-Светланка с ума сойдёт!-
Мишка представил её сверкающие радостью глаза. От её обещания что она расцелует того, кто преподнесёт ей такой подарок, захватывало дух. Ещё бережнее и осторожнее прижимал Мишка к груди кепку, страшась, что может повредить или ... Мурашки пробегали по спине от жуткой мысли, что чудо под кепкой может ускользнуть, вспорхнуть под облака и тогда прощай Светланка.
Она не простит такой потери и возненавидит его растяпу. Ведь она так мечтает увидеть её в своей коллекции. Ему сегодня просто повезло.
Он случайно задержал взгляд на прилипший к стволу тутовника прошлогодний сухой лист и, если бы не два чёрных кружка, симметрично расположенных на листе и похожих на глаза, он прошёл бы мимо.
Но они как будто уставились на него, призывая подойти поближе И когда он шагнул к дереву, он обомлел.
Лист как две капли воды был похож на цветную вырезку из какого-то журнала, что показала ему Светланка, рассказывая о чуде бабочке Павлиноглазке ночной. Это была настоящая живая Павлиноглазка. Он стянул с головы кепку и, затаив дыхание, накрыл ею бабочку.
Отсюда, с вершины холма, открывались завораживающие взгляд дали с их убегающими за горизонт полями, расквадраченными лентами лесополос, с узенькой голубой ленточкой речки, местами исчезающей в камышах, с красными черепичными крышами, выглядывающими из зелени садов.
Этот вид сверху рождал в Мишке головокружительные мечты и заставлял надолго застывать на месте в бездумной радости. Но сейчас ему было не до любования.
Он не стал, как это было всегда, спускаться по крутому склону холма, чтобы укоротить время ходьбы к дому. Он опасался поскользнуться, что было уже не раз, и тогда могло бы...Он без слов понимал, что могло бы случиться и потому пошёл по пологому склону, ведущему к соседним улицам.
Конечно, это удлиняло путь и хотя уже давно пересохло в горле и в желудке, но то, что хранилось у него под кепкой на груди, заставляло ускорять шаг и придавало сил. Он миновал улицы, боясь встретить любопытствующих заглянуть под его кепку и пошёл вдоль речки, где идти по тропе, раскисшей после дождей, желающих уж точно не встретишь.
В огороде у Мишки был тайник. Наверное дед при постройке каменной ограды использовал пришедшую в негодность каменное корыто, чей отбитый край был заткнут камнем. В прошлом году от землетрясения, его мало кто заметил-всего лишь два бала,- камень выпал и Мишка тогда обнаружил дыру в стене. Сунув в неё руку Мишка нашёл, что плоский бурый от мха камень перевёрнутое вверх днём корыто. В нём он теперь прятал свой дневник, стихи, посвящённые Светланке, и её портреты, написанные им цветными карандашами и акварельными красками.
Мишка присел на корточки, вытащил камень и чуть-чуть приподнял кепку. Два коротких гребенчатых усика, похожих на крошечные кукольные расчёски, какие он видел у Светланки на кукольном трюмо, слегка качнулись и Мишка вдруг словно услышал голос Светланки : - Эти бабочки ночные. Летают только ночью. Днём они спят.
Но всё равно, на всякий случай, убрав кепку, Мишка подвесил над бабочкой другую ладонь. Бабочка вдруг распахнула крылья во всю мишкину грудь. Мишка отпрянул назад, испуганно ойкнув, и упал на спину. Никогда он не видел бабочек таких громадных, как эта павлиноглазка. Он приподнялся на локтях.
-В ширину поди сантиметров двадцать, да и в длину почти столько же,- прикинул он на взгляд, замирая от восхищения.- А красотища какая!
Окрас крыльев тёмно-серый, подёрнутый белесым налётом, со множеством полосок и пятнышек. У основания крылья опушённые, чёрные, обведённые светло-кремовой волнистой полоской, а та очерчена чёрной каймой. В середине две бурых зигзагообразных полоски. Между ними четыре круглых пятна, удивительно похожих на глазные пятна в хвосте павлина.
Только они чёрные с бликом в середине и окружены жёлто-коричневым кольцом, которое обрамляет ещё одно чёрное кольцо.
-А туловище! Оно толще моего большого пальца,- поразился Мишка, сравнив свой палец с толстым, покрытым густой опушкой туловищем бабочки.
Он уже мысленно рисовал её в своём альбоме. Талант художника в нём проявился уже едва ли не с младенческих лет, когда он закрашивал цветными мелками и карандашами всё, что позволяло красить, будь то стены и полы комнат, асфальт на дорожках, обложки школьных тетрадей, чью содержимую в них безграмотность мать проверяла по вечерам, а утром заканчивала шлепком пониже спины своего непослушного отпрыска.
В свои двенадцать лет он отлично копировал масляными красками классические полотна художников прошлого века.
Бабочка сомкнула крылья, опустила их, оставив восхищённому взгляду два павлиньих глаза только в их верхней части. Уже вечерело и солнце не спешно укладывалось на свой ежедневный ночлег, что заставило Мишку осторожно просунуть палец под брюшко бабочки.
Он поспешил спрятать её в тайнике, пока ещё не стемнело. Бабочка крепко ухватила его за палец тонкими лапками, наполовину скрытыми в тёмно-коричневых пуховых панталончиках. Действительно, они напоминали детские пантолончики, скорее даже шортики, и это рассмешило Мишку. Он осторожно просунул руку вовнутрь тайника.
Очевидно темнота в нём заставила бабочку оторваться от пальца. Видимо она взлетела. Мишка вынул руку и поспешно заткнул дыру камнем.
Завтра свершится мечта Светланки. Он вручит ей павлиноглазку ночную и за это получит, страшно подумать даже что он получит.
Он долго не мог заснуть, представляя радость Светланки и как она бросится ему на шею и расцелует. Ведь она обещала.
Спал он крепко, без сновидений.
-Ты что это разоспался, сынок? А ну-ка вставай.! Десять часов уже. Мишка испуганно вскочил, вспомнив вчерашний день, чудо-бабочку, тайник.
-Как она там переночевала? Только бы сохранилась.- Встревоженный нехорошим предчувствием, Мишка прибежал на огород. Он подошёл к тайнику и остолбенел.
На камне, закрывающем дыру в тайник, сидела его павлиноглазка ночная. Он не поверил своим глазам. Зажмурился, протёр их, а когда открыл, убедился, что это не сон и не галлюцинация. Он опустился на корточки.
Перед ним сидела бабочка, та самая, какая была спрятана им в тайнике. Как она могла выбраться? Где щель, которую он не заметил? Он перелез через изгородь, но никаких щелей с той стороны не обнаружил. Он вернулся назад.
- Но как, как она сумела выбраться?- мучительно раздумывал Мишка, пугаясь чего-то необъяснимого, странного в происходящем с бабочкой.
Он пристально вгляделся в усики бабочки. Они были длинные, сильно разветвлённые, какие-то перистые и непрерывно покачивались.
Совсем не такие, как у вчерашней. Осторожно, чтобы не задеть бабочку, двумя руками он вынул камень из тайника и от изумления осел на грядку с редиской. По другой стороне камня медленно ползла вчерашняя бабочка.
У Мишки захолонуло грудь от ликующей радости. Разве он мог представить такое везение!
-Ты чего уселся на грядке? Ослеп что ли?- Услышал он сердитый голос матери. Мишка поднялся, держа камень с двумя бабочками.
-О-о!?-удивлённо воскликнула мать,-откуда у тебя две сатурнии грушевой?
-Это не сантурии, - возмутился Мишка,-это павлиноглазка ночная.
-Ты прав, сынок, это сатурния, а не сантурия, это по латински. Она же павлиноглазка ночная грушёвая. Где ты их поймал?
-Я вчера, мама, нашёл на Песчаной горе вот эту, большую. А это прилетела сегодня.
- Та, большая, самочка. Надо же, самец нашёл свою возлюбленную. От горы до сюда больше четырёх километров, а он нашёл её. Я где-то читала, французский энтомолог Анри, точно не помню, возможно Жан, Фабр писал, что они находят друг друга за десять километров. Это он сам лично выявил.
Это чудо, Мишутка, мы с тобой сегодня свидетели таинственной, мистической любви. Как он мог найти её на таком расстоянии? Не представляю. Словно магнитом притягивает их друг к другу.
-А меня тоже будто магнитом притягивает к Светланке,- подумал Мишка и ему почему-то стало радостно.
-А я знаю как!- воскликнул Мишка,-она посылает ему радио сигналы сос. Видишь, мам, у него усики как радары качаются. Сигналы принимают.
-Ах, ты мой фантазёр,- мать прижала его голову к груди и поцеловала в макушку, - никто, сынок, не знает. Даже среди людей любовь-это неизведанная, мистическая тайна. Ты ещё мал, чтобы понять. Вот подрастёшь, тогда может и поймёшь. А пока учись у них как надо любить, не оставлять в беде любимую, не предавать, как это случается у людей.
В глазах матери застыла знакомая, пугающая Мишку лютая, вдовья тоска, которая, открылась она как-то своей подруге тёте Наде, душит её иногда ни с того ни с сего.
Мам, а что — отец нас предал? - Он давно хотел спросить об этом мать, но почему-то не решался. Мать вздрогнула, скорбно поджала губы.
- Рано тебе судить взрослых, сынок,- то ли сердито, то ли обиженно произнесла она сквозь, очевидно, стиснутые зубы, потому что слова прозвучали скомканными, раздавленными. Она резко повернулась и ушла с огорода.
Мишка знал, что отец ушёл к другой. Уехал с ней и пропал. За все годы ни рубля не прислал. Но мать не возмущалась. Напротив, она гордо заявляла: - В подачках не нуждаюсь.
-Гордая она у меня, - подытожил Мишка, довольный своим заключением. Он присел. Положил камень на траву и продолжил наблюдение за бабочками.
Те уже приблизились настолько близко друг к другу, что коснулись усиками. Обе замерли, даже усики самца перестали качаться.
- Они что? Целуются?-поразился Мишка.- Ни в каких подачках не нуждаются. А Светланка требует подачку за поцелуй.
Ему до слёз стало обидно. Какие-то насекомые счастливы без всяких подачек. Они рядом и потому счастливы. А ему, чтобы быть счастливым, надо убить их. Сам он ни за что этого не сделает, но он отдаст их ей, а она приколет их булавками. Живых. Таких удивительных и красивых.
Да ни за что! Никогда этого не будет. Никогда!
Он вскочил и опрометью бросился к дому. Мать уже куда-то ушла, оставив ему завтрак на столе. Мишка спешно жевал что-то, запивая чаем и не ощущая вкуса еды. Мысленно он был уже в своей комнате за мольбертом. Бабочка буквально стояла в его глазах.
У него была, хвастался он друзьям, фотографическая память. Достаточно один раз увидеть и увиденное остаётся как на плёнке в фотоаппарате.
Весь день он рисовал, мучительно долго подбирая и смешивая акварельные краски, чтобы получить нужные тона и красочные нюансы. Мать силой заставила его пообедать, а потом после длительных уговоров поужинать. Он едва сдерживая слёзы, жаловался ей, что не может закончить усики. Они гребёнчатые, но зубики гребешков настолько тонкие, что ни одной имеющейся кистью не воспроизвести ему в натуральную величину.
Мать успокаивала его, гладя непослушные вихры на макушке.
- Она и без гребешков твоих как живая. Ой же и талант ты у меня, дорогой мой сыночек.
- Нет, мам, я обстригу беличью кисточку...Конечно, жаль. Дорогая. Оставлю несколько волосков, глядишь и получится. Я уверен, мам.
И получилось как он хотел. Он вышел во двор. Уже было темно. В переулке горел фонарь. Высыпали звёзды и прозрачной паутинкой завис лунный серпик. Над головой Мишки, он почувствовал дуновение, лёгкое и краткое как выдох, пролетели две летучие мыши, как ему вначале показалось в испуге неожиданности. Но когда они пролетали в свете фонаря, Мишка увидел павлиньи глазки на их крыльях.
Ему стало вдруг грустно и захотелось заплакать от какого-то незнакомого щемящего чувства, заполнившего грудь. -Счастливого пути, - прошептал он, ощутив что потеряв, обрёл что-то новое в себе.
На следующий день, в полдень, Мишка нерешительно постучал в заветную дверь. Открыла Светланка. Она явно удивилась его приходу, приподняв белесые бровки и сморщив в трубочку пухлые губки.
-Ты я вижу, что-то принёс. -Она заглянула ему за спину, где он держал в руке бумажный рулон.- А где же обещанный пода-а-рок?-разочарованно протянула она.
Мишка развернул перед ней рулон.
- Павлиноглазка-а!?- Вскрикнула Светланка в восторге.- Как живая!
-А я с натуры рисовал,- похвастался Мишка.- Я тебе рисовал. На.-Он протянул лист. Светланка взяла, вгляделась в рисунок.
- С натуры, говоришь?! Так ты поймал? А где она? Чего не принёс?-
- А я их отпустил в свободный полёт,- гордясь собою заявил Мишка.
- Кого-кого отпустил?- личико её сморщилось в недоумении.
- Я, понимаешь, поймал самочку, а самец прилетел на следующий день. Они были так счастливы. И я их отпустил.
- Что-о!? Дурак! Как ты посмел! Ты обещал! -она ткнула кулачком ему в грудь.- Ты что... Пожалел их? Нашёл кого жалеть! Они вредители! Они всё равно сдохнут. Самец так через пару дней, ну максимум через неделю. Больше не живёт. А самка отложит яйца и тоже через две недели вслед за ним. И жди потом целый год, когда они окуклятся. Какой же ты дурак. На, забери свою мазню.-Она швырнула в лицо скомканный лист.
Мишка впервые узнал где у него сердце, почувствовав как ему может быть больно. -Какая же ты...- Колючий ком поперёк горла не дал вырваться наружу слову, которое не мыслимо было произнести для его вчерашней Светланки.