(Рассказывает Яаков)
Отправил я вестников к брату своему Эйсаву, в страну Сеир[1], в поле Эдом, сказав им:
— Скажите брату моему Эйсаву: «Так сказал раб твой Яаков: у Лавана жил я и задержался доныне. Достались мне волы и ослы, овцы, и рабы, и рабыни[2]. Хочу найти я милость в глазах твоих».
Возвратились вестники и сказали: Брат твой Эйсав также вышел тебе навстречу, а с ним четыреста человек.
Похолодел я. Задыхаться стал от испуга, что Эйсав нападёт на нас. Тогда разделил я народ, также и мелкий и крупный скот, и верблюдов на два стана. И сказал:
— Если нападёт Эйсав на один стан и разобьёт его, то стан другой спасётся.
И горячо взмолился Ашему:
— Всесильный отца нашего Авраhама, Всесильный отца моего Ицхака, ведь ты сказал мне: «Возвратись в страну твою, на родину твою и я благоволить буду тебе. Ныне с посохом моим перешёл я Иордан этот, и теперь есть у меня два стана. О, избавь меня от руки брата моего, от руки Эйсава! Ибо боюсь, как бы не нагрянул он и не поразил у меня матерей с детьми. Ведь сказал Ты, что будешь делать мне добро, и сделаешь потомство моё, как песок морской.
Переночевав ту ночь, взял я коз двести, козлов двадцать, овец двести и баранов двадцать, верблюдиц дойных с их верблюжатами тридцать, коров сорок и быков десять, и ослиц двадцать и ослят десять. Отдал рабам своим каждое стадо особо и наказал им передать всё это в дар Эйсаву, брату моему. Ибо подумал унять гнев брата моего подарком, прежде чем мы встретимся.
Отправились рабы со стадами к Эйсаву. А я ночевал ту ночь в стане, а наутро взял двух жён и двух рабынь, и одиннадцать сыновей своих и перевёл через Ябок[3].
* * *
И остался я один, в трепете сердца моего ожидать Эйсава. А когда стемнело и зажглись на небе звёзды, но луны ещё не было, явился кто-то и напал на меня.
И боролся человек тот со мной до восхода зари. Не видел я лица его, но подумал, что это Ангел Божий. И что явился он ко мне, чтобы наказать меня за купленное за чечевичную похлёбку первородство брата моего Эйсава, и за обман слепого отца своего, за украденное у отца и брата моего благословение. И за то, что столько лет жил в доме дяди своего, где находились идолы. А ещё сколько лет не заботился о родителях своих и не изучал книги мудрецов.
И силы наши были равны, но увидел тот, что не одолевает меня, и тронул сустав бедра моего. И вывихнулся сустав бедра моего. И сказал мой противник:
— Отпусти меня, скоро взойдёт заря, — ибо не хотел он, чтобы увидел я лицо его. Но сказал я ему:
— Не отпущу, пока не благословишь меня.
А тот сказал тогда:
— Как имя твоё?
И я назвался. А тот ответил:
— Не Яаков должно быть впредь имя твоё, а Исраэль, ибо состязался ты с ангелом и людьми и одолел.
И не сказал он мне имя своё, но благословил меня.
Назвал я место то Пнуэль[4]. Ибо был лицом к лицу с Ангелом Божьим. И взошло предо мною солнце, когда прошел я Пнуэль, хромая на бедро своё[5].
* * *
И вижу: вот Эйсав идёт, и с ним четыреста человек. Расставил я детей при Лее, и при Рахели, и при двух рабынях. Рабынь с детьми впереди, Лею и детей её позади, а самыми последними Рахель с Йосефом. И поклонился до земли семь раз, пока подходил к брату моему.
Но ни слова худого не сказал мне брат мой Эйсав, побежал мне навстречу, и обнял меня, и пал мне на шею, и целовал меня. И я тоже заплакал. А когда поднял Эйсав глаза свои, увидел жён и детей и спросил:
— Кто это у тебя?
А я отвечал:
— Дети, которыми одарил Всесильный, раба твоего.
И подошли рабыни и дети их, и поклонились, а также Лея и дети её, и поклонились, а потом подошёл Йосеф с Рахелью и поклонились. А Эйсав спросил:
— Что это за отряд и стада, которые встретил я?
А я отвечал:
— Дабы найти милость в глазах твоих.
Рассмеялся Эйсав:
— Есть у меня много, брат мой. Так пусть же твоё останется при тебе.
Но возразил я:
— О нет. Если я нашёл милость в глазах твоих, то прими мой дар из руки моей, ибо увидел я лицо твоё, как видят лицо Ангела, и ты благоволил ко мне. Прими же благодарность мою, так как Всесильный одарил меня, и всё есть у меня.
И тогда Эйсав принял. И сказал:
— Давай же пойдём, и я пойду рядом с тобою.
Но отвечал я ему:
— Ты же знаешь, брат, что дети нежны , и мелкий и крупный скот молодой у меня. Перегонят их в один день и вымрут все овцы. Иди же, господин мой, впереди раба твоего, а я буду двигаться медленно, поступью скота моего, и поступью детей моих. И так дойду до Сеира.
И сказал Эйсав:
— Так приставлю к тебе проводника из народа моего.
Но я ответил:
— К чему это? Лишь бы нашёл я милость в глазах господина моего.
Возвратился Эйсав в тот же день обратно в Сеир. Я же двинулся не за ним, а в другое место. И остановился недалеко от Шхема, который в стране Кнаан, по пути из Падан-Арама. Купил там участок поля у сыновей Хамора за сто монет.
И построил себе и семье моей дом, а для скота своего сделал шалаши. Потому и назвал то место Сукот.[6] И поставил там жертвенник, назвав его «Могуществен Всесильный Израиля».
* * *
(Рассказывает Дина[7])
Я никогда не была далеко от дома моего деда Лавана. И всегда была либо с отцом моим Яаковом, либо с братьями. Все меня оберегали и все любили.
Впервые в жизни я видела новые места, красивую природу, новых людей. Захотелось мне посмотреть, как живут дочери той страны. Отец и братья были заняты, мама Лея не могла меня сопровождать, поскольку была слаба зрением. Потому отправилась я одна, считая себя уже вполне взрослой. Отец меня воспитывал в уважении к людям. Потому и не боялась я их.
И вот я в Шхеме. Поразил меня этот город своим богатством и красотой, многочисленными домами и улицами. Но заплутала я в этих улицах и перепугалась, что не найду дороги домой. Кроме того, устала я так, что ноги не держали меня.
И тут подошёл ко мне молодой мужчина. Спросил он меня:
— Почему ты без сопровождения, красавица? Почему одна?
И он сказал, что зовут его Шхем, как и название этого города, а он сын вождя этого места, сын Хамора-Хивея. И сказал ещё:
— Вижу я, что ты еле на ногах стоишь, красавица. Приглашаю я тебя гостем в дом отца моего. Отдохнёшь, подкрепишься, а потом я сопровожу тебя в стан отца твоего, Яакова.
И согласилась я, ибо была неопытна. А Шхем отвёл меня в дом отца своего, в покои свои. Но потом с ним что-то случилось. Стал он будто дикий зверь, срывал одежды с меня. Сопротивлялась я, но силы были неравны и он лёг со мною и взял меня силой.
Не знаю, сколько это продолжалось, но когда он выдохся, и удовлетворил свою похоть, сказал мне:
— Прилепилась душа моя к тебе, Дина, дочь Яакова, сердце моё взывает к тебе, и хочу я взять тебя в жёны. Сегодня же скажу Хамору, отцу своему чтобы он взял тебя у отца твоего мне в жёны. А до тех пор будешь ты взаперти в доме отца моего.
Не вернулась я, и печать молчания легла на уста отца моего, и молчал он до тех пор, пока сыновья его не вернулись.
Когда же вернулись мои братья, пришёл в тот вечер Хамор, отец Шхема, чтобы поговорить с отцом моим. Не стал отец мой говорить с Хамором один на один, сказав:
— Вот сыновья мои, плоть от плоти моей. Говори при них!
Рассказал Хамор, что случилось, а братья мои услышав, огорчились и страшно разгневались, ибо мерзость совершил Шхем с Израилем, изнасиловав дочь отца их, родную сестру их и пленив её в своём доме.
И говорил Хамор с отцом моим и братьями моими так:
— Шхем, сын мой, сожалеет о своём поступке. И во искупление его просит отдать дочь и сестру вашу ему в жёны, ибо пристрастился он к дочери вашей.
Дайте же её в жёны ему и породнитесь с нами! — Ваших дочерей отдадите за нас, а дочерей наших брать будете себе. И поселитесь у нас, и будет страна эта перед вами, селитесь и кочуйте по ней, и сделайтесь оседлыми в ней. Лишь бы нашёл я милость в глазах ваших, а что ни скажете мне, и я дам. Возложите на меня самый большой выкуп и дары, и я дам, как скажете мне. Только отдайте девицу сыну моему в жёны!
Видела я, по глазам родных моих, что задумали они что-то, ибо с лукавством переглянулись и ответили Хамору:
— Не можем этого сделать, ибо наша вера запрещает выдать нашу сестру за человека, у которого плоть крайняя, ибо это бесчестье для нас. Только на том сойдёмся с вами, если будете как мы, и обрезан будет у вас каждый мужчина. Тогда будет всё, как ты сказал и станем мы одним народом. Если же не послушаетесь нас, чтобы обрезаться, то заберём мы дочь нашу от вас силой и уйдём.
Понравились слова эти Хамору и Шхему, сыну его. И поторопился Шхем сделать это, ибо желал меня страстно.
И пришли Хамор и Шхем к воротам города своего и так сказали людям города своего о моей семье: «Люди эти совершенно преданы нам. Пусть они селятся в стране и кочуют по ней, а страна ведь просторна пред ними. Их дочерей будем брать себе в жёны, а наших дочерей выдавать за них. Но только с тем сойдутся эти люди с нами, чтобы быть одним народом, если обрезаны будут у нас все мужчины, как они обрезаются.
Их стада, их достояние и весь скот их — наши будут, и они поселятся у нас.
И послушались Хамора и Шхема, сына его, все мужчины города его и обрезались. А на третий день, когда они были больны, братья мои Шимон и Леви, взяли свои мечи и напали на город безбоязненно. Перебили за моё бесчестье всех мужчин острием меча своего, также Хамора и Шхема, и забрали меня из дома Хамора. И другие братья мои присоединились к Шимону и Леви. Прошли они по убитым и разграбили город за бесчестье моё. И забрали их мелкий и крупный скот, и их ослов, и то, что в городе, и то что в поле забрали. И всё достояние их взяли в добычу, и всех детей их, и жён их пленили.
И сказал наш отец Шимону и Леви:
— Смутили вы меня, опозорив среди жителей этой страны — кнаанеев и призеев. Я же малолюден: соберутся против меня и поразят меня, и истреблён я буду с домом моим.
Но сказали братья мои:
— Неужели как блудницей позволим мы ему поступать с сестрой нашей?
Ничего не ответил отец, но в сердце своём согласился с сыновьями.
* * *
(рассказывает Дина)
И сказал отец наш Яаков, дому своему и всем, кто с ним:
— Устраните чужих богов, которые в среде вашей, и очиститесь, и перемените одежды ваши. И пойдём в Бейт-Эль, к месту, где ранее устроил я жертвенник Всесильному, который откликнулся мне в дни нужды моей, и был со мной на пути, которым я шёл.
Обыскали мы все места наши, и всех чужих богов, которых нашли, передали отцу нашему. Передали также и серьги с изображениями, которые в наших ушах. Спрятал их Яаков под фисташковым деревом, которое близ Шхема.
И двинулись снова мы в путь. Звенели колокольцы на шеях овец, взрёвывали верблюды, слышались крики погонщиков и пастухов. Мирная картина, но боялись мы, что погонятся чужие за нами. Но нагнал страху Всесильный на города, которые вокруг нас, и они не погнались за отцом моим, и братьями моими, и всем домом нашим.
И вот пришли мы в Луз в стране хеттов Кнаан, он же Бейт-Эль. Построил там отец наш Яаков, вместе с сыновьями своими ещё жертвенник.
Была с нами кормилица матери Яакова — Двора. И умерла она, и была погребена ниже Бейт-Эля, под дубом, который назвали «дубом плача». Ибо все мы были признательны этой скромной, благочестивой женщине, которая долгие годы была лучшей поддержкой нашей свекрови, а нынче стала нашей собственной «духовной бабушкой» и мудрой воспитательницей наших детей. И потому плакали мы все, а также и муж наш Яаков.
Рассказал нам отец наш Яаков, что явился Всесильный ему ещё раз, по пути из Падан-Арама, и благословил его. А ещё сказал: «Впредь не будешь зваться ты Яаков, но Исраэль[8] будет второе имя твоё. Передаю тебе моё благословление Авраhаму: народ и сном народов произойдут от тебя, и цари произойдут от чресл твоих. Страну, которую я дал Авраhаму и Ицхаку, тебе отдаю, и потомству твоему после тебя отдам её».
И двинулись мы в сторону Эфрата[9]. Рахель же была беременна, и было ещё некоторое расстояние до Эфрата, как она родила. Весьма мучилась Рахель в родах своих, а когда вечьма напряглась при родах, повитуха сказала ей:
— Возрадуйся, ведь это сын тебе!
И когда душа её покидала, и умирала она, нарекла она имя сыну Бен-Они[10].
И была погребена Рахель при дороге по пути в Эфрат, он же Бейт-Лехем[11]. И поставил Яаков своей любимой жене памятник над гробом её[12]. Это надгробный памятник Рахели до сего дня.
Сына же Яаков назвал Биньямин[13].
* * *
И двинулся дом отца нашего, Исраэля, дальше. И раскинул шатёр он за Мигдаль-Эдером[14]. И жил Исраэль в той стране.
И было, когда отлучился Исраэль, сын его, его первенец Реувен, увидел Бильгу, служанку Рахели, наложницу отца своего, с которой спал отец после смерти Рахели, как купалась она в месте уединенном, и полюбилась она ему. И не смог совладать с собой брат мой Реувен, и лёг с Бильгой, пока она спала.
Скорбела Бильга из;за дела этого чрезвычайно и не рассказывала о нем никому, но когда возвратился Яаков и пришел к ней, сказала она ему: «Нечиста я для тебя». И услышал об этом ИСРАЭЛЬ и отстранил от себя Бильгу, и запомнил[15].
* * *
И пришёл Яаков к Ицхаку, дедушке нашему, отцу своему в Мамрэ, в Кирьят-Арбу, она же Хеврон.
И с ним пришли двенадцать братьев моих.
Сыновья Леи: Реувен, первенец Яакова, Шимон, Леви, Йегуда, Исахар и Звулун.
И я, дочь Леи — Дина[16].
Сыновья Рахели: Йосеф и Биньямин.
Сыновья Бильги, рабыни Рахели: Дан и Нафтали.
Сыновья Зильпы, рабыни Леи: Гад и Ашер.
И было дней Ицхака, деда нашего, сто восемьдесят лет. И скончался Ицхак. Умер, и приобщён был к народу своему. Старый и насыщенный днями. И погребли его мой дядя Эйсав и отец мой Яаков, сыновья его.
После этого взял дядя Эйсав жён своих, и сыновей своих, и дочерей также, и все души дома своего и стада свои, и весь скот свой, и всё имущество своё, которое приобрел в стране Кнаан, и ушёл в другую страну[17], прочь от Яакова, брата своего. Ибо слишком велико было имущество их, чтобы жить вместе, и земля не могла вместить их стад.
И поселился Эйсав, он же Эдом, на горе Сеир.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Сеир (ивр.) — древняя гористая местность между Красным и Мёртвым морями на юго-восточной окраине Моава (ныне Иордания).
2. "…волы и ослы, овцы, и рабы, и рабыни" — перечислены в порядки важности для богатых того времени.
3. Ябок, Иабок — река в Иордании, крупный приток реки Иордан.
4. Пнуэль, Пниэль -- лицо Бога, или лицом к Богу; от «паним» - лицо и «эль» - Бог.
5. «...хромая на бедро своё» — Поэтому сыны Израиля до настоящего дня не едят седалищного нерва, что поразил Ангел седалищный нерв Яакова.
6. Сукот — ивр. «Шалаши».
7. Дина - дочь Яакова и Леи. Имя «Дина» происходит от слова «дин» —«суд»
8. В чём же смысл наречения нового (дополнительного) имени? Яаков часто шёл окольными путями: в мир явился, держась за пятку брата, за чечевичную похлёбку купил первородство благословение отца получил обманом… «Яакоф» — ивр. Обогнёт.
В имени Исраэль корень сар — властитель, которому нет нужды идти окольными путями.
9. Эфрат находится в 12 километрах к югу от Иерусалима, между Вифлеемом и Хевроном.
10. Бен-Они — (ивр.) "сын скорби". Ибо рождён в муках.
11. Бейт-Лехем, Вифлеем — «дом хлеба» Иудейский город, позже ставший христианским, а ныне мусульманский.
12. Имеется ввиду гробница.
13. Биньямин — буквально «Сын правой руки», т.е. «Сын силы».
14. Мигдаль-Эдер — евр. "(сторожевая) башня стада". Это часть Иерусалима.
15. «И запомнил» — Он обязательно вспомнит это Реувену, первенцу своему. Но гораздо позже.
16. Дина была беременна от Шхема. Позже у неё родилась дочь Аснат.
17. В Моа;в (ивр.) — историческая область в западной Иордании, населённая моавитянами — родственным израильтянам семитским племенем.