Таня вляпалась в F63.9. Тут никакие анализы не нужны — диагноз очевиден. Не слышали о таком? А ведь наверняка болели. И не один раз. Скорей всего, первый раз в раннем подростковом возрасте. В острой форме, тяжело, но быстро — месяца три. Правда, если Вы — романтическая и тонкая натура, то, может, и полгода мучались. Рецидивы тоже наверняка были... Ещё не поняли, о чем идёт речь? По классификации Всемирной организации здравоохранения это «любовь» — психическое заболевание, относящееся к расстройству привычек и влечений. Танюша думала, что у неё давно уже выработался стойкий иммунитет к этой заразе. Больше трёх десятков лет брака, дети, внуки — тут знаете ли не какие-нибудь хиленькие антительца должны были появиться, а просто монстры, бронебойные и непробиваемые. Да и вроде предпосылок никаких не было. Спросит, бывало, подружка: «Тань, а хотела бы ты влюбиться? Так, чтобы до самых печёнок?». А Таня: «Окстись! Какая любовь? О чём ты? Тут от своего мужика устала — никаких сил нет, а если ещё какой-то появится — это ж такой геморрой! Не дай бог!!». И так она это эмоционально заявляла, с такой страстью, что там, наверху, проснулись, прислушались. «Кто это там у нас такой категоричный? Ааааа, наша Таня! Давно не плакала! Сил нет? От жизни устала? Ничего, мы сейчас быстренько взбодрим!» — и ручки потирают в предвкушении — «Кандидатурку подберем. Тут простой адюльтер «не прокатит». Пароли, явки, адреналин, потом раскаяние, «посыпание головы пеплом», зароки, обеты... Это годится для кризиса среднего возраста. А для нашей подопечной посильнее средство нужно. Ничего. Подберем».
Ну и подобрали. Не абы кого. А того, с кем, страшно сказать сколько лет назад, в почти доисторические времена был бурный, хоть и не очень продолжительный роман. Всё, как положено в юности — поцелуи на лестничных площадках, прогулки по ночному городу (хохот и беготня), сумасшедшая ревность и не менее сумасшедшие примирения. Куролесили «по полной», чего только не было — и его прыжок с балкона, и «вынесенная» рама, и первые «пробы» в родительской постели.... Ух! Но когда это было-то? Дела давно минувших лет. Всё быльем поросло. А тут на тебе. Посылают. И момент-то какой выбрали! Когда, кажется, жизнь закончилась. Долгие-долгие супружеские отношения зашли в тупик. Дети выросли и разъехались. И друзья-знакомые тоже куда-то растворяться стали. И не радует уже ничего. Да и не хочется ничего. Дожить бы уж как-то. А тут ба-бац, и материализовался тот, о ком уже и думать забыла. И у него-то ведь примерно тот же «продуктовый набор» — дети, живущие на другом краю земли, опостылевшая работа, бесконечная вяло текущая война с супругой, бессмысленность, усталость....
Неслучайная эта встреча Татьяны с Евгением (ну да, как у Пушкина — Создатель любит такие шуточки) произошла случайно. Ехала себе спокойно Танюша в троллейбусе по своим делам, выходить собралась на остановке. Дверь открывается и ... Он... Изменился, конечно, но всё так же высок и так же красив. Смотрит на неё и видно, что узнал. Но пока их мозги пребывали в шоке и замешательстве, тела функционировали на «автопилоте». Он вошёл, она вышла. Дверь захлопнулась, троллейбус поехал.
А через неделю, когда Таня уже успокоилась (остался только горький вкус сожаления), приходит письмо на электронку. Как уж он ее отыскал — одному богу известно. Фамилию-то она сменила. Письмо, хоть и не в стихах, но почему-то произвело эффект атомного взрыва в масштабах татьяниной вселенной. Вроде ничего такого — просто признание, что она — единственная, кого он любил по-настоящему. И никаких там непристойных предложений, даже и пристойных. Трое суток лились слезы. Почти безостановочно. Просыпается посреди ночи — текут. О чём плакала? О себе, конечно. О чём, то есть о ком ещё плачут? О той девчонке, живой, веселой, непосредственной, которую подменили теткой, замороженной, тоскливой, посредственной (ну, про посредственность — перебор, и всё же...). И столько всего, чего там накопилось в душе за столько лет, всколыхнуло это письмо! И это всё попросилось наружу. Нет, Вы не о том подумали. Писать стала наша Танечка. Длинные-длинные письма, полные нежности, горечи, восторга, тоски, размышлений, шуток, жизнеописаний, фантазий...
А через неделю-другую переписки (Ну конечно, он отвечал. Разве ж можно на такой поток не среагировать?) поняла наша Танюша, что влюбилась. Влипла, втюрилась, впечаталась. Как будто на скорости 300 км в час влетела «лоб в лоб». Да так, что не «выковырять», только если резать по живому. И «понесло» Таню. От мужа ушла, благо, квартирка от бабушки осталась. А пришла ... к чему только не пришла! Тут и эзотерика, и йога, и курсы английского, рисования, вождения... Обнаружилось, что вселенная богата и изобильна. И очень-очень красива!!!! Куда эти восходы-закаты, листочки-цветочки, дождинки-снежинки прятались десятилетиями? Вот они, родимые, бесплатно можно любоваться часами. А телевизор оказался ненужным.
Писем уже стало недостаточно — не вмещают они всего, что внутри бурлит и клокочет. Стала писать стихи и песни... Подруги Танины от такого её преображения в шоке были. Раньше была приличная, умная, хоть и немного высокомерная, уважаемая Татьяна Дмитриевна, а превратилась во что? Какое-то порхающее существо, улыбающееся всем подряд, умиляющееся пробегающими мимо собачками, знакомящееся с уличными музыкантами, беседующее о звёздах с дворниками.... «Расстройство привычек и влечений» налицо.
А как наш Евгений? Ну, у него не так остро протекало. Поначалу да, эйфория. «Чушь прекрасную» нёс в письмах. Образы рождались романтические. Мир, казалось, распахнул объятия и вот-вот сами собой начнут таять все проблемы... Но, как и положено, после первых трёх месяцев фаза влюбленности, амфетаминовая наркомания, прошла. Проблемы не рассосались. А жизнь продолжается. Суровые будни мужчины, обвешанного «цепями долга». Пожалел уже, что то, первое письмо написал. Но ситуацию «разруливать» ведь надо. Честно и благородно выложил горькую правду Татьяне, мол, «никогда ты не будешь моею» (тут совпало — всё, как у Пушкина). Танюше в этот момент показалось, что её танк переехал. Истерика с ней случилась... первый раз в жизни. Тут бы и покончить с заболеванием — всё обрубить, заблокировать, «лечь на дно, чтоб не могли запеленговать». Или уехать куда-нибудь, желательно, в южный климат, где много особей мужского пола, настроенных, скажем так, «романтически». Лечить подобное подобным. Но Таня пошла другим путём. Слишком глубоко укоренилась в ней зараза, перешла в «хронику». В самую опасную форму — «жертвенная любовь». Это типа «Сделаю всё, чтоб он был счастлив, даже если не со мной». И кинулась спасать любимого. Спасательница.
Было бы, наверно, проще, если бы наши герои «дружили телами», а не ... как бы поделикатней выразиться... морочили мозги друг другу. Мозг — он же изобретательный. Татьянин мозг такую конструкцию выстроил: вроде как есть много уровней любви — от низшей (телами) до каких-то там небесных сфер, где души сливаются.... Ну и расписала это в красках Евгению, а у него её экзерсисы не вызвали отторжения...
Она, Таня-то вообще-то была не дурой и понимала, что она полная дура (телосложение тут ни при чем). Но остановиться уже не могла. С энтузиазмом взялась учить любимого, как работу работать да как жену любить. И такая картина ей рисовалась... Как спасает она своего - не своего красавца из пучины, выносит на руках и кладёт в ноги его жены. А сама в нимбе страданий уходит, чтобы в своей одинокой келье умереть от любви и печали... Обрыдаться! Зрители смахивают слёзы. Занавес. Все просветлённые идут домой. Жарить котлеты. Ну, как-то так....
Ну и, собственно, наше повествование (рассказ - не рассказ, эссе -шмессе... какая разница, в сущности?) на этом тоже можно закончить. «Ээээ» — слышится голос читателя, почему-то с грузинским акцентом — «конец давай! Хеппи энд или ещё какой там энд! Разбежались они или сбежались? Развели нам тут бодягу! Ничего не поймёшь!» Послушайте, товарищи... ой, простите, живу давно... вот и лезут всякие анахронизмы.... Но ведь только два года прошло, а по мнению ученых F63.9 может длиться до четырёх лет. Ну ладно-ладно, будет конец. Даже два. Вариантов-то на самом деле немного.
... Годик-другой полетала Танюша на качелях от эйфории до отчаяния и назад. А в одно, не сказать, что такое уж прекрасное утро проснулась и спросила себя: "А что это было? Это я была? А не пора ли мне Татьяной Дмитриевной стать? Пошукать поблизости, может, мужичонка какой бесхозный найдется. Ну, конечно, прынц уже "не светит", ну, хоть бы не алкоголиком был. И буду котлеты ему жарить (дались мне эти котлеты....). Вдвоем-то веселее доживать".
... Дождалась Татьяна. Вымолила у бога свое сокровище. Поругался в очередной раз Женечка со своей благоверной (а может, и не благо-, и, может, и не верной), да так крепко, что собрал чемодан и прибыл к соей спасательнице. "Вот он я, весь твой!" Первый месяц, все, как положено, — медовый. А потом треш начался. Возлюбленный-то ведь не только чемодан с рубашками принес. И проблемы колючками прицепились. И оказалось, что состоит он не только (ох, не только) из нежности и романтичности, как по письмам-то казалось. Да и Татьяна повернулась к Евгению каким-то другим боком. Обнаружилось, что бабское умение "выносить мужчине мозг" у нее присутствует. Вполне нормальная Стерва Дмитриевна. И, как говорится, "всё вернулось на круги своя".
Ну хорошо, для сентиментальных и "воздушных" тоже вариантик предложу. Самый реалистичный.
... Высоко-высоко в лазурной синеве неба на легком пуховом облачке сидят двое, взявшись за руки, болтая босыми ногами. Он и она. Сидят молча. Зачем говорить? Слова не нужны, когда просто из руки в руку и обратно перетекает теплая пульсирующая субстанция с кодом эф шестьдесят три точка девять.Любовь.