Не повезло парнишке с зубами. С самого, что ни на есть, “щенячьего”, то, бишь, с детского возраста. Проблемы зубные, преследовали его, видать с тех пор, как память детская стала их фиксировать.
Посудите сами. Не успели вырасти вместо двух молочных зубов, постоянные, те, что сверху, как вдруг за ними, вторым рядом, стали вылазить еще два. Полноценных, два зуба, причем круглой формы. Ну и дела… мать их за ногу!
Это у кого там зубья в несколько рядов растут? У акул, кажись. Ну, а ежели, у сыночка, вслед за зубами, жаберные щели на спине появляться зачнут. В охапку, да нет, за ручонку, и бегом в поликлинику, к зубному эскулапу, матушка, тотчас, его потащила.
В пятидесятых годах, века прошлого, в районном селе, были и такие врачи. Дородная тётя, в очках, чуть ли не с папиросой в зубах, это ее парнишка, когда взрослее стал, с артисткой Фаиной Раневской, за один и тот же, персонаж, считал.
Посмотрела эта “Фаина Раневская” в рот, недоразвитому акуленку, в лице этого мальчугана. Так посмотрела и эдак. Постучала железякой по зубам, незаконно вылезшим. А просто так, на всякий случай. Наверное, удостовериться, не прилепил, ли их пацан, хохмы ради.
Глубокомысленно изрекла:
- Случай, прямо, скажем, интересный. Но скажу вам, мамаша, что удалять их, ни в коем случае, нельзя. А потому, нельзя, дорогая моя, что они напротив глаз выросли. В общем, при удалении, можно повредить глазные нервы, и ваш мальчик попросту ослепнет.
- Вот те на! Страсти-мордасти! И что же прикажете делать нам в ситуации этой. Ведь они вскоре догонят, и может статься, даже перегонят, в росте и братьев своих, передних.
- Могу вам посоветовать в данной ситуации, это сточить их, хотя бы пока наполовину, при помощи вот этой бормашины.
Люди, добрые! Я обращаюсь сейчас к старшему поколению! Вы помните это чудо инженерной, медицинской, и еще, черт знает, какой, мысли, тех времен.
Этого монстра, этого пугала, всех и вся, кто хоть раз перешагивал, порог зубного кабинета. Злодей, стоящий на самом видном месте, ждущий очередного несчастного, допотопный робот со щупальцами, колесами и тросиками, заканчивающийся гибким шлангом со сверлом или наждаком на конце.
Это он страшный – когда молчит еще. А когда заработает! Это же смерть фашистским оккупантам, натуральным образом, получается! Колеса и колесики завращались, бормашина завизжала сродни… Да черт знает, сродни чему. Громко и противно – это совершенно точно!
И вот врачиха, усадив парнишку в кресло, давай, форменным образом, изгиляться над ним, стачивая наждаком, хоть и маленьким, эти лишние зубы.
Дым изо рта, слезы ручьем из глаз! Зубы раскалились – язык обжечь можно! Никакого охлаждения, хотя бы, путем ополаскивания рта водой. Уревевшись, весь в слезах, с уменьшенными на треть зубами, вышел мальчуган из кабинета, поклявшись, больше ни в жисть, не посещать такие кабинеты.
Наивный чудак, малолетний! Твоя жизнь только начинается, а вместе с ней начинаются и твои проблемы с зубами. Это твой рок, твоя карма, твоя родословная и черт знает, что еще. Почему, черт знает? Ты сам прекрасно знаешь, чем помогал разрушению своих молодых зубов. Что, неужели, забыл, как комковой сахар грыз, сидя в деревенском клубе, на детских киносеансах, или еще чего припомнить?
И повезло тебе в тот первый раз, малыш. Тогда в райцентре электричество было и хоть какая-то скорость, у того наждака была, при обточке. А вспомни, спустя несколько лет, когда эти же врачи приезжали в школу, в деревню твою. Тогда, когда ты впервые услышал слово “кариес”, и тебе сверлили зуб, чтобы пломбу поставить.
Света то электрического, не было тогда днями в деревне, и врачиха, правда, была уже тогда не “Раневская”, раскручивала эту бормашину, эту “самопряху”, посредством нажатия ногой на педаль, как на швейной машинке ножной. Во, дела! Ногой – педаль, рукой – в зуб! Точно ведь говорят – ни в зуб ногой! Ногой на педаль давить надобно. А ты говоришь! То ли еще будет, в жизни твоей, ей, ей!
А что же, в конце концов, с зубами, что вторым рядом выросли? Не поверите! В этой же поликлинике, когда мальчишку привели на вторую подточку-обточку, мужчина-врач, просто-напросто, и обалдел, и охренел, услышав, какой вердикт вынесла предыдущая врачиха. И что она с пацаном творила.
А после того, как он кончил удивляться, очень быстро, один за другим, вырвал оба зуба. И кажись, даже без всякого наркоза. Но, вроде, как с сочувствием, что парнишке пришлось вынести от прошлой, дурацкой, обточки-подточки.
Парнишка алтайский вырос, на флот Тихоокеанский забрали служить. Появилась возможность сделать капитальный ремонт зубов, он незамедлительно воспользовался ее. Да вы читали его рассказ, вероятно, “Здравствуйте! Вам привет от Черданцева!”
Из того, советского лечения зубов, больше всего, напрягала, вчерашнего парня, процедура обезболивания. Он ее боялся больше, чем само выдирания зуба. Вжался в кресло зубоврачебное, а спиной слышишь, как врач, в металлической биксе, выбирает для тебя, один из многоразовых шприцев, и обязательно потом насадит на него самую толстую и тупую иглу.
И вот уже слышишь, как эта игла с треском раздирает твои дёсны, сначала с одной стороны, а потом и с другой. И уже с нетерпением ждешь, саму процедуру удаления, лишь бы скорее этот кошмар закончился.
Поэтому, как нельзя, кстати, была прочитана им заметка в местной газете, что военный госпиталь, недавно построенный в поселке, оказывает все стоматологические услуги под наркозом. Приноси с собой на процедуру энное количество денежек, простынь или большое полотенце и одного человечка для сопровождения.
Обязательное наличие сопровождающего, несколько напрягало бывшего флотского паренька. Ну, да ладно, зато ничего не услышу, не увижу и не почувствую. Вперед! Полотенце в пакет, денежку в карман, сына в сопровождение.
Идти совсем недалеко, госпиталь рядом. Сидим в коридоре, под нужной дверью. Ждем. Через какое-то время дверь открывается и нашему взору предстала картина, ну, которую, я уж никак не рассчитывал увидеть.
Три человека. Посередке, бедняга-пациент, с кляпом во рту, и бессмысленными глазами на лице. С левой стороны, врач, с правой, медсестра. Бедолага, их обоих обнял за шеи, или они его, за руки держат. Пытаются идти. Вот именно – пытаются. Но пациент хоть и стоит на ногах, но шагать, совершенно разучился, на тот момент. И вот, перед изумленным взглядом моим, такая картина. Врач, со всей силы, пинает в пятку, бедняге. Тот делает, как бы, шаг вперед. Затем наступает очередь медсестры. Та, по другой ноге. Так, передвигая ноги пациенту, процессия медленно двинулась в темный конец коридора. Возвращались уже вдвоем.
- Следующий! Где следующий?
А следующего уже давно и след простыл. Благо, деньги заранее не отдал. Сопровождающий сзади, еле поспевает.
- А ты что, рванул то? Струсил, что-ли?
Ну как бы ему, помягче, ответить. Не струсил, но такого отношения к себе, не хочу. Да, грешным делом, и не ожидал такое, увидеть. Надо же, как развернулись то, как поставили это дело на поток, коммерсанты от медицины, что у них даже нет времени, чтобы привести пациента в чувство в кабинете.
- Следующий! Ну, кто еще желает?
Да нет уж. Лучше мы по старинке. В кресле, сжавшись, но в сознании своём, а не в беспамятстве.
К чему опять всё это вам рассказал? Да вспомнилось просто. Как там моя покойная матушка говорила – кто, про что, а вшивый, - про баню. Так и у меня.