Смерть - тяжелое испытание, и особенно смерть близких людей. Потеря, которую ничем не восполнить. Человек не в силах вернуть дорогих его сердцу людей, но он может сохранить память о них в сердцах поколений.
Весна. 9 мая. Автобусы караваном верблюдов медленно тянутся на Востряковское кладбище.
В салонах царит необычное оживление: разговоры, негромкий смех, суета. Живые едут в гости к погибшим.
На коленях у пассажиров венки, искусственные цветы, сумки с садовыми инструментами, едой и спиртными напитками.
В нашей стране принято поминать усопших на кладбище, хотя церковью это и не приветствуется. Но так повелось испокон веков, и с этим ничего не поделаешь. И отцы поминали, и деды, и прадеды. Выпьют рюмочку за упокой души, всплакнут, вспомнят былое, и на душе полегчает…
На протяжении маршрута автобус делает несколько остановок. Наша самая последняя.
И вот мы на месте. Город умерших встречает нас обычной кладбищенской тишиной.
Могила родителей моего друга находится недалеко от входа на кладбище, почти у дороги.
Скромная доска черного мрамора с выбитыми на ней лицами двух не очень молодых людей – мужчины и женщины.
Он в военной форме, лицо строгое, по-мужски привлекательное и доброе. Она красивая, черноглазая, чернобровая и немного грустная.
Они смотрят на меня внимательно, можно сказать, изучающе.
Мы сдуваем со скамейки прошлогодние листья, садимся на лавочку, вглядываемся в лица, покрытые капельками дождя.
Я чувствую себя лишней в этом молчаливом общении сына с родителями и отхожу в сторону.
Он достает из кармана конверт, вытаскивает из него пожелтевший листок, долго смотрит на него, потом протягивает мне. Это письмо его отца, инженера-полковника таковых войск, написанное жене. Единственное, из сотен, которое удалось сохранить после многочисленных переездов, начиная от Берлина, в котором он служил после войны, и до Москвы.
16 июля 1941 год (Записка написано на крохотном блокнотном листке, видно, что наспех)
Здравствуй, Женя. Пишу из действующей армии. Жив, здоров. Изодрал только трусы на портянки, да 3 дня не ем и не сплю. Был в боях. Машинка (танк) жизнь спасает.
Крепко обнимаю и целую, Леня.
На кладбище становится многолюдно. Люди идут, и идут, и с каждой минутой поток становится все плотнее. Здесь и пожилые, и молодые, и совсем юные, и детишки... связь поколений, которую не оборвать. А завтра будет новый день, мирный и радостный, где не будет воя самолетов, грохота орудий, погибших в боях отцов, братьев и дочерей...
Да будет вечная память погибшим и низкий поклон живым!
Люди! Покуда сердца стучатся, — помните!
Какою ценой завоевано счастье, — пожалуйста, помните!
Песню свою отправляя в полет, — помните!
О тех, кто уже никогда не споет, — помните!
Детям своим расскажите о них, чтоб запомнили!
Детям детей расскажите о них, чтобы тоже запомнили!
Во все времена бессмертной Земли помните!
Роберт Рождественский.