весна, весна, зеленые газоны, уже не первый раз подстрижены, а по газонам - где пятнами, где сплошным полотном - желтые пушистики, одуванчики, вжавшиеся в землю по самые уши, у них уже и ножек нет, почти совсем, только так и выживают, только так и спасаются от зловещих газонокосилок. Мне кажется, я может один-два раза за лето где-то увижу нормальный одуванчик, на высокой ножке, гордо поднимающийся к солнцу. На такой цветок можно любоваться, хоть и дикий, незатейливый.
И люди так же себя ведут - где косят всех подряд - там вжимаются в землю, пригнувшись, ползком, молчком - авось беда промчится над головой и не заденет. А им-то, газонокосильшикам, только того и надо, чтобы никто не торчал, головы не показывал.
Стыдно за них, и за тех, и за других, и вроде порядок, все подстрижено, а тошнит, кажется, что такое понятие - цветущий луг - для наших детей и внуков уже будет незнакомо, они и не видели такого чуда никогда. И не увидят, перепахали, мусором засыпали.
Спасибо и поклон тем, кто жив, кто голову не склонил, кто пишет о добром, о чудесном. Кто держал за руку слабых, пока им было трудно. Пусть хоть в фантазиях останется что-то чудесное.
А кто отцвел уже - беда небольшая, белыми парашутиками по земле рассыпались, кому повезло пройти свой путь, пронести свою ношу, не попасть под газонокосилку, груз может и тяжел, да свой, не подаренный, не украденный.
О других - поплачем. Страшней этой эпидемии была разве что та страшная война, в прошлом веке. Только слепой не заметит. Отдельно фоном - страшней дикарей в форме и с дубинками нет никого, потому что они как тиранозавры, вырвались через прореху в мозгах из прошлого века, и у меня постоянный диссонанс между цивилизаций - и этим диким народцем, в очень современном облачении. А мозг и у них как у той травы, пострижен ровно уже внутри черепа.