Михаил КРИВОШЛЫКОВ
Высокий, подтянутый, всегда аккуратно и опрятно одетый. В его облике чувствовалась военная «косточка» и какая–то основательность во всём. Он был немногословен, но если что говорил, то каждое слово продумано, выверено. Таким я впервые увидел своего первого редактора – Ивана Николаевича Носкова, который 8 августа 1977 года написал приказ о приёме меня на работу литературным сотрудником «сельхозотдела» Петропавловской районной газеты «Верный путь». А 8 сентября того же года он назначил меня заведующим упомянутым отделом, так как к моменту моего прихода в редакцию в «сельхозотделе» никого не было. Хорошо помню, что он мне тогда говорил:
– Отдел трудный. Чтобы его вести, нужно обладать знаниями в агрономии, в зоотехнии, в механизации, в экономике хотя бы на уровне среднего специалиста. Так что нужно почаще заглядывать в специальную литературу. Не стесняйся обращаться к специалистам районного управления сельского хозяйства. Они всегда помогут и подскажут.
Не проходи мимо недостатков. Если будешь критиковать кого, то за дело. И многократно проверь всё до мелочей. Справедливая критика – она делу служит, а несправедливая – ранит и обозляет человека, да и тебе авторитета не добавит, а даже унизит. Знай, тебе, как журналисту, доверено острое оружие – слово. Помни слова поэта Шефнера: «Словом можно убить, словом можно спасти, словом можно полки за собой повести…».
Учись разбираться в людях. Суди не по словам, а по делам, – напутствовал меня мой первый редактор.
В народе говорят: «С умным человеком пообщаться – ума набраться». Я считаю, что мне очень повезло, что моим первым редактором был именно Иван Николаевич Носков. Это – умудрённый жизнью человек. Всем, что знал сам, он щедро делился с нами, вступающими в жизнь молодыми людьми.
И пусть он не блистал журналистским мастерством, но это был человек высшей степени честности и порядочности, с обострённым чувством справедливости, какими и были настоящие фронтовики. Со многими из них мне довелось встречаться за годы работы в газете. Это люди особой закалки, прошедшие многочисленные испытания и очищение огнём за годы той страшной войны.
Родом Иван Николаевич из Ульяновской области. Родился он в 1921 году в селе Большой Кувай. В 1939 году был призван на службу в армию. Потом началась Великая Отечественная война с фашистскими захватчиками. В 1941 году он уже командовал танковым взводом 2–го батальона 129–й отдельной танковой бригады. Но об этом я узнал, когда Ивана Николаевича уже не было в живых.
Наш редакционный фотокор Иван Александрович Бачевский мастерски сделал большой портрет Ивана Николаевича Носкова. На этой фотографии я увидел на пиджаке Ивана Николаевича ордена: Красного Знамени и Отечественной войны. Но за что его награждали, он никогда не рассказывал, хотя мы, молодые журналисты, его об этом не раз просили.
Однажды от его однополчанина, бывшего редактора Аннинской районной газеты Васильченко, услышал, что во время одного из ожесточённых боёв под Киевом в 1941 году лейтенант Носков, оставшись в живых один из всего экипажа, подбил лично шесть немецких танков. За это он был представлен к ордену Ленина, высшей (в советское время) награде Родины. Но вскоре бригада попала в окружение. Штабные документы и в том числе наградные листы уничтожили, чтобы они не попали в руки фашистов.
Танкисты с боями вышли из окружения и в их числе лейтенант Носков. Но тогда было не до наград. Главная задача Красной Армии – остановить врага. И фашисты были остановлены, а позже и разбиты.
В 1942 году за мужество и отвагу старший лейтенант Носков награждается орденом Красного Знамени, а в 1943 году – орденом Отечественной войны за бои на Курской дуге. Но об этом я узнал только в двухтысячные годы на сайте «Подвиг народа»
Армии Иван Николаевич отдал целых девять лет, лучших лет своей жизни. За это время прошёл путь от рядового до майора Красной Армии. Ему довелось освобождать Воронежскую область от фашистов. Со своим 2–м танковым батальоном он громил гитлеровских захватчиков под Воронежем и Россошью. В нашей области он работал и после войны.
Он никогда ни перед кем из вышестоящих руководителей не юлил, не кланялся, не боялся говорить правду, умел отстаивать свою точку зрения. Не было случая, чтобы он кого–либо обидел, незаслуженно наказал. Он всегда действовал методом убеждения.
А для нас, для журналистов и работников редакции, он был, как добрый отец в семье: заслужил – похвалит, провинился – накажет, но никогда не обидит, не оскорбит.
Как я уже отмечал, человек он малоразговорчивый, но в любых ситуациях всегда находил для собеседника такие веские слова и аргументы, что возражать ему нечем.
Помню один случай в самый начальный период моей работы. Тогда редакция и типография были одной организацией и называлась эта организация – «Райиздательство». Руководил ею редактор газеты. В редакции работала девушка. Писала она довольно легко и много, но была большой склочницей. Ей хотелось стать «завотделом» но её не назначали. А тут появился я, и почти сразу был назначен заведовать отделом. В мою сторону она начала высказывать претензии. Дескать, без году неделя в редакции, а уже «завотделом». Я ей ответил, что возражать не буду, если её назначат на мою должность, а я поднаберусь опыта в «литсотрудниках». Но этот вопрос может решить только редактор. О цели нашего прихода к редактору, как мне показалось, он догадался сразу, как только мы появились на пороге кабинета.
Не успел я изложить цель нашего прихода к редактору, как он тут же сказал:
– Нина (имя изменено), я же Вам говорил, что пока я буду редактором, Вы никогда не будете «завотделом». Причину я Вам объяснял наедине, а теперь вот вынужден говорить при нём. Да, и вести «сельхозотдел» по уровню Ваших знаний Вы просто не сможете.
Меня Иван Николаевич тогда на минуту задержал и сказал:
– Когда станешь редактором, старайся, чтобы в коллективе был мир, тогда и газета будет хорошей. Не будет мира, и газеты не будет. Творческая работа, если не во всём, то во многом зависит от настроения у человека.
А Нина – человек случайный в газете.
И, действительно, вскоре девушка ушла из газеты, но и на новом месте с треском была освобождена от должности.
Официально ведущим отделом в редакции считался партийный, но за материалами «сельхозотдела» всегда очень пристально следили в райкоме партии, в райисполкоме и в управлении сельского хозяйства. Чуть что не так и сразу звонок: «У вас в газете ошибка». Особенно донимали нравоучениями инструкторы райкома партии. Они, как правило, специалисты с высшим сельскохозяйственным образованием, без труда находили неточности или ошибки. А звонил, как правило, тот, за кем закреплено хозяйство, попавшее под огонь критики. Были любители показать свои знания и просто «поучить» журналиста. На выслушивание «нравоучений» уходило много времени. Да и что возразишь, если собеседник, заметивший ошибку или неточность, прав.
Узнав, что инструкторы мешают журналистам в работе, Иван Николаевич на планёрке нам сказал:
– Ошибки – это плохо. Чтобы их не было, журналисты постоянно должны совершенствовать свои знания. А, если кто будет звонить по поводу ошибок, то направляйте их ко мне…
А однажды, будучи в кабинете редактора, я услышал, как он отбил охоту «поучать» одного из инструкторов. Он внимательно выслушал звонившего, а потом совершенно спокойно парировал: «Молодой человек, Вы до вечера сделаете гораздо больше ошибок». После этого спокойно клал трубку. Постепенно любители «поучать» звонить перестали. Но это вовсе не значит, что нам разрешалось кое–как готовить материалы для газеты. На еженедельных планёрках проводился тщательный разбор каждой ошибки или неточности в материале любого сотрудника.
Мы, журналисты всегда были под надёжной защитой редактора. Но за работу он с нас спрашивал основательно, хотя никогда и никому не устраивал разносы. Иван Николаевич никогда не становился в позу: я начальник, ты – подчинённый. Он всегда действовал методом убеждения. Для нас он был, как добрый отец в семье: заслужил – похвалит, провинился – накажет, но никогда не обидит, не оскорбит.
С Иваном Николаевичем мне довольно часто приходилось участвовать на областных совещаниях работников редакций. Обычно на такие совещания вызывали редактора, заведующего отделом сельского хозяйства и корреспондента–организатора районного радио. Накануне поездки редактор вызывал в кабинет нашего редакционного водителя – Яшу Лакоценина, который потом заходил к нам в кабинет и объявлял, что они с редактором едут в парикмахерскую. И все знали, что завтра надо будет ехать в областной центр на совещание. Такой был аккуратист наш редактор.
А на совещаниях я видел, как областные руководители уважительно относились к Ивану Николаевичу, всегда прислушивались к его мнению, советовались с ним.
Благодаря Ивану Николаевичу мы, журналисты, получили прекрасное здание редакции. Раньше вся редакция размещалась в двух кабинетах. Только редактор и «фотокор» имели отдельные помещения. В нашем кабинете размещались: «сельхозотдел», ответственный секретарь редакции, отдел писем и стол «фотокора», за которым он работал, выбираясь из лаборатории. И на всех был только один телефон. Чтобы кому–то позвонить или что–то уточнить, нужно дожидаться своей очереди. А как трудно было сосредоточиться,
когда рядом кто–то говорил по телефону. Но все вынужденно терпели эти неудобства.
В новом здании редакции все отделы разместились в отдельных светлых кабинетах с телефонами, хорошим электрическим отоплением и освещением. Условия для работы были исключительные.
Денег на строительство редакции областное руководство не выделяло, предлагало редактору изыскивать средства и возможности для строительства здания редакции на месте. И только Иван Николаевич знал, чего стоило ему это строительство. Но он его осилил.
Михаил КРИВОШЛЫКОВ
С согласия райкома партии и райисполкома строители колхоза «1–е Мая» пристроили к типографии здание редакции. В ту пору колхозы и совхозы уже были крепкими хозяйствами. Таким же способом, как и здание редакции, построили «хозблок» в районной больнице, возводились и некоторые другие строения в районе.
А в самом колхозе «1–е Мая» в отчётности появилась запись, что построен коровник. В самой же редакции никаких документов на строительство здания не было. И получилось так, что, когда я уже был редактором, и нашу редакцию со всем имуществом и строениями принимали на учёт в областном департаменте земельных и имущественных отношений, с меня целый год требовали проектно–сметную документацию на строительство редакции, заставили «перелопатить» весь районный архив, и упрекали, что мы не сохранили эту документацию.
И так получилось, что 14 ноября 1977 года стало первым днём, когда мы вселились в новое здание редакции, а для Ивана Николаевича – это был последний день пребывания в должности редактора Петропавловской районной газеты «Верный путь». Уже на другой день он уехал к новому месту работы. Его назначили редактором Бутурлиновской районной газеты.
А летом 1980 года Ивана Николаевича не стало. Он всего три года проработал в Бутурлиновском районе. Но за это сравнительно короткое время сумел завоевать такой авторитет и уважение у бутурлиновцев, что в последний путь его провожали всем районом.
Я и ещё несколько сотрудников петропавловской районной редакции были на его похоронах, и видели, что в день похорон люди и целые делегации от всех сельских Советов шли и шли в районный Дом культуры, чтобы проститься с Иваном Николаевичем Носковым. Люди несли живые цветы и венки, отдавая дань уважения этому человеку.
Выходит, не только петропавловцам, но и бутурлиновцам повезло, что рядом с ними жил и работал такой прекрасный человек и руководитель.