Как умиляется отец на склоне лет,
Гордясь своим, вступившим в силу сыном,
Тем, что лучами доброй славы ты согрет,
Горжусь я в прозябании унылом.
Соперников тебе на целом свете нет,
Кому с тобой тягаться хватит силы?
Ум, благородство, мощь, чреда побед
В моей душе пребудут до могилы.
Не слаб, не нищ, не глуп и не убог,
В тени твоей любви, я духом крепну.
Молю, чтобы судьба, фортуна, рок
Прислушались бы к моему молебну,
Чтоб пожеланий тебе жалкие крупицы
Раз в сотню боле воплотились, чем сторицей.
As a decrepit father takes delight
To see his active child do deeds of youth,
So I, made lame by fortune's dearest spite
Take all my comfort of thy worth and truth.
For whether beauty, birth, or wealth, or wit,
Or any of these all, or all, or more,
Entitled in thy parts do crowned sit,
I make my love engrafted to this store:
So then I am not lame, poor, nor despised,
Whilst that this shadow doth such substance give
That I in thy abundance am sufficed
And by a part of all thy glory live.
Look, what is best, that best I wish in thee:
This wish I have; then ten times happy me!