Миниатюра
Было время, когда самым дефицитным товаром считалась книга. Их покупали все. Даже те, кто не читал ни строчки. Эти «книголюбы» таким образом оформляли свои квартиры. Было почетно, когда в зале стоял книжный шкаф. И в нем вызывали завистливый взгляд настоящих книголюбов подписные издания классиков литературы.
Тогда читали буквально все. И читали везде. В автобусах, трамваях и троллейбусах. В междугородних поездах и электричках. Обедая в столовой, кафе, или ресторане. Дело доходило до того, что ненасытные книголюбы читали печатные строки даже на унитазе. И это не вызывало ни хихиканий, ни хмыканий, ни взрыва оглушающего хохота. На такое чтение тоже смотрели уважительно. Человек расширяет свой кругозор при любом удобном для него случае.
Ну, а в редакциях периодических издании обсуждение книг велось каждую свободную от написания строк минуту. Были чемпионы по своей начитанности. С такими редко кто вступал в полемику. Ибо неминуемо ожидало поражение. И пострадавший тогда попадал в позорный список мало читающего. О нем нередко говорили: «А что с него спрашивать? Он букву А еще помнит. Но до буквы Б не дошел».
В одной из редакций самым начитанным книголюбом слыл Вячеслав Андреевич Кретов. Такой славой он пользовался вполне заслуженно. Никто из сотрудников редакции никогда не заглядывал в Зенона Косидовского, Лео Таксиля, Радовича и других толкователей христианского учения. Вячеслав Андреевич читал их книги и толковал прочитанное так глубоко и выразительно, что, в общем-то, весьма начитанные газетчики слушали его с раскрытыми от удивления и интереса ртами. В личной библиотеке Кретова были книги «Когда солнце было богом» Зенона Косидовского, и «Забавное Евангелие» Лео Таксиля. И все в редакции хорошо знали, что их Вячеслав Андреевич настолько усвоил содержание этих книг, что мог бы подискутировать с самыми высокими специалистами в анализе и оценке сущности христианской религии.
Нередко Кретов приходил в редакцию с помятыми лицом и покрасневшими глазами:
– Ну, братцы! Нынешней ночью никак не мог оторваться.
Оказывается, Вячеслав Андреевич не мог оторваться от книги Валентина Пикуля «У последней черты». Вот и не спал почти всю ночь. Все с завистью уставились на «наркомана» чтения. У всех было написано на лице: « За этим Кретовым никогда не угонишься».
Тогда Валентин Пикуль был одним из самых читаемых авторов. И где это Кретов ухитрился раздобыть такую редкую книгу. Почти все сотрудники редакции пытались уластить директора книжного магазина, дабы купить эту книгу. Но получили категорический отказ. Было, мол, в продаже всего несколько экземпляров. Все их продали по запискам из райкома.
Вот и стали сотрудники редакции наступать на Кретова, откуда у него появилась эта такая желаемая всеми книга? Но Вячеслав Андреевич был, как гранитное изваяние. Одно непоколебимое молчание. И тогда у сотрудников редакции Бориса Юрьевича Власова и Николая Николаевича Сарычева родилось мстительное решение: примерно наказать счастливчика. Оба всегда охотно слушали Вячеслава Андреевича о им прочитанном. Хвалили его за интереснейшую информацию, Но в душе по капелькам набиралась зависть.
И тут они решились. Оба хорошо знали, что Кретов изредка в своем вдохновении при рассказе очередного бестселлера заходил за рамки действительного. Иными словами, впадал в преувеличение своей эрудированности. Перерастал свои действительные в этом плане размеры. Нашли для своего наказания самый простой вариант.
В те годы их газета получала очень много писем своих читателей. Вот и стала раз в неделю выпускать страницы, на которой публиковались только материалы от своих внештатных авторов. Называлась это страница очень просто: «Письма читателей». Борис Юрьевич и Николай Николаевич последнее слово в названии страницы «Письма читателей» прочитали не слева направо, как это принято, а наоборот. Получилось юицкадер. Что-то в новом слове показалось обоим восточное.
В очередной разговор о литературе, о новых прочитанных книгах Власов и Сарычев вдруг спросили Кретова:
– Слышь, Андреич! А кто такой Юицкадер?
Кретов крепок задумался. Потом поднял голову от стола и произнес:
– А-а-а-а. Вспомнил. Это персидский поэт средневековья. Читал его. Читал. Знаете, отличнейшие стихи.
Оба провокатора поднесли к глазам первейшего в своей начитанности подшивку своей газеты:
– Прочитай, Андреевич этот заголовок. Только наоборот.
Прочитал Кретов и лицо его побагровело:
–Ну, знаете?
Кабинет огласился дружным хохотом провокаторов.
Кретов обиделся. Но это длилось недолго. Раньше они крепко дружили. По натуре все трое были людьми добрыми. Вот и забыли о происшествии. Только Кретов стал нередко при своем очередном рассказе предупреждать:
– Все проверено. Документально.