Ну, вот еще несколько писем из потусторонних миров.
Большего всего меня пугало, что в первые дни, я перестал попадать по нотам, то есть буквам. Это было жутко. Пишешь «мама», на выходе «нгриизхп». Твердое ощущение, что сошел с ума, причем, наглядно.
И я же все время просил – остановись, уйми, посиди со мной и собакой в парке – мы всегда одни. Хватит общественных нагрузок. Мы всегда были одни с Осей. Всегда. В рабочие, в выходные, в праздничные, по ночам и утрам. Я сходил с ума от писательства и начал попивать. По чуть-чуть. По бутылке пива, подумаешь. Потом по две. Дальше все понятно, однажды ты пришла домой, а я пьян. И ты тут же встала в позу лотоса – с алкашом я жить не буду. Вот и не живешь.
Я мурлычу тиранову битву. В твоем горле разбит золотой. Золотой положил туда убитый и зашнуровал шерсть за тобой. Ни один не изменит начальник горделивого взгляда его, что не все этот миг промолчали и приветствовали молчанство. Пусть наполнятся полые ниши, те в которых сгорели сердца, мы умеем дожить и дослушать прямиком от отца до отца. Я мурлычу тираду такую, золотая кудрявится шерсть, это шерсть с затылка Психеи, лучше жить ничего не имея, бросить гордость, отстаток дожечь, и лишь утром в огненной печи, там, где были сжены солнцем плечи, я нашел нашу шину – твою.
10.05.2021.