Каждый год в конце лета пенсионер Владимир Васильевич помогал жене собирать урожай. Вот и в этот раз, жена попросила его обобрать деревья с вишней, она собиралась закатать на зиму дюжину банок с вишнёвым компотом.
Владимир Васильевич взял корзинку, зашёл в сарай к курам, там была припрятана «чекушечка», подкрепился луковицей с грядки, закусывая вкусную водочку, и отправился выполнять указания благоверной.
Быстро собрав ягодки с низкорослых деревьев, Владимир Васильевич пригляделся к большой вишне, на которой по закону подлости висело огромное количество ягод, а самые крупные, весело покачивались, светя ярко-малиновыми боками, на самой макушке разлапистого древа. Обойдя вокруг поля деятельности, сборщик ягод пошёл за высокой стремянкой.
Шпицеобразная собачка Владимира Васильевича по кличке Вильма, везде следовала за своим хозяином, поэтому, когда хозяин подтащил стремянку к дереву, Вильма, схватив хозяина за брючину зашлась дурным лаем: «Куда лезешь, старый дурень?! Убьёшься. Поспели вишни в саду у дяди Володи, а вместо вишен один весёлый смех».
И до того надоела Владимиру Васильевичу его питомица со своими приставаниями, что он решил её привязать рядом с деревом. Нашёл на участке чугунную тумбочку размером с Вильму, кряхтя подтащил собачонку, и посадил на верёвку, накрепко привязав конец оной к чугунному держателю зловредных собачек. Убедившись, что собачка надёжно зафиксирована, установил стремянку, взял корзинку и полез на макушку. Первую партию собрал быстро и ловко. Спустился, высыпал спелые ягоды в тазик, и полез за второй порцией.
Вильма внимательно следя за перемещениями хозяина, страшно нервничала, каждый раз пытаясь тяпнуть его за штанину: «По деревьям гоже лазить только котам, а порядочной собаке на высоте делать нечего», но, Владимир Васильевич в очередной раз рявкнув на питомицу, снова застрял на макушке древа.
Он уже почти собрал все ягоды, оставалось только дотянуться до нескольких, которые висели по краям веток, когда стремянка угрожающе накренилась. Владимир Васильевич сообразил, возможен неконтролируемый полёт, и решил на лету подправить стремянку своим же весом. Сделал резкий рывок назад и чуть в сторону. Стремянка оторвалась от дерева и рассекая воздух полетела в сторону чугунной тумбы с привязанной к ней Вильмой.
Сам же Владимир Васильевич, оторвавшись от лестницы, разбрасывая вокруг себя вишню, описал по воздуху большую дугу и улетел белокрылой птицей в колодец. Слава богу, колодец был прикрыт деревянными створками, внутрь он не попал, а ударившись телом о крышу, распластался рядом в зарослях клубники, накрывшись корзиной с остатками вишни.
Вильма поняла, что ей пришёл конец. На неё летела страшная стремянка. Собрав последние силёнки, несчастная собачонка, весившая от силы килограммов семь, с диким визгом натянула верёвку и потащила за собой чугунную тумбу, транспортировав её на четыре метра от места падения стремянки, где и рухнула в траву, дрожа от пережитого ужаса.
На шум выбежала жена Владимира Васильевича.
— Паразит! Успел выпить! Так тебе и надо алкоголик. Поставь корзину на землю. Что ты в неё вцепился?! Крышу колодца испортил!
Владимир Васильевич, лёжа в клубнике без сливок, попытался было, оправдаться, но его стоны потонули в криках жены, та, раздражённо махнув рукой ушла в дом.
— Хорошо без кастрюли вышла, точно на голову одела бы, — выдохнул Владимир Васильевич, оглядываясь по сторонам.
— Вильма! Вильма! Иди сюда, моя девочка!
За углом дома послышался скулёж. Оглядевшись, Владимир Васильевич не увидел: ни Вильмы, ни чугунной тумбы. Подивившись Вильминому темпераменту и силушке, пошёл налаживать контакт с потрясённым животным, но не тут-то было.
Увидев перепачканного клубникой хозяина, Вильма оскалилась и зарычала. Он с трудом отвязал верёвку от тумбы, отпуская несчастное животное, которое ушло виляющей походкой под дом. Сутки оттуда раздавалось скуление и светились два недоверчивых глаза, а Владимир Васильевич ещё долго рассказывал друзьям и знакомым про вишнёвые дожди и полеты во сне и наяву.