Воспоминания Полушкина Александра Фёдоровича
8.09.1934 г.р.
В июле 1941 года отца на фронт забрали (Отец – Полушкин Фёдор Мартьянович, о нём в воспоминаниях Бочкарёвой Анастасии Фёдоровны.)
Посадили на парную бричку человек десять и поехали на ст. Сакмарская. Их потом в Оренбург везли, мы на переезд вышли, но не увидели никого – так быстро вагоны мелькали. Пегов Иван (Царёк) в одном расчёте с отцом был, рассказывал, что привезли ночью в поле под Елец-город, заняли оборону, окопы ещё роют, а тут и немцы. «Действуй, Полушкин, действуй!» – Иван кричит, а Полушкин уже кровью захлёбывается. Это он нам после войны рассказал. В школу пошёл в 1941 году. Мария Ивановна – в начальных классах, Антонина Георгиевна и Иван Иванович Ничитайло, Антонина Петровна Бандова – математик, в старших. В седьмом классе у нас из Двориков и с Известкового было 12 человек.
В каждой деревне был свой колхоз: в Гребенях – к-з Ленина, в Двориках – к-з Шевченко, на ст. Сакмарская – к-з Красный коммунар. На уборке на парной бричке зерно возил от комбайнов и на элеватор, на сенокосе всё делали: граблили, сено возили. Десять-двенадцать лет было, бригадиром был Осип Ефимович Пастухов, а председателем был Сергей Дмитриевич Погадаев.
Летом мама хлеб пекла в пекарне, с ней работали Никулина Матрёна и Кормухина, мать Потапа Кормухина. Под Гребенями было подсобное хозяйство завода свёрл, картошка и другие овощи, капуста. Похоронку принесли в октябре, женщины с работы шли, капусту рубили.
В 1946 году брат Андрей на НТЗ, Натике, работал на посевной. Я на ходу решил запрыгнуть в трактор, вскочил на крыло, а валенок соскользнул с ноги и она под гусеницу попала. Притащили меня на 25 км. Иван Плотников с Андреем, остановили 49-ый пассажирский поезд, затолкали в вагон и до Оренбурга они же меня сопровождали. В железнодорожной больнице и не стало у меня ноги.
Много было эвакуированных, у нас на квартире Волковы жили, у них два сына было, один на фронте, а один с ней был. Кравцова, еврейка, завскладом была. Пленные были на Известковом, сначала немцы, а потом и японцы. У охранников пленных повар был, Винокуров Владимир, тоже на квартире у нас жил. Навес в сарае и кухня у них там была, там и солдаты обедали.
Мы японцам змей ловили и лягушек, а они нам поделки всякие, зажигалки, значки давали за них.
Из Сакмары утром рано 9-ого мая верховой прискакал – ПОБЕДА! В ставни всем стучал, все на улицу, все плачут, обнимаются.
В 49-ом закончил семь классов, поступил в педучилище, учитель начальных классов. Закончил ещё курсы математические и послали меня на Орско-Халиловский комбинат, в подсобное хозяйство в Новоорском районе. Три года прораб, в партию вступил, математику преподавал, секретарь парткома Шебаршов инструктором в райком комсомола перетянул. Командировки по деревням, где на лошади, а где и пешком, а я без ноги. В 1957 году уволился и домой. Зав РОНО Иван Петрович Болдырев направил в с-з «Большевик», там три года проработал и в Гребени вернулся, в школу родную.
С женой, Галей, познакомился в «Большевике». Дом построил я, стены ставил татарин-плотник и дядя Миша Шаронин. Жена и мать не поладили. У мамы претензии: бедная жена, приданного нет, матрац, подушка с простынями и что на ней – всё и приданное.
На каком-то совещании в Сакмаре встретил директора с-за «Сакмарский» Дермиджи Григория Ивановича, и в 1966 году перевёз нас твой отец в совхоз.
Работал плотником-столяром, завскладом, потом в рабочкоме председателем, в 1972 году ушёл в школу и работал до 1994 года.
Воспоминания Пастуховой Марии Ивановны
Родилась я 9-ого октября 1935 года в Гребенях. Мама – Погадаева(Быкова) Наталья Васильевна, отец – Пегов Иван Петрович. Быковы из Сакмары. Папа ехал с мельницы на быках, а они заупрямились, он им давай помогать воз на взгорок вытащить. Пот градом с него, а он возьми да выпей воды из проруби. Крупозное воспаление лёгких у него и помер.
Погадаев Иван Ефстифеевич, отчим мой, 1918 года рождения. Он в армии ещё до войны отслужил, а жена его первая не дождалась его. Он с папой моим друзья были с детства. Гулянка идёт, встречают его из армии, а он ушёл из компании, к маме пришёл, я ещё в зыбке была, маленькая. Он и просит маму выйти за него замуж. Она говорит: «Не могу. Спроси разрешения у брата моего и у баушки Анны, свекрови». Брат мамы, Быков Илья Васильевич, дал согласие. А баушка Анна так сказала: «Ваню моего не вернёшь, выходи, Наташа, за него, ты ещё молодая, жить надо. А ты, Иван, будешь мне сыном». Так он её до последних дней почитал, помогал, чем мог, всегда. На войну его забрали сразу же в 1941 году. И дядю Илюшу тоже призвали, он кавалеристом был. Они на заводе известковом работали, на них сначала бронь наложили, а всё равно через два месяца забрали.
По ранению Иван Ефстифеевич пришёл с войны в 1943 году, у него пальцы все на правой руке оторвало. Почту ездил получать в Сакмарск, а мама разносила. Похоронки, посылки. Некоторые много посылок получали, кому война, а кому мать родна. А папа, который отчим, потом подрывником устроился на заводе.
Эвакуированные были во время войны в основном евреи. Даже председателем колхоза была еврейская женщина, не помню фамилии. Тогда же у нас появилось подсобное хозяйство госпиталя. Овощи выращивали, свиней держали.
Варежки, носки вязали для армии. Помню, как пленных немцев вели вдоль железной дороги. У колодца на четвёртой улице, конвой остановил их на привал. Мы все ребятишки сбежались на фашистов посмотреть. Раньше в каждой деревне был колхоз. В Гребенях был колхоз им. Ленина, после войны миллионером стал, а объединение колхозов пошло в 45-47-ом годах.