срок,
И мне напишут некролог.
Кто будет автор - друг иль враг?
Надеюсь, все же не дурак.
Своим врагам, не буду врать,
Мне влом некрологи писать.
К тому ж не сочинял ни разу
Я некрологи по заказу.
Зато назло своей судьбе
Я эпитафию себе
Без промедленья сочиню
И сам себя похороню:
«В могиле сей лежит поэт.
Он в жизни тем оставил след,
Что вопреки веленью моды
Не сочинял ублюдкам оды».
15.07.19. А.Г.
В плену у собственного тела,
Как уценённый ширпотреб,
Душа внезапно постарела
И зачерствела, словно хлеб.
Она была открытой прежде,
Ходила голой без одежды,
Ей было нечего скрывать,
И каждый мог в неё плевать.
Душа немало натерпелась,
Открытых ран не перечесть.
Чтоб внутрь никто не смел пролезть,
В стальные латы приоделась.
И хоть живёт теперь в броне,
Хреново что-то ей во мне.
22.11.22. А.Г.